Текст книги "Зеркало за стеклом (СИ)"

Автор книги: Юлия Кайто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– Не бойтесь меня, милая девушка! Я не вижу Вашего лица и не слышу голоса, но Ваши руки молоды!

И это заметила, подумать только!

Женщина неожиданно вскочила с кресла, метнулась ко мне и заключила в крепкие дрожащие объятия. – Вместе мы избавимся от этого чудовища с ангельским лицом!

Она отпрянула так же внезапно, цепко держа меня за плечи поверх скатерти вытянутыми руками.

– Вы ведь не влюблены в него, бедное дитя? Умоляю Вас, скажите, что нет! Потому что если Ваше сердце поёт при звуке его голоса, значит, он уже околдовал Вас! И это худшее из зол, потому что нет на свете человека злее и порочнее!

Я шокировано покрутила головой и успокаивающим жестом положила ладони на руки княгини, как тисками сжимавшие мои плечи.

– Хвала небесам, значит, ещё не всё потеряно! Верьте мне, и я помогу Вам, бедняжка! Вы мне верите, верите? – Она придвинулась к моему лицу так близко, что мы едва не стукнулись лбами, а я смогла разглядеть белесовато-карий цвет её вытаращенных глаз. Выбор ответов у меня снова был небогатым, поэтому я с жаром закивала, надеясь, что после этого она поуспокоится, и я смогу вывернуться из её рук.

– Благодарю, благодарю Вас! Вместе мы избавимся от того, кого незаслуженно носит земля! Откройте мне своё лицо, станьте моим другом! – И с этими словами она сгребла в кулаки скатерть на моих плечах с намерением сдёрнуть её одним резким движением, но не тут-то было. Я тоже моментально стиснула её запястья, твёрдо решив сопротивляться до последнего.

– Не бойтесь, прошу Вас, – неожиданно спокойно, с явной обидой и мольбой в голосе попросила княгиня, заглядывая в чуть сбившуюся на бок дыру на скатерти. Я мотнула головой в тщетной попытке её поправить, но Архави истолковала мой жест по-своему. – Я поняла, это моя вина. Вы так устали с дороги, а я мучаю Вас. Прошу простить и понять моё волнение. Наверняка Ваши комнаты уже готовы, и Осим вот-вот вернётся об этом доложить.

В дверь трижды негромко постучали, и я мгновенно исполнилась подозрений, что упомянутый, важно шагнувший в комнату, всё это время просто стоял и подслушивал снаружи.

– Вот и он! – как будто удивлённо ахнула княгиня, демонстративно разжимая пальцы и вежливо пытаясь высвободиться теперь уже из моего захвата. Я, в свою очередь, предвидя любую неожиданность, резко отбросила её руки и отскочила на два шага назад.

– Покои леди готовы, – глядя куда-то в пространство, но при этом явственно подкашивая глазом в мою сторону, объявил Осим.

Княгиня кивнула ему с благосклонной улыбкой и вновь обернулась ко мне, показательным движением убирая пухлые ручки за спину.

– Примите ванну, дорогая, вздремните, а я распоряжусь принести Вам достойное платье вместо этих лохмотьев и чуть позже навещу Вас снова. Надеюсь, мы всё-таки станем подругами, ведь я горю желанием помочь и себе, и Вам. Ступайте, и если что-то будет нужно, непременно дайте знать.

Я снова вспомнила о реверансе и по широкой дуге обошла Архави, которая снова превратилась в образчик спокойной доброжелательной дамы, радушно принимающей в своём доме гостей мужа. Она даже помахала мне рукой, когда я нервно обернулась от самых дверей, чем вызвала недовольный вздох Осима, который едва не налетел на меня, шествуя позади. Я же спокойно вздохнула, только когда между мной и чрезмерно эмоциональной княгиней пролегли двенадцать богато отделанных комнат.

* * *

Слуга так долго водил меня по коридорам, что я начала нехорошо подумывать о том, что мы зачем-то ходим кругами, а на пугало в грязной дырявой скатерти успели наглядеться все обитатели замка. В основном, это были малолетние служки, то и дело пробегавшие мимо якобы по делу. Якобы, потому что, например, таскание без конца туда-сюда одного и того же пустого ведра с грязной тряпкой на дне вряд ли было той работой, для которой нанимали вон того конопатого паренька. В общем, когда я уже была готова похлопать своего провожатого по плечу и на пальцах поинтересоваться, какого хрена моржовича я до сих пор не вкушаю обещанный мне княгиней отдых, Осим остановился у массивной резной двери и повернул торчащий в замочной скважине ключ.

– Прошу входить, леди. – Меня с поклоном пропустили внутрь, и я восхищённо затаила дыхание, осматривая место, в котором мне предстояло провести, по крайней мере, ближайшие часов пять. Именно столько я мысленно отвела на то, чтобы вымыться в огромной лохани, исходящей ароматным паром посреди комнаты, и вздремнуть на поистине необъятных размеров кровати под тяжёлым балдахином.

– Вас всё устраивает? – чопорно вопросил Осим, стоя навытяжку в шаге от порога, и я чуть было не брякнула восторженное «Да!», вовремя спохватившись и ограничившись отрывистым кивком. – Тогда желаю Вам приятного отдыха, леди. Ваше платье прибудет с минуты на минуту.

Он снова отвесил мне лёгкий поклон и повернулся к выходу. Меня же очень вовремя посетила дельная мысль, я в три больших прыжка оказалась прямо за его спиной и всё-таки похлопала по плечу, привлекая внимание. Осим вздрогнул от неожиданности, непонимающе обернулся, а я, не дожидаясь вопроса, ткнула пальцем в ключ в его руке и протянула раскрытую ладонь.

– Леди нужен ключ? – уточнил слуга, глядя на мою ладонь так, будто вместо всех пяти растопыренных пальцев я показываю ему один. Причём, средний и оттопыренный. – Но зачем?

Я только молча закатила глаза, чего он, естественно, не увидел, и требовательно тряхнула протянутой рукой. Медленно и недоверчиво, Осим вложил в мою ладонь тяжёлый бронзовый ключ и поинтересовался, не желает ли леди чего-нибудь ещё. Леди не желала. Осим, как заведённый, поклонился ещё раз, и я милостиво кивнула на дверь, отпуская ошарашенного слугу с миром. Теперь оставалось только дождаться, пока принесут обещанное платье, и можно будет закрыться изнутри, спокойно раздеться и нырнуть в лохань, пока в ней не остыла вода. Несмотря на невероятную жару снаружи, в каменном замке было прохладно, а в коридорах, где вместе со слугами ходили непрошенные сквозняки, даже зябко. К тому же, я не мылась два дня (чему как-то не придавала особенного значения в свете происходивших событий) и теперь вид бадьи, полной чистой, приятно пахнущей цветами воды заставил меня об этом вспомнить и ощутить себя грязной с головы до ног.

Несколько минут я, скинув лапти у двери, босиком бродила по невероятно мягкому ковру, разглядывала комнату, ни к чему не прикасаясь и только нетерпеливо шлёпая ключом по раскрытой ладони. Никто не стучал в дверь, чтобы вручить мне обещанное платье, и я успела три раза обойти лохань, чувствуя лёгкое дежа-вю. Хотя тиной от неё не несло, и бренных паучьих останков на виднеющемся сквозь толщу воды дне, естественно, не было. Тихонько посмеявшись над своим страхом и на всякий случай полушутливо оглянувшись вокруг в поисках затаившихся пауков, я решила, что могу так прождать прибытия платья очень долго. Ну к лешему. В конце концов, как придут, постучат.

Я закрыла дверь на полные четыре оборота ключа и, оставив его в замочной скважине, для верности подёргала за массивную ручку. Потом прошлась по комнате, заглянула за гобелены и даже за спинку кровати, ощупав стены на предмет наличия потайных дверей, как в том зале, где мы разошлись с Йеном, чтобы кто-нибудь не вошёл в самый неподходящий момент. Ни одной навскидку не обнаружила и, понадеявшись на лучшее, двинулась к высокому витражному окну. Выглянув наружу, я какое-то время не могла оторвать зачарованного взгляда от расстелившейся далеко внизу панорамы Тарвендера, но, наконец, тряхнула головой, бросила последний внимательный взгляд на комнату целиком, вознесла короткую молитву Свету и стащила с головы проклятую скатерть, до сих пор смердевшую пролитыми щами.

Глава 15
Лицо, как повод

Возносясь к поверхности, крохотные пузырьки глянцевито посверкивали. Волосы причудливыми водорослями медленно извивались в неподвижной воде. Я лежала, вытянувшись в полный рост и сознательно удерживала такое положение, но вода неумолимо подталкивала тело вверх. И я сдалась. Как будто что-то невесомо подхватило меня под колени, а руки и голова медленно воспарили, оторвавшись от твёрдого дна. Я ощутила себя лёгкой, безвольной и, запрокинув голову и сложив губы трубочкой, выдохнула навстречу колеблющимся бликам света стайку пузырьков. Они взмыли вверх и тотчас же пропали, лопнув на всколыхнувшейся водной глади. Я улыбнулась, медленно закрыла глаза и с глухим шелестом выдохнула всё, что ещё оставалось в лёгких. Спустя секунду или две, меня перестало подталкивать. Ноги мягко стукнулись пятками о деревянное дно, руки опустились по бокам, а затылок ощутил прочное гладкое дерево. Вода больше не отталкивала меня, а напротив, обволакивала, ласково надавливая на грудь. Всё сильнее и сильнее…

Я позволила себе вынырнуть и вдохнуть широко раскрытым ртом, только почувствовав, что ещё немного, и утону в лохани, где сидя запросто могло поместиться человек пять. В лицо ударил холодный воздух, в ушах зашумело и застучало, мокрые волосы облепили голову, шею и плечи. Я подскочила, подняв тучу брызг, и шлёпнулась обратно, чудом не выплеснув волну воды на пушистый ковёр под ногами. Возможность нормально помыться (душ из дохлищенского проливного дождя, разумеется, не в счёт), вызвала у меня неописуемый восторг и желание делать всякие глупости.

Первые несколько минут я просто сидела с закрытыми глазами на специальной скамеечке на дне лохани, по грудь погрузившись в горячую воду. Концы распущенных волос намокли, распрямились и покачивались на поверхности в такт дыханию. Напряжённые мышцы расслабились, и даже зуд, столько времени не дававший мне покоя, вдруг резко сошёл на нет. Окончательно разомлев, и пребывая в состоянии, близком к эйфории, я сделала глубокий вдох и съехала с низенькой скамеечки, погрузившись под воду целиком. По затылку пробежали мурашки. Я медленно открыла глаза, и увидела, как с разглаживающихся завитков волос срываются вверх крохотные запутавшиеся в них воздушные пузырьки. Сказочное ощущение тепла, покоя, лёгкости и отчуждённости от всего, оставшегося там, за преградой из воды, было невероятно прекрасным. И закончилось быстрее, чем я успела мысленно досчитать до ста.

Отдышавшись и отфыркавшись попавшей в нос водой, я приступила к ритуалу мытья. На маленькой наружной полочке, прибитой к бортику лохани железной скобкой, дожидались своей очереди кусок благоухающего чем-то цветочным мыла, двуручная мочалка из каких-то жёстких волокон, пемза и плотно закрытый крохотный кувшинчик из обожженной глины, величиной с два моих пальца. Я осторожно взяла его мокрыми руками, покрутила перед глазами, разглядывая замысловатую роспись, и легонько встряхнула, попытавшись определить, что внутри. Внутри глухо булькнуло. Сгорая от любопытства, я не без труда вытащила ногтями крошечную пробку. В нос ударил запах луга, свежескошенной травы и цветущего клевера. По сравнению с насыщенностью этого аромата, мыло не пахло вообще. Я с детства любила эти запахи, поэтому сидела и вдыхала снова и снова, стараясь надышаться впрок. Когда от частых вдохов закружилась голова, мне пришла дельная мысль на тот счёт, что благоухающая жидкость поставлена здесь не просто так. Подставив ладонь, я наклонила кувшинчик и уронила из него тягучую белёсую каплю. Капля матово блеснула перламутром в свете зажженных свечей. Я осторожно растёрла её между пальцами, и она слегка вспенилась. Может, это мыло, только жидкое? Вообще-то, похоже. Но зачем для мытья нужно два разных мыла? Тут и одного достаточно с лихвой.

Может, это так называемые духи? От Турасьи я узнала, что очень богатые и очень знатные женщины пользуются какой-то жидкостью с таким названием и в итоге могут пахнуть, чем угодно.

– Как это? – спросила я, как раз заканчивая осмотр результатов действия своего снадобья от аллергии.

– Не разумею, госпожа ведьма, – нетерпеливо отозвалась счастливая невеста, силясь заглянуть через моё плечо в зеркало на стене напротив. – Может, настой какой хитрый делают. А может, и магичат чего. Тем, у кого денег куры не клюют, не зазорно и мага для всяких глупостев нанять.

Судя по её тону, от таких «глупостев» будущая купеческая жена и сама бы не отказалась, но супруг попался недостаточно богатый.

Жидкость жидкостью, но вряд ли какая-то женщина будет мазаться чем-то, что через некоторое время станет походить на засохшую мыльную пену. Ещё раз так и этак повертев загадочный сосудик, впустую вылив на сухой бортик лохани несколько капель и зачем-то пристально рассмотрев каждую, я поняла, что даже если это и те самые таинственные духи, как ими правильно пользоваться я не знаю. Но просто отставить в сторону то, что источало такой дивный аромат, рука не поднималась.

– Ладно. – Наконец, решительно пробормотала я себе под нос. – Раз оно мылится, значит, им можно мыться. А раз его так мало, значит, рассчитано на один раз. Ну, со Светом!

И, на всякий случай осенив кувшинчик соответствующим знамением, я опрокинула его над раскрытой ладонью. Густая жидкость вылилась в ладонь, заполнив её едва ли на четверть. Я разочарованно потрясла пустую «мыльницу», вытряхнула последнюю пару капель и заподозрила, что гостеприимная хозяйка решила на мне сэкономить. Либо же я делаю что-то неправильно. Но на что ещё может хватить такого количества мылящейся жидкости? И тут перед моими глазами встало лицо княгини, обрамлённое коротко стрижеными волосами. Ну конечно! Это наверняка специальное жидкое мыло для волос. Я даже покачала головой. Вот это да. У знати, конечно, как я уже успела заметить, свои причуды, но использовать для мытