Текст книги "Формула жизни. Сборник рассказов (СИ)"

Автор книги: Юрий Горулько-Шестопалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

По приглашению Игоря Федоровича все расселись на стульях вокруг стола для совещаний, приставленного к письменному столу буквой 'Т'. Офицеры представили протоколы испытаний, на переносном компьютере показали изображения сигналов, данные с контрольно-проверочной аппаратуры, на что ушло около часа. Потом пришел черед вопросов со стороны прибывших специалистов. В основном их задавали Соболев и Валентин Иванович. Они уточняли условия проведения теста, характеристики целей, режимы работы станции. Борис заручился заверением, что оставленный им осенью ящик с деталями в сохранности, и завтра его доставят. В двенадцатом часу Игорь Федорович предложил на сегодня закончить, и завтра к восьми утра снова собраться и выслушать предложения, как организовать работу и, может, появятся какие догадки, в чем проблема. На том распрощались с военными, и пошли к себе. На улице метель прекратилась. Небо местами прояснилось. Мороз к ночи завернул ещё круче. По дороге поговорили о проблеме, но так ни к чему и не пришли. Это был тот случай, когда неполадки могли быть в любом месте.

Уснул Виктор Петрович быстро. Однако проснулся рано. В комнате было довольно прохладно. Подсветил часы, которые с вечера положил на стуле возле кровати – только-только пошел шестой час. По коридору кто-то осторожно, стараясь не шуметь, прошел на кухню. Слышно было, как набирали воду. Спустя несколько минут послышался приглушенный шум нагревающегося электрочайника. Виктор Петрович решил попить, оделся и вышел на кухню, где было ещё холоднее, чем в комнате. За кухонным столом сидел Соболев, тепло одетый, поставив локти на стол и подперев скулы ладонями. На звук шагов он обернулся и, увидев Виктора Петровича, приподнял в знак приветствия руку.

– Как самочувствие, Сергей Семенович? – спросил Виктор Петрович, проходя к подносу возле мойки, на котором стояли кружки. Выбрал белую стеклянную кружку, с большой ручкой, насыпал заварки, поставил возле шумящего чайника. Соболев не спеша отнял ладони от лица, выпрямился, и, стараясь говорить потише, ответил вполне бодрым голосом: "Нормально, Виктор Петрович. Выздоравливаю. Некогда болеть." Помолчав, крутанул головой, и добавил: "Как мы с дороги свалились. Ни разу со мной такого не случалось. Сразу даже не понял, что произошло. Но повезло, повезло нам всем, можно сказать. Легко отделались." И тут же заговорил о деле, перечисляя, что нужно сделать. Виктор Петрович предложил записать по пунктам. Сходил к себе в комнату, взял из сумки тетрадь, ручку, и вдвоем с Соболевым они минут за двадцать составили план, в какой последовательности проверять систему, на каких режимах, и какие делать замеры. Увлекшись, забыли о чайнике. Закончив писать, снова его включили и, когда он закипел, каждый залил себе заварку кипятком. Немного подождали, и начали пить чай, продолжая обсуждать предстоящую работу. Виктор Петрович ощущал что-то похожее на давно забытое состояние, когда возникшая проблема вызывала возбуждение, заставляла мобилизовываться, и голова начинала работать быстрее и четче. Это не было то давнее чувство; скорее, намек на него, но этого намека хватило, чтобы вспомнить и само былое ощущение сконцентрированной целеустремленности.

В коридоре послышался звук открываемой двери, и через несколько секунд на кухне появился Борис. Одет он был в легкие спортивные брюки и футболку, но по свободным движениям, как будто он был на жарком солнечном пляже, было видно, что ему абсолютно не холодно. Приветливо поздоровавшись, он заметил тетрадь на столе и осведомился, не план ли это на сегодняшний день. Получив подтверждение, заинтересовался, и попросил у Соболева разрешения ознакомиться. Внимательно прочитав, предложил дополнительно несколько остроумных измерений, в том числе переключить генераторы на разные тракты. Соболев засомневался насчет последнего, так как могло не хватить специальных соединений, но Борис сказал, что в ящике, оставленном осенью, много всяких деталей и, скорее всего, там есть нужные. "Ну, если так!" – обрадовался Соболев.

