Текст книги "Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий"

Автор книги: Юрий Безелянский

 
Он рощи полюбил густые,
Уединенье, тишину,
И ночь, и звезды, и луну,
Луну, небесную лампаду,
Которой посвящали мы
Прогулки средь вечерней тьмы,
И слезы, тайных мук отраду…
Но нынче видим только в ней
Замену тусклых фонарей.
 

Кажется, что этим пассажем Пушкин расставляет все по своим местам. Романтическая увлеченность в молодости – это одно; а разумная зрелость – увы, другое. А раз так, то не все ли равно,

 
Кто при звездах и при луне
Так поздно едет на коне?
(«Полтава»)
 

Луна у Тютчева и у поэтов Серебряного века

Если брать творчество Тютчева, то в его почти космической поэзии можно найти множество звезд, но вот Луна почти не фигурирует. Может быть, Тютчев сознательно не хотел видеть и очаровываться ее красивым сиянием?.. Его душевному настрою было ближе что-то мрачное?

 
Ночное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон.
 

Наоборот, у Бунина в его стихах всегда появляются Луна или Месяц и создают сразу особый эмоциональный фон, вызывая определенное настроение.

 
Серп луны под тучей длинной
Льет полночный слабый свет.
Над безмолвною долиной -
Темной церкви силуэт…
Серп луны в просветах тучи
С грустью тихою глядит,
Над ветвями ив плакучих
Тускло воду золотит.
И в реке, среди глубокой
Предрассветной тишины
Замирает одинокий
Золотой двойник луны.
(1887)
 

Какие прекрасные лунные картины рисует Иван Алексеевич! Какие маленькие поэтические шедевры создает!

 
Луна еще прозрачна и бледна,
Чуть розовеет пепел небосклона,
И золотится берег. Уж видна
Тень кипариса у балкона.
Пойдем к обрывам. Млеющей волной
Вода переливается и вскоре
Из края в край под золотой луной
Затеплится и засияет в море…
… И будут в лунном свете фонари
Глазами утомленными казаться.
(1906)
 

У Бунина можно найти различные описания Луны: «желтая Луна», «холодная луна», «бледная высокая луна», «лунный лик», «круг зеркально-золотой», «умирающий в золоте месяц», «серпа зеленоватое пятно» и т. д.

С философской печалью взирает Бунин на ночное светило:

 
Катится диском золотым
Луна в провалы черной тучи,
И тает в ней, и льет сквозь дым
Свой блеск на каменные кручи.
Но погляди на небосклон:
Луна стоит, а дым мелькает…
Не Время в вечность убегает,
А нашей жизни бледный сон!
 

В поэзии Александра Блока, как и у Бунина, образ Луны встречается довольно часто.

 
Луна проснулась. Город шумный
Гремит вдали и льет огни…
 

В блоковских стихах ночное светило выступает чаще всего не в роли живописного украшения, а скорее в трагическом образе:

 
Месяц, как паяц, над кровлями громад,
Гримасу корчит мне.
Или возьмем «Незнакомку»:
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
 

Большой поклонник Луны – Валерий Брюсов. У него в стихах содержится целая россыпь лунных образов – от «лазоревой луны» до «лунного щита». Поэт психологически тяготеет к Луне (лунный человек?):

 
Отступи, как отлив, все дневное, пустое волненье,
Одиночество, стань, словно месяц, над часом моим!..
 

И в этом же стихотворении «Одиночество» дальше следуют такие строки:

 
Затихает вдали упоенный ропот отлива,
На волнах потухает змеиностей лунных игра.
 

«Змеиностей лунных игра» – не единственная находка Брюсова. Отметим, что Луны у Брюсова бывают самые разнообразные: свободные и подневольные, радостные и печальные, земные и инопланетные:

 
С неба, с страшной высоты тридцатых этажей;
В гордый гимн сливались с рокотом колес и скоком
Выкрики газетчиков и щелканье бичей.
Лили свет безжалостный прикованные луны,
Луны, сотворенные владыками естеств.
В этом свете, в этом гуле – души были юны,
Души опьяневших, пьяных городом существ.
(«Конь Блед», 1903-1904)
 

«Луны алые» и Луны, горящие электричеством, – слабость Брюсова, недаром он признается:

 
Ты замолчала, милая, и я давно молчу:
Мы преданы вечерней мгле и лунному лучу.
(«В лодке»)
 

Если следовать небесной классификации характеров, то Константин Бальмонт, как и Брюсов, – лунный человек. У Бальмонта можно найти множество обращений к Луне. Для него она – «красавица тоски беспеременной, верховная владычица печали».

