Текст книги "Невеста для профессора (СИ)"

Автор книги: Юлия Оайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

7

Максимилиан

Когда Эд позвонил мне и попросил о помощи, я как раз искал повод, чтобы свинтить из Германии куда подальше. Да, даже на родину своей матери, где никого из родственников уже не осталось.

Сбежать.

От отца, с его навязываемой женитьбой в первую очередь. Предок считает что только обременив себя семейными обязательствами я остепенюсь и буду достоин наследства и его бизнеса. И это он на полном серьезе, между прочим. Его видите ли не устраивает мой образ жизни, мол, нужно найти себе постоянный приют для души и для тела. Ну это я понимаю, сам нахожусь в поиске, вот только отыскать среди падких на бабло красоток “ту самую” сейчас почти невозможно.

“Запомни, Макс: когда ты не захочешь отпускать ее руку – значит это и есть любовь”, – регулярно твердил мне в юности предок. Красивые слова, не правда ли? Ох уж этот романтизм!

Так познакомились мои родители: она была приезжей восемнадцатилетней студенткой художественного института, а он уже успешным тридцатилетним бизнесменом. Отец стоял возле остановки университета у своей сломанной машины и ждал эвакуатор. Толпа студентов выходила из автобуса, в числе которых и была моя будущая мама.

“Я просто подал ей руку на выходе из автобуса и уже не захотел отпускать”, – так говорил из года в год мой отец в день годовщины их свадьбы, с нежностью глядя ей в глаза и переплетая их пальцы. Я любил эту фразу до четырнадцати лет, честно. Она была для меня эталоном вечной любви…. Пока однажды отцу не пришлось произнести эти слова на ее похоронах. Ей было всего тридцать три года, когда как по щелчку из-за аневризмы головного мозга мамы не стало.

Тогда-то я и понял, что вечной любви не существует, так же как и все в этом мире временно. В предке с тех пор тоже что-то надломилось – он погряз в работе, перестал обращать внимание на меня, мои успехи или проблемы. Чем старше становился я, тем более занудным и расчетливым он.

Вот, собственно, мы таким образом и пришли к главной проблеме: папочка заставляет меня жениться на дочери какого-то знакомого бизнесмена, иначе останусь без наследства. А мне этого, ой, как не хочется. Дело даже не в деньгах, а в доме и маминых картинах. Я не хочу, чтобы все это досталось абы кому.

Но и жениться на ком-то из-за этого тоже не горю желанием. Поэтому не придумал ничего лучше, чем соврать отцу о девушке из России, которая поразила меня своей красотой и утонченностью, которая в перспективе может стать моей женой, но для этого потребуется время. Предок поверил, хоть и без энтузиазма. Видимо сыграли свою роль давние воспоминания его жизни.

– Я был полон надежд, что на годик-два он оставит меня в покое, но у папочки другие планы, – вздыхаю я, отпивая горячий кофе из чашки.

Сегодняшний завтрак как-то совсем не удался. Я облажался по полной и все из-за непослушной девицы в вызывающе красном белье! Черт бы побрал это ее красное кружево…

– Он требует привезти девушку на мой день рождения в Германию. Показать товар, так сказать, – фыркаю я.

– А в чем проблема-то? – хмурится Эдгар, приютивший меня в гостевой комнате своего дома в качестве расплаты за оказанную ему помощь. – Женился бы на этой… Ингрид. А потом бы развелся.

– Не, брат, с этим не все так просто, там брачный договор и все рассчитано. Мне до тридцатого сентября нужно найти кого будет не стыдно показать отцу и кто не опозорит меня на всю округу. В общем, сыграет по моим правилам, а не как обычно оближет с ног до головы, когда узнает о том кто я, – подхожу и кладу чашку в мойку, окидывая взглядом утреннее безобразие. Не, ну это надо уметь так загадить. Хозяюшка, блин! – А уж тянуть резину с официальным браком можно сколько угодно, главное изображать вселенскую любовь и придумывать отмазки. Против любви отец не попрет, если поверит в этот спектакль.

Отвлекаюсь на пробегающую мимо кухни разъяренную сестру Эда. Надо же, а я думал что она блефует о том, что уйдет из дома. Человек-слово. Вроде бы ничего сверхъестественного не произошло, а кипиша-то навела!

Кстати, весьма неожиданный момент, что ей двадцать. В моей памяти она до сих пор жила как маленькая девочка-подросток с семейной фотографии на тумбочке Эда, а тут оказывается уже вполне взрослая леди. Стройная блондинка, глаза огромные, а взгляд просто убийственный. Удивлен, что за ней не волочится тележка с парнями, аккуратно уложенными в штабеля.

– Не испорти ты отношение Ии к себе этим утром, мог бы попросить помощи у нее, а теперь даже не надейся, – усмехается Эд. – Если она невзлюбила, то это с концами.

“Эврика!” – тут же звучит в моей голове и ужасно, ужасно-ужасно идиотская идея просыпается, начиная носиться из стороны в сторону как Архимед по Сиракузам.

– А это хорошая идея, блин, Эдик!

Друг заливается смехом и направляется к выходу из кухни.

И я это серьезно! Свозить ее к отцу, сказать что она моя студентка, при этом же не соврав, таким образом можно оттягивать день свадьбы хоть десять лет и отец не станет лезть! Не мешать же девочке получать образование. Бакалавриат, магистратура, аспирантура…

– Как жаль, что ты все испортил, – кивает мне на загаженный стол Эд. – Не моя девушка сотворила это безобразие, развлекайся, – фыркаю и тянусь за телефоном, но друг мгновенно оказывается рядом и выхватывает его из моих рук. – Не смей вызывать клининг!

– А как ты мне предлагаешь разгребать это? – расставляю руки в стороны.

– Ручками, бро, ручками. Можешь мелкого позвать на подмогу, совсем из компа не вылезает.

После долгой чертовой уборки намереваюсь отдохнуть и расслабиться в каком-нибудь клубе. Желательно дорогом и с хорошей музыкой. Нахожу в сети первый в топе по городу и отправляюсь туда. Каково же мое удивление, когда замечаю на сцене знакомое милое личико.

Да, девчонка Беликова полна сюрпризов! Голос потрясающий, выбор музыки тоже, но вот не хватает чего-то. Как будто на сцене робот, выполняющий четкую инструкцию, как-то безэмоционально…

Девушка меня не замечает, неспешно подходит к бару, а на ее лице растекается полнейшее разочарование. Видимо в своих ванильных мечтах она желала оваций и криков “браво”, вот только публика тут неблагодарная. Их надо хорошенько взболтать, как бутылку с кока-колой, чтобы рвануло.

Что ж, пришло время идти на контакт. Тем более я уже видел свое расписание и контакт придется найти, ведь мне преподавать сестре Эда лекции и практику по физике в универе.

– А ты полна сюрпризов, Беликова, – девчонка вздрагивает, как от удара током и резко разворачивается ко мне лицом. – Очень круто поешь, вот только без огонька, – улыбаюсь и рассматриваю ее недовольное, но очень даже красивое лицо.

– О Боже, ты меня преследуешь? – страдальчески вздыхает Ия.

– Конечно, мне же больше нечем заняться, – закатываю глаза и подаю знак бармену, указывая на свой пустой стакан. – Только следить за симпатичными сестрами своих друзей, – не знаю зачем это говорю, само собой вырвалось как констатация факта.

– Где Эд и как поживает моя кухня?

– Твой брат слишком скучный домосед, поэтому я здесь один. И да, я хотел бы поговорить о утреннем инциденте с… – хоть убейте, не помню имя девушки. Может она его даже не называла вчера.

– Леной? – язвит Беликова, а во мне вспыхивает неведомый азарт.

Я старше, не какой-то там пацан с ее двора, а она даже не пытается казаться слабой. Не отмалчивается, а говорит как есть, не юлит, сглаживая углы и пряча собственное мнение в тени. Четко показывает чего стоит и это поражает! План провалился. Мое “прости за утреннюю проблему и я готов покаяться” уж точно не растопит сердечко Ии. Даже ползай я на коленях она не согласится мне помочь. Поэтому тут выход только один – попробовать соответствовать ее представлениям обо мне. И, судя по взгляду, я в ее глазах эгоистичная мразь.

– Именно, – киваю, сдерживая улыбку. – Она поступила ужасно, влезла на твою территорию и я прекрасно понимаю то, что ты чувствуешь. Я сам был в шоке от ее самовольности! Давай не будем держать на бедняжку зла? Мы же выше этого, правда?

Есть контакт! Заискрило, буквально читаю на ее лице весь спектр эмоций. Ну, хоть каких-то, они ей сейчас на сцене пригодятся, пусть выплескивает.

– Беликова, нам придется найти общий язык, – подмигиваю ей, даю пищу для размышлений. – И это касается не только временного совместного проживания… Мир? – протягиваю руку со стаканом, чтобы выпить в знак примирения.

Ох, вот это реакция, вот это я понимаю. Буквально выливает на меня ушат своего презрения, молча допивает свой напиток и дерзко разворачивается, чтобы уйти.

– Даже ничего не ответишь? Поразительно… – усмехаюсь я, но Ия так и не реагирует.

Так мне казалось до тех пор, пока Беликова не начала петь популярную песню, очень многозначительно глядя мне в глаза во время припева “Fuck you” и выставив средний палец. Не выдержал и засмеялся, черт возьми, она хороша. Давненько не было кого-то, кто так красиво посылал меня на хрен.

Вот только оставить эту выходку без ответа я теперь не смогу, потому что задела самолюбие, шваркнула, словно спичкой. Да, сама зажглась, но неприятную царапину оставила.

8

Приятно было наблюдать ее удивление, когда вышел на сцену и произнес речь. Не ожидала и даже испугалась, я видел чистый неприкрытый ужас в ее глазах. Эд видимо так и не счел нужным посвятить сестру, что я ее будущий препод.

После традиционного собрания мне удается выскользнуть из цепких ручек женской части факультета и догнать друга. Нужно подготовить почву, удостовериться, что он не будет иметь ничего против своей же идеи.

– Эд, Эд, подожди, – тот поворачивается и недовольно хмурится. Ой, ну началось, уставные отношения бла-бла-бла… – Эдгар Александрович, есть личное дело, не требующее отлагательств! – пафосно чеканю я.

– Хватит паясничать, профессор Майер. Не заставляй меня пожалеть о том, что дал тебе это место, – Эдгар поднимает левую руку и смотрит на часы. – У тебя лекция, так что давай говори побыстрее, – полушепотом говорит друг.

– Ты тут недавно брякнул, что Ия может помочь, да? – кивает. – Так вот, если она согласится подыграть, ты не будешь против этого чудо-спектакля?

– Если она согласится, значит это ее выбор и меня он никаким боком не касается, – пожимает плечами Эд.

Бинго! Джекпот! Закусываю губу и начинаю улыбаться, мысленно прорабатывая план дальнейших действий.

– Эй, используешь мою сестру в целях… ну ты понял. Я тебя вышвырну к черту, понял? И придам пинка для ускорения, – тыкает мне в грудь друг.

– Обижаешь, – фыркаю в ответ.

Использовать его сестру я намеревался только как ширму перед отцом. Для всего остального она мне не подходит совершенно.

Захожу в аудиторию и боковым зрением замечаю на первой парте Ию. Надо же, как прилежная ученица на первой парте, смотрит в упор и следит за каждым моим движением. Стараюсь абстрагироваться и не заглядывать в ее сторону, чтобы девушка расслабилась и не паниковала. Но во время лекции все чаще замечаю что она о чем-то шушукается с подружкой. Если все смотрят на меня, то она либо в тетрадь, либо на подругу.

Раз, два, три… Да сколько можно-то?!

– Беликова! – внезапно даже для самого себя, не выдерживает моя преподавательская гордость. – Вы пришли учиться или с подружкой болтать?

– Я просто не успеваю за вами записывать, – испуганно хлопает ресницами Ия. Глаза-то какие невинные, огромные… Какие они все же, голубые или зеленые?

– Останетесь после лекции, я вам надиктую…

Аж самому смешно на себя стало, строгость мне дается с трудом. Характер не тот, надо было оставаться в исследовательской деятельности, а не переться в преподавание.

После лекции Ия останавливается напротив моего стола и нервно скручивает свою тетрадь в трубочку, пока мы не остаемся наедине.

– Вы знали, что я буду у вас учиться? – первой нарушает молчание Ия. – Ну… Когда только приехали в наш дом.

– Знал.

– Почему не сказали сразу? – щурится Беликова. – Я бы… не знаю…

– А зачем? Твое отношение ко мне и ситуации изменилось бы? – девушка отрицательно качает головой, усмехается и отводит взгляд. – Ты серьезно не успела записать или нарочно меня злила? – пристально всматриваюсь в ее глаза.

– Не успела и много, – уверенно отвечает она.

Не могу понять, врет или нет, поэтому попросту протягиваю ей свой конспект лекции.

– Можешь взять и переписать. Если очень лень, можешь даже вклеить в тетрадь эти листы, мне не жалко.

Судя по искрам в глазах, создается впечатление, что я только что оскорбил ее до глубины души.

– Спасибо, я в состоянии списать лекцию у подруги или загуглить. А вы всем студентам свои конспекты дарите, Максимилиан Генрихович? – спрашивает Ия, игнорируя мой добрый жест.

– Только особенным, – усмехаюсь я. – Может быть все таки раскурим трубку мира?

Ия поджимает губы, словно сдерживая рвущиеся эмоции, и начинает спиной вышагивать к выходу.

– Я не хочу быть особенной, – качает головой она. – А еще я не курю.

Что ж, очередной мой шаг навстречу оказался шагом в пропасть.

9

Ия

Мне не нравится то, что происходит в моей жизни сейчас. Очень не нравится, хотя, кажется, об этом я уже писала в дневнике вчера. И позавчера. И поза-позавчера. Ну, главное, что ничего не изменилось и продолжается в том же духе.

Максимилиан до сих пор живет в нашем доме, более того, на моем этаже в комнате напротив. Отныне каждый день я сталкиваюсь с ним в коридоре, когда выхожу из комнаты к завтраку перед универом. Как бы не пыталась разминуться с этим человеком – мы все равно выходим одновременно.

Я на полчаса раньше – он тоже. Я опаздываю – он тем более, так еще и предлагает подвезти. Ну уж дудки! Я ни за что на свете не сяду в это красное вульгарное корыто.

В универе я стараюсь больше не контактировать с ним напрямую, всем своим видом выказывая безразличие и спокойствие, а вот дома это выходит сложновато. Что бы он не сказал, какую бы шуточку не отпустил, что бы не сделал – я закипаю.

Знаете, что делают молекулы газа или жидкости с попавшей в их среду пылинкой? Они атакуют. Хаотично, агрессивно, заставляя ее метаться по всей поверхности, словно стараются избавиться. Макс – та самая несчастная пылинка, а я едва сдерживаюсь, чтобы не перейти в прямую атаку и не вышвырнуть его из своей среды обитания.

На деле же все куда проще и это лишь демонстрация броуновского движения, скажете вы. И суть его лежит не в избавлении от пылинки, а в доказательстве что молекулы находятся в постоянном движении, и вы снова будете правы. Но более наглядной модели своего внутреннего состояния я не придумала.

Прошли уже почти две недели обучения. Не скажу, что мои успехи фееричны, оказалось что именно атомная и ядерная физика мои слабые места. Как бы я не старалась понять или зазубрить выдаваемый Генриховичем материал, за тесты все равно мой балл не поднимается выше тройки. Создается впечатление, что те задания, что я получаю для выполнения имеют запредельную сложность.

На каждой лекции, клянусь, на каждой, он цепляется ко мне и делает замечания при всей группе. Господи, я уже даже дышать скоро стану бояться у него на парах! Неужели это все месть за ту чертову песню?!

Между тем октябрьская научная практика приближается все ближе и ближе. Сначала я ее ждала, в надежде не лицезреть Макса хотя бы в универе, но тут же разочаровалась, когда напротив своей фамилии в списке увидела его.

Сегодня воскресенье, поздняя ночь, весь дом погружен в темноту: кто-то спит, кто-то, как мой старший брат, весь погряз в работе, а я сижу на кухне и ем мороженое из огромного пластикового ведерка.

Кстати, с каких пор в нашем доме стало появляться мороженое? Тем более пломбир с соленой карамелью.

Плевать на фигуру, лучшего антидепрессанта перед двумя парами лекций у Майера в понедельник человечество не придумало. Уже вторую неделю я утешаю себя и свои нервы только таким способом.

Сижу прямо на барной стойке, свесив и болтая ногами в воздухе, будто маленький ребенок. Помещение освещает лишь свет включенной мной вытяжки и мой смартфон, лежащий на коленях, в котором я смотрю разные веселые картинки, громко выдыхая воздух через нос на особо смешных.

– А я-то думаю, кто слопал все мое мороженое, – раздается насмешливый голос у меня за спиной.

Закричать от испуга я не могу, потому как только что отправила в рот не хилое количество мороженого вместе с ложкой и держу его во рту на манер чупа-чупса, но дергаюсь так, будто меня прошибло током на все двести двадцать вольт. Телефон соскальзывает с моих колен и со всего маху ударяется о плитку, наполняя кухню звонким эхом хруста стекла.

– Прости, я не хотел напугать, – обходит барную стойку и выходит на свет Максимилиан.

Пока я стараюсь успокоить сбившееся от шока дыхание, а еще проглотить и не подавиться мороженым, он поднимает мой смартфон. Проводит большим пальцем по экрану, где красуется мелкая паутинка из трещин, и протягивает его мне.

– Что ты делаешь здесь почти в три часа ночи? – как можно тише шиплю я, чтобы нас никто не услышал.

Хотя зачем? Понятия не имею.

– То же что и ты, – пожимает плечами Макс.

– Успокаиваешь нервы перед завтрашним стрессом на своей лекции? – вскидываю брови и он загадочно улыбается.

Только сейчас замечаю, что на нем нет ничего, кроме джинсов. За время проживания с двумя братьями меня очень сложно удивить голым торсиком, но ему удалось. Взгляд пару раз постыдно зацепился на выпуклые мышцы и точеный пресс.

– Я рад, что тебе понравилось мое мороженое, – кивает на полупустую тару Макс. – Карамельное самое вкусное…

Не могу не согласиться. Соль и сахар потрясающее сочетание, что-то такое праздничное, необычное, изысканное.

Но, вопреки своему внутреннему голосу, я произношу совсем другие слова:

– Так это ты приволок его? Пойду проблююсь…

Спрыгиваю со стойки, беру разбитый телефон и собираюсь уйти, вот только мужчина ловит меня за руку.

– Дай телефон, – Макс ловко забирает из моих рук разбитый смартфон раньше, чем я успеваю возразить.

Кожу на запястье, где его пальцы еще секунду назад прикасались ко мне, как будто обожгло паром, примерно такие же ощущения.

– Эй! Ты переходишь границу! – пытаюсь вернуть вырванное из рук добро, но Майер лишь отворачивается, рассматривая мой телефон. Почти врезаюсь ему в спину, но вовремя отступаю назад, уж больно он голый и парфюм у него ядовитый.

– Седьмой? Восьмой? Какая это модель? – хмурится мужчина, рассматривая корпус гаджета. – Боже, это что, шесть плюс? Я куплю тебе самый новый, раз уж этот пострадал по моей вине…

– Мне ничего не нужно, это всего лишь разбитое стекло. Верни, – протягиваю руку, ощущая как сердце заходится в груди от неведомого волнения.

Мужчина щурится, всматриваясь в мое лицо, а затем все же возвращает телефон.

– Странная ты, Беликова, – хмыкает он, подходя к барной стойке, где еще совсем недавно сидела я. Снова это «Беликова», от которого меня передергивает и я снова ощущаю себя его студенткой. Поразительно, как тонко ему удается переключить мое отношение одним словом со строптивости и воинственности на смущение и осторожность. Не знаю почему, но стою и жду что он скажет. – Зачем тебе это устаревшее барахло, когда есть лучше?

– Я не из тех, кто избавляется от привычного, когда появляется что-то лучше, – гордо вскидываю подбородок, но все же стараюсь не сталкиваться с его взглядом напрямую.

– Ты не любишь подарки? – ухмыляется он, зачерпывая моей ложкой мороженое со дна пластикового ведерка.

– Я не люблю подарки от чужих людей, – наблюдаю за тем, как Макс отправляет ложку в рот и зажимает ее губами. – Тем более дорогие… Это настораживает.

– Я просто хочу помочь и загладить возможную вину, – пожимает плечами он и я на миг расслабляюсь, но затем он произносит следующие слова и вновь пробуждает во мне дьявола: – К тому же, понятие «дорого» для меня не меряется айфонами. Это не такие большие деньги. Ты можешь считать, что я подарил тебе шоколадку, к примеру.

Я всегда презирала людей, которые разбрасываются деньгами так, будто это бумажки которые достались им даром. Я сталкивалась с такими кадрами неоднократно и до сих пор не понимаю подобного поведения.

Мои родители не так давно в бизнесе, около пяти лет. Они люди среднего звена: папа отличный архитектор, а мама его помощница. Однажды выгодно продали свой проект и их пригласили для дальнейших наработок. Я росла не избалованной деньгами и для меня до сих пор дикость, когда возвращаясь из своих длительных командировок мама с папой привозят нам макбуки, брэндовые шмотки и прочую дорогостоящую утварь.

Мое отношение к деньгам весьма посредственное, ведь ради них – денег – мои родители пропадают чуть ли не на год из нашей жизни. Счастья в них для меня нет, хотя папа и перечисляет мне шокирующие суммы в месяц на личные расходы.

– Шоколадку? – из груди вырывается нервный смешок. – Спасибо, но сладкое вредит фигуре. Кстати, раз деньги для тебя не проблема, напомни, почему ты еще живешь здесь? – язвительно спрашиваю я, все ближе перемещаясь к выходу из кухни.

Замечаю внезапно потемневший взгляд Майера сквозь широкое панорамное окно, где в свете уличного фонаря на нашем дворе поблескивает красная феррари.

Серьезно? Купить понтовую тачку было важнее жилья? Кажется, что мое мнение о Максимилиане Майере только что громко прокричало в рупор: «Дно пробито!».

– Иди спать, Беликова. Тебе завтра писать итоговый тест по теме, – возвращает хитрый прищур на меня Макс и убирает мороженое в морозилку. – Нужно выспаться, чтобы сдать его хотя бы на четверку, – подходит ко мне совсем близко и я, клянусь, чувствую жар исходящий от его тела. – Иначе я не поставлю зачет и не допущу тебя до практики.

Сглатываю, но стойко выдерживаю его тяжелый взгляд.

– Спокойной ночи, – бросает он напоследок и покидает помещение.