Текст книги "Пилот (СИ)"

Автор книги: Юрий Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Архитектура стандартная для новой земли. Разноцветные кирпичные малоэтажки котеджного типа. Довольно разнообразные. Что еще отметил мой взыскательный взгляд, это то, что на земельные участки под строительство отцы города явно не скупились. И по десять соток под усадьбу. И под двадцать. И по полгектара встречались. И не пустырями с заросшими коноплей, а ухоженными фруктовыми садиками все оформлено. Много виноградной лозы. Масса цветочков всяких. Я больше половины и не встречал никогда в жизни. Но я ботан-флоролюб некомпетентный, мне лишь бы для глаз приятно и дерьмом не пахло, а супруга моя пребывала от ботаники этой в приятном волнении и аж дрожала, вожделея обзавестись особняком и развести все это сено на радость людям в промышленных количествах. Осталась она городом настолько довольна, что начала терять осторожность и потребовала немедленно начинать индивидуальное строительство. Срочно получать земельный участок размером не менее гектара с видом на речную гладь, заливать фундамент, чтобы к пятнице, непременно к пятнице...

Пришлось остужать горячее сердце и воспаленный разум жгучим огнем любви, а тако же и удушающими поцелуями на тенистой укромной аллейке. На радость стайке голопузых пацанчиков и девчоночек босиком игравших в песочнице неподалеку. И случайно обнаруживших нас за столь предосудительным, с их точки зрения, занятием.

Они закрутили вокруг нас хоровод с каруселью, тыкали невежливо в нас пальчиками и вопили на разные голоса про 'тили-тили-тесто, жених и невеста', что совершенно нам не мешало продолжить 'занятия возлюбленной четы'. Катенька-Катюша на секунду лишь оторвавшись от моих губ, веско обескуражила голопузых негодников, кратко проинформировав тех о том, что мы уже женаты. И оне покинули нас, исполненные раскаянья...

Увлеклись мы делом приятным и лишь случайно обнаружили, что время течет. И, без малого, подтекло уже к назначенному рандеву с Иванычем. С усилием преодолев взаимное влечение, пригладили подрастрепавшиеся слегка перышки, быстренько добежали ближайшего 'Связного', где и разжились местной сим-картой, созвонились с Андреевым и бегом-бегом до ямашки нашей. Оседлали малышку и покатили обратно в порт. И как раз успели к месту встречи. За тот же столик.

Андрея сперва и не узнали. Бравый капитан от авиации сменил имидж и облекся, если смотреть на него снизу вверх, в рыжие сандалии на босу ногу, просторные полотняные шорты ниже колен с массой разнообразных карманов нашлепанных где ни попадя, какую-то обширную майку-распиздяйку с надписью которой утверждала, что 'делать любовь' значительнее приятнее, чем войну, слегка оттопыренную кобурой. И соответствующей теме картинкой на грани пристойности. Венчала этот натюрморт конусная соломенная, явно по вьетнамским мотивам исполненная шляпа, размера необычайного. Широкополая, шире плеч, потертая, поношенная, заслуженная такая шляпа. И вот этот зонтик на длинной костлявой ручке сложился за нашим столиком, снял головной убор и только потом был опознан.

– Здравы будьте, бояре!

– Привет Иваныч! Ну ты, хипарь, оказывается. Никогда бы не подумал. А говорил – на службе.

– Так, сиеста! – одним словом разъяснил свой нестроевой прикид хипующий капитан. – Манюня, жигулевского нам по кружечке! Водка отменяется. Мне еще сегодня службу тащить, а завтра спозаранку на вылет.

– И далеко? – спросил я без всякой задней мысли.

– А с какой целью интересуетесь? – Моментально ощетинился старый служака, резко перейдя на 'вы'.

– Да я к слову, летишь и лети. Мне вообще-то поровну. Ты мне лучше вот чего расскажи – стремительно съехал я со стремной темы – ты по должности майор должен быть. Никак в толк не возьму, как тут система аттестации работает.

– Как положено, так и работает – сурово отрезал Иваныч. Потом глотнул из кружечки, и помягчел голосом. – Да на что оно тебе, ты же не в армию приехал.

– Ну любопытно мне. Вот жил-был целый подполковник, потом бац – капитан. Разве не обидно?

Андреев усмехнулся, кивнул головой каким-то своим мыслям, добавил глоток и принялся разъяснять 'политику партии'.

– Я пять лет назад сюда приехал на должность КВС. И получил старлея. Вот так-то! Протаскивал через 'ворота' первого 'бегемота' и собирал его на базе "Россия", поскольку одним куском прошел только фюзеляж. И прошел-то впритирочку. Полетал на нем, повоевал даже над Амазонкой. Потом сразу три машины принял из-за ленточки. И только через год, когда сформировал и в строй ввел звено – получил капитана. Потом за счет 'Аннушек' добрали эскадрилью. После следующего 'дождичка' аккурат к четвергу получу 'мэра', как и положено, через пять лет выслуги, и это для комэска – потолок. А чтобы выслужить подпола, придется мне наращивать из эскадры – полк, стало быть, как минимум две эскадрильи иметь надо. Сам понимаешь, все завязано на деньги. И деньги бюджетные. Значит должны мы решать соответствующий объем задач. Боевых задач, заметь. Никто мне за ради личного карьерного роста денег на полк не даст. Но вторая эскадрилья будет. Собирается командование закупить 'баржи' в непонятном пока количестве...

– Ан-26 – пояснил я недоумевающей Кате. Труба пониже, дым пожиже...

– Нормальный аппарат – пресек мою критику нач. ВТА – лучше бы конечно тридцать вторые брать, они по климату самое то, но... дороговаты.

– Вот я в толк не возьму, как это фсе финансируется? Кто-то богатенький на СтарЗеме покупает недешевую технику, тратит ощутимый финресурс при этом, проталкивает сквозь игольное ушко сюда и при этом не имеет одномоментного барыша? Нет, понятно, что РА платит реальные деньги Ордену и Орден доставляет заказанное РА. С этой стороны все понятно. Вопросов нет. А вот на той... не верится мне чтобы западный коммерс тратил бабло в надежде на отдаленный успех тутошних физиков... что когда нибудь откроются врата взад и потекут молочные реки обеспеченные драгметаллами и прочими ништяками...

– Точно. И по эту сторону складируют принимаемые от переселенцев фантики, имя им евры-доллары, в ожидании тех благославенных времен когда... тут и есть самая страшная финансовая тайна Ордена. Да все стопудово уверены, что есть хитрая дверка для обратного билета. Да не про нашу честь. Как есть, врут засранцы. Только за руку пока не поймали...

– Шило в мешке не утаишь, кто нибудь да поймает. Да по морде. По наглой рыжей морде. Слышь, командир, а какой собственно 'изм' строит русскоармейский протекторат. Ну и название, кстати, язык вывихнуть...

– Да пошли они, все эти 'измы'. Никаких не строит. Если какой и можно сбоку приплести, так разве что – прагматизм. С человеческим лицом. Задрали уже всех с верхов и до низов наши социальные эксперименты. Просто надоели Демидову идиоты и хапуги на руководстве. Вот он сколотил команду и построил себе страну. По понятиям... своим... о справедливости и шоколаде.

– Угу. И в этой стране весь тяжмаш принадлежит его "браткам", ставшим чиновниками из правительства.

– "Братков" своих он к ногтю всех взял и на ноль помножил. Аппарат формируется исключительно по принципу компетентности. Теперь про тяжмаш. Из бюджетных средств этот тяжмаш строили, он казне и принадлежит на половину и еще один процент. Хочешь все, строй свой завод и будет он весь твой. Только на свои строй. Никто слова не скажет. Построил – владей, обогащайся. А на казенное пасть не разевай. Ваучеризации страны по-чубайсовски не дождешься. Но если есть лишние деньги – идешь и покупаешь акции предприятия. Именные. За живые деньги. Можешь все сорок девять процентов стоимости предприятия купить. Если первый прибежал и денег хватит. Никакой фондовой биржи. Хочешь продать – возвращаешь акции и получаешь свои кровные. Ту же сумму, что потратил. Я себе на годовую сумму денежного довольствия, вот патронных прикупил. И ежегодно мне дивиденд капает. Неплохой. А казана свободные средства получает на дальнейшее экономическое развитие. Много чего сейчас строится, денег много надо. Вот авиазавод затеяли в Солнцегорске...

– А сколько зарплаты на службе получаешь, если не секрет?

– Не секрет. Со всеми надбавками – тысячу триста сорок экю. В месяц.

– А проедаешь?

– Да когда как. Когда четыре сотни, когда шесть. На всю семью хватает. Основные затраты сделаны уже. Дом, машины. А еда да одежда – расход невеликий. Если самим готовить – пятерка в день уходит.

– Понятненько. А вот еще вопрос. Насчет жулья.

– А в эрефии все по-прежнему? Лютуют бандюганы?

– На первый взгляд поутихло вроде, братки скромнее стали. В малиновых лапсердаках на бэхах уже не фестивалят. Однако с коррупцией идет непрерывная и беспощадная борьба на полное истребление. Пока побеждает коррупция. Скандалы со взятками, оборотни в погонах... отмывы и откаты... уличная преступность, домушники, рейдерские захваты. Мужики косят от армии, бабы от деторождения. На демографии большой и жирный крест. Оптимизм в массах отсутствует напроч. Элита, сидя на трубе, активно занимается отсосом денежной массы у народонаселения путем реформаторской деятельности ЖКХ и сливает бабки за бугор. Народ, кто побойчее, сваливает туда же. Люди гибнут за металл... сатана там правит бал. В конце тоннеля видится мне – Тьма.

– Печально.

– Не то слово. Я, как видишь, тоже свалил. Итак, насчет местного криминала?

– Если коротко – есть дорожный бандитизм. На бытовом уровне уголовщина практически отсутствует. Везде. Не выживают жулики в вооруженной среде обитания. Кто поглупее – сразу свою пулю ловит, кто поумнее – едет в Рино и там устраивается. Спокойно у нас. Пару лет назад обосновалась тут одна семейка, поначалу, как все жили, потом попробовали соседей прикрутить. Сначала одних данью обложили, а как к другим поехали 'договариваться', так и нарвались на теплый прием с пулеметами в главной роли. Их всех там и положили, всех восьмерых мужиков.

– Русские? – Удивился я.

– Да нет, "даги". Условия изменились, а дурные привычки остались. Теперь на той ферме только бабы да дети малые. Выживают. Бедуют, конечно, только кто ж им виноват? Если б соседи не помогали, кирдык бы им пришел. Но, вроде кое-что поняли.

– И что, никто не сел? Никого не повязали правоохренители своими органами?

– А нету их! Ни ментов, ни прокурорских. И без них народ обходится. Только "вованы" отловленных бандитов караулят на дорожном строительстве. Вот и все наше МВД.

– И все-все как один в шоколаде?

– Тут не рай. У всех свои проблемы и хватает их. Но жить в Протекторате РА просто. И в основном – приятно.

– Угу. "Немного жарко, но до одури приятно..." А что за авиазавод?

– Пока пробуют старые машины делать мелкими сериями. По простым технологиям. Типа ПайперКаб и иже с ним. Пока.

– Авиация... – задумчиво протянул я... – Это в первую очередь люминий... а алюминий – это электрическая энергия в большом количестве...

– Строим в пополаме с бразильянцами ГЭС на притоке Амазонки. По соседству с Солнцегорском. И эти, как их, бокситы поблизости нашли. Будет у нас люминь в товарных количествах. Деньги и время нужно.

– Вкусно ты, Иваныч, рассказываешь. Так и хочется поверить. Только стремаюсь я... Ну как так. В России и чтобы не... на... чтобы все по людски...

Андреев, рассматривая мое недоверчивое выражение морды лица, хохотнул:

– Дак, в том и весь фокус. Те, кто хотел, чтобы "как всегда" в Москве остались. Их потому и послали на хрен, чтобы все по человечески делалось. И пока получается. Не сцы, Пижон! Заселяйся. Не пожалеешь!

– Отвечаешь?

– Вот те крест! – Иваныч поднял кружку, звякнул ею о мою, галантно поклонился Кате и возгласил – с новосельем вас ребята! Добро пожаловать!

Посмотрел я на нежную подругу жизни, слушает нас внимательно и какие-то пометочки на салфетке делает.

– Что думаешь, Катерина Матвеевна? Дело серьезное. Остаемся на ПМЖ тута или дальше полетим, птица моя... перелетная?

– Что есть "даги"? Что есть "вован"?

– И это все, что тебе непонятно?

– Да.

– Вот, Иваныч, гордись знакомством! Полиглот. Полтора месяца русский учит. А из нашей беседы не понятно ей только два слова. Объясняю. "Даги" – дагестанцы. Такая народная национальность в России. Сошельцы с гор Кавказа. "Вованы" – солдаты внутренних войск. ВВ. Примерно, как полевая жандармерия.

– "Даги" – не русские?

– Русский, это тот, кто себя считает русским. Даже если он эфиёп. К примеру – Абраша Ганнибал, прадедушко твоего любимого А.С. Пушкина.

– Понятно. Город красивый, мне очень понравился. Очень много цветов и ... флоры. Очень чисто. Очень уютно. Если в политика все так как рассказал Андрей Иванович, то я согласен остаться жить здесь. Как это... оформлять?

– Да, Иваныч, как это делается?

– Идете в отдел иммиграции, пишете заяву. День – два на рассмотрение. Решение. Гражданство. Усё! Потом снимаете либо покупаете, что кстати сложнее, на продажу очень мало домов, либо выбираете участок на генплане развития, смотрите и покупаете его. И строитесь, представив проект архитектору. Он у нас один. Участок по генплану тоже у него выбираете. Проекты домов там же можно выбрать, если своего нет.

– Участок – насколько дорого?

– Копейки. В городской черте – экю за квадрат. Можно в рассрочку до пяти лет, если с деньгами туго. За городской чертой – бесплатно. Но там коммуникации – за свой счет.

– Годится. Это нам по карману. Это нам подходит. Ну, спасибо Иваныч!

– Да не за что.

– За открытие глаз.

– Ну, тогда пожалуйста! Ладно, пойду домой, пожру борща. Бывайте, ребятки. Увидимся. Как устроитесь, ждем с супругой в гости. Вона домик мой – указал он пальцем на третий в улочке, двухэтажный коттеджик из разноцветного кирпича.

Допил пиво, водрузил зонтик свой на голову, и вальяжною походкой пошкандыбал в сторону означенного строения.

– Пошли, Катюня! Перерыв на обед в 18-00 заканчивается. Еще тройка часиков у нас есть. На тихие игры. Потом параллельно пойдем. В сельсовет заявы накатаем и архитехтура заодно навестим. Они все похоже в одном дому сидят.

Мило покраснев, но не сказавши нет, взяла меня краса моя ненаглядная под руку, и удалились мы в покои наши, дабы предаться трепетно страсти нежной. А чо? Нам нравится. И сроки еще позволяют.

Новая Россия, Протекторат РА,

Демидовск. 17:40, 22 год, 26 число 6 месяца, вторник.

Мда... «под грудью у мадам» действительно немного жарко, и несомненно «до одури приятно». Все мокрое округ, мы мокрые и слава тому кто придумал душ. Время. Время подходит. Сбегали мы в душ попеременке. Пойдем вдвоем – точняк там заблудим... ся. Потому – женщина вперед. Освежившись, выбрался на внутренний дворик хотеля, представлявший собою уютный садик, и узрел там картину достойную пера. Гриня танцевал медленные танцы. Морс присутствовал тако же и с интересом наблюдал за приятелем. Я ему подмигнул, ухмыльнувшись на Гриню. Морс добродушно осклабился. Склонил на бок голову, вывалил неприлично язык и задышал мелко и часто.

– Чего это он?

– В смертоубивстве тренируется. Не ходи в сортир. Замочит.

– Да ну нах! А, это у тебя шутки такие. Так не по чину тебе, молодой военный. Вот, станешь президентом РосФеда тогда и шути шутки соответствующего уровня.

– Ты полагаешь? – Задумчиво зевнул Морс – Ну тогда вот тебе анекдотец свежий. Раздобыл один ушлый фокстерьер сахарную косточку, где и как неважно. Больше там нету. Не боись, не придут к тебе с предъявами. И бежит он себе летящей походкой, имея целью где бы место сыскать и погрызть всласть. И увязались за ним собаки злые, как на подбор, крупнокалиберные, сенбернары там, доги, мастиффы, лица кавказской наци... породы и прочая шелупонь. Злые на мелкого фокстерьера и вообще по жизни. Имея целью, как менты московские – отнять и поделить. Но фокс, как ты понимаешь, видал виды! – Морс горделиво расправил плечи – и шустренько он шасть в дырку заборную. И был таков! Гы! Гы!

– И чо?

– И съел! Самолично!

– И чо?

– Ты чо, ротный, тормоз? Весело же!

– А! Ну... да! Но ты еще потренируйся с шутками. Лет через пять... возмождно... не взираю на всю сомнительность подобного...

– У тебя, ротный, нету чувства юмора. Факт.

– А где ты у ротного чувство юмора видел когда он салагу строит?

И Морс обиделся. Повернулся к стене передом, ко мне задом, исполнил задними лапами несколько закапывающих движений, чем и выразил мне всю глубину своего презрения. Сгреб под себя довольно замызганную мосолыгу. Сложился на ней в тенечке калачиком и задремал разморенный жарою. Спи спокойно, дорогой товарищ, ты это заслужил...

А действо между тем продолжалось. Мой юный падаван очень медленно и плавно передвигался по сложной траектории приставным шагом, иногда слегка приседая и вращая корпусом. При этом он также медленно и плавно вынимал из кобуры свою "Беретту" и щелкал всухую целясь по нескольким воображаемым противникам. Снова совал пистоль на место и снова доставал его, сопя при этом носом и ни на секунде не прерывая движения. На майке отчетливо виделась мокрая темная полоса уходя клином в джинсы. Делал он все это трудолюбиво и вдумчиво, можно сказать – истово.

Смотрелся этот танец с волыной несколько забавно. До тех пор пока Гриня внезапно не сменил темп. Нет, я не сразу всосал в чем тут фишка. Но когда осознал ситуацию и реальное состояние дел, сходу мне не до смеха стало. Штука в том, что доставал он свою фузею, одновременно снимая с предохранителя и наводя на воображаемые цели и быстро щелкая спуском, со скоростью меня поразившей.

Ибо вспомнился мне давешний скандальчик в аэропорту Нью-Рино. Там-то мне мнилось, что я будучи таким шустрым и резким, нет реально могу быстро двигаться, потому и прямых в фейс никогда не получал, исключительно по касательной в тыкву прилетало, но это к слову, имею нехилую фору если дело до пальбы дойдет. Так вот. Зря мнилось. Уж не знаю, насколько хорош был тот парнишка из Рино, однако за Гриней я конкретно не успевал. Сначала заподозрил это, а потом и убедился по факту, попытавшись провести "следственный эксперимент" на тех же условиях. А того парнишку, Манюэля, помнится, назвали "быстрым". Нет, дословно было сказано: "Манюэль довольно быстро стреляет". И понял. И вник. И проникся всей своей задницей, а тако же и душою, глубоко любимой и бережно хранимой. Якобы...

Если пресловутый "быстрострельный Манюэль" стреляет, ну, хотя бы на равных с Гриней, а он выглядел немного постарше и явно опытнее... же... то... имел бы я уже... в брюхе пару другую "маслин" да и помер бы скорее всего от отравления тяжелыми металлами и несварения желудка...

Мама дорогая! Мама мио! Бедные мои маленькие, горячо любимые мною радиослушатели, нифига бы вы тогда больше б не дослушали... Чегой-то я сбледнувши... лицом и телом... чего-то я вдруг стамши сильно пропотемши... Вот это я себе спорол хлястик! Вот же... балбесина-орясина самоувереннная. Ой как стыдно, ой стыдобища-то! Быстрожопый Гейнц, тоже тут нашелся мне. Ну, хватит, хватит... ну, успокойся, ну?.. Проехали уже... давно... Ну?.. Обсох маленько? Ну?

Возьми за горло песнь трагической любви к собственному организму наконец и поразмышляй логически. Ну, хоть попробуй... Вдруг получится. Слышь, задница! Отставить панику, я сказал!

Итак. Вспомни самую среднюю из средних школ под нумером двенадцать, которую ты все же закончил... Вспомнил? Вот бывало, только заходишь в холл... и сразу натыкаешься взглядом на портрэт Ильича, в кепочке с ласковой улыбочкой отдающего тебе честь на американский манер. А под портретиком контрастно так, золотыми буквами на красном: "Учиться, учиться, и еще раз учиться..."! Это уже потом, в "слоноинкубаторе" я узнал, чему именно завещал учиться великий вождь мирового пролетариата – "учиться военному делу настоящим образом". Аккурат в кассу. Вот и "непгеменно, батенька", надо будет взять у падавана пару-другую уроков по быстрому извлечению приблуды из гнезда. И не откладывая насовсем, а прямо сейчас. На месте.

Пригляделся повнимательнее, благо дон Грегорио снова снизил темп и превратился из ручья горного, низвергающегося с седых вершин в ручей равнинный, вялотекущий по болотам. И попытался повторить увиденное. Предварительно изъяв обойму и патрон и волыны. Услышав за спиною характерный звук, штудент мой пребывая в боевом трансе лихо развернулся в сторону моей тушки и виртуально продырявил её четырьмя щелчками вхолостую.

– Добрый вечер, дон Вит – поздоровался он, возвращаясь к мирной жизни.

– Привет и тебе, о юный мой падаван. Не скажешь ли ты будущему магистру Йоде чем это ты тут балуешься? Уж не плюшками ли?

– И нисколько вы на Йоду непохожи. Внешне. Я тут просто тренируюсь немного... гайфайтинг... как это будет по-русски... быстрое извлечение оружия, не знаю по другому сказать...

– Разумеется. Полагаю что непохож и внутренне, но тако же полагаю, что к старости вполне могу оному Йоду уподобится, соответственно исключительно внешне. Такой же зелененький, сморщеный, горбатенький, весь в пупырышках и с волосатыми ушами. Что же касаемо занятия твоего, нахожу оное исключительно полезным для здоровья и длительного благоденствия в миру. В связи с чем хотел бы попросить вас, многоуважаемый дон, провести со мной несколько уроков этого самого ганфайтинга... дабы хотя бы в отдаленной степени и перспективе таки же несколько уподобится пресловутому Йоде. Не будет ли любезен, многоуважаемый дон?...

Я стремительно и ловко, как мне показалось извлек "Вальтер" из нажопочной кобуры и прицелился в стену соседнего строения.

Гриня хмыкнул. И попросил меня проделать экзерсис еще раз, но, по возможности медленно и плавно. Угу. И печально. Я проделал. Гриня снова хмыкнул и попросил повторить снова. Я начал повторять. Гриня поменял диспозицию и ухвативши меня за локоть и кисть стал активно мне мешать завершить движение. С третьего раза, поняв по укоризненному взгляду, что Мастер не собирается заниматься со мной борьбой нанайских мальчиков я расслабился и позволил Учителю исправить выявленные ошибки. На ...дцатый раз все же недоудовлетворенный моими успехами Гриня позволил проделать движение уже соло.

К сожалению время стало поджимать. А возникшая Катя свирепеть взглядом. Пришлось поблагодарить и извинившись, прервать, столь полезное занятие.

– А куда вы торопитесь, на ночь глядя? – Гриша спросил с некоторым недоумением.

– В местный сельсовет. Решили получить гражданство ПРА. И осесть тут, в Демидовске. Городок понравился. Место бойкое. Аэродром просто роскошный. Законы местные не жмут в талии. Чего от добра – добра искать. Главное, что кирии Катерине город нравится.

– Я тоже хочу!

– Чего именно желает юный кабальеро?

– Гражданство ПРА!

Вот те номер. Вот те нате...

–А чем тебе не нравится твое гражданство?

– Отсутствием такового! Нету у меня никакого гражданства. Возьмите меня с собой! Я тоже хочу.

– Так, сеньор Санчес-Паниковский, человек без паспорта, но с АйДи. Бегом мыться, освежаться и в строй.

И Гриша смылся. Сунул я сонного Морса под мышку, поскольку счел, что оставлять его вольной птицею будет неосторожностью. Не он у кого-нибудь мясо стырит, так его самого кто-нибудь на мясо попользует. И унес спуна в нумера. Где и запер барбоску у Гриши, без всякого зазрения совести. И пусть только попробует мне повыть! Оставлю без сладкого.

Когда спустился в кафе, экипаж мой был в сборе. Гриша не только успел сполоснуться в душе, сменить майку и причесаться, но и для пущей торжественности обдался чем-то ароматизирующим. С нежным запахом свежих огурчиков. От Диора. Подозрительно мне знакомый. Уж не заглянул ли Гриня в мою косметичку? Впрочем, он тут же реабилитировался, поймав попутку идущую в город. Сели мы в нее и поехали, взметая пыль над шляхом.

Довезли нас до самого центра, высадив прямо на крылечко искомого присутствия. Сказали мы дружно 'Спасибо' на трех языках и прошли соприсутствовать.

Процедура и впрямь оказалась несложной и быстрой. Заполнил каждый анкетку формата А-4 на русском языке, вопросов заковыристых не имеющую, сдал оную солидной представительной даме средних лет, и та, бегло проглядев прошения наши, назначила нам на завтра время собеседования в девятом кабинете. Индивидуально. Нам с Катей, как людям семейным на 8:30. Гришу, видимо чтобы растущий организм нечаянно не проспал, пригласили к 10:00.

Спросил я даму, где сыскать архитектора, убедился в правильности своих предположений и поднялись мы на верхний этаж, где рядом с туалетом и нашелся кабинетик с соответствующим лейблом на двери.

Постучали в дверку. Раздалися за ней шорохи и приглушенные айканья. Постучали снова. Услышав приглашение, прошли в кабинет. Обнаружили там довольно младого летами госслужащего, каковой под давлением неопровержимых улик и признался, что архитектор, это он самый и есть. И развернул пред нами плод ночей своих бессонных – план. Нет не так. Генеральный План Застройки Города Демидовска. Столицы Нашей Новой Родины. И стали мы его изучать, выбирая подходящий участок. Поскольку же присутствие наше явно отвлекало зодчего от актов творения, сунул он мне в зубы ксерокопию, свернутую в длинную трубочку, и поспешно с нами распрощался, сохраняя на лице подобающе вежливое выражение. Не стали мы томить созидателя длинными проводами, поспешно удалились, храня достоинство. Чего он там созидал, в келье своей, было ежику понятно по запаху, хитрому глазу, поблескивавшему из темных глубин большущего шифоньера, и легкой небрежности в одежде должностного лица. Люди. Они люди и есть. В любых мирах. Плодятся и интенсивно размножаются.

Усевшись под навес за столик в недалеком ресторанчике, где ветерок с реки способствовал при такой жаре относительному комфорту, расстелили план застройки, определились с искомым видом на реку, и нашли пяток подходящих участков размера разного. Самый большой имел площадь в сорок три сотки и был в самом отдаленном от центра районе. Практически в пригороде, но все же в городской черте. Вот с него мы осмотр и начали.

Позвали такси. Нам улыбнулись соседи, посоветовали поберечь голос, поскольку Насреддин с кем-то занят, а других таксистов-бомбил в городе пока не завелось. Довольно свежая старушка, видя наши немного расстроенные лица, легко предложила прокатить нас по делам нашим 'за бензин'. И удивилась, как это мы без столь необходимого предмета 'не роскоши, а средства передвижения' вообще обходимся до сих пор. Мы с Катей оправдывались, говоря, что средство у нас вообще-то есть, но оно вообще-то двухместное и двухколесное, а поскольку к нам примкнул наш воспитуемый, то ехать втроем на мотороллере мы не рискнули. Невзирая на полную нашу бесшабашность и окончательную отмороженность.

Чем дальше я нес эту пургу, тем более недоуменное выражение выступало на лице собеседницы моей, что впрочем, не мешало ей бодро погонять 'козла' с поднятым тентом, в указанное мною место на плане. Не выдержав, наконец, издевательства над здравым смыслом и самоёй реальностью, дама все-таки не сдержала любопытства, и задала измучивший ее вопрос.

