Текст книги "Пилот (СИ)"

Автор книги: Юрий Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

– Вроде того! – дедуля улыбнулся еще дружелюбнее. А то решат в Ордене, что мы – агенты мирового коммунизма, и начнут нам проблемы создавать. А кому нужны проблемы? Их и так полно. Эту реку выше по течению заселили выходцы из США. Фермеры, из разорившихся. Мы "кроко" разводим, они пшеницу сеют, скот пасут. Мы католики, они мормоны. Они гринго, мы латиносы. Мы слишком разные. Не получается у нас нормальное соседство. Не прижились мы в этих местах. Хотя обосновались тут десять лет назад. Наверное переезжать придется.

– А крокодильчиков вы с собой привезли?

– Шутишь? Тут и своих в избытке.

– Не проще ли выйдет, охотой шкурки добывать, чем разводить?

– По началу так и делали. Но местные "кроко" нам быстро отбили охоту к охоте. Ты не пробовал поохотится на десятиметрового крокодила? А такие встречаются. Нечасто, но встречаются. Обычно они меньше, метров по пять – шесть. Таких много. Поэтому мы наловили мелких и организовали ферму. Так безопаснее. От флоридских местные крокодилы не сильно отличаются. Строением зубов, в основном. И у мяса вкус немного другой. Не возьмешся мясо в Рино возить?

– Нет, сеньор! – Мы с женой в Россию летим. Там дом построим. Там и жить будем.

– Это правильно. – Он снова мне подмигнул и добавил – 'Хороший дом, хорошая жена – что еще нужно человеку, чтобы встретить старость?'. И засмеялся.

– Да, сеньор. Если надо, могу сейчас взять груз до Рино. Тонну.

– Нормально, – кивнул он одобрительно. – Я и хотел тебя попросить об этом. По пол экю за килограмм – хватит тебе денег?

– Си, дон Хосе. Вполне.

– Тогда удачи тебе. В Новой Земле.

Отошел он в сторонку, о чем-то переговорил с доном Энрике и уехал восвояси.

Автономная Территория Невада и Аризона, Ферма Льянос. Нью-Рино. 21:12, 22 год, 21 число 6 месяца, пятница.

Я решил, что пора за топливо рассчитаться. Сеньорита Анита Льянос отыскалась снаружи. Занята она была кормлением нашего проглота. Морс бесстыже жрал жареную крокодилятину из чужих рук, вел себя по отношению к посторонней девице недопустимо дружелюбно, вилял хвостом и благосклонно принимал ласки. Нажравшись, завалился на спину и подставил брюхо для почесываний.

– Так-то, молодой военный, караульную службу несем? Устав, значит, не для тебя писан? С чужих рук жрем и посторонними руками пузо чешем? Два наряда вне очереди. На кухню!

Морс хоть бы глазом моргнул для приличия. Выгнулся в пароксизме наслаждения, зевнул, с риском вывихнуть челюсть, да язык выкинул на всю длину. На бок его вывесил и задышал часто и блаженно.

– Встать, скотина, когда разговариваешь с п-подп-поручиком!

Ноль эмоций! Приоткрыл глаз, блаженством затуманенный, расфокусированный, скользнул по мне, как по предмету незначительному и интереса не представляющему. И снова закрылся. Наглый собак потянулся ещё разок сладострастно, еще разок зевнул. Затем все-таки встал. Задней лапой поскреб у себя за ухом. Клацнул пару раз зубами в шерсти, имитируя ловлю блох. Потом хитро на меня покосился:

– Ой, да не пузырься ты, тащ командир! Она же своя! В доску! Я ж в людях доподлинно понимаю. Можно сказать, собачку на этом деле съел... Это она с виду такая... неприветливая... а в душе... Верь мне! Золотой человек! Вот от тебя я ни разу таких добрых слов не слыхал. А оно, доброе слово, и собаке приятно.

– Ладно, беги уже к машине, гурман бессовестный. А то улетим сейчас, а ты потеряешься и съедят тут тебя самого вкусные крокодилы.

– Меня?! Да ну, на!

Морс лениво поднялся и неторопливо ускакал к "Гранду". Девица, до того сидевшая на корточках и развращавшая Морсика, тоже поднялась и недовольно состроила мне рожицу, показав кончик языка.

– Сеньорита Анита, хотите, я вам денег дам?

Девчонка дернулась, возмущенно разрумянилась, изобразила мисс "неприступность", и выдала:

– Как вы ТАКОЕ смеете предлагать мне, сеньор?!

Ой, блииин! О чем они только думают? Сопли эти? Это ж с глузду навек двинутся! Уржусь! Придется делать строгое лицо...

– Мне следует понять это так, что денег вы у меня не возьмете, сеньорита Льянос?

– Си, сеньор! Я порядочная сеньорита! – и яростно сверкнула глазенками.

– Мы, покамест, не настолько уж близки с вами, душа моя, чтобы вы делали ЭТО для меня бесплатно. Думаю, ваш папаша Хосе будет недоволен тем, что вы заправили мой самолет и отказались от денег за горючее. Рекомендую вам все-таки взять эти двести восемь экю! Из расчета – четыре сотни за тонну. И не выставлять себя дурочкой в глазах молодого, симпатичного, обаятельного и свеже-женатого пилота!

Воображулька жутко покраснела, выхватила протянутые ей купюры и монеты и рассерженной кошкой метнулась за угол. Ой, бяда с имя!

Покачал я головой и тоже к самолету направился. Пока пробу из баков брал и под капотом наличие двигателя проверил, подъехал грузовичок, из которого в салон камуфляжные ребятки под управление моей супруги бодро загрузили пластиковые ящики с крокодильим мясом. С центровкой у нас оказалось все вполне пристойно, навострилась уже Катя за этот перелёт распределять нагрузку, и пригласил я господ "бандидос" занять свои места. "Согласно купленным билетам". Намек дошел по адресу, и с учетом моих разъяснений о порядке билетного контроля, триста за проезд, пассажиры внесли незамедлительно. После чего чинно расселись, чинно пристегнулись.

Трое сомнительных хомбре за спиной у меня. Все с пистолетами и автоматическим длинностволом... Вряд ли они обрадуются предложению сдать оружие в багаж... а вот отстегнуть магазины во избежание досадных случайностей – может и прокатить... Щелкнул я громкую связь и объявление сделал:

– Сеньоры! Командир корабля и экипаж от имени авиакомпании "Дон Карнаш" приветствуют Вас на борту нашего авиалайнера Цессна-208B, выполняющего рейс по маршруту ферма Хосе – Нью-Рино. Протяженность трассы 100 морских миль. Полет будет проходить на высоте 3100 метров со средней скоростью самолета 150 миль в час. Расчетное время в пути – 45 минут. Рейс выполняет экипаж в составе: командир корабля – пилот пятого класса товарищ Ружейников В.Н. Второй пилот – Ружейникова Катерина. Бортсекьюрити – Монморанси с Хиоса, сын Ареса и внук Пирата. Командир корабля и экипаж желают Вам приятного полета. А чтобы он стал действительно приятным, предлагаю отсоединить магазины от оружия и проверить наличие отсутствия присутствия патрона в стволе. Ибо – не фиг! Морсик – проследи. Благодарю за внимание!".

И неистовые идальго послушно сняли магазины, не забыв проверить стволы. Не сразу. Сначала попытались разобрать смысл словестной конструкции – "наличие отсутствия присутствия". Потом сообразил кто-то, остальным перевел. Поулыбались сеньоры немного. Забавно им стало.

Пока они веселились и разоружались, в наушниках моих щелкнуло. Писклявая сеньорита возжелала пообщаться:

– "Карнаш", как принимаете?

– Новембер альфа фо квебек! Чисто и громко принимаю. Разрешите запуск двигателя?

– "Карнаш", запуск двигателя разрешаю!

Крикнул я в форточку: "От винта!". Раскрутил турбинку и дальше развлекаюсь. Могла ведь и не разрешить? Ага. Все у нас, как у больших:

– NA4Q! Разрешите руление на исполнительный?

– Руление разрешаю!

Включил реверс, отполз маленько назад от навеса. Зажал правый тормоз, газку вломил и развернулся на месте. Затем величаво покатил к началу полосы.

– NA4Q! На исполнительном. Разрешите взлет?

– "Карнаш", взлет разрешаю! Счастливого полета. Не урони дядю Энрике! И сам больше не падай. Аккуратно летай, мне песик ваш понравился. Его тоже не урони. И сеньору Катерину береги. Она хорошая. А дяде Энрике скажи, чтобы он мне куклу в следующий раз не забыл привезти. Он ее уже три месяца обещает привезти и всегда забывает. Если он говорящую куклу и в следующий раз забудет, я ему что-нибудь отстрелю. Так ему и передай!

Я и передал, как было сказано. Мне не в тягость. Сеньоры чуть с кресел не попадали, глядя на красного от смеха дона Энрике. Ремни их удержали. Морсик их к порядку безуспешно призывал, облаивая неодобрительно. Это им тако же очень смешно показалось. Катерина в хохотушечках тоже поучаствовала. Ее хлебом не корми, дай поучаствовать. Пока они жизни радовались, я делом занимался. Радиостанции на частоту приводов настроил и автопилот. На HSI указатель курса вывел на нужный градус. Закрылки во взлетное положение опустил. Плавненько, в два приема подал газы в максимал. И взлетел. Вместе со своим передвижным цирком при полной загрузке клоунами. Все ржут, некоторые лают. Мясом крокодильим густо пахнет. Один я серьезный и невозмутимо вдумчивый. Высоту покоряю. Болтанка только этот КВН и угомонила. Забоялись пассажиры мои языки поприкусывать.

На две семьсот забрался и приметил – на навигаторе скорость прирастать заметно стала. Приборная как была девяносто узлов, так и осталась. А вот истинная до ста тридцати двух узлов поднялась. На две восемьсот забрались мы, истинная скорость начала понемногу падать. Из попутного потока выходить я не стал, остался на этом эшелоне, автопилот включил и руки со штурвала снял. "Ты плыви, моя лодка, плыви. Сердцу хочется ласковой песни... ".

Катя совсем на работу пилотскую забила и с пассажирами по-испански беседу ведет. Причем активно. Кубинцы ей наперебой рассказывают о чем-то. Она глаза большие делает. И вид изумленный. Ну вот. А мне тоже интересно. Катя ко мне повернулась и доложилась:

– А мы с тобой кубинских гангстеров везем! Оказывается.

Угу. Чего-то такое я и предполагал. Но какие-то они вялые, насчет гангстеризьма. Наверно, не на пилотов они охотятся. Катя попыталась продолжить перевод полученной в ходе беседы информации, но через несколько фраз была остановлена сеньором Энрике:

– Простите, сеньора Катерина, но вы не совсем правильно передаете смысл сказанного мною. Поскольку, как мне кажется, я владею русским языком несколько лучше вас, не в обиду вам будет сказано, то расскажу сеньору пилоту сам. Вы сейчас не очень заняты, сеньор пилот?

– Виталий, дон Энрике. Сейчас машину ведет третий пилот. И минут двадцать, чтобы выслушать вас, у меня вполне найдется.

– Мы, кубинцы, не столько являемся гангстерами, сколько стремимся выглядеть ими. Возможно, вы уже знаете, что город Нью-Рино образовался стараниями разнообразных жуликов, воров, бандитов и прочего уголовно-криминального элемента со Старой Земли. За свою историю он претерпел несколько внутренних революций и в настоящее время представляет собой некий аналог земного Лас-Вегаса. Разумеется, как у вас говорят, и труба пониже, и дым пожиже. Но принцип тот же. Извлечение прибыли осуществляется путем эксплуатации темных сторон человеческой психики. Алкоголь и наркотики, проституция, рулетка и прочие азартные игры.

Мы, кубинцы, в эту грязь не лезем. Кубинская группировка в Нью-Рино контролирует более пристойные способы отъема денег у простаков: ипподром, два казино, спортивный клуб и несколько ночных танцевальных клубов. Большой боулинг. В спортклубе устраиваются матчи по боксу и вообще по чему угодно. Сеть букмекерских контор, принимает ставки на все что угодно. По законам Новой Земли – вполне легальный бузинес. Но Рино имеет свою специфику. Именно в Рино со всей Новой Земли съезжаются вышеупомянутые простаки, чтобы расстаться с деньгами и получить от этого удовольствие. Естественно, за эти деньги ведется довольно кровавая конкурентная борьба между несколькими преступными группировками поделившими город на сферы влияния. Поэтому, чтобы вести бузинес в Рино, нам, кубинцам, приходится выглядеть гангстерами. И выглядеть очень убедительно. Кубинская ОПГ считается в Рино одной из сильнейших. Что не может не радовать.

И чего это его на откровения такие потянуло? Может, Катюха зацепила словом незлобным, проникновенным?

Он лукаво усмехнулся и продолжил:

– Вероятно, вы задаете себе вопрос: отчего я так откровенен с вами? Нет, я не собираюсь вовлекать вас в преступную деятельность кубинской ОПГ. Никаких особых секретов и тайн я вам не раскрыл, и факты, изложенные мной, известны повсеместно. Однако мне хотелось бы произвести на вас и вашу супругу приятное впечатление. После того как вы обоснуетесь в России, вам, вероятно, захочется немного заработать на жизнь. Ваш самолет очень удобен для перевозки небольших групп людей и небольших партий груза. Отчего бы вам время от времени не заключать с нами договор на перевозку некоторых товаров и людей?

– Наркоту и шлюх в притоны возить не буду!

– Рад, что у нас одинаковый взгляд на подобный бузинес! Однако об этом не может быть и речи. Я говорю о медикаментах, оружии и боеприпасах, производимых русскими оружейными заводами, продовольствии, одежде и прочих вещах подобного рода, приобретенных совершенно законным образом. Надеюсь, у вас нет предубеждений против таких грузов?

– Против таких грузов – нет. А вот люди бывают разные. Подозреваю, вас интересует эвакуация раненых, заброска вооруженных групп в отдаленные места, недоступные для колесного и водного транспорта?

– Разумеется, интересует. Но мы не грабим на дорогах. Хотя бывает так, что мы грабим тех, кто грабит на дорогах! Иногда при этом наши люди получают различные травмы. Не вижу греха в том, чтобы спасать им жизнь.

– Красиво излагаете, дон Энрике. Мягко стелете, да не пришлось бы мне жестко спать! Знаете, как у нас говорят: коготок увяз – всей птичке писец... Похоже на билет в один конец!

– Еще раз, дон Виталий – мы, кубинцы, не уголовники. Мы не занимаемся противоправной деятельностью. Несмотря на то, что ведем дела в Рино. А вот это обстоятельство, кстати, не то чтобы является тайной, но не хотелось бы, чтобы оно стало известно нашим конкурентам. Настоящим ОПГ из города Нью-Рино и... Ордену. Дабы у них не появилась пища для размышлений на эту тему.

Как он меня вербует, а?! Как он меня в стойло отжимает! Любо-дорого глядеть!

" ...Он стратег, он даже тактик, словом – спец, -

Сила, воля плюс характер – молодец!

Четок, собран, напряжен

И не лезет на рожон..."

Пора его колоть. Ведь ежику ясно, он такой же эмигрант с Кубы, как я певец басом Федор Шаляпин. Ой, мама дорогая, куда я нафиг лезу?! Ой чует задница – ой она свое получит! Но как с темы-то его спихнуть иначе?! Он же на меня как удав на кролика натягивается!

– А вы очень неплохо владеете русским для кубинского эмигранта, сеньор Льянос. Уроки папаши Льяноса?

– Не только. Еще и пять лет в общаге Тимирязевки. Я защитился на экономическом факультете в июне девяносто первого. Золотые годы! Московские девчонки чудо как хороши! Славные были денечки!

– Да, а через два месяца русские предали Фиделя... – встрял в беседу кто-то из молодых.

То ли Паблито, то ли Рафаэлито, я не разобрал. По-русски говорил он скверно, с чудовищным акцентом, но говорил. А по его годам... не должен бы. По идее.

Был я в девяносто четвертом на Кубе. У нас тогда мода завелась, типа каждый предприниматель должен систематически вносить "посильный вклад" в дело "подогрева" братвы, безвинно томящейся на киче. Ну и к нам с Семой их представители наведались. Намекнули, что лично Мамонт будет недоволен нашим отказом. Перепугались мы с Семой, было чего пугаться, включили "крышу" в режим устаканивания. Автобусы наши отогнали на время в деревеньку глухую, от дурных глаз и пакостных рук подальше, и сами от греха свалили из России. Сема с Галкой решили посетить Юго-Восточную Азию, а я, влекомый мечтой детства, навострил лыжи на Кубу. За три недели там проведенные все и случилось. От нашей "крыши" даже никаких телодвижений не потребовалось. Десятого апреля Мамонт, пообщавшись с Сашкой Солоником, сдал бивни в краеведческий музей, и тюменской братве стало сильно не до нас с Семой. И без нас им приключений хватило. На всех. Так и обошлось. Зато хоть на Кубе побывал.

Народ там замечательный проживает. Небогатый, но душевный. Но я к чему тему поднял? А к тому, что как раз в те годы русский язык на Кубе из моды вышел. По понятным причинам. В моду вошел английский. И нонешняя кубинская молодежь по-русски говорить не способна. А эти говорят. И чего бы это значило? Может, и ничего. Может, их мамы научили? Но сомнительно мне. Обижались кубинцы на нас, на россиян, сильно. За предателей почитали. Кстати, о предателях-россиянах:

– Ты не прав, Рафаэль. Причем тут русские? Фиделя предали те же люди, что предали и самих русских.

Тут они слегка заспорили, перейдя на испанский, а я понаблюдал за их спором и выводы кое-какие на ус намотал. И сам себе думу думаю. Воображаю себе, как сижу в Порто-Франковской авиагопкомпании и рассказую приключения свои. Дохожу до этого места, повествую в красках о кубинских гангстерах из Нью-Рино и доказываю народу, что никакие они не гангстеры, а просто прикидываются гангстерами. А так – они вовсе белые и пушистые зайчики. Однако вот настоящие гангстеры в Нью-Рино кубинцев за истинных гангстеров принимают и ничего такого бело-пушистого за ними не замечают. То-то смеху народу наделаю.

Убедительно прикинуться бандитом способен только бандит. Хотя... еще ребята из СС, пожалуй, могут. Спец Службы – они такие. Они при надобности кем хошь прикинунтся. Итак, сведем свои наблюдения в систему. Кубинцы говорят по-русски. По крайней мере, многие из них. Кубинцы говорят, что они не гангстеры вовсе, а Санта Клаусы. Мне говорят. Не стесняясь и не опасаясь, что стану разбалтывать их страшные тайны. Врут, однозначно.

Далее, не чую я в них бандитской вольности. Что-то не заметил я в их взаимоотношениях никакой суровой пиратской демократичности, никакой лихой казацкой вольницы, а вот неявные следы армейской субординации для привычного глаза приметны. Вывод. Если они бандиты, то с армейским прошлым. Если из бывших прапорщиков сколотить бандформирование, так они, пожалуй, строем ходить станут. Потому как умные. Кубинские эмигранты с армейским прошлым, знающие русский язык... Что бы это значило, мои маленькие радиослушатели? Ну, милые, поднапрягите извилинку! Что у нас выходит? Кубинская военная разведка? Очень даже может быть... Нате вам конфетку, мои умненькие! Ответ засчитан.

Вопрос – оно мне надо? Что бандюганы, что спецназеры... хрен редьки не слаще... один хрен в блудняк втянут. А у меня вот – жена беременная! И еще меня, между прочим, скромность украшает! Ибо оглашение подобных предположений может ненароком мне перышком выйти. В бочину. Значит, будем отползать тишком, помалкивая. С линии огня. Пошли-ка они все в зад, кровельщики разнообразные. Проходили мы эти университеты. Школьными коридорами. "Крыши" и "красные" видали, и "законные". И "пиковые". И иные прочие. И понтовые и беспонтовые. Все идут в баню. И там добровольно парятся. Воли хочу.

Улыбнулся молча пассажирам широкой и светлой улыбкой советского человека, и к штурвалу повернулся. Я тут пилот, или погулять вышел? Какие ко мне претензии? Какая невежливость? Некогда мне лясы точить. На посадку вести пора машину. Приехали! Бандитская столица – Нью-Рино на горизонте.

Интересную я зависимость приметил. Если снижаться по пять метров в секунду, то снижение надо начинать при совпадении высоты в сотнях метров и расстояния до аэродрома прибытия в милях. Это, конечно, не очень точная зависимость, но пользоваться ей вполне можно.

Высота у меня двадцать семь сотен метров. Дистанция до Рино – тридцать миль. Еще три мили пролетим, и можно автопилот настраивать на высоту круга и скорость снижения задать. По пять метров в секунду. Связался я с бандитским диспетчером, получил погоду и указание садиться на двадцать четвертую полосу. Схемку выщелкнул из книжки, закрепил на штурвале клипсой. Поглядел, – нормально выходит. Нехило братки местные замахнулись. Могучий аэропорт в перспективе отгрохать можно будет. Три полосы асфальто-бетонных, треугольником. По три версты каждая. По полста метров шириной. Это сколько бортов можно принимать... со всех направлений? Это покруче Салоников будет. Мафия бессмертна!.. Они собрались жить вечно.

И город под стать аэродрому. Раскидистый такой городок у них образовался. На глаз не скажешь, сколько здесь населения, но таких масштабов населенный пункт мне тут еще не встречался. Интересно, сколько же в нем народу проживает? А с приезжими? Людное, похоже, место. Вот только оседать здесь совсем меня не тянет... Однако пассажиры или груз в Россию вполне могут отыскаться. Охотно подвезу.

Вышел я сразу к четвертому развороту, утроил внимательность и приземлился согласно наставления о производстве полетов. Мягко и нежно стукнул машину об полосу. Пробежался по взлетке снижая скорость и завывая турбиной и реверсом затормозился. Диспетчер мне стоянку назвал, определился я по схеме, съехал на рулежку, и покатил в назначенное место.

Автономная Территория Невада и Аризона,

Нью-Рино. 22:22, 22 год, 21 число 6 месяца, пятница.

На стоянке кубинцев встречали представители кубинской мафии. Яркие представители. И грузовичок. Две темпераментные смуглые девицы в коротеньких и умопомрачительно ярких платицах, под стать рубашкам мужской части встречающих, приплясывали от нетерпения в ожидании своих дружков. С десяток молодых парней, одетых в стиле аналогичном с моими пассажирами стояли у навороченных 'хаммеров', блестя золотыми бранзулетками.

Только я успел зарулить на стоянку, затормозиться и отключить подачу топлива, как кубинские братки, вооруженные короткими, явно американского вида автоматами, деловито и профессионально взяли самолет в коробочку. Под охрану, надо понимать. Не дожидаясь пока винт остановится, водила грузовичка дерзко подкатил к левому борту, и развернувшись, сдал кузовом к грузовому люку. Я откинул свою дверку и кулаком ему погрозил, показывая на вращающийся винт. Этот белозубый паразит, блеснув всеми тридцатью двумя, изобразил пожатием плеч свою полную непричастность к нарушению правил ТБ. Мол, я не я и лошадь не моя, а грузовик тут со времен покорения Крыма зависает. Выпустив пассажиров из салона через правый люк, открыл я и грузовой. Нахальный нарушитель моментом оказался в кузове и певуче произнес несколько испанских слов.

– Добрый день, друг! Не сердись! Ведь ничего не случилось. – Перевела мне Катя.

– Когда случится, ты не успеешь извиниться! Тамбовский волк тебе амиго, с такими выходками! В следующий раз я тебе за такие штучки оторву рученки коими ты руль крутишь, и отшлепаю ими тебя по заднице! В сугубо воспитательных целях.

Этот меня не понял. Но поскольку рев двигателя перестал давить на уши, меня расслышали все присутствующие. И доброжелатели поспешили адекватно перевести ему сказанное. Парень покраснел, схватившись было за художественно разукрашенную белыми костяными накладками рукоять 'Беретты'. Однако был решительно остановлен строгим окриком начальства и покраснел еще шибче. Горячий паренек однако.

– И зачем хвататься за ствол, мой свирепый мачо? Слезай с кузова! Я тебе и так в дыню насую, если у тебя душа просит. Катя – переведи!

Катя перевела, слегка ошарашенная стремительным развитием конфликта. Как оказалось, перевод прекрасно понял и Морс, выдвинувшись на передний план между моих ног и обнажив клыки в доброжелательной улыбке. Мачо смутился и, с опаской поглядывая на нашу с Морсом кодлу, пошел на попятную. Сунул я Морса под мышку, пока он дел не наделал, на всякий случай, и слегка надавил на нарушителя:

– Чо, застремался, хомбре? Врукопашку-то? Вот! Так-то-от правильнее будет! А то взяли моду бошки мне под винт совать, а потом за пестики хвататься. Гангстеры-херанстеры! Понимашш! Пока в дыню не настучишь, ни херасеньки не догоняют. Давай-кось, чико, вали отсель, пока цел. Крути-верти свою баранку.

Однако станцевать танец победы на морально поверженных в прах костях мне не позволили. Паренек, по глазам было видно, собрался ответить мне какой-то непристойностью, не признавая себя побежденным, однако меня, аккуратно взяв за бока, задвинули вглубь аппарата, затем и вовсе, деликатно приобняв, выперли наружу через противоположный люк. А в кузов грузовика потянулись ящики с крокодилятиной. Водила ящики те принимал и укладывал. На этом наш скандал и заглох. Пока шла разгрузка, пошел я к боссам кубинским. Шел и ворчал, как дедуля-пенсионер, потея от впрыснутого адреналина:

– От вжеж молодежь пошла, то башкой под пропеллер прут напропалую, то ствол хапають без спросу. Хрена такое до старости доживёт? И ты Брут! Морс! Язви тя в коленки! А ты с какого бодуна в драку встреваешь?

– Скажите пожалуйста! Какой у меня нежный генералиссимус случился! Чо, мне и твоих врагов непозволительно погрызть легонечко? Чо, мне в сторонке теперь стоять? И с интересом наблюдать, как тебе люлей вешают? Мне воспитание не позволяет такой беспредел терпеть.

– Дубина ты, Морсик. Здесь тебе не тут. Тутошний народ все больше при пистолетах и прочих кулеметах всепостоянно пребывает. Куснешь кого вполсилы, а тебе голову твою дурацкую на месте отстрелят, к едрене фене, как за полноценное угрызение. Тут те не Европа, ешкин хвост! А сплошной фронтир. И нравы здесь просты и незатейливы... Потому – без команды даже клыки скалить я тебе категорически запрещаю. Вопросы есть? Вопросов нет! Куда побегать!? А ну, висеть!

Морс подергался у меня на руке и поняв, что послаблений дисциплины не будет, обреченно обвис, изобразив из себя пляжное полотенце.

Поправил я ремень на джинсах и попутно включил диктофон телефона. Зачем? А не понадобится, так сотру. И Катюха приставать начнет, о чем я с ними беседовал, так дам прослушать, и все дела. Вон она в кабинке, как мышь сидит, калаш баюкает, на крупу надулась. Купил ей на свою голову...

Дон Энрике встретил меня неласково:

– Зачем вам понадобилось затевать драку?

– Мне? – Натурально удивился я. – Я за пистолет не хватался. Но кто-то же должен исправить ошибки воспитания этого парня? Родители недоглядели, у вас вот тоже руки не дошли. Приходится мне. Кто, если не я?

– А если бы я не остановил Мануэля? – Вопрос задал собеседник дона Энрике, невысокий крепкий темноволосый мужик, лет сорока – сорока пяти.

Я вопросительно уставился на него, не отвечая на вопрос, и Энрике его представил:

– Родриго Лопес. Наш главный.

– Рад знакомству, сеньор Лопес. Виталий меня зовут. Если бы вы не остановили вашего парня, мне пришлось бы прострелить ему голову.

– И все? – Усмехнулся тот.

– Потом, вероятно, ваши люди прострелили бы голову мне. Затем моя жена прострелила бы головы им. Скольким успела бы. После этого вы прострелили бы голову ей. А следом аэродромная охрана перестреляла бы всех оставшихся и получила от меня в наследство сильно дырявый 'Караван'. В общем, все бы умерли. В уно моменто...

Лопес усмехнулся, видимо вообразив изложенную трагедию, но заметил:

– Мануэль стреляет довольно быстро... Вы ОЧЕНЬ самоуверенный мужчина.

Теперь усмехаться настала моя очередь:

– Не испытываю ни малейшего желания соревноваться с ним.

Гангстерито переглянулись и заговорили на испанском. Поговорили они немного, попрощались вежливо, Энрике сунул мне десяток местных сотенных и карточку с телефонным номером и пожеланием: 'Надумаешь поработать с нами – звони. Мы хорошо заплатим'. И поехали все по своим делам, вручив мне на прощанье пятьсот экю.

Потом Катерина мне разнос устроила. Остановил я ее и включил запись. Катя перестала реветь белугой и перевела:

– Ты все еще хочешь привлечь этого парня к нашим делам?

– Нет. Слишком импульсивен и горяч. Из тех, что называется – шалопай. Хотя подобная машина нам крайне нужна.

– Возможно, ты прав. Зачем нам еще один шалопай? Хватает своих. Однако, может быть и наоборот: он чересчур расчетлив и просчитал ситуацию?

– Слишком быстро. Скорее, все же – шалопай.

– Не выпускай его из виду, Энрике. Понаблюдай за ним. Я дам задание подыскать и купить подходящий самолет. Но нам потребуется пилот.

– Чем плох Санчес?

– Санчес хорош, но он летает только на Пайпер Кабе.

– Займем пилота у русских. На время переучивания Санчеса.

– Это выход. Ладно, Энрике, заплати русскому, и поехали. Дел полно. Не забудь дать ему свои координаты.

Конец записи.

– Он прав. Ты – шалопай! А если бы этот гангстер выстрелил первым? – И в мою грудную клетку замолотили крепкие кулачки, вминая ее к позвоночнику.

– Если бы у бабушки был бы перчик, то была бы она дедушкой!

– Дурак!

– Может, и дурак, только вот у меня ладошка тоже совсем рядом с 'Вальтером' была. И патрон в стволе. И предохранитель снят. Пока этот хомбре вынул бы ствол, а я не уверен, что у него патрон тоже в стволе сидел... Пока снял бы пистолет с предохранителя... А я уверен, что его "Беретта" стояла на предохранителе. Мне только навести и спуск нажать осталось. Прострелил бы ему плечо... И все дела. Это если бы он продолжил с пестиком играться. Что маловероятно. Когда тебе ствол в лоб смотрит, поздно передергиваться...

– А почему у тебя 'Вальтер' с предохранителя был снят?

– Так ведь мы не младшую группу детского сада сегодня катали. Мало ли чего...

– И все равно ты – шалопай!

– Конечно, шалопай! Вот и они так решили. Зато теперь мы с тобой свободны, как ветер. И никто нас к 'сотрудничеству' не неволит. Такие дела. Ну что, пойдем город посмотрим? Или ну его? Устал я чего-то. День какой-то заполошный получился. И длиннючий он тут... у нас... Пошли лучше поспим, а?

Куда-то еще тащиться, гостиницу искать никакой у меня уже силы-воли нет. Катеринушка моя нанервничалась не меньше меня. И тоже истомилась за день. Махнули мы рукой на культурную программу и баиньки отправились в аэроплан. Хотя уснули не сразу, а пользуясь некоей условной уединенностью, обусловленной отсутствием человеческого поголовья в близлежащих окрестностях, еще более сблизились духовно. Духота в запертом салоне сделалась совершенно уже нестерпимою. Распахнули все дверки настежь для сквозняка. Морса на поводок прицепили, дабы не шлялся в незнакомом месте. А потом, конечно, уснули.

В этот день не суждено было выспаться нам. Часа через три, едва подуставшее светило приблизилось к горизонту, разбудило нас тарахтение авиационного двигателя заруливавшего на соседнюю стоянку самолета. Обуяла меня иррациональная злость. Одним полушарием понимаю, что никому до нас с Катей и дела нет. Прилетел борт и заруливает на стоянку. Не в поле же чистом ему ночевать? А другое полушарие злится: 'Зачем мешать утехе молчаливой, занятиям чувствительной четы?'. Да как он смел?! Такой нахал! Повбывав бы... Разбудили, сволочи.

Однако перевернулся на другой бок и предпринял попытку снова заснуть. Погладил Катю по головке и иным местам, шепнул ей: 'Спи, спи, родная...'. И вновь веки смежил. Но не тут-то было. Не успел затихнуть двигатель авиационный, как зарычали автомобильные. Дверки захлопали. Визги перемешались с причитаниями. Грубые мужские голоса перекрыли высокие девичьи. Раздалась ругань на неизвестном мне языке. Снова захлопали дверки. Все! Сна как не бывало! Зато злости немеряно.