Текст книги "Изгои (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава тридцать седьмая. Ланс Гарбандер

Ланс сбил стрелка ударом щита. Тут же получил очередь от его товарищей, замуровавших главный проход и на автомате сжёг обоих излучателями. Сучьи потроха... Это было некстати! Поверженный Лансом «таран» потерял оружие после падения и сейчас отползал спиной вперёд прочь от махины меха.

– Это жук! Ты что делаешь, железо?! Это жук!

Ланс его знал, и потому прервал крики ещё одним ударом щита. В сочленение между шеей и головой. Ломая бронированный воротник. Затем шагнул к поверженному «Карателю», который помог справиться с жукотанком. Тут и не поймёшь живой или нет.

– Чисто, – бросил в коммуникатор. Из тоннеля выдвинулся командир. Его чёрный мех с обтекаемыми формами отличался от рубленых линий. Хищный, маневренный. Брони чуть меньше, но зато компенсация по скорости. За ним шла пехота Таранов. Ланс развернулся лицом к выходу из тоннеля, нависая над павшим «карателем». Выставил щит. Он как-то совсем не рассчитывал на подобный исход. План был дойти до принцессы и сжечь тварь. Подобных вот встреч не ожидалось, тем более с такими жертвами.

Хотя ему сразу не понравилось присланное «таранами» усиление. Вся операция воняла гнильём, а уж когда он увидел среди прибывших Драга Морре, то сразу как наяву вспомнил того трусливого сослуживца и бой, в котором потерял ноги. Хохот судьбы – мутанты, перебившие его отряд, теперь стали союзниками. Новая броня, тяжёлое вооружение. Им придали шесть звеньев таких вот воинов, для выхода к матке. А ещё жрица... Та самая, ждавшая мутантов на том блок-посту... Она тоже была здесь. Двигалась в хвосте их отряда, под охраной Рикардо и подразделения из «Дыхания Смерти».

Путь сюда оказался неожиданно прост. Вмешательство «Стального Клыка» оттянуло на себя силы Улья, да и сама жрица прибыла к точке сбора с опозданием в несколько часов. Поэтому поначалу отряд не встретил никакого сопротивления, а когда в тоннелях, наконец-то, появились тараканы – сыграла ставка на мехов. Всё же похороненные в боевых машинах бойцы сами по себе суровые противники, но, когда твой враг не обладает особенной огневой мощью и вынужден атаковать только с одной точки – мех становится практически неуязвим. Поэтому Ланс шёл первым, выжигая тоннели, разваливая врага на части пулемётным огнём, сжигая излучателями. Жукотанки, неспособные взять разгон, проигрывали в мощи приводам стальной машины и силовому клинку. Плеваки под землёй совсем бесполезны, а мелочь Улья опасна только когда нападает с разных сторон, и здесь, в тоннелях, если ей даже удавалось пройти через убийственную стену огня – её тут же добивала идущая позади пехота.

Дорогу указывал «ходун», привязанный к корпусу Рикардо. На развилках он безошибочно определял направление и сучил ногами, пытаясь двигаться к призывающей его принцессе. Оставшийся проход подрывали тараны, чтобы обезопасить фланги. Из тоннелей нёсся шум боя. Подземелья не хранили тишину. В них лилась кровь.

Должно быть два меха с поддержкой смогли бы сразу спуститься к этим тоннелям и дойти до цели невзирая на любое сопротивление врага. Разве что сами ходы бы обрушились, или оказались бы забиты телами противников. Хотя что-то Лансу подсказывало, что им не просто повезло. Основной удар Улья взяла на себя неожиданная подмога с орбиты.

Так что поход стал прогулочным. Когда заканчивался боезапас – Ланс останавливался, блокировал проход своей тушей и щитом, по краям выходили тяжеловооруженные «тараны», а сзади подъезжал очередной мобильный заправщик. Он вскрывал короб, заливал меха боезапасом, менял батареи и исчезал в тоннелях. Так бы и дальше идти, без этого рыцаря и жукотанка. Сучий потрох... Но за благородство надо платить.

«Ходун» на броне Рикардо тянулся к сокрытому в зале проходу.

– 2205 в чём задержка? – спросил по внутренней связи командир.

В зал втекали «тараны», торопливо распределяясь по тоннелям. Взрыв слева, справа. По броне застучали падающие камни. Бойцы обрушали ненужные ходы, в которых ещё кипел бой.

Ланс и не знал, как ответить. Сейчас они поймут, что их товарищей перебил мех, и тогда начнётся...

– 2205 отчёт, – потребовал Рикардо.

– Был атакован таранами, принял меры, – признался Гарбандер.

– Говнище, – коротко ответил командир. И повернулся так, чтобы накрыть огнём пехоту, если что.

Бойцы ещё не осознали отчего понесли потери. Ланс напряжённо наблюдал за ними, готовыми двигаться дальше и ждущими его. Один из воинов повернул голову в шлеме в сторону павших товарищей. Видимо, оценил повреждения. Стал оборачиваться на Ланса, вскидывая оружие.

Мех упал на колени, закрывая щитом себя и лежащего карателя.

– Отставить! – скомандовал Рикардо. – Оружие убрать!

– Он наших сжёг! – проорал боец. Тараны переводили оружие с зияющего туннеля на мехов, пока не понимая где приоритетная цель.

– Стрелять начнёшь и тебя сожгу! – громыхнул через динамики Ланс.

– Остыли! Они сами подставились! – приказал Рикардо.

Гарбандер поднял пулемёт, наведя их на союзников, а потом Ланса будто бы накрыло мягким одеялом. По телу прокатилась волна тепла. Краем сознания он отметил, что и Рикардо не шевелится. Тараны медленно опускали оружие и выглядели так, словно волна дошла и до них.

В зал вошла жрица в золотом. Она уверенно свернула к Лансу. Мех попытался было пошевелиться, но понял, что не может этого сделать. Тепло сковало его. Сучьи потроха. Перед телом «карателя» жрица остановилась, осторожно опустилась на колени. Скинула капюшон. Отстегнула шлем лежащего.

Изо рта «карателя» текла чёрно-зелёная жижа, но взгляд ещё не угас. Воин перевёл взор на жрицу, изо рта толчком вышла ещё одна порция гнили. Кожа из-за неё казалась пепельной. Тело «карателя» содрогнулось. Доходит. Определённо доходит. Ланс видел, как такое бывает. Жаль. Он ему помог.

Жрица коснулась щеки воина так, будто бы давно его знала и безумно скучала. Ланс наблюдал за сценой с удивлением, а когда лицо женщины оказалось совсем близко от лица «карателя», то из её открытого рта внутрь павшего солдата потёк серебристый дым. Субстанция струилась, проникая сквозь ноздри, и от неё тело бедняги вытянулось. Глаза «карателя» остекленели, а руки и ноги забила крупная дрожь, но жрица не выпускала воина, прижимая к земле.

Ланс поднялся, почувствовав, что должен идти. Зашагал к проходу, за которым скрывалась матка. Тараны, один за другим, тоже вставали и топали следом. Позади остался только мех Рикардо, да входящие в зал мертвецы «Дыхания Смерти».

Морт, ведущая покойников, на соратницу по храму смотрела с благоговением.

* * *

Королева Улья была здесь. Потерявшая всё тварь забилась в угол пещеры, словно пытаясь просочиться сквозь узкие щели между слоями породы. Гарбандер остановился неподалёку, готовый открыть огонь по первому распоряжению жрицы. Слева и справа рассыпались «тараны», ощетинившиеся тяжёлым вооружением.

Гарбандер смотрел на чудовище без содрогания. Личинка. Огромная, противная личинка. В ней не было какой-то хищной угрозы как у любого из воинов-инсектоидов. Омерзение и желание сжечь – всё, что испытывал Ланс. Но приказа не поступало.

А после того, что произошло в зале, он прекрасно понимал, кто здесь командует, и кого все они покорно ждут. Жрица появилась минут через десять. Величественная, степенная, Она плавно прошла мимо замерших наизготовку солдат и остановилась метрах в сорока от принцессы. Задрала голову, рассматривая повелительницу Улья.

Почему она медлит?

Лансу хотел поскорее покончить с этим. Сжечь омерзительное порождение Глубины и отомстить таким способом за всех тех, кто погиб по её вине. Что здесь, что на Раздоре. Это ведь центр Улья. Его сознание. Всё, что делали жуки на планете – делалось ради этого отвратительного чудовища и по его воле. Надо действовать. Сейчас! Время идёт, и каждая секунда может всё отбросить назад. Может случиться что угодно, и тварь уйдёт! Но... чужая воля сковывала Ланса, успокаивала. Поэтому он просто смотрел на происходящее, лишённый возможности действовать.

Рикардо молчал. Тараны не шевелились. Всех их поглотила воля Матери. Ланс понял, откуда у неё столько последователей. С такой мощью... Она могла встать над корпусами. Над человечеством...

Жрица несколько секунд безмолвное изучала принцессу. И та будто почувствовала это внимание. Зашевелилась в своём углу. Перестала прятаться, даже наоборот – подалась навстречу незнакомке. Надо действовать. Нельзя медлить!

И в этот момент Мать схватилась за голову и закричала. Пронзительный визг разбился о камни и заметался по пещере. Жрица упала на колени, согнулась, затыкая уши. Затем повалилась на бок. Принцесса Улья медленно поползла к упавшей, и Гарбандер понял, что дело плохо, но... Ничего не мог сделать, скованный чужой волей. Позади завопила командующая «Дыханием Смерти». Крошечная жертва билась у ног закованных в броню мертвецов, безучастно смотрящих в пустоту.

Хозяйка Улья почти доползла до корчащейся Матери, когда сканеры Ланса выхватили ещё одно движение. Тот «каратель», которого излечила жрица, пьяно шатаясь, добежал до лежащей девушки и, будто бы в спортивной игре, ударил женщину ногой по голове.

Принцесса вытянулась, попытавшись дотянуться до спутавшего её планы солдата, но удар последнего разорвал тёплые оковы, и «тараны» вместе с мехами открыли огонь. Снаряды рвали плоть владычицы Улья, скукоживающуюся под пламенем огнемёта. От излучателей внутренности принцессы закипали. В пещере воняло мерзкой гарью.

И только через минуту непрерывного огня Ланс понял, что кричит.

– Отставить, отставить! – сквозь пальбу заголосил Рикардо. – Отставить!

Один за другим бойцы вываливались из дурмана ужаса. Большая часть падала на месте, без сил. Кто-то повернул оружие к стоящему у выхода из пещеры «карателю».

– Он убил Мать... – сказал кто-то. – Он убил Мать!

Ланс шагнул, снова загораживая спасённого. Сучий потрох. Что он к нему так прикипел? Но поступок казался правильным.

– Этот мех наших положил и говнюка прикрывает?

– Отставить! – Рикардо ощетинился оружием в сторону таранов. – Оружие вниз! Быстро! Живая ваша мать!

«Каратель» молчал. Он оглядывался по сторонам, будто бы не понимая, где оказался. Ланс заметил, что у него больше нет лап, болтавшихся прежде на уровне пояса, а лицо, пусть и перепачканное, выглядит вполне нормально. Жрица выдрала его из Улья Воннерута? Неужели это возможно?

Один из «таранов» стоял на коленях над телом Матери, из мобильного медбота струились провода, которые солдат подсоединял к бледной коже девушки.

– Я слышал голос новой звезды, – сказал «каратель». – Он стал бы сильнее других. Его бы услышали все. Каждый стал бы петь вместе с ними в унисон. Миллионы голосов.

Ланс удержался от комментария. Похоже, Мать вытащила из Улья безумца.

– Ты кто, солдат? – прохрипели динамики Рикардо.

– Элай Ловсон, стратег Имперских Карателей. Эскадрилья Ради... Так... – на губах «карателя» появилась неуверенная улыбка. – Так... Это было до. Боевой Лорд Рысь? Глубина меня побери, я не знаю кто я...

– Почему она тебя не заморозила? – спросил Ланс. – Я не мог пошевелиться!

– У меня... Есть такой талант... – улыбнулся «каратель». – Я... Непослушный... Она живая?

Он повернулся к жрице.

– Я же её не... убил? Нет?

Ещё один жест от медика, мол, всё в порядке.

– Она должна... Должна излечить Отца. Она может. Звёзды стихнут. Звёзды стихнут для всех!

Элай Ловсон, пошатываясь, зашагал к лежащей. За пару шагов до цели путь ему преградил один из «таранов». Молча.

– Она всё изменит. Она всё закончит! – сказал ему спасённый, пытаясь обогнуть великана. – Она всё закончит!

– Конечно, закончит, – ответил «таран», положив руку на плечо безумцу и уверенно оттолкнув его в сторону. – И изменит. Но потом.

* * *

Жрица так и не пришла в себя. Их отряд покидал тоннели почти без боя. Гибель королевы разорвало единство, и теперь все эти драчуны, плеваки, жукотанки превратились в чудищ растерянных, брошенных. Из города двинулись группы зачистки, в лесах высаживались отряды «таранов» и не все они были изменёнными.

Гарбандер всё никак не мог отделаться от неуютного ощущения каждый раз, когда обращал внимания на тело женщины, которую несли на себе четверо здоровых бойцов. Не как раненую, не как слабую. Бережно, торжественно, будто бы та спала и они не хотели потревожить её.

Ланс всё вспоминал то странное тепло, лишившее воли его и других бойцов. Если бы не спасённый им «каратель» – что бы случилось дальше? Тварь добралась бы до каждого парализованного и поглотила его? Или сделала бы то, что сделала с падшими «карателями»?

Что будет, когда жрица откроет глаза?

Элай Ловсон шёл наравне со всеми, вооружённый, но кажущийся игрушечным посреди прочих бойцов. Слишком мелким, слишком слабым. Однако это не обманывало Ланса. Через забитые жуками тоннели слабак бы не пробился. Пусть даже и мутировавший.

У границ города их встретил медицинский летун, который забрал с собой жрицу и с огромной скоростью умчался прочь. А также патруль «карателей», забравший Элая Ловсона.

– Это, кстати, важная шишка, – сказал Рикардо по внутренней связи. – Я доложился и на меня сам Великан вышел, переспрашивал. Прислал снимки. Этот парень должен был нашей эскадрильей командовать, если бы на Раздоре не пропал. Удачно ты на него вышел.

Ланс промолчал. Он думал о тепле жрицы. Он боялся её тепла. Он не хотел больше его чувствовать. Может, стоило перебить «таранов» и жрицу в тоннелях? Может, он совершил фатальную ошибку? Гарбандер не привык к сомнениям, но сейчас они глодали его душу.

Впереди дымился Клотцке. Последняя покинула их отряд жрица «дыхания смерти». Девушка повела вооружённых мертвецов куда-то в центр.

– Что дальше? – наконец, произнёс Ланс. Может быть, он никогда больше не встретит это тепло. А если и встретит, то вряд ли сможет воспротивиться. Чего тогда переживать?

– Ждём дальнейших распоряжений, 2205, – тут же ответил Рикардо. – Всё, как всегда. Всё, как всегда. Для нас, солдат, ничего не меняется.

Глава тридцать восьмая. Разган Буллвар ​

Воннерут ещё раз запустил запись на огромном визоре. Сложил руки на груди, сделал два шага назад, вглядываясь в юношу на экране. Вокруг, за пределами командного поста, сверкал миллиардами звёзд космос. Сотни кораблей застыли в ожидании команды. Сотни офицеров ждали короткой фразы от своего военачальника, но Разган Буллвар молчал.

То, чему он был свидетелем, никак не делало задачу проще, но рука лежала на разряднике.

У входа на пост ждали штурмовики, на тот случай, если Владыка Бессмертных не справится. Однако в планы Разгана провал не входил. Время терпит. Возможно, у Воннерута больше никогда не будет возможности сделать то, что он делал сейчас.

Юноша на экране снова заговорил. Сарагос Халамер. Послушник Элементиума, официально признанный Калькуляторами наследник истинной крови. Парень волновался, улыбался нервно. Должно быть и сам удивился, когда заискрилась Сфера Калькуляторов на Солокере, в которую он вошёл. Думал, что это всё шутки. Что этого не может быть.

Разган внимательно наблюдал за Воннерутом, готовый к любым поступкам. Мутант обрёл сына, который открыто выступил через спутники Калькуляции с обращением ко всем планетам. Который просил отца о разговоре, и эту просьбу слышал не только Халамер. Её слышали везде. И за ней скрывался лишь один вопрос – правдивы ли слухи об Улье. Сарагос не говорил открыто, но ответа требовал.

Мы должны остановить это, говорил пацан. Не видевший мира, не знавший боли. Вскормлённый под патронажем Шэпроса Холла, запертого в одиночной камере под императорским дворцом. Говорят, что семья создаёт духовные связи. В книгах пишут о том, как под конец жизни расплываются в сожалениях отцы, как дети ищут бросивших их родителей и в конце их странствия наступает общее счастье целостности семьи.

Отец Разгана ушёл из семьи, когда владыка Бессмертных вступил в корпус в ранге старшего тактика, после академии. Просто перестал общаться, поселился где-то на Нуслайте и до конца своих дней занимался тем, что ухаживал за виноградниками. Завёл себе новую женщину, новую семью, и вечерами, наверное, пил вино, глядя на залитые закатом холмы.

Став Владыкой корпуса, Разган решился на личную встречу с отцом. Просто поговорить. Посмотреть в глаза. Он прилетел на ферму старшего Буллвара, и тот не узнал его. А когда узнал, то улыбнулся, будто бы соседу, спросил, чем Разган занимается, служит ли ещё в корпусе.

Разган ответил, что да, служит. Не сказал кем стал, хоть и хотелось. Он смотрел на человека, для которого стал чужим уже много лет назад, и понимал, что нет никаких духовных связей. Может быть, ребёнок навсегда запомнит родителей и никогда не отвернётся, но не каждый родитель ответит тем же.

Не каждый отец.

Поэтому сейчас Разгану было даже интересно посмотреть на семейные узы. На нормальные семейные узы. Если их в таком состоянии можно было назвать нормальными. Сообщение от Сарагоса разлетелось по системам почти сразу после того, как Воннерут почувствовал, что потерял десант на Прокхате. Император сказал об этом ровным голосом. Буднично.

Потом уже пришли разведданные с мятежной планеты, подтверждающие окончание боёв, а вместе с ними и новости о гибели обоих Скорпов. Корпуса возглавили другие люди, незнакомые.

И, возможно, готовые к переговорам. Однако с этим Воннерут собирался разобраться потом. Если получится. Флот Бессмертных окружил корабли Стального Клыка, на которых умирали мутанты Улья. Интересно, что думают о своём командире те, кто может думать?

Что думает Пронзатель, правая рука Халамера, подыхающий от голода на линкоре? Он по-прежнему ему предан?

Воннерут запустил запись в третий раз, вглядываясь в лицо сына. Полуобернулся к Разгану:

– На меня похож. А говорит как Аша… – улыбнулся император, но затем будто опомнился, и досмотрел речь Сарагоса молча, холодно. Сын просил о разговоре. Просил развеять или подтвердить слухи об Улье. Публичный процесс снова объединит системы. Слухи уйдут. Останется истина. Разумно. Вряд ли остановит тех, кто уже живёт в новом мире и жаждет иных порядков, но вполне убедит сомневающихся

И вряд ли это были его слова. Слишком юн. Кто-то уже стоял за новым Халамером. Кто-то опытный, способный направить юношу куда нужно. Способный использовать его.

– Он не справится один, – сказал Воннерут, не отрывая взгляда от визора. – Его сожрут.

– К любого правителя есть советники, – Разган не хотел раскланиваться разными «величествами». Сейчас его никто не видит. – Ну кроме тебя, наверное.

Халамер кивнул. Вздохнул и выключил визор. Тот сложился, уполз в потолок. Вокруг остались лишь звёзды. Воннерут выпрямился, заложил руки за спину. Ровным голосом произнёс:

– Приступай.

Разган тут же бросил в эфир короткое:

– Огонь!

Космос расцвел. Корабли Бессмертных открыли огонь по технике Клыка. Вспыхнули, разваливаясь, оба приведённых под расстрел титана. Покорные воле Воннерута пилоты сами пришли в нужный сектор. Наверное, проще было бы открыть шлюзы и выветрить всё, а не сжигать столько ценного оборудования, но Халамеру была нужна картинка. Пусть так. Это не проблема Разгана.

Воннерут не шевелился. По его лбу градом тёк пот. Уголок рта дёргался, но взгляд был спокоен. Буллвар сделал шаг назад, готовый открыть огонь при любом резком движении. Если Халамер сиганёт пауком на потолок и побежит прочь – Разган успеет подстрелить правителя. А если не успеет – это сделают его штурмовики.

Прошло несколько невероятно долгих секунд. Космос снова мерцал привычными звёздами, среди которых стало значительно меньше живых душ. Капитаны кораблей Бессмертных один за другим отчитывались об уничтоженных судах Клыка.

– Кончено, – сказал Разган, когда последний из них вышел на связь. – Твоего корпуса больше нет.

– Знаю, – едва слышно ответил Воннерут, не оборачиваясь. – Знаю.

– Что дальше? – спросил Буллвар, убрав, наконец, руку с оружия.

– Я тут один. У меня плохая кровь. Есть новый Халамер, – Воннерут повернул голову, глядя на Разгана через плечо. – Ты не собираешься стрелять?

– Нет. Это тебе разгребать, не мне.

– Я бы выстрелил, – со смесью досады и облегчения сказал Халамер.

Буллвар лишь хмыкнул. После того, что Воннерут сделал со своими людьми, подставив их под орудия Бессмертных – сомневаться в подобном поступке не приходилось.

– Я не ошибся, доверившись тебе, – без улыбки сказал император.

Когда Воннерут начал передачу со спутника Калькуляции в Приме, Разган был на своём корабле. Он сидел, глядя в визор, и пытался догадаться что будет дальше, а император делал то, чего не случалось никогда прежде среди императоров.

Говорил правду. Калькуляторы транслировали признания Владыки Стального Клыка и там, докуда не добивала их связь, в ход шли военные ретрансляторы, чтобы голос со спутника докатился до каждого человека во всех известных системах. Даже до покинутого людьми Раздора или же мятежного Прокхата.

Наверное, его слушали все.

Воннерут рассказал всё, что до этого поведал Разгану. Глядя прямо в души миллиардам слушающих его людей, он выворачивал себя наизнанку. Говорил о годах в плену, говорил о том, ради чего вернулся. Очень хотелось выключить трансляцию, потому что это было слишком личное. Такие вещи не должны покидать рта, но Буллвар терпеливо слушал, лишь догадываясь о том, зачем Халамер решился на публичную исповедь.

Халамер же говорил и говорил, и лицо его будто смягчалось. Разгану даже показалось, что один раз он увидел в глазах императора слезы, но возможно это был блик на экране.

Свою бесконечную речь Воннерут Халамер закончил отречением от престола, и Калькуляция это зафиксировала. Просто, рутинно и без лишних вопросов. Последнее, что сказал Халамер, это то, что он будет ждать сына здесь, на спутнике, и то, что он вверяет свою жизнь в руки новому Императору.

Передача прервалась. Разгану захотелось выпить. Ему вдруг подумалось, что Воннерут только что заложил мину под всех будущих правителей. Миллиарды людей жили с тем, что Халамеры несут в себе божественное начало. Что Император выше простых чувств. Что он мудр, непогрешим и велик. Что он не ошибается. И Воннерут разорвал это мышление. Низверг правящую кровь до простого человека, со своей болью и тараканами в голове.

Ха. Тараканами.

Однако, когда Разган в задумчивости вышел из каюты, то вдруг понял, что вместо небожителя перед миллиардами предстал человек, которого не смог покорить даже Улей. Владыка хмыкнул. Охранники по бокам даже взгляда не скосили. Буллвар постоял, переваривая мысль, и с улыбкой зашагал по коридору.

Навстречу ему спешил один из офицеров связи.

– Владыка, – он торопливо ударил по груди кулаком, – произошла активация портала на Прокхат. Мы получаем сообщения от командира Имперских Карателей Рудольфа Пингиса. Он хочет говорить именно с вами! Говорит, что это срочно.

Ещё бы не срочно. Первый прямой запрос с Прокхата. Тут даже простой «привет» будет срочным. Хороший знак. Хороший. Интересно, что за человек этот Рудольф Пингис.

– Иду, – коротко сказал Разган Буллвар.