Текст книги "Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий"

Автор книги: Юрий Безелянский

 
Робко месяц смотрит в очи,
Изумлен, что день не минул.
(Афанасий Фет)
Давно уже месяц двурогий
С лазурного поля небес
Взирает на берег отлогий,
На тихое поле и лес.
(Алексей Будищев)
Точно сквозь серебро кружевное,
Полный месяц глядит с небосклона.
(Иван Бунин)
Небо в час дозора,
Обходя, луна
Светит сквозь узоры
Мерзлого окна.
(Николай Огарев)
 

Словом, дозорный! Как бы чего не вышло?.. «Небо лунную руку простерло» (Николай Оцуп). Но слава Богу, что у ночного светила нет административного рвения, и поэтому все его приглядывания и подглядывания безобидны:

 
Тонкий месяц желторото
Усмехнулся с высоты,
Словно понял, хитрый, что-то
И ушел себе в кусты.
(Глеб Еремеев)
 

Луна смотрит на землю, а поэты следят за Луной, за каждым ее движением и перемещением, вкладывая в каждый поворот ночного светила свой поэтический смысл.

 
Нет на небе туч свирепых;
Облак легких даже нет,
И по синей, чистой тверди
Месяц с важностью течет.
(Анна Бунина, 1812)
Недавно темною порою,
Когда пустынная луна
Текла туманною стезею…
(Александр Пушкин)
А бывает…
Опять луна плывет над садом,
Рояль несется из окон,
И снится диким виноградом
Увитый лаптевский балкон.
(Сергей Соловьев)
 

Отдельная тема, которой коснемся лишь вскользь: Луна и музыка. «Лунная соната» Бетховена. Впрочем, Луна способна навевать различные мелодии.

 
Какого мы дождались вальса!
Какая полная луна!.. -
восклицает Петр Вегин, -
…то ли диезы от березы,
то ли бемоли от луны…
(П. Вегин. «Вальс деревенской луны»)
Над розовым морем вставала луна,
Во льду зеленела бутылка вина,
И томно кружились влюбленные пары
Под жалобный рокот гавайской гитары.
(Георгий Иванов)
 

От музыкальных созвучий вернемся к исчисленному движению нашего ночного спутника.

 
Отворить окно; уж солнце всходит,
И, бледнея, кроется луна, -
 

эти строки принадлежат поэтессе прошлого века Юлии Жадовской.

А вот наша современница Новелла Матвеева:

 
И, словно орех,
который, созрев,
отходит от собственных стенок,
отходит луна
от небес волокна,
от облачка, полного сока,
и к легкому своду уходит она
отколото,
одиноко…
(Н. Матвеева. «На пороге ночи»)
 

Мгновенно вспоминается северянинский «Ноктюрн»:

 
Месяц гладит камыши
Сквозь сирени шалаши…
Все – душа, и ни души.
Различные лики Луны
Луна сквозь ветки тронула балкон,
И пала тень, похожая на лиру.
Владимир Набоков
 

Луна всходит-заходит. Сменяются уходы-приходы. Нет, это слишком пассивно для Луны. Ее ночной лукавый характер требует большего…

 
Прянул месяц из-за тучи,
Обогнул свое кольцо
И посыпать блеск зыбучий
Прямо путнику в лицо.
 

Это строки из стихотворения Вяземского «Еще тройка». Описана типичная доиндустриальная картина: необъятный простор, темная ночь, тройка и звук колокольчика. Куда едет путник? О чем задумался? Что ждет его там, впереди? Вяземский не знает – знает лишь судьба…

 
Встречи ль ждет он не дождется,
Иль покинутого жаль?..
…Как узнать? уж он далеко!
Месяц в облако нырнул,
И в пустой дали глубоко
Колокольчик уж заснул.
 

Словом, месяц ушел от ответа, «нырнул» – и судьба путника оказалась неведомой, неразгаданной.

Мотив неопределенности человеческой судьбы, ее загадочности, наличия в ней какого-то даже бесовского начала развернул Пушкин в «Бесах»:

 
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
 

Тут можно смело предположить, что в человеческой мистерии Луна играет непременно какую-то роль: если не главного режиссера, то по крайней мере его ближайшего помощника. Нечто зловещее, роковое чувствуется в движении Луны за небесными кулисами. Это совсем не то, что у Василия Жуковского:

 
Тускло светится луна
В сумраке тумана -
Молчалива и грустна
Милая Светлана.
 

У Жуковского Луна создает элегическое настроение, у Пушкина появление Луны – событие почти драматическое.

Вот характерные для Жуковского строки из начала стихотворения «К месяцу»:

 
Снова лес и дол покрыл
Блеск туманный твой:
Он мне душу растворил
Сладкой тишиной.
Ты блеснул… и просветлел
Тихо темный луг:
Так улыбкой наш удел
Озаряет друг.
 