– Так вы на скутере сюда из самого Порто-Франко приехали? Что ли? И явно подумала при этом, что может быть нам и не надо никакого дома строить вовсе, потому, что подходящий для нас и таких как мы, дом тут уже построили.

– Господь с вами Наталья Федотовна. Ну, как же можно на мотороллере в такой-то путь с беременной женой отправляться. Никак такое не возможно. Мы, слава Богу, в своем уме. Как-никак! Мы сюда на самолете прилетели. И скутер с собой привезли.

Чем удивили ее еще больше. Нет, если люди доехали из Порто на самокате, она могла еще как-то переварить, но что можно долететь сюда самолетом, для бабульки явно было ненаучной фантастикой.

– Неужто авиалинию сподобились открыть? А я и не знала. И почем за билет дерут?

– Не хочу вводить вас в заблуждение, уважаемая Наталья Федотовна, поскольку ничего об этом мне не известно, однако сильно сомневаюсь в том.

– Так как же вы... или кто попутный попался? Так ведь не берут, паразиты.

– Да у нас свой. Собственный аэропланчик. – Пришлось расколоться. Ну, пойдет сейчас метла-метелица мести. Про новоприезжих. Без машины, вещи ну абсолютно в хозяйстве необходимой, зато при самолете, да на самокате.

Однако приехали. Осмотрели участок, и бабке он категорически не понравился.

Новая Россия, Протекторат РА,

Демидовск. 19:40, 22 год, 26 число 6 месяца, вторник.

Виды открывались царские на привольный простор Амазонки. Ветерок с реки приятно освежал.

– Ты, милок, глазки-то разуй! Здеся же каменный бугор под низом. Плодородной почвы и на пядь не будет. Все в каменьях, выковыривать ухлопасся. Ну, вот навозишь ты гумуса, скажем, поверх. Опять же первый ливень и смоет все с бугра-то. Колодец, он всяко нужон. Без своего колодцу, да без поливу, в неделю все посохнет. С водопроводу не наполивасся. Писят центов за куб казенной платить – чисто разорение выйдет. А какой тута тебе колодец на скале сплошной? И погреб не вкопать. И чего тебе тута сидеть, как вошке на залупе? Негодный энтот участок. Поехали другой смотреть.

Сбросил я очарование простора, стал прагматичный и расчетливый. И прислушался я бабкиному мнению. Опять же, когда еще дотянут сюда коммуникации. Не захотелось мне как 'вошке на этой самой' дом тут строить. И поехали мы смотреть другой участок. Был он вдвое меньше предыдущего. Но оказался он меж холмов, в низинке и был бабкой забракован не менее экспрессивно и образно.

– Негоден участок. В ливень вся водища по нему в реку скатывается. Пока тута дернина, оно и ничево. А как распашешь, так и смоет всю земельку-то. Или ты тут сезонну гидростанцию строить вознамерился? – ехидно поинтересовалась она. – На мокру пору? Тода годится! А коли жить собирасся – то непригоден он. Тут пока отвод воды наладишь, таку деньгу вбухаш... Дом второй построить можешь. Нетути тебе мово дозволения. Поехали, третий поглядим.

И мы опять поехали. Ибо недалеко.

Третий участок, осмотренный нами, был еще меньше. В плане значилось – восемнадцать соток. Дело не в размере. Хотя размер, конечно, имеет значение. Очень живописный участочек показался мне. Скальный выход придавал ему совершенно очаровательный вид. И перспективы открывались взору изумительные. Невольно возникало видение каких-то замковых подъемных врат, рыцарей из них выезжающих. Слышался звон лат и громыхание боевых колесниц.

Бабка задумчиво пожевала сухонькими губами, прошлась, подозрительно осматривая предлагаемую недвижимость. И изрекла вердикт.

– Ну, коли лучше не найдем, то и этот на крайный случай сгодится. Айда поехаем, еще какой поглянем.

Катя моя молчала, восторженно смотрела на это земное воплощение небесной девы-воительницы и в разговор старалась не встревать. Дабы не угодить под тяжкую длань властной старушонки. Есть, есть еще женьщины в русских селеньях... Сели мы к ней в корабченку модели 'Газ-69' и поехали дальше.