Текст книги "Соломон Хук. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Бахорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

– «Смерть или на колени!» – вот ваш девиз, если только я вас верно понял! Какие тут мирные контакты?

– Возможно, вы правы, но в джунглях следует быть тигром, если не хочешь, чтобы сожрали тебя самого,– заметил Стенсен. Несколько ошарашенный напором собеседника, он на миг почувствовал неуверенность. Но только на миг. Ясно как день, что его оппонент выбрал наихудший из сценариев, но жизнь не пьеса, и он вовсе не планирует своего поражения! – Кто сказал вам, что у тех, с кем мы столкнемся, не такой же девиз?

– Предположим,– в свою очередь согласился Аксель.– Но к чему лезть на рожон? С нашим-то человеческим материалом? Не приведи Господь нам встретить по-настоящему сильного противника – нас тут же превратят в расходный материал для достижения чужих целей!

– Ага! Так вы согласны со мной! – не удержался от восклицания Стенсен, позволив себе повысить голос до уровня нормальной человеческой речи.

– В чем? В том, что люди вконец обленились, и многие даже двухчасовой рабочий день считают изнурительным? И вы предлагаете поставить их под ружье? Да несмотря на всю свою никчемность, они вас просто сметут вместе со всеми вашими идеями, что выживает сильнейший!

Он понимал, что перегибает, и на самом деле ситуация много сложнее, но крайность в высказываниях обладает одной важной чертой – она способна высветить все остающееся в тени.

– Вы, вероятно, не задумывались о проблеме всерьез,– примирительно заметил Стенсен.– Многим давно надоело сытое ничегонеделание. Самые неугомонные постоянно уходят в Пустынное Братство…– Сол понимающе кивнул. Значит, все-таки Братство…

– … и начинают грабить мирных торговцев,– закончил он мысль собеседника.

– Тем не менее, рискну высказать крамольную мысль: именно Пустынное Братство составляет костяк самого здорового слоя граждан Лиги. Есть и другие. Те, что при схожих мыслях, все-таки остаются на Земле в силу недостатка решительности или избытка ума или нравственных принципов. Получив корабли, эти люди не задумываясь покинут Землю, основав колонии с более здоровым укладом жизни. Тем же, кто останется на Земле, придется засучить рукава – это неизбежно. Так что польза для всех – неоспоримая.

Да, гладко стелет, ничего не скажешь. Диктатура с человеческим лицом… Такое человечество не единожды проходило в своей истории, к сожалению, с неизменно плачевными результатами.

– А вы не задумывались о том, что если вы правы, то очень скоро колонии станут сильнее метрополии? Вспомните Рим! – осторожно заметил он.

– Хук, перестаньте, наконец, подозревать во мне глупца! – усмехнулся Стенсен.– Вы же прекрасно понимаете, что упомянутая вами опасность не исчезнет независимо от того, встанет во главе метрополии Империя или останется Лига!

Сол задумался.

– Так вы согласны, Соломон? – Стенсен решил, что его гость колеблется.

– Нет! – с присущей ему прямотой отрезал Аксель.– Вы умны и логичны в своих замыслах, но последние мне не понравились. К тому же, ваши люди уже сейчас видят во мне врага, а отвернувшись от своих, я потеряю и друзей. Но я делаю вам встречное предложение: переходите на нашу сторону вы…

– На сторону Лиги? – В какой-то момент Акселю показалось, что Стенсен не выдержит и расхохочется ему в лицо, но тот сдержался.– Никогда! Я презираю этих зажравшихся чинуш, не видящих дальше собственного носа!

– Реорганизуйте ее! – с деланным простодушием предложил Аксель. В отличие от своего оппонента он ясно понимал, что недостатки Лиги кроются вовсе не в дефектах ее устройства, а лишь в недостаточно энергичной работе в общем-то хорошо отлаженного механизма! управления.– Возглавьте Лигу, и через несколько поколений Земля преобразится. А пока ограничьтесь глубокой разведкой. Будущие колонисты – наши сограждане и заслуживают не просто пригодного для обитания планетоида, а прекрасной планеты, которую их дети с гордостью смогут назвать родиной!

– А еще через поколение они забудут о нас, их породивших, подаривших им новый мир.

Так. Судя по последней фразе, они поменялись ролями. Аксель понял, что дальше спорить бессмысленно – у них просто нет шансов понять друг друга. Похоже, при всем своем недюжинном интеллекте, Стенсен отрицает за другими способность здраво мыслить, а в людское благородство и чувство долга просто не верит. Сол кинул потухшую сигару в пепельницу и решительно поднялся.

– Мне искренне неприятно это вам говорить, мистер Стенсен, но вы меня не убедили.

– Нас не слышат, мистер Хук, но за нами наблюдают.– Взгляд Стенсена вновь сделался холодным и колючим.– Стоит только мне подать знак, и вы даже понять ничего не успеете, зато Соломона Хука придется вычеркнуть из числа живущих.

– Воля ваша,– спокойно согласился Аксель.– Перед тем, как ехать к вам, я разговаривал с Директором Службы Безопасности Лиги и известил его о своих намерениях. Наш с вами разговор не может продолжаться до бесконечности, так что если я не вернусь в скором времени, к вечеру вам придется объяснять господину Мтомбе, куда вы меня подевали, а мой друг не слишком доверчив, зато горяч! Не забывайте, Стенсен, что ваша Империя существует пока лишь гипотетически, а Лига хоть вяло и сонно, но сжует вас всего без остатка!

– Хорошо, Хук. Забудем о взаимных угрозах и расстанемся с надеждой на лучшее.– Стенсен с отвращением бросил в пепельницу любимую сигару и встал.– Наши взгляды не совпадают, но это вовсе не означает, что мы должны перегрызть друг другу глотки.

– Перестаньте паясничать, Стенсен! – одернул хозяина гость.– К чему эти лживые уверения в добрых намерениях?! Я попытался дать вам шанс одуматься и лишь за этим пришел, но вы его отвергли. Теперь моя совесть чиста и ваш черед заботиться о своей безопасности!

– Будь по-вашему, Хук! – Лицо Стенсена потемнело от гнева.– Но смотрите, как бы вам самому не пришлось оказаться в роли дичи!

Ничего – до сих пор у него это хорошо получалось. На прощание они обменялись взглядами и поняли, что оба подумали об одном и том же.

* * *

Гризли нетерпеливо поджидал Акселя в коридоре. Он явно терял остатки терпения и вид имел весьма недобрый. Сол заметил, что кобура телохранителя расстегнута и усмехнулся уголком рта – подобные психологические трюки могли оказать действие разве что на новичка. Бо кивнул Акселю, и оба под неусыпными взглядами оставшихся на посту охранников зашагали по направлению к лифту. Едва они свернули за угол, как на верзилу Гризли налетел запыхавшийся человек. Бо грубо схватил его за отворот пиджака и встряхнул.

– Ты что, Милн, глаза дома забыл?! – рявкнул он на повисшего в его руках торопыгу.

– Мы поймали ее и отвезли к Фуджи! – залопотал тот, отчаянно стараясь сохранить хотя бы подобие достоинства.

– Заткнись, кретин! – Гризли едва не зарычал от ярости.

– Шеф должен узнать немедленно…– продолжал оправдываться неудачник.

– И остальные тоже?! – покосившись на Акселя, зарычал Бо и, словно тряпичную куклу, отшвырнул гонца.– Я сам доложу! Проваливай с глаз! Вон отсюда!

Бедняга Милн испуганно заморгал и мгновенно испарился. Аксель перевел взгляд на Гризли как раз в тот момент, когда рука верзилы привычно легла на рукоять бластера. Он прицелился взглядом в Хука и мстительно процедил сквозь зубы:

– Весьма сожалею, мистер Хук, но теперь вы слишком много знаете. Боюсь, у меня нет выбора.– Мощная волосатая лапа Бо медленно потянула оружие из кобуры.

– Правду сказать, я не слишком понял, о чем идет речь, но последние ваши слова все расставили по своим местам,– насмешливо отозвался Аксель.– Я так понимаю, что Анна бежала, но ее отыскали и перевезли в клинику мистера Фуджи. Благодарю за информацию, Богомир.– Он отвесил насмешливый поклон лишь затем, чтобы принять обманчиво уязвимый вид.

– Не обольщайся, ублюдок. С этим знанием ты и подохнешь…– хриплым шепотом известил его Бо о своих намерениях.

Боковым зрением Аксель видел, как осторожно бластер разворачивается по направлению к нему и не стал ждать продолжения. Отработанный удар обрушился на кисть руки одновременно с вырвавшимся из ствола ослепительным лучом. Поток энергии с шипением вошел в звукопоглощающее покрытие стены. В тот же миг правая рука Хука нанесла Гризли мощный удар, и грузное тело свалилось на пол. Аксель подобрал не разрешенный для использования гражданскими лицами лучевой пистолет и посмотрел на лежащего – тот не подавал признаков жизни. Это хорошо, значит, время у него есть. Он прислушался, опасаясь услышать крики людей и их торопливые шаги в коридоре, но вокруг стояла мертвая тишина. Аксель спрятал лучемет в карман. Бластер – оружие мощное и потому запрещенное, зато бесшумное и это ему сейчас на руку. Еще раз оглянувшись, он быстро вошел в кабину лифта, спустился вниз и беспрепятственно покинул здание.

* * *

– И что теперь? – задал вопрос Мтомба, когда Аксель закончил свой рассказ. Соломон пожал могучими плечами – что же тут неясного?

– Теперь пойдет игра в открытую: сила против силы, и я считаю, что такой вид противостояния предпочтителен.

– Ты уверен в том, что говоришь? – Мтомба, похоже, думал иначе.

– Применительно к Стенсену, абсолютно.– Аксель упрямо поджал губы.

– А что, есть еще кто-то? – невесело поинтересовался Алекс.

– Есть еще тот, кто отдал приказ стрелять в дочь своего лидера, а также принял решение ликвидировать меня,– напомнил Сол.

– И ты веришь, что Стенсен к этому непричастен?!

– Безусловно,– кивнул он.– Стенсен играл со мной в открытую и сознался в вещах более предосудительных, хотя и менее неприятных для меня лично. Кстати, перед моим уходом он дал понять, что отныне не станет церемониться. Так что суди сам…

– Хорошо,– чуть поколебавшись, согласился Мтомба.– И чего нам, на твой взгляд, теперь ждать?

– Ты сделал то, о чем я просил тебя утром? – вопросом на вопрос ответил Аксель.

– Да. Контрактами занимаются вплотную, но результатов, сам понимаешь, быстро ждать не приходится,– досадливо поморщившись, признался Оварунга.

– Понимаю.– Аксель знал, как никто другой, знал, сколько труда и настойчивости требуется для того, чтобы отыскать на первый взгляд невзрачный, но в корне меняющий картину фактик. Что и говорить, работа трудная и неблагодарная.– К Яну людей послали?

– Два эскортных фрегата, экспедиционный крейсер и контейнеровоз,– оживился Мтомба.– Они уже там и работают. Даже если все Братство навалится на них, они сумеют выдержать месячную силовую блокаду.

– Кто об этом знает, кроме тебя? – Он не стал говорить, что слишком многое поставлено на карту, так что лучше бы никому не знать о новой экспедиции по крайней мере до ее возвращения.

– Только экипажи.– Мтомба кивком дал понять, что понимает опасения друга.– Пакет с полетным заданием вскрывался на борту крейсера, связь осуществляется на узконаправленных, тщательно закодированных волнах. В моем ведомстве к информационному обслуживанию экспедиции подключено с десяток человек.

– Стенсен ни звука не проронил о новой экспедиции на Ян… Впрочем, прошло слишком мало времени,– задумчиво молвил Аксель.– Я тоже избегал в разговоре этой темы. Чем занимаются экспедиционные суда официально?

– Фрегаты заняты свободным патрулированием,– усмехнулся Мтомба.– Ты не беспокойся. Донесения с них регулярно поступают. Крейсер – в глубокой разведке. Сухогруз поставлен на плановый ремонт в седьмой орбитальный док.

– Хорошо. Значит, с этой стороны опасность нам не грозит. Когда транспорт заполнит трюмы?

– Пока контейнеры загружены на десять процентов, значит, дней через восемь тронутся в обратный путь. Десять часов субсветового перехода, сутки – разгрузка. Итого, десять суток.

– Значит, к заседанию Совета Директоров им не успеть? – уточнил Аксель.

– Нет…– неуверенно произнес Мтомба.– Еще не поздно дать шифрограмму, чтобы поторопились…

– В крайнем случае, пусть вернутся с недогрузом,– подсказал Хук.– Главное, показать, что мы не сидим сложа руки, а еще важнее сделать так, чтобы замененный элемент воздушного шлюза с вражьим генератором попал на заседание. Он может оказаться решающей уликой. Впрочем, и золото сыграет свою роль. Кстати, что с экипажем «Неудержимого»? Я понимаю, что знали они не слишком много, докладные о происшедшем подали на обратном переходе с Яна, так что их гибель ничего не даст Стенсену. Хорошо бы упрятать их на время подальше.

– Уже сделал! – Мтомба улыбнулся своей открытой доброй улыбкой.– Я, конечно, соображаю не так быстро, как ты, но все же…

– Да я и не сомневаюсь,– примирительно произнес Аксель.– Просто рассуждаю вслух, чтобы ничего не упустить.

– И все-таки кое о чем ты запамятовал,– ехидно заметил Мтомба.

– Да? И о чем же? – Сол выглядел откровенно удивленным.

– О нашем друге, Соломоне Хуке, свидетельства которого на заседании Совета Директоров весьма нежелательны! – под смех Алекса с победным видом сообщил африканец.

– Перестань,– отмахнулся Аксель.– Лезть на рожон я не собираюсь, но и отсиживаться в погребе не стану, в особенности, когда времени в обрез и стоит попытаться набрать дополнительные очки.

– А никто и не предлагает тебе отсиживаться,– усмехнулся Мтомба и, уловив заинтересованность во взгляде друга, пояснил: – За три дня до твоего возвращения с Яна, Токадо вернулся из санатория. Тогда я не заметил в нем никаких перемен, но вчера он неожиданно высказался за продажу принадлежащих Лиге предприятий. Это серьезное решение, и я все чаще задаю себе вопрос: это одиночная акция или вслед за первым сюрпризом последуют и другие? И вот еще…

– И еще ты задумываешься над тем, не сдружился ли Токадо именно в санатории с упоминавшейся тобой неординарной личностью.

– Что-то в этом роде,– кивнул африканец.– Конечно, было бы идеально, если бы он до сих пор оставался там, ты бы его нашел, выяснил бы связи со Стенсеном и поделился бы сведениями со мной. А я здесь раскопал бы их связи с остальными директорами-ренегатами…

– Прямо-таки сон наяву…– подал из своего кресла голос Алекс.

– Ага. Но, если ты выяснишь хотя бы круг общения Токадо… Быть может, даже это нам здорово поможет.

– И где он отдыхал, если не секрет?

– В клинике доктора Фуджи, в оазисе посреди пустыни Нубэ.

Когда Аксель услышал имя Фуджи, сердце его невольно забилось сильнее. Всю обратную дорогу он думал об Анне, столь внезапное воскрешение которой и радовало его, и пугало одновременно. Он всем сердцем рвался к ней, но разум его притормаживал, обоснованно намекая на то, что у Анны есть могущественный отец, который и должен о ней позаботиться. И все-таки чувства не давали ему успокоиться окончательно. Наверное, если бы он знал, где находится клиника Фуджи, и знал, что за оставшееся до заседания время ничего тревожного в его отсутствие не случится, немедленно ринулся бы туда. И вот судьба подкинула ему подарок.

– Пусть будет по-твоему.

ГЛАВА 2

Пустыня Нубэ, расположенная практически в центре Сахары, по сути являлась не самостоятельным районом – хотя и отличалась от окружающей местности рельефом,– но лишь центральной областью, получившей название благодаря рукотворному оазису Нубэ. Около полусотни лет назад на глубине почти двух тысяч метров под слоем песка и камней обнаружили обширное море пресной воды. Тогда находка многим показалась невероятной удачей, ибо сулила долгожданное начало эры наступления на безжалостные пески, затопившие едва ли не всю Северную Африку.

Первая артезианская скважина дала начало изогнувшейся кольцом цепи небольших озер, по берегам которых удалось привить несколько видов пальм, бурно разраставшихся в течение первых десяти лет. Но дальше первой удачи дело не пошло. Несмотря на все старания геологов и ботаников, пески не пожелали выпускать растительность из завоеванной ею низины. Еще через пару лет островок жизни обрел окончательные очертания, и хотя количество населяющих оазис видов продолжало пополняться, стало ясно, что первоначальным надеждам сбыться не суждено.

Оазис превратился в безлюдный островок жизни посреди океана прокаленного солнцем песка, и так продолжалось почти четверть века, пока лет десять назад доктор Фуджи не обратил на него свой взор. До того он несколько лет провел в безуспешных поисках достаточно уединенного места для своей реабилитационной клиники, пока, наконец, не наткнулся на информацию о неудавшемся эксперименте экологов.

Дальше все пошло как по маслу. Доктор Фуджи выкупил у правительства оазис, и уже через год уютная клиника для хорошо обеспеченных клиентов приняла первых пациентов. В свою очередь, правительство Лиги в качестве благодарности получило привилегированное право на внеочередное санаторное обслуживание в клинике Фуджи, которым Мтомба не преминул сейчас воспользоваться. Дела самого доктора пошли настолько успешно, что вскоре очередь на реабилитацию вытянулась на добрые пару лет вперед. Однако на все предложения расширить дело доктор отвечал неизменным отказом, мотивируя его заботой о клиентах и доводами о том, что в настоящий момент экология оазиса оптимальна, и это полезно для его пациентов.

Именно здесь предстояло Акселю переждать опасное время до заседания Совета Директоров, попутно попытавшись раскрыть причину странной метаморфозы в поведении Акуро Токадо – директора Металлургического Бюро Лиги Планет или МЕБЛИПа, как называли его между собой сотрудники.

* * *

Мощная турбина задорно пела на звеняще высокой ноте, легко удерживая экраноплан в паре метров над неподвижными волнами песка. Водитель неспешно лавировал, направляя грациозную, похожую на ската машину между барханов, проклиная в душе затерявшийся в сердце Сахары оазис Нубэ, экологов, его создавших, зачем-то решившего поселиться здесь доктора Фуджи, ко всему еще сумевшего добиться запрещения полетов над своей территорией для любых летательных аппаратов!

Островок изумрудной зелени посреди океана золотого песка возник, как всегда, внезапно, словно выпрыгнув из-за очередного бархана, и водитель мгновенно забыл о своем раздражении. Что ни говори, а старик Фуджи совершенно прав – лучшего места для возвращения отчаявшимся утерянной умиротворенности не сыскать. Машина легко скользнула под незаметный глазу уклон, стена пальм стремительно надвинулась, турбина удовлетворенно вздохнула и заработала почти бесшумно, а предельно точно говоря, настолько тихо, что стало слышно легкое шуршание скребущего о днище экраноплана песка. Мгновение спустя, судно замерло, напоследок ткнувшись носом в кромку сочной травы, окончательно уподобившись лежащему на дне водоема гигантскому скату.

Прозрачная металлопластовая полусфера плавно раскрылась, одновременно отъезжая назад, и капитан – молодой улыбчивый парень – легко спрыгнул на песок и призывно махнул рукой пассажиру.

– Приехали, мистер Хук! – крикнул он, присев на ближайшую кочку; снял обувь и с наслаждением ступил босыми ногами по мягкой траве.– Завидую я вам,– с улыбкой признался капитан.– Целая неделя райского наслаждения!

– Перестань.– В отличие от пилота, Аксель не испытывал эмоционального подъема, да и приехал он сюда не отдыхать, а работать.– Через два часа ты вернешься на базу… те же пальмы, та же трава, тот же песок…

– Э-э-э, не скажите,– с сомнением протянул парень.– Формально вы, конечно, правы, но атмосфера здесь другая: тишина словно звучнее и торжественней, а воздух слаще и ароматней…– Он умолк, не зная, как точнее описать испытываемые им ощущения.