Месяц – как друг. Навевает сладкую тишину. Погружает в мечтательность. Подобное состояние можно встретить позднее у Владимира Набокова:

 
Для странствия ночного мне не надо
ни кораблей, ни поездов.
Стоит луна над шашечницей сада.
Окно открыто. Я готов…
 

Напрашивается простой вывод: Луна сама по себе не может быть ни печальной, ни радостной, она нейтральна. Но в зависимости от внутреннего, психологического состояния человека способна вызвать в нем печальные или радостные чувства, настроить на минорный или мажорный лад. Иначе говоря, духовные явления осмысливаются в контексте природы. Эту мысль выразил Семен Липкин в стихотворении «У моря»:

 
Природа не бывает равнодушна,
Всегда ей нужно стать такой, как мы.
И далее:
Природа – переводческая калька,
Мы – подлинник, а копия – она.
 

Есть в этом утверждении некоторое, конечно, высокомерие, но идея бесспорна: человек подчас очеловечивает природу, небо, звезды – и Луну в частности. Но вот что примечательно: примеров веселого настроения ночного светила оказалось не так-то много.

 
Весело сияет
Месяц над селом;
Белый снег сверкает
Синим огоньком.
(Иван Никитин)
Лес сквозит, весь усыпан листвой;
Чудны красок его переливы
Под играющей, ясной луной.
(Николай Некрасов)
Полный месяц, словно очарован,
Высоко и радостно дрожит.
(Константин Случевский)
 

Луна-печальница

Такое вот настроение радости, беспечности, веселой раскованности, игры, связанное с появлением Луны, в поэзии встречается редко. Более распространено, более типично, если хотите, иное состояние, вызванное ночным небом.

 
Только мы вдвоем не спали,
Я и бледная луна.
Я был темен от печали,
А луна была ясна.
И луна, таясь, играя
Сказкой в зыблемой пыли,
Долго медлила у края
Тьмою дышащей земли.
Но, восторгом опьяненный,
Я взметнул мою луну
От земли, в нее влюбленной,
Высоко на крутизну.
Что порочно, что безгрешно,
Вместе все луна сплела, -
Стала ночь моя утешна,
И печаль моя – светла.
(Федор Сологуб. 7 октября 1916.
Омск – Новониколаевск. Вагон)
 

Тот же Федор Сологуб нашел точное определение; «мглистые мечтанья».

 
Месяц, бледный и двурогий,
Сеет мглистые мечтанья.
 

Часто Луна навевает тоску, уныние, печаль. Одно из своих стихотворений Шарль Бодлер так и назвал: «Печали луны».

 
Луна уже плывет медлительно и низко.
Она задумалась, – так, прежде чем уснуть,
В подушках утонув, мечтает одалиска,
Задумчивой рукой свою лаская грудь.
Ей сладко умирать и млеть от наслажденья
Средь облачных лавин, на мягкой их спине,
И все глядеть, глядеть на белые виденья,
Что, как цветы, встают в лазурной глубине…
(Перевод В. Левика)
 

У Бодлера есть и другое стихотворение, обращенное к Луне, – крик и мольба одновременно:

 
Смотри, диск солнечный задернут мраком крепа;
Окутайся во мглу и ты, моя Луна,
Курясь в небытии, безмолвна и мрачна,
И погрузи свой лик в бездонный сумрак склепа.
Зову одну тебя, тебя люблю я слепо!
Ты, как ущербная звезда, полувидна;
Твои лучи влечет Безумная страна,
Долой ножны, кинжал, сверкающий свирепо!
Скорей о пламя люстр зажги свои зрачки!
Свои желания зажги о взор упорный!
Всегда желанна ты во мгле моей тоски,
Ты – розовый рассвет, ты – ночи сумрак черный.
Все тело в трепете, всю душу полнит гул, -
Я вопию к тебе, мой бог, мой Вельзевул!
(«Одержимый», пер. Эллиса)
 

Мрачно, да? Но что поделаешь: таково воздействие Луны на психику человека. Если в ней есть какой-то ущерб, какой-то сдвиг, то Луна тут как тут. Она – союзница, наперсница любого индивида, кто отвержен, нелюбим и одинок. Именно в ней, в холодной Луне, человек ищет утешение.

 
Люби меня, люби, холодная луна!
Пусть в небе обо мне твой рог жемчужный трубит,
Когда восходишь ты, ясна и холодна.
На этой злой земле никто меня не любит.
Да будет ночь твоя в мерцании светил!
Отверженец земли, тоскующий и кроткий,
О, сколько раз во тьме я за тобой следил,
Любуяся твоей стремительною лодкой!
Потом я шел опять в докучный рокот дня, -
И труд меня томил, и путь мой был бесцелен,
Твой свет в моей душе струился мглисто-зелен.
Холодная луна, люби, люби меня!
(Федор Сологуб, 1909)
 

Нередко Луна ассоциируется с чем-то неподвижным и застылым, даже мертвенным.

 
И стоит над косогором
неподвижный лик луны.
(Николай Заболоцкий)
А утром, свет опережая,
Всплывает в глубине окна
Лицо мое, словно чужая
Предсмертно белая луна.
(Белла Ахмадулина)
 

Это уже из серии кладбищенских мотивов, широко, кстати, представленных в русской поэзии:

 
Легкий месяц блеснет над крестами забытых могил.
Тонкий луч озарит разрушенья унылую груду.
(Георгий Иванов)
 

Ночь, вообще говоря, пора не для веселых бдений и шуток. Ночь – это сон, отключение сознания, забвение.

 
Замолкло, замерло, потухло все кругом.
Луна, как мертвый лик, глядела в мертвый дом.
(Алексей Апухтин)
Спят, спят… Жизнь – жесткий сон…
Им светит лунный Эдисон.
(Давид Бурлюк)
 

Образ Луны рождает целую философию умирания. Читаем у Ивана Бунина:

 
И ты, луна, свершаешь путь земной,
Теряя блеск с минуты на минуту,
И мертвецом уходишь в край иной,
Испив по капле смертную цикуту!
 

И у него же:

 
Ночь зимняя мутна и холодна,
Как мертвая, стоит в выси луна.
 

Ну а дальше, если строить рассказ из цитатных строчек, то вполне годится Сергей Клычков:

 
Легла покойницей луна на тучу.
Луна – как реквизит в самой мрачной пьесе жизни
Лучи луны, целуя мглу,
Легли, как саваны туманные,
Передо мною на полу,
И в каждом саване – видение…
(Константин Бальмонт)
 

Луна в свете метафор: от огненного шара до рыжего жеребенка

Не будем, однако, развивать печальную тему смерти. Стоит лишь отметить, что метафорическое восприятие Луны у поэтов не знает границ. Луна – поистине неистощимая кладовая метафор. Каждый из сочинителей видит ночное светило по-своему. Одному поэту Луна представляется в виде крестьянского серпа, другому – в виде уличного фонаря, третьему… Впрочем, лучше пусть поэты говорят сами.

«Двурогая луна, как серп жнеца кривой…» (Плещеев). «И бледный серп луны холодными лучами…» (Над– сон). «И месяц… серебряным серпом белеет…» (Фофанов).

 
А в Серпейске ржавой смерти ждет
Серп горбатый в дедовском овине.
(Сергей Марков)
 

Серп – это форма месяца. А вот сравнения, связанные с яркостью свечения небесного спутника:

 
Гляну в час полночный
Из-под занавески
В мерзлое окно:
Под луной молочной
Все в алмазном блеске
Стелется гумно.
(Дмитрий Семеновский)
Месяц огненным шаром встает.
Красным заревом лес обдает.
(Иван Никитин)
А в воде – в реке, в пруде, в озерах, в яме -
Фонарями разбросалася луна.
(Игорь Северянин)
Луна фонарем зажжена над бульваром,
Привинчена в небо…
(Михаил Зенкевич)
Весь город предо мною. С высот над ним лампада
Без блеска, без лучей унылая висит
И только для небес недремлющих горит.
(Петр Плещеев)
Луна, как лампа светлая перед раскрытой книгой,
Стоит, задумавшись, над сонным островком…
(Алексей Холчев)
 

Но это только первые прикидки сравнений. Фантазия поэтов не знает предела.

 
В ладье крутолукой луна
Осенней лазурью плыла.
(Вячеслав Иванов)
И луна плыла, как лодка,
И ладья плыла луною.
(Юнна Мориц)
Ныряет месяца челнок
В тугие млечные основы,
И бел и тонок этот новый
Безукоризненный кусок.
(Вера Инбер)
Луна – как пенящийся кубок,
Среди летучих облаков.
(Георгий Иванов)
В облаках висит луна
Колоссальным померанцем.
В сером море длинный путь
Залит лунным медным глянцем.
(Саша Черный)
Луна, альмадинов кровавей,
Над садом медлительно всплыла
И мачтовый луч уронила
На тускло мерцающий гравий.
(Георгий Иванов)
 

Ах, эти метафоры… У Сергея Довлатова есть рассказ «Жизнь коротка», повествующий о писателе Левицком, биографически очень схожем с Набоковым. Начинается рассказ так:

«Левицкий раскрыл глаза и сразу начал припоминать какую-то забытую вчерашнюю метафору… «Полнолуние мятной таблетки»?.. «Банановый изгиб полумесяца»?.. Что-то в этом роде…»

