Текст книги "Проклятая (СИ)"

Автор книги: Юлия Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

13 глава

Я собрала целую охапку изящных золотисто-оранжевых цветов на тонких ножках. Сдавила двумя пальцами стебелек, и, скомкав нежную зелень, поднесла к лицу. Густой аромат вскружил голову полынной горечью и пряностью смородинового листа. Желтая россыпь пыльцы щекотала ноздри. Уткнувшись носом в солнечные лепестки, я чихнула.

Амиль долго не возвращался с разведки. Минуты перетекали натужно, как часы, и ожидание порядком утомило. Вот уже второй день над лесом безостановочно кружил рой самолетиков, разыскивая пропавшую королеву. Пока Амиль сверяясь с картой, разыскивал самый кратчайший и безопасный путь, я отсиживалась в густом кустарнике, обрывая, мучимая бездельем, ароматные цветы. Облазив весь кустарник и собрав пышный букет, я осматривала заросли в поисках новых «жертв». Зачем мне были нужны эти цветы? Наверно, чтобы хоть чем-то занять себя и унять поднимающуюся в груди тревогу.

«Без Амиля ты – никто. Без него ты – пропадешь, сгинешь в этом пугающем лесу…», – звенел назойливый голосок страха.

Огромный белый бутон с чуть-чуть приоткрытыми лепестками был великолепен. Фарфоровый глянец крупного цветка выгодно выделялся среди мелких и невзрачных собратьев. И хотя Амиль строго-настрого запретил высовываться из надежного укрытия кустарника, я быстро перебежала поляну и опустилась на колени у белоснежного красавца. Дотронулась ногтем до края отогнутого белого лепестка, провела по бархатистой поверхности цветка пальцем. Склонилась над бутоном и вдохнула сладкий аромат… внезапно стало нечем дышать, словно невидимые тиски сжали горло, мешая вдохнуть и выдохнуть воздух. Я обхватила ладонями лицо, впиваясь в него ногтями и не чувствуя боли. Падая на поросшую мхом землю и проваливаясь в темноту, слышала собственные хрипы.

Мне привиделось побелевшее лицо Амиля, прежде чем сознание окончательно померкло.

– Идиотка… – Амиль устал ругаться и продолжал скорее по инерции, – да в этом камне мозгов больше, чем в твоей пустой голове… – он пнул некстати подвернувшийся булыжник и почти спокойный повернулся ко мне, – ну что, отпустило?

– Я ослышалась, или в твоем голосе прозвучала забота? И это спустя два часа непрерывного перечисления моих «выдающихся» умственных способностей! – Все еще знобило, перед глазами расплывались черные круги, но я дышала! Дышала!

– Тебя нельзя оставить ни на минуту. Ты обязательно приложишь все усилия, чтобы погибнуть. Почему просто не посидеть на месте? Там где я тебя оставил, а не в объятьях зверелова, как раз в сезон цветения, когда он делает запасы.

– Цветок убивает ароматом?

– Зверелов вызывает сильнейшие спазмы, оплетает жертву корнями и медленно поглощает, смакуя обед месяцами. Тебе крупно повезло, что ты осталась жива…

Амиль дотащил меня до оврага и окунул лицом в мутную лужицу дождевой воды, скопившейся на самом дне. После нескольких водных процедур, я пришла в себя. Щеки жгло. По-видимому, он хлестал меня по лицу.

Голова раскалывалась, и я тихо застонала. Мне стало очень-очень жаль себя.

– Тебе легко говорить, а я ничего не помню-ю-ю…

– Влада, пойми, – Амиль присел возле меня, – от тебя зависит судьба двух народов. Ты просто не имеешь права так глупо рисковать жизнью!

– Вот-вот, – я еще раз шмыгнула носом, – моей жизнью! Моей!..

– Есть и другие. Не все из них заслуживают, чтоб ты пробиралась по этому лесу, рискуя жизнью, но и они – тоже люди. Книга Времен выбрала тебя, сочтя достойной. Кто знает, может, именно ты положишь конец войне, длящейся сотни лет. Подумай об этом, – впервые почти нежно произнес Амиль, – Королева.

Он так ласково вымолвил последнее слово, что что-то изменилось. Как бы мне хотелось рассказать ему обо всем… но в тот самый миг, когда я открыла рот, в голове отчетливо прозвучало: «если хоть один человек узнает о договоре, ты отправишься в ад».

– Постараюсь больше не попадать в переделки, – я старательно отчеканила то, что так ждал от меня спутник.

– Вот и умница, – улыбнулся Амиль.

«У него красивая улыбка и такие длинные ресницы… – устало отметила я, – надо бы ему об этом сказать».

– А то я уж подумал, что ты вляпаешься во все опасности, какие только могут встретиться на нашем пути.

«Обойдется, – я безучастно махнула рукой, продираясь вслед за путником через сплетение кустарников.

С этого дня он не оставлял меня одну, тихим и вполне мирным голосом приказав всегда быть перед его очами. Я промолчала, Амиль был нужен мне так же, как и я ему. Мы отчаянно нуждались в друг друге, пробираясь сквозь переплетенье ветвей и маленькие, хитро замаскированные болотца.

Наш крошечный отряд из двух человек шел к реке. Там, за бурным течением лесной речки лес редел, обрываясь через километр выжженным солнцем плато. За пустынным плоскогорьем когтистым хребтом исполинского чудовища вставала гряда Диоритовых Гор. Их населял горный народ.

Река текла скоротечно, брыкаясь каменными порогами. Неширокая, глубиной по коленку, но необычайно резвая, шумная. Я присела на корточки, зачерпнув воды ладонями.

– Б-р-р… студеная! – лицо на мгновенье онемело от холода.

В ручье серебряным пятнышком скользнул хребет рыбки. Я склонилась ниже, к самой поверхности, отметив шипастые наросты на голове и плавниках. Маленькая рыбка несла на себе острое игольчатое оружие. Еще одна проплыла у самого дна. И еще.

– Да их тут целая стайка!

Неясный шум над головой оторвал меня от созерцания рыбешек. Донесся слабый стрекот, словно большая стайка кузнечиков заиграла разом, постепенно грохоча все сильнее. В небе показался крохотный рой вертолетов, круглых пузатых, как маленькие дирижабли.

– Наши. Беспокоятся, ищут тебя повсюду, – бросил Амиль, и, не поднимая головы, продолжил деловито засыпать костер землей.

Оставался день ходьбы, когда напал отряд.

На подходе к лысоватой рощице, его зацепила пуля. Досадливо поморщившись, капитан достал ружье. «Не ранили бы Королеву…», – пронеслось в голове. Паника, возникшая при выстрелах, вызвали в девушке столбняк, делая ее необычайно легкой мишенью.

«Вот тебе и дойти незамеченным» – мысленно простонал Амиль. Группа захвата пошла в наступление. Их целью был Объект, а его было приказано убрать.

Короткая перебежка и два пущенных заряда. Впереди торопливо бежала его собственная тень.

Выпустив пулю в лоб очередной мишени, капитан повалил Королеву на землю, придавив телом и одновременно метнув единственную магическую гранату, надеясь на счастливый случай. Взрыв заставил ее вздрогнуть, а его зашипеть от боли в раненной руке.

Взрыв и тишина. Даже птицы перестали петь. Больше выстрелов не будет. Взметнувшаяся пыль и пепел осели призрачным ковром.

– Все хорошо… – он провел рукой по запыленным локонам, желая успокоить. Эти дрогнувшие губы и испуганный взгляд…

Ему бы слезть с нее и продолжить путь, пока не появился новый отряд, а он не может пошевелиться, пойманный этим взглядом.

В спутанных волосах застрял сухой листок. С нарастающим раздражением выдернув его из головы, я постаралась принять удобное положение в узком чехле, отдаленно напоминавшем привычный спальный мешок из другой жизни… Привычной жизни с милой сердцу рутиной переполненного метро и холодной воды из обоих кранов.

Там не было мертвых людей. Настоящих трупов с остекленевшими глазами.

Мелкая дрожь прошлась по телу. Я крепко зажмурилась, стараясь уснуть.

Неестественно вывернутые конечности… белые лица… и кровь на траве…

Я резко села, трясясь от холода.

Амиль задумчиво ковырял палкой в огне, вороша угли. Морщился. Видать, болела оцарапанная пулей рука.

– Холодно? Я добавлю дров, – выбрав пару веток поувесистее, закинул в костер. Жадное пламя обхватило добычу, алчно облизывая алыми язычками. – За реку нам не пройти, та территория патрулируется день и ночь, глупо этого не замечать, а дальше на плато – идет война.

Я вздрогнула, расслышав далекие отголоски то ли грома, то ли бомбежек.

– Пойдем сквозь Город Ушедших…

Распрощавшись с мечтой выспаться, я подперла подбородок ладонью и уставилась на Амиля.

– Укладываешься спать? А кто же будет сторожить всю ночь свою королеву? – Мстительно улыбнувшись капитану, я нарочито сладко зевнула, зная, что и сегодня Амиль до рассвета не сомкнет глаз, охраняя мой сон.

Вот только этой ночью он будет не одинок.

14 глава

Страх, вползший в мой сон, заставил проснуться. Мы наполняли дом собой, спальными мешками, вещами, тем самым подчеркивая его опустошенность. Как ни странно, покинутые дома Ушедших больше всего напоминали Землю. В узкой прорези над потолком расплывчато плавал небесный свод с непривычно огромными звездами. Я прикрыла глаза. Открыла. Ничего не изменилось. Где-то там, в дальнем углу комнаты не спал Амиль. Кажется, я слышала биение его сердца. Спать в доме Ушедших была моя затея. Мне казалось – тут спокойнее, чем под открытым небом. Как я ошибалась. Разве речь шла о каком-нибудь спокойствии, когда так заунывно, исполняя литургию, за стенами выл ветер. Я вновь открыла глаза – из узкого окна уставились продольные черные зрачки. Огромная темно-синяя звериная морда с плотоядным блеском в немигающих глазах откровенно рассматривала мою фигуру.

– А-а-а-а-а…– визг мгновенно перешел в мощное сопрано необычайной силы. Я пулей выскочила из спального мешка, столкнувшись по дороге с Амилем, бросившимся на помощь. Вцепившись в него одной рукой, второй тыкала вверх, в окно со страшной звериной мордой. Амиль молниеносно вскинул голову и тут же расслабился.

– Это эмун, глупышка, они падальщики и совершенно безобидны. Их даже держат, как домашних животных. – Уяснив, что опасность быть сожранными не угрожает, и позабыв оскорбиться на «глупышку», я немного расслабилась. Осознав, что стою, прижимаясь к теплой мужской груди, в объятии крепких рук.

– Ну и страшный же у него оскал, – хрипло пробормотала я, не смея ни поднять головы, чтобы встретиться со смеющимися глазами, ни разомкнуть успокаивающие объятья.

Жар его рук проник сквозь одежду. Я вздрогнула, и Амиль отодвинулся с быстротой реакции бывалого воина.

– Плечо заныло, – счел нужным объяснить капитан.

– До рассвета далеко…

– До рассвета надо поспать. Если все пойдет как надо, завтра мы встретимся с Горным Королем.

За столько дней пути, он уже привык не спать ночами, рассматривая от нечего делать хрупкий профиль. Обычно она спала на спине, заложив одну руку за голову. Кончики неровно подрезанных волос завитками обрамляли тонкую шейку. Густые ресницы черными стрелками оттеняли лицо. Теперь, когда она спала, Амиль разрешил себе вспомнить, как она лежала под ним на земле. Испуганная после взрыва.

Он рассматривал ее профиль. День за днем. От нечего делать… от скуки.

Когда я проснулась, Амиль готовил скудный завтрак. Два куска сероватой массы побольше и кольца зажаренной ранее на костре рыбы поменьше, да бутыль воды.

– Эх, сюда бы пару куриных ножек и жаренной картошки… – вздох невольно вырвался наружу при виде более чем скоромного стола. Я с трудом проглотила предложенный завтрак, но мне нравилось смотреть, как ест мой спутник. Аккуратными и ловкими движениями, хоть и немного поспешно. Бабушка говорила, что по тому как человек ест, можно многое о нем узнать.

Амиль как-то странно посмотрел на меня, прежде чем спросить:

– Влада, еще не вспомнила свою прежнюю жизнь? До контузии?

Я покачала головой.

– Амиль…

– Да, – он сложил нож и наполовину опустевшую бутыль в заплечный мешок. Поднял голову и произнес, – они зеленые…

– Кто? – удивилась я.

– Глаза. А волосы – цвета пересохшей глины. Ты не похожа ни на поднебесных, ни на обитателей гор. Ты из народа Ушедших, Влада? Ты одна из них?

Я покачала головой.

– Я тоже умею подмечать. Твои вишневые глаза, серебряные волосы и белая кожа.

– Малиновые глаза в городе не редкость.

– А волосы и кожа? Они как…

– Как у Горных? – Амиль кивнул, нехотя, но посчитал нужным добавить. – Мой отец из Поднебесья, а мать Горная. И они были прожигателями, за что поплатились.

– Но они же воюют.

– Иногда, такое случается... один раз в века… – он умолк. Поднялся.

– Нам пора.

Я с трудом поднялась, разминая затекшую спину. За несколько дней пути ноги сбились в кровь и болели немилосердно.

Дверь противно скрипнула и с трудом отварилась. Дыхнуло горячим воздухом. Легкие наполнились воздухом вперемешку с песком. Заслезились глаза, и я закашлялась. Амиль так и не вышел за порог, замерев каменным изваянием в дверях. Мне пришлось протискиваться у него под мышкой. То, что я увидела, потрясло до глубины души.

Песок. Всюду. До самого горизонта. Куда-то делся окружающий мир с небом и землей, брошенными домами и лесом, блеском реки вдали. Все пожрал песок. Однородный, цвета выжженной до белизны речной гальки. Песок шуршал, гремел. Терся друг о друга жесткими гранями песчинок. Одним словом, песок жил своей особенной жизнью, что ему было до двух одиноких фигур, замерших в остолбенении.

Первым очнулся Амиль. Схватив меня за руку, бросился наперерез песку, прочь от дома. Я попробовала протестовать, но взглянув в полное едва сдерживаемой злости лицо, повиновалась. Проклиная всю планету целиком и отдельных обитателей, похромала следом. Прошагав несколько метров, Амиль так же резко затормозил и развернулся назад. Дом, тот самый в котором мы провели ночь, вмиг состарился, покосившись одним боком, и довольно основательно погрузился в песчаное море по окна. Жалобно скрипнула болтающаяся на одной петле дверь, и дом ушел в песок по розоватую крышу.

– Проклятое колдовство, – прошипел Амиль, сузив глаза, – тут его полно.

– Куда мы теперь, – робко прошептала я, дергая его за рукав, как потерявшийся ребенок.

Пока происходил наш короткий диалог, дом с противным чавкающим звуком полностью ушел в песок, оставив после себя круглую воронку. Амиль оглянулся.

– Нам туда, – ткнув в едва заметное серое пятно на горизонте, как в единственный ориентир, он зашагал по чудовищно белому песку.

Больше мы не оглядывались назад.

По мере приближения, серое пятно проступало все явственней. Словно акварельный рисунок, небрежно наляпанный детской рукой, обернулся тщательно прорисованной репродукцией. То был редкий корявенький лесок, весь состоящий из сотни-двух невысоких серо-белых деревьев.

– Что-то в нем не так, – растерянно пробормотал Амиль.

Присмотревшись лучше, я охнула, растерянно протирая глаза дрожащими руками. Ствол дерева оказался высохшей до выбеленных мышц человеческой фигурой, увитой серыми листьями.

Это стало последней каплей – с утробным криком, вмещающим в себя все страхи последних дней, накрепко зажмурившись, я побежала в обратную сторону, удаляясь от леса мумифицированных людей. Уткнувшись в Амиля, из ниоткуда выросшего на пути, я так же резко остановилась и повисла на нем, продолжая тихонько подвывать.

– Это всего на всего колдовство…

Я всхлипнула.

– Оно не опасно, хотя и действует на нервы…

Слезы капали на потрепанный мундир Амиля.

– Моя Королева, тише… мы все выдержим и прекратим войну, а наши имена останутся в легендах и летописях…

Но и это не помогло.

Холодные длинные пальцы приподняли мой подбородок. Горячие сухие губы мягко коснулись вздрагивающих губ, стирая страхи, сомнения, слабость. Я застыла, оглушенная разгорающимися поцелуями, становившимися все настойчивее и жарче.

Амиль с трудом заставил себя отодвинуться, выровнять дыхание и спокойно произнести:

– Можно двигаться дальше… – он не договорил изумленный. Все еще под впечатлением, я не сразу осознала, что песок исчез. Трава, небо, река, розовые заброшенные дома Ушедших вдали: все вернулось.

– А целоваться иногда полезно… – усмехнулся Амиль, – для дела, разумеется.

15 глава

Все утро наш маленький отряд шел молча. Я ступала за капитаном шаг в шаг, опасаясь сбиться и попасть в очередную хитроумную ловушку. А он просто не желал говорить.

– Скоро придем? – Я не выдержала первой. – У меня от этого леса мурашки…

Амиль перевел взгляд от промокших в росе сапожек к ее лицу. Девчонка. Кукла. И, пошутили же предки, – королева его народа.

В завесе моросящего дождя она казалась даже более жалкой. Маленькая девочка, позволившая себя поцеловать. А он до сих пор помнил, как приятно пахли ее губы.

«Пройдет… и это пройдет… все пройдет», – тихо, чтобы его ободрить, шептал дождь.

Перед привалом мы неожиданно наткнулись на кости. Выбеленные ветром и солнцем, а теперь оплаканные дождем трубочки, едва прикрытые травой. Амиль хотел пройти мимо, но я замерла, словно наткнувшись на невидимую преграду.

– Что это?

– Кости…

– Я вижу, – мне перестало хватать воздуха, – чьи они?

– Человеческие. – Амиль нехотя подошел и склонился над чьими-то останками. – В черепе застрял осколок снаряда. Здесь такое не редкость.

Я кивнула, подавленная, вспоминая тощую рощицу и оставшихся в ней навсегда солдат.

– Чужая смерть всегда напоминает о собственной тленности…

– Все мы не вечны.

– Но есть что-то похуже.

– Что, например? – заинтересовался Амиль.

– Потерять человечность еще при жизни.

– Жить без души.

– Ну да. Без души.

Каждый шаг давался с огромным трудом. Ступни чувствовали любой камешек на пути. К вечеру мы добрались до гряды. Гигантские, высоченные горы простирались вширь и в высоту, заслоняя собой стремительно темнеющее небо.

– Почему здесь так тихо? А где же война?

Ответом послужили громовые раскаты.

– Мы познали войну сполна. Пора узнать кое-что о мире.

Грохот бомб и вздрогнувшее плато не дали ответить. Я зажала руками уши.

– Ты что-то говорила о тишине, – сощурился Амиль.

– Забудь, – я махнула рукой силясь перекричать грохот и потонув во внезапно обрушившемся затишье. Сердце билось о ребра.

– Видите, Королева, война ненадолго утихла... Ну же, идем! Не через парадный вход, конечно. Предстоит пройти несколько километров. Там в горе старый ход, ведущий в разветвленную сеть лабиринта, – перехватив мой взгляд, он счел нужным добавить, – мать рассказывала. Про многочисленные тоннели, безымянные пещеры и огромные пустоты.

Свод пещеры тянулся над головой. Мрак. Полное и бескомпромиссное погружение в темноту.

Я теснее прижалась к Амилю. Он ободряюще коснулся моего плеча.

– Это ненадолго. Через несколько поворотов станет светлее. В предыдущей пещере были шары-грибы, но здесь их почему-то нет.

– Как ты помнишь все повороты? – Поворот налево, два направо, пещера с тремя уходящими в разные стороны туннелями, как в той сказке: куда ни пойдешь, а коня все равно потеряешь.

– Это крупнейшие на планете конгломератовые пещеры. Состоят из валунов да гальки, сцементированных красновато-коричневым известковым песчаником. Они уходят вглубь и вширь, имея лабиринтовое строение. Большинство ходов и гротов объединены в крупные системы, самые крупные из них – горные города. В пещере даже есть озеро глубиной тридцать шагов, грот в сорок два шага высотой, озерные колодцы. Я слышал от матери, что даже сами горные не были во всех уголках. Пещеры хорошо хранят свои тайны. Мы почти добрались до Оланоэ.

– А что мы будем… – С губ почти сорвались слова «делать в Оланоэ?..», но так и остались невысказанными. Изо всех затененных уголков пещеры вышли люди. Много, очень много воинов с молочной кожей и серебристыми волосами. Они отобрали у Амиля (он и не сопротивлялся) оружие и скрутили нам руки.

– Что нам делать? – Я уже не ходила из угла в угол, притихнув в углу темницы. – Это твоя идея, надо сказать довольно идиотская, проникнуть в ИХ город, как будто к НИМ можно проникнуть незамеченными! И это капитан первого ранга! Если твои подчиненные еще глупее, то ты командуешь стадом ослов!

Из помутившегося от страха сознания на мгновенье выпал тот факт, что поход к Горным был выгоден обеим сторонам.

– У тебя истерика, – спокойно отметил Амиль, отойдя на всякий случай подальше.

– Недальновидный тупица!

– Истеричка!

– Капитан отряда болванов!

– Королева неврастеников!

Я закрыла лицо руками и медленно сползла на холодный пол. Амиль мигом оказался рядом.

– Обещаю вытащить тебя отсюда!

– Верю… – но есть что-то, что и тебе не под силу.

– Влада…

– Да?

– Что такое «стадо ослов»?

– Это… ну… мне казалось, есть такой воздушный легион, так и называется… разве нет? – Я простодушно посмотрела в вишневые глаза.

Амиль недоверчиво покачал головой.

– Что вы делали во владениях Горного народа? – Белокожий коротышка устало откинулся на жестком стуле, отведя в сторону совершенно белые глаза с едва различимыми серыми зрачками, нервировавшими меня весь допрос. Он к слову длился бесконечно долго и нам обоим успел порядком надоесть.

Я так же опустошенно бросила в ответ слова, прозвучавшие в этих стенах слишком много раз, для того чтобы что-нибудь значить.

– Я выбранная в какой-то там, к чертовой матери, раз королева Поднебесья. К вам пришла, не лично к вам, конечно, а к вашему народу – с миссией мира… тьфу, – я поморщилась, – если совсем коротко: достала нас уже эта проклятая война, понимаете?..

Толстяк кивнул.

– Так вот… – я не успела продолжить наш перекрестный опрос, в коридоре послушался шум и дверь распахнулась. Я ожидала увидеть Амиля, дающего показания в другом помещении, а вместо этого…

Дверь распахнулась, и вошел молодой мужчина. Стройный, высокий, знакомый и не знакомый одновременно. Мельком глянув на коротышку, повернулся ко мне. Дымчато-серые глаза, очень светлые, почти белые. Одна выбившаяся прядь серебристых волос падает на лицо древней статуи. Я потеряла дар речи. Вот так просто.

– Королева? – Мне послышалась насмешка в его голосе, в том, как он шевелили губами, как бросил чуть с высока, как подачку. – Королева… вот кого в очередной раз выбрал Совет Неба… а ты молода…

Он привык к женским заинтересованным горячим взглядам, сопровождающим его всюду. И эта девчонка, эта маленькая поднебесная ящерка, возомнившая себя миротворцем, властной фигурой, имеющей право вмешаться в тысячелетнюю историю битв. И она смотрела на него с немым обожанием.

– Позволь представиться, милая, – он усмехнулся, – Акаж – принц и военачальник Горного народа. Тот самый, встречи с которым так добивалась маленькая Королева.

Стражник распахнул двери темницы и вывел наружу.

– Жить будете в городе, соответственно занимаемому посту. Пока Король не вызовет вас на аудиенцию. Сбежать не получиться, – он усмехнулся, – наши воины знаю свое дело. Это не Поднебесный народ, упустивший Королеву.

Амиль внимательно всмотрелся в молодое, горделивое лицо стражника и медленно произнес:

– Мы шли через Город Ушедших! Много ли ваших славных воинов вернулись оттуда?

Лицо стражника вытянулось.

– Слушай, почему все так боятся городов Ушедших?

– Ну, если честно, – он отвел глаза в сторону, – мы с тобой единственные, кто вернулся из их города…

– Как это?.. – из горла невольно вырвался хрип. Шагавший впереди стражник резко обернулся, удивленный.

– Как это понимать? – тише переспросила я, – никто-никто? Совсем?

– Ну, были несколько, – Амиль замялся, – но они вернулись того… сумасшедшим. Так что те разы не считаются.

Я задохнулась от ужаса.

– И ты посмел протащить меня через такое место? Зная это?

Амиль спокойно выдержал мой взгляд.

– Так надо было. У нас не было другого выхода. Иначе все пошло прахом. Другие пути окружили войска Поднебесья.

Так вот почему у подножия гор нас никто не встречал – воины поднебесья просто не верили, что мы выберемся живыми. Они решили, что за них сделали грязное дело и умыли руки.

– Тебе меня совсем не жаль? – Я едва сдержалась, чтоб не ударить по щеке единственного друга. – Ни сколечко?

Амиль вздрогнул и опустил глаза.

Я поморщилась, мог бы предупредить… друг…

Мы вышли из извилистых каменных коридоров в большой грот, освещенный, как и все пещеры, огромными грибами.

– А где сам город? – спросила я у стража, усиленно игнорируя Амиля, лелея свою обиду. Юноша профессионально улыбнулся и заученным голосом гида разъяснил:

– Острог находится в стороне от Оланоэ. Нам придется немного пройтись, но не слишком.

– Расскажите нам что-нибудь о вашем городе, пока мы идем, – попросила я приветливого стража.

– Оланоэ – подземный город, столица. Правит ею великий Амиант…

– Акаж – его сын?

– Да, он средний из трех отпрысков. Трон наследует старший сын Элек, но многим больше по душе Акаж.

Я вздохнула. Ну, где в мире справедливость? Почему одни рождаются в царской колыбели с золотым скипетром в руках, а другим все так тяжело достается.

– К нашему городу, словно сосуды к сердцу, стягиваются многочисленные нити пещер и тоннелей. Горный народ живет здесь с незапамятных времён.

Узкий туннель уверенно вел вниз. Притихшие, молча, мы все глубже спускались в подземный город. Задумавшись, я уставилась невидящими глазами в спину бледнолицему проводнику. Амиль смотрел по сторонам, должно быть, запоминает путь.

Тесные стены немного расширились. Вписавшись в очередной вираж, мы вышли в большую пещеру, унизанную сталагмитами. Пики-камни уходили далеко вверх и напротив, свисали каменными гроздьями вниз, почти касаясь каменного пола. Пейзаж походил на огромную челюсть великана с зубами-сталактитами и сталагмитами. Нам предстояло пройти по тропе прямо сквозь каменную челюсть. Я представила, как гигантские каменные челюсти смыкаются рядами острых зубов, а на полу остаются стоять два сапожка, и вздрогнула.

Но насколько не велика была пещера – она оказалась крошечной частью города. Мы вышли к нему, утопая в траве и меленьких цветочках. Над головой высились толстые каменные арки, поддерживающие свод. По ступеням, выдолбленным в скале, бежал ручей. Туман переливался над водой. Туннели, проемы, арки, двери, вырубленные в скале, расходились в разные стороны, как артерии от сердца. Потолок куполом светящихся грибов накрывал город, огромной живой гирляндой освещая Оланоэ. Одни черные силуэты деревьев, казалось, поглощали свет, выставляя в разные стороны черные ветви, но и они были унизаны бутонами цветов, как золотыми каплями света. Я была готова ко всему, но этот яркий, зеленый город контрастов поразил воображение. Амиль, застывший позади, шумно выдохнул.

А потом я заметила людей. Они стояли на площади, молча. Подчеркнуто белые в темных одеждах. Вампирчики с бледной кожей и бесцветными глазами.