– Ну уж прямо-таки,– усмехнулся Хук, задетый за живое если и не логикой доводов собеседника, то их наивной поэтичностью.

– Да уж поверьте,– убежденно кивнул парень.– Вы ведь у меня не первый пассажир и даже не сотый, так что я имел достаточно времени для того, чтобы привыкнуть к этому месту, да вот не привык.

Слушая болтовню водителя, Аксель достал из багажного отсека свой чемодан, пересек песчаный участок и остановился рядом с парнем. Тот сразу засуетился, быстро обулся и виновато глянул на Акселя.

– Доктор Фуджи, да и персонал его почему-то не любят, когда я здесь появляюсь. Они считают, что присутствие чужого человека в определенных случаях способно свести на нет результаты лечения.– Он невесело усмехнулся.– Словно я прилетаю сюда не ради выполнения заключенного с доктором Фуджи контракта, а для собственного удовольствия,– с какой-то странной примесью горечи пояснил он, и Соломон понял, что молодой водитель видно не раз попадался на браконьерском топтании заповедной лужайки.

Завершив свой монолог, парень влез в водительское кресло, и половинки полусферы стали захлопываться. Сол по-прежнему стоял на кромке травы в десятке метров от носа экраноплана, словно провожал слишком недолго гостившего у него друга.

Пилот махнул на прощание рукой и запустил двигатель. Экраноплан медленно приподнялся над гребенчатой, словно поверхность стиральной доски, песчаной волной, медленно и плавно отполз от кромки травы и грациозно развернулся носом в сторону безбрежного океана песка. Лопасти тяговой турбины слились в серебристый круг и запели на знакомой Солу высоко звенящей ноте. Экраноплан резко рванулся вперед и, молниеносно набрав скорость, помчался к далекой базе, в легком танце грациозно лавируя между песчаных холмов.

Вскоре шум двигателя экраноплана слился с завыванием ветра в барханах, и гибрид самолета и корабля на воздушной подушке исчез в лабиринте песчаных валов. Соломон взялся было за ручку чемодана, но тут же передумал и вместо этого уселся на траву и разулся. Связав туфли, он перекинул их через плечо, взял чемодан и лишь теперь не спеша двинулся вперед, стараясь ощутить то блаженство, о котором говорил пилот. Солнце клонилось к закату, а жара все еще стояла страшная. Лишь вырывавшиеся временами из чащи порывы ветра несколько смягчали зной, делали его переносимым. Возникла нелепая мысль, что в сердце оазиса смонтирован мощный кондиционер. Но кто станет охлаждать пустыню…

И тут Аксель поймал себя на невольной мысли, что пилот прав. Дело, конечно, не в каком-то пошлом кондиционере, а в атмосфере самого места, где «тишина звучнее и торжественней, а воздух слаще и ароматней»… Аксель почувствовал почти непреодолимое желание поскорее шагнуть под сень пальм, чтобы в полной мере насладиться волшебством маленького, спрятанного в сердце пустыни мирка. И еще он ощутил странное одиночество, одиночество тем более непонятное, что знал – совсем рядом – люди. Стоит пройти совсем немного по этому дивному лесу, и он очутится в компании себе подобных.

Всего в нескольких метрах от него начинались заросли пальм, и Соломон отправился в путь. Двигаясь вдоль опушки, через сотню шагов он обнаружил заросшую травой тропинку, ведущую к центру оазиса. Сол двинулся по ней, отстраняя свободной рукой бьющие по лицу длинные листья, но скоро растения сделались такими высокими, что он смог идти свободно. Хук очутился в самом настоящем тенистом лесу с насыщенной влагой и, как ни странно, прохладной атмосферой.

«Клиника не может находиться слишком далеко»,– подумал Аксель. Перед поездкой сюда он изучил карту оазиса, представлявшего собой неправильный круг диаметром около десяти километров. Судя по плану, клиника располагалась в центре кольца озер, а, значит, до нее не больше пятнадцати минут неспешного хода.

Мысли Акселя подтвердились на удивление быстро. Столь же внезапно, как появился, пальмовый лес поредел, перейдя в сильно запущенный сад. Сад производил совершенно иное, нежели пальмовый лес, впечатление. Состоял он из падубов и, как ни странно, каштановых деревьев с огромными, на диво, плодами. Озера показались ему скорее прудами, но со столь синей водой, какой он прежде нигде не видел. Пилот экраноплана действительно прав: клинику доктора Фуджи окружал совсем иной, отличный от реального мир. Аксель поймал себя на ощущении, словно неожиданно вернулся в забытую с детства сказку. Если подобная атмосфера культивировалась намеренно, то он может лишь склонить голову перед искусством мастеров, сумевших воплотить сказку в жизнь.

Наконец, он вышел к цели. В тени каштанов, освещенная косыми лучами заходящего солнца белела стена дома. Дом оказался двухэтажным – что вполне соответствовало числу находившихся на отдыхе пациентов,– и построенным в непривычном Акселю архаичном стиле, опознать который он, как ни старался, не смог. Сейчас такие постройки возводились лишь, как парадные входы упрятанных на сотни метров в глубь земли «антинебоскребов». Всего день назад он сам побывал в одном из них, но резиденцию Стенсена отличало строго выдержанное подражание стилю античной эпохи. Здесь же взгляду Акселя предстало нечто, мягко говоря, странное. Чем-то дом напоминал миниатюрный дворец конца второго тысячелетия. В центре фасада выделялся непривычной формы портал с огромными двустворчатыми дверями. Само здание изобиловало фронтонами, нишами, в которых стояли вазы, эркерами. Такой сказочный домик-пряник – смешной и необъяснимо уютный.

Несмотря на отчетливый налет времени, здание показалось Акселю ухоженным, что, впрочем, не вызвало у него удивления – за те деньги, что доктор Фуджи дерет с клиентов, было бы попросту непростительно не обеспечить должного сервиса. И все-таки фантазия странная. Аксель и не подозревал, что все окажется настолько уж старомодным!

«Клиника доктора Фуджи – это особое заведение, гибрид психиатрической лечебницы и санатория. Эффективность его методики основана на полном отрыве пациентов от реальности в сочетании с необходимыми психотерапевтическими процедурами». Примерно так накануне Оварунга объяснил Акселю исповедываемые доктором Фуджи принципы. «Сол, люди, которых ты застанешь в клинике – все, как один, жертвы современного общества, слишком сильных переживаний и стрессов». Сол не ограничился его рассказом и в поисках дополнительной информации направился в библиотеку. Материалов оказалось не так много, и все они в более пространной форме повторяли сказанное Мтомбой.

Отрыв от цивилизации в сочетании с ультрасовременной терапией на уровне последних достижений науки – единственный шанс позволить сломанным цивилизацией индивидуумам вновь обрести утраченное место в обществе. Глубокая изоляция клиники от окраин цивилизации так же необходима для конечного успеха, как и используемые им психотропные технологии. Иначе говоря, основа метода доктора Фуджи состоит в изоляции, создания необходимых условий для возникновения психического равновесия и закрепления достигнутого уровня стабильности психики.

Ни у одного из прошедших курс лечения в клинике доктора Фуджи не отмечено рецидива заболевания. У них восстанавливается сон, исчезают приступы меланхолии, значительно уменьшается раздражительность, реакция на происходящее становится адекватной…

Неторопливо шагая по аллейке к дому и разглядывая аляповатое строение, Аксель тщательно припомнил все, что ему удалось разузнать о клинике. Ему показалось, что в окнах он видит лица обитателей. Он невольно подумал, что их, видимо, привлек шум двигателей экраноплана, а, стало быть, в этом нет ничего удивительного, но в следующий момент он припомнил, что двигатели работали на редкость бесшумно, и тогда получается, что удивиться все-таки стоит… Но впрочем… Эти люди должны здорово скучать, каждый новый человек для них – развлечение, а значит, немудрено, что они поджидают новых товарищей. Аксель подумал, что если последнее предположение справедливо, то сейчас кто-нибудь непременно выйдет его встречать.

Через два шага он не удержался от невольной усмешки: по дальней от Акселя аллее навстречу ему энергичной походкой шел высокий блондин в очках. На вид Соломон не дал бы ему больше тридцати пяти.

– Привет! – непринужденно бросил он, словно знал Сола не первый день.– Я вижу, вы без сопровождающего? Не заблудились? – вполне серьезно поинтересовался он.

Ох уж эти мне сопровождающие… Солу невольно припомнился Гризли. Впрочем, здесь ситуация иная, и, похоже, чего-то они с Мтомбой не учли… Он испытующе посмотрел на встречающего, но лицо блондина выражало скорее удовлетворение, нежели удивление.

– День добрый,– поставив чемодан на землю и пожимая протянутую руку, Аксель улыбнулся в ответ.– Так уж получилось, что я один. Но разве здесь можно заблудиться?

– Не обращайте внимания! – улыбка блондина сделалась еще шире.– Это я из вежливости. А отсутствие сопровождающего означает лишь, что вы, как и я, здесь просто на отдыхе.

– Ага.– Аксель понимающе кивнул. Ну конечно, из вежливости. Безусловно на отдыхе… Чего же тут непонятного? – А вы действительно не похожи на депрессанта,– заметил он… тоже из вежливости.

– Депрессанта? Так вы, кажется, сказали? А-ха-ха! – от неожиданности новый знакомый Акселя опешил, но когда смысл сказанного дошел до него, рассмеялся.– А вы шутник, мистер…– Он вопросительно посмотрел на Акселя.

– Хук,– представился тот.– Соломон Хук.

– Очень приятно.– Он прищурил левый глаз и окинул Соломона оценивающим взглядом.– Должен сказать, что впервые встречаюсь с человеком, чье имя так подходит ему. Именно так и должен выглядеть симбиоз мудрости легендарного царя Соломона с неотразимой мощью удара профессионала-супертяжеловеса. Я – Лундстрем.– Он поклонился исполненным изящества движением.– Юл Лундстрем,– уточнил он, осторожно беря Акселя под руку.– Вы правильно сказали: я не депрессант. Официально я на отдыхе с целью профилактики, реально же прячусь здесь раз в год от жены, от тещи, от их собачек, капризов и модных курортов…– При последних словах его лицо перекосилось, словно у поедающего на спор лимон бедолаги. Соломон предпочел не заметить его гримасы, подхватил чемодан и двинулся дальше. Юл пошел рядом и, судя по всему, отставать не собирался. Внезапно он резко остановился и посмотрел на спутника совсем иным взглядом.

– Мне сейчас пришло в голову… Вы случайно не тот Соломон Хук, что вернулся с Яна несколько дней назад? Ну, конечно же, это вы! Как я мог не узнать вас! У вас такая запоминающаяся внешность! Вы ведь вернулись, кажется, меньше недели назад? – повторил он свой вопрос в несколько иной форме.

Вот оно, тяжкое бремя славы… Казалось, словоизлияням блондина не будет конца, но именно в этот момент он умолк – видно, в голову ему пришла та же самая мысль, что и Соломону.

– Я уже трое суток на Земле,– воспользовавшись паузой, ответил Аксель. Ему удалось сохранить на лице выражение серьезности. – Но откуда вам об этом известно? Мне говорили, что клиника доктора Фуджи абсолютно изолирована от внешнего мира.

– Ну, ну, мистер Хук,– несколько фамильярно возразил Лундстрем.– В мире не существует ничего абсолютного. Все в той или иной мере относительно.– Юл покровительственно улыбнулся Акселю и важно надул тонкие губы, что придало ему несколько комический вид.– Те, кто желает знать, знают. Мне, например, информация просто необходима, иначе здесь просто со скуки свихнешься. Доктор Фуджи это понимает, и ему приходится делать вид, что некоторых нарушений он не замечает. Приспособляемость,– он равнодушно пожал тощими плечами,– без нее нет жизни.– Внезапно он насторожился.– Но только не вздумайте сказать об этом открыто доктору…– Он испытующе посмотрел на Хука.– Или кому-то из других пациентов!