Борис заварил себе чая и, глянув, на наручные часы, спохватился: "Пойду поднимать Валентина Ивановича. Пора. Пока соберемся... А, кстати, как насчет завтрака? Может, соберем что есть, а то потом неизвестно, как сложится?" Виктор Петрович с Соболевым охотно поддержали предложение. Соболев пошел будить Николая.

Через пятнадцать минут, собрав остатки домашней снеди, у кого что было, все сидели за столом и завтракали, перебрасываясь время от времени замечаниями по поводу вчерашней поездки и предстоящей работы. Валентин Иванович хоть и плоховато спал из-за ушибленного плеча, выглядел неплохо и настроен был по-деловому. Он уже ознакомился с начальным планом работ и, в целом одобрив его, добавил свои соображения. Во время завтрака мнения сошлись на нескольких возможных причинах, хотя все признавали, что проблема несколько необычная.

К полковнику отправились, когда ещё не рассвело. С восточной стороны занимался холодный сиренево-розовый восход. Небо было ясное; сквозь морозную дымку проглядывали утренние звезды. Снег жестко и как-то возмущенно громко скрипел под ногами. Холод, по выражению Николая, стоял «собачий». Но сказал он это весело, приплясывая и подпрыгивая, пока они поджидали снаружи замешкавшихся Валентина Ивановича, который из-за ушибленного плеча не мог сам надеть пальто, и Бориса, ему помогавшего.

Полковник и два вчерашних офицера уже их ждали. Видно было, что Валентин Иванович своим докладом их несколько разочаровал, так как не мог назвать причину плохих результатов, но, с другой стороны, они понимали, что такая надежда вряд ли была оправдана. Договорились, что один из присутствующий офицеров, капитан, им будет помогать. Полковник спросил, нужна ли ещё какая помощь, и Соболев, вспомнив о контейнерах, попросил помочь доставить их на станцию. Капитан, Александр Никитич, пообещал прислать людей. Валентин Иванович спросил насчет состояния Петра. Назначенный к ним в помощь офицер ответил, что доктор не видит ничего серьезного. На этом простились, договорившись снова встретиться в девять вечера.

На улице за это время рассвело. Утреннее солнце сквозь морозную дымку лило свет в таежный лес, подступивший со всех сторон по склонам пологой горы, на плоской вершине которой стоял проблемный локатор. Он был закрыт радиопрозрачным "колпаком", и всё вместе, включая разбросанные по территории обслуживающие небольшие приземистые здания, было замаскировано. Поддувал слабенький ветерок, но из-за мороза даже малейшие колебания воздуха обдавали холодом. Свежевыпавший снег блистал на солнце. Дорожки и проезды уже были почищены; по-видимому, ещё ночью.

Работали весь день, с коротким перерывом на обед, пытаясь локализовать проблему. Сначала снимали все данные с контрольно-проверочной аппаратуры, затем подробнее исследовали характеристики генераторов, после чего уже сами начали измерять сигналы в разных местах. Проверяли соединения, тестировали тракты, задавая различные режимы. Капитан, Александр Никитич, помогал по мере сил, хотя пользы от него было немного.

Время шло, но они были так же далеко от понимания причин неполадок, как и в самом начале. Обнаружили повышенный шум в двух входных трактах, но сами значения шумов по величине были в пределах нормы. Такие шумы возникают из-за незначительных электрических рассогласований на элементах тракта, вызванных дефектами механической обработки деталей, неравномерностью покрытий из проводящим слоев, а то и просто микроскопическими смещениями собираемых деталей относительно друг друга. Причиной сбоев эти небольшие повышения шума быть не могли. Часа за два до окончания работы, когда набралось достаточно данных, Валентин Иванович уединился один на один с компьютером и начал просматривать результаты измерений. Спустя некоторое время, он попросил присоединиться к нему остальных, и поделился своими соображениями. Его мысль сводилась к тому, что один из генераторов мог время от времени давать случайный сбой. Виктор Петрович, хотя и не отрицал такой возможности, как-то не чувствовал, что причина в генераторах. Но, тем не менее, стоило проверить и такую возможность. Однако для этого надо было поставить генераторы на длительный прогон на ночь. Решили продолжить работу по плану, а к ночи подготовить и этот тест.

Вечером, после ужина в небольшой офицерской столовой, примерно на двадцать человек, вернулись к себе и собрались в своем "красном уголке" – обменяться мнениями и подготовиться к встрече с полковником и его техническими специалистами. По начальному плану, работы было ещё на день, плюс добавился дополнительный прогон генераторов. Вывод был единодушный – пока причины неполадок неясны, и, если уж быть совсем откровенным, то надо признать, что в их понимании они не продвинулись ни на шаг – так подвел итог Валентин Иванович.

На вечернюю «поверку», как назвал Борис походы к полковнику, на сей раз пошли Валентин Иванович с Виктором Петровичем. У Игоря Федоровича они не засиделись. Валентин Иванович рассказал, как идут дела, не особенно вдаваясь в технические проблемы – по разговору он понял, что полковника интересовало одно – когда локатор будет отремонтирован. Сейчас он хотел знать точный срок, упирая на то, что часть находится на боевом дежурстве. Валентин Иванович ответил, что ситуацию он прекрасно понимает, но поскольку причины неполадок не выяснены, точное время назвать не может.

На следующий день капитан на вопрос Виктора Петровича, почему полковник проявляет такое нетерпение, ответил, что на того "давят сверху", требуя как можно быстрее ввести локатор в действие. Борис, бывший рядом, пожал плечами: "Да хоть прикажи нас всех повесить на антенне, быстрее работать невозможно. Не люблю таких людей – без понимания". Слышавший разговор Валентин Иванович примирительно сказал: "Оставь, Боря. У него своя задача – хорошо отчитаться перед начальством, у нас своя задача – хорошо сделать. Мы просто живем в разных жизненных пространствах, с разными ценностями".

Второй день тоже не дал результатов. Вечером полковник, после того, как ему рассказали, как идут дела, помрачнел. Видать, его начальство продолжало "давление". Валентин Иванович, видя это, попробовал сгладить ситуацию: "Игорь Федорович, мы понимаем, что у Вас есть заинтересованное начальство. Но поверьте, случай непростой, и мы делаем все, что в наших силах", – на что полковник только криво усмехнулся и ничего не ответил.

Третий день оказался таким же безрезультатным. Вечером к полковнику снова пошли вдвоем. Бориса, предлагавшего себя в качестве "парламентера", Валентин Иванович не взял, сказав, что пусть он побережет нервы для работы – это важнее, чем препираться с очередным бюрократом. По последнему слову стало ясно, какие чувства Валентин Иванович питает к полковнику.

В кабинете полковника Валентин Иванович на сей раз довольно официально рассказал, как идут дела. На вопрос Игоря Федоровича, когда локатор заработает, он сказал, что срок назвать не может. Лицо полковника помрачнело: "Мы не можем работать без определенных сроков. Надо назначить день и час, и чтобы вы обязательно сделали к этому времени. Иначе можно искать до бесконечности. У нас боевое дежурство, а не научная работа. Прошло три дня, где результат?" Валентин Иванович холодно ответил: "Знаете, не надо на нас давить. Поверьте, я, как говорится, не первый год замужем, и примерно представляю, кто и на какие кнопки нажимает в вашем штабе. Давайте будем откровенны. Давление, которое оказывают на вас, а вы, по закону Паскаля, передаете нам, связано не с регламентом боевого дежурства, а с какими-то отнюдь не военными играми у вас в штабе. Но это, извините, не наши, а ваши проблемы, так что решайте их сами, а нам дайте спокойно работать." Полковник встал из-за стола. Валентин Иванович тоже, и глядя на полковника, подлил масла в огонь: "Знаете, Игорь Федорович, я главный конструктор системы, и думаю, мне виднее, как организовать работу. Впредь попрошу не указывать, как мы должны исполнять свои обязанности. Что касается боевого дежурства, то вам, по роду ваших прямых обязанностей, равно как и вашему начальству, должно быть известно, что система спроектирована таким образом, что даже при уничтожении нескольких станций система в целом позволяет поддерживать боеспособность на требуемом уровне. Так что для беспокойства вашего начальства нет причин, о чем и прошу вас им сообщить. Извините, Игорь Федорович, не хотелось говорить вам таких вещей, но делать нечего, приходится." И собрался уходить. Полковник зло посмотрел прямо в глаза Валентину Ивановичу, но ничего не сказал. По ситуации сделать он ничего не мог, и ему пришлось смириться. Валентин Иванович повернулся и пошел к двери; Виктор Петрович последовал за ним.

– "Что за человек", – с огорчением говорил Валентин Иванович, когда они шли назад, – "Нам надо все внимание и силы сконцентрировать на работе, а он ничего знать не хочет, вынь да положь ему сроки. Для начальства. А о деле кто будет думать, если все станут заботиться только о том, как прикрыть заднее место? Сами не можете, так другим хоть не мешайте. Эти бюрократы любое дело загубят."

Виктор Петрович попытался вернуть мысли Валентина Ивановича к проблеме: "Насчет полковника, согласен с вами. Впрочем, давайте его предоставим самому себе и, действительно, обратимся к нашим проблемам. Мне кажется, это системная вещь. Где-то, что-то, с чем-то во время работы локатора взаимодействует, и это дает нерегулярный эффект." Валентин Иванович согласился с мыслью Виктора Петровича. "Вполне возможно. Пора смотреть шире. С аппаратурой проблем нет, по отдельности ни к одному модулю не придраться. Непонятно, почему всё раньше-то работало? Что поменялось за последние три месяца?" И сам ответил: "Погода поменялась. Зима настала, холодно стало. Ну и что?"

Они подошли к входу гостиницы. Отряхнули ноги от снега, и зашли внутрь. За кухонным столом сидели Николай, Борис и Соболев, пили чай. "А вот и начальство!" – весело поприветствовал неунывающий Борис. Просим к столу!" Пришедшие невольно улыбнулись на веселое приветствие, хотя у Виктора Петровича на душе, что называется, кошки скребли от конфликта с полковником – и так дело не идет, теперь ещё врагов не хватало нажить, находясь в их доме. Разделись, помыли руки, и присоединились к чаепитию. Валентин Петрович рассказал о встрече и возникших трениях с полковником.

– Не обращайте внимания, Валентин Иванович. Не первый раз. Вспомните, какой нам фрукт в Красноярске попался? Вообще меня на гауптвахту хотел посадить, помните?

– Как же, Боря, не помнить, если мне тогда за твою принципиальность пришлось с командованием объясняться, – повеселевшим голосом ответил Валентин Иванович.

В разговор вмешался Николай: "Я тут думал насчет наших дел. Когда начинал работать, мы ездили на космодром. И у нас нет-нет, да придет ложный сигнал. Мы ничего понять не можем, в чем дело. Но потом заметили, что сигнал идет при определенной ориентации луча антенны. Давай смотреть, что в той стороне, и обнаружили, что там для каких-то дел временно мачту поставили, хотя довольно далеко от нашей антенны. В общем, переставили мачту в итоге, и все нормально стало. Может, и у нас что-нибудь подобное?"

Валентин Иванович весело посмотрел на Виктора Петровича и обратился ко всем. "Самое интересное, что Виктор Петрович, когда мы возвращались, высказал похожую на вашу мысль, только, как бы сказать, с другой стороны". И, обращаясь к Николаю, тепло его поблагодарил.

Последовало обсуждение, итог которого подвел Валентин Иванович. Он предложил: "Давайте сделаем две вещи. Хотя отношения с полковником несколько испорчены его, как бы это сказать, бульдозерным поведением, нам надо поговорить с военными, и узнать, не устанавливали ли они что-нибудь металлическое недалеко от антенны с осени, типа мачт, каких-нибудь конструкций. Может, с антенной что делали. Второе. Найти лыжи и походить – скажем, Николаю и Борису – вокруг антенны по лесу, и самим посмотреть. Да, и взять кого-то из военных, на случай постов. То, что мы ищем, не обязательно должно быть высокое, помеха может идти и через боковые лепестки, считай на уровне земли. И это мы должны сделать с утра, сразу как рассветет, то есть лыжи надо найти сегодня, начать с нашего капитана, и пусть он даст в сопровождение солдата. Пока Виктор Петрович и я будем мило общаться с полковником, вы успеете подышать свежим воздухом".

План всех устраивал. Борис с Николаем, не медля, оделись и отправились к капитану. Оставшиеся остались за столом и продолжили обсуждение, рассматривая результаты измерений и тестовые кривые на компьютере. В наличие какой-нибудь мачты как-то не верилось, но версия была правдоподобная, и следовало её проверить, чтобы потом, скорее всего, отбросить. И потому сосредоточили внимание на техническом состоянии самой станции. С добавлением новых измерений результаты просматривали уже на несколько раз, и многие графики были знакомы. Опять обратили внимание на два тракта, где шумы хоть и были в пределах допустимых величин, тем не менее, обращали на себя внимание. "Не нравятся мне эти два тракта", – задумчиво сказал Соболев. У Виктора Петровича были подобные мысли, и он, чтобы проверить свои сомнения, спросил, чем именно. Сергей Семенович так же задумчиво ответил: "Где такие шумы, там могут быть стоячие волны, а где стоячие волны, там уже недалеко и до резонатора". "А где резонатор, там может быть и сброс", – продолжил Виктор Петрович. Валентин Иванович выразил сомнения: "По-моему, вы оба сильно преувеличиваете возможность появления резонатора. Уровень сигнала низкий, откуда столько энергии возьмется? Она рассеется между импульсами." Соболев с Виктором Петрович почти в один голос продолжили его фразу: "Если нет другого сигнала". Посмотрели друг на друга, и Виктор Петрович кивком головы дал знак Соболеву продолжать. Тот продолжил: "В реальных условиях здесь идет ещё растянутый отраженный сигнал. Это раз. И что-то может просачиваться через боковые лепестки, от какого-нибудь отражателя снаружи – это два. И возможны наводки. Это три."

Валентин Иванович подумал, и согласился с такой возможностью. Но тут же добавил: "Но как мы это все проверим? Для этого надо проводить испытания с целями, а у нас такой возможности нет. Можно, конечно, попросить полковника, но на это уйдет время, и если мы ничего не найдем, то для повторных испытаний полковник оставит нас здесь на зимовку, чтобы военным не скучно было, а фактически в заложниках". Все трое задумались. Молчание нарушил Соболев: "Давайте заменим оба этих тракта. Мы с собой кое-что привезли, Борис сказал, что оставлял здесь детали. Может, и обойдемся. В конце концов, Николай съездит назад в лабораторию, привезет, что будет недоставать". Виктор Петрович поддержал Соболева. Валентин Иванович подумал и согласился, добавив, что все равно других идей нет.

Сергей Семенович принес из комнаты нужный том документации для трактов. Хотя их описание можно было найти в компьютере, почему-то все молчаливо одобрили решение Соболева, и начали рассматривать схему модуля на листе, развернутым Соболевым на столе. Компьютеры компьютерами, но для тех, кто вырос на бумажной документации, он все равно не родная стихия. Молодежь – другое дело, они выросли с этим.

Соболев диктовал, а Виктор Петрович составлял список необходимых компонент. Закончив, прошлись по списку, и Соболев отметил, что у них есть. То, что осталось, надеялись найти в складе Бориса, и может, что найдется у обслуживающего персонала. Оставался щекотливый вопрос, что такие замены должны пройти соответствующие стадии испытаний, но выручил Валентин Иванович, который, как говорится, собаку съел на таких делах: "Как главный конструктор, я имею право санкционировать такие замены. Составим протокол. С нашей стороны подпишите вы и Борис, я напишу резолюцию с разрешением, а полковник может подписать как заказчик. Может и не подписать, конечно, но сейчас это в его интересах, не должен упрямиться".

Обсудили ещё некоторые моменты, и вскоре снаружи послышались голоса. Открылась дверь, и громыхая лыжами и лыжными палками, в комнату ввалились Николай с Борисом. "Участники партизанского рейда по тылам радиолокационной станции XYZ-1234 прибыли!" – шутливо отрапортовал Борис. Валентин Иванович рассмеялся, и предложил пришедшим быстрее раздеваться, для них есть сюрприз. "Хороший?" – осведомился Борис. "Хорошим вы его сами сделаете, но надо будет хорошо поплясать", – нашелся Валентин Иванович.

Поняв задачу и одобрив решение, Борис взял список деталей, и они с Николаем пошли рыться в "сундуке с сокровищами". Спустя минут пятнадцать он принес список, где теперь были помечены галочками почти все компоненты. Осталась крепежная мелочь, которую можно будет скрутить со старых трактов. Соболев внимательно просмотрел весь список, что-то для себя ещё пометил на нем, и, обведя глазами остальных, удовлетворенно сказал: "Хорошее начало!"

Было поздно, но настроение у всех было приподнятое. По крайней мере, наступил черед каких-то действий, которые могли решить проблему.

Через десять минут в гостинице воцарилась сонная тишина. За окнами крутила поземка; лампочка над входом освещала переметающие хвосты сухого снега, которые завихрялись возле невысокого порога у входной двери, и постепенно наметали сугробик, по форме напоминающий песчаный бархан.

Вопреки ожиданиям Валентина Ивановича, полковник не хотел брать на себя ответственность, и отказался подписывать акт о замене трактов. Пришлось Виктору Петровичу и Валентину Ивановичу уламывать полковника, как сваты бедного жениха убеждают родителей богатой невесты. Полковник настаивал не меньше как на создании комиссии из штаба округа. Валентин Иванович разъяснял ему положение о замене комплектующих в действующих системах, стоящих на боевом дежурстве.

– Если у вас вылетел блок питания генератора, что должен сделать обслуживающий персонал? Заменить этот блок и продолжить дежурство. Чем это отличается от того, что мы предлагаем?

Полковник кривился, и парировал тем, что блок для замены уже тестирован, его никто не собирал на коленке.

– Хорошо. Если в блоке питания сгорел трансформатор, а другого блока нет, может техник заменить трансформатор?

Полковник напрягался. Ответить "нет" он не мог, потому что было ясно, что тогда, имея возможность продолжать дежурство, персонал фактически саботировал свои обязанности. И он с трудом выдавливал "да". Теперь уже подключался Виктор Петрович: "Но замена трансформатора включает пайку и прочие технологические операции, то есть то же самое, что делаем мы".

В таком духе разговор продолжался минут сорок. В конце концов, нашли компромиссное решение. Валентин Иванович утверждает акт замены со стороны исполнителя. Полковник подписывает акт с оговоркой, что он уведомлен главным конструктором о произведенной замене деталей в системе, и что его технический персонал провел регламентную проверку согласно инструкции, при этом нарушений не выявлено – если они не будут найдены. Видно было, что и такое решение далось полковнику с большим трудом, и от того, что его вынудили подписать бумагу, которая, как ему казалось, могла таить для него угрозу, неприязнь его только возросла.

Когда закончили с первым вопросом, Виктор Петрович между делом спросил, не проводили ли военные каких работ в районе антенны, типа установки стальных мачт или других металлических конструкций. Игорь Федорович, находясь не в самом лучшем расположении духа, не придал значения вопросу, и, немного подумав, ответил, что не припомнит таких работ. Уже совсем собрались уходить, когда Александр Никитич вспомнил, что меняли часть ограждения, но это довольно далеко от антенны, и там просто заменили проволочное ограждение. На том и простились. Со стороны полковника – довольно сухо. Виктор Петрович проявил некоторое дружелюбие, из дипломатических соображений, а Валентин Иванович вел себя нейтрально, вернувшись к своему обычному спокойному состоянию.

Зашли в гостиницу, но Борис с Николаем, судя по всему, ещё не вернулись. Соболев должен был быть в мастерской при части – собирать тракты. Туда и оправились. Дела у Сергея Семеновича шли полным ходом. Он заканчивал снимать приговоренные к замене тракты. Капитан был здесь же – наблюдал, но не помогал. Он объяснил, что полковник приказал смотреть и не вмешиваться, чтобы если что не так, военные были не при чем. «Гениальная оборонительная доктрина», – буркнул Валентин Иванович, и добавил, обращаясь к Виктору Петровичу: «Обратите внимание, как просто находить решения, когда используется один, но пламенный критерий. А мы, чудаки, занимаемся многофакторной оптимизацией, то есть пытаемся решать проблемы по-человечески».

Они начали помогать Соболеву. За капитаном вскоре в спешке прибежал посыльный, и они быстро ушли.

"Давненько я не брал в руки шашек", – посмеиваясь, сказал Валентин Иванович, начиная помогать Соболеву – подавать детали для сборки. Виктор Иванович ещё помнил те времена, когда сам паял и крутил гайки, так что дела двигались. В одиннадцатом часу появились Николай с Борисом, оба разрумянившиеся от ходьбы на лыжах. Судя по выражению лиц, ничего особенного они не нашли. Тем не менее, подробно рассказали о походе. Вблизи антенны ничего постороннего нет, за этим следят, как положено. По внешнему периметру, на расстоянии трехсот-четырехсот метров от антенны – где как – идет защитное ограждение, которое проходит по редкому низкорослому лесу, не выходя на открытое место. Примерно половина ограждения – обычная колючая проволока в три ряда, а для другой половины используется как обычная колючая проволока, так и со спиральными кольцами. Ограждение меняется по высоте, то поднимаясь, то опускаясь в зависимости от рельефа, в некоторых местах поднимаясь до уровня базы антенны, насколько они могли разглядеть из-за деревьев. После рассказа некоторое время все молчали, разочарованные. Борис и Николай начали собирать второй тракт.

Но вскоре в голове Виктора Петровича возникла мысль. Он повернулся к Валентину Ивановичу, и, задумчиво глядя на него, сказал: "Проволочные кольца – их не было раньше, поскольку на старой части их нет, ведь так, Борис?" Тот подтвердил, не понимая, к чему он клонит. Виктор Петрович привлек к себе внимание, глянул на всех остальных, желая получить подтверждение своей пока ещё смутной догадки: "Думайте, думайте. Все думайте! Кольца!" И обратился к Борису с Николаем: "На каком расстоянии кольца друг от друга?"

– Ну, сантиметров пятнадцать-двадцать, – ответил Николай. Борис в это время замер, видать, что-то начиная соображать, но первым догадался Соболев, что имел в виду Виктор Петрович. "Правильно. Повторный излучатель. Возможный повторный излучатель", – сделал он ударение на «возможный». Валентин Иванович молчал, но было ясно, что он тоже уже понял. Борис стоял несколько смущенный и ожесточенно тер затылок: «Как же мы, Николай, сразу не догадались!» Виктор Петрович его утешил: «Вы же не знали о замене ограждения, так что повода для самобичевания нет».

Соболев повернулся к Валентину Ивановичу: "Ну вот и возможный источник дополнительной энергии для резонатора и сброса. Всё вроде увязывается, но как проверить?" Ответил Виктор Петрович: "Проверить можно по-разному. Самое простое – убрать новое ограждение и установить такое же, как было раньше. На что уйдет много времени. Второй вариант – мы заменяем тракты и не обращаем внимания на ограждение. Но если тест провалится, надо будет убирать новое ограждение и снова тестировать.

– Надо идти по второму варианту, – сказал Валентин Иванович, – Эти новые ограждения, скорее всего, уже во многих местах, по пока проблема только здесь, и скорее всего из-за особенностей местности. Если мы покажем, что её можно решить технически, то надо будет просто поменять допуски на шум на всех станциях – для начала, а что в производстве, сделаем по-другому, это несложно.

Все повеселели. Решение казалось близко. К вечеру собрали, настроили и проверили оба тракта в присутствии военных. С их стороны претензий не было. Установили новые тракты на место, снова замерили уровень шумов, и провели положенные регламентные проверки. Контрольно-проверочная аппаратура показала, что все в порядке. Капитан пригласил полковника, тот с пристрастием расспросил принимавших работу офицеров, и со скрипом в душе подписал акт, как договорились. На следующий день запланировали испытания, но окончательно это подтвердит полковник утром, так как надо было согласовать со штабом округа.

Виктор Петрович прекрасно проспал всю ночь. Хотя испытания были впереди, почему-то он был уверен в благополучном исходе. Уверен, может быть, не в результатах испытания, а в том, что все равно решат проблему, даже если что сегодня сорвется. Валентин Иванович был собран и настроен решительно. Соболев с виду был спокоен, но проскальзывающая временами резковатость движений и поблескивающие глаза выдавали его азарт. Николай и Борис, сойдясь за последние дни, держались вместе, и находились в состоянии готовности ко всему. Но сейчас им делать было нечего, надо было ждать результатов испытаний.

Полковник сдержал слово, и испытания начались утром, в десять. Длились они три часа, и прошли успешно – все цели были обнаружены и отслежены как требовалось.

В кабинете полковника Валентин Иванович в присутствии обслуживающих станцию офицеров формально рассказал о работе и причинах неполадок. Судя по реакции полковника, он не поверил в то, что помехой было новое ограждение. Видимо, решил, что "гражданские" строят свои козни, пытаясь свалить вину на него. Простились сухо, казенно.

Как-то сразу стало нечего делать, и надо было уезжать. Собрали свои вещи. К входу подъехала старая грузовая машина с «будкой». То ли другой в самом деле не нашлось, то ли полковник таким образом выражал свое отношение, но это уже было неважно. Валентина Ивановича уговорили сесть в кабину, а остальные разместились в будке. После сорока минут тряской езды прибыли на знакомую поляну с лесозаготовительной техникой, которая на сей раз выглядела совсем по иному, чем в день приезда – веселее и оживленнее. Урчали трелевочные трактора, выбираясь из леса – рабочий день заканчивался. Локомотив стоял наготове. На сей раз, кроме почтово-багажного, к нему было прицеплено несколько вагонов с лесом. Некоторые бревна были такими толстыми, что казалось удивительным, как их вообще смогли погрузить.

Через полчаса рабочие, человек двадцать с небольшим, все собрались, и вскоре заняли места в вагоне, с любопытством разглядывая новых попутчиков. Соболева, Бориса и Николая многие видели раньше, и переговаривались с ними как со знакомыми. Виктор Петрович постепенно успокоился, и, после возбуждения сегодняшнего дня, наконец почувствовал усталость. Но усталость приятную, когда осознаешь, что сделано трудное дело, и сделано хорошо.