 
Ты мне была сестрой,
то нежною, то страстной,
И я тебя любил,
и я тебя люблю.
Ты призрак дорогой…
бледнеющий… неясный…
О, в этот час
я о тебе скорблю!
(«Печаль луны»)
 

Луна выступает у Бальмонта как прибежище для тех, кто устал от борьбы, кто надломлен страданиями.

 
Когда луна сверкнет во мгле ночной
Своим серпом, блистательным и нежным,
Моя душа стремится в мир иной,
Пленяясь всем далеким, всем безбрежным…
… Впиваю это бледное сиянье,
Как эльф, качаюсь в сетке из лучей,
Я слушаю, как говорит молчанье.
Людей родных мне далеко страданье,
Чужда мне вся земля в борьбе своей,
Я – облачко, я – ветерка дыханье.
(Из цикла «Под северным небом», 1894)
 

Как отнестись к сказанному Бальмонтом? Как к философии эгоцентризма… упадка… к показному эстеству… поэтическому трюкачеству? Можно, конечно, и так. Но у Бальмонта есть объяснение своей привязанности к ночной планете, совсем простенькое, без вычур, под названием «Лунный ковер»:

 
Она спросила прихотливо:
«Зачем ты любишь так луну?»
Я отвечал: «Она красива.
И так бывало в старину,
Что все влюбленные – влюблялись
И в ту, чьим сердцем расцветались,
И вместе с ней еще в луну».
 

Еще один романтик и еще один «серебрист» – Георгий Иванов. У него Луна чуть не в каждой третьей строчке.

 
Скоро смолкнет шум неясный,
В тишине поля уснут…
И утонет месяц красный,
Не осилив звездных пут.
 

У Георгия Иванова Луна все время куда-то падает: «Луна упала в бездну ночи…», «На портьер зеленый бархат луч луны упал косой…» И Луна постоянно что– то напоминает поэту:

 
Мне сладок этот вечер длинный,
Светло-зеленый блеск луны,
Всплывают в памяти картины
Невозвратимой старины.
Нет! То не зыбко задрожала
В высоком зеркале луна:
Екатерининская зала
Тенями прошлого полна.
 

Или другие картинки вспоминаются:

 
Из облака, из пены розоватой,
Зеленой кровью чуть оживлены,
Сады неведомого халифата
Виднеются в сиянии луны.
 

Никто теперь так не напишет, как Георгий Иванов. Закончился Серебряный век. И что?!

 
Деревья жалобно шумят, луна
Напоминает бледный диск камеи,
И эхо повторяет имена
Елизаветы или Саломеи…
 

Горько? Но Георгий Иванов находит единственное утешение в этом стихотворении, написанном в 1920 году:

 
И снова землю я люблю за то,
Что так торжественны лучи заката,
Что легкой кистью Антуан Ватто
Коснулся сердца моего когда-то.
 

От Сергея Есенина до Юнны Мориц

Блок, Брюсов, Бальмонт, Георгий Иванов – певцы города, типичные урбанисты с городскими наваждениями, страхами и комплексами, ну и, конечно, с изощренной эстетической памятью. Совсем иной закваски Сергей Есенин, поэт крестьянский, сельский. В его поэтическом мире Луна так же естественна, как лошадь и плуг. И он, наверное, страшно бы удивился, доживи до наших дней и узнав от адептов общества «Память», что Луна – знак покровительства над иудеями. К счастью, Есенин этого не знал, и Луна для него – всего лишь явление природы, а не какой– то мессианский знак. Жизнь Сергей Есенина – самый обычный, извечный круг бытия.

 
Жить – так жить, любить – так уж влюбляться.
В лунном золоте целуйся и гуляй.
 

Только вот в этом круге непременно за радостью следует грусть:

 
«Отчего луна так светит грустно?» -
У цветов спросил я в тихой чаще.
 

С годами меняется у поэта отношение к Луне, он сетует, что ночное светило стало менее благосклонно к нему:

 
Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней,
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.
 

В юности, как известно, все иначе – хмельнее, веселее, отчаянней:

 
Вечером синим, вечером лунным,
Был я когда-то красивым и юным.
 

Но ушла юность, отшумела. И что же? Что же видим кругом? Природа как будто стареет вместе с нами: «Неуютная жидкая лунность». Естественно, все это очень печалит.

 
А когда ночью светит месяц,
Когда светит… черт знает как?
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.
 

И т. д. Есенинскую луниаду можно разворачивать и дальше. Честно говоря, нет ни времени, ни сил пролистать книги других крестьянских поэтов – Клюева, Клычкова, Орешина – и вспомнить, как они строили свои отношения с Луной. Вот лишь отрывочек из Сергея Клычкова:

 
Всему пора, всему свой час -
И доброму, и злому…
И пусть луны лукавый глаз
Кривится из-за дома!
Вспомним хотя бы одну строчку из Николая Гумилева:
Луна плывет, как круглый щит
Давно убитого героя.
 

Раз Гумилев, значит, и Ахматова. В декабре 1944 года Анна Андреевна написала такие строки:

 
Явление луны
Из перламутра и агата,
Из задымленного стекла,
Так неожиданно покато
И так торжественно плыла, -
Как будто «Лунная соната»
Нам сразу путь пересекла.
 

«Эти стихи ташкентские, хотя и написаны в Ленинграде», – сделала приписку Ахматова.

Вспомним и Игоря Северянина. Он тоже поклонник и любитель Луны. У него Луна вовлечена в игру слов, в фейерверк сравнений. И еще Северянин обожал новообразования, прихотливо отпочковывая от Луны новые существительные и глаголы: «лунеет», «лунь лимонных рощ» и т. д.

 
Плачут сирени под лунный рефрен.
Очи хохочут несчастных сирен.
Лунные плены былинной волны.
Сонные сонмы весенней луны.
(«Сонмы весенние», 1909)
 

Поздний, зрелый Игорь Северянин, поэт эмигрантской поры, строг. Луна для него уже не поэтическая игрушка, а космический спутник печального и страдающего поэта:

 
И весь вечер – без слов, без надежд,
без мечты, без желанья,
Машинально смотря, как выходит из моря луна
И блуждает мой друг по октябрьской мерзлой поляне,
Тщетно силясь в тоске мне помочь, – я стою у окна.
(«Серебряная соната», 1925)
 

Из современных поэтов – и то кратко – коснемся лишь двух, двух женщин, верных образу Луны, – Беллы Ахмадулиной и Юнны Мориц.

У Ахмадулиной образы «ночью лунной» и «лунный свет» органично вплетены в поэтическую ткань. Для нее Луна – обязательная данность.

 
Я шла домой и до рассвета
Зрачок держала на луне.
В другом стихотворении Белла признается:
Я в местной луне поначалу своей
Луны не узнала, да сжалилась лунность.
И свойски зависла меж черных ветвей -
Так ей приглянулась столь смелая глупость.
 

Как видим, Луна для поэтессы – живое, осязаемое существо, и не важно, своя или местная. Или скажем по-другому: Луна – это параллель второго существования Ахмадулиной, бытие в какой-то иной сфере.

 
С луной разделив ее труд и мытарство,
Последним усильем свечу загашу
И слепо тащусь в направленье матраца.
За горизонт бытия захожу.
(«Луна в Тарусе»)
И совсем категорично звучит такое заявление:
Ни с кем моей луной не поделюсь,
Да и она другого не полюбит.
 

То есть Луна-однолюбка. Тоже интересный вариант!.. От Ахмадулиной перейдем к Юнне Мориц. В ее поэзии Луна тоже частая гостья, правда, без всякой страстной влюбленности и без претензии, что никогда не полюбит другого, как у Беллы. Ночное светило у Юнны скорее выполняет роль яркого пятна во вселенском пейзаже.

 
Ночью будут холода.
В синем сумраке окна
Намечается звезда,
Намечается луна.
 

У Мориц есть и «огромно-красно-ликая луна», и «лунный ливень», и «лунность яблока и розы, погружаясь в лунный глаз», и много других интересных лунных образов. Вообще, Юнна Мориц любит поэкспериментировать с Луной и ее отражением на реальных предметах:

 
Зелень яблок в лунном свете,
Зелень яблок с бликом лунным,
Лунный луч – в любом предмете,
То в стеклянном, то в чугунном.
Полнолунная дорога,
Лунный камень на дороге,
Лунный круг в моем чертоге,
Где любовных лун так много:
Там я вижу лунность луга,
Лоб младенца, лиру друга,
Тень отца в тисках недуга,
Музы грудь – два лунных круга…
Имперская Луна
Россия Достоевского. Луна
Почти на четверть скрыта колокольней.
Анна Ахматова, 1940
 

Кажется, с поэтами мы более или менее разобрались. Пора вернуться к обещанной теме: русская Луна. Хотя, честно говоря, меня самого гложет мысль: может ли быть именно русская Луна? У патриотов-почвенни– ков-государственников может быть, конечно, все: русская идея, русская Луна… Еще они любят произносить слова «наша» и «не наша». Что-то для них очень родное, а что-то неприемлемо чужое. Известный писатель Лу Синь высмеивал своих патриотов-соотечественников, для которых заграничная Луна мельче, чем в Китае.

И все же есть, наверное, русская Луна. Не сама, конечно, Луна, а ассоциации, связанные с ней. Если можно так выразиться: русский подтекст лунного текста. Достаточно вспомнить «Опыт ностальгии» Александра Галича:

 
Мы с каждым мгновеньем бессильней,
Хоть наша вина не вина.
Над блочно-панельной Россией,
Как лагерный номер – луна.
 

Об этом написана не одна книга. Упомянем «Хвост пчелы» А. Каддисона, «Русская Селена» Дэвида Линча, «Историю советской фантастики» Рустама Каца и некоторые другие.

Как замечает критик Вячеслав Курицын, коммунисты России были больны двумя высокими болезнями: собственно построением коммунизма (мечта хрустальная) и покорением Луны (мечта голубая). Если в дореволюционной России поэты и сочинители (от Хомякова до Розанова) лишь грезили о Луне, то в Советском Союзе о ней думали как о практическом деле покорения нашего спутника, причем с таким расчетом, чтобы опередить американцев. Но лунную гонку СССР с треском проиграл более богатой и прагматичной Америке. Проиграв, Кремль решил: полет на Луну нас больше не волнует. А ведь волновал, и как волновал!..

…17 января 1921 года В. И. Ленин опубликовал в «Известиях ВЦИК» рецензию на роман А. Обольяни– нова «Красная Луна» под названием «Полезная книжка!». 18 января наркоминдел Чичерин, находившийся в то время в Париже, получает из Москвы секретную телефонограмму. А уже через два дня сообщает, что известный прозаик граф Обольянинов, эмигрировавший после революции, согласен вернуться в Советскую Россию. Так был найден «советский Жюль Верн», столь необходимый, чтобы «сделать литературу художественным эквивалентом мечты о светлом Завтра».

Вышеприведенная история – плод фантазии Рустама Каца, но эта фантазия весьма приближена к жизни: ведь «Красная Луна» Обольянинова очень смахивает на «Аэлиту» графа Толстого, и, по свидетельству Осипа Брика и Константина Циолковского, в 20-30-е годы существовало литературное объединение «Красный Селенит», которое активно разрабатывало лунную тему.

Из манифеста «селенитов»: «Луна – зримый символ Вселенной, достижение Луны и овладение ее богатствами – вековая мечта человечества, научный метод и прогноз сделают пролетариат хозяином как Земли, так и ее ближайшего спутника».

Небывальщина? Господи, вся советская история – сплошная небывальщина. «И невозможное возможно в стране возможностей больших», – как однажды написал Игорь Северянин, опьяненный февральской революцией. А уж после Октября!.. Короче, лунная утопия активно разрабатывалась в Стране Советов. Луна рассматривалась как символ победившего социализма и оборонного могущества СССР. Народ-чудотворец не оставил без внимания лунную тему:

 
На Луне, Луне, Лунище
Мы построили колхоз.
Нет ни воздуха, ни пищи,
Половой стоит вопрос.
 

Космическая программа Хрущева кое-кого даже разочаровала, вроде бы и Луну уже освоили («Нам нет преград ни в море, ни на суше…»). Один крестьянин заявил: «При товарище Сталине мы на Луну летали и гарнизон там держали, а лысый дурак только шарики и дворняжек в небо запускает…» Вот какая была раньше вера крепкая: мы все могем!..

Подробно описывать советскую лунную горе-одиссею не входит в мою задачу (19 марта 1995 года в МК была опубликована статья «Закатившаяся луна» именно на эту тему). Лишь отмечу, что все началось с апреля 1956 года, когда Сергей Королев выступил на Президиуме АН СССР с заявлением: «Полет на Луну и обратно являе'тся (реальной задачей». Тот же Королев увлек лунным проектом Хрущева. В августе 1964-го вышло правительственное постановление «О работах по исследованию Луны и космического пространства». Собирались запустить корабль «Луна-1», но не получилось. А вот у американцев вышло замечательно, и их астронавты совершили впервые в истории человечества несколько прогулок по лунной поверхности. Мы еще побарахтались со своими лунными прожектами, а в мае 1974 года все эти надежды накрылись лаптем, как выражается простой народ. Лунный проект свернули. Имперская луна потухла, не успев разгореться.

Вскорости рухнула и великая советская империя. К власти пришел молодой реформатор. Нагнал волну, корабль и опрокинулся. В мае 1990 года ленинградская поэтесса (город еще не переименовали) Елена Шварц написала стихотворение под заголовком «Заплачка консервативно настроенного лунатика». В феврале 1991-го оно появилось в газете «Невское время», а 2 марта его перепечатала в Москве «Независимая газета». Вот она, эта «Заплачка»:

 
О, какой бы позорной мне перед вами ни слыти,
Но хочу я в Империи жити.
О родина милая, Родина драгая,
Ножичком тебя порезали, ты дрожишь нагая.
Еще в колыбели, едва улыбнулася Музе -
А уж рада была – что в Советском Союзе.
Я ведь привыкла – чтобы на юге, в печах
Пели и в пятки мне дули узбек и казах
И чтобы справа валялся Сибири истрепанный мех,
Ридна Украйна, Камчатка – не упомянешь их всех.
Без Сахалина не жить, а рыдайте наигорчайше -
Это ведь кровное все, телесное наше!
Для того ли варили казаки кулеш из бухарских песков,
Чтобы теперь выскребали его из костей мертвецов?
Я боюсь, что советская наша Луна
Отделиться захочет – другими увлечена,
И съежится вся потемневшая наша страна.
А ведь царь, наш отец, посылал за полками полки -
На Луну шли драгуны, летели уланы, кралися стрелки,
И Луну притащили для нас на аркане,
На лунянках женились тогда россияне.
Там селения наши, кладбища, была она в нашем плененьи,
А теперь – на таможне они будут брать за одно посмотренье.
Что же делать лунатикам русским тогда – вам и мне?
Вспоминая Россию, вспоминать о Луне.
 

«Заплачка» Елены Шварц настолько выразительна, что не требует никаких комментариев.

Луна в прозе

Задумчивое и таинственное светило, тусклое ночное солнце, одиноко блуждающее по безмолвному небесному своду, Луна во все времена и у всех народов в особенности привлекала к себе человеческие взоры и мысли.

Камиль Фламмарион, французский астроном (1842-1925)

О Луне писали все: поэты и писатели, ученые и философы.

«Впервые, если я не ошибаюсь, о Луне, как об ином мире, написал Гомер, – вспоминает Еремей Парнов (ЛГ, 22 апреля 1987). – В одной из своих песней он смело забрасывает Одиссея на Луну. Точнее говоря, огромная морская волна вздымает корабль вверх, и он оказывается на Луне. Образно говоря, это был первый космический эксперимент в литературе. Второй космический «проект» принадлежит Лукиану Самосскому. Это уже была «чистая» научная фантастика. Лукиан подробно описал чертоги лунного царя и даже некий прообраз телевизора, с помощью которого можно увидеть все, происходящее в мире. Потом многие «летали» в космос: Сирано де Бержерак, Томас Гол– двин, наконец, наши общие учителя Жюль Верн и Герберт Уэллс. Были бы мы сейчас на Луне без их провидческого зова? Любимой книгой Циолковского был роман “Из пушки на Луну”».

Дополним Еремея Парнова. Многие писатели намеренно и горделиво выносили Луну в заголовок своих книг. Вот неполный перечень:

Сирано де Бержерак. «Иной свет, или Государства в империи Луны»

Мизаль. «Секреты Луны»

Жан Бодуэн. «Человек на Луне»

Ж. Ле-Фор, А. Графиньи. «Путешествие на Луну» Жюль Верн. «Из пушки на Луну» и «Вокруг Луны» Герберт Уэллс. «Первые люди на Луне»

Сомерсет Моэм. «Луна и грош»

Константин Гамсахурдиа. «Похищение Луны»

Сергей Малашкин. «Луна с правой стороны, или Необыкновенная любовь»

Борис Пильняк. «Повесть непогашенной луны» Приведем попутно цитату из Пильняка:

«…в этот час над городом, над лужами, над домами поднялась не нужная городу луна; облака шли очень поспешно, и казалось, что луна испугана, торопится, бежит, прыгает, чтобы куда-то поспеть, куда-то не опоздать, белая луна в синих облаках и в черных провалах неба».

Создано множество рассказов на лунную тему: «Улица в лунном свете» Стефана Цвейга, «Лунная сырость» Алексея Толстого, «Лунная бомба» Андрея Платонова и т. д. и т. п.

В 1975 году издательство «Молодая гвардия» выпустило целую антологию «Лунариум» с выдержками из сочинений Ньютона, Кеплера, Лапласа и других ученых и писателей. Извлечем из «Лунариума» высказывание Камиля Фламмариона: «Эта милая Луна подвергалась всем превратностям людского мнения, словно бы она была политической личностью» («Популярная астрономия»).

Это уж точно. Как говорит Отелло у Шекспира:

 
Всему виной луна. Она, как видно,
Не в меру близко подошла к Земле
и сводит всех с ума.
(«Отелло», акт III, сцена 2)
 

Но это опять стихи. Вернемся к прозе и приведем несколько цитат.

«Месяц величаво поднялся на небе посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа».

(Николай Гоголь. «Ночь перед Рождеством»)

«Лужин стоял на балкончике своей комнаты, глядел на луну, которая, дрожа, выпутывалась из черной листвы…»

(Владимир Набоков. «Защита Лужина»)

«Мы сидели за столом, освещенным только уличными фонарями и большой и спелой желтой луной…»

(Константин Паустовский. «Итальянские записки»)

«Вслед за вагоном высоко в небе, перепрыгивая через рваные лохмотья туч, бежала луна…»

(Николай Шмелев. «Пашков дом»)

«…а не слетать ли им, скажем, на Луну, там жмыху полно…»

(Анатолий Приставкин. «Ночева/га тучка золотая»)

«Беззвучно и сильно прорвалась сквозь тучу луна каким-то нависшим ломтем…»

(Андрей Битов. «Человек в пейзаже»)

Но все это отдельные фразы, осколочки текста, где действует на краткий миг Луна или идет упоминание о ней, а существует роман, где месяц – цыганское солнышко является главным героем.

Это роман Сергея Клычкова «Чертухинский балакирь».

В статье «Лунные туманы», посвященной творчеству Клычкова, Александр Воронский писал: месяцу «писатель посвятил лучшие свои страницы… Месяц у Клычкова гордится, что светел и высок, во всю мочь он обливает еловые ветви; выплывает, как от хорошего токаря, бьет и сыплет зеленое золото; по утрам, когда садится в чащобу, у него расплывается лицо; он плывет, как дорогая корона; золото-зеленой куделью развешивает он свой свет по облакам, повиснув в тумане; а вот он, русоголовый, нагнулся, глаза у него закрыты, губы словно что шепчут сквозь утренний сон; вот дразнится он языком, и нарисован на нем – это доподлинно известно писателю от Антютика – не кто иной, как мужик Иван Ленивый, ему черт за безделье оторвал голову, и катится она с тех пор по поднебесью; горит свечой его свет в заячьих лапах, качается месяц на мачтовой сосне, как золотой фонарь на корабле, рассыпается зайчиками по дороге по лесу, – всего о нем не расскажешь.

Но больше всего он колдует, ворожит, усыпляет. Свет его мешается с дубенскими туманами – а они плывут и плывут без конца и без края, – и в этих лунных чарах странно преображается жизнь, простое, трудовое деревенское житье-бытье в лесной сторонке развертывается в чудесную древнюю сагу, теряет ясную дневную видимость, небывалые приключения происходят с балакирем, со Спиридоном, с Феклушей, с Машей, все становится как бы вверх ногами, оборачивается новым, незримым, потусторонним ликом, – полуночная лунная явь уводит в царство теней, призраков, раскрывается невиданная, сверхчувственная тайнопись вещей, и в колдовских лунных полуснах сладостно бродит писатель, держа за руку читателя, забывая о дневном свете, о настоящей неприкрашенной правде, и, чтобы лучше не видеть ее, он лукаво мешает быль с новыми вымыслами.

И как благодарен месяцу писатель за этот увод от жизненной скверны и повседневщины! Какой мощный, пламенный, прекрасный и сердечный гимн слагает он лунному чародею!

“Ой же, ты, месяц, цыганское солнышко!..

Все кошки при тебе серы! Все девки красивы, каждый молодец – образец… Любит тебя серый мужик, потому что под тобой можно поспать, можно руки и ноги хорошенько расправить, до утра прогрезить и обо всем на свете забыть!

При месяце много пригожей жена, и мурцовка ввечеру вдвое вкуснее, при месяце на каждом крылечке словно резьба по застрешке, под месяцем и нечистая сила виляет хвостом возле мужицкой избы в виде блудливой собаки” (С. Клычков).

Легче спать, легче грезить! – вот почему главный герой в романе не солнце, а месяц. Солнце разгоняет лунные туманы, при солнце нужно работать, добывать, оно не дает забывать все на свете.

Как же это случилось: в наши дни писатель, ратующий за мужиков, со знанием дела повествующий о тюрях и мурцовках, свое внимание сосредоточил не на том, что делают или делали мужики при дневном свете, а на том, что грезится в лунных туманах? Почему он крестьянское солнышко сменил на лунную ворожбу, почему он ищет забвения в лунных очарованиях?» – так вопрошал писателя Клычкова критик Воронский.

Почему?.. Кто ответит? Ответить мог Сергей Клычков, но в лихие сталинские времена он был признан врагом народа. Уж не за лунные ли свои миражи? Нет ответа. Условно ответом можно считать строки Варлама Шаламова, тоже хлебнувшего горя, но чудом выжившего в ГУЛАГе:

 
Видишь – дрогнули чернила,
Значит, нынче не до сна.
Это – с неба уронила
Счастья капельку луна.
И в могучем, суеверном
Обожаньи тех начал,
Что стучат уставом мерным
В жестких жилах по ночам.
Только самое больное
Я в руках сейчас держу.
Все земное, все дневное
Крепко буквами вяжу.
 

Луна в кино и в песнях

Луну в поэзии и в прозе мы уже «прошли» в нашем лунном классе. А как насчет театра? Наверняка и в театральных спектаклях фигурировало ночное светило, но, к сожалению, информации на этот счет у меня нет. Известно лишь, что лучшую роль на римской сцене Марчелло Мастроянни сыграл именно в пьесе «Наследие луны». В Москве совсем недавно возник театр Луны, руководит им Сергей Проханов. Сведений о кино поболее.

По роману Эрманио Кавадзони «Поэма лунатиков» Федерико Феллини снял один из последних своих фильмов – «Голос Луны» (1990). Следует отметить, что Луна – объект весьма кинематографический, недаром она даже обыграна в названиях многих кинофильмов. Вот неполный список:

«Путешествие на Луну» (Франция, 1902, реж. Жорж Мельес)

«Лунный свет» (Россия, 1916, реж. Владимир Гардин)

«Луна слева» (Россия, 1929, реж. Александр Иванов – по пьесе Билль-Белоцерковского о революционных событиях)

«Луна и шестипенсовик» (США, 1942)

«Луна в тумане» (Япония, 1953)

«Луна над рекой» (Чехословакия, 1953)

«Луна голубая» (США, 1953)

«Луна не взошла» (Япония, 1954)

«Лунатики» (Польша, 1960)

«Лунная ночь» (Венгрия, 1969)

«Луна» (Италия, 1979)

«Лунатик» (США, 1987)

«Очарование луной» (США, 1987

«Луна над Парадором» (США, 1988)

«Слияние двух лун» (США, 1988)

«Бывают дни, бывают луны» (Франция, 1990). Добавим к этому списку мультсериал «Сейлор мун» («Луна в матроске») – 1996 год.

Луна в песнях и романсах? Превеликое множество примеров. Поэтому ограничимся и назовем альбом «Dark Side of the Moon» («Темная сторона Луны») знаменитой группы «Пинк Флойд», выпущенный в 1973 году и не покидавший списки хитов в течение 15 лет. Отечественные песни – всего лишь один пример:

 
Мне однажды луна зацепилась за голову
И оставила след в голове…
 

Вместо комментария остается хмыкнуть: нда…

Перспективы Луны, туризм и прочее

Луна уходит от нас. 4,6 миллиарда лет назад ее диск на небосклоне был в 6 раз больше. С тех пор расстояние между двумя «сестрами» растет: Луна удаляется от нас, тем самым замедляя вращение Земли, правда, всего лишь на две миллионные доли секунды в сто лет. Есть разные проекты повлиять на Луну. К примеру, один американский профессор из университета штата Айова предложил произвести коррекцию наклона земной оси. Второе его предложение: создать вторую Луну для того, чтобы уравновесить нашу планету и создать одинаковый умеренный климат. Чего только не придумают!..

США готовятся ко второму открытию Луны. Реализация нового проекта намечена на 2004 год. Луна – как 51-й штат Америки? Готовятся к походу на Луну и китайцы, не говоря уже о японцах. Всех привлекает ценнейший изотоп гелия: если его добывать на Луне и доставлять на Землю, то наша планета будет спасена от энергетического кризиса. Но не только сырье. Ученые все больше приходят к выводу, что на Луне можно жить. Радар межпланетного американского зонда «Клементина» обнаружил «пруд» замерзшей воды на дне гигантского кратера в районе южного полюса Луны, куда никогда не попадает солнечный свет и где вечно царят фантастически низкие температуры. А раз есть вода, то…

Когда-то академик Сергей Королев в шутку заметил, что наступит час, когда в космос будут летать по профсоюзным путевкам. Кстати говоря, еще в 1927 году в Москве на Тверской улице, на малоизвестной ныне первой в мире международной выставке космических аппаратов, проводилась запись желающих лететь в космос. На то, что это утопия, никто не обращал внимания. Но утопии имеют свойство сбываться. Солидная американская фирма «Рэнд корпорейшн» опубликовала такой график космических достижений:

2020 – 2030 – начало колонизации Луны и космического пространства;

2030 – первый пилотируемый полет к Юпитеру;

2040 – начало полетов в пределах Солнечной системы;

2055 – первый пилотируемый полет к границам Солнечной системы.

Итак, впору запасаться билетами на космический рейс «Земля-Луна-Земля». Для начала…

Но человек нетерпелив. И к тому же предприимчив, не наш, конечно, а американский. Некий Деннис Хоуп, оказывается, уже не первый год занимается уникальным бизнесом: торгует участками на Луне. Хоуп открыл Лунное посольство (Lunar Ambassy) и через него предлагает распродажу лунной «земли». Изучив лунные карты, Деннис Хоуп определил 3 112 002 делянки, по 1800 акров каждая, и… дело пошло. Места на космическом светиле в первую очередь купили светила земные, а точнее, кинозвезды: Джон Траволта, Том Круз, Николь Кидман… Не остались в стороне от лунной затеи и экс-президенты США Рональд Рейган и Джимми Картер.

Короче, купи себе немножко Луны!..

Есть и еще экзотические проект: лунный колумбарий. Так сказать, пусть Луна вам будет пухом!..

Нда, фантазии людей беспредельны.

Эпилог под Луной

Ну и чем завершить наше лунно-лирическое повествование? Очевидно, тем, что мир наш постоянно усложняется, технологически совершенствуется, почти любая фантастика превращается в реальность. Не меняется, пожалуй, только сам Человек да Луна в небе. Ну и Солнце, конечно. Заметим: если Солнце больше влияет на физическое состояние человека, то Луна – на его психику. Лунные ритмы чрезвычайно важны для живого организма. Даже обыкновенный суточный режим, по мнению ученых, – не солнечный, а лунный, ибо доказано: биологические часы человека «заведены» не на 24, а на 24 часа 48-50 минут, что соответствует лунным суткам (от одного до другого восхода Луны). Известный маг граф Калиостро даже составил лунный календарь, в котором определил в зависимости от положения Луны состояние человека, какой день для него счастливый, какой нет; какой день принесет удачу, а какой неудачу и т. д. Честно говоря, лично я в подобный лунный календарь не очень верю, поэтому его не привожу. Лучше приведу недельный календарь планет, известный еще с глубокой древности: