Текст книги "Пилот (СИ)"

Автор книги: Юрий Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Вот такие пироги мои маленькие и очень дорогие радиослушатели! Вот так фокус! Называется исповедь. Ой, мама дорогая! Пора и мне колоться. До самой задницы!

– Нет! Я еду не в Сибирь!

Глаза у Кати не успели наполнится слезами, как я рассказал ей про встречу в московском ресторанчике.

И рассказал ей, как на духу, начав с того, что лет двадцать назад, некие американские ученые сделали некое открытие не получившее широкой известности поскольку было оно зажулено от мировой общественности некоей Корпорацией...

– И ты действительно в этот бред веришь? – Спросила скептическая деловая леди.

– А вот мы сейчас попробуем прокачать на косвенных! – Дерзко ответил ей доверчивый я. А вот побеспокоим-ка мы некоего господина Зимина. По времени в Москве еще ужинать только сели. Не заполночь еще.

Цопнул я мобилку, залез в поминальничек и отыскал нужное фамилие. Ответил он сразу.

– Здравствуйте Виталий Николаевич! Где это вы запропали? Уж не отказались ли от путешествия? Уехали в Грецию и ни слуха, ни духа, ни весточки от вас. Как погода на родине Гомера? Как отдыхается?

– Здравствуйте Леонид Сергеевич, планы мои не изменились в основе своей, но требуется некоторая корректировка. Тут вот какое дело Леонид Сергеевич, я тут самолет себе купил по случаю. И поэтому не отдыхается мне совершенно. Пилотирование осваиваю. А погоды тут стоять запланированные. Жарко тут и солнечно, хотя и не без дождей. И поскольку процесс освоения к концу приближается, то с самолетом тем намерен я задуманное осуществить. Однако проблема с доставкой его в Москву возникает. Как только подумаю я о барьерах пограничных да таможенных на пути к родной землице, как воображу себе транспортные хлопоты, так плохеет мне, сразу тут же. Да и деньгами несколько поиздержался уже. Однако звоню я вам вот по какому поводу: Корпорация, услугами которой намерен я воспользоваться и которую вы представляете, насколько понял я, является транснациональной, так сказать. И возник у меня в связи с эти закономерный вопрос – а не существует ли возможности воспользоваться услугами, так сказать, местного отделения? Какого ни будь? В пределах Балкан? Не составите мне протекцию, уважаемый Леонид Сергеевич? Не сведете ли с нужным человеком, тут на месте?

– То есть в Москву вы возвращаться не желаете? Я так вас понимаю?

Голос у уважаемого Леонида Сергеевича стал сухим. Жизнерадостность исчезла в далях бескрайних, с приветливостью в обнимку. Понятное дело, я же его без комиссионных оставляю. Но, лицо он всего лишь уполномоченное, не своей частной лавочкой заведует. Должен он наводку мне дать, куда он денется, голубчик. Я ведь и начальству его пожалуюсь, на той стороне, если он меня принуждать начнет в Москву вояжировать. А связь-то оттуда сюда есть.

– Совершенно верно, Леонид Сергеевич! Уж хлопотно больно! Да вы же сами прекрасно структуры наши знаете. Запаришься с ними, пока вопрос решишь. И помрешь от сердцебиения, не дай Бог.

Хорошо. Вы сейчас в Греции находитесь? Будьте на связи. Я постараюсь в течение часа перезвонить вам.

И трубу выключил. Мне подождать? Я подожду! А пока с Катей надо перетереть до полной ясности. А то вот неясности у меня возникли. Повернулся я к любимой напряженно слушавшей наш разговор, разъяснил ей все непонятные моменты, а потом сам ей вопросы задавать принялся:

– А скажи мне, душа моя, с какого это вдруг переляку 'серьезные люди' контрабандисты вдруг кокнуть тебя возжелали? И меня, с тобой за компанию? Доувай-ка, как альбионцы говорят, по пунктам тему разберем. Вот смотри, что выходит. Подсунув контракты, они не обрывали трубку телефонную, с напоминаниями? Так?

– Так.

– То-есть, выжидали, пока сумма неустойки достигнет требуемого размера. Как я понял, сумма эта исчислялась от числа просроченных дней. Так?

– Да. Совершенно верно.

– Стоимость твоей компании определить не сложно, поскольку бухгалтерские отчеты предоставляются всем заинтересованным лицам свободно. Когда сумма стала сопоставимой, они предьявили иск. Выкупили за означенную сумму твою фирму и ты им деньги затраченные на операцию тут же вернула, как выплату по решению суда. Я ничего не путаю?

– Да, все именно так. Только...

– Только тебе не хватило несколько миллионов евро. Я полагаю шесть или семь.

– Шесть миллионов восемьсот тысяч евро.

– Самой малости. Всего трех процентов от общей суммы. А это как мне кажется, как раз те тридцать серебряников и есть, за которые купили твоего служащего. Ты сказала, что он предлагал тебе погасить остаток иска за интимные услуги? Каких-то шестьсот тысяч евро! Вы с мужем своим служащим платили такие зарплаты?

Катя озадаченно задумалась.

– Итак, вопрос – где этот убогий поднял такие бабки? Угадай с трех раз? Тебя красиво разули, купив твою фирму за твои же деньги и хотели за них же раздеть и уложить в кроватку. Катя, ты крови не боишься?

– Крови? Нет! Я же хирургической сестрой работала!

– Замечательно! Однако, исходя из вышеизложенного, хочу тебе заметить, что господам контрабандистам до тебя никакого дела уже нет, поскольку у тебя на них никакого компромата совершено нет. Ты их больше не интересуешь. Про ружья они не знают?

– Нет.

– А значит взять с тебя больше нечего! Если бы они про ружья знали, они бы еще пару-тройку деньков погодили бы. Для них ты – отработанный материал. И угрозы не представляешь. Поскольку предъявить им ничего не можешь. Они тебя обокрали исключительно по закону. Ничего личного, просто бизнес. А потому мочить им тебя – невыгодно, ибо может привлечь к ним внимание органов. Теперь вернемся к нашему барану. Ты правильно проинтуичила. Скорей всего именно он и 'посмел'. Они же теперь самонастоящий мильенер стали! Они орел теперь невьеб... Они хозяйку бывшую, а теперь простую смертную, иметь желают многообразно и извращенно. Это же такой кайф для морального урода. А ты не согнулась, и под него не полезла, от усердия язык высунув. Страшное унижение и оскорбление нанесла ему, такой тонкой душевно-ранимой личности свежеиспеченного миллионера. Он по ночам не спит теперь. Мучается. Надо ему помочь. Врожденный гуманизм, Катенька-Катюша, от меня требует помочь человеку в его борьбе с душевными муками. Вот есть человек, а у него проблемы. Это нехорошо! Надо избавить человека от проблем. Нет человека – нет проблем! И вообще я не очень люблю, когда меня грузовыми автомобилями давят, а тебя – тем более. Понимаешь, о чем я?

– Ты... собираешься убить...? Ты – руссо мафиозо?!

– По порядку. Да! Нет! А тебе что, жаль его безумно?

– Нет! Но мне страшно...

– А мы его небольно зарежем! Он тебя убить задумал! Мало тебе? Он меня убить задумал! А вдруг он потом еще кого задавить захочет?

– Но убивать...

– Катя, любовь моя, аппендикс надо удалять своевременно! Иначе перитонит! И вот что я тебе скажу. Никто нас сегодня убивать не придет. Не тот уровень. Один лох нанял другого лоха, который нас даже задавить не сумел. И, скорее всего, уже из Греции смотался. Если не ширнулся в подворотне какой. А этот твой поверенный уже штаны отстирывает и полицию дожидается. Дилетанты. Не до покушений ему сегодня уже. А вот завтра он перышки почистит и новую гадость задумывать начнет. Катя, а где он живет? А если в телефонной книге посмотреть? Он женат? Детки есть? Нет? Холостой? Замечательно! Тогда потри мне спинку, солнышко! А потом я тебе потру... Залезай ко мне в ванну! Только пистолет на табуреточке оставь!

Потерли мы друг другу спинки, и не только. Катя лицом ко мне, на коленочках у меня сидит, обнимает меня за шею и спрашивает на ушко шепотом -

– А почему ты сказал, что сидя – лучше чем лежа? Я не совсем согласна, хотя и пикантно!

Выпустил я из губ сосочек, смех меня разобрал.

