Текст книги "Невеста для профессора (СИ)"
Автор книги: Юлия Оайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
17
Дальнейшие несколько дней обучения пролетают в один миг, только и успеваю готовиться к практике и получать задания. Майер все еще молчит о дате и времени нашего спектакля, говорит что скоро, но “скоро” понятие растяжимое. Отношения с ним в целом после того разговора и происшествия с Эдом – напряженные, но без эксцессов.
К слову, теперь в нашей морозилке стало появляться две упаковки с мороженым, видимо я нехило объедала Макса, раз он решил раскошелиться мне на отдельную порцию. Сначала воротила нос, не хотела даже открывать и прикасаться к мороженому, ведь как он сказал: “тебе даже даром от меня ничего не нужно”, но все же не выдержала. Видели бы вы его довольную рожу, когда он на следующее утро после моего фиаско заглянул в морозильную камеру и обнаружил вскрытое полупустое ведерко.
Есть еще новость: Эд свинтил. Куда? Сказал, что в соседнюю область на какой-то семинар по государственным требованиям. Но факт в том, что его уже нет двое суток и брат на мои вопросы в смсках отвечает односложно и просто. Изредка интересуется не докучает ли нам Майер, не водит ли женщин, хотя уверена что его диалоги с Максом куда более многословны, а через меня он просто проверяет.
Мог ли он сбежать со стыда? Вспомнил ли, что наговорил мне и Яну? Или же все таки уехал переживать личную драму?
Этого мы никогда не узнаем наверняка.
В дверь раздается громкий стук и я даже вздрагиваю от неожиданности. Закрываю дневник в телефоне и нехотя сажусь на край кровати.
– Заходи, кто бы ты ни был, – подаю голос я, ожидая увидеть на пороге Яна, но уж точно не Макса.
– Не отвлекаю? – приподнимает бровь он, держа в руках какой-то конверт и листок с таблицей.
– Нет, – качаю головой, – что-то нужно?
– Поговорить, – Майер не дожидается моего одобрения и просто заходит в комнату, оставляя дверь открытой.
Садится в мое кресло и складывает руки на груди. Белая футболка натягивается на его бицепсах и кажется вот-вот затрещат окантовочные швы. Пронизывает меня своим взглядом, который мы с Ликой прозвали “взгляд на двоечницу”, заставляет ощущать неловкость. Хотя я вроде как на своей территории, но Максу удается заполнить своей харизмой и сильной энергетикой буквально все пространство, аж дышать тяжело.
– О чем? – повторяю его жест и выпрямляю спину.
– Как фальшивой невесте тебе нужно кое-что обо мне знать, – спокойно говорит он, – чтобы отец купился и оставил меня в покое.
Закатываю глаза и тяжело вздыхаю – ох, не так я хотела провести остаток этого вечера.
– Моя мать умерла от аневризмы, когда мне было четырнадцать, – игнорируя мое недовольство, говорит Макс, а у меня в груди что-то переворачивается. Я просто смотрю на него, затаив дыхание, и внимательно слушаю, боюсь упустить какую-то мелочь. – Она была студенткой из России, а отец уже состоявшимся бизнесменом. У него сломалась машина рядом с университетом, он ждал эвакуатор и увидел ее, выходящую из автобуса. Любовь с первого взгляда и прочие сопли, в общем… Если упомянешь в разговоре с ним эту историю – цены тебе не будет, он очень дорожит этим фактом биографии и ему польстит, что я поделился им с девушкой. Большую часть времени меня воспитывал гувернер, поскольку после смерти матери отец впал в глубокую депрессию и отгородился.
На несколько долгих секунд Макс замолкает и отводит взгляд куда-то в сторону. Мне показалось, что несмотря на все его попытки показать свое равнодушие к истории своих родителей, ему больно об этом говорить.
– Я ненавижу зеленый чай, обожаю пломбир с соленой карамелью. У меня есть шрам на спине от операции на позвоночник, перенесенной в юности. Я терпеть не могу рубашки в полоску и галстуки с принтами, – уже более непринужденно перечисляет Макс, а я поражаюсь, как можно назвать в одном ряду чай, мороженое и шрам от серьезной операции.
Почему серьезной? А разве операция на позвоночнике бывает не серьезной?
– У меня аллергия на собак, с кошками нет проблем… Наверное это все, что должна знать девушка с которой я якобы встречаюсь всерьез и все то, что может всплыть в разговоре или пригодиться для ситуации, – усмехается Майер и снова ловит мой взгляд.
– Эм… Я… Я тоже должна что-то рассказать? – растерянно спрашиваю я и нервно поправляю волосы. Достаточно шокирующей информации для переваривания мне предоставил Максимилиан, даже как-то странно…
– Нет, я и так о тебе все знаю, Беликова, – улыбается Майер. – А вот насчет истории нашего знакомства тут все совсем просто, как в голливудских любовных фильмах, и вообще придумывать и запоминать ничего не нужно. Ты сестра моего лучшего друга, стали общаться, переписывались, видеосвязь, пара встреч, проскочила искра и, бум, вот я здесь и мы вместе.
Морщу нос и зажмуриваю глаза. Да уж, история как из фильма, вот только мы не в нем и если отец Майера на это поведется – я искренне удивлюсь.
– Держи, – протягивает мне конверт Макс. – Завтра в ночь у нас самолет. Получается, что двадцать девятого прибудем и тридцатого отстреляемся с нашим притворством. Второго возвращаемся в Россию.
Пока он говорит, я вскрываю конверт и с ужасом смотрю на авиабилет до Франкфурта. Обманщик! Он не сказал, что куда-то придется лететь!
Начинаю задыхаться от гнева, а Майер машет в воздухе вторым листом с таблицей:
– Это ведомость, в которой у тебя стоит зачет и допуск. Я выполнил свою часть сделки. Все по честному…
– По честному?! – кровь пульсирует в висках, кажется что я превратилась в гранату и вот-вот взорвусь от распирающих эмоций. А было бы неплохо, если только Макса заденет осколками! – Ты сказал, что всего один день! Лжец!
– Я сказал “один день притворства”, Беликова.
– Но ты обманул, снова! – уже начинаю кричать я, а голос дрожит от ярости. – Как можно быть таким лживым засранцем, Майер?! – швыряю в него конверт с билетом и вскакиваю на ноги. – А я на секунду и правда подумала, что ты не такая пакость как я считала!
Хватаю телефон и бегу вниз, на ходу набирая номер подруги.
Вот дура! А я уши тут развесила, поверила! И ведь, скотина, начал со слезливых историй, бдительность усыплял!
Добегаю до дома Лики и как всегда высказываю ей все в подробностях и без утайки. Грудь сдавливает мощной цепью разочарования и обиды, меня трясет и хочется разделить с кем-то свои проблемы, чтобы меня поняли и утешили. Переложить с больной головы на здоровую, как бы это эгоистично не звучало. А еще я хочу, чтобы мне предложили вариант решения этой дурной проблемы, помогли найти верную тропинку из этого запутанного лабиринта…
– А что тебе мешает поехать и устроить ему там хорошенькую взбучку? – Энжи вопросительно поднимает брови и смотрит так, как будто этот вариант очевиден. – Едешь с ним, делаешь вид, что поддалась на его провокации, а затем при встрече с папашкой вываливаешь всю правду матушку. И про шантаж, и про все остальное. Он подпортил тебе нервишки и жизнь – отплати той же монетой, блин! Че ты как маленькая!
18
Идея Лики вызвала у меня противоречивые чувства. Отплатить Максу за его многоходовые идеи очень хочется, отплатить той же монетой, чтобы знал, гад, как шантажировать своих студенток! А с другой стороны, не хочется падать до его уровня.
Майер подлец каких поискать и ткнуть его отца носом в истинное лицо своего сына, увидеть в нем всю эту беспринципную грязь – было бы неплохим уроком. Но что-то мне подсказывает, что старший господин Майер и так знает многое о своем сыне, иначе не придумал бы весь этот сыр-бор. Да и мой зачет и в целом обучение может накрыться медным тазом.
Я не знаю, что буду делать, не знаю на что решусь в результате. Надеюсь, что прохладный воздух Германии отрезвит мои мысли и поможет выбраться из этой ситуации с целой и невредимой репутацией.
Именно с такими мыслями я упаковывала чемодан сегодня утром, а сейчас сижу в комфортабельном кресле бизнес-класса в ожидании скорейшего приземления нашего рейса. К слову, в бизнес-классе я впервые, ведь даже уже будучи “при деньгах” мы с родителями летали отдыхать в экономе.
Что касается родителей, то на нашем регулярном созвоне я не сказала им правду. Сказала, что просто буду всерьез занята практикой и учебой. Долго думала, корила себя за это решение, но… зачем? Зачем их волновать и объяснять ситуацию? Соврала, наверное, впервые в жизни так опасно и емко. От этого чувствую себя просто невыносимо ужасно, стыд так и травит душу.
Но ничего, когда они вернутся на новый год – я расскажу им эту историю и, возможно, подарю какой-нибудь сувенир. Мама очень любит различные сервизы и вазочки, а гугл убедил меня, что один из лучших подарков, привезенных из Франкфурта, это фарфор со старейшей из мануфактур.
Когда мы с Максом уезжали в аэропорт, Эдгар еще не вернулся из своей командировки, но позвонил и пожелал удачи мне, а затем попросил дать трубку Майеру. Что он ему сказал понятия не имею, но на лице Майера проскочило явное недовольство.
Приоткрываю шторку иллюминатора и вижу лишь яркую синеву и белые облака над которыми мы пролетаем, отчего становится как-то жутко. Я не боюсь летать, даже не испытываю тошноты или головокружения, но вот это осознание, что ты находишься на неимоверной высоте в металлической коробке – будоражит.
Рядом со мной, полулежа, располагается Макс. Я вижу его отражение в встроенном в спинку планшете впереди стоящего кресла. Глаза полуприкрыты, в ушах наушники, а в руке он сжимает старенький плеер Sony Walkman.
С момента как мы сели в самолет, он пытался со мной о чем-то поговорить, вот только вышел не разговор, а обмен колкостями. Понятия не имею, как мне притвориться влюбленной невестой для этого мужчины.
Парадокс, почему-то я нервничаю, а он предельно спокоен. Разве должно быть не наоборот?
После приземления нас встречает огромный черный внедорожник. Макс долго обнимается и разговаривает с встречающим нас светловолосым мужчиной, но судя по внешности тот его ровесник, уж точно не отец. Общаются эти двое на немецком, а мои знания начинаются на “Гутен абен” и заканчиваются на “Хенде хох”, поэтому просто стою и улыбаюсь, пока на меня не обращают внимание.
– Götter, ist Sie das? – воодушевленно восклицает мужчина, глядя на меня округлившимися бесцветно серыми глазами. – Wie hast du so einen Diamanten bekommen?! – мужчина берет мою руку и оставляет на ней короткий приветственный поцелуй, отчего я окончательно теряюсь и краснею. – Willkommen in Frankfurt!*
Последняя фраза весьма схожа с английским языком, поэтому я догадываюсь, что имел в виду мужчина. Киваю и доброжелательно улыбаюсь.
– Wenn Sie sich trennen, bin ich bereit, Sie zu trösten, – мужчина подмигивает Максу и тот как-то странно кривится. – Ich werde die ganze Nacht trösten. Die ganze Nacht bis zum morgen!
– Zumindest ist etwas in dieser Stadt unverändert, Ansell. Hör auf zu zittern, du verdammter Frauenheld. Nicht einmal hoffen, – со вздохом отвечает Макс и я вижу, как напрягается его лицо после услышанного. Скулы заостряются, губы поджимаются, а брови сходятся на переносице. Он открывает мне заднюю дверь автомобиля, забираясь следом. – Все хорошо? – обращается он ко мне.
Видимо на моем лице слишком явно отпечаталась неуверенность, раз его это волнует. Откровенно говоря, очень неприятно слышать чужой разговор, когда ты не понимаешь о чем он.
– Кто это и о чем вы говорили? – почему-то шепотом спрашиваю я. Глупая, как будто водитель что-то поймет.
– Это Анселл, мы с ним росли вместе. Он сын моего учителя, ну, или гувернера, как тебе будет удобнее, – спокойно отвечает Макс и отворачивается к окну.
– А что он сказал? О чем вы так долго говорили?
– О том, что на мой день рождения отец решил устроить очередную показуху, – фыркает Майер. – Впрочем, ничего нового.
День рождения? Мне сейчас не послышалось?
________
(Пояснения немецкого языка находятся после текста специально, чтобы вы сначала прочувствовали ситуацию как Ия, не понимая сути услышанного, а уже после бонусом прочитали перевод)
*– Götter, ist Sie das? Wie hast du so einen Diamanten bekommen?! Willkommen in Frankfurt. – Боги, это она? Как ты заполучил такой бриллиант?! Добро пожаловать в Франкфурт.
– Wenn Sie sich trennen, bin ich bereit, Sie zu trösten. Ich werde die ganze Nacht trösten. Die ganze Nacht bis zum morgen. – Если вы вдруг расстанетесь, я готов ее утешить. Буду утешать всю ночь. Всю ночь до утра.
– Zumindest ist etwas in dieser Stadt unverändert, Ansell. Hör auf zu zittern, du verdammter Frauenheld. Nicht einmal hoffen. – По крайней мере, что-то в этом городе осталось неизменным, Анселл. Хватит трепаться, чертов бабник. Даже не надейся.
19
– День рождения? – дрожащим голосом переспрашиваю я. – У тебя день рождения?
– Ну да, завтра, – безразлично пожимает плечами Макс. Открываю рот, чтобы возмутиться, но он вдруг резко поворачивается и шепчет мне на ухо. – Не нужно сцен, Беликова. Анселл хоть и не знает русского, но эмоции и поведение считывает отлично, – Майер осторожно обвивает меня рукой за плечи и притягивает к себе, продолжая нашептывать и до мурашек щекотать своим дыханием кожу. – А вот мой отец владеет русским языком, пусть и не в совершенстве, но нужно быть осторожнее. Понимаешь меня?
Издаю короткое “угу” и задыхаюсь. Сердце колотится в груди так часто, словно я пробежала марафонскую дистанцию. Это, блин, всего лишь обнимашки, а я разволновалась не на шутку. Тепло, рядом с ним слишком тепло. Даже жарко!
– Отлично, а теперь широко улыбнись и посмотри на меня, будто мы шушукались о чем-то милом, Анс следит за нами в зеркало заднего вида, подлюка, – улавливаю в голосе Макса улыбку и поворачиваюсь, чтобы удостовериться в этом.
Да, так и есть. Улыбаюсь в ответ и попадаю в ловушку взгляда его карих глаз. Ласковый и нежный, клянусь, он прикован ко мне с завидным интересом. А может быть это я прикована к нему, потому что не могу заставить себя отвести глаз. Он неторопливо изучает мое лицо, ведь мы впервые так близко. Так близко, что мое сердце, кажется, предпринимает попытки выпрыгнуть из груди, уж больно рьяно бьется о ребра. На губах Макса все еще милая улыбка… Серьезно, она милая! Не наглая ухмылка, а именно теплая и добрая. Не знай я его “темную сторону” – уже бы поплыла.
А хотя, что со мной происходит в данный момент? Нужно об этом подумать… Магия какая-то.
– Ach… Soll ich am Straßenrand anhalten und für eine halbe Stunde aussteigen? – присвистнув, подает голос наш водитель Анселл. – Ach, wir sind schon angekommen!*
Понятия не имею о чем он, но во взгляде Макса появляется озорной огонек и он постепенно рушит образовавшуюся между нами магию.
Еще несколько секунд я все еще теряюсь в пространстве, пока Майер не возвращает меня к реальности. Он уверенно и беззастенчиво наклоняется и “клюет” меня в щеку, оставляя на ней быстрый поцелуй, чуть царапнув кожу своей отросшей щетиной.
– Добро пожаловать в Fuchs Falle, а если по-русски Лисий Капкан, – словно ничего не произошло, говорит Макс и выходит из машины.
Протягивает мне руку, а я до сих пор пребываю в глубоком ступоре. Клянусь, по телу пробежалась волна неистовой дрожи, а кожу на щеке жжет так сильно, что хочется приложить что-то холодное. Но в то же время мне, кажется, понравилось…
– Успокойся, я не сделал ничего плохого, – снова шепчет он мне на ухо. – Смотри, тут мы с тобой проведем не полных трое суток. Будет весело, – мужчина обнимает меня за талию и ведет прямо к воротом огромного особняка.
Масштабы резиденции или… Господи, как это назвать?! Имение? Дворянский удел? Как это называется в Германии?! Но этот особняк просто огромен!
Пока рассматриваю эту двухэтажную махину, из головы постепенно улетучивается то странное чувство, возникшее в автомобиле.
Помимо двух этажей, в дизайне дома имеется нечто напоминающее башню посередине, вписанную в общий прямоугольник строения. Огромные окна, балконы увешанные цветами, красивая терраса и, кажется, дубовые двухстворчатые двери – потрясающе…
___________
*– Ach… Soll ich am Straßenrand anhalten und für eine halbe Stunde aussteigen? Ach, wir sind schon angekommen! – Ох, может мне притормозить на обочине и выйти на полчаса? Увы, как жаль что мы уже приехали!
20
Пока я, разинув рот, осматриваю величественные стены и поражаюсь красотой этого места, Макс и Анселл снова о чем-то разговаривают и выгружают наши чемоданы из багажника.
В голову лезут всякие глупости о “событии” в машине. Зачем он это сделал? Для отвода глаз Анселла, однозначно же. Но можно было не целовать прямо так вот… ну… по-настоящему. Актеры же тоже отыгрывают свои роли при этом минимизируя интимные взаимодействия, так ведь?
Больше всего меня пугает моя реакция. Я, конечно, девица целованная, но когда тот же Егор или Антон проявляют подобные жесты – меня не колотит дрожью и я не превращаюсь в красный помидор от смущения.
Хорошо, ладно. Успокоились и продолжаем вести себя естественно. Один день максимального притворства и два дня отдыха. Максимилиан обещал показать мне Франкфурт, провести экскурсию и все это подальше от глаз его отца, чтобы я могла быть собой. Надеюсь хотя бы в этом он меня не обманул. Затем мы вернемся домой, он съедет из нашего дома и я больше не буду видеть его лицо даже в универе на лекциях.
Скорей бы уже.
Вокруг тишина, лишь ветер колышет кроны желтеющих деревьев. Судя по тому, что нас не встречают с порога – никого еще нет дома или в семье есть некий разлад… Боже, я же ничего не знаю про Макса! Один неловкий вопрос – и все зря!
Так, Ия, успокойся… Отвлечемся на что-нибудь.
Интересно, в какой из этих огромных комнат меня разместят и куда будет вид: на парк или личный сад за домом?
– А почему Лисий Капкан? – спрашиваю я у подходящего ко мне Максимилиана и тот заметно мрачнеет. – Если это секрет, то не рассказывай…
– Нет, не секрет, – качает головой он и усмехается. – Просто не ожидал подобного вопроса…
– А какого ожидал?
– Сколько здесь спален, есть ли джакузи, много ли прислуги и что-то в этом духе, что обычно интересует всех женщин, – кривится Майер.
– Я не все, – бросаю на него короткий обиженный взгляд, пока мы идем до двери.
– Знаю, поэтому здесь именно ты, – улыбается он. – Этот особняк принадлежал моему прадеду по материнской линии, а он увлекался охотой на лис, изобрел парочку примочек для охоты. Вот как-то так и пошло название – Лисий Капкан.
– А разве твоя мать не русская? – спрашиваю прежде, чем успеваю подумать о том, что могу разбередить былую рану.
– Не совсем так, – Макс быстро поднимается по ступенькам и останавливается напротив меня, протягивая руку. Принимаю его джентльменский жест и прикладываю всю силу воли, чтобы привыкнуть к его прикосновениям. – Правильнее будет сказать, что она из России. Прадед был коренным немцем, его дочь, моя бабка, вышла замуж за русского, но умерла при родах. Таким образом мою маму полностью воспитывали в русскоговорящей семье, но корни-то все равно немецкие. Мой отец помог маме выкупить этот дом, чтобы сохранить память семьи, а сейчас… – Майер прикусывает губу и замолкает, до сих пор сжимая мою ладонь в своей руке. На его лице отражается некое разочарование, но мужчина быстро возвращает привычную улыбку. – Идем в дом, все это слишком сложно и тонкостей тебе знать не обязательно.
Макс открывает незапертую массивную входную дверь и мы попадаем в огромный холл из которого ведут две высокие арки, по обе стороны от меня, и длинный коридор к лестнице.
Все выглядит безумно дорогим и блестящим, начиная от люстры и заканчивая паркетом. Да что уж там говорить, как будто даже дверные ручки тут полируют каждый день. Вся мебель смотрится массивной, раритетной, будто я попала не в дом где живут люди, а в самый настоящий музей. Я боюсь сделать лишний шаг с ворсистого ковра у входа, чтобы не оставить грязных следов и не прослыть свинюшкой…
Макс же, прямо в обуви проходит вдоль по широкому коридору, устланному ковровой дорожкой, и заглядывает во все двери, на ходу снимая свою куртку. Затем он возвращается и проходит через правую из арок, но возвращается уже слева от меня.
– Кажется, отец еще на работе, – говорит он, – оно и к лучшему, успеем отдохнуть после перелета, – Макс осматривает меня с головы до ног, бросает куртку прямо на пол и берется за чемоданы. – Раздевайся, я пока отнесу вещи в нашу комнату.
“Нашу комнату?” – моментально звонким эхом разносится в моей голове, пока я смотрю вслед Майеру, поднимающемуся по лестнице.
Не успеваю как следует поразмыслить об этом весьма важном вопросе сожительства, поскольку сзади меня кто-то резко хватает за плечи и я даже взвизгиваю.
– Ich will dich nicht stehlen, – смеется Анселл за моей спиной и более игривым тоном добавляет: – Nun, solange du die Braut meines Freundes bist…*
Стараюсь успокоить испуганное сердечко и поворачиваюсь к мужчине. А тот лишь улыбается во все тридцать два… Ох, понимать бы тебя, прекрасный незнакомец. Но не остается ничего, кроме как улыбнуться в ответ. Отхожу чуть в сторону, расстегиваю куртку и ее тут же ловят мужские руки, ловко отправляя на вешалку во встроенный в стену шкаф-купе. Оттуда же Анселл достает пару войлочных тапочек с надписью “willkommen”. Как никак, я же не хозяин дома, чтобы шастать по дорогим коврам в уличной обуви.
Сажусь на мягкий кожаный пуф и собираюсь расстегнуть молнию на своих сапогах, но ее похоже заело в районе голени. Черт! Я же хотела обновить себе обувь на осень…
– Ich helfe dir, Schatz*, – резко опускается передо мной на колени Анселл, все так же улыбаясь и небрежно смахивая свою белобрысую челку со лба в сторону. Не понимаю, что он говорит, даже близко, пока мужчина не перехватывает мою ногу за щиколотку. Я пытаюсь сопротивляться, но он буквально отбрасывает мои руки, и почти кладет ногу себе на плечо.
Если я считала что до этого мне было неловко, то сейчас втройне! Мне неприятно настолько, что хочется чем-то огреть этого человека! Где же Макс… Как мне общаться с его настойчивым товарищем?!
– Ой, ой, ой, не надо, спасибо. Я сама, честно, – начинаю тараторить и пытаюсь подняться с пуфика, но ничерта не выходит, вцепился как клещ. Спасибо, Господи, что я не в юбке.
– Hast du die angst verloren? – спасительный и весьма грозный голос Майера раздается в конце коридора. – Nimm deine hände von meiner Freundin oder ich breche sie dir!*
Анселл, присвистнув, тут же оставляет меня в покое. А я чувствую себя нелепо и ужасно неприятно. Я как будто игрушка, которой никто не знает как правильно играть, блин! Испытываю сильное желание отряхнуться, где руки немца меня совсем недавно касались.
Похоже что по моему взгляду Макс прекрасно понимает – ранее произошедший момент мне неприятен, поэтому уверенно подходит к товарищу и что-то очень злобно шипит ему на немецком, а тот кивает. После чего Максимилиан хватает растерянную меня за руку и тащит наверх.
– Будешь обжиматься с чужими мужиками по углам, Беликова, в наш спектакль уж точно никто не поверит, – язвительно шипит Майер, закрывая за моей спиной дверь огромной спальни. Шикарной, кстати, весьма шикарной. – Имей совесть, черт подери!
– Я не обжималась! Он не в моем вкусе, просто помог раздеться, – Макс запрокидывает голову и хохочет, но я не унимаюсь. – А у меня на сапогах заело молнию, и он просто был настойчив и пытался помочь… – собираюсь было и дальше оправдываться, но прикусываю язык.
С какой стати? Смешить его дальше? Пусть думает что хочет.
Замолкаю и обиженно стискиваю зубы, глядя на брождения Майера по комнате туда сюда. Он так сильно нервничает из-за успеха нашей театральной постановки? Насколько же ему важно наследство?… Макс подходит ко мне и пристально всматривается в глаза: неужели он думает, что я могла на полном серьезе флиртовать с Анселлом? Мужчина тяжело вздыхает и кивает мне на кресло.
– Сядь, что у тебя там с молнией, показывай, – он садится передо мной на пол и я показываю неработающую “собачку”.
– Нужно просто потянуть чуть сильнее, зажевало пару ниток от джинсов их нужно порвать…
– Я разберусь получше некоторых, что там зажевало, что куда тянуть и что рвать, – фыркает он, удерживая мою ногу. – Руки убери, мешаешь.
Кажется я только что нажила себе еще один отличный упрек на эти несколько дней…
Мужчина наклоняется и, просунув палец между сапогом и моей ногой, резко рвет запутавшиеся нитки. После чего медленно тянет их, одну за другой, как специально щекоча кожу. Берется за хвостик молнии и так же медленно расстегивает сапог где-то до середины, пока я затаив дыхание смотрю на сосредоточенное и все еще обиженное лицо Максимилиана.
Мысли роятся в голове словно бешеный улей и меня пугает собственная реакция на двух одинаково чужих мне людей, совершающих почти идентичные действия. Почему Анселла мне хотелось ударить, как только его пальцы коснулись сапога, а прикосновения Макса хоть и напрягают, но бить мне его не хочется?…
– Вот и вся проблема, – он опускает мою ногу и направляется к своему чемодану. – Можешь начинать наряжаться к ужину, через пару часов отец будет дома и тебе придется хорошенько поработать.
Что ж, пора вернуться с небес на землю и начать делать то, ради чего я здесь.
_______________
*– Ich will dich nicht stehlen. Nun, solange du die Braut meines Freundes bist. – Я не хочу тебя воровать. Ну, пока ты невеста моего друга…
*– Ich helfe dir, Schatz, – Я помогу, красавица.
*– Hast du die angst verloren? Nimm deine hände von meiner Freundin oder ich breche sie dir. – Ты совсем потерял страх? Убери руки от моей девушки или я тебе их переломаю.
