Текст книги "Соломон Хук. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Бахорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

Лори молчала, недовольная всем: и изворотливостью Сола, а в особенности – неумением отстоять свою точку зрения. Ведь она чувствует, что права, а соглашается с ним! И как это у него получается?!

– Ночь я провел в доме Мтомбы,– продолжал Аксель.– Первую половину дня я просидел в кабинете Токадо, вторую – в ресторане, а вечером мы с тобой гуляли по пляжу – лучшего места для покушения не придумаешь. Согласна? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Ты заметила хоть что-нибудь подозрительное? Я – нет. Так стоит ли на ночь глядя пороть горячку?

Некоторое время они ехали молча, глядя на огни ночного Космополиса. Девушка переживала очередное «поражение», Хук давал ей время остыть, прийти в себя, стать прежней веселой и беззаботной Лори. Однако что-то в словах спутницы против воли продолжало тревожить и его. По большому счету она права – от излишней осторожности никому еще не было вреда. Но и с рассудком не поспоришь – если его пожелают достать, они это сделают, и тогда остается надежда только на силу, изворотливый ум, интуицию. С нарочитым упорством он продолжал смотреть на проплывающее за окном многоцветье огней. Цветная реклама никогда не нравилась Акселю, но сейчас он едва ли не впервые в жизни осознал ее частицей и своей жизни тоже. Жизни, которую кто-то хочет исказить, а, быть может, и отобрать.

Такси плавно затормозило у парадного входа, и в тот же миг перед ним появился швейцар, услужливо распахивая двери машины. Аксель расплатился и, очутившись снаружи, подал девушке руку, помогая выйти. Воздух снаружи оказался теплее, чем в охлажденном кондиционером салоне такси, и Аксель с наслаждением вдыхал ночные ароматы, показавшиеся сейчас необыкновенно приятным. Он удивился тому, что словно бы вновь открыл для себя воздух, насыщенный с детства знакомыми запахами, на которые давно уже привык не обращать внимания.

– Любуешься? – Лори неслышно остановилась рядом и с мягкой улыбкой посмотрела на мужчину.

– Космополис не такой, как другие города. Я люблю его,– неожиданно для себя признался Аксель.– Он не рвется ввысь, и он не съел на газонах всю зелень, и здесь в воздухи порхают птицы, а не гравилеты. Он архаичен и в то же время современен, как ни один из земных мегаполисов.

– Я тоже люблю его,– неожиданно серьезно согласилась Лори.– К сожалению, виденное тысячу раз перестает очаровывать.

– Неужели красота становится меньше, если и раньше любовался ею? – Вопрос прозвучал настолько неожиданно – в особенности из уст не склонного к сентиментальности сурового мужчины,– что в первый момент Лори не нашла, что ответить.

– Вот уж не ждала от тебя,– нашлась Лори.– Пойдем, лирик, осмотрим твои раны.

Глаза девушки вновь светились лукавством, а фраза показалась Акселю настолько многообещающей, что он и не подумал спорить, а, подхватив подружку за талию, направился к двери, всецело отдавшись приятным мечтам о грядущем «медосмотре».

– Мистер Хук…– метрдотель почтительно склонился за гостиничной стойкой орехового дерева и, дожидаясь ответного внимания, остановился взглядом на поглощенной друг другом парочке.– Для вас есть звонок,– молвил он и, став обладателем искомого внимания, пояснил: – Некий… Алекс Блэкфилд. Если желаете ответить немедленно, пройдите в кабинку,– его рука отработанным жестом указала направление,– если нет, я попрошу мистера Блэкфилд а перезвонить через пять минут, когда вы подниметесь в номер.

– Не стоит,– обменявшись с Лори быстрым взглядом, откликнулся Аксель,– я поговорю отсюда – друзей не заставляют ждать.

Он принял из рук метрдотеля услужливо протянутые ключи от номера и передал их своей спутнице.

– Я поднимусь в номер и закажу ужин,– принимая брелок с ключами, сказала девушка.– Стыдно признаться, но я вновь голодна, как волчица.

– Договорились.– Хук улыбнулся, коротко кивнул подруге и нырнул в кабинку.– Привет, дружище! – не удержался он от восклицания, едва дверца из толстого тонированного стекла закрылась за ним, и в центре мгновенно засветившегося голополя возникло улыбающееся бородатое лицо друга.– Сколько воды утекло! – И, после паузы: – А ты все такой же, чертяка! Вижу – стареть не собираешься!

– Все это – борода, да волосы,– улыбнулся действительно молодой на вид мужчина с заросшим волосами лицом. При первом взгляде было невозможно разобрать, где заканчивается шевелюра и начинается борода.– Молодого они, как известно, старят, старого – наоборот – молодят. Сам знаешь…

– Это ты-то старый! – усевшись в кресло, воскликнул Аксель.– Я вот себя стариком не считаю и еще долго не намерен!

Он насмешливо посмотрел на приятеля, с которым не виделся уже лет пять. Тот и впрямь не изменился – худощавый, но элегантный, в прекрасно пошитом костюме, то есть такой, как и всегда. Вот, разве что, взгляд сделался более цепким.

– Перестань придираться к чужим словам! – Алекс лениво взмахнул холеной рукой – еще одна зримая перемена. Нынешней вальяжности Сол за другом не помнил.– Я тоже в патриархи записываться не собираюсь, но годы, они годы и есть, и недостаток их всегда предпочтительней избытка. Впрочем, что я тебе рассказываю, мы ведь с тобой погодки! Не тебе, кстати, заводить разговор о годах – ни седого волоска в бороде, ни приличествующих солидному человеку зачеса и лысины!

– Что правда, то правда.– Соломон кивнул, но не рассмеялся, все пристальней вглядываясь в лицо друга, пытаясь догадаться о причине звонка, но не желал показаться нетерпеливым и добросовестно тянул время, пока терпение не лопнуло.– Судя по твоей хитрой роже, ты что-то уже нашел? – с надеждой задал он рвавшийся с языка вопрос.

– Ну, нашел – пожалуй слишком громко сказано,– небрежно произнес бородач в голополе, но по тому, с какой скромностью Блэкфилд произнес эти слова, Аксель понял, что единственный из ресторанных звонков принес-таки ожидаемый результат. Он почувствовал знакомый зуд и теперь едва сдерживался, давая другу возможности вести себя так, как тот собирался.

– Времени-то прошло совсем чуть,– пояснил Блэкфилд,– так что вернее будет сказать: я сам кое-чем заинтересовался некоторое время назад. И это «кое-что» по счастливой случайности имеет все шансы заинтересовать и тебя,– скромно закончил он.

– Не томи,– простонал Аксель, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень нетерпения.

– И не собираюсь,– успокоил Соломона Блэкфилд. Он увидел, что друг уже «делает стойку», что само по себе служило достаточной для него наградой.– Дело в том, что примерно с полгода назад начали меняться хозяева ряда фирм. Такое происходит постоянно. Как гласят экономические законы: оживление рынка сменяется спадом, тот в свою очередь переходит в застой, за которым следует подъем… На этих процессах, собственно, и построена биржевая игра: угадай колебания курса, сделай верный ход, и ты на коне. Не в силах угадать – и ты на щите… Но такого всплеска деловой активности, как нынешний, прежде не бывало.

Алекс говорил спокойно, тщательно подбирая слова. Он, по сути, лишь подошел к главному – к цифрам, фактам, конкретным сделкам! Именно они интересовали сейчас Соломона, но, еще не услышав об их сути, он уже знал, что не ошибся. Хук почувствовал, как сильней заколотилось сердце. Он еще не услышал ни одного подтверждающего догадку факта, а подсознание уже шепнуло на ухо: «Вот оно!» Аксель не стал торопить друга, он почти смаковал оставшиеся мгновения ожидания.

– Я даже специально поднял архивы, чтобы убедиться, что прежде такого не бывало! – От волнения Аксель и сам не заметил, как стал повторять произнесенные ранее фразы.– Да что там не бывало – быть не могло! Буря, ураган, тайфун, торнадо, а биржевая публика словно заснула в самом Оке Бури и понятия не имеет о происходящем вокруг! Говорю тебе: люди словно ослепли и оглохли! – Лицо Алекса сияло, словно он сам являлся демоном бури, словно его воле подчинялись ее всплески и затишья.– Происходящее сейчас, не бум даже – взрыв активности! И никто не видит взрыва, а те немногие, что заметили его, понятия не имеют о том, что взорвалось!

Аксель изнемогал от нетерпения. Он безошибочно чувствовал, что стоит на пороге тайны, которую ему через мгновение предстоит узнать. Тайны, в которой найдется место для всего, что он до сих пор безуспешно пытался собрать воедино и скрепить между собой зыбкою цепью человеческой логики: странную жестокость противников, неподдающуюся осмыслению логику их действий, их огромные финансовые ресурсы. В следующий миг пол под ногами неожиданно дрогнул. Голоизображение замерцало и заколебалось, точно отчаявшийся обмануть человека мираж, но через несколько секунд восстановилось. Хук увидел встревоженное лицо друга и успел услышать его голос:

– Что происходит?!

Аксель услышал вопрос и только после этого понял, что Алекс кричит, а такое случалось с ним совсем нечасто. В следующее мгновение отдаленный расстоянием и стенами отеля глухой хлопок взрыва докатился до него вместе с осознанием простой мысли: Лори! Имя взорвалось в его голове, мгновенно вернув к действительности. Все стихло, и в этой тишине особенно дико звучал крик всегда сдержанного друга.

– Что там у тебя?! – уже не кричал, орал Алекс, тщетно вглядываясь в искрящееся изображение, пытаясь по выражению внезапно покрасневшего лица Акселя уяснить смысл происходящего. Словно не видя и не слыша его голоса, Хук рванулся было наружу, но в последний миг остановился.

– Ты можешь немедленно приехать сюда? – рявкнул он в голополе.

– Да! – мгновенно откликнулся Блэкфилд, на лице которого явственно обозначилось облегчение, из-за которого Соломон готов был прибить старого дружка.

– Вместе с документами! – вскрикнул он.

– Да! – лаконично ответил Алекс.

– Приезжай! – гаркнул Соломон напоследок.– Если возникнут проблемы со входом, сошлись на меня или директора Службы Безопасности Лиги Мтомбу!

Алекс изумленно присвистнул – похоже, увидев, что друг в порядке, он успел полностью прийти в себя,– всем своим видом выражая удивление, но Хук его уже не видел и не слышал. Он рванулся к лифту, едва не высадив на старте дверь кабины. В холле суетились люди, беспорядочно натыкаясь друг на друга, больше мешая, нежели помогая. Аксель стремительно лавировал в людском потоке, хватая за грудки тех, на кого натыкался, и пытался выяснить у них, что случилось, но почти сразу понял, что они не имеют понятия не только о происходящем, но даже о причинах собственной суеты. Лишь от невзрачного, облаченного в фирменную ливрею служителя отеля, он сумел добиться бессвязной информации о том, что вызваны пожарные, медики и полиция, но большего не знал и тот.

Чтобы не закричать от ярости, Аксель стиснул зубы – слабоумные черви! – и теперь уже, нещадно раскидывая попадавшихся навстречу людей, вновь рванулся к лифту, но тот оказался обесточенным – где-то в недрах гигантского здания сработала система противопожарной безопасности. Дьявольщина! До чего же не вовремя! Глухо зарычав и проклиная все на свете, Аксель рванулся вверх по лестнице. Забыв о боли, он скакал горным козлом, перепрыгивая через две ступени и моля Бога, чтобы опасения его не сбылись, хотя внутренне уже не сомневался – случилось худшее. Подъем казался нескончаемым, но, не снижая темпа, Хук упрямо преодолевал пролет за пролетом. Никогда еще Сол не бегал с такой скоростью. На конечном отрезке пути он почувствовал, что если не стиснет зубы, сердце через рот выпрыгнет на пол. Когда он ворвался в коридор, дыхание вырывалось хрипом, травмированная грудь горела, словно в огне. Пропитанный дымом и кисловатым запахом взрывчатки воздух заставил Акселя закашляться. Напуганные постояльцы попрятались, явно не торопясь проявлять гражданскую активность. Вызванная этой мыслью злость лишь мимолетно коснулась сознания Акселя и тут же испарилась, словно ветром унесенная, при виде лежащего на полу тела девушки.

– Лори!

Аксель кинулся перед ней на колени, поднял голову, гладил волосы. Нигде он не увидел ни кровинки, и сгоряча это показалось ему хорошим признаком, но черные как ночь глаза безучастно смотрели мимо. Сол целовал их, гладил девушку по щеке, просил ответить ему – безрезультатно. И тогда он поднял ее почти невесомое тело на руки и унес в искореженные недра своего временного обиталища.

* * *

Когда Мтомба вошел в номер, Хук так и сидел перед диваном, на котором покоилось мертвое тело Лори Марти, лицо его было безжизненным, словно гранитный блок. Развернувшись с неспешной монотонностью поврежденного робота, он поймал устремленный на себя взгляд директора. Мтомба отметил про себя, что проживи он хоть сотню лет, никогда не видеть ему тех изумления и боли, что прочел он в этот миг в глазах друга. В следующий момент ярость затопила светлый ум Соломона. Ярость и злоба на неизвестных, одного за другим убивающих дорогих ему людей.

– Но почему, Мтомба?! – с горечью произнес он.– Почему это происходит именно со мной?!

– Не только с тобой,– мрачно откликнулся тот, и, посмотрев на друга, Аксель понял, что тот прав. И хотя правоту Мтомбы принял разум Соломона, но упрямо отказывалось учитывать сердце; осознание этого факта несколько умерило ярость, но усилила горечь. Он почувствовал настоятельную необходимость излить ее, выговориться.

– Аксель, с тобой ничего не случилось? – Еще один человек появился в дверном проеме, и Хук узнал Алекса. Впрочем, Мтомба тоже узнал бывшего сокурсника, и хотя желанная в иных условиях встреча не сулила радости, они обнялись.– Что с ней? – Стремительно обежав гостиную, взгляд Блэкфилда остановился на лежащей на диване Лори.

– Мертва,– деревянным голосом отозвался Аксель,– а ведь это я должен был открыть дверь,– он посмотрел на друга отсутствующим взглядом,– твой звонок задержал меня в холле.– Аксель сложил ладони и крепко, с усилием растер лицо, словно надеялся смыть с него наложенную отчаянием деревянную маску.

– Если бы ты открыл дверь,– мрачно возразил африканец,– то сейчас бы лежал на диване, а она убивалась от горя, сидя перед твоим бездыханным телом. А, скорее всего, оба вы лежали бы рядышком в коридоре.

– Брось! – огрызнулся Аксель.– Мой череп копытом не прошибить! – В глубине души он понимал, что друг прав, а сам он только что высказал вопиющую глупость, но испытывал искреннюю благодарность за эту возможность излить горечь в ничего уже не значащем споре.– Вы оба не понимаете,– тихо произнес Аксель, перевел взгляд с Оварунги на Блэкфилда и сокрушенно покачал головой,– ведь она предупреждала…– он задохнулся от накрывшего чувства вины.– Она предупреждала, что меня не оставят в покое, что стоит на время укрыться…– Хук скользнул взглядом по телу бездыханной Лори, и лицо его болезненно дрогнуло.– Я же повел себя как мальчишка и вместо того, чтобы последовать совету, доказал ей…– он вяло всплеснул руками, силясь что-то изобразить,– доказал ей буквально на пальцах, что опасаться нечего. Что все ею сказанное – не более чем женские страхи. Я ее убедил, понимаете?! Убедил, чтобы убить! Я – соучастник!!!

– Крепко сказано.– Мтомба недовольно поморщился.– Но ты не соучастник, ты дурак, если забыл о нашем вчерашнем разговоре! Во всех газетах появились твои некрологи! Никто не знал, что ты жив! – гаркнул африканец.– И не думай, что ты один страдаешь – я тоже несу свою долю ответственности за случившееся, а Лори, несмотря ни на что, была мне ближе, чем тебе!

– Кто-то все-таки знал,– угрюмо выдавил из себя Аксель.

– Судьбу не обманешь, друг мой,– поддержал африканца до сих пор не вступавший в разговор Алекс. Сейчас же, уяснив его суть, он мог позволить себе вмешательство на правах старого друга.– Многие пробовали…– Он покачал головой.– Она тебя обманет, а ты ее – нет.

– Неприятности следует переживать по мере их поступления,– поддакнул Мтомба.

– Перестань пошлить! – поморщился Хук.– Сколько раз в своей жизни я повторял этот дурацкий совет другим.

– Вот и последуй ему хоть раз сам. Если вместо работы мы станем горевать, то все скоро…– Он не договорил фразы, но остальные и без слов поняли, что он имеет в виду.– После погорюешь, когда все закончится.

В этот момент в развороченный взрывом номер вошел врач. По брошенному на африканца взгляду, Аксель сразу понял, что доктор принадлежит Службе Безопасности Лиги. Похоже, ночной звонок поднял его с постели, и именно этим объясняется его опоздание.

– Что здесь произошло? – будничным тоном поинтересовался служитель Эскулапа.

– Судя по запаху – отбомбилась небольшая армада тяжелых бомбардировщиков,– огрызнулся Аксель. Он даже попытался рассмеяться, но из горла вырвалось только жалкое бульканье. И тогда Хук откинулся в кресле, закрыл лицо огромной ладонью и беззвучно, без слез заплакал, как плачут сильные мужчины, сознающие свою вину и полное бессилие исправить последствия случившегося.

Мтомба с Алексом понимающе переглянулись, и африканец шагнул к бару. Три стакана и бутыль виски – как раз то, что им сейчас нужно. Он наполнил один стакан до краев, плеснул в два других на пару пальцев, и, кивнув Алексу, шагнул к Хуку, потряс его за плечо. Тот колыхнулся, точно тряпичная кукла, и бессмысленным взглядом уставился в глаза друга.

– Это реакция, дружище, это пройдет,– словно маленького мальчика успокаивал друга Мтомба.– На-ка, выпей.

Аксель тяжело вздохнул, но взял протянутый стакан, однако пить явно не торопился, будто тут же забыл о его существовании. Все его внимание поглощали действия врача, словно убитый горем великан надеялся, что тот и впрямь способен воскрешать, подобно Всевышнему. Во всей комнате сделалось так тихо, что он без труда услышал собственное неровное дыхание. Прошло не больше минуты, когда доктор обернулся и мрачно покачал головой. Тут же вошли двое санитаров с носилками, механически, словно исполняли давно привычную работу, переложили тело девушки с дивана на носилки и так же молча удалились. Алекс перевел взгляд на Хука – желваки играли на скулах великана, бородатое лицо казалось маской мрачного скандинавского бога, глаза горели холодной решимостью.

– Давайте, друзья,– кивнув на зажатый в ладони стакан он попытался взять себя в руки,– я всегда говорил, что пить следует больше, но чаще.– Он припал губами к стакану. Алексу показалось, что его содержимое, даже не коснувшись глотки друга, так и ухнуло ему в желудок. Он еще шутит!

Аксель шумно выдохнул и посмотрел на Блэкфилда. Загнав боль поглубже, он уже не занимался самоистязанием, взгляд его обрел осмысленную решимость.– Там, в холодильнике, должны отыскаться маслины… Сделай одолжение. За последние сутки я столько выпил, что сейчас мне полагалось бы валяться мертвецки пьяным, но я, как видишь, трезв. Лишь зол и подавлен – отвратительное сочетание эмоций.

– Да ты и выглядишь не лучшим образом,– невесело усмехнулся Мтомба. Он видел друга насквозь, и то показное спокойствие, которым он прикрылся, ни на миг не обмануло африканца.

– Да? – мрачно поинтересовался Аксель.– И на что это похоже со стороны?

– На лопнувший презерватив.

– Я этого не перенесу,– только и смог сказать Сол. В кои-то веки Мтомба прибег к пошловатому юмору, которого всю жизнь старательно избегал.– Извини, дружище, но мне сейчас кажется, что даже на свет я появился не вовремя.

– Перестань, Сол. Ты же всегда был самым стойким из нас. Допустим, Анну я не знал, но Лори… Чего бы я не отдал, чтобы вернуть ее. Надеюсь, в этом ты не сомневаешься? Знаешь, сколько наших гибнет, хотя войн не ведется уже сотни лет?

– Перестань, Мтомба…– Аксель болезненно поморщился. Господи! Да что он говорит! И разве имеет значение тот неоспоримый факт, что Мтомба прав и горевать не время? Хук встряхнул головой, и перевел взгляд на Оварунгу. Это я виноват, Мтомба. Она предупреждала, что станут убирать свидетелей,– с горечью повторил он,– а я отмахнулся. Понадеялся на нашу уловку, и вот результат. Сам ведь не уставал повторять: нельзя недооценивать противника, нельзя брать то, что он тебе предлагает.

– Разве тебе что-то предлагали? – Мтомба искренне удивился.

– Мне, дураку, предложили иллюзию безопасности,– ровным голосом, словно речь шла о материальной взятке, произнес он,– я же купился, словно последний простак, забыв, что мне слишком многое известно, а знание – это смертельная болезнь, как чума или черная оспа!

Молчавший до сих пор Блэкфилд кинулся было возражать, но Мтомба резким жестом остановил его, и Алекс снова умолк, негодующе глядя на друга.

– Ты считаешь, что виноват? Пусть так! – стиснув зубы, яростно процедил африканец.– И пусть эта трагедия послужит тебе уроком! Посмотри на себя! – Он бешено крутанул глазами, белыми пятнами выделявшимися на эбеновом лице.– Ты раскис, как баба, и забыл, что, играя на чувствах человека, ничего не стоит завлечь его в такую ловушку, из которой даже смерть не окажется выходом! Возьми себя в руки! Встряхнись! Вспомни, что сам мне говорил когда-то – опасность рождает осмотрительность! Осмотрительность, мать твою! Ты что, перестал соображать?! Где твоя Мэри-Эн?! Она должна была все видеть!!!

– Черт!…– процедил Аксель, кляня себя на чем свет стоит.– Мэри-Эн! Кто это был?!

Не сговариваясь, трое мужчин обернулись к столу как раз в тот момент, когда над сероватым диском Сукомпа взметнулось голополе, а в нем…

– Смертоносец-перехватчик, мать твою! – прошипел Хук, глядя, как тщедушный Минадо, притаившись у двери, пристраивает мину-ловушку.– Хватит! – вскочив, обратился он к Мэри-Эн, и голополе мгновенно пропало.– Пора всерьез взяться за этого мерзавца!

– Аксель, успокойся,– попытался урезонить друга Алекс.– Он наверняка зарылся так глубоко, что его и экскаватором не отроешь.

– На-ка вот,– протянул ему второй стакан Мтомба,– выпей. Сейчас это лучше всего поможет тебе.

– Если сегодняшних помощников поставить в строй, места на столе не останется,– неожиданно ровным голосом произнес Аксель и пить не стал.– Ты прав, дружище,– скользнув взглядом по лицу Блэкфилда, обратился он к Мтомбе.– Я забыл о собственных принципах. Все мы забыли – сидим и баюкаем друг друга сказками, как на дружеском мальчишнике. Что-то я не вижу полиции, и мне это не нравится.

– Это я приказал никого сюда не впускать, но все равно – ты прав! – Мтомба забеспокоился.– Если уж наши враги узнали о том, что ты не погиб вчера, значит, о том, что выжил сегодня, им и подавно известно. Едем.– Он вопросительно посмотрел на друга, словно ожидал, что тот станет возражать, но Аксель утвердительным кивком отмел его опасения.

– Мне и самому надоело изображать из себя мишень,– мрачно изрек он и решительно поднялся.– В особенности, в условиях, когда жертвами неизменно становятся окружающие меня люди.– Он перевел взгляд на Блэкфилд а.– Ты поедешь с нами, Алекс.– Приглашение прозвучало не вопросом, а беспрекословным утверждением.

– Это похищение! – запротестовал бородач. Впрочем, по лицу его Мтомба видел, что возражения друга поверхностны, а шутливый тон предназначен персонально для Акселя.

– Верно, но для твоей же пользы,– по инерции произнес он, сознавая, что если что и поможет Солу, так это время, которое, как известно, лечит все, но именно времени у них сейчас и не хватает.

Хук собирал вещи меньше пяти минут, тем более что единственный чемодан с одеждой он так и не удосужился распаковать. Когда трое мужчин вышли в коридор, лифты уже заработали, а постояльцы, осмелев, толпились, как и накануне, но на сей раз люди Мтомбы удерживали любопытных на расстоянии. Директор Службы Безопасности отдал подчиненным необходимые распоряжения, и на скоростном лифте все трое спустились в вестибюль. Метрдотель проводил Акселя изумленным взглядом – видно, несмотря на все предпринятые Мтомбой меры секретности, он все-таки знал о происшедшем наверху. Что ни говори, а два трупа за два дня – явный перебор. Возможно, он даже решил, что Сола арестовали. Впрочем, какая разница? Пусть думает, что хочет.

Едва они вышли, как перед входом мягко затормозил выруливший из-за угла мощный бронированный гиромобиль представительского класса, и дверь салона отворилась, словно приглашая пассажиров в глубь уютного салона. Через минуту багаж Акселя исчез в чреве вместительного багажника, а трое людей – в недрах салона. Стремительно набрав скорость, машина понеслась по автостраде.

Аксель без сил откинулся на спинку дивана и испытал странное и прежде посещавшее его ощущение, что опасность миновала, что он удаляется от нее со скоростью несущего его в неизвестность экипажа.

– Налей-ка мне, дружище. Я высох, как щепка,– сказал он.

Бояться Аксель не любил, хотя и не стыдился этого чувства, справедливо считая, что смелый не тот, кто не испытывает страха, но тот, кто способен преодолеть его. Мтомба открыл бар и достал объемистую бутыль.

– Что-то вспомнил? – передавая другу наполненный стакан, поинтересовался Оварунга. Аксель видел, что африканец пытался удержаться от вопроса, но не сумел.

– Извини, дружище,– принимая из его рук выпивку молвил Хук,– но я должен поразмыслить. После скажу.– И закрыл глаза.

Лениво отхлебнув спиртного, даже не осознав, что пьет, убаюкиваемый мерным покачиванием лимузина, он погрузился в размышления. Факты, фактики, подозрения и предположения назойливо крутились в мозгу, побуждая подсознание отмести все ненужное, а относящееся к делу собрать воедино и расположить в должном порядке. Такой стиль размышлений сознательно культивировался Соломоном еще в студенческие годы, экономя ему массу времени, да и в дальнейшем не давал сбоя. И вот он, результат: ужасное подозрение, от которого кровь стыла в жилах,– подозрение, давно уже не дававшее ему покоя, наконец оформилось в стройную последовательность событий. То немногое, что успел сказать ему по телефону Алекс, прекрасно укладывалось в уже существующую цепочку рассуждений, дополняя ее недостающими звеньями. Хук почти ухватил ее там, в переговорной комнате, но взрыв в номере направил его мысли по иному руслу. Так что в момент затишья он неторопливо поглощал свежую порцию спиртного, лениво обкатывая складывавшийся в мозгу сценарий. Отвратительный сценарий… Липнущие друг к другу мысли не слишком-то нравились ему, но они существовали, и не просто существовали, а не давали покоя. Слишком многие смутные опасения превращались в реальные неприятности, и потому не следовало смотреть на них сквозь пальцы.

– Здесь можно говорить? – неожиданно поинтересовался он, когда понял, что дальнейшее перетряхивание раздумий ни к чему не приведет– лишнего в них и без того не осталось.

– Конечно.– Казалось, африканец даже немного обиделся.– Это же машина Службы Безопасности.– Нет, в самом деле… что за бред?!

– Не обижайся, Мтомба, на еще один вопрос,– извиняющимся тоном произнес Аксель,– но ситуация обязывает… Не существует ли какой-нибудь Секретной Службы, контролирующей Службу Безопасности? – Он выжидательно замолчал.

– Ну, ну…– запротестовал Оварунга, но запротестовал с явно озабоченным видом. Подобные подозрения никогда не приходили ему на ум. Для них просто не существовало почвы. Нет, не может быть! – Паранойя и осторожность понятия достаточно разные,– добродушно заметил он, немного подумав.– Лига ни с кем не ведет военных действий.

– Даже если у меня паранойя, это не значит, что за мной не гоняются,– резонно заметил Аксель.– Утечка ведь каким-то образом произошла? Ты сам сказал, что никому не известно о том, что я жив, помнишь? – Он вопросительно посмотрел на друга, но тот молчал. Какого черта? Взгляд африканца выражал растерянность и постепенно приходящее понимание. И по мере того, как последнее крепло, на душе Сола становилось все муторнее. Хуже, чем крысы в доме, ничего нет!

Сол обернулся к Блэкфилду.– Алекс, расскажи подробнее о своих изысканиях.

– А что тут скажешь…– Бородач привычным жестом поддернул брючину, закинул ногу на ногу – благо салон авто позволял подобную вольность – и ответил Акселю прямым взглядом.– Если свести воедино все имеющиеся в моем распоряжении факты, то создается впечатление, что большинству владельцев процветающих фирм приелось любимое дело, в то время как некая прослойка обывателей вдруг ощутила непреодолимую тягу к предпринимательству.

– И кто эти люди? – поинтересовался Хук, в то время как Мтомба ограничился лишь озабоченным взглядом.– Я имею в виду не тех, кто решил уйти на покой,– пояснил он,– а тех, кто вдруг воспылал любовью к бизнесу.

– Я понимаю,– кивнул Алекс.– Я даже пытался навести справки. Не обо всех, сам понимаешь, но…– Он демонстративно развел руками.– Никто из них в деловых кругах не известен.

– А источники их капитала? – не унимался Аксель.– Тут не поможет разбитая копилка малолетнего отпрыска, да и бабушкин чулок наверняка окажется недостаточно велик. Насколько я понимаю, основать или откупить процветающую фирму стоит немалых денег…

– Я займусь этим.– Мтомба посмотрел на Сола.– Знаешь, Соломон, у меня в руках огромные возможности. Быть может, большие, чем у кого бы то ни было на Земле, и при этом я последним узнаю о том, о чем должен был бы сам тебе рассказать.

Выслушав довольно расплывчатые соображения Алекса, он испытал нечто вроде обиды. Идет тайный передел собственности. Если кого-то сей процесс и должен заинтересовать, так это Службу Безопасности Лиги.

– Это потому, что твои сотрудники занимаются тем, что им предписано, в то время как наши друзья интересуются необычными, я бы даже сказал, настораживающими фактами.– Для Акселя не существовало вопросов там, где все ясно, как на ладони.

Мтомба кивнул, то ли соглашаясь, то ли принимая сказанное к сведению, и задумался. Конечно же, Сол прав! Рутина съедает все, а ведь когда-то Служба Безопасности задумывалась как организация, обеспечивающая безопасность всего сообщества в целом, неважно, откуда исходит угроза – зреет внутри или приходит извне. Реально же они превратились в наделенный чрезвычайными полномочиями дубликат Всемирного Полицейского Управления!

– А что, масштабы сделок действительно столь велики? – Вопрос Акселя оторвал африканца от невеселых мыслей.

– Я бы сказал так,– ответил Блэкфилд.– Идет негласный передел промышленности,– ни больше, ни меньше.

– И никто ничего не заметил? – Директор окончательно очнулся от своих мыслей и недоверчиво покосился на друга. Впрочем, взгляд его выражал скорее удивление, чем недоверие.– Ни слова не просочилось в печать, не поползли тревожные слухи? Разве такое возможно?

– Люди разобщены.– Алекс демонстративно развел руками.– Мало кого заботят дела ближнего. Разве что твой конкурент разоряется или подрядчик опаздывает с поставками… Конечно, стоит всерьез покопаться в экономических обзорах, в коммерческих вестниках, и многие вещи начинают видеться иначе, но кто нынче этим занимается? Прибыль укладывается в норму, а остальное… К тому же, с чего ты взял, что все так просто? Я вовсе не говорил, что собранная мной информация касается официальных продаж. Практически во всех случаях смена владельца происходила негласно. Для этой процедуры существует много не очень сложных способов. Правда, к ним почти никогда не прибегают: к чему лишняя канитель, если дело делается честно? Кстати, как раз появление смутных слухов о негласных продажах и привлекло мое внимание…