– Катя, сердце мое! Это называется идиома! Сидят в тюрьме! Лежат в могиле! Ты бы, что выбрала? Ну а сидя или лежа, на мой взгляд – всяко уместно и всяко хорошо с тобой. И одно другому не мешает, если чередовать.

Отвлек нас от дел приятных мобильник мой, заумиравший.

– Леонид Сергеевич? Слушаю вас внимательно!

– Здравствуйте еще раз, Виталий Николаевич. Я созвонился кое с кем. Вам следует прибыть в город Салоники. Балканский грузовой терминал там расположен. В Салониках, на улице Аристотеля вы отыщете отделение юридической компании Гольдман. Мне сказали – это несложно. Там вам следует обратиться к госпоже Инессе Мюллер. Покажите ей мою визитку. Я переговорил с ней, она все организует. И удачи вам!

– Прощайте Леонид Сергеевич! И спасибо.

Я щелкнул крышкой телефона и Катю спросил -

– Катя, ты знаешь улицу Аристотеля в Салониках, дом 26?

– Разумеется, это в деловом центре, недалеко от Черноморского банка. Найти будет нетрудно.

– Вот! А ты говоришь, бред! Мне вот транснациональная корпорация кровавых-убийц-адвокатов большим бредом представляется!

– И все равно, сомнительным мне все это кажется.

– Но, ты едешь со мной?

– Куда угодно, дорогой!

– Вот мы и проверим, насколько сомнительно все это. Если надуть попробуют – отобьемся. Ты посмотри только, какие мы с тобой до зубов вооруженные! Нам только кулемета и не хватает!

– Виталос, ты на каком-то неправильном русском языке говоришь! Что есть это такое – кулемет?

– Машиненган! Такое слово знаешь? Вот оно и есть. В русском литературном звучит – пулемет. Но неправильные пчелы собирают неправильный мед, а неправильные пилоты уезжают в неправильные земли и увозят с собой неправильных красавиц-миллионерш. И от всех этих неправильностей они нервно шутят, и иногда неправильно говорят. Например – кулемет! От понятия – метать кули. Кстати, о кулях. Пора нам думать об упаковке баулов и прочих материальных ценностей. Завтра узнаем у госпожи Мюллер подробности, а ты списочек готовь и все, что сердцу дорого и в жизни полезно в него включай. Твои закрома тебе лучше известны. А ружья продай, если с собой не возьмешь. Не акулам банковским же их оставлять. Я так думаю кубометров двести, минус объем "Каравана". Примерно так. Обнесем что сможем, раз уж ты воровка у меня. Воровать, так по военному. Дотла.

У меня одно сомнение только, перед отъездом хмыря навестить, или прямо сейчас? Решил, что прямо сейчас понадежнее будет. А то вдруг он еще чего отмочит и замочит еще сдуру. Или скроется куда.

– А теперь поедем-ка, любимая, навестим нашего друга. Где он там живет. Смеркается уже. Самое время визит нанести.

Оделись мы в темное, нашли в книге телефонной нужного господина, адресок выяснили. Взяли из оружия только короткоствол, и поехали перекрестившись. Почти час добирались. Домик у сутяги оказался на несколько квартир однако, с отдельным входом для каждого квартиросъемщика. У входа кусты какие-то густо понасажены. Это хорошо. Это нам удобно. Окна в квартирке у клиента темные. Света нет. А ведь времечко позднее уже. Неужто сбежал с перепугу шалунишка, когда акция его успехом не увенчалась? А ведь мог. Но мы подождем, там видно будет, а заодно успокоимся. Ведь трясет обоих не по-детски. Хреновый из меня "чистильщик-мокродел". Никудышный вовсе. Как бы мне не облажаться по неопытности.

Засели в кустиках, прижались друг к дружке. Решили до упора ждать. Упор к нам явился с рассветом. Похоже клиент и в самом деле куда-то сдриснул с перепугу. С работы шакал сразу уволился, после погашения Катиных долгов. Она ему сама увольнение там же в банке и подписала. И расчет дала. Ну и Бог с ним... пока. У нас и без него дел еще навалом. Вышли мы "огородами" к таверне на перпендикулярной улице за два аж квартала, где тачку парковали, и домой поехали. Надо же хоть часа четыре поспать.

Утром поднялись в 09:00, и первым делом дозвонился я фрау Мюллер. Назначили с ней встречу на 10:00, позавтракали, позевывая, на скорую руку кофейком, и поехали на встречу. Легко нашли нужный дом, там обнаружили вывеску отделения юридической фирмы Гольдман и до офиса госпожи Мюллер добрались не заблудившись. Белокурая бестия предпенсионного возраста кабинет занимала скромный и невеликий. Однако характером означенная партайгеноссе обладала нордическим и к врагам беспощадным. Однако к друзьям, в числе которых мы по статусу оказались, отнеслась дружелюбно. Узнав о характере груза, предложила два варианта – седельный тягач или платформа железнодорожная. Погрузку самолета на месте отбытия она берет на себя. Доставка к месту погрузки всего подлежащего пересылке – на мне. Обсудили сроки. Нам на упаковку хабара требовалось еще несколько дней. Она сказала, что на второе августа формируется небольшой состав, вагонов на пятнадцать переселенцев-фермеров, из Македонии. Пять семей, везут с собой и скот, и сельхозтехнику и все остальное, вплоть до вилок и сковородок. Порекомендовала и нам воспользоваться платформами, сказав, что продаст их нам в потребном количестве практически по цене металлолома. Попутно уточнила таксу на перевозку одного кубометра груза. Вот, все-таки сволочь он, мой дорогой Леонид Сергеевич! Он мне штуку бакинских за куб в Москве задвигал. А Инесса с меня стребовала всего по двести пятьдесят евро. За точно такой же кубометр. Доведет Леню жадность до цугундера! Ой, доведет! В итоге договорились, что пакуем в контейнер груз, подвозим в указанное место, там краном закидываем ероплан на платформу и вперед, под марш "Прощание славянки". Показала нам фрау место отправки на карте, у Катерины глаза большие сделались.

– И что не так, любимая?

– Никогда бы не подумала, что врата в иной мир в таком месте расположились! Лачанокипой! Промзона. Там же и нет ничего.

– Все необходимое там есть! – Вмешалась насмешливо дама Инесса. – Железнодорожные пути, масса подвижного состава, вагоноремонтная мастерская в которой и установлены врата. Очень удобное место. Исключительно удобное.

– Ну, и замечательно! – подвел я итог.

Попрощались мы с проводницей в мир иной и в аэроклуб поехали, там нас уже должна была дожидаться художница, для декоративной отделки хвостового оперения пепелаца.

Она и дожидалась, сидя на стремянке на корточках, в бейсболке белой на затылок развернутой, из-под которой две коротеньких косички с красными бантиками в белый горошек торчали, В короткой юбочке в крупную красную клетку и в топике из под которого только сосочки не видны и были. И готовилась конопатая юница эта к трудовой деятельности. Краски удобно раскладывала, краскопульты и прочее свое добро. Под стремянкою же мелькал Чезаре, то и дело спрашивая пышечку о том удобно ли ей? Не нужно ли ей еще чего, для обеспечения процесса? И нескромно вверх поглядывал. Там было на что посмотреть. Он и не пренебрегал. Посматривал, греховодник сивый. Художнице нисколько забота такая не мешала, а даже очень нравилась.

Подошли мы с супругою, поздоровались с маляршей. Явил я ей предмет творческого горения подлежащий изображению. Лис живописице понравился. Показала она мне "О'Key", цену назвала и за разметку принялась, слегка на стабилизатор коленочкой сочной опершись. Щелкнула меня Катерина по носу, чем пристыдила и заставила вернуть глаза на место. Но я и затылком полоску белую видеть не перестал. Даже головой помотал, чтобы наваждение пропало. Вот почему женщины моногамны, а мужики наоборот, в массе своей, полигамны сволочи? Причем от воспитания тут мало что зависит. Вот чего мне от соплявочки этой надо? Да ничего решительно! У меня Катя вон какая, лучше и не бывает. Верная и послушная. А глаза кобелячьи сами вкось изогнуться норовят. Как им только не стыдно.

На фиг! Позвал я Чезаре с собой и от искусов бесстыжих в ангар сбежал. Сели мы у него в каптерке и списками занялись. Пневматики самолетные долго не живут, и там такого типоразмера вряд ли производят. Резины новой гудтэровской повышенной износостойкости – пять комплектов. Пять тыщ как с куста. Далее масла. AeroShell Turbine Oil 500 в коробочках. Из расчета на пять лет эксплуатации по 250 евро за коробку. Я бы больше нахомячил. Срок годности больше нахапать не позволяет. Да и дороговато. Двадцать два литра в коробе, а у меня полная заправка масла с фильтрами и радиаторами – 14 кварт американских. Это будет... это будет... да чтоб они подохли с квартами и фунтами! Пятнадцать с половиной литров! Плюс расход. Который пятьдесят грамм на час полета. Итого исчо пять килоевров. Далее прокладки и пыльники и манжеты и прочие резинотехнические изделия. В количествах исходя из расходоемкости. Семнадцать с копейками. Тыщ, разумеется. Подмахнул я счета, за доставку с меня маненечко еще соскоблили, но на пропитание и пропихивание самуля во врата пока хватает. 250*160= 40 000. Если по 250. А если по Зиминовской таксе брать... то убил бы гада и эксплуататора! Да ведь я уже там почти. Совсем скоро уже! Я там летать буду, Я там долго-долго летать буду, если сразу не упаду. Только я не упаду. Я буду внимателен и пунктуален. Как прусский ефрейтор. Как Сашка Бат, дай ему бог здоровья.

Нашел я его номер да и звякнул.

– Ну, ты как?

– Запчастями и расходниками закупаюсь! Под клотик.

– Это ты правильно! Особенно на масло денег не жалей. Дольше проживешь! И вот еще что Виталя. Возьми еще пару винтов четырехлопастных. Они диаметром поменьше, но тянут не хуже, и ощутимо меньше трясут. Мало ли, вдруг грунт зацепишь и погнешь. Случается такое. Настоятельно советую парочку в запасе иметь! И это, за лицензию не беспокойся. Ты у меня в процессе освоения одновременно полную программу на "коммерса" отлетал. Так, что с этим все по закону. Я только с комиссией малость схалтурил. По знакомству. Вместе тут переучивались с коллегой тамошним. Да в Россиянии тебе все фиолетово будет. Лицензия зарегистрирована. Валидируешь за пару месяцев и валяй. Ладно, извиняй, некогда мне сейчас. Еще один инженер-лесовод с России прикатил. Где они только деньги берут?!

Поговорили...

Вышли мы с Чезаре на свет Божий, расправил я мышцы спинные. А где кирия моя ненаглядная? Рисовальщица рисует, Морсик под самолетом в тени валяется, Чезаре на склады грузовичок погнал. Все при деле, во главе со мной. А где Катя? "Мерсик" ее... тоже отсутствует. Куда ее понесло? Без меня? Пропадет же не за грош! Биипп!

– Катя! Ты где?!

– Привет любимый! Я скоро приеду. Ты мне велел продать кое-что. Я еду договариваться, меня ожидают. Я почти приехала. Ой!

– Что?! Что с тобой?! Почему "ой"?! Катя, ты слышишь меня?!

– Все хорошо, любимый! Тут фура разворачивалась неловко. Все. Я уже почти доехала. Я скоро вернусь.

Поговорили!.. вот переживай теперь. Могли бы и вместе съездить. И как она без меня вообще до таких лет дожила? Непонятно! Ладно, надо думать как "Караван" упаковывать. Достал я из ноута картинку с габаритами железнодорожными стал соображать, как в них самолет вписать. Длина Цессны – 12м 17см. Платформа – 13м 40см. По длине отлично на платформу встает. По ширине габаритный максимум – 2м 45см. Крылья – долой! Стабилизаторы – 6м 30см размахом. Тоже долой! Киль. От земли 4м 50см, да высота самой платформы 1м 06см. Для круглости 1м10см. Итого 5м 60см. Не пролезет. Киль тоже снимать придется! Вот ведь хлопот мне привалило. И вот вопрос. А габариты портала интересно, железнодорожным соответствует или другие? Придется Инессе звонить. Позвонил. Приятно удивила меня фрау Инесса. Ширина портала – аж 6 метров и на высоту не поскупились. От головки рельса 5 метров ровно. А все едино киль снимать. Взял чертеж контейнера у Чезаре на столе, дорабатывать принялся. Беспокойство за Катю одолевает. Но рисую сижу. Ширину принял за 4 метра. Шасси решил не убирать. Все равно киль снимать придется. Стало быть, делаем основание из швеллера-сотки. Настил деревянный. К основанию крепим вертикальные стойки из того же швеллера, с укосинами для жесткости. Все на болтах. К стойкам присобачиваем поперечины, на них крышу монтируем треугольного сечения, двускатную. Все это обшиваем пластиком. Окошки понадобятся? Сидеть прямо в самолете будем и в окна смотреть. Под полом две стропы протягиваем, метров через семь, чтобы петли на крышу вышли, и вуаля. Цепляй краном, грузи куда хочешь. Негде будет жить, там самолет выкачу наружу, и домик получится. На первое время. А чо?! Потянет.

Приехал Чезаре. Привез со складов барахла на пол списка и сказал, что завтра остальное довезут. Я ему про четырехлопастной винт сказал. Две штуки. Чезаре головой кивнул и позвонил тут же, переговорил и доложился, что будут к вечеру. Посмотрел на художества мои. Никак мужик в толк не возьмет, почему мне в Сибирь своим ходом не лететь. А барахло? Тут мы с тобой, на сколько тонн всякого-разного заказали? Это раз. И кирию я с собой увожу. Думаешь, дружище, она с сумочкой одной поедет? Нет, брат! Не выйдет у меня такой каменный цветок. Дай Бог, чтобы в контейнер все вошло, без чего ей невмоготу жить будет. Сначала в Новороссийск, по морю. А там, по российским железным дорогам. Или тягач с тралом нанимать. По любому своим ходом не получается. Да надо бы непортящихся запчастей еще нагрести. В целом и всего, включая итого – на 58 000 евро. У меня в нале 112 таких осталось да минус 58 = 54 тысячи в сухом остатке. Нищаем! Покачал он головой понимающе и на телефон уселся. Бригаду вызванивать, чтобы конструкцию мою воплощать в металле. На завтра договорился. Почеркали мы чертежи туда сюда, пришли, наконец к общему мнению по спорным моментам. Вышел у нас ящик 13 метров на 4 метра да 3 метра высотой. И объемом 160 кубометров. Если по 250 евро за куб то 40 тысяч. Укладываюсь. Но впритык денюжек осталось. Впритык. Звонок. От Кати.

– Дорогой, я обо всем договорилась! Сегодня вечером мы принимаем гостя! Это старый папин друг. Сейчас я заеду еще в одно место и вернусь к тебе. Не скучай!

– Стой-погоди! А как хоть твоего папу звали?! Я и не знаю до сих пор!

– Его звали Матфей! Тебе должно быть очень стыдно!

– Мне очень стыдно! Ты – Матвеевна?!! – "Квава, я бавдею..." – "Душа моя рвется к Вам, ненаглядная Катерина Матвеевна, как журавль в небо. Однако случилась у нас небольшая заминка. Полагаю, суток на трое..."

– Что? Ты о чем?

– Детство вспомнил! Приезжай скорее! У меня в ноуте есть. Гостя проводим – покажу!

Она приехала через четыре часа, когда я от беспокойства на пупе извертелся весь уже. На скутере 'Ямаха'. BWS-100. Такая же точно 'Ямаха', как у меня. НО – КРАСНАЯ! Подъехала прямо ко мне. Я у самолета стоял и помогал Чезаре фильтры менять. Сняла шлем, тряхнула кудрями и заявила:

– Милый, я продала машину перекупщику за сорок тысяч. Ты не будешь меня ругать? А взамен купила вот этот байк. Я подумала, что если ты себе такой купил, то и мне тоже понадобиться.

– Конечно буду ругать! Ты зачем без меня поехала? Не забывай Катюша, у нас тут обиженый завелся. Как бы лиха не вышло. Очень я за тебя беспокоюсь. А скутер правильно купила. А то бы дрались за мой, кому срочнее ехать нужно. Вот был бы анекдот! А ты на таких хорошо умеешь ездить? Не упадешь?

– А ты проверь! Садись сзади, прокачу! Сел? Обними меня крепче. Еще крепче! И никогда не отпускай!

Горячий ветер пропитанный морем и аэродромными запахами ударил в лицо, Катя набрав скорость наклонила скутер положив его в крутой вираж и едва не касаясь коленкой бетона нарезала пяток кругов вокруг "Каравана", потом еще пяток в другую сторону. За нами носился Монморанси радостно тявкая, и норовил в заднее колесо вцепиться. Или вид только делал. Катя вышла на прямую и гордо притормозила в тени под крылом, под бурные и продолжительные аплодисменты четырех горячих южных парней из местного БАО или как он тут у них называется. Которых Чезаре уболтал помочь ему в обескрыливании " Каравана". Сиеста уже заканчивалась, они и подъехали на кране. Катя соскользнула со скутера, сделала им книксен, что вызвало еще один шквал аплодисментов и одобрительных возгласов сомнительного содержания. Пришлось сурово насупить брови и намекнуть, что пора бы и делом поразмяться жеребцам застоявшимся. Парни принялись за работу, а Катя потребовала от меня комплиментов:

– Ну, как? Сдала я экзамен на право управления этой блохой?

– Ты лучше меня катаешься! Где научилась только?

Надо же девушку лестью немножко побаловать? Пусть ей приятно станет!

– О! В юности я была изрядной шалопайкой! Пока не вышла замуж. А когда вышла, то все сразу стало "непристойно", "не подобает", "я запрещаю даже думать об этом".

– А я – разрешаю! Поскольку верю в твой здравый смысл!

– Спасибо, любимый!

И я был заслуженно награжден. Несколько раз. Под завистливые взгляды присутствующих. В том числе и малярши, которая как раз закончила с правой стороной киля. Когда она спускалась со стремянки, дикие самцы переключили свое внимание на нее, одобрили фактуру оглушительным свистом, подхватили под локоточки и ягодички, со всех сторон страхуя от случайного падения с неустойчивой стремянки, и наперебой стали приглашать кирию Марию разделить их одиночество сегодня вечером, в каком-нибудь приятном месте. В крепких мужских ладонях она чувствовала себя как рыба в воде. Глазки у художницы замаслились, моя персона оказалась задвинута в дальний запасник, и она тут же на месте договорилась с тремя подругами для пропорциональности. А Лис у нее вышел – хоть куда. С доброй улыбкой и приветливым взглядом умных глаз. Замечательно рыжий и пушистый. Девица оказалась мастером своего дела. Что есть – то не отнять.

Оставив народ работать на мою пользу а Чезаре руководить процессом и сунув ему денег для расчета с подрядчиками, мы с Катериной поехали в город. Только сначала пришлось в аэропорту сумку прикупить. В которую мы Морсика определили. Он поворчал немного, но быстро освоился у меня за спиной и только под мышку мне нос засунуть норовил, с целью вперед поглядеть.

– Слышь, лохматый! Усами не шшикотись, да?

– А ты вид не засти! Мало того, что в мешке сижу, как кот приблудный, так еще и перспектив лишили начисто! Тебя бы самого в сумку эту затолкать!

– Я не влезу! А ты можешь и рядышком пробежаться! В жизни героя всегда есть выбор места для подвига!

– Ох, и наглый же ты, предводитель стаи! Ох, и борзый ты! Недобрый ты! Зря я тебя в вожаки себе выбрал.

Пришлось сумку на колено передвинуть. Он сразу угомонился, только глазки щурил и носом запахи на лету ловил, трепеща на ветру заложенными назад ушками.

Приехали мы в один хитрый шпионский магазинчик. Выбор там был богатейший. Любят люди вуайеризмом пострадать. Пошпионить друг за дружкой. Ох, любят. Поголовно! Купил я там миниатюрную японскую видеокамеру цифровую, с датчиком движения сопряженную и аккумулятор из расчета на три дня работы. Камера включалась от датчика движения и работала по таймеру две минуты. Потом выключалась, до следующего срабатывания. Все компактное, влагоустойчивое и по приемлемой цене. Сегодня во тьме ночной снова клиента навестим, да поставим на него видеокапкан. Мне ведь только и нужно, собственно, что убедиться в факте присутствия объекта в наличии. А там... видно будет.

Засунул я добро в сумку к Морсику, потесниться ему пришлось. Поехали мы домой к приему важного гостя готовиться. Гость ожидался и в самом деле неординарный. Учился он с кириэ Матфеем в университете. Жили они в кампусе в комнате одной, шалили вместе и подружились крепко. Потом пути их разошлись. Но дружба продолжалась, хотя встречались изредка. Он-то как раз и был инициатором Катиного замужества. С его подачи фамилию она сменила. А еще был он членом клана, одного из тех самых кланов знаменитых греческих судовладельцев. Не из Онасисов, и не Ниархосов, Лациссов, или там Ангеликуссисов, ...но и далеко не из последних. Допустим, из.., ну неважно на самом деле. Известный человек, и влиятельный по самое немогу. Теодору покойному до него было, как до Луны раком. И вот, набоб этот давненько зарился на Федькины ружья. Коллекцию он собирает. Вот так вот. Катя ему позвонила, сказала, что согласна продать их, он даже из Афин примчаться не поленился ради такого дела. Вот его и будем встречать в скромном семейном кругу.

Я первым делом за ружбайки взялся. Почистил-смазал, привел в товарный вид и на стенку над камином развесил. Для шикарности интерьера. Потом водные процедуры провел в полном объеме. И Катю искать пошел. Нашел ее в комнате своей, где она покрышки мои критически рассматривала. Черную тройку отложила в сторонку и сказала что в этом пристойно будет гостя встретить.

Катя, вся ослепительно-черная, и я сбоку-рядышком, в неброских тонах, весь негармоничный. Скромный "Мерседес-Бенц" въехал во двор и затормозил у крыльца. Выскочил из машины водила и почтительно отворил заднюю дверцу из которой величественно выбрался солидный и благообразный господин, увенчанный благородными сединами. К нему Морсик подлетел, но против обыкновения обошелся с ним деликатно. Зубов скалить не стал. Обнюхал почтительно и даже огрызком своим пару раз помахал. Не первый, похоже, раз видит. Господин сей внимания на него не обратил совершенно. Не по чину. Неторопливо взошел на крыльцо, внимательно осмотрел Катю с головы до ног. Бросил на меня взгляд мимолетный. Поцеловал Катю по-отечески, в лоб. Мы почтительно молчали.

– Здравствуй девочка. Очень сочувствую твоему горю. Однако, ты по-прежнему мила и очаровательна. Даже в трауре.

– Здравствуй, дядя Ставрос. Как твое здоровье?

– Спасибо, неплохо. Это твой новый мальчик?

И он небрежно показал на меня взглядом. Глаза Катерины гневно вспыхнули, и она сухо ответила:

– Это – мой будущий муж. Я выйду за него, как только закончится официальный траур.

– Ну, не сердись девочка, не сердись. Просто не понимаю. И что ты в нем только нашла?

Не глянулся я ему, выходит. А взаимно! Да пошел ты, барбос пегий! Тоже мне эксперт-ценитель нашелся. Знаток меня, понимаешь! Я потихоньку стал закипать. Но крышечка еще не брякала. Поэтому вел себя пока скромно. Катя распахнула дверь и пригласила гостя:

– Проходи в дом, дядя Ставрос.

Дядя ждать себя не заставил, проплыл в помещение, как танкер в порт, только что гудком не погудел. Катя за ним, как яхта драгоценная. Потом, обогнав гостя, вперед выдвинулась. В гостиную повела. За ними я уже, вроде как буксир-толкач. А за мной халдеи его. Ребята с холодными глазами, чистыми руками и горячими сердцами. Все двое. Один у входа ошвартовался. Второй у двери в гостиную пост занял, мы же за стол сели.

– Кофе? Вино?

– Побалуй дядю Ставроса 'Ариусиосом', девочка. Я знаю, у тебя водится.

– Да, дядя Ставрос.

Катя аккуратно налила вино из древнего на вид, замшелого почти, глиняного кувшина в бокалы. Губа-то у "дяди" – не дура! Поднял он свой хрусталь:

– Твое здоровье девочка!

До моего здоровья ему, понятное дело – дела нету. Да и хрен с тобой. Ты за ружбайки заплати нормально, да и проваливай. Век бы с тобой знаком не был.

– Твое здоровье, дядя Ставрос! Твое здоровье, любимый! Катя кивнула мне и улыбнулась. Так улыбнулась, что вся злость моя испарилась тихо и осталась нирвана одна. Выпили мы по глотку. Они о знакомых поговорили недолго. Потом за главное тереть начали. Катя меня кивком попросила, я молчком ружья со стенки снял, на стол положил. Бобер их вертеть принялся, рассматривать, лупу из кармана вынул. Чуть не облизал ружбайки те. Стволы откинув, как путний поизучал. Чо там изучать-то? Сияют оне синим светом. Курками пощелкал. Губками почмокал. Кате резолюцию наложил: