Текст книги "Последний завет Дон Хуана: магия толтеков и эзотерика духовности"

Автор книги: Юри (Артур) Каптен (Омкаров)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)

Первая фаза упражнения, называемая Тратака-1, состоит в собственно концентрации на пламени свечи. Весь мир во время выполнения этой фазы сосредоточен и заключен в пламени свечи.

Как только глаза устали, закройте их и сосредочьтесь на световом пятне, оставшейся на сетчатке. Эта вторая фаза упражнения составляет так называемую «Тратаку-2».

Попробуйте, далее, на этой второй фазе, увидеть свечу через веки. Изображение пламени, свечи и их цвета могут при этом изменяться или смещаться, но общая форма свечи и язычка пламени должны оставаться без изменений. Допускайте только мысли о свече или о ее пламени. Вас интересует только свеча и ее горящий фитиль. Когда глаза отдохнули, снова откройте их и продолжайте дальше созерцать свечу.

Общая длительность упражнения – 5 минут за одно занятие в течение первых двух недель. Затем время постепенно увеличивается до 10–15 минут.

ЭФФЕКТ: Способность к собранности мыслей возрастает во много раз при регулярной практике этого элементарного упражнения. Следует особо отметить, что увеличивается способность не только к умственной концентрации, но и физической, что делает это упражнение крайне полезным для адептов карате, у-шу и других динамических направлений, связанных с восточными боевыми искусствами. Тратака – исходная основа для практики всех следующих упражнений, и успех в более сложных процедурах во многом связан именно со способности к концентрации. Для начинающих это упражнение является незаменимым, и игнорироватиь его нельзя.

Практика Тратаки одновременно усиливает успех предшествующей стадии – Пратьяхары. Достижение следующих ступеней– активной медитации и наступление Самадхи невозможно без успешной практики различного рода Тратак (см. ниже).

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Практиковать Тратаку на свечу более 15 минут превращается в довольно бессмысленное занятие и потому не рекомендуется: все имеет пределы своей целесообразности…

2. Не следует делать это упражнение при интенсивной занятостью работой, так как сама работа уже может рассматриваться как медитация.

3. Во время концентрации на свечу можно увидеть белый «туман», тускло светящий или молочно-белого цвета. Этот «туман» обычно кажется затем постепенно сгущающимся. Это есть не что иное, как эфирные поля; и субъективный эффект увеличения плотности белого «тумана», на самом деле, куда больше связан с усилением способности видеть эти эфирные поля, нежели с действительным сгущением белого «тумана».

Другой близкий эффект, происходящий при концентрации на горящей свече, состоит в исчезновении вообще всего видимого мира, и тогда остается лишь пламя свечи. Не следует пугаться: это нормальное явление в мистических практиках, которое лишний раз показывает несовершенство нашего зрения как органа чувств.

4. При концентрации с закрытыми глазами вокруг свечи или ее пламени могут вдруг «ниоткуда» появиться какие-то золотистые или голубоватые кольца, дымчатость и прочие «картинки». Не следует пугаться или удивляться – это или физические поля вокруг объекта концентрации или, возможно, ваше «внутреннее зрение» увидело какую-то часть астрального мира с ее обитателями.

5. Будьте осторожны: не перетруждайте глаз.

Йогические концентрации. В традициях различных ветвей индийской йоги и тибетского тантризма также существует немалое число возможных объектов для концентрации. Современные реконструкции древних знаний индийских йогов и параллельное их сравнение с магией остатков Атлантиды, как вы сможете увидеть ниже, показывают немало здесь сходства и в этом вопросе.

1. Образ Шри Кришны, Дэви, Иисуса Христа или любая другая избранной вами форма Божества – наилучший объект для Тратаки как пристального созерцания.

Напомню, что ишта-дэватой на санскрите обозначается персонифицированный аспект Божества, к которому вы чувствуете наибольшее расположение. Ишта-дэвата должен быть один: не следует сегодня концентрироваться на Кали, завтра – на Будде, затем – на Шри Кришне… Ишта-дэвату, как и религию, не меняют.

В одних индийских традициях принято сначала рассматривать ноги Божества, поднимаясь постепенно кверху; в других – начинают, наоборот, с головы ишта-дэваты и заканчивают ногами. Это, вероятно, принципиального значения не имеет. Зато в индийских традициях особое значение уделяется стопам Господа как символу границы Духа и материи…

Хотя Верховный Господь не имеет материальной формы, и Его можно считать сверхформенным, надстоящим над любой материальной формой, начинающему очень трудно представить себе кого-то или что-то вне формы. Поэтому человекообразная форма Аватара, как Божественного воплощения служит идеальным посредником между миром Духа и любыми уровнями в материальной вселенной. Тем более, что, строго говоря, хотя Кришна или любой другой полный Аватар имели форму, их тело было нематериально: атомы их тела были проявленной духовной энергией (Сварупа-шакти), а не сотворенными из обычной материальности семеричной Акаши (см. об этом подробнее в третьем томе «Тайной Доктрины» Е.П.Б.).

2. Концентрация на знаке ОМ: нарисуйте на чистом листе плотной бумаги знак Ом – любую из 108 канонических форм этого графического аналога Господа. Концентрация и медитация над знаком ОМ естественно просветляют сознания, способствует разрушению Кармы, исцелению и достижению Самадхи. Повторяющий звук Ом всегда находится в хорошем обществе, даже если он физически находится один в квартире.

3. Лягте на спину на открытой террасе и пристально смотрите на какую-то яркую звезду. Вы внезапно можете увидеть необычные цветовые оттенки, или вдруг звезда раздвоится… Не обращайте особого внимания на эти феномены. Главное здесь – овладеть искусством концентрации.

4. Тратака на масляную лампу – она подобно описанной выше Тратаке на свечу. Некоторые астральные существа и здесь могут проявить себя и дать «даршан».

5. Некоторые йогины упражняются в Тратаке на точке в межбровном пространстве: это также имеет смысл. Но здесь все же следует соблюдать некоторую осторожность, и важно не переборщить…

6. Более продвинутые ученики могут делать Тратаку на внутренних психических центрах – чакрах.

7. Более опытные йогины делают Тратаку на солнце. Это более опасный вариант, нежели Тратака на пламени свечи: можно не только повредить зрение, но вызвать неприятности с тонкой кожей век. Лично у меня через год после занятий с солнцем на веках появилось что-то вроде вирусных бородавок, так что потребовались специальные усилия, чтобы их «рассосать» и уничтожить психическими энергиями.

Как занятия с солнцем, так и Тратаки на других объектах йогической концентрации, соответственно традициям тантры (как индуистской, так и буддийской), часто сопровождаются повторением определенных мантр или «слов Силы». Это дает определенные психические сверхвозможности, или сиддхи, но требует квалифицированного руководства со стороны компетентного Гуру.

Концентрация и дисконцентрация. Многие книги учат, как повышать навыки к концентрации, как нарабатывать способность мгновенно сосредотачивать все жизненные энергии в том или ином направлении, но забывают при этом – чаще по собственному незнанию – сказать, как управляемым образом дисконцентрироваться. Тогда как еще во времена Атлантиды практическое обучение в эзотерических школах включало в себя не только развитие способностей к концентрации, но и совершенствование навыков в дисконцентрации.

Хорошим способом развить способность к дисцконцентрации будет поставить перед глазами свечу, сконцентрироваться сначала на этом пламени так, чтобы из сознания исчез весь мир, и виделось бы только пламя свечи. Во время следующей, второй фазы, наоборот, надо расфокусировать зрение так, чтобы вы видели все, кроме стоящей перед вами свечи, на 180 градусов. Это часто выражается как размытая картина, когда вы как бы и смотрите и одновременно не видите ничего конкретного. Нюансы и все остальное вы поймете сами по мере практики. Некоторое время, естественно, уйдет на то, чтобы научиться расфокусировать свое зрение.

Второй способ уйти от привлекающего внимание объекта состоит в следующем: надо начать вращать глазами так, чтобы зрачки описывали конус против часовой стрелки. Представьте, что у вас перед глазами часовой циферблат, и что ваши зрачки следуют за вращением наоборот стрелок часов.

Это часто бывает необходимо, когда вы испытываете сильное магнетическое притяжение к объектам, или не заслуживающим внимания, или когда это притяжение может нести в себе определенную духовную опасность.

Кроме того, «вывернуться из внешнего мира» вращением глаз против часовой стрелки помогает углублению вовнутрь самих себя и вхождению в состояния повышенной осознанности.

Пристальные созерцания – один из важнейших методов подготовки сновидящих. Любой читатель книг Кастанеды сразу мог заметить немало сходного в йогических концентрациях и пристальном созерцании толтеков. Однако, по меньшей мере в линиях новых видящих, пристальные созерцания – это нечто большее, чем просто длительная концентрация сознания на каком-то объекте.

Из всего кастанедовского десятикнижия эти методы, в то же время, изложены достаточно подробно лишь в одной Книге 5 (почти в самом ее конце).

Учение магов-толтеков существенно расширяет сами базисные основы для пристальных созерцания, прямо связывая эти формальные упражнения с положениями точки сборки, развитием второго внимания и структурированием намерения. Согласитесь: даже только эти аспекты чрезвычайно ценны сами по себе.

Более того, хотя учение йоги представляется наиболее детализированным в психотехнических аспектах, учение толтеков позволяет иным неофитам выйти впоследствии на более качественно высокий уровень энергетических взаимодействий человека с окружающей средой.

Чтобы это проиллюстрировать, начнем … с груды сухих листьев.

«… Нагваль научил пристальному созерцанию… Он просто учил нас пристально созерцать. Мы никогда не знали, что пристальное созерцание было способом уловить наше второе внимание. Мы думали, что пристальное созерцание было просто для забавы. Это было не так. Сновидящие должны стать пристальными созерцателями прежде, чем они смогут уловить второе внимание.

– Первая вещь, которую сделал Нагваль, это положил на землю сухой лист и заставил меня смотреть на него часами. Каждый день он приносил лист и клал его передо мной. Сначала я думала, что это был один и тот же лист, который он убирал каждый день, но потом я заметила, что листья были разные. Нагваль сказал, что когда мы осознали это, мы больше не смотрим, а пристально созерцаем.

Затем он положил передо мной кучу сухих листьев. Он велел мне разбрасывать их левой рукой и ощущать их, пристально созерцая их. Сновидящий движет листья по спирали, пристально созерцая их, а затем сновидит узоры, которые образуют листья. Нагваль сказал, что сновидец может считать, что он овладел пристальным созерцанием листьев, если он сновидит сначала узоры листьев и затем находит те же самые узоры на следующий день в своей груде сухих листьев.

Нагваль сказал, что пристальное созерцание сухих листьев укрепляет второе внимание. Если пристально созерцать груду сухих листьев часами, как он обычно заставлял делать меня, твои мысли утихают. Без мыслей внимание тоналя утихает и становится чем-то еще. Нагваль называл момент, когда второе внимание за что-то зацепляется, остановкой мира. И это точно, мир останавливается. По этой причине рядом всегда должен быть кто-то другой, когда ты пристально созерцаешь. Мы никогда не знаем о фокусах второго внимания. Поскольку мы никогда не использовали его, мы должны познакомиться с ним, прежде чем мы сможем одни отважиться на пристальное созерцание.

Трудность в пристальном созерцании состоит в том, чтобы научиться утихомиривать мысли. Нагваль сказал, что предпочитает обучать нас этому посредством кучи сухих листьев, т. к. мы в любое время, когда хотим пристально созерцать, можем найти все необходимые листья. Но той же цели может служить любая другая вещь.

Когда ты можешь останавливать мир, ты являешься пристальным созерцателем. А поскольку единственный способ остановки мира заключается в постоянных попытках, то Нагваль заставлял всех нас созерцать сухие листья годы и годы. Я думаю, что это наилучший способ достичь нашего второго внимания.»

Книга 5, с.572-573

На чем же основана способность разыскать листья, которые пристально созерцались, среди множества других, на них похожих? – Не только на том, что сознание созерцателя запомнило множество – пусть даже сотни – частных особенностей и деталей. Прежде всего, эти листья становились как бы «намоленными», то есть на них осадилось немалое множество нитей энергий внимания. Тем самым задача найти свои листья в груде других сухих листьев напрямую связывается со способностью практикующего видеть или хотя бы чувствовать энергии.

Далее, эти практики пристального созерцания комбинировались с самоосознаванием себя во сне, или осознанным сновидением.

«Он комбинировал пристальное созерцание сухих листьев и отыскивание наших рук в сновидении. Мне потребовалось около года, чтобы найти свои руки и четыре года, чтобы остановить мир. Нагваль сказал, что когда ты уловил свое второе внимание с помощью сухих листьев, ты делаешь пристальное созерцание и сновидение, чтобы расширять его. И это все, что касается пристального созерцания.

… Нагваль сказал, что все, что нам нужно делать, чтобы уловить наше второе внимание – это пытаться и пытаться. Все мы остановили мир путем пристального созерцания сухих листьев. Ты и Элихио были другими. Ты сделал это с помощью растений силы, но я не знаю, по какому пути следовали Нагваль с Элихио…

– Была ли груда сухих листьев единственной вещью, которую Нагваль заставлял тебя пристально созерцать?

– Когда сновидящие знают, как остановить мир, они могут пристально созерцать другие вещи; и, наконец, когда они совершенно теряют свою форму, они могут пристально созерцать все, что угодно. Я делаю это. Я могу войти во все, что угодно. Впрочем, он заставлял нас следовать определенному порядку в пристальном созерцании.»

Вторая серия пристальных созерцаний была связана с растениями:

«Сначала мы пристально созерцали небольшие растения. Нагваль предостерег нас, что маленькие растения очень опасны. Их сила сконцентрирована; они имеют очень интенсивный свет и ощущают, когда сновидящие пристально созерцают их, они немедленно приводят в движение свой свет и выбрасывают его на созерцателя. Сновидящие должны избрать один вид растений для созерцания.

– Затем мы пристально созерцали деревья. Сновидящие также имеют определенный сорт дерева для созерцания. В этом отношении ты и я сходны: мы оба являемся эвкалиптовыми созерцателями.»

Книга 5, с. 573

Заметьте здесь довольно легко угадываемую параллель с индивидуальными деревьями в магии друидов: скорее всего, эти деревья подбирались не только по зодиакальным особенностям, но и в соответствии с другими энергетическими индивидуальными свойствами ауры учеников. Все друиды были видящими, и их особые взаимоотношения с деревьями происходили на невидимых для мирян уровнях Реальности. Кстати, здесь тоже есть прямая связь магии толтеков с шаманизмом североамериканских индейцев.

[По вопросу о том, что могут деревья, я бы отослал заинтересованных читателей к книге Дугласа Монро «Двадцать один урок Мерлина», а по второму – к трехтомнику Линн Энрюс; в России они выпущены издательством «София»].

Следующие шаги в освоении пристальных созерцаний было созерцание движущихся объектов:

«Она сказала, что Нагваль затем заставил их пристально созерцать движущиеся живые создания. Он сказал им, что маленькие насекомые были гораздо лучше. Их подвижность делала их безопасными для созерцателя, в противоположность растениям, которые извлекали свет прямо из земли.»

Книга 5, с. 574

«Следующий шаг был пристальное созерцание камней. Она сказала, что камни являются очень старыми и сильными и имеют специфический свет, который был скорее зеленоватым в отличие от белого света растений и желтоватого света подвижных живых существ. Камни не легко открываются созерцателям, но созерцателям стоит проявить упорство, поскольку камни имеют особые секреты, скрытые в их сердцевине, которые могут помочь магам в их «сновидении».

– Что это за вещи, которые раскрывают тебе камни? – спросил я.

– Когда я пристально смотрю в самую сердцевину камня, – сказала она, – я всегда улавливаю дуновение особого запаха, присущего этому камню. Когда я странствую в своем «сновидении», я знаю, где я нахожусь, потому что я руководствуюсь этими запахами.

Она сказала, что время дня было важным фактором при созерцании деревьев и камней. Рано утром деревья и камни являются уснувшими и их свет тусклый. Около полудня они находятся в самой лучшей форме, и пристальное созерцание в это время выполняется для заимствования их света и силы.

Поздно после полудня и рано вечером деревья и камни тихие и печальные, особенно деревья. Ла Горда сказала, что в этот час деревья дают ощущение, что они сами созерцают созерцателя.»

Книга 5, с. 575

Что касается созерцания камней, то по степени возрастания сложности и, одновременно, по мере увеличения возможных опасностей североамериканские индейцы выделяют обычные камни, затем полудрагоценные шлифованные камни, и уже самыми сложными считаются кристаллы. Впрочем, каждый из читателей может сам заметить, что энергетика шлифованных аметистов оказывается куда более аморфной и «мягкой» нежели аметистовых кристаллов, особенно в друзах.

О местах силы я подробнее расскажу ниже, в соответствующем разделе, а пока приведу одно высказывание из лекций европейского видящего, основателя антропософии Рудольфа Штайнера:

«Если попытаться медитативно погрузиться в какой-либо кристалл, например, в кристалл в форме октаэдра, если полностью слиться с ним душевно, внутренне отождествиться с ним, позволив его форме воздействовать на себя, может быть целый час или более, а затем абстрагироваться от этой формы, то можно достигнуть Арупа-плана {духовных уровней, выше материальных форм Физического Космического Плана}.»

[Лекция в Берлине, 19 октября 1905 года]

Еще раз здесь стоит повторить: Освобождение дают не камни, не кристаллы или деревья, но Господь. Потому наилучшей формой для пристальных созерцаний являются атрибуты или аспекты проявлений Господа. Но для многих людей, не желающих никоим образом приобщиться ни одной религии, многие природные предметы или явления могут оказаться в роли «посредника» или «ключевого инструмента» между материей и Духом…

«Второй серией в последовательности созерцаний является пристальное созерцание циклических явлений: дождя и тумана. Она сказала, что созерцатели могут фокусировать свое второе внимание на самом дожде и двигаться вместе с ним или фокусировать его на задний план и использовать дождь, как своего рода увеличительное стекло для раскрытия скрытых особенностей. Места силы, или места, которые следует избегать, находятся посредством пристального созерцания через дождь. Места силы желтоваты, а неблагоприятные места интенсивно зеленые.

Ла Горда сказала, что туман, безусловно, является самой таинственной вещью на земле для созерцателя, и что его можно использовать теми же двумя способами, что и дождь. Но он нелегко поддается женщинам, и даже после того, как она потеряла свою человеческую форму, он остается недостижимым для нее. Она сказала, что Нагваль заставил ее однажды «видеть» зеленоватую дырку посреди полосы тумана, и сказал ей, что это было второе внимание одного созерцателя тумана, который жил в тех горах, где она и Нагваль находились, и что он движется вместе с туманом. Она добавила, что туман используется для того, чтобы обнаруживать души вещей, которых там уже больше не было, и что настоящее мастерство туманных созерцателей заключается в том, чтобы позволить своему второму вниманию войти во все, что ни раскроет им их созерцание.»

Книга 5, с. 576

Следует особо отметить, что созерцание объектов стихии Воды – довольно опасное занятие; особенно это относится к движущейся воде реки или водопада. Так наставлял дон Хуан, и сам Кастанеда едва ли не распался на атомы, когда вошел сознанием в движущуюся воду реки: его точка сборки совершила непредсказуемый маневр, следствием которого могла быть преждевременная потеря человеческой формы – сиречь, катастрофические разрушения в душевных оболочках…

Лично я не могу ничего сказать по этому поводу – мой опыт здесь отсутствует. Однако, что касается созерцания тумана и дождя, то могу засвидетельствовать лично: и долгий моросящий частый дождик, и сырой туман усиливают особые астральные воздействия извне и облегчают проникновение адепта в «трещину между мирами»…

Немало других ценных аспектов практик пристальных созерцаний можно найти и на последующих страницах все той же 5-й Книги:

<…> Были еще две вещи, которые стояли отдельно: пристальное созерцание звезд и воды. Созерцание звезд выполнялось магами, которые потеряли свою человеческую форму. Она сказала, что созерцание звезд у нее протекало очень хорошо, но она не могла управиться с созерцанием воды, особенно текущей воды, которая использовалась бесформенными магами, чтобы собрать свое второе внимание и транспортировать его в любое место, куда им нужно было отправиться.

<…> Ла Горда встала и пошла в дом. Спустя минуту она вышла обратно с небольшой круглой подушкой, сделанной из тех же волокон, которые применяются при изготовлении сетей. Не говоря ни слова, она повела меня к переднему крыльцу. Она сказала, что сделала эту подушку сама, когда она училась пристальному созерцанию, потому что положение тела при созерцании имеет большое значение. Сидеть нужно на земле на мягкой подстилке из листьев или на подушке, сделанной из натуральных волокон. Спину нужно прислонить к дереву, пню или ровному камню. Тело должно быть совершенно расслаблено. Глаза никогда не фиксируются на объекте, чтобы избежать их утомления. Пристальное созерцание состоит в очень медленном сканировании созерцаемого объекта против часовой стрелки, но без движения головы. Она добавила, что Нагваль заставил их вкопать эти толстые столбы, чтобы они могли прислоняться к ним.

Она усадила меня на свою подушку и прислонила мою спину к столбу. Она сказала мне, что собирается руководить мною при созерцании пятна силы, которое было у Нагваля по ту сторону долины. Она надеялась, что, созерцая его, я получу необходимую энергию для собирания своего второго внимания.

Она села очень близко ко мне слева от меня и стала давать инструкции. Почти шепотом она велела мне держать веки полуприкрытыми и уставиться на то место, где два огромных круга сходятся. Там был узкий крутой водный каньон. Она сказала, что это особое созерцание состоит из четырех отдельных действий. Первое действие было использовать поля моей шляпы как козырек, чтобы заслонить им излишнее сияние солнца и пропустить к своим глазам лишь минимальное количество солнца; второй шаг был полуприкрыть веки; третий шаг был удерживать их так, чтобы обеспечить равномерный приток света; и четвертый шаг был отличить водный каньон на прочем фоне через сетку световых волокон на моих ресницах.

Сначала я не мог выполнить ее инструкции. Солнце было высоко над горизонтом и мне пришлось запрокинуть голову назад. Я поворачивал свою шляпу до тех пор, пока не закрыл большую часть солнечного сияния ее полями. Кажется, это было все, что требовалось. Когда я полуприкрыл глаза, часть света, который казался исходящим от верхушки моей шляпы, буквально взорвалась на моих ресницах, которые служили фильтром, создававшим светлое кружево. Я держал свои веки полуприкрытыми и играл со светлым кружевом некоторое время, пока не смог различить точный вертикальный контур водного каньона на фоне.

Затем ла Горда велела мне пристально смотреть на среднюю часть каньона, пока я не смогу засечь очень туманное коричневое пятно. Она сказала, что это дыра в каньоне, которая присутствует там не для глаза, который смотрит, а только для глаза, который «видит». Она предупредила меня, что я должен проявлять свой контроль, как только я выделю это пятно, чтобы оно не притянуло меня к себе. Я скорее должен «ввинтиться» в него.

Она предложила, чтобы в момент, когда я найду дыру, я нажал на нее плечом, чтобы дать ей знать об этом. Она подвинулась боком, пока не прислонилась ко мне.

Я минуту боролся, чтобы скоординировать и сделать устойчивыми 4 действия, и вдруг в середине каньона сформировалось темное пятно. Я немедленно заметил, что вижу его не так, как я обычно вижу. Темное пятно было скорее впечатлением, своего рода зрительным искажением. В тот момент, когда мой контроль ослаб, оно исчезло. Оно находилось в моем поле восприятия только в том случае, если я держал 4 действия под контролем.

Тут я вспомнил, что дон Хуан бесчисленное число раз заставлял меня заниматься аналогичной деятельностью. Он обычно вешал небольшой лоскуток на низкую ветку куста, который был стратегически размещен так, что находился на одной линии с определенными геологическими образованиями в горах на заднем плане, такими, как водные каньоны или склоны. Заставляя меня сидеть примерно в 50 футах от этого лоскутка и пристально смотреть через низкие ветки куста, где висел лоскут, он пользовался этим для того, чтобы создавать во мне особый эффект восприятия. Лоскуток, которые всегда был темнее по оттенку, чем то геологическое образование, на которое я пристально смотрел, был прежде всего деталью этого образования. Идея заключалась в том, чтобы допустить игру светового восприятия, не анализируя ее. Я каждый раз терпел неудачу, т. к. был совершенно неспособен воздержаться от оценок в моем уме, и мой ум всегда входил в какое-то рациональное спекулирование о механизме моего иллюзорного восприятия…

< … > … Сестрички вышли из дома и сели созерцать вместе с ней. Их мастерство пристального созерцания было очевидным. Их тела приобрели необычайную жесткость. Казалось, они не дышали вообще. Их неподвижность была такой заразительной, что я поймал себя на том, что полуприкрыл глаза и уставился на холмы.

Пристальное созерцание было настоящим откровением для меня. Выполняя его, я подтвердил некоторые важные спорные моменты учения дона Хуана. Ла Горда очертила это задание, безусловно, смутным образом. «Ввинтиться в него» было больше командой, чем описанием процесса, и все же оно было описанием, при условии, что было выполнено одно существенное требование; дон Хуан называл это требование остановкой внутреннего диалога. Из утверждений ла Горды относительно пристального созерцания мне было очевидно, что результатом, который имел в виду дон Хуан, заставляя их пристально созерцать, было научить их останавливать внутренний диалог. Ла Горда выразила это, как «утихание» мыслей. Дон Хуан уже обучил меня делать ту же самую вещь, хотя он заставлял меня следовать противоположному пути; вместо того, чтобы учить меня фокусировать свой взор, как делали созерцатели, он научил меня открывать его, наполнять свое сознание, не фокусируя взгляда ни на чем. Я должен был как бы вроде слушать глазами все в 180-градусном секторе перед собой, держа глаза несфокусированными как раз над линией горизонта.

Мне было очень трудно созерцать, потому что это означало переворачивание той тренировки. Когда я пытался созерцать, у меня возникало стремление раскрыться. Однако усилие держать это стремление в узде заставило меня отключить свои мысли. Как только я выключил свой внутренний диалог, было нетрудно созерцать так, как предписала ла Горда..

[Параллельно отмечу, что по свидетельству Свами Шивананды, великий подвижник нашего времени Шри Рамана Махарши тоже занимался созерцанием холмов – он иногда проводил за этим занятием целые часы, вглядываясь в участки горной местности и крутых клонов близлежащих гор… – Прим. автора].

Дон Хуан утверждал снова и снова, что существенным моментом его магии является отключение внутреннего диалога. В терминах объяснения о двух сферах внимания, которое дала мне ла Горда, остановка внутреннего диалога была рабочим способом описания акта отвлечения внимания тоналя.

Дон Хуан говорил также, что как только мы остановили наш внутренний диалог, мы также остановили мир. Это было рабочее описание непостижимого процесса фокусирования нашего второго внимания. Он говорил, что некоторая часть нас всегда находится под запором, потому что мы боимся ее, и что для нашего разума эта часть нас подобна сумасшедшему родственнику, которого мы держим взаперти в темнице. Эта часть была, в терминах ла Горды, нашим вторым вниманием, и когда оно в конце концов может сфокусироваться на чем-нибудь, мир остановлен. т. к. мы, как средние люди, знаем только внимание тоналя, то не будет большой натяжкой сказать, что как только это внимание гасится, мир действительно должен остановиться. Фокусирование нашего необузданного, нетренированного второго внимания должно быть неизбежно ужасной вещью. Дон Хуан был прав, говоря, что единственным способом удержать этого сумасшедшего родственника, чтобы он не набросился на нас, было защитить себя с помощью нашего нескончаемого внутреннего диалога.

Ла Горда и сестрички встали после примерно 30-минутного созерцания…

Я попросил ее {Лидию} рассказать мне о ее пристальном созерцании пятна силы дона Хуана, но она не поняла меня.

– Я созерцатель вдаль и созерцатель теней, – сказала она. – после того, как я стала созерцателем, Нагваль заставил начать все сначала и созерцать на этот раз тени листьев, растений, деревьев и камней. Теперь я больше никогда не смотрю ни на какие вещи, я просто смотрю на их тени. Даже если совсем нет света, то тени есть, даже ночью есть тени, т. к. я являюсь созерцателем теней, то я являюсь также созерцателем вдаль, я могу созерцать тени даже вдали.

Рано утром тени много не говорят. В это время тени отдыхают. Поэтому бесполезно созерцать очень рано днем. Около 6 часов утра тени просыпаются и они находятся в наилучшей форме около 6 часов пополудни. Тогда они полностью пробужденные.

– Что же тени говорят тебе?

– Все, что я хочу знать. Они говорят мне тем, что они теплые или холодные, или двигаются, или имеют цвета. Я не знаю пока что всех вещей, которые означают цвета, тепло и холод. Нагваль предоставил изучать это мне самой.

– Как ты изучаешь?

– В своем сновидении. Сновидцы должны пристально созерцать, чтобы сделать сновидение, а затем они должны искать свои сны в своем созерцании. Например, Нагваль заставлял меня смотреть на тени камней, а затем в своем сновидении обнаружила, что эти тени имеют свечение, поэтому я до тех пор стала искать свечение в тенях, пока не нашла его. Созерцание и сновидение идут рука об руку.