Текст книги "Невеста для профессора (СИ)"
Автор книги: Юлия Оайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
49
Максимилиан
Наблюдаю за девушкой возле плиты и не могу сдержать улыбки – Беликова охренеть какая красивая, особенно в моей рубашке на голое тело. Она стоит, мечтательно помешивая свой кофе под шкварчащий звук омлета. Знать бы что творится в ее белокурой головке, какие мысли ее одолевают после нашей ночи…
Не знаю о чем думает она, но я не могу перестать вспоминать ее стоны и то, насколько податливым было хрупкое тело в моих руках. Настолько остро и головокружительно у меня не было ни с кем и никогда, только с ней. Глядя сейчас на ее круглую попку, из последних сил держу себя в руках, чтобы не подойти, не нагнуть ее и не трахнуть.
Нет. С ней так пока нельзя. Должна захотеть сама и уверен что захочет, ведь я всячески старался доставить ей удовольствие и показать свою любовь.
Любовь.
На душе так тепло становится, когда мысленно повторяю: "Я люблю ее". А еще хочется, чтобы как в сказке, я был у нее первый и последний.
– Ой, доброе утро, – замечает меня в дверном проеме Ия и, краснея, поправляет рубашку. – Я тут немного… Прости, если влезла куда не просят. Может быть мне вообще стоило уехать, пока ты спал? – тараторит она и смотрит на меня своими огромными бездонными глазами.
– Утром должны сваливать только те, на кого мне плевать, – отвечаю я и подхожу к девушке.
Заключаю в свои объятия и утыкаюсь носом в макушку. Глубоко вдыхаю ее запах и дурею… Она так притягательно пахнет карамелью, что хочется съесть!
– Например, Лена в красных кружевных трусах? – тихо бурчит девушка.
– Господи, Беликова, признайся, – отстраняюсь и заглядываю ей в лицо, – что ты подсознательно начала ревновать меня с того раза! Иначе как объяснить твой нездоровый интерес к трусам той девушки?
Щеки Ии тут же розовеют и мне это льстит.
– Нет… Не знаю, – расплывчато отвечает она. – Может и ревновала, откуда мне знать. Может и сейчас ревную…
Прикладываю палец к ее губам, прекращая словесный поток. Люблю в ней эту искренность. Она говорит то, что думает, пусть даже глупо и наивно, но Ия честна в своих чувствах. Это подкупает и дорогого стоит.
– После той… как ее? А, не важно! Важно то, что после нее у меня вот тут, – постукиваю пальцем себе по виску, – поселилась маленькая блондинка с зелеными глазами и день ото дня сводила с ума, понимаешь?
В глазах девушки появляется блеск, выдающий ее радость:
– Хочешь сказать, что с того дня как мы познакомились, ты ни с кем не встречался?
– Готов поклясться на чем угодно, – улыбаюсь и целую малышку в нос.
Беликова щурится, всматриваясь мне в глаза, а ее губы подрагивают от сдерживаемой улыбки.
Как жил без нее раньше, блин?! Почему познакомился только сейчас?! Непростительное упущение!
– Что мы теперь будем делать? – спрашивает Ия после завтрака.
– У нас выходные, можем устроить тотальный загул. Кино, ресторан, все что ты только захочешь, – пожимаю плечами.
– Я не об этом, а о нас в целом, – слышу как учащается ее дыхание. – Как теперь быть дальше в универе? Я уже просто не смогу воспринимать тебя как прежде, кажется, что я выдам свои чувства с потрохами. А еще, что ты будешь делать с отцом и наследством? С женитьбой?
Ах, вот оно что…
На кухне нависает неприятная гнетущая тишина. Я, если честно, пока всерьез не думал об этом, ведь осознание значимости Ии Беликовой в моей жизни пришло внезапно.
Женитьба… будь она неладна! Отец устраивает на следующей неделе очередную показуху и требует явиться с Иргрид. Но я лучше сдохну, чем буду отыгрывать влюбленную парочку с ней.
– Я пока не знаю, что делать с отцом, – честно отвечаю и отчетливо вижу разочарование на лице Беликовой.
Что я сказал не так? Она ждала какой-то конкретный ответ? Какой?!
50
Ия
Чего я ждала? Наверное перемен. Нет, конечно, не явной показухи в универе, это ничем хорошим для меня не кончится, но хотя бы в рамках семьи я хочу честности… Мне не хочется снова врать родителям и Эду, скрываться и прятаться, но Максимилиана все устраивает, похоже на то. Или я все не так поняла, ведь это мои первые серьезные отношения.
Несколько минут тишины растягиваются в вечность и я буквально ощущаю на себе изучающий взгляд Максимилиана. Понимает ли он, о чем я думаю?
– На следующей неделе отец приглашает к себе, – говорит Макс и в моей душе загорается лучик надежды. – Поедешь со мной?
Хочу закричать "да-да-да!", как маленькая девочка, но держу свою радость в себе. Собираюсь ответить что-то вроде: “Кто ж меня отпустит”, но Майер опережает:
– С Эдом я договорюсь.
– Каким образом? – щурюсь я, разглядывая хитрые карие глаза.
– Правду ему скажу. Пусть уж хотя бы декан будет в курсе того, что происходит у него на факультете, – смеясь фыркает мужчина, а я не могу понять шутка это или же всерьез.
Судя по его веселому настроению – шутка. Не может так радоваться человек, когда имеется перспектива получить по морде от лучшего друга. А значит Макс просто не хочет рассказывать как собрался отпрашивать меня у Эда на выходные.
После нашей ночи Макс не сводит с меня глаз, спрашивает как я себя чувствую, все ли в порядке – это странно, но неимоверно приятно. Особенно его взгляд, переполненный заботой и нежностью, он заставляет мое сердце ускорять свой бег и глупо улыбаться.
После долгого завтрака мы вызываем такси и вместе едем ко мне домой. В этот раз мужчина садится рядом со мной на заднее сиденье и просто напросто начинает сводить с ума своими прикосновениями и поцелуями. Мне, в какой-то момент, даже становится стыдно и неловко перед водителем, но Майеру быстро удается заглушить это чувство жарким поцелуем. Мы словно не можем насытиться друг другом. Каждый поцелуй как наркотик, каждое прикосновение как необходимость…
Понятия не имею что сейчас будет, даже вариантов никаких нет. Наверное, будет проще если я поднимусь к себе и не буду мешать друзьям-товарищам общаться. Да, наверное…
Как только перешагиваем порог дома, к нам выходит Эд. На его лице вижу плохо скрываемую радость, ему явно не хватает общения с Майером, как было в первые дни его приезда из Германии. Откровенно говоря, я сейчас была бы весьма не против сожительства с Максимилианом, а очень даже за.
Пока снимаю верхнюю одежду и обувь, боковым зрением замечаю что Макс даже не проходит, а так и стоит в дверях, опершись о косяк.
– Чай будешь? – улыбается Эд и здоровается за руку с Максом.
– Нет, я буквально на минуту, – откашливается он. – На следующей неделе Ию отпустишь в Германию в качестве моей девушки?
– Что, одного раза не хватило, ты решил пойти на повторный? – как-то не очень весело отвечает брат и поворачивается ко мне. – Ты снова на это согласилась?
Не успеваю ответить, потому что Макс снова опережает.
– Ты не так понял. В этот раз все серьезно и без шуток. Я думаю, что тебе нужно знать о наших отношениях, – голос Максимилиана звучит уверенно, а вот я начинаю задыхаться от шока.
Не шутка, значит… Значит, это была не шутка… Что ж, молодец Макс, умеешь удивлять. Еще бы предупреждать умел…
Поворачиваюсь к мужчинам и нервно кусаю губы. Только бы не начали ругаться, а… Пожалуйста! Смотрю то на спокойного Макса, то на Эда, пребывающего в ступоре и уже начинаю обдумывать план дальнейших действий. Хлипенький такой план…
– Ты охренел, Майер? – выдает брат, переводя взгляд на меня. – Вы совсем охренели? Когда?!
– Не так давно, – тихо отвечаю я, но меня перебивает более уверенный голос Макса:
– Почти с самого начала.
В животе от услышанных слов порхают бабочки и хочется улыбнуться, подойти поцеловать своего мужчину, но не время и не место сейчас для подобного.
– Раздевайся и заходи, – Эд недовольно сводит брови на переносице и указывает в сторону кухни. – Оба, блин, живо на кухню! Партизаны хреновы!
Через несколько минут мы уже сидим на кухне. Я и Макс напротив Эда, как провинившиеся школьники. Брат сверлит Майера грозным взглядом и мне становится совсем не по себе. Хотя маленькая частичка моей души счастлива по-настоящему – если удастся решить вопрос с братом полюбовно и заручиться его поддержкой перед родителями, половина дела уже сделана. Ну хорошо, не половина, но малая часть.
– Ну хорош уже, – усмехается Макс. – Должны же были для меня быть хоть какие-то плюсы в знакомстве с тобой.
– Именно поэтому ты затащил мою сестру к себе в койку?! – рычит Эд, потирая переносицу, а у меня в груди закипает плохо сдерживаемая обида.
– Пойми ты уже, она не ребенок, ей двадцать лет, Эдик. Она взрослая девушка и имеет право на личную жизнь, – говорит Майер. – Или ты с предками собирался до сорока годков морозить ее взаперти от парней и на каждый день рождения дарить по котенку, чтобы скрасить одиночество?
– Ты утрируешь и перегибаешь! – морщится Эд. – Просто кто угодно, но не ты…
– Почему же?
– Да потому что ты бабник, блять! – срывается Эдгар, смахивая со стола невидимые крошки. Ого! Брат совершенно не матерится, а тут вырвалось. Это до какой же степени он в шоке. – Используешь и выкидываешь, растаптываешь чувства. Так поступишь и с ней, когда наиграешься! Бабник, Макс! И этим все сказано!
– Я не играю. Я искренен, как никогда, – Макс улыбается, но я улавливаю нотки раздражения в его голосе. – Я бы никогда не поступил так с сестрой лучшего друга. Хотя, знаешь, в последнем начинаю сомневаться!
– Ой, ну конечно! Сделай меня виноватым! – брат вскакивает на ноги и начинает бродить туда-сюда по кухне. – Люди не меняются!
Они говорят так, как будто меня здесь нет и я какая-то жертва обстоятельств или вещь. Это задевает мое самолюбие и чувства, даже очень. А еще очень неприятно слышать от брата такие слова в адрес Максимилиана. Да, я знаю кем был Майер и даже видела собственными глазами тому подтверждение, но ключевое – был. И очень хочу верить в то, что между нами все всерьез и Эд неправ на наш счет.
– Не говори о том, чего не знаешь наверняка, – пытаюсь встать на защиту любимого мужчины я, гордо задрав подбородок.
– Лучше помолчи, прошу тебя, – в голосе Эда ощущаю нервную вибрацию. – Мне нужно осмыслить весь этот пи… подстава!
Майер как будто чувствует мое внутреннее кипение и кладет свою ладонь поверх моей, успокаивая одним невинным прикосновением.
– Майер, ты животное, – вздыхает брат, глядя куда-то в потолок. – Ты понимаешь, что будет если кто-то в универе узнает о вашей интрижке? А я скажу, что будет! Жопа придет ко всем нам! Ко мне, к тебе и… – брат замолкает и бросает в мою сторону короткий неловкий взгляд. – И к Ие. Уж по кому ударит больше всех не знаю, но больнее всего будет ей. Потому что именно над моей сестрой будут шушукаться по углам, что она спит с преподом!
– Друг мой, у тебя недртрах. Ты мыслишь в одной плоскости, где-то на уровне постели, – смеется Максимилиан, а я вижу по глазам как Эд от этого бесится. – Я все понимаю, но мы стараемся в стенах университета придерживаться деловых отношений. Не светиться вместе и не переходить грань на людях, – спокойно отвечает Макс и я поражаюсь его уверенности.
Эдгар стонет, глядя в потолок, что-то бурчит себе под нос и поворачивается ко мне:
– Как ты вообще на него повелась?! Он же… Ты же его ненавидела с первого взгляда, как так?!
Сама не знаю как, если честно. Просто влюбилась. Внезапно увидела в нем свет. Увидела шикарного заботливого и нежного мужчину. Только брату об этом, конечно, не скажу.
Просто пожимаю плечами и смотрю на улыбающегося Майера.
– Эд, ты уже ничего не изменишь, я поставил тебя перед фактом. Мы вместе и точка, – говорит Макс. – Я просто хочу, чтобы ты знал. Чтобы поддержал, когда это понадобится.
– Да понял я, просто это слишком внезапно, – брат возвращается на свое место и снова смотрит на меня и Майера. Неожиданно он усмехается и качает головой. – Никогда бы не подумал, что у вас что-то может получиться, вы же совершенно разные…
Переглядываемся с Максом, сдерживая улыбки, и чуть ли не хором отвечаем брату:
– А еще физик, называется! Знать должен, что противоположности притягиваются!
Мы вместе смеемся и мне становится так легко дышать, будто я сбросила с груди огромный булыжник. Господи, счастье какое, мы теперь хотя бы у нас дома сможем не притворяться чужими друг другу! Ну, до приезда родителей, а там уж… Мда, вот и снова на груди потяжелело, ведь убедить маму и папу в искренности наших чувств будет необыкновенно сложно. Это же Максимилиан Майер…
– Так как, я могу взять свою девушку в Германию на выходные? – спрашивает Макс, когда мы с братом провожаем его в прихожей.
– Ответ она даст тебе сама, я не буду мешать. Но имейте в виду, перед родителями выгораживать не буду! Один прямой вопрос где она и кем – я скажу.
Киваю, хотя знаю, что по большей части брат говорит с Майером.
– Само собой, – соглашается он и притягивает меня к себе, заключая в объятия. Целовать пока не рискует, но как же приятно вновь ощутить себя в его руках. – Я позвоню вечером, – шепчет он.
Блаженная улыбка расползается на моих губах и я чувствую, как горят кончики ушей от смущения.
– Макс… – Эд открывает дверь и наклоняется к другу как можно ближе, стараясь говорить тише, но я все равно слышу. – Я прощал многое, но если ты сделаешь ей больно я тебя придушу.
Непроизвольно взгляд Макса пересекается с моим и я впитываю каждую его эмоцию, наслаждаясь этим визуальным контактом.
– Никогда, – отвечает он Эду и, попрощавшись, покидает дом.
51
Собираюсь ускользнуть к себе наверх сразу после ухода Макса, но брат ловит меня за руку и заключает в объятия. Редкий приступ “телячьих нежностей” для Эда. Обычно он сдержан и не особо склонен к подобным проявлениям семейной любви.
– Пожалуйста, прошу тебя, будь осторожна, – шепчет он мне в волосы. – Умоляю, если поймешь что он не тот кто тебе нужен, если поймешь что это не любовь, бросай и не мучайся. Я тебя всегда поддержу, любой ценой…
– Он тот, кто мне нужен, – уверенно отвечаю я, выбираясь из рук брата.
– Ты реально полетишь в Германию на встречу с его отцом? Ты этого правда хочешь? – обеспокоенно говорит он.
– Да. Я даже, наверное, снова готова соврать что являюсь его невестой, – самой смешно, но это правда.
Эд страдальчески вздыхает и я пытаюсь расшевелить его и заставить думать о хорошем, а не предусматривать худший исход.
– Не переживай ты так, ничего страшного не произошло же. Я не с каким-то ушлепком, в конце концов, а с твоим другом… Ты разве дружишь с плохим человеком? – выгибаю бровь, заглядывая в глаза Эду.
– Нет, он хороший человек и друг, – кивает брат. – А вот каков он в отношениях не проверял, извини, – его губы трогает легкая улыбка.
После нашего разговора поднимаюсь в комнату и падаю на кровать. Разблокирую телефон и проверяю пропущенные вызовы – вот черт, штук десять от Лики. Тут же принимаюсь читать пропущенные сообщения от нее одно за другим. Боже мой, она буквально засыпала меня смсками! Сначала были шуточки про меня и Макса, потом уже обеспокоенные сообщения. Взгляд цепляется за последние, отправленные минут пятнадцать назад:
“Если ты не возьмешь трубку, я приду к тебе домой прямо сейчас! И если тебя не окажется дома, я вызову полицию и розыскных собак!”
“Ну все, я выбегаю!”
Ой, ой, ой… Пока мы тут с Эдом и Максом выясняли отношения – я пропустила вызовы от подруги. Набираю ее номер, но тут же сбрасываю, потому как с первого этажа доносится чья-то ругань. Выхожу в коридор и прислушиваюсь к голосам, приближаясь к лестнице.
– Конечно! Это же проще всего, игнорировать человека, чем поговорить по-нормальному! – возмущенно кричит Энжи.
– А тебе есть что мне сказать? – слышу в голосе Яна злую усмешку и как можно скорее спешу спуститься к ним. Пока эти двое не поубивали друг друга.
– Может быть и есть, – уже менее уверенно звучит голос подруги.
Подбегаю к ругающимся ребятам и, стараясь разрядить обстановку, обращаюсь к Лике:
– Прости, что не отвечала, тут просто столько всего произошло, что…
– Тогда говори, я слушаю, – задирает подбородок Ян, совершенно игнорируя мое присутствие.
Прожигает своим раздраженным взглядом Лику, на его скулах ходуном ходят желваки, он злится и вот-вот сорвется. Подруга пару раз открывает и закрывает рот, но так не издав ни звука разворачивается и выбегает из дома.
– Что, блин, вы устроили?! – кричу я на брата, впопыхах натягивая куртку и надевая сапоги.
– Я ничего не устроил. Просто кое-кто сосется по углам со всякими козлами, будучи в отношениях. А потом говорит, что все не так как кажется! – рычит Ян и поднимается по лестнице.
– Да что у вас произошло тогда, в конце концов, кто-нибудь из вас мне расскажет или нет?!
– У подружки своей спроси, ей же ты веришь больше, – фыркает он, а я выбегаю на улицу.
Догоняю подругу на полпути к ее дому и ловлю за локоть.
– Отстань! – всхлипывает она, пытаясь вырваться, но я изо всех сил не позволяю ей сбежать. – Не могу так больше, не могу!
Притягиваю ее к себе и крепко обнимаю. Ощущаю всем телом, как ее трясет от рыданий и у самой на глаза наворачиваются слезы. Да что ж между ними все так сложно-то?! Почему у нас с Максом так просто, без этих мотаний туда-сюда и вечных страданий? Почему так не может быть у всех?
Чувствую, как Лика начинает оседать на землю и мы попросту садимся на дорогу, благо у нас тут не проезжая часть.
– Успокойся, пожалуйста, – пытаюсь вклиниться я между ее громкими всхлипами. Поглаживаю подругу по спине, но успокоения ей это явно не приносит.
– Я не хотела, чтобы все было так, – бормочет она, размазывая слезы по щекам. – Он все вывернул так, что я стала потаскухой!
Ничего не понимаю, но молчу. Вернее понимаю, что что-то тут нечисто, но ей сначала нужно успокоиться. Так и сидим, покачиваясь из стороны в сторону прямо на земле, пока подруга не перестает плакать. Лика поднимается на ноги, отряхивает пуховик от грязи и вытирает опухшие глаза.
– Знаешь, есть события за которые стыдно. Безумно стыдно, – говорит Лика, поднимая на меня взгляд. – Мы же общались общей компанией, я дружила с его гоночными друзьями, с его лучшим другом Димой. Все это началось еще очень давно, это был вопрос доверия…
– Все ведь было не так, как ты рассказывала после аварии? – спрашиваю, но похоже знаю ответ. Я давно уже чувствовала, что не из-за простого “показалось” эти ребята разбежались.
– Этот Дима пару раз подвозил меня, помогал, когда Ян был занят. Мы смеялись, общались, возможно да, был флирт. Но дружеский такой… Черт, Ия, я же не думала, что он такая сволочь! – раздосадованно кричит Лика. – Он наплел Яну про нас всякого… Мы очень сильно поругались с ним, его вера словам друга оскорбила меня. Но нам удалось помириться, он все же поверил мне, с огромным трудом. А на следующий день, перед гонкой, этот Дима прислал мне сообщение, что хочет извиниться за свою выходку. Я ничего не ответила и он просто подошел ко мне на трибунах и поцеловал… Дальше ты знаешь, что было, – голос Лики хриплый, она выглядит совсем отчаявшейся. – Этот ублюдок удалил свое сообщение и свалил куда-то. А мне пришлось расхлебывать все это, вот только Ян оттолкнул меня, не захотел слушать и я сейчас там, где я есть. Со своими ненужными никому чувствами!
– Почему ты не рассказала все сразу как есть, к чему было это вранье? – на душе зреет обида, ведь мы всегда делились всем друг с другом. И печалями, и радостями, и секретами…
– Потому что стыдно, я была такой дурой! – пинает носком ботинка камень на дороге Лика. – Ладно… Я пойду домой, хочу в ванную и побыть одной. Рада, что с тобой все хорошо, а то заставила поволноваться. Надеюсь, ты хорошо провела время, расскажешь потом. Если захочешь.
Как-то небрежно махнув мне рукой, Лика идет к своему дому. Я должна следовать за ней, успокоить и поддержать. Но сомневаюсь и не иду…
Признаться, за все то время что я начала встречаться с Максом – мы с ней отдалились… Это печалит меня и кажется что я теряю невидимую нить, когда-то тесно связывающую нас с Энжи.
У парней в школе была такая поговорка: “Друзей на сиськи не меняют” – не уверена что существует женский эквивалент данной реплики, но кажется у меня получилось именно так.
Я променяла.
И даже сейчас, когда я достаю из кармана вибрирующий телефон и вижу как на экране светится фотка Майера, я несколько секунд думаю: отвечать или же побежать за подругой? Первое берет верх над последним. Любовь к мужчине перетягивает на свою сторону одеяло, оставляя дружескую любовь мерзнуть.
Я отвечаю на вызов, глядя в спину уходящей подруги.
52
Невзирая на просьбу Макса не приходить к нему на лекции и не отвлекать, я все равно сдаюсь своему желанию к концу недели. Мне мало Макса, я хочу видеть его не только после универа. Сажусь на последнюю парту с Ликой и всю пару любуюсь им.
Этот темно-синий костюм на нем смотрится так сексуально и притягательно, а темные волосы, торчащие в разные стороны, выглядят очень гармонично даже с этим строгим стилем одежды.
Всю неделю мы с Майером встречались после универа в кафешках или у меня дома. Под пристальным присмотром брата, ага, без намека на уединение. Робкие прикосновения, объятия и пара крышесносных поцелуев – вот наш максимум на этой неделе, а хочется большего. Максимилиан к себе в гости больше не звал после того раза, а мне не хватило наглости напроситься.
Сегодня у нас вылет в Германию к его отцу и у меня внутри все словно скручивается от предвкушения и возбуждения.
Мы наконец-то будем одни. В одной комнате. В одной постели.
Кусаю губы, глядя на своего мужчину с серьезным видом объясняющего новую тему, и голова кружится от переизбытка эмоций.
– Лекция закончена, можете быть свободны, – говорит Максимилиан Генрихович. Боже, какие долгожданные слова. – Беликова, задержитесь.
А уж эти…
Сдерживаю улыбку и, махнув Лике напоследок, останавливаюсь напротив преподавательского стола.
– Так… Беликова, возьмите проверочные листы и ключ, а я возьму раздаточные методички. Нужно отнести все это в преподавательскую, – спокойно говорит Макс, но по блеску в его глазах чувствую, что он что-то задумал.
Беспрекословно выполняю его поручение и следую за ним к преподавательской. В голове рисуется тонна картинок, как в романтических фильмах, и сердце заходится в счастливом бешеном ритме от того, что сейчас может произойти. Это так неправильно, так пошло, наверное, но фантазия она такая…
Макс открывает дверь и я разочарованно выдыхаю, когда вижу что в кабинете есть кто-то еще кроме нас. Майер здоровается с преподавателем механики и перекидывается парой слов.
Кладу листы с работами на стол, уже собираюсь уйти, но меня останавливает голос Макса.
– Поставь методички вон в тот шкаф, там по маркировке посмотри, – кивает мне на один стеллаж с книгами Майер и ставит рядом на стол огромную стопку методичек.
Наши взгляды встречаются и меня будто бьет током от царящей в этих карих глазах страсти. Сумасшествие какое-то.
Пока складываю методички, теряюсь в своих мыслях и не замечаю как преподавательскую покидает "механик".
– Я же просил не приходить… – тихо шепчет Майер за спиной.
Он обвивает меня за талию и притягивает к себе. Я вмиг превращаюсь в податливую глину и таю в умелых руках. Губы мужчины скользят вниз по моей шее, оставляя легкие поцелуи, а мои колени предательски дрожат от восторга.
– Как хорошо, что сегодня мы летим в Франкфурт и больше не придется сторониться, – продолжает шептать он. – Черт, я думать о физике при тебе не могу…
– Даже о взаимодействии тел? – отвечаю я едва слышно и тем самым срываю у Макса последний предохранитель.
– Что ж ты делаешь, – шипит мужчина и разворачивает меня лицом к себе, тотчас обрушиваясь на мои губы.
Теряюсь в пространстве от переполняющего ощущения счастья. Цепляюсь за его плечи и жадно, самозабвенно целую. Льну всем телом, уже пылающим от жара возбуждения. Сама сажусь на край стола и обвиваю его торс ногами. Чувствую прикосновения горячих пальцев уже где-то под своей кофтой и вздрагиваю от этого будоражащего воспоминания ощущения.
Мой мозг отключает здравомыслие и инстинкт самосохранения, выкручивая на полную мощность совершенно иные чувства. Наплевав на все, я расстегиваю его рубашку. Пуговица за пуговицей, от воротника все ниже и ниже. Безумно хочу касаться его кожи и рельефных мышц.
Поцелуй превращается в нечто сумасшедшее, мы на грани падения, почти дошли до точки невозврата…
Когда за дверью раздается чей-то громкий цокающий звук каблуков, нас отбрасывает словно ударной волной друг от друга. Вот только выглядим мы соответственно как два контуженных, с потерянными взглядами, задыхающиеся и не знающие за что взяться.
Совершенно наугад запихиваю оставшиеся методички на полку, создавая видимость работы, в то время как Макс наспех застегивает рубашку. Успевает до открытия двери, вот только криво.
– Максимилиан Генрихович, у нас не принято пускать студентов в преподавательскую! – недовольным тоном произносит преподавательница тепловых систем. Пожилая и вечно всем недовольная женщина, гроза коллектива и студентов.
– Мне нужна была помощь, у меня не шесть рук, – пытается отшутиться Майер.
– Не нужно лезть в чужой монастырь со своим уставом! – фыркает женщина. – Вы здесь человек новый и по блату, так что…
Преподавательница ожидающе смотрит на меня и кивает на выход. Беру свою сумку и стремительно покидаю кабинет, побоявшись даже встретиться взглядом с мужчиной.
Пока еду домой в автобусе, до меня доходит осознание произошедшего: мы потеряли голову. Совсем. Что было бы, если б у тетки не были такие громкие каблуки? В горле появляется удушающий комок страха и я с усилием его сглатываю. Все обошлось, но наше безумие… Как я могла так отключиться, ведь я же по натуре очень осторожна и предусмотрительна, а тут будто и не я была…
Нам нужно быть осторожнее.
Пора вбить себе это в голову и держать чувства везде, где мы можем оказаться не одни, под контролем.
