Текст книги "Проклятая (СИ)"

Автор книги: Юлия Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

16 глава

Ворота бесшумно распахнулись, впуская непрошеных гостей в ночь.

Таинственная темнота чуть рассеивалась серебристыми бликами лунной дорожки. А так со всех сторон окружала ночь.

Ночь и тишина. Я прислушалась и различила едва слышное журчание ручья, где-то в глубине грота. Мелодичный звук подчеркивал густую, ватную тишину. По лунной тропке мы дошли до маленькой кованой скамеечки, чуть мерцающей бледным силуэтом в темноте.

Здесь Амиль отпустил мою, сразу осиротевшую, руку. За скамьей, поросший голым, безлиственным кустарником, примостился каменный колодец. Я заглянула внутрь. Бездонный сумрак глядел на меня изнутри, немигающим черным оком.

– Эй, есть там кто… – от неожиданности, я подпрыгнула. За моей спиной Амиль выкрикнул приветствие в колодец, а оттуда ответило эхо.

– Там… кто… кто…о…о…о…

– Ты что кричишь? – Тихо, под стать окружающей тишине, шепнула я, недовольная его выходкой.

Амиль обернулся и замер.

– Кто?... Кто там? – мне показалось, что за моей спиной кто-то жуткий, черный, как все вокруг.

– Все в порядке… может, пойдем в дом? – Не скажешь ведь, что в темноте ее глаза оттенка морской пены в шторм, серо-зеленые с черным отливом.

– Давай посидим тут еще.

Он кивнул. Мы опустились на скамью, едва различимую в густой тьме.

Время текло медленно. Десять минут, двадцать, полчаса, час… неизвестно, сколько просидели так, зачарованные. Было жутко и приятно одновременно. Иногда казалось, что кто-то дотрагивается до плеча, обнимая тьмой, что рядом кто-то есть. На грани страха и удовольствия. В такие мгновенья можно просто обхватить колени руками и качаться из стороны в сторону, точно сумасшедшая. Такая вот странная темнота – теплая, согревающая… и никаких ярких цветов и бросающихся в глаза очертаний...

Темнота – мягкий черный плед, глянцевый хрупкий фарфор, который очень легко разбить. Темнота – божественный дар.

Я тихонечко прошептала, словно себе самой:

– Я в детстве очень боялась темноты. Она давила на меня, напирала, будто издеваясь, живым бесформенным существом. Вселенским злом. И я терялась от ощущения присутствия этого существа. А потом полюбила сидеть ночью на крыше бабушкиного дома. Зима, лето: неважно – я на покатой черепице, а кругом звезды… звезды… Почти каждый день ходила, прямо как на свидание с ночью. Лежишь, слушаешь разговоры звезд и мечтаешь о вечности. И сейчас я полна ночи, темноты и тишины… совсем как тогда, – я умолкла, разглядывая его профиль, едва видный в посеребренном мраке. Тонкий багровый рубец, проходивший по лицу, скрыла тьма. Амиль казался мне красивым и далеким, как звезды… как мой мир…

– Ты что-то вспомнила о себе…

Этого хватило, чтобы очнуться.

Мне снился сон. Я белая птица со сломанными крыльями. Они большими грязными простынями волочатся следом. И каждый шаг приближает к смерти, окуная все глубже в непрозрачную воду мертвого озера. Вот я уже по горло, захлебываюсь, а взлететь – не могу. И больше не смогу, наверно, никогда…

Я проснулась от прикосновения рук. Он осторожно обнимал меня за плечи, точно маленькую девочку.

– Пусти…

– Тебе снился кошмар, и ты кричала на весь дом.

– Белая птица, – выдохнула я с содроганием.

– Тебе приснилась птица?

– Да.

Амиль выглядел удивленным.

– Она была такая страшная?

Я легонько толкнула его в бок.

– Это трудно объяснить. Белая птица – я сама. И, кажется, я тонула.

– Сумасшедший толкователь снов, одно время живший со мной по соседству, с удовольствием растолковал бы тебе сновидение. К примеру, полет – к дальним вестям, птица в клетке – ложные сплетни, а вот если приснился один птичий хвост – к последствию этих сплетен...

– Мне снилась вся птица! Целиком! А не какой-то общипанный хвост, – моему негодованию не было предела, возмущение даже вытеснило страх, – все, проваливай к себе. Спать буду.

Маленький кулачок врезался с неожиданной силой в его плечо. Амиль усмехнулся, наблюдая, как она потирает побелевшие костяшки пальцев, шипя от злости. Зато Влада больше не плакала.

А утром нас отвели в тронный зал. Но прежде сковали руки кандалами.

– Трусы... – во взгляде капитана проснулась ненависть.

Обернувшись к новому стражнику, я гневно спросила:

– Для чего все это? Мы четыре дня, предоставленные сами себе, свободно разгуливали по городу!

– Приказ короля Амианта, – толстый длинноволосый стражник равнодушно пожал плечами, – все чужестранцы предстают в кандалах. И вы, не смотря на высокое положение, не исключение.

Каменное помещение походило не на тронный зал, а на оранжерею, увитую листьями и цветами. Мысль о цветах тут же показались мне неуместной, стоило посмотреть на руки, закованные в железо.

– Добро пожаловать, Королева… и капитан Поднебесья, – я оглянулась в поисках говорившего, – кто же вы будете? Поднебесные шпионы? Миротворцы?

Из цветущей колонны, увитой толстыми, мясистыми листьями вышел невысокий беловолосый мужчина. Прогулочным шагом обогнул стражу, вытянувшуюся по струнке, и поднялся по ступеням к каменному трону. Амиль проводил его презрительным взглядом, явно не собираясь ничего отвечать. Король усмехнулся. Глаза цвета дождевой воды с равнодушным прищуром оглядели меня снизу доверху. Повернулись к Амилю. Расширились, заинтересованные.

– Странно... – растерянно проговорил Амиант, не отводя глаз от капитана, – значит, мы все-таки проглядели...

Он надолго задумался.

Время текло мучительно долго. У меня зачесался кончик носа, тяжелые кандалы противно позвякивали, стоило приподнять руки. Я как раз приноравливалась к своим браслетам, , когда послышались шаги, и хмурые стражники расступились, пропуская принцев. Встретившись с Акажем глазами, я встрепенулась и замерла. Жалобно звякнул металл. Принц смотрел не мигая. И под ледяным взглядом я съежилась.

– Как вам наш город, Королева? Пришелся по вкусу? – Акаж улыбнулся.

Амиль как-то устало покосилась на девчонку, подумав, что у той что-то стряслось, и она внезапно онемела.

Так и не дождавшись ответа, Акаж отвернулся.

– Ну, ее то я еще хоть немного понимаю… но твоя наивность, капитан, просто поразительна. Ты в самом деле надеялся, – принц криво улыбнулся, – повлиять на ход истории?

Неожиданно вступился Амиант.

– Мне кажется, ему есть что сказать, – произнес король, – говори!

– Чтобы заключить мир, королева должна подписать документ с высокопоставленным членом горной семьи королевской крови в присутствии и с молчаливого согласия короля.

– Нам и без тебя это известно, – грубо прервал Акаж, – но я не вижу здесь желающих заключить мир. С нашей стороны, естественно.

Он шутливо поклонился Владе, бледной, словно она всю жизнь провела в подземелье.

Амиант весь подался вперед, предвкушая продолжение сцены.

– Ты ошибся, – подыграл ему Амиль и в свою очередь высокомерно оглядел принца, – я готов подписать договор мира, принадлежа славному семейству Горного короля, как сын Алии…

– Та самая Алия, моя покойная тетка, – зло сощурил глаза Акаж, на глазах облетая светской учтивостью, как осеннее дерево листьями.– Кажись она сбежала с каким-то недоумком, то ли вражеским солдатом, то ли шпионом…

– Мой отец был капитаном Поднебесной… как и я.

– И мы должны поверить тебе на слово… вот так запросто? – Акаж более не скрывал гнева.

– У меня с собой свиток… был. И письмо с личной печатью, написанное моей матерью, принцессой Алией незадолго до смерти. Правда, все отобрали при допросе. Но если король изволит…

– Ты лжешь! Мы уничтожили ее и жалкого щенка, порожденного запретной связью!

Амиль несколько побледнел. Я видела, как сжались в кулаки его руки, обхваченные цепью.

– Как видишь, нет! – Голос Амиля звучал на удивление спокойно.

– Передай! – В разговор-противоборство вступил Амиант.

Стражник суетливо выскочил вперед и передал королю свиток.

Пробежав глазами по строчкам, король надолго задумался. «Теперь нас наверняка убьют, – подумалось мне, – и я попаду прямиком в ад, гореть на вечном огне».

Амиант оторвался от чтения и надолго вгляделся в глаза Амиля, словно размышляя, правду ли он говорит.

– Если выяснится, что ты мой племянник, которого все считали погибшим, тебе предстоит коронация. А пока вы побудете моими гостями. Увести!

Возвращались домой в тишине. Но стоило за нами захлопнуться двери, как мы одновременно заговорили, бросаясь словами, точно метательными снарядами.

– Так ты у нас принц?

– И давно нашей королеве нравится Акаж?

– Что? Как ты смеешь…

– Ты не ответила! Быть может, пойти в столь тяжкое и дальнее путешествие, тебя сподвигла не любовь ко всем ближним, а одна конкретная? Запретная?

– А ты у нас такой весь благородный! Однако неплохо рисковал моей жизнью ради своей цели!

– Я не хотел тобой рисковать! Если бы это зависело от меня… ты слишком дорога…

Даже не договорив последних слов, он понял, что сболтнул лишнего. Влада как-то странно на него уставилась с отчаянным удивлением в глазах.

Разом умолкнув, они целое мгновение, размером с вечность, вглядывались в приоткрывшиеся души.

Минута прошла. Черты лица его стали жестче, холоднее. Он ни сколечко не выглядел влюбленным.

Показалось. Я с облегчением вздохнула. Все как прежде. Мы вдвоем в одной заварушке, а Амиль просто друг.

17 глава

Трон, вырезанный из черепа огромной твари. Восседающий на нем угрюмый владыка подземного мира. И забавляющийся происходящим наследный принц. Ярко освещенный круг в центре. Тьма на периферии.

Посвящение – своеобразный обряд, вводящий в королевский род очередного отпрыска. Предполагалось, что во время обряда он умирает, затем, чтоб вновь воскреснуть принцем. Смерть понарошку.

Я знала точно – и они здесь. Кругом. Жители Горного города. Жаждут представления. Так было во все времена: арена, челядь, кровавое зрелище.

К горлу подкатил комок тошноты, но я с усилием проглотила дурноту.

Амиант поднялся с трона, изучая толпу подданных.

– Начинаем! – Взмах руки привел трибуну в волнение.

На арену вышел мой капитан.

– Умри! – выла толпа.

Я улыбнулась через силу Амилю, не уверенная, что он увидит одобряющий знак с высоты трехэтажного дома. Но капитан увидел и улыбнулся в ответ.

Элек, мрачный детина, высоченный, с крупными чертами лица, резко развернулся, размахивая клинком и целясь в голову противника. Амиль быстро уклонился от удара, метя в грудь. Пропорол воздух… мимо. Зато удар противника достиг цели, распоров рубашку капитана. Мундир тот предусмотрительно снял. Струйкой, нехотя, потекла кровь. Я вздрогнула, впившись зубами в нижнюю губу. К черту бой! К черту глупый ритуал обретения титула. К черту такую коронацию!

Трибуны отозвались довольными выкриками. Их отголоски звучали в его голове. Вот здесь, на этой арене, у ее ног... быть убитым…

Он отпрыгивал то туда, то сюда, размахивая довольно длинным, но все же кинжалом, Элек всякий раз удачно отражал удары мечом. Амиль наступал, открываясь и получая незначительные, но болезненные раны, призванные не убить, но обезвредить противника… так не могло продолжаться долго.

Внезапно шквал прекратился, и Элек буквально материализовался в нескольких шагах. Амиль отметил учащенное дыхание и проступившие капли пота. Резко выдохнув, Элек принял боевую стойку, и двинулся на противника. Теперь ритм атаки задавал принц. И каждый пируэт, каждый выпад играли на публику. Используя весь арсенал ударов, лазеек в защите, обманные движения – финты, контратаки, рипосты и прочее, Амиль устоял. Он один знал, чего ему это стоило – Элек превосходил и силой и подготовкой.

– Довольно, – тихий голос с трибуны услышали все.

– Хватит, – повторил Амиант, поднимаясь с трона, – ты, – он ткнул пальцем в израненного капитана, – прошел испытание.

– Ты не посмеешь… – я не слышала от сюда слов Акажа, да этого и не требовалось – достаточно было видеть его перекошенное лицо.

– И признаешься при всем народе моим племянником и принцем Горного королевства.

Капитан через силу улыбнулся, почти уплывая в небытие, где давно должен был находиться, получив с десяток кровоточащих ранений...

– Амиль … – эти большие теплые глаза, цвета травы, вызолоченной на солнце, смотрели в упор. В них – страх, смешанный с укоризной.

– Говори со мной, – он с трудом удержался от заманчивой темноты.

– Я не знаю… о чем… ты потерял много крови.

– Говори… что угодно… не… молчи…

– Тебе больно, – смешно нахмурившись, она опустилась совсем близко к нему, щекоча кожу отросшими кончиками волос.

– А ты… как… думаешь… – будь у него чуть больше сил, он непременно рассмеялся бы.

– Когда у меня в детстве что-то болело, я представляла боль в виде бабочки, – сбивчиво забормотала она, склоняясь совсем близко к его лицу,– каждый мучительный спазм – взмах ее крыльев. Большой такой и яркой красной бабочки. Так было легче переносить боль.

– Я весь… укутан твоими бабочками, – он все-таки улыбнулся, прежде чем провалиться в спасительную темноту.

Я провела рукой по серебристым волосам, коснулась страшного шрама на лице, задержалась у лба, меряя температуру. Амиль вздрогнул во сне и с трудом открыл припухшие глаза.

– Пить… сколько времени я вот так провалялся… – слова нехотя скатывались с губ, едва слышные, словно он говорил через мешок с песком.

Поднеся кувшин с водой к губам, я с опаской вглядывалась в пожелтевшее лицо капитана.

– Сутки. Выглядишь – хуже некуда!

– Ты всегда отличалась излишней честностью, – он чуть-чуть усмехнулся одним уголком рта, и на сердце сразу потеплело.

– Если тебе нужны хвалебные речи и фолианты од в твою честь, оставался бы во дворце…

Брови его вздрогнули и поползли к верху.

– Ты не устал? – я заботливо поправила одеяло, – Может мне уйти?

– Поговори со мной…

Поговори со мной… и что-то дрогнуло внутри…

– Ты мог погибнуть!

– Но пока я жив, – Амиль чуть приподнялся на локтях, и вновь откинулся на подушки,– твой голос снимает боль… говори же… – одними губами попросил капитан, закрывая глаза.

– Ты знаешь, – я тихонько вздохнула, поудобнее устраиваясь на стуле, – когда-то я была совсем другая, вот в детстве, ребенком, все-все подмечала! Правда! Жила в каком-то необычайном мире, наполненном цветом, сиянием, формой. Я словно носила вместо глаз два микроскопа, и мушиное крылышко в них, казалось мне целым миром. Вот только с другими детьми я совсем не ладила.

Остановилась, переведя дыхание.

– Ты скажешь, что все это глупости…

Амиль, не открывая глаз, отрицательно покачал головой.

Осмелев, продолжила:

– Зато я придумала собственное королевство. Кто знал, что я сама стану королевой. Только счастья мне это не принесло…

Дыхание Амиля выровнялось.

Я продолжила тише, убаюкивая его словами:

– Как и у каждой девочки – в моем королевстве был принц. Я мечтала, что вырасту и встречу его в реальности. Я чувствовала, что непременно узнаю. И это будет не внешнее узнавание. Не по одежде или статусу. Я узнаю его по особым искрам смешинок в глазах, родным ноткам в голосе. Глупости, конечно. Потом я выросла и поумнела. И перестала мечтать.

Я прикрыла глаза.

Самоуверенный принц Акаж не особенно походил на ту нежную фотографию, но это определенно был он.

И что я могла о нем сказать? Холодность к людям. Частый повторяющийся жест: длинные тонкие пальцы, поправляющие выбившуюся прядь на лбу и… что еще? Я его совсем не знаю. О чем он думает перед сном? Любит ли читать свитки? Черный цвет? Свой город? Что он вообще замечает кроме войны? Кто он? Что он?

Как же я буду очаровывать человека, которого совсем не знаю?

Что я не встретила тебя раньше, мой капитан…

18 глава

В очередной раз прикинув свои шансы, я тяжело вздохнула. Надо обратить на себя внимание его королевского величества. Но Акаж не удостаивал чужую королеву своим присутствием, какое тут соблазнение принца. Попытается тайком проникнуть в каменный замок, пока Амиль не встает с кровати и не может мне помешать?

Идея проникнуть в покои Акажа показалась хотя и рискованной, но вполне осуществимой при наличии некоторого везения. А везет, как известно, тем, кто везет…

– У вас во дворце есть приемные дни? Мне надо туда попасть! – белокожий мальчик чуть испуганно вскинул на меня сонные глаза и, уронив корзинку с фруктами, сделал неловкую попытку скрыться. Тщетно. Не напрасно я полдня караулила его у кухонной двери. Мальчик на посылках. Такие пажи обычно знают больше, чем им положено.

– В-в-важные вельможи приходят во дворец по вызову, а простые горожане, вроде меня, там р-р-реедкие гости, – припертый к стенке, он дрожал и заикался. Интересно, кто я для него: враг или чужая королева, облаченная властью. Лучше, второе.

– Я очень хочу посмотреть на дворец! Хоть одним глазком, – постаравшись придать своему взору максимум мягкости, я вопрошающе уставилась на мальчика.

– Мне… – кадык на хрупкой шейке дернулся, – не положено с вами разговаривать! Я лишь приношу свежие фрукты и овощи…

– У вас есть магазины? Где то ты покупаешь товар? – ну что ж, зайду с другой стороны.

– Лавки. Десятки лавочек в северной части города, расположенной за дворцом, – чуть успокоился паж, вступив на привычно-безопасную тему разговора.

– Отведи меня туда, – я по-царски вскинула голову, – пожалуйста!

Когда страж обходил коридор, опоясывающий покои принцев, он увидел в окно интересную сцену: хрупкая девица со спутанными волосами в сером костюме с глубоким декольте лезла по стене, цепляясь за невидимые уступы. Обдумав первый порыв – поднять тревогу, он склонился к тому, что недурно было бы самолично доложить о загадочной девице королевской особе. Сомнительно, что эта барышня представляет значительную угрозу, она даже не достигла первого этажа, зависнув на полпути к балкону, а вот ткнуть в нос о недосмотре капитана Эвильго, заступившего в нынешнюю смену, приятно. Да и лишний раз показать себя не грех. Сколько ему еще ходить в карауле, он давно уже перерос стражу.

С этими мыслями парень зашагал к Акажу, главному на сей момент, в связи с отсутствием остальных членов семьи. К тому же его покои были ближе всего. К большому удивлению стражника, Акаж криво улыбнулся и приказал привести девицу к нему.

– Что тут понадобилось Королеве? – произнес Акаж с мягкостью, контрастирующей с холодными глазами.

– Я хотела тебя видеть…

– А надо было попросить о встрече. Я непременно нашел бы время. Не стоило рисковать жизнью…

Я вспомнила, как болталась на стене в метре от земли, когда появилась стража. Вздрогнула от стыда, распознав в словах Акажа неприкрытый сарказм.

– Я королева большого народа, а вынуждена сидеть взаперти, подобно жалкой пленнице. Я пришла заключить мир… он нужен вам не меньше нашего.

Акаж впервые посмотрел на меня с крошечной толикой любопытства.

– Твоя жизнь, – сильные пальцы крепко ухватились за мой локоть, – у меня в руках… Я мог бы казнить тебя за преступления перед моим народом. И люди поддержали бы меня!

– Твое обученное войско, но не отец и не простой народ, уставший от войны. – Я распознала слабое место. Получив болезненный ответ, Акаж вздернул меня к верху, приблизив к своему лицу. Светло-серая роговица в гневе стала темнее. Он поднял ладонь, чтобы ударить по щеке… но вместо этого грубо прижался к приоткрывшимся губам, мучительно целуя. Показывая свою силу.

Оттолкнув от себя, Акаж выпрямился и надменно улыбнулся.

– Маленькая королева слишком наивна даже для своих лет. И твой бастард не поможет тебе заключить мир. Какая жалость, что он выжил.

– Амиль больше заслуживает корону, чем ты, – я с садистским удовлетворением видела, как перекосилось лицо Акажа, – по крайне мере, он действительно думает о своем народе, а не о том, как занять чужой трон.

– Ах ты, маленькая дрянь, – ему стоило больших усилий сдержаться, – вон из моих покоев, пока я не приказал заковать тебя в кандалы!

– Да, – я повернулась в дверях, – и целуется он лучше.

И вышла.

Неудачное начало отношений, ничего не скажешь. Какая же я дура, – в сотый раз, обойдя комнату, я остановилась, – разве так добиваются взаимности? Над бросать томные взгляды и нежно улыбаться.

Хоть он и враг, – мысль была новой и принесла горечь.

Камень необычайно гладкий, серо-прозрачный, как застывший туман. Ладони скользят по его поверхности, ощущая холод. «Что там»,– шепчу едва слышно, зачарованная тишиной. Здесь все будто бы пропитано пылью, хотя самой пыли как раз нет. Чисто и холодно.

– Что там за стеной? – повторяю громче.

– Гробница.

– Там хоронят мертвых?

– Да. Точнее, их пепел.

– В маленьких баночках? – я попыталась выудить из памяти все, что знаю о крематории.

– Нет, зачем же? – Удивился Амиант. – Пепел смешивают с землей. Там растут такие удивительные цветы… нигде больше не найдешь таких.

Еще бы, на таком удобрении, – подумала я, но вслух сказала другое.

– Зачем я Вам понадобилась, Ваше величество?

Амиант немного поморщился и отошел от стены, возвращаясь обратно на удобную тропу.

– Вопреки сложившемуся мнению, я тоже не хочу войны.

– Так в чем же дело? Давайте заключим мир! В войне нет ничего хорошего. Захватнический, бессмысленный ритуал.

Он обернулся и напряженно всматривался в меня несколько минут.

– Не все так просто.

Как будто когда-нибудь было легко, – с тоской подумалось мне.

– Как ты, наверное, догадалась, Акаж не хочет мира.

Упоминание о принце было мне неприятно.

– Но Вы – король. Прикажите! Издайте указ!

– Да, я король, – Амиант махнул рукой раздраженно и несколько отрешенно, – а Акаж всего лишь принц, да к тому же не старший, наследующий трон, но… существует еще… его невеста.

– Невеста?.. – я так явственно слышала хрустальный звон в голове, словно рядом разбилась большая ваза. – Как же так? Кто она?

– Она… не совсем человек… в привычном понимании этого слова. Да что там, – король, как мне показалось, с отвращением передернул плечами. – Этого не расскажешь. Сама все увидишь.

– Проводите Королеву к себе! – из-за плеча Амианта появились стражники. Поклонившись королю, я покинула сад-гробницу.

– Амиль?.. Как себя чувствуешь? – я неловко повернулась в пол оборота к вошедшему капитану.

– Неплохо… твоими молитвами. Ведь это ты орошала мою постель слезами все эти дни… А если серьезно, – Амиль прищурился, – где ты пропадала последнее время?

– Не смотри на меня так! Я обсуждала с его королевским величеством мирный договор, – не в силах удержаться от шпильки, продолжила, – разве не этого ты хотел?

– И к какому мнению вы пришли?

– Он не собирается подписывать мир из-за Акажа, а, вернее, из-за его невесты.

– Кто она? – насторожился капитан.

– Хотела бы и я знать: КТО ОНА?

Впервые я увидела ее хрупкой, светловолосой и трогательно невинной, как ребенок. Она прошла по убранной цветами главной площади Оланоэ мимо толпы. И не понятно было – ненавидят обитатели гор невесту принца или почитают.

Неожиданно возле прелестного создания в воздушных одеждах возник Акаж.

– Что празднуем? – Я повернулась к Амилю.

– Очередной ритуал, состязание в меткости и силе. Победителю достанется Благословление короля.

– Благословление? На кой кому-то сдалась пара занудных слов?

– Получивший Благословление вправе просить у короля любую вещь.

– Слушай, – я дернула капитана за рукав мундира, окрыленная зародившейся надеждой, – почему бы тебе не победить и не получить от короля мирный договор?

– Я уже записался, но не думаю, что это так просто.

– Амиль, – его глаза не отрываясь смотрели на невесту Акажа, – Амиль, – повторила я чуть громче, – ты хотел бы вернуться домой?

– Домой, – прочитала я по губам, – домой… – он пробовал слово на вкус, – Пожалуй, нет. Я так и вижу их перекошенные в усмешке лица: мол, сдался, герой?..

– Влада, – он наклонился ко мне, щекоча дыханием ухо, – а ты хотела бы вернуться домой? И где он – твой дом?

– Я не знаю, – и это была правда, – не знаю, хотела бы я вернуться и не знаю, где он теперь, мой дом…

– Сегодня мы празднуем нашу победу! Очередной разгром поднебесного народа в бою на пустынных землях, граничащих с землями Ушедших, – голос короля эхом раскатился по площади, отскакивая от каменных стен и потолка. – То был трудный бой, – он посмотрел на Акажа, обнимавшего свою невесту, – но, благодаря нашим союзникам, мы победили!

Я обернулась к Амилю. Лицо капитана застыло маской холодного бешенства.

– Прими мои поздравления, Король, – внешне безразлично прокричал он, громким голосом перекрывая воодушевленный шум толпы. Внутри во мне все сжалось от скрытой угрозы.

Король величественно кивнул с балкона замка. Амиль бросил взгляд на принца. Ублюдок с неизменной улыбкой-насмешкой вызывал ненависть.

Амиль помнил яркие, добрые глаза Влады, обращенные к принцу. А когда смотрел на принца – видел ржавые глаза-монетки, пустые и холодные, как камень, поросший мхом.

Принц в его мыслях сросся с представлениями о войне, Акаж сам стал олицетворением войны.

Акаж вскинул руки с арбалетом и прицелился – металлическая стрела вонзилась в далекую мишень. Восемь в цель и два промаха. Позади – целая вереница арбалетчиков, но пока его результат лучший. Амиль стиснул зубы, от всей души пожелав принцу провалиться в преисподнюю.

– Следующим выступает капитан первого ранга из Поднебесной и мой племянник, Амиль, – король величественно опустился на трон, выставленный на балкон.

– Твоя очередь, капитан, – я легонько хлопнула его по плечу и выдавила улыбку.

Амиль вышел из толпы. Услужливый паж поспешил поднести оружие.

– Прежде, чем выстрелить, – Амиль подкинул на руке трехкилограммовый арбалет, – я прошу дать мне слово.

Мальчик, держащий в протянутой руке тонкие стрелы, отпрянул. Народ на площади взорвался шумом, но один взмах королевской руки вернул безмолвие. Стало так тихо, что можно было услышать плачь ребенка на окраине и журчание водопада, сбегавшего по ступеням вниз.

– Я капитан. И знаком с войной не понаслышке. Участвовал в битве Багровых Закатов и бомбил селение у Горного перевала. – Толпа злобно зашипела, но он продолжил, глядя поверх голов. – Война. Что я знаю о ней? Куча трупов, испуганные крестьяне и совсем юные бойцы, обученные мастерству войны, но не видевшие смерть в лицо. Страшная ошибка наших прадедов, за которую мы до сих пор платим кровью. Я желал заключить мир с Горным народом, и верил, что вы хотите того же, но оказался в тылу врага, втянутый в бессмысленные интриги. Мой вопрос всем: зачем нужна эта война?

Пока длилась пламенная речь Амиля, я нашла глазами Акажа. Он замер, красивый, как античная статуя с белой мраморной кожей и серебристыми волосами, словно присыпанными звездной пылью. Прекрасное лицо исказила некрасивая гримаса.

И тут вперед выступила его невеста.

– Хватит болтать, – она недовольно топнула изящной ножкой, – стреляй или проваливай!

Теперь, она не казалась мне хрупким цветком. Неожиданно, я увидела ее другими глазами. Медные волосы и хищный разрез миндалевидных глаз. Под тонкой, как пергамент кожей, бугрятся стальные мышцы. Алчный алый рот презрительно усмехается.

Пальцы у него оказались вдруг очень холодными. Наверное, почти такими же холодными, как стальная дуга арбалета. Стрелы чётко ложились одна за другой, быстро и точно. Прямо в цель. Девять из десяти в яблочко. Амиль перевел дух. Он победил.

Амиант подался вперед, объявить победителя.

– Постойте, – точеные пальчики, заканчивающиеся розовыми детскими ноготками, с неожиданной силой выдернули арбалет из рук капитана, – настала моя очередь!

Волосы неожиданно ярко-рыжего оттенка качнулись, скрывая лицо. Вся площадь видела, чувствовала, что должно произойти что-то непредвиденное, ошеломляющее – оставалось только ждать.

И – дождались.

Вскинулся арбалет. Пригнувшись к орудию, вся подавшись вперед в предвкушении, она выпустила стрелу, со свистом прорезавшую воздух и необычайно жадно вонзившуюся в цель. Сердцевина мишени, ощетинившись пучком подрагивающих стрел, треснула. Десять из десяти. То, как Акаж смотрел на нее, откровенно любуясь хищным телом, вызывало во мне беспокойство.

Невеста принца обвела притихших людей огромными круглыми глазами цвета разгорающегося пламени. Усмехнулась. С тихим шорохом, неторопливо, вынула короткий меч из ножен на бедре, взвесила на детской ладони… и вонзила в свое прекрасное тело, с мерзким звуком лопнувшей кожи разрывая сухожилия и мышцы, обнажая ярко-красные куски мяса.

Стены огромной пещеры отразили всхлипы и вздохи толпы. Но на ее лице не дернулся ни мускул, оно осталось по-прежнему холодно-безразличным. Кровь текла по светлому платью, а девушка смеялась. От грудного звонкого смеха на голове у горожан зашевелились волосы.

Тогда Амиль все понял.

– Она не человек, – он, обвиняюще, ткнул палец в заливающуюся смехом красавицу, перетерпевшую за пару минут метаморфозу. Кровь высохла, вишневые уже волосы свились кольцами, а глаза напротив – посветлели до желтизны.

– Навь… «собирающая смерть»… Это она помогла вам выиграть битву!

– Победа за мной, – нежно пропела Навь, улыбаясь Амианту, – и я требую свой приз.

– Что… тебе угодно… – прохрипел задыхающийся король, посеревший лицом до цвета каменных плит под ногами.

– Ее, – Тонкий холеный палец указал в мою сторону, – мне нужна она…

Король, казалось, окаменел. Одна рука, действуя, словно в разрез с телом, подала едва заметный знак страже. Они двинулись было ко мне, но тут вперед выступил Амиль, резким движением вырвав меч у ближайшего стражника.

– А вот это мы посмотрим… – прохрипел капитан.

Девица-призрак ласково улыбнулась в ответ.