Какие только в голову не приходят сравнения, от которых образ Луны множится, дробится…

 
Лазурью бледный месяц плыл
Изогнутым перстом.
(Александр Блок)
Монетой, плохо отчеканенной,
Луна над трубами повешена.
(Валерий Брюсов)
Луны начищенный пятак
Блеснул сквозь паутину веток.
(Георгий Иванов)
Наивная луна, кружок из белой жести,
Над башней замка стынет.
Деревья в парке свили тени вместе -
Сейчас печаль нахлынет.
(Саша Черный)
Здесь тишина. Возьми ее, и трогай,
И пей ее, и зачерпни ведром.
Выходит вечер прямо на дорогу,
И месяц землю меряет багром.
(Александр Прокофьев)
Как картофель в фольге,
Запекает луна камни.
(Андрей Вознесенский)
 

Подведем предварительные итоги сравнений: серп, фонарь, лампада, лампа, шар, ладья, лодка, челнок, монета, пятак, кружок, померанец, перст, багор… Совсем неожиданное находим у Сергея Маркова:

 
Луна на небе, как верблюжий вьюк,
Качается, и тучи голубые
Несут с собой блестящий полукруг…
 

Но больше всех, пожалуй, придумал сравнений для Луны – вернее, не придумал, а подметил – Сергей Есенин, с наблюдательностью истинно сельского жителя: «Колокол луны скатился ниже…», «Золотою лягушкой луна распласталась на тихой воде…», «Словно яйцо, расколовшись, скользнул месяц за дальним холмом…», «Ты смотришь на лунный опорок, плывущий на сонной воде…», «Рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани…» и т. д.

У Дмитрия Мережковского есть целое стихотворение, в котором даются различные определения Луны: она и бледная, и тусклая, и преступная и т. д. У Иннокентия Анненского встречается выражение «лунная тюрьма», Вячеслав Иванов вводит в контекст «лунный храм». У Федора Сологуба находим выражение: «Бледная совесть – луна». Есть слова-загадки. Так, у Вячеслава Иванова фигурирует «лунное млеко». Одно из своих стихотворений Сологуб называет «Лунная колыбельная»:

 
Ангел сядет к изголовью, улыбаясь шалуну,
Сказки тихие расскажет отходящему ко сну.
Он про звездочки расскажет, он расскажет про луну,
Про цветы в раю высоком, про небесную весну…
 

Ну а что современные поэты? Какие у них в ходу сравнения? Традиционные использовал молодой волгоградский поэт Сергей Васильев:

 
И воздух горчит, и деревья темны,
И тусклый фонарь деревенской луны
Висит над окрестностью спящей.
 

Маргарита Ногтева в сборнике «Полнолуние» переставляет акценты:

 
Зажглась луна нижегородских буден,
И фонари над площадью горят.
 

В другом ее стихотворении намечен более смелый поэтический шаг: «Луною разлинован парк». И сразу почему-то вспоминаются стихи Саши Черного «Из римской тетради»:

 
Холод мраморных ступеней
Лунным фосфором пронизан.
 

В старые мехи влила новое вино Татьяна Сырыщева:

 
Мое окно – широкое.
В нем неба синева.
Проезжею дорогою
За ним шумит Москва.
Грузовики, автобусы…
Под солнцем, под луной -
Кусок живого глобуса
Всегда передо мной.
 

Нечто новое нашел Яков Козловский:

 
Путь скрипучий, снег летучий.
И над соснами возник
Чермный месяц вровень с тучей,
А быть может, это случай
В звездной проруби язык?
 

Есть находки, стоящие вровень с нашим технологическим веком. К примеру:

 
Луна округла, как иллюминатор -
Горящий глаз большого корабля.
 

(Энвер Нижарадзе)

Или совсем в духе научно-технической революции:

 
Потом, горячим фосфором полна,
прекрасная, счастливая, нагая,
осенний лес собою прожигая,
плыла кумулятивная луна.
(Андрей Эдоков)
 

А закончим очередную главку на элегической ноте. Повторим вслед за Ахмадулиной:

 
Так утекают дни, с небес роняя разнообразье еженощных лун.
 

Парад сравнений продолжается

Целая ветвь сравнений ориентирована на… продукты питания. Гастрономические метафоры. Одним из первых поэтов их ввел Михаил Лермонтов. Вот его стихотворение, датированное 16 мая 1840 года:

 
Посреди небесных тел
Лик луны туманный:
Как он кругл и как он бел!
Точно блин с сметаной…
Кажду ночь она в лучах
Путь проходит млечный…
Видно, там на небесах
Масляница вечно.
 

