Текст книги "Путь человека (СИ)"

Автор книги: Юрий Корчагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 62 страниц)

Закончилась зима, а за ней и весна, наступила пора экзаменов и защит дипломов, что снова привлекло в институт несколько десятков представителей как отечественных, так и иностранных фирм. Меня, для поддержания имиджа института, привлекли в приёмную комиссию, правда без права голоса, но выглядело всё благообразно: молодого гения не зажимают старики, а работают с ней как с равной. Таким образом, часть выпускников имела честь лицезреть моё кислое лицо во время защиты дипломов или сдачи экзаменов.

После окончания горячей поры, прошли несколько вечеров с иностранными гостями, где перед ними хвалились новейшими разработками и обсуждали возможность получения грантов и прочего финансирования. Пока большие дяди говорили о важных вещах, я спокойно стоял в углу и пробовал заинтересовавшие меня блюда со шведского стола, роль элемента интерьера меня пока вполне устраивала. Единственными, кто подошёл ко мне пообщаться, был представитель Арасаки, тот же японец, что и вручал мне портативный компьютер год назад. Сибури Широ, очень вежливо поинтересовался, как проходит моя дальнейшая учёба, восхитился выбранной темой для написания кандидатской работы и в конце тонко намекнул, что Арасака в курсе моих манипуляций с их подарком, и не держит зла за сорванные планы. После окончания официальных мероприятий, я покинул квартиру отца и со спокойной совестью переехал в родной дом.

Очередное лето, я решил провести, не только продолжая писать управляющие алгоритмы для своего первого робота, но и сделав следующий шаг в физическом развитии. Упражнения с собственным весом позволяли только поддерживать имеющуюся форму, но ощутимого прогресса уже не давали, а потому, мною был куплен набор гантелей, а в мастерской при институте выточен железный прут с резьбой на обеих его сторонах. Если предназначение гантелей было понятно, то прут был по большей части нужен для души, вспоминая как Доминика и несколько других техноассасинов обращались с глефами, я решил научиться чему-то подобному.

За занятиями саморазвитием и редкими поездками в институт, чтобы выполнить ту или иную работу, прошло лето, а моё новое тело наконец-то вступило в фазу активного роста. Вытянуться удалось на добрые пятнадцать сантиметров, если брать показатели начала года. И если рост в целом меня радовал, то все остальные признаки полового созревания запаздывали: вторичные половые признаки так и остались в зачаточном уровне, на что мне в целом было наплевать, а вот отсутствие волос на теле было не слишком хорошим признаком.

В начале нового учебного года, случилось два важных для меня события: во-первых, мою кандидатскую работу отправили на рассмотрение в министерство образования, а во-вторых из посольства Германии пришло заказное письмо с бланком для заполнения. И если первое меня не слишком волновало, то второе было намного интересней. Из-за внедрения положения «Крепость Европа» на всей её территории начали вводить специальные ID (идентификационные карты), которые не только помогали ограничить поток мигрантов, но и делали своих обладателей фактическими гражданами Евросоюза. Вертя в руках бланк, я раздумывал, стоит ли оно того, заранее начать готовиться к переезду за границу?

Ответ на этот вопрос пришёл сам собой в январе 1996, когда после нарушения всех сроков на рассмотрение, мою кандидатскую работу вернули на «доработку», а через месяц, за авторством уважаемого академика АН СССР, вышла диссертация о применении гидравлики в киберпротезировании, в которой были описаны все мои идеи и наработки. Выместив свою ярость на ближайшей стене, разбив руки в кровь и организовав в ней несколько углублений, я уже был готов сорваться в Москву и превратить много мнящего о себе урода в пускающие слюни овощ, но меня успели перехватить. Кто-то из персонала лаборатории, увидев мой приступ буйства и сбежав от расползающейся по зданию раскрытой ауры парии, успел вызвать милицию. На выходе из здания меня ждало несколько мужчин в форме, которые пусть и испытывали передо мной настоящий ужас, но всё же решили меня задержать. Как итог, несколько часов проведённые в камере временного задержания, трое обделавшихся неудачника, которым не повезло оказаться со мной в одном помещении, и милый разговор со следователем, в котором я пояснил причину своего поведения. Пожилой майор посочувствовал моему горю, но предупредил, чтобы я не предпринимал никаких противоправных действий. Уже более-менее успокоившийся, я дал слово, что ничего такого делать не собираюсь, после чего меня выпустили. Придя домой, я размотал перебинтованные руки, чтобы сменить повязку и компресс, но, к моему огромному удивлению, они уже почти зажили, а молодая кожа лишь слегка выделялась на общем фоне, следует исследовать данный феномен.

На следующий день я стоял у дверей посольства Германии с заполненным бланком на получение ID, не испытывая не малейших угрызений совести от своего поступка. Всё прошло на удивление быстро и после непродолжительного ожидания и снятия биометрических данных, у меня в кармане куртки лежал по сути паспорт гражданина Евросоюза. Правда самостоятельно въехать на его территорию я смогу только по достижению совершеннолетия, до этого мне потребуется согласие законных опекунов.

Последствием моего импульсивного поступка было не только значительное ухудшение репутации, как в лаборатории, так и в институте в целом, ну и аннулирование кандидатской работы из-за явного плагиата. Кто-то посмеивался мне в спину, кто-то не стеснялся в открытую говорить, что вся моя слава – не более чем пиар ход института, но были и те, кто прекрасно понимал подоплёку моего состояния. Последние, в числе которых был ректор, решили временно отстранить меня от работы и отправили в отпуск.

Уже сам не желая находиться в пределах института, я собрал вещи и вернулся домой. Там, благодаря заботе бабушки, молчаливого сочувствия папы, который понимал мою боль от столь наглого предательства, и попытки растормошить от дедушки, я понемногу начал приходить в себя. Никакой работы, только физическая активность и походы в лес на охоту с друзьями и знакомыми деда, плюс заграничная художественная литература и немного музыки. На возвращение себе душевного равновесия ушло два месяца, за которые меня несколько раз возили на охоту в лес, где позволили пострелять как из ружей, так и из винтовок, поражаясь моей меткости. Упражнения с глефой достигли того уровня, когда я уже мог изрубить толстое бревно за несколько минут, а в художественной литературе мне попались книги о вселенной вечной войны. Было забавно читать представление людей о том месте, где я прожил без малого век, и в рамках хулиганства, я написал и отправил издателям сего опуса по памяти восстановленный Лектицио Дивинитатус и сборник молитв Адептус Механикус для починки, создания и обслуживания механизмов, не забыв подписаться. Через три месяца мне на почту пришёл чек на семь тысяч фунтов, а в продаже появились отправленные мной книги, где меня указали как автора.

Последствия от моего хулиганства были неожиданными, когда я вернулся в институт, ко мне обратились несколько студентов, с весьма необычной просьбой. Они, найдя где-то изданные от моего имени книги, попросили посвятить их в ряды Адептус Механикус, наивные. Заявив им, что посвящения они будут достойны только после послушничества, изучения священных ритуалов и тестов, я надеялся отпугнуть их, но, к моему удивлению, пятеро решили идти до конца и согласились, так у меня появились ученики, которым можно полноценно проповедовать учение Бога Машины. И пусть сами они воспринимали это как весёлую игру, но я прекрасно видел, как они уже рефлекторно совершают некоторые ритуальные действия, а в моменты задумчивости проговаривают универсальные законы.

Пока я отходил от предательства и искал себе новую тему для кандидатской работы, мир продолжало лихорадить. Если поначалу всё было ещё более-менее понятно и прогнозируемо, то к осени всё полетело в тартарары: мировой финансовый кризис достиг своего апогея, крупнейшие компании разорялись и ликвидировались, безработица захлестнула большую часть развитого мира, от США откололись все западные штаты, объявив о своей независимости. Вслед за этим самораспустилось НАТО, а все построенные этим альянсом военные базы в один момент опустели, что привело к началу множества локальных конфликтов по всему миру, пока небольших, но постепенно набирающих интенсивность. Лишившиеся работы и средств к существованию, люди начали сбиваться в банды и захватывая под свой контроль целые города.

В Союзе ситуация была не лучше, в следствии проводимых рыночных реформ и активных попыток интеграции с Евросоюзом, последствия от мирового финансового кризиса ударили по стране Советов в полную мощь. Безработица, закрытие приватизированных предприятий, очередная активизация криминала. Всё это сделало жизнь не только сложной в финансовом плане, но и крайне небезопасной, теперь прогуливаться в тёмное время суток стало опасно не только на окраинах городов, но и в их центре. Моя семья держалась во многом за счёт старых запасов, собственного хозяйства и тех небольших выплат мне и папе от государства. Жить стало сложнее, но мы приспособились.

1997 год ознаменовался не только началом открытых войн между странами, расположенными на Ближнем Востоке, но и окончательным падением США не только как сверхдержавы, но и как хоть что-то значащей силы на мировой арене. Убийство президента и вице-президента, кризис власти, и последовавшие за этим массовые погромы в районах, жители которых ещё сохранили работу, привели к окончательному падению страны.

Продолжался кризис и в Союзе, так, после возвращения с Новогодних каникул, персонал лаборатории в которой я работал, обнаружил что всё более-менее ценное из неё было вынесено, а всё остальное сломано и подожжено. Нас временно распределили по кафедрам, обещая скорейшее восстановление утраченного, но было прекрасно видно, что ждать обещанного придётся не меньше нескольких лет. Посчитав назначенную мне зарплату и прикинув, сколько я смогу заработать если вернусь в бизнес по ремонту техники, мной был взят академический отпуск. Пусть дома было так же плохо как во всей остальной стране, но зато я был рядом с теми людьми, которые мне дороги.

Проводя большую часть времени с паяльником в руках, свободное время я тратил на доработку своего робота, заодно полируя свою кандидатскую работу по новой теме, а именно роботостроении, которую будет сложнее присвоить всяким уродам в высоких кабинетах, если прототип робота будет представлен мной на следующей встречи с иностранными инвесторами. Небольшой робот-паучок со сменными манипуляторами пока мало что мог, только двигаться согласно программе, выполнять простейшие команды и распознавать специально обозначенные препятствия. Увы, запрограммировать его на что-то большее не позволял современный уровень технологий, не хватало памяти на жёстких дисках.

Ближе к весне, у меня начали заказывать не только починку сломанной техники, но и простейшие электроприборы, такие как рации или сигнализации, срабатывающие на разрыв цепи. Большинство заказчиков были откровенно криминальными личностями, но выбирать не приходилось, если бы не они, от многих повседневных вещей пришлось бы отказаться. К маю, что-то незаметно изменилось в папе, он стал намного бодрее, начал делать зарядку вместе со мной и вообще повеселел.

Начало лета 1997 ознаменовалось обменом ядерными ударами между странами-участниками Ближневосточного конфликта, последствия были ужасающи: такие страны как Иран, Ирак, Ливия, Чад и Арабские Эмираты – превращены в радиоактивный шлак, тысячи беженцев бегут из области заражения, а цены на нефть взлетают до небес. Данным фактом сумело вовремя воспользоваться правительство СССР и глава подкомитета по нефти Анатолий Новиков. Получив в казну мощные вливания, государство начало затыкать бюджетные дыры, разворачивать социальные программы и спонсировать почти умерший частный бизнес дешёвыми кредитами. Всё это понемногу улучшало ситуацию, но до полного восстановления было ещё далеко.

19.07.1997 г.

Закончив с очередным заказом, который принесёт пару десятков евробаксов, я решил немного перекусить, а заодно разогреть еду на всех. Бабушка в это время хлопотала в саду, дедушка правил покосившийся забор, а папа как всегда был на смене, но вполне возможно, что он заскочит к нам на обед. Чтобы немного скоротать время, пока еда разогревается, я включил телевизор. На первом канале был балет лебединое озеро, как и на втором, а значит случилось что-то нехорошее.

Выключив телевизор, я включил радио, и начал переключать разные радиостанции, в надежде узнать о происходящем в стране. Большинство из них также выдавали только белый шум, но на одной из волн удалось расслышать сбивающуюся речь диктора.

«Я не знаю, что происходит, по всему Ленинграду слышна стрельба. Люди в гражданском атакуют административные здания, вокзалы и телекоммуникационные узлы, им противостоят силы милиции. На окраинах, по слухам, видели бронетехнику и солдат. Если кто-то меня слышит, берите вещи первой необходимости и постарайтесь укрыться где-нибудь подальше от центра.»

Боевые действия в Ленинграде? Что, чёрт подери творится в стране?

Решив не терять времени и оставив приёмник на единственной рабочей радиоволне, я открыл окно чтобы позвать дедушку и бабушку, но меня прервали. Три подержанных мерседеса остановились у нашего участка и из них стали выходить мужчины в кожаных куртках и с золотыми цепями на груди, учитывая тридцатиградусную жару, странный выбор одежды. Отбросив ненужные мысли, я бросился к тайнику деда с ружьём и начал быстро его собирать, заодно повесив себе поперёк груди патронташ.

– Значит так, старый, – говорил самый наглый и здоровый на вид бандит стоящему у забора деду, – мы сейчас забираем твою тёлку и мирно уходим, её уже заждались уважаемые люди.

– Тебе сказать куда идти, или сам поймёшь? – отвечал дедушка, готовясь то ли бить, то ли бежать, – Чтобы я вам уродам свою внучку отдал?

– А я ведь хотел по-хорошему, – ответил бандит, потянувшись куда-то за пазуху.

Медлить было нельзя, прицелившись из открытого окна, я сосредоточился на своей цели, чтобы и его поразить, и дедушку не задеть. Не успел видимый мной бандит что-то сделать, как раздался выстрел, а дедушка пошатнулся и начал заваливаться на спину, доля секунды и прозвучал второй выстрел, начавшийся крик бабушки оборвался не начавшись.

Взгляд со стороны.

Когда пахан подкинул дело, Кабан не раздумывая согласился, похитить малолетку, у которой из охраны старик и старуха, что может быть проще. Немного смущала фраза валить всех свидетелей, но за двадцать штук зелёных и не такое можно провернуть, а потому он приказал пацанчикам из своей бригады валить всех сразу после того, как он закончит говорить.

Кирпич и Боня сработали как надо и за секунду завалили стариков, щас сграбастаем малолетку и можно валить.

Это были последние мысли главаря банды, перед тем как его голова взорвалась от попадания в неё крупной картечи.

За первым выстрелом последовал второй, обрывая существование ещё одного бандита.

Остальные, сориентировавшись начали беспорядочно палить по открытому окну, из которого были видны вспышки выстрелов. Но было что-то не так, что-то неправильное, что-то что пугало матёрых уголовников и убийц до мокрых штанов.

Из дома раздался нечеловеческий вой, от которого дрожали стёкла и барабанные перепонки, следом из соседнего окна пальнули дуплетом, отправив ещё одного убийцу на встречу с чертями. А потом началась настоящая чертовщина. Двери не заглушенных машин наглухо закрылись, замуровав в них оставшихся за рулём водителей, а прокачанные аудиосистемы на полной мощности стали дублировать крик из дома. Неудачники, решившие подождать за рулём пытались выбить стёкла или как-то по-другому выбраться из ловушки, но лишь беспорядочно метались по салону, пока из их ушей и глаз начинала течь кровь.

Взбесившиеся машины на этом не остановились и начали давить тех, кто стоял перед ними. Уворачиваясь от взбесившихся машин, бандиты, уже потерявшие шестерых своих подельников, бросились к дому, прекрасно понимая, что ничего хорошего на открытом пространстве их не ждёт, за что двое из них тут же попрощались с жизнями, получив заряд картечи.

Морозко, как самый отбитый из бригады, решил закончить всё по-быстрому, наплевав на деньги и прочее дерьмо, и бросил в открытое окно дома гранату. Секунды до взрыва тянулись бесконечно долго, но за секунду до него из-за дома раздался звук бьющегося стекла, который еле удалось расслышать из-за скрежета металла бьющихся о деревья машин и звучащий из них нечеловеческий вой.

Поняв, что их цель избежала взрыва, двое самых смелых убийц бросились на задний двор, но спустя секунду оттуда раздался полный страха и отчаяния крик. Второй выбежал и, не разбирая дороги, побежал прямо под колёса всё ещё беснующихся автомобилей, о судьбе первого стало известно, когда его голова вылетела из-за угла дома.

Находящиеся в панике бандиты не знали, что делать: иррациональный страх, пропитывающий сам воздух, взбесившиеся машины, как в фильмах ужасов и бешеная тёлка, которая уже завалила половину бригады. Не зная, как поступить, отбросы поступили как привыкли, а именно открыли огонь по углу дома, туда, где затаился их страх.

Какофония выстрелов с каждой секундой становилась всё жиже, в пистолетах закончились патроны, и стоило прозвучать последнему щелчку, как из-за угла выскочила разъярённая фурия с палкой в руках. Вся в порезах, с пропитанной кровью одеждой, она выглядела настоящей немезидой.

Двигаясь неестественно быстро, фурия начала свою жатву, ведь на конце её палки было закреплено немаленькое лезвие, которое рубило взрослых мужчин на части.

Секунда, и бросивший гранату Морозко сначала лишается правой руки, а потом его горло до позвоночника перерубает лезвие глефы. Полсекунды и ещё один убийца лишается головы. Миг и сердце его соседа пронзает острая сталь.

Пока бешенная извлекала своё оружие из груди трупа, Косой хотел было шмальнуть ей в спину, он как раз успел перезарядить пистолет, но краем глаза он уловил движение и дёрнулся в сторону новой опасности, но было поздно. Миниатюрный, не больше кошки, робот-паук бросился в лицо обидчика своего создателя. Гидравлические ноги впились в плоть, а два манипулятора начали наносить один за другим удары по глазам, пока не выбили их. Воя от боли и ужаса, Косой палил из пистолета во все стороны, а когда пули закончились, начал наносить беспорядочные удары по своему мучителю. Робот-паук пусть и был выполнен из высококачественной стали, но при этом оставался достаточно хрупким, его электронная начинка была ничем не прикрыта, а потому, как только ослеплённый убийца задел чувствительную электронику, хватка робота ослабла. Ничего не видя, слепой бандит начал молотить по своему мучителю голыми руками, превращая хрупкого робота в набор запчастей.

Пока Косой разбирался с роботом, последний бандит попытался сбежать, но его настигла глефа, пронзившая его насквозь. Фурия, видя своего последнего противника, который слепо молотил разбитыми руками смешавшиеся с землёй остатки робота, бросилась к своей последней жертве. Давя своей неестественной аурой, она выжигала саму душу из жертвы, пока та пытались закрыться от града ударов сверху. Как только тело последнего убийцы затихло, фурия устало поднялась с него и осмотрелась, откинув назад пропитанные кровью волосы. Всё стихло.

Конец взгляда со стороны.

Почувствовав, что тело подо мной окончательно обмякло, я с трудом поднялся на ноги, и на меня нахлынуло всё: боль от пули в плече и боку, разорванных связках и мышцах, усталость от боя. Откинув свалившиеся мокрые волосы, я осмотрелся. Все враги мертвы, а значит… Бабушка, дедушка!

Бросившись к телу деда, я тут же начал пытаться прощупать пульс, но его не было, разорвав рубашку на груди я увидел аккуратное отверстие от пули прямо напротив сердца. Что-то попало в глаза, отчего они начали слезиться.

Хриплый стон со стороны бабушки.

Секунда и я уже рядом с ней, стараясь понять, что с ней не так и что я могу сделать. Кровь изо рта, выходит толчками, лицо бледное, значит кровопотеря, надо пережать…

Морщинистая рука тронула меня за щёку и наши взгляды встретились, она хотела что-то сказать, но из её рта лишь вырвалась очередная порция крови. Бесконечно долгое мгновение мы смотрели друг на друга, в её глазах я видел лишь сожаление и радость от того, что со мной всё в порядке.

Мгновение закончилось, и её рука обмякла, а грудная клетка перестала подниматься. Она умерла.

Больше не сдерживая эмоции, я начал рыдать, от потери, от того, что не смог защитить, от своей беспомощности и несправедливости. Отдавшись горю, я не обращал внимание ни на что вокруг.

Укол в спину, электрический разряд и моё сознание улетает в темноту.