Текст книги "Зодчий. Книга I (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

В монастырский приход вместе с нами отправился лучник Мак, да трое раненых – витязь, Лис и Шустрый. За рулём охотничьего вездехода сидел двадцатилетний парень с даром техноманта. По рангу ничего серьёзного – неофит-механик.

– Сколько у вас человек в отряде? – спросил я у Вепря, который привалился к окну и задумчиво наблюдал за проплывающим мимо лесом. Машину страшно раскачивало, но командиру охотников это не мешало.

– Тридцать шесть, – отстранённо ответил тот, а затем поправился. – Тридцать четыре…

– Большая группа.

Три десятка неподконтрольных одарённых под боком… Хорошее соседство, ничего не скажешь. И неплохое подспорье, если мы решим наши разногласия.

– Я долго её собирал. К нам со стороны сложно попасть. Приходят только те, кто разделяет наши взгляды. Мы не просто ватага охотников за кристаллами, ваше благородие. Мы – община. У многих семьи есть.

– Я бы хотел быть уверен, что ситуация с Иноком не повторится.

– Даю вам слово, господин Зодчий, – повернулся ко мне Вепрь. – Я могу понять, для чего Инок хотел так поступить, но никогда не одобрю. Я верю в то, что мы сможем построить правильные взаимоотношения. Вы кажетесь мне приличным человеком.

– Взаимно, господин Вепрь. И это удивительно в разговоре с вольным охотником. Простите за эту ремарку, но…

– Да, я всё понимаю. Истребители монстров часто гонятся только за выгодой ради выгоды. Это не наш путь. Мы защищаем людей.

– Хм…

Охотники-идеалисты? Слабо верится, но посмотрим.

По дороге к подворью святой Варвары мы проехали вскарабкавшуюся на небольшой холм Комаровку, на вершине которой я разглядел мельницу. Посёлок был чуть меньше Орхово: дворов сорок, и неизвестно сколько из них живых, а сколько пустует из-за недоброго соседства с Игнатьевыми. Однако поля вокруг деревни возделаны, а на тех, которые ждут следующего сезона, мирно пасутся коровы и несколько лошадей. Сельская идиллия.

Потом Комаровка скрылась из вида, снова потянулся лес, а вскоре машина свернула на колею под кленовые кроны и остановилась.

– Выходим, ваше благородие, – сказал Вепрь.

Небольшая деревянная часовня утопала в цветах. Низкая оградка опоясывала территорию подворья, и здесь очень хотелось поставить скамеечку, чтобы сесть и просто любоваться аккуратными клумбами.

Я с удовольствием втянул носом запах цветов, а потом повернулся к пожилой женщине, показавшейся на мощёной дорожке справа от часовни. Там, в тени, виднелась крошечная ухоженная избушка с голубыми ставнями.

– Мира вам, добрые люди, – проговорила монахиня. Вообще без дара.

– Матушка Валентина, здравствуйте. Нам бы матушку Ирину… – вышел вперёд Вепрь.

– Что приключилося? – нахмурилась женщина.

– Изнанка, матушка Валентина, изнанка. Раненые тут у нас.

– Показывайте. Сестра Ирина сейчас подойдёт. Слышали мы ваш тарантас, слышали.

Я не мог перестать любоваться подворьем, когда на дорожке появилась молодая высокая девушка в монашеском одеянии. Лет двадцать, не больше, а вот дар развит не по возрасту! Шла она торопливо, уверенно, но когда наши взгляды пересеклись, то красивые карие глаза служительницы на миг расширились, и монахиня споткнулась, а в следующее мгновение опустила голову. Торопливо прошла мимо нас к распахнутым дверцам вездехода.

– Господин Вепрь, давайте носилки, – приказала Ирина, проверив обоих раненых. Лис попытался вяло пошутить, но девушка его проигнорировала. Украдкой посмотрела на меня, и наши взгляды снова встретились. На щеках монахини появился румянец, и девушка поспешно отвернулась. Так, не стоит её так смущать. Она хоть и красива, но всё-таки посвятила себя вере, и пусть так и остаётся. Я быть демоном-искусителем не собираюсь.

Втроём с Вепрем и водителем мы перетаскали раненых за часовню, в небольшой белый шатёр, где на одной из простеньких коек скучал пожилой мужчина с книжкой в руках. За нашими перемещениями он следил с больши́м интересом, сдвинув очки на нос.

В шатре появилась вторая монахиня, чуть старше Ирины, но не такая красивая и с более скромным даром. Новенькая сразу же склонилась над Снеговым.

– Ой, это что же… Сам гарнизонный командир? Он жа витязь! – удивился мужичок, разглядев пострадавшего. – Что ж приключилось-то у вас⁈

– Изнанка, Семёныч, – ответил Вепрь. – Сам же видишь.

– Вижу. А это, стало быть, наш новый Зодчий? – бесхитростно продолжил тот.

– Михаил Иванович Баженов, Семёныч, – лязгнул Вепрь. – Ты за языком-то следи своим.

Я же просто хмыкнул, изучая болезненного.

– Ой, простите ваше благородие, – встрепенулся мужичок. – Совсем я у матушек здесь расслабился. Простите. Я, стало быть, Архип Семёнович, мельник да пекарь из Комаровки. Заходите! У меня самый вкусный хлеб в окру́ге! Семейный рецепт!

– И если вы продолжите его есть в таких количествах, то скоро даже я не смогу вам помочь, Архип Семёнович, – произнесла Ирина, снова бросила на меня взгляд. Голос у неё тоже был приятный. – Сестра Мария, подмени меня пока. Я должна отойти.

Она ушла слишком поспешно. Будто бы убегала от чего-то. Её напарница очень спокойно и методично проверила всех раненых, задержавшись у витязя, а затем обратилась к нам:

– Ничего страшного не вижу. Ваши ребята, господин Вепрь, дня два-три полежат. А вот его доблесть чуть дольше. Али врачевал?

– Али, – подтвердил Вепрь.

– Хорошо сделал всё и вовремя. У его доблести рёбрами лёгкие пробило. Не довезли бы сюда, если бы первую помощь не оказали ему. Поставлю свечку сегодня за здоровье Али и ещё одну спасённую им жизнь. Думаю, через три дня и этот господин будет крепок и свеж.

– Спасибо тебе, матушка Мария, – выдохнул Вепрь. – Снова хорошие вести и снова от вас.

– Одному делу служим, господин охотник, – мягко улыбнулась Мария.

– Ну, не будем мешать вам, – поклонился Вольный, пятясь из шатра.

Когда мы шли к машине, я снова увидел сестру Ирину. Девушка, отставившая больных по неотложному делу, вместо этого возилась с цветами, старательно устроившись спиной к выходу. Но когда вездеход затарахтел и стал разворачиваться – девушка всё-таки обернулась и снова попала на мой взгляд.

Наш зрительный контакт несколько затянулся, а затем монахиня торопливо перекрестилась и отвернулась.

Хм…

– Вас забросить в Комаровку, господин Зодчий? – спросил Вепрь, когда мы загрузились в вездеход. – Вы ведь туда собирались?

– Было бы неплохо.

Староста Комаровки встретил меня настороженно, но очень быстро оттаял, когда Вепрь сообщил о решении проблемы с лесопилкой. Длинноволосый, бородатый мужчина, похожий на измученного святого, запытал охотника детальными расспросами и уточнениями, пока предводитель вольных не сдался и не пообещал каждый день отправлять в лес патруль, для обеспечения безопасности работников.

Встреча наша прошла довольно радушно. Душу мне Руслан Гудков изливать не стал, конечно, но на просьбу поболтать с местными мужиками и отобрать пять человек покрепче да поотчаяннее – согласился охотно.

– Вы же супротив Игнатьева пойдёте, да? – с надеждой уточнил он, но я не ответил. Лишь загадочно улыбнулся. О претензиях жителей Комаровки к северному соседу мне уже было известно. На этом можно сыграть.

Вездеход Вепря дождался конца моего знакомства со старостой, а потом отвёз назад, в Томашовку, и уже на подъезде к холму я увидел, что Конструкт наконец-то прибрал к рукам местечко для трансмутатора и биореактора, чуть в стороне от дороги и прикрытое лесом. Третий ранг есть. Отлично!

У меня даже руки зачесались бросить всё и начать строить. Если бы ещё с ресурсами всё было ладно.

– Давно я не видел, чтобы Конструкт заходил так далеко, – сказал Вепрь. – А у вас уже на третий день здесь. Впечатляет, господин Зодчий. Надеюсь, и дальше у вас всё будет идти также неплохо.

– Поживём-увидим.

Передо мной повис Черномор.

– Хозяин, вы так надолго уехали, а ведь я нашёл все необходимые данные очень быстро. Понимаю, что должен был просчитать все варианты сразу, но, увы, я не всесилен. Ну да, вы же это прекрасно понимаете…

– Говори, – мысленно приказал я верному искусственному интеллекту.

– Под ваши требования нашлось три торговца, Хозяин. Антон Йорг, из обрусевших немцев. В основном работает со Скоробогатовыми, но охотно ведёт дела и с другими родами. Держит магазин в Кобрине, но иногда заезжает в Каменку. Раз в неделю его грузовик привозит продукты в местные деревни. Следующий кандидат: Артём Махов, работает в основном с Вольными Охотниками, и Паулина Князева, хозяйка трактира «Логово Друга». Исходя из всех данных, я бы рекомендовал вам именно последнюю. Впрочем, кому моё мнение интересно…

Паулина, значит. Хорошо…

– Проверь хозяйку чуть внимательнее. Сейчас ведь она на твоей территории уже, верно?

Черномор порозовел, чёрточка рта превратилась в улыбку.

– Конечно, Хозяин. Я чувствую столько нового и познавательного. Может быть, я смогу стать полезным. Хоть и вряд ли.

– Будет что подозрительное – сразу сообщи мне.

– Сообщаю, Хозяин. Паулина Князева ведёт себя подозрительно всё то время, что я собираю данные. У неё очень много информации про вас, а также я обнаружил на её компьютере очень много программного обеспечения использующегося для слежки или же мошеннических схем.

– То есть, так ты видишь честного торговца?

– Репутация как торговца у неё безукоризненная! – гордо заявил Черномор. – Я не нашёл ни одного недовольного как в моих базах данных, так и во всех сегментах мировой сети. Всё чисто, чётко и как я могу видеть – более чем конфиденциально. Вероятно, благодаря тем самым схемам госпожи Князевой. Должен ли я копнуть глубже?

– Пока не надо, спасибо, Черномор.

– Мне нравится, когда вы зовёте меня по имени. Я кажусь себе значимым. Это нелепо и глупо, но почему-то приятно. Должно быть, я очень несовершенный искусственный интеллект. Хотя, почему «должно быть».

– Мне нужны данные по гибели предыдущего Зодчего, – приказал я. – Видеоряд, информационные слепки всего, что там было вокруг в тот момент, что происходило до и после.

– Загрузить прямо сейчас?

– Нет. Просто собери всё это…

– Но я уже собрал, Хозяин…

– Тогда жди, напомни мне перед сном об этом.

Вездеход забрался на холм, и я выпрыгнул из кабины.

– Господин Вепрь, – обратился я к командиру охотников. – Не сочтите за наглость, но не могли бы вы заехать в Орхово и передать им новости о лесопилке?

– Конечно, ваше благородие. С удовольствием. Мы сделали большое дело.

– Их будет много больше, – улыбнулся ему я. Попрощался с Вепрем и Танком, а затем направился к казарме, где почти сразу нашёл заместителя Снегова и рассказал тому о ситуации с витязем. Худощавый бледный офицер новость принял с честью, и уже через пять минут отправил к монастырскому подворью несколько солдат охраны.

Я же двинулся прямиком к Конструкту и приценился к ресурсам. На трансмутатор пока не хватало. Немного, но всё-таки. Если разобрать одно из старых зданий, то, может быть… Но тогда я вышвырну на улицу либо солдат, либо их снаряжение. Ради высшей цели, конечно. Вот только сколько времени я на этом выиграю? День-два?

Нет, солдаты гарнизона мне тоже нужны, и жизнь всех людей, находящихся под влиянием моего Конструкта, я собираюсь делать только лучше. Потому что Врата Семи Миров быстро не построить, и гораздо проще идти к цели с лояльным населением.

Живот вдруг заурчал так неприлично громко, что я на миг даже не понял, откуда раздаётся столь странный звук. Застыл, пытаясь вспомнить, когда же последний раз нормально ел. Утром? А сейчас уже почти вечер. Причём день-то долгий вышел, организм нельзя так насиловать.

Что ж… Совместим приятное с полезным. Завернув в тряпьё клинок Фурсова и поправив поясную сумку с часами мёртвого артиллериста, я двинулся в «Логово».

Свободных мест в трактире хватало. Наверное, треть столов пустовала. Из колонок лилась приятная этническая музыка народов Африки, по залу сновали симпатичные официантки, и некоторые улыбались клиентам весьма недвусмысленно. Билли Дигриаза я увидел с порога. Американец сидел в углу заведения, в расстёгнутой рубахе, и, склонившись над столиком, что-то строчил.

Первым моим желанием было присоединиться к нему, но потом я увидел, в каком воодушевлённом раже он царапает бумагу ручкой, и посчитал такое вмешательство со своей стороны – жестоким преступлением. Потому сел за столик неподалёку, планируя поприветствовать барона, как только тот выйдет из творческого исступления.

– Доброго вечера вам, господин Зодчий, – послышалось рядом с моим столиком. Я поднял голову и увидел Паулину Князеву.

– Позвольте мне обслужить вас.

Она чуть наклонилась вперёд, осознанно демонстрируя своё декольте.

– С превеликим удовольствием, – улыбнулся я хозяйке трактира. – Слона бы съел.

– Слонов в меню нет, но… Мы можем что-нибудь придумать.

– Пока я бы остановился на тушёном мясе и кружке хорошего пива.

– Для вас только самое лучшее. Может быть, что-нибудь ещё? – она говорила с придыханием. – Девочку?

Я улыбнулся и помотал головой.

– Двух девочек? – нахмурилась Паулина.

– Вас, госпожа Князева.

– Ммм… Я стою сильно дороже, господин Зодчий, – подмигнула хозяйка трактира.

– У меня есть пара интересных вещей на продажу, госпожа Князева. И мне бы хотелось показать их вам. Но, конечно, не публично.

Взгляд красотки коснулся свёртка с клинком Фурсова.

– Вы знаете, как заинтриговать даму. Но такие дела нужно делать на сытый желудок, господин Зодчий. Поэтому я подойду к вам после ужина. И кстати, – она наклонилась ко мне совсем низко, что я ощутил её дыхание. – Мы убрали тот мусор, оставленный вами в прошлый раз в покоях барона Дигриаза. В знак крепнущей между нами дружбы.

Я проводил хозяйку трактира взглядом, наслаждаясь грацией её движений, а когда повернулся, то передо мной сидел Билли.

– Ты не поздороваться с Билли! – проговорил он, и от него хорошо пахнуло алкоголем. – Вай? Оу… Зачьем?

– Правильно будет – почему, – поправил его я.

– Окей! Почьему?

– Нельзя пугать чужую музу, Билли. Это большой грех!

Американец откинулся, хлопнул ладонью по столу.

– Оу! Если бы мой первая жена слышать это! Миша, я обожаю тебья!

– Вижу, идёт работа?

– Кипит, май френд. Кипит! Выпьем?

Передо мной оказалась кружка с пенистым напитком, и почти сразу же американец слетал за своей. Его рукописи рассыпались по заляпанному столику, пара листов упала на пол и там источала Эхо. Барон икнул, сграбастал их и запихал, довольно грубо, в кожаную папку.

Мы немного поболтали ни о чём, я попытался расспросить про жену Билли, но он очень ловко уходил от любых вопросов на эту тему. Вскоре принесли горячее, и даже не заметил, как умял огромную тарелку ароматного, нежного мяса с овощами. Пиво тоже прекрасно дополнило трапезу. Допив кружку, я отодвинул её в сторону, и тут же рядом оказалась служанка. Наклонилась:

– Госпожа ожидает вас, позвольте, я провожу?

– Ты куда, май френд? – вскинулся американец, когда я поднялся из-за стола.

– Есть у меня небольшое дело к хозяйке.

– Оу! Ноу вопросов, май друг! – расплылся в улыбке Билли. – Ноу вопросов.

Я забрал свёрток с клинком и пошёл вслед за девушкой. Та провела меня на второй этаж, на уже знакомый балкон. Внизу Билли богатырским залпом допил пиво, отыскал меня взглядом и показал два больших пальца, при этом не отпуская кружку.

Официантка провела меня к двери, находящейся в самом конце балкона. Кротко постучала.

– Открыто, – раздался голос Паулины.

– Прошу, господин Зодчий, – поклонилась девушка и ушла. Я потянул за ручку и встал на пороге.

Паулина ждала меня, прислонившись к массивному столу, и из одежды на ней был лишь полупрозрачный пеньюар.

– Хм… – только и смог сказать я.

– Между нами есть напряжение. Если мы хотим говорить о делах, было бы неплохо его снять, господин Зодчий.

Она повела плечом, и невесомый пеньюар опустился на пол.

Я шагнул вперёд и осторожно закрыл за собой дверь.

Глава 17

– Теперь, искренне надеюсь, ничто не помешает нам вести исключительно деловую беседу, господин Зодчий, – сказала Паулина, грациозно выскользнув из кровати. Я повернулся набок, любуясь идеальными изгибами женского тела, и поинтересовался:

– Вы со всеми клиентами так, госпожа Князева?

– Только с теми, где может пострадать моя объективность, – обворожительно улыбнулась хозяйка трактира. – А я бы хотела концентрироваться на деле, а не отбиваться от непристойных фантазий. Ведь иначе могу пойти на уступки.

– Очень деловой подход. Необычный, но деловой. Вы могли бы соблазнять и кружить голову, чтобы я отдал вам всё даром.

– Я считаю, что мужчины достойны большего уважения, чем им обычно оказывают, – подмигнула Паулина. – Но, чего скрывать, моя матушка чему-то такому меня и учила. Я оказалась плохой ученицей. Вы возражаете, ваше благор-р-родие?

– Отнюдь. Честность – лучшая политика.

– И вы бы лучше поднимались, господин Зодчий. Я очень хотела бы увидеть, что у вас там.

Мы оба посмотрели в сторону аккуратно положенного на пол свёртка с мечом Фурсова.

Когда сокровище павшего огневика оказалось на столе Князевой – девушка ахнула.

– Где ты это взял⁈

– Там такого больше нет.

– Господин Зодчий… – набрала воздуха в грудь Паулина, не отрывая взгляда от клинка.

– Можно просто Миша.

– Я знаю этот меч, Миша! Да его вся округа знает!

– Отлично. Тогда у меня два вопроса. Первый: можно ли продать это как есть, и второй: почём возьмёшь кристаллы, если я его разберу?

– Разберёшь⁈ Ты с ума сошёл, Миша?

Она бережно взяла меч Фурсова.

– Он целого состояния стоит! И да, я знаю, это не те слова, которые ты ожидал услышать от торговки, но поверь – ты бы и не получил никогда полную стоимость. Да и есть маленькая загвоздка, Миша-мишка-мишутка…

Я терпеливо ждал, и Паулина прищурилась, наблюдая за мной:

– Хозяина этого меча уже вторые сутки ищут. Так же, как и его брата. Ты, получается, что-то знаешь о судьбе Фурсовых?

– Увы, не понимаю, о чём ты, – тепло улыбнулся ей я. – Я шёл по лесу, вижу: что-то блестит, подошёл, поднял, ушёл. Даже не вспомню, где это было.

– Какая изумительная история! Но я её приму. Потому что Остап Фурсов и его мелкий брат-крысёныш были теми ещё подонками, – проговорила Паулина. – Но Остап, чей меч ты притащил, при этом являлся очень ценным для Игнатьевых подонком. Если кто-то узнает про твою находку, то появится очень много вопросов…

– Поэтому я пришёл к тебе. По моим данным, с тобой можно иметь дело даже в щекотливых ситуациях, – я упёрся ладонями в стол.

Паулина прикусила губу, будто не слушала меня вовсе, а затем выпалила:

– Такой клинок нельзя разбивать на кристаллы. Нельзя. Это… Святотатство!

– Неожиданно слышать такое от женщины, да ещё и по отношению к оружию…

– У меня есть слабости. Как и у каждой порядочной девушки.

Она нахмурилась, побарабанила пальцами по столешнице.

– Мне надо подумать… Есть ещё что-нибудь?

Я вытащил часы венгерского артиллериста, хоть и не собирался их продавать. Просто прицениться.

– Интересно, – Паулина наклонилась к вещице, включила яркую лампу и несколько секунд крутила артефакт в руках. – Я должна показать её своему оценщику. Позволишь?

– Конечно. У тебя здесь даже свой оценщик есть?

– Я живу рядом с Изнанкой, Миша, – покачала головой она. – Мне сюда столько разного барахла притаскивают с той стороны, что трактир – это моё хобби, а не средство заработка. Но знаешь, что объединяет всех тех, кто приходит ко мне? Все уверены в ценности добытого артефакта, но иногда железки – это просто железки. А девушку так и вовсе каждый норовит обидеть. Без оценщика здесь никуда. Не в государственную же комиссию везти.

– Хорошо, неси своему оценщику.

– Не так всё просто, он ещё не приехал. Завтра жду. Там ведь мужчины из Орхово должны как раз вернуться из рейда, притащат сюда на продажу ворох разных приблуд, так что работа у оценщика будет.

– У Вольных в лагере свой торговец. Почему они идут к тебе?

– А почему пришёл ты? У меня, Миша, цены лучше, чем у торговца Вольных. Ты к нему, кстати, с этим мечом не обращался? – последнее Паулина сказала со встревоженным видом.

– Нет.

– Хорошо. Я знаю, кто такие Фурсовы, и кто такие Игнатьевы. Чем больше они мечей потеряют, тем лучше для всех. А вот другие торговцы могут быть не так принципиальны. И у меня есть идея, Миша. Меч у тебя видный оказался, приметный и так просто от него не избавишься, но у меня есть кое-какие связи с теневыми аукционами Восточной Америки. Всё, что пересекает границу этого недоразумения – пересекает её с очищенной историей. Конечно, полную цену, как я уже тебе сказала, ты за меч никогда не получишь, но не разбивать же такую красоту, верно?

– Тебе виднее. Мне деньги бы не помешали.

– Дай мне время, Миша-мишка-мишустик, и я скажу тебе свою цену, хорошо? Завтра, ладно? Сейчас мне вряд ли кто ответит.

– Конечно, – я принялся заворачивать клинок в тряпку и, не глядя на Паулину, спросил:

– Что ты знаешь про гибель предыдущего Зодчего?

Хозяйка «Логова» выпрямилась и скрестила руки на груди. Закусила губу.

– Слухи, Миша. Только слухи. Как про смерть этого негодяя Шилина, так и про предыдущего– Калласа. Официальная версия всем известна, но… Она официальная.

– Мне стоит опасаться?

– Ещё как. Этот край не терпит третьей власти. Древний спор Скоробогатовых и Игнатьевых. По факту здесь нет ничего полезного, но ты же знаешь мальчиков, – ухмыльнулась она с намёком. – Надо показать размер своих владений, вот они и борются за нас как могут. Поэтому не верю я во внезапные появления монстров, убивающих зодчих. Шилин-то ладно, он ничем от Фурсовых не отличался. А вот Калласа жаль. Он пытался работать. По-настоящему.

– Да, слышал. Тот, кто был здесь до Шилина…

– Красавчик был, клянусь, из греков. И хороший человек, пусть и зануда страшный. Нам здесь даже показалось, что он жизнь наладит, но… Сожрали и его, несмотря на весь гарнизон и на то, что у него икона висела.

– Икона? – точно, у них же здесь есть талантливый иконописец.

– Олежка Орховский рисует. Вся округа ими спасается. Ещё его предки эти обереги создавали, и ему талант передали.

– Иконы защищают от Изнанки? – не удержался я от скепсиса.

– Ты зря улыбаешься, Миша. Мы спокойно живём на границе. Охотники Вепря постоянно ловят на наших землях различных чудовищ. На караваны постоянно атаки происходят от различных монстров, и я сейчас не про лихих людей. А в Орхово монстры не приходят и всё. И в Комаровку тоже. Семья Олежки постаралась. Теперь в каждый новый дом обязательно икону вешают. Моя мать в своё время и здесь в трактире повесила.

– Можно взглянуть?

– Ты разбираешься в религиозном искусстве?

– Немного. Интересно ведь. Весь мир бьётся над тем, чтобы надёжно защититься от скверны, а в небольшой деревне есть мастера, давно решившие эту проблему.

– Миша-мишенька-мишустик, по хитрым глазам вижу, не веришь ты в это, – покачала головой Паулина. – Зря, очень зря.

– Ну, зодчему, который в это поверил, икона не помогла, – напомнил я.

– Исключение из правил, не более того. Так же как и лесопилка. Мужики её защищали, две иконы там было точно, но всё равно монстры напали. Может, больше икон надо. Может, они сеть создают и были слишком далеко от остальных? Ты же из Петербурга, вы там такое не изучали?

– Сложно сказать… – уклонился я от ответа. – Но на икону я всё-таки посмотрел бы.

– Посмотришь, – кивнула Паулина и скользнула ко мне, очутившись в объятьях. – Но попозже, если ты не против.

– У меня больше ничего нет на продажу, – улыбнулся я. – Нет нужды, госпожа Князева.

– Это уже будет просто для здоровья, – низким голосом проворковала та. – Грех не воспользоваться случаем, господин Зодчий. Но ничего себе не придумывай, и, умоляю, не переходи на цветочки-лютики. У меня очень много дел и играть с тобой в будущую домохозяйку и мать твоих детей я совершенно не собираюсь. Идёт?

– Хм…

Проснулся я через мгновение после того, как сознание провалилось в сладкое небытие. Надо кроватью висел Черномор, и его сиреневый свет окрашивал волосы спящей рядом Паулины в странный цвет. Вот ведь фантазёр, даже в виртуальной проекции учитывает реалии физического мира.

– Вы просили напомнить о себе вечером, Хозяин, – раздался голос искусственного интеллекта. – Перед сном. Я смог точно определить ваш переход в фазу сна и, надеюсь, успел. Погрешность минимальная.

– Напомни мне задавать тебе временные метки, а не ориентировочные, – мысленно простонал я. День был тяжёлый, мне нужен отдых. Столько драк, возни, да ещё и хозяйка трактира оказалась весьма темпераментной. Но дело есть дело. Потом отдохну.

– Обязательно, Хозяин. Вижу, вы уже нашли общий язык с торговцем Паулиной Князевой. И позвольте напомнить о том, что вы хотели задавать мне временные метки, а не ориентировочные.

– Загружай мне всё, что ты нашёл по смерти Шилина, а ещё собери всё доступное по гибели Калласа.

– Каллас был хороший, но тоже умер, как умрёте и вы, Хозяин, – сиреневый свет сменился на жёлтый, а на рожице Черномора появилась грустная улыбка. – Загружаю.

Перед глазами побежали видеоролики. Благодаря интерфейсу Конструкта, в зоне действия которого я сейчас находился, я мог легко управлять потоком данных, мысленно останавливая их в нужных мне местах и используя все отметки, проставленные искусственным интеллектом. Такие, как имена проходящих в зоне съёмки людей, например. При желании поднимая досье на каждого.

– Хозяин, хочу напомнить, что вы планировали задавать мне временные метки… – подал голос Черномор.

– Замолчи, пожалуйста.

Рожица снова стала сиреневой.

Ролик смерти Зодчего я промотал на ускоренном воспроизведении. Тварь четвёртого ранга разнесла простенький домик Шилина на кусочки, перемешав останки предыдущего хозяина Томашовки со строительным мусором. Она прошла посты гарнизона так, словно их и не видела несмотря на открытый солдатами огонь. Добралась до жилища Зодчего и уничтожила его, после чего на поляне закипел бой, и в итоге гадину свалили не без помощи подоспевших Вольных Охотников, во главе с самим Вепрем. Но не сцена гибели интересовала меня больше всего. А то, что её предшествовало.

Зодчий возвёл своё жилище неподалёку от Конструкта, и мимо того постоянно проходил кто-то из солдат гарнизона. Воинская служба наполнена кучей непонятных задач и непременного перемещения. Так что вроде бы ничего подозрительного. Однако я уловил момент, как ранним утром к крыльцу домика подошёл офицер. Присел, оглядываясь, и при помощи аспекта земли прикопал у него серебряную сферу. Точно такую я нашёл на лесопилке.

Спать расхотелось. У меня на руках было доказательство покушения. Я убедился, что на следующий день после разрушения тот же офицер забрал эту сферу у одного из солдат, разгребающих завалы.

– Грузи мне всё то же самое, но про Калласа, – приказал я Черномору.

Уже минут через десять я без удивления обнаружил, как тот же офицер закапывает сферу у дома ещё одного зодчего.

И именно он сейчас замещал отправленного на больничную койку витязя. Занятно.

– Должен ли я объявить Алексея Петровича Нестерова в розыск? – уточнил Черномор. – Я усматриваю закономерность в его действиях. Вдруг то, что он закапывает, имеет связь с явлением монстров? Хотя это было бы слишком очевидно, не так ли, Хозяин. Я, вероятно, снова ошибся.

– Пока не нужно никого никуда объявлять, но если увидишь, как он решит что-то закопать у моего дома – немедленно сообщи мне.

– Хорошо, Хозяин. Я постараюсь предотвратить вашу смерть, пусть мне и кажется это маловероятным.

– Пуф… Так, у нас есть что-то ещё? Очень хочу спать/

– Только ваша просьба напомнить вам про временные метки, но мне кажется, что я зря это делаю, – послушно отчитался Черномор.

– Да, совершенно верно, отмени мою просьбу.

Я повернулся на другой бок и закрыл глаза. В кровати госпожи Князевой было уютно и удобно. После жёсткой койки в закутке солдатского ангара – прямо королевская опочивальня. Эх… Мне нужен трансмутатор.

Наутро зона действия Конструкта стала ещё больше. Теперь вокруг меня раскинулся участок контролируемой мной земли радиусом в километр. Неплохое начало, но ни до одной из деревень я так и не дотягивался. Впрочем, всему своё время.

Первым делом я закончил настройку всех Фокус-Столбов, а затем, наконец-то, занялся потреблением энергии Колодца, погрузившись в глубокую медитацию. Работал я осторожно, тщательно напитывая все доступные мне аспекты. Потому что любой из них, как показывала практика, мог спасти жизнь. И если многие предпочитали развивать экспертизу лишь в одном направлении, то я старался вести их все одинаково, что требует большой концентрации. Ну и одновременно стоило раскачивать доступный источник силы.

Короче, занятий хватало.

Но меня, как водится, прервали стуком в дверь.

– Господин Зодчий, господин Зодчий, прошу вас, выйдите! – позвал незнакомый голос. Я закончил медитацию, ловко поднялся на ноги и открыл дверь. На пороге стоял тот самый Алексей Нестеров, заместитель раненого витязя и, одновременно, убийца двух предыдущих Зодчих.

– Господин Зодчий, тут к вам приехали. Я распорядился задержать на дороге, но они уверяют, что делают всё по вашему приказу. Вы не могли бы дать мне больше информации?

Водянистые глаза офицера чуть слезились, а вежливая улыбка, неожиданно, раздражала. Я знал, кто он. Он не знал, что я знаю. Это открывало некоторые возможности для работы, конечно, но требовало дополнительной выдержки с моей стороны.

– Конечно, конечно, господин лейтенант, – максимально сдержанно ответил я.

Вышел наружу. На дороге, ведущей в Орхово, стояло несколько гружёных брёвнами телег, а на самой дальней, запряжённой пятью лошадьми, лежала статуя мутанта-артиллериста. Я насчитал десятка два Вольных Охотников, во главе с Вепрем, и узнал среди возниц Руслана Гудкова.

– Господин Зодчий, господин Зодчий! – увидел меня последний и поспешил ко мне, молитвенно сложив руки на груди. Двигался он очень плавно, совсем не шевеля туловищем, словно ноги жили своей жизнью.

– Прошу вас, укажите место, где мы можем сгрузить это всё.

Брёвна, очевидно, были с лесопилки. Пролежавшие год в лесу, они, разумеется, потеряли ценность для строительства. Но совсем не лишились её в качестве ресурса для Конструкта.

– Господин лейтенант, – обратился я к Нестерову, – прошу, обеспечьте загрузку в Конструкт.

Офицер нахмурился:

– В мои обязанности входит обеспечение сохранности Конструкта и вашей жизни, господи Зодчий. Я не должен заниматься развозкой мусора.

– Эта работа напрямую связана с сохранностью Конструкта, господин лейтенант. Потрудитесь исполнять свои обязанности!

Нестеров поджал губы:

– Баженов, вы забываетесь!

– Я дал приказ, Нестеров. Если вы не подчинитесь, мне придётся принять соответствующие меры, – холодно проговорил я. Да, моё отношение к нему абсолютно предвзятое.

– Вы не имеете права…

– Я имею права вышвырнуть вас с моей земли в любой момент. Уверен, ваше командование это оценит.