Сравнение Луны с блином, пожалуй, редкое, чаще Луну уподобляют яблоку. «Катится, как яблочко, месяц в облака» (Сергей Клычков), «Антоновским яблоком луна в ветвях» (Игорь Юрков), «Луна как неспелый ранет» (Лев Ошанин), «Мы ели яблоко луны» (Юнна Мориц).

Но Луна не только блин и яблоко. Набор продовольственных, «съедобных» сравнений широк.

 
Луна в небе – бела.
Плывет – влево взяла.
Плывет – хлебом,
Плывет – медом.
(Марина Цветаева)
Повисла над выпасом бывшим
Рябая краюха луны.
(Александр Казанцев)
Зреет в небе, зреет, словно колос,
Узкая медовая луна.
(Наталья Крандиевская)
В светлом небе пусто, пусто.
Как ядреная капуста
Катится луна.
(Георгий Иванов)
Луна словно репа, а звезды – фасоль.
(Александр Прокофьев)
 

Хлеб, мед, капуста, репа… Но это еще не все. А как вам нравится сравнение с грецким орехом?

 
Меж веток медленно всплывает
И улыбается луна.
Она всплывает, точно грецкий
Янтарно-розовый орех.
В беседке слышится турецкой
Веселый говор, легкий смех.
(Георгий Иванов. «Павловск»)
 

У Георгия Иванова все изысканно и красиво, а ироничный, саркастический Федор Сологуб писал в ином ключе:

 
Тогда насмешливый мой гений
Подсказывал немало мне
Непоэтических сравнений.
Я в поле вышел при луне, -
На мякоть зрелого арбуза
Похожа красная луна,
А иногда на жабы пузо
Напоминала мне она.
 

Действительно, непоэтично. Сравнение Луны с жабой – это редкость. А вот различные собачье-лунные параллели встречаются довольно часто, да и немудрено: издревле собаки лают на луну. Собачий вой на вечный покой, говорит народная мудрость.

Наши предки еще говаривали: житье нам житье – как подумаешь, так и за вытье… Ну а теперь стихотворные примеры:

 
В тумане пес протяжно лаял
На запоздавшую луну.
Это – Клычков. И у него же:
И тонет в лунном блеске
Собачий глупый брех.
Воют не только собаки, но и волки. Михаил Зенкевич писал:
Железом громыхает цепь.
Луна почти что на щипце…
Волчиха воет на луну:
Уу!..
Уу!..
Уу!..
Нет, не уснуть. И сон прошел.
Ах, это волчье соло!
Луна, серебряный мосол,
Скорей бы, что ли, села!..
…Иль в самом деле ей луну
Так хочется сглотнуть?
А может, волчья есть тоска
Такая ж, как людская?..
 

Людская тоска есть точно. О ней прямо и веско написал Владимир Маяковский:

 
Ну, это совершенно невыносимо!
Весь как есть искусан злобой.
Злюсь не так, как могли бы вы:
как собака лицо луны гололобой, -
взял бы и все обвыл.
Нервы, должно быть…
 

Ранний Маяковский, до эпохи партбилетов, часто обращался к образу Луны. Во «Флейте-позвоночнике» поэт писал Лиле ревниво-рыдательные строки:

 
С другими зажжешь в огне рысаков
Стрелку или Сокольники.
Это я, взобравшись туда высоко,
луной томлю, ждущий и голенький.
 

Что спорить: всякое бывает у человека состояние. Иногда гневное и яростное, иногда умилительно-неж– ное, именно последним продиктованы строки Юнны Мориц:

 
Месяц в облаке зевнул,
К небесам щекой прильнул,
Весь калачиком свернулся,
Улыбнулся и уснул.
 

То ли котенок, то ли щенок, но, согласитесь, что-то явно живое и сладко-уморительное.

 
О, веруй, небо вспенится,
Как лай, сверкнет волна,
Над рощею ощенится
Златым щенком луна.
 

Это есенинские строки. Но у Есенина есть и другие, не восторженные, а, напротив, тоскливо-раздумчивые:

 
Ни луны, ни собачьего лая
Вдалеке, в стороне, в пустыре.
Поддержись, моя жизнь удалая,
Я еще не навек постарел.
 

Луна мистическим образом влияет не только на человека и собак, но и на котов и кошек. Кошачьи свадьбы проходят нередко именно в лунные ночи.

 
Прорвав насквозь лимонно-серый
Опасный конус высоты,
На лунных крышах, как химеры,
Вопят гундосые коты, -
 

писал Арсений Тарковский в стихотворении «Луна и коты». Но оставим в покое (а точнее – в вое) котов и поговорим на более возвышенную тему.

Луна в женском образе

 
Я ремни спустила у сандалий,
Я лениво расстегнула пояс…
Ах, давно глаза читать устали,
Лжет Коран, лукавит Аверроэс!
Поспеши… Круглится лик Селены;
Кто б ты ни был – будешь господином.
Жарок рот мой, грудь белее пены.
Пахнут руки чебрецом и тмином…
Мариэтта Шагинян. «Полнолуние», 1911
 

Но, пожалуй, самая распространенная метафора – представлять Луну в образе женщины, переносить на нее женские черты характера, отождествлять с ней поведение и повадки слабого пола. Как утверждает известный астролог А. Вронский, Луна олицетворяет женский принцип «инь» и для женщин играет наиболее важную роль, влияя на них и физически, и духовно.

У Пушкина и Хомякова Луна – царица ночи. Раз царица, значит, и первая красавица.

 
…надо мною в тумане
Плыла холодная красавица луна.
(Анна Барыкова, поэтесса XIX века)
Плывет царица Савская – луна,
Покинув трепет мраморный чертога.
(Моисей Кульбак)
Лицо луны, как у царевны
После метельной ворожбы.
(Валентин Солоухин)
Степная луна трепещет, как грудь амазонки.
(Шота Нинианидзе)
Прибавил шагу я.
Навстречу скачками двинулась луна.
Но вдруг по грудь, затем по плечи
В нагое дерево ушла
И через ветви провалилась,
И снова в небе появилась
Гораздо выше, чем была.
(Леонид Мартынов)
 

У Луны женский характер: появляется-исчезает-за– манивает-кокетничает… Оскар Уайльд в «Саломее» задается вопросом: «Не правда ли, у Луны очень странный вид? Можно подумать, что это истерическая женщина, которая ходит и ищет повсюду своих любовников. К тому же она нагая. Она совсем нагая. Облака пытаются одеть ее, но она не желает. Она вырывается из облаков, шатаясь, словно пьяная женщина…»

 
Луна, как дура,
почти в исступлении…
(Маяковский. «Чудеса!»)
 

Не случайно, наверное, секс-звезда Илона Сталл ер (знаменитая Чиччолина) призналась прессе: «Я верю в Луну, которая для меня – символ сексуального очарования».

Поэты прошлого выражались скромнее: лунные чары, лунное чарование…

 
Что мечты мои волнует
На привычном ложе сна?
На лицо и грудь мне дует
Свежим воздухом весна,
Тихо очи мне целует
Полуночная луна.
(Николай Языков)
 

Естественно, что целовать может только женщина. К тому ж Луна – слово женского рода. В другом стихотворении Языкова, «Весенняя ночь», Луна, хотя и не выступает впрямую как женщина, но тем не менее ее свет сулит отнюдь не небесные удовольствия, а вполне земные:

 
Как я люблю приют мой одинокий!
Как здесь мила весенняя луна!
Сребристыми узорами она
Рассыпалась на пол его широкий
Во весь объем трехрамного окна!
Сей лунный свет, таинственный и нежный,
Сей полумрак, лелеющий мечты,
Исполнены соблазнов…
 

К Луне, как к женщине, как к девочке, обращается Федор Сологуб:

 
Ты хочешь, девочка луна,
Скользящая в просторах неба,
Отведать горнего вина
И нашего земного хлеба.
Одежды золотая сеть
Пожаром розовым одела
Так непривыкшее гореть
Твое медлительное тело…
 

А раз Луна – женщина, то она непременно любит и похозяйничать на кухне. На небесной кухне по крайней мере:

 
В Медведице, серебряной кастрюле,
Варится млечный шоколад.
Благоухает он тепло и сладко,
И в голубом переднике луна
Его сверлит алмазною лопаткой,
Чтобы сварился он до дна.
 

Итак, Луна – хозяйка на кухне и соблазнительница в постели. Буря чувств. Коварство и любовь, как выразился Шиллер. Вот и Джульетта у Шекспира заклинает Ромео:

 
О, не клянись луной непостоянной,
Луной, свой вид меняющей так часто,
Чтоб и твоя любовь не изменилась…
 

Луна – изменщица. Но, может быть, Луна и не виновата вовсе, она всего лишь свидетельница разыгрываемых на Земле вечных любовных драм?

 
Раз весенним вечерком
Лиза с милым шла дружком,
А луна светила…
«В небе век горит луна;
Буду век тебе верна!» -
Лиза говорила.
В небе все горит луна;
Лиза другу неверна:
Друга разлюбила…
(Федор Глинка, «Клятва»)
 

Пары встречаются под Луной. Пары расстаются под Луной. Нет вечной любви – вот в чем ужас.

 
Луна восходит на ночное небо
И, светлая, покоится влюбленно.
По озеру вечерний ветер бродит,
Целуя осчастливленную воду.
О, как божественно соединенье
Извечно созданного друг для друга!
Но люди, созданные друг для друга,
Соединяются, увы, так редко.
 

Это стихотворение «Соединение» датировано Николаем Гумилевым 1917-1918 годами. Позади расставание с Анной Ахматовой. Неудачны другие увлечения: Ларисой Рейснер и «Синей звездой» – Еленой Дебюте. И что остается, как не писать печальные стихи… Вот и Сологуб весь испечалился:

 
Для того ли украдкою,
При холодной луне,
Ты походкою шаткою
Приходила ко мне?..
И опять, светлоокая,
Ты бледна и грустна,
Как луна одинокая,
Как больная луна.
 

Такие вот лунные страсти. Казалось бы, легче их бросить и успокоиться, но нет, поэты жаждут бури. Обращаясь к Луне, Константин Бальмонт надрывался:

 
И я хочу стонать, безумствовать, воскликнуть:
«Ты будешь навсегда любовной пыткой мне!»
 

То есть никакого покоя. Роковой круг, из которого и выйти не хотят.

 
Мне не уйти из круга,
В котором мне дана
Бессменная подруга,
Полночная луна.
(Сергей Клычков)
 

А как известно, «подруги» бывают разными по красоте, по интеллекту. Недаром Онегин небрежно замечает Ленскому:

 
…Я выбрал бы другую,
Когда б я был, как ты, поэт.
В чертах у Ольги жизни нет,
 

Точь-в-точь в Вандиковой Мадонне:

 
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне.
 

Вроде бы Онегин – светский человек, а вот так нелестно отзывается о женщине. Нехорошо, барин, нехорошо!.. Другое дело простой народ. У него все проще, все телеснее, без упоминаний всяких там «Вандиковых Мадонн»:

 
Уплыла гармонь.
Ночь безмолвием полна.
Словно баба с круглым боком
Ходит белая луна.
(Владимир Попов)
 

Ну а если представить Луну городской барышней? Какие тут могут возникнуть коллизии? Обратимся к Саше Черному («Первая любовь», 1910):

 
Из-за забора вылезла луна
И нагло села на крутую крышу.
С надеждой, верой и любовью слышу,
Как запирают ставни у окна.
Луна…
…Луна струит серебряную пыль.
Светло! Прости!.. В тоске пе-ре-ле-за-ю,
Твои глаза заочно ло-бы-за-ю
И… с тррреском рву штанину о костыль.
Рахиль!
Как мамонт бешеный, влачился я, хромой,
На улицах луна и кружево каштанов…
Будь проклята любовь вблизи отцов-тиранов!
Кто утолит сегодня голод мой?
Домой!..
 

Такая вот вышла история. А вот другая. Вечер. Блики от фонарей. Шорохи. Шепоты влюбленных. И один из молодых людей с напором говорит:

 
Будто бы вода – давайте мчать, болтая,
будто бы весна – свободно и раскованно!
В небе вон луна такая молодая,
что ее без спутников и выпускать рискованно.
(Маяковский. «Юбилейное»)
 

Еще раньше, в 1913 году, Владимир Владимирович возвещал:

 
Морей неведомых дальним пляжем
идет луна – жена моя.
Моя любовница рыжеволосая…
 

Любовница – это всегда волнующе и всегда неопределенно. Что будет дальше?

 
Куда-то луна уходила.
Наверное, к милому в гости.
И света земле не хватало,
Как солнца на душном погосте…
…Луна уходила, но вскоре
Вернулась ясна и пригожа.
Целованным ветром в просторе, -
Еще золотей и моложе.
(Валентин Сорокин)
 

Но эти всякие хождения до добра не доведут, недаром Андрей Вознесенский забеспокоился:

 
Кто с Луны стянул трусы
впервые над всем Северным полушарием?..
Действительно, кто? Нет ответа.
И глядела на девичье тело
Полусонная сводня – Луна.
(Алексей Дидуров. «Из записок
сексуального маньяка»)
А в это время -
…Незабвенною ночью
на залитой луной простыне
Света К., словно Вечная Женственность, молча,
отбивалась и льнула ко мне!
(Тимур Кибиров)
 

Словом, все растворилось в быте. В житейской прозе. И налицо уже не прогулка небесного светила по делам мирозданья, а обычное, тривиальное любовное приключение, да еще с последствиями:

 
А луна – как девица беременна
Животом вперед светит,
И хотя все это – временное,
Эти ранки нам сердце метят.
 

Так пел Александр Вертинский. Кстати, в песнях и романсах часто упоминается Луна, она – вполне песенный, мелодичный персонаж. Вот и в репертуаре Николая Арутюнова из группы «Лига блюза» есть такие пассажи:

 
Не верь мне, мой мышонок.
С неба не снять луну!
Тебя, как всех девчонок,
Я обману-у-у!..
 

Житейская обычная драма. Ничего нового. А тем временем годы все летят и летят. Луна уже не молодая, не красавица, не белая и не крепкая, а пребывает в совсем другой кондиции: то ли готовится выйти на пенсию, то ли уже бредет с авоськой и пенсионной книжкой.

 
А за солнцем улиц где-то ковыляла
Никому не нужная, дряблая луна.
(Маяковский)
 

Вот такая вышла история с Луною и под Луною. Надеюсь, что читатели не будут слишком строго судить автора за нарочито выстроенный монтаж. И пусть станут мне оправданьем строки Петра Вегина:

 
Пишу Луну. (Как понимаю -
литературоведенью во вред).
 

Как говорится, не я первый и не я последний. До меня на тему «Луна и женщина» упражнялся Петр Вяземский. Было это году в 1825-м. Где-то в шутку, где– то всерьез поэт-князь размышлял, какая Луна (соответственно женщина) все же лучше. Приведем лирические «размышлизмы» Вяземского:

 
Посмотрите, как полна
Златоликая луна!
Словно чаша круговая
Посреди ночных огней,
Словно скатерть голубая
Расстилается под ней.
Посмотрите, как светла
Чаша чистого стекла!
Златом гроздий благовонных
Как сияет нам она,
Полуночников бессонных
Беззакатная луна!
Хороша небес луна -
Но надежна ли она?
Нет, в красотке вероломной
Постоянства не найти:
То сидит за тучкой темной,
То убудет – и прости!
А застольная луна
Постоянно нам верна,
Все по мере жажды краше
С погребов встает она:
Застраховано нам в чаше
Полнолуние вина.
Про небесную луну
Я и то упомяну:
На нее глаза таращишь,
Да и только! Как тут быть?
Но с небес ее не стащишь.
Но зубами не схватить.
А ручная-то луна
Словно нежная жена!
Так и льнет к губам любовно,
Как домашняя, своя!
В душу так и льется, словно
Закадышная, струя!
 

Лунный свет

А теперь поговорим о лунном свете. Как там у Сергея Есенина: «Свет луны, таинственный и длинный». Чаще всего поэты сравнивают его с льющимся золотом или серебром, словно Луна – ларец с драгоценностями. Примеры многочисленны:

 
Золото холодной луны.
(Сергей Есенин)
Предрассветный лунный свет
Чуть золотит холмы и мысы.
(Иван Бунин)
Где луна лишь слегка золотит полумрак.
(Мария Петровых)
И одна луна, золота вдвойне,
и в твоей стране и в моей стране.
(Андрей Вознесенский)
 

Словом, «блещет месяц – глазам невтерпеж» (Николай Заболоцкий). С золотом успешно соперничает серебро.

 
И серебром облиты лунным,
Деревья мимо нас летят.
(Афанасий Фет)
Сиял наш старый сад в лазоревом чаду,
Луна раскинула серебряные сети,
Впервые про любовь я зашептал в саду
При лунном свете…
(Князь Владимир Палей)
Старый дом зловеще-гулок,
Бел под лунным серебром.
(Николай Клюев)
Петух запевает, светает пора!
В лесу под ногами гора серебра.
(Николай Заболоцкий)
 

Как всегда, живописна лунная картина у Бунина:

 
Вот на мгновенье расступился
Зловещий мрак и, точно ртуть,
По гребням волн засеребрился
Дрожащий отблеск – лунный путь.
 

Если так можно выразиться, то это начало процесса серебрения, а вот и его конец:

 
И меркнет лунный свет -
как будто вмиг состарилось
и потемнело серебро.
(Новелла Матвеева)
 

Мастерство поэтов (повторим мысль) сродни умелой кисти художников. Подчас стихотворные строки воспринимаются как живописное полотно.

 
Снова ночи обнаженные
Заглядятся в воды сонные,
Чтоб зардеться на заре.
Точка тонкая привесится
К золотому рогу месяца,
Будет таять в серебре.
(Валерий Брюсов)
 

Снова подведем итог: золото и серебро. Но не только. У князя Владимира Палея:

 
По старым комнатам заснувшего дворца
Блуждает Лунный Свет с улыбкою печальной,
Вздыхает у колонн огромной залы бальной
И призрачно горит алмаз его венца.
 

Возвышенно – ничего не скажешь. А еще лунный свет уподобляется у Анненского – пелене, у Бальмонта – савану, у Вячеслава Иванова – льну, ризе, у Бунина – бледной пряже, млечной кудели… У Пастернака рожденный Христос «спал, весь сияющий, в яслях из дуба, как месяца луч в углубленье дупла».

У Брюсова в «Первой любви» можно прочесть: «Светила луна. Ее лучи падали в воду и превращались в тысячи извивающихся змей, которые неустанно сплетали и расплетали свои блестящие кольца».