Текст книги "Пилот (СИ)"

Автор книги: Юрий Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Минут через пяток на носилках-самоделках подали первого. Принял я у них тело с подобием египетской мумии и бережно в салон втянул. Мальчик? Девочка? По носу не определишь... остальное под бинтами. Нет, все ж девочка... Или таки мальчик? Бедолажка... Гриня поднялся на борт, молча помог разместить страждущее тело и, захватив носилки, убежал за следующим. Зацепил я капельницу на одежный крючок, поправил малышке голову и принял следующего. Разместив того у другого борта, повторил процедуру. Третьего уложили посерединке.

Пока я запускал турбину Катя, что-то говорила часто кивавшему головой понурому папаше-хуторянину. Потом решительно махнула рукой и пошла к правой пилотской двери. Поднявшись в кабину, уселась в головах на корточки , включила компрессор, туго накачала матрас, и принялась считать пульсы. Гриша забрался на правую чашку, доложился, что люки задраены и что экипаж к полету готов. Тянуть я не стал, включил фары, вырулил на полосу и с божьей помощью, помолясь за здравие, принялся делать свое пилотское дело. Солнышко практически нырнуло за горизонт, термические потоки ощутимо ослабли и на тысяче уже практически не чувствовались.

Доложил в Демидовск ситуацию, выставил винтомоторной группе требуемый режим и попилил, стараясь не растрясти раненых, в столицу армейского протектората. Изъяв из бардачка сборник местного Джеппесена, нашел лист с аэродромом RADM и вынул его из зажима. Пристегнул клипсом к штурвалу, рассмотрел внимательно и вдумчиво, разъяснил для себя порядок маневров, выставил частоту на первой навигационной рации 114.65 мГц на которой работал Демидовский VOR, и вращением пимпочки курсоуказателя HIS добился чтобы самолет повернул по пеленгу, а вместе с ним и стрелка RMI повернулась точно вверх. Все, теперь курс наш лежит строго на маяк.

Внизу неторопливо перемещались темные уже холмы, речки, лесные колки, иногда попадались огоньки редких человеческих поселений... а ведь места эти считаются тут плотно заселенными... и тут торкнуло меня – электрическая сила! Ведь это не Кубань какая подо мною! Не Запсибравнина. Не Бодайбо и не Камчатка. И не пампасы какие южноамериканские даже. Иная планета подо мною! Вот это я отмочил номер. Вот это авантюрку я отмочил. Окуеть! Ну, нихрена себе, выкинул я коленце. Покоритель иных миров мля! Космонавт-перемещенец! Витамин, ты сошел с ума. Ты уму не постижимо, что утворил. Взял и из унылого дележа скромненьких ништячков соскочил в Новый Мир! Огроменный. Неисследованный. Неизученный. Из семи миллиардов толкающихся локтями долбобесов, грызущихся насмерть на триста тридцать три раза кровищей залитых клочках деградирующей суши из-за кизяков мамонта, ты свалил в ... Клондайк... Эльдорадо... долина Сакраменто... Витамин, хочешь Солнечную долину? На! Или Лунную? На. Может лучше долину Гейзеров? Забирай. Нет, мне три в одном пожалуйста, заверните. Найди и пользуйся. Витамин, хочешь... да че хочешь! Большой красивый остров в теплом океане? На! Только руки да голова! Твори, выдумывай, пробуй. Паши и пой. Помилуй мя грешнаго...Голова кружится от того что я учудить изволил. Сучий потрох! Вот это да!

Однако пора вниз. 'С покоренных вершин. Что же делать, и боги спускались на землю'...

Повернулся к любимой:

– Как они, Катенька?

– Плохо. Кровопотеря, критичные повреждения... срочно на стол их надо. Как раз мы прилетели. Еще бы полчаса и всё...

– Довезем?

– Должны довезти.

– Немного совсем осталось потерпеть. Снижаюсь уже...

Так. Удаление восемнадцать миль. Высота пятьсот. Пора на дальний настраиваться.

– Подход Демидовск, это 'Карнаш'. Прошу посадку вне очереди. Везу троих трехсотых из Пригожей.

– Подход Демидовск. Слышу тебя отчетливо 'Карнаш'. Давно ждем. Заходи левым кругом 400 на 32 полосу. Как будешь садиться? Тебе ИЛСку включать надо?

– Нет. Визуально буду садиться. Оптическую включите. Видимость супер.

– Да. Видимость отличная. Прими погоду.

Рассказал он мне что ветра нет, что температура плюс тридцать и прочие подробности и вышке передал. Перестроил я навигационные приемники на NDB аэродрома, отключил автопилот и вывел 'Гранда' к дальнему. Подстроил давление альтиметра на аэродром. Дождался когда стрелки на RMI слюбятся, виражиком их отвертикалил. Все, я в створе полосы курсом 322 градуса. Доложился, что полосу вижу отчетливо и получил разрешение на посадку. Закрылки тридцать. Прошел дальний, где и оседлал глиссаду. Да уж. Не поскупились русскоармейцы на аэродромчег! Мечта пилота. Такого как я! Три системы посадки включая ИЛС. В любую пургу с закрытыми глазами, пьяный и связанный сядешь! Огни PAPI-4 пополам. Красный-белый. На глиссаде, скорость семьдесят...вертикальная два... Две бетонных полосы по полста метров шириной и две пятьсот длиной. Лучше чем в Порто-Франко. Ближний пищит. Выравниваем. Скользит влево, мля! Парирую. Вертикальная... полметра в секунду. Годится. Торец. Зебра. Касание. Сел. Реверс. Торможение. Отлично сел. Закрылки взад. Не забыл. Молодец я, чего уж там. И как это в Пригожей так опростоволосился? Не пойму. Дичь какая-то вышла. Надо бы разобраться, а то на короткой полосе может случиться нежданчик с выкатом. Нафиг-нафиг! Потом. Все потом.

– Башня-Карнашу. Молоток! Переключайся на руление. Частота 126.400.

– Благодарствуем! Давно настроился.

Ткнул в кнопку переключения частот и с диспетчером руления связался.

– Руление, это Карнаш. Куда ехать будем?

– Давай налево, по первой РД. Стоянка 17П. Тебя там костоправы на трех каретах уже заждались!

– Понял вас. Налево, так налево. Нам налево не привыкать! Хотя, я тут женился недавно ... как-то неудобно, а?

– Не гадь в эфире! Накажу! Рули куда сказано.

– Есть мем! Принял, мем! Исполняю, мем. Стоянка 14П, мем.

– Ох, накажу! 17П я сказала! Не 14П! Повторяю для тупоглухих или для глухотупых – 17П! Как понял, Карнаш?

– Все понял, все осознал! 17П стоянка! Уже совсем молчу! ... Мем! Уже паркуюсь! Все, я приехал, мем!

– Ну, точно, накажу!

– Не надо! Мне жену кормить надо!

– Вот! За то что женат и накажу! Конец связи!

– Конец нашей связи, солнышко!

– Это какое вдруг, у тебя солнышко еще сразу завелось?! Отвечай, кобелино! – Это уже Катя на связь вышла, треснув меня по загривку маленьким, но удивительно твердым кулачком.

– Катя, невиноватый я, это общепринятая форма обращения к диспетчерам руления. – врал с самым серьезным и убедительным видом, для чего пришлось срочно и искренне поверить в несомую чушь – Они такие нежные, такие обидчивые, если солнышком не назовешь, непременно запихнут в дальний угол, откуда и не вырулишь потом. Или в грязюку загонят. Они такие злопамятные, я их боюсь до дрожи в пятках.

Новая Россия, Протекторат РА,

Демидовск. 27:40, 22 год, 25 число 6 месяца, понедельник.

Ну, вроде отбрехался! Поверила она, нет ли не ведаю. Вряд ли. Но хоть загривок грызть перестала. Тормоз стояночный не забываем. Кран керосиновый закрываем. Потом выключаем авионику и все остальное. Приехали. Григорий уже снаружи шуршит, опять не дождался полной остановки винта... Учишь их учишь, как об стенку горох. Вот так влезет под винт по горячке, и что я потом скажу его маме? И будет далеко не первый. И даже не десятый. Опять придется его воспитывать. А я с армии ненавижу среди личного состава воспитательную работу проводить. Всегда поражался тупорылости отдельных представителей человечков составляющих основную массу военнослужащих срочной службы, совершенно не задумывающихся о ближайших последствиях своих действий. Не говоря уже о дальних.

Вот поперся ты в самоход к примеру. Все понимаю. Спермотоксикоз. Никто солдату эту арфу не припас. Душа музыки просит. Но, нафига же попадаться? И три дня у задушевной подруги чай пить, чтоб тебя с собаками искали и потом в дисбат на дополнительную строевую подготовку определили. Вот и этот... пряник. То, что винт вращается, ему по барабану. Ему интересно посмотреть, кто там нас встречать приехал и нет ли среди встречающих девушки его мечты. И он прется открывать грузовой люк перед носом самолета, хотя, если обойти с хвоста, то получается гораздо ближе и безопаснее! Высунулся я из машины и единственное, что сказал печатного обормоту в спину: "какого хрена!". Чем удивил его безмерно. Лаконизмом и культурой речи. Но о чем это я, он так и не понял.

Винт встал. Махнув рукой ближайшему водиле, чтобы подъезжал, полез подавать груз триста. Буханки санитарные довольно высокие и грузить было вполне удобно. Из люка и прямо в машину. Там доктора сразу их в работу принимали, иголками тыкали, провода к ним подключали, пытались понять, что им Катя толкует по поводу проведенных ею процедур. Но дело не затянулось. Как последнего погрузили, так они и уехали, помаргивая и повизгивая.

И остались мы на горячем еще, после дневной жары, летном поле с интересом разглядывая аэродромные памятники архитектуры. А ничего так, для сельской местности, выглядит просто по столичному. Особенно слово "Демидовск" раскрашенное неоном под Андреевский российский военно-морской флаг. Любопытное явление! А возможно, и знаковое. Народ аэродромный туда-сюда шастает с видом целеустремленным и деловым. Кругом фонари горят, стоянки освещая, рулежки светятся. Все, как на новый год, разноцветное такое. Взяли мы ручную кладь да и пошли в аэропорт на контроль и официальные процедуры. Ну здравствуй, Родина!

Прямо перед нами усталой походкой лениво брел высокий тощий офицер в летном комбезе. Догнал я его, хлопнул легонько по погону и деликатно осведомился:

– Простите уважаемый, не подскажите найдется ли в аэропорту гостиница, ночь скоротать трем усталым пут...

Офицер лениво повернулся вокруг вертикальной оси, поднял глаза, вглядываясь... и я его узнал.

– Андреев, Андрей Иванович! – Скорее утвердительно, чем спрашивая произнес я изумленно.

– Не буду отрицать... начал он... и тоже меня признал – Лейтенант Ружейников, Виталий Николаевич! Витамин, это ты, что ли? Или не ты? Да точно, ты! Это ж сколько лет и зим! Ты какими судьбами тут? У нас в РА служить будешь? Давай ко мне, в тяжелую эскадрилью. Я тебя инженером эскадрильи сразу возьму. Ты хоть и опездол по жизни, но руки у тебя из золота. По самую задницу. Откуда они у тебя, собственно, и растут. Капитана получишь сразу, не меньше, я представление напишу. Или тебя уже сосватал кто? Ты с кем прилетел?

И стали мы обниматься и хлопать друг друга по спинам и задницам. Причем все больше меня, поскольку уважал я этого человека, как не знаю кого больше и по заднице его хлопать стеснялся. Хоть он меня и окрестил так неделикатно после достопамятного того офицерского собрания. В следствие которого меня из рядов и выперли. За отсутствие патриотизма и нежелание правильно воспринимать политическую ситуацию в стране.

– Пошли в кабак! Такую встречу не обмыть – грех великий. Посидим за водкой, расскажешь все...

– Да погоди, Иваныч, Ты вот с супругой моей познакомься... – и представил – Екатерина Матвеевна Ружейникова-Фокаиду, будущая мать моих детей. А это у меня воспитуемый, курсант Гриша Санчес, кубинских кровей, практически член семьи, ну и наконец позволь представить тебе Монморанси с Хиоса, сына Ареса и внука Пирата. Домашний любимец и большой пройдоха, драчун и собачий бабник. Прошу любить и жаловать!

– Чрезвычайно приятно познакомится! – Андреев щегольски щелкнул каблуками и на миг склонив голову весьма элегантно поцеловал Кате ручку.

– Взаимно! Но нам совершенно необходимо немедленно устроится в какой либо отель по близости, после чего мы с удовольствием примем ваше любезное предложение и непременно выпьем с вами водки, в честь столь неожиданной и приятной встречи!

Поразила меня Катюха в самую селезенку. Акцент у нее конечно еще жуткий, но, как излагает! Не зря она Пушкина читает, каких политесов, каких учтивых оборотов набралась. Вот дал человеку Бог лингвистических талантов. Это тебе не "май нейм из Васья, ай лив ин Тьумен-сити"!

– Есть тут гостиница, не люкс пятизвездный, но чисто и опрятно. Скоротать ночь – другую вполне можно. – Подхватил Андрей Иванович Катин чемондаум и, указав рукой направление, повел нас устраиваться.

Прохождение таможни получилось простым и быстрым. Никто нас не ощупывал, не просвечивал, пистолетов не отбирал и пломбами не украшал. Девушки в форме предупредили мельком, что скрытое ношение короткоствола не поощряется, АйДи просканировали, спросили цель прибытия, вот и все формальности. Добро пожаловать в Протекторат Русской Армии.

Гостиница оказалась в отдельном двухэтажном здании совсем рядом с аэровокзалом. Пустых номеров хватало. Мы два из них сняли, занесли вещи и, оставив в Гришином номере обоих приемышей, направились в ресторанчик на свежем воздухе при этой самой гостинице со скромным названием – «Лётная».

Вечерний ветерок освежал, цветы благоухали, аэродромные запахи придавали колорит. Освещение ненавязчивое, тихая музыка не раздражает и все вокруг сделалось моментально таким уютным и приятным, что называется – самое то для усталого тела.

– А хорошо сидим!

Заявил Андрей Иванович после первой 'за встречу'. Катя тоже пригубила с нами, заказав гомеопатическую дозу местной 'вишневки'.

– Ну, рассказывай, каким ветром в наши палестины тебя занесло.

– Не, обожди, тащ капитан! Давай ты сначала. Чинами ты главнее будешь, вон уже целый капитан, а был-то, помню, всего майоришкой. Это ж, за какой грех тебе одну, но большую, на целых четыре, но маленькие разменяли?

– Не одну, а две. Уволился я, как водится, подполом. Как тебя погнали, так вскорости добрались реформаторы до полка нашего и расформировали на радость вашингтонского обкома. Кто помоложе либо в отставку по собственному, либо по другим полкам распределили, ну а таких мамонтов, как я однозначно... за ворота... пришлось искать работу. Ты ж помнишь те времена... когда каждый день – новая цена вдвое выше вчерашней. Вот меня в менты и занесла нелегкая. И стал я несовершеннолетним преступным элементом заниматься. Ох и мОлодеж мне встречалась... такие экземпляры... в таком нежном возрасте – пробы негде ставить. Абсолютные моральные уроды. Проще сказать – кошмарный сон с лихорадкой. А потом нашел меня один знакомый отставной генерал. И сделал мне предложение, которое по многому раздумью я принял. Ну, раз ты тоже здесь, значит, понимаешь – какое.

Я вспомнил свои метания полные недоверчивых сомнений и удивился:

– И ты что сразу вот так и поверил. Ты же всегда был обстоятельный, трезвомыслящий мужчина. Как айсберг в океане. Ни разу не романтичный.

– Так оно и сейчас 'все мои печали под черною водой' – только вот если ты видел пресловутое НЛО прямо перед блистером, в некое 'невероятное' верится не то, чтобы легко, но и достаточно представимо... Особенно когда об этом рассказывает тебе не левый агитатор за народное счастье, а твой первый комэск, у которого ты праваком не один год отлетал. Вот, ты меня уважаешь?

Я аж поперхнулся гречневой кашей, которую трескал с воодушевлением, закусывая вырезку из местной лосихи.

– Ну, я еще столько не выпил, чтобы не соглашаться! Ты это чего? Андрей Иваныч? Меня не уважаешь?!

– Вот если бы там, на Старой Земле я к тебе с этаким предложением подошел, ты бы поверил?

– Ну поверил – не поверил... а задумался бы точно.

– Вот я и задумался. А предложили мне не абы что, а вполне прекрасные условия и не абы кем, а вернуться в небо командиром экипажа на АН-12. И размер денежного довольствия в переводе на убитые еноты озвучили. Это при той нищете, в которую моя семья реально рухнула. Вот свел я концы с концами... прикинул сам знаешь, что к чему и переехал. А тут быстро поднялся по служебной лестнице.

– Ага. Из подполковников, аж до целого капитана! – Не удержался я от подколки. И, как оказалось, напрасно.

– Именно! – Хлопнул по столу капитан Андреев. Тут дело в масштабах. По старо-земным понятиям взять, ты имеешь честь выпивать водку с командующим военно-транспортной авиацией далеко не самой отсталой страны! А сказать напрямую, так и наиболее промышленно развитой державы этой планеты. Вот тебе и капитан. Нет тут Арбатского военного округа, и управлениями генштаба командуют подполковники. А генерал вообще только один на всю русскую армию. И тот майор. Если не считать ряженых из московского министерства обороны. Но на тех мы вообще клали вприсядку. Так вот, позволь представится – командир эскадрильи военно-транспортной авиации военно-воздушных сил Русской Армии капитан Андреев. Андрей Иванович. И никакой другой военно-транспортной авиации в РА больше нет. Представляюсь по случаю вербовки тебя под свое крыло. – и шутливо козырнул прикрыв темечко другой ладошкой.

– Так. За это надо выпить! – И я, как младший по званию плеснул по рюмкам водочку. Однако Катя, сославшись на усталость и недомогание вежливо, но решительно распрощалась с Андреевым и ушла спать.

– А какая еще есть авиация у русской армии, Андрей Иванович? Если не секрет!

– Ну какой может быть секрет, если мы все вооружение и материальную часть через орденские ворота ввозим? Не смеши мои тапочки, Витамин. Все заклепки сосчитаны! Четыре борта 'Бегемотов' – Ан-12, дюжина вторых 'Аннушек'. Это у меня. Вертушки – отдельная песня. У них своя эскадрилья. Два звена восьмерок звено ми-вторых и звено крокодилов. И третья штурмовая эскадрилья – 'Туканчики' бразильского производства. Тоже четыре звена. Пока. "Аннушек" вообще-то больше, еще около двух десятков, но они занимаются гражданскими перевозками и я ими не командую. Это наша гражданская авиация. Санитарка и почтовка в основном, а также работа на геологов, картографов, срочная доставка грузов и прочие подобные рейсы.

– И все под государством?

– Зачем под государством? По большей части, как раз частники на "аннушках" шуршат. Есть пяток казенных, разъездных для начальства, а остальные птицы вольные.

– И как, с голоду не мрут?

– С голоду точно нет. Но дворцов пока тоже не строят. Крутятся помаленьку, на жизнь вроде не жалуются. Да я от их проблем далек буду, особо не вникал никогда. Своих, как обычно, хватает. Ну, решай – пойдешь ко мне служить, или тебя целевым образом, под конкретную должность зазывали?

– Так. По этому поводу необходимо срочно налить! Ну, за тех кто в небе, чтоб у всех количество взлетов совпадало с количеством штатных посадок!

Разлил и выпили. А хорошо пошла! И водовка справная... И вправду, хорошо сидим... и чего-то он мне сейчас скажет...

– Понимаешь, какая штука, Иваныч. Я, как погоны снял, так сразу кушать захотел. Причем три раза в день. Как привык уже. А в офицерскую столовую больше не пускают. И пришлось мне пораскинуть мозгами. Я и пораскинул. Без малого не по асфальту, но это к теме не относится. Короче говоря, как и положено комсомольцу взял пример с комсомольских руководителей и подался прямиком в буржуи. Миллионщиком не стал но денюжек чуток необходимый поднакопил. И купил!

– Как был опездолом, так им и остался... Чего ты купил? Что ты мне уши трешь? Ты дело говори!

– Да я и говорю. Короче, Иваныч купил я себе самолет. Настоящий. С ним сюда и подался. Вот такие пироги с котятами. И являюсь теперь счастливым обладателем чудесной Цессны-208, которая в мужеском роде "Гранд Караван" называется.

– И кто ж тебя – эксплуататора на ней возит?

– Да кому я сдался, возить меня... сам потихоньку... эта... летаю...

– Ты много налетаешь... ты чего, серьезно что ли?

– А то! А как же еще. Так вот, я теперь тоже абы кто, не конь в пальто, а командир воздушного судна и сам себе начальник. КВС типа. Жена у меня вторым пилотом летала до сего дня. Только списал я ее на берег по беременности и за пререкания с командиром при неисполнении должностных обязанностей, и если не считать курсанта прохладной жизни, совсем один остался. Вах, савсэм адын! И в связи с вышеизложенным, не пойду я в инженеры эскадрильи. Даже к тебе! Невзирая на все мое к тебе Иваныч, уважение. Прости поганца!

– Ты, эта... погодь малехо... так это ты что ли на беленьком таком аэропланчике надысь садился? Кстати, неплохо сел. Ну, Витаминище, ну ты мощно задвинул! Вот за это мы с тобой сейчас вмажем по серьезному. Дай я сам разолью, а то как воробью наливаешь. Учись, опездол! Хотя нет. Раз в КВСы выбился, то опездола отставить, ибо несолидно КВСу! Будешь теперь... Пижон!

– Да от чего же Пижон то?.. – я аж застонал – когда ж я у тебя в люди выбьюсь?

– А когда человеком станешь. А то выдумал, на Цесснах-"Гранд Караванах" летать! Все люди, как люди, на Ан-2, а он, ты понимаешь, на иномарках рассекает. И во сколько он тебе встал? Мильена два дохлых президентов, не меньше, поди? Буржуин недостреляный!

– Да ну нафиг, два лимона, я ж не новье брал, а в секонд хенде. И то, еле в смету уложился.

– А по большому счету, молодец! Всегда ты к штурвалу тянулся. Вечно порулить выпрашивал. Добился таки своего. Уважаю! Удачи в небе! Наливай! Такое дело не обмыть невозможно, ибо противоречит физическим законам материального мира! Давай лейтеха, за тебя!

– Спасибо! Слушай, Андрей Иваныч, а что тут у нас в Новороссии за дела? Я в Порто-Франко всякого наслушался. Чего только не болтают про протекторат Русской Армии. Вы и социализм строите, и полицейское государство у вас, и агрессивные вы как Мао Цзе Дун. Воинствующие милитаристы, и пушки у вас вместо масла. А на самом деле как тут? Взгляд изнутри, огласите пожалуйста. А то я в сомнениях весь, где осесть, куда податься... Возьмут и раскулачат. Мне как, сразу улетать пока пепелац не национализировали, или можно еще немного погодить? Ты правду мне скажи, какой бы горькой и суровой она не была. Как однополчанин и старший товарищ. А то в Москве мне... ну очень не понравилось.

– Понятно, откуда ветер дует. Московские хорьки эти байки сочиняют, чтобы народ к ним ехал. А не к нам. Обиделись они на Русскую Армию, за то что от дележки нашего пирога послали их вдаль по кочкам. Вместе с генералами ихними. А с обиженными сам знаешь, что делают. Не журись сынку, никто тебя у нас не обидит. Ничего не отнимут, наоборот помогут, если что.

– Я тут на Одессу-маму посматриваю не без интереса, что скажешь?

– Хохлы и евреи. Как в тамошней Одессе. Все деловые, все оборотистые и очень, очень практичные. Производством практически не занимаются. Вообразили себя морскими воротами Новой России, не без оснований впрочем. Морем преизрядный поток грузов идет. Вокруг перевалки тех грузов да на сухопутных перевозках бизнес у них и крутится. Впрочем москвичей де факто одесситы тоже по секс-пеш-маршруту послали. Де юре в составе московского протектората, но денежки врозь. "Сепаратисты", мля. – иронически хмыкнул капитан. – Вольный город Гамбург из себя изображают. Своя дума, свой "мерин", свои законы. С нами тоже вась-вась. Отношения, ну крайне дружеские поддерживают. Но денег нам на армию не отстегивают, и к Протекторату РА территориально не присоединяются. Мол, мы самые хитрые, и винта для нас соответствующего, нет у вас. Мол, с нохчами вы там сами разбирайтесь, а наше дело сторона. Потому, до недавнего времени у нас и налоги такие нехилые были. Надо! На армию и развитие производства. Все для фронта, все для победы.

– И нафига вам такая армия? Говорят, самая большая на планете.

– Может и не самая большая, пара-тройка процентов от населения примерно, но уж самая боеспособная – точно. Нас, русаков, ордынцы не случайно на границе с имаматами, халифатами и прочими южно-бережцами усадили. Мы у них как санитарный кордон должны работать и принимать на себя вооруженное давление с юга. И как признание наших заслуг перед просвещенными Европами в соседи нам сунули имамат чичевский. Они де тоже люди белой расы. Налаживайте с ними мирное сосуществование, как завещал товарищ Брежнев. По первым годам и кто к нам с той стороны только не лез. Всех мастей и расцветок. Нохчи к нам всех пропускали. В Дельте Амазонки банды прочно устроились, даже архипелаг Дикий под себя подмяли. Пришлось не просто туго, а по самое небалуйся. Я тут пятый год уже кукую, успел еще застать те времена. И пришлось нам активно в армию вкладываться. Не привыкать пояса затягивать. Людей обстреляных навербовали, в их число и я угодил. В основном народ от "дяди Васи" брали, с боевым опытом. Вооружили вдумчиво, на социалку не поскупились, и вышла у наших вождей не армия – конфетка. Была бы такая при Союзе, ни одна сука бы не покусилась...

– Значит, опять война... мать родна... – задумчиво протянул я.

– С чего ты взял? – искренне удивился Андреев.

– Ну, сам же сказал, лезут к вам, как за водкой при Горбачёве.

– Лезли! Не зря мы армию с нуля поднимали и подняли. Все! Отошла скоту масленица! Сначала по Амазонке бронепехотой и катерами им кислород перекрыли, а как пару лет назад подняли в воздух "Тукано", так и совсем им поплохело. Тут два основных фактора работают. Во первых Амазонка-река не просто так названа. Не хуже старой. Ширина от трех до пяти километров. Берега где низкие – манграми заросли, а где высокие – хрен на тот берег заедешь. Подходящих мест для высадки техники не так уж и много набирается. Потом техника. В местах этих пешком не побегаешь, сразу съедят. Потому-то через Амазонку надо вездеходик – другой переправлять. На зодиак не погрузишь. Надо баржу самоходную какую-никаю иметь. А все это добро на радаре у "Туканчиков" светится как китайский фонарик в ночи. С очевидными последствиями. Редкий чечен теперь доплывет до середины Амазонки... не говорю уже – до нашего берега да влезет на него. Какой бы он злой ни был.

– Но все ж лезут?

– А куда им деться? С Ичкерийским Имаматом, как с государственным образованием Протекторат не воюет. Как и ни с кем другим, кстати. Нет на новой земле военного противостояния. Не развились пока экономически, чтобы на государственном уровне глотки друг другу организованно рвать. Все идет в порядке частной инициативы. Вот, кто чеченам доктор, если они обычаи себе придумали по которым если парень у соседей барана не украл, то и не мужик он, а сопля зеленая? Они и тут по долинкам рассосались, каждый тейп сам по себе, на свою центральную власть каждый царек в своей личной долине класть хотел вприсядку, однако молодняку "воинами" стать хочется, у них это так называется, вот и лезут к нам мелкими группами... самоутверждатся. Ну, а кто вернулся – сразу национальный герой становится. Как дети. Они не только к нам лезут, они почитай всех соседей на юге уже так замудохтали, что те нашу легкую пехоту нанимать активно принялись. От чичей чтобы их оборонили. Серьезные деньги в Протекторат пошли от этих дел. И с проводки конвоев тоже копейка малая капает. Не сидят по казармам бравы ребятушки у нас, само-финансированием активно занимаются. А ВТА их соответствующими грузами обеспечивает. Вот налог у нас и полегчал до тринадцати процентов, как там, на старой Родине. Короче, "жить стало лучше, жить стало веселее", горааздо веселее. Наливай!

– А бутылочка-то, того, заканчивается!

– Нет, Пижон, мне завтра на службу. Разливай жалкие остатки, да и честь пора знать. Жена заждалась уже поди, я три часа, как залэндился, домой отзвонился и пропал. Будет мне головомойка. Всех девок наизусть припомнит. И прозвища и фамилии. Давай завтра пересечемся. Позвони мне после 12-00. Пообщаемся пока сиеста не закончится. А сиеста у нас тут доолгая!

– Да уже в курсе! До завтречка, Иваныч. Беги, пока жена тебя тут сама не нашла, а то и мне тапком достанется!

– Смотри-ка, поомнишь!

– А ты разве не в ППД живешь?

– Нет, мне тут рядом. ВТА давно уже в Демидовске базируется. Так удобнее. Ну, бывай. До завтра. Я побежал.

И убежал. Куда только его усталость делась. Я посидел немного и тоже наверх пошел. Баиньки.

Новая Россия, Протекторат РА,

Демидовск. 07:40, 22 год, 26 число 6 месяца, вторник.

'А поутру они проснулись, под ними мятая трава...' трава не трава, а постель – всмятку. Посоветовались мы, и Катя решила – горячку не пороть, осмотреться, разузнать получше, принять во внимание следующие факторы... кто бы спорил. Нам дом покупать. Или строить. Дело это ответственное. И пошли мы изучать столицу Протектората РА на предмет дальнейшего постоянного в ней проживания. Гриня с Морсом наше любопытство не разделили, остались досыпать. Что-то они скорешились резко. 'А может это любовь?' Или это крепкая мужская дружба? Это ничего, что они спят в одной постели?

Позавтракав чашкой кофе, отличный кофе, кстати, выгрузили скутер и, заперев самолет, отправились в туристический круиз. До городка на скутере доехали быстро, запарковались в месте обозначенном соответствующим дорожным знаком, и побрели. Совались во все магазинчики по пути, скверики и иные общедоступные места. И чем дольше бродили, тем яснее становилось нам, что чего-чего, а социализма тут не наблюдается. Уж я то на него насмотрелся. Опознаю в любом виде и под любым лаком. Штанами тут государство не торгует. Ни коопмагов, ни ОРСов. Госторг отсутствует даже в оружейном секторе торговли. Зато частными магазинами, лавками, магазинчиками, шопчиками и прочими бутиками город был переполнен. Торговали всем и вся. Из-за ворот – дорого. Из местного производства – вполне доступные цены. Выбор скудным назвать трудно. Зато легко назвать богатым.

А может это у них временный НЭП? Однако портретами вождей и фюреров улицы не изобилуют. Никто призывов знойных не выкрикивает, транспарантами не машет. Листовки призывающие ниспровергнуть и развешать на фонарях в руки насильно не суют. Все покойно и мирно на улицах славного города Демидовска. Жизнь течет неторопливо, даже скорее несколько лениво. Столичные толпы стадами не носятся по прошпекту. Может это жгучее солнце делает людей столь политически пассивными, что они ни в какую не борются с фашиствующей военной диктатурой зарвавшейся военщины?

И насчет полицейского государства некто явно погорячился. Особенно в сравнении с Порто-Франко, не говоря уже о Москве. И если с Порто-Франко понятно, транзитный пассажиропоток со всеми сопутствующими траблами и присутствие патрулей на улицах оправдано, то Москва вызывает крайнее недоумение. Но здесь вам не тут, а тут вам не Москва. За полдня почти, хотя какие полдня, это я по привычке, до настоящего полдня еще четыре часа, не встретили мы ни одного мента. Нет, люди в форме встречались. В военной форме. С пилотками и беретками сунутыми под левый погон. Группами и в розницу. Но строем никто не маршировал под удалую строевую песню и оружием на улицах не бряцал.

А улицы, надо сказать, московским по благоустройству не уступали. Все также плотно озеленено широколиственными древовидными, а также сопутствующими им кустарниковыми, как-то: сирень белая, сирень сиреневая, сирень махровая и так далее по справочнику дендролога начиная с буквы "А" и до полного беспредела. Облагорожено стрижеными газонами, что твои гольф-поля. И венчает пейзаж неимоверное количество цветов. Везде и всюду. Воистину все цветет и пахнет. Проезжая часть улицы закатаны ровным асфальтом, по крайней мере в центральной части города. А отчего не закатать, если нефть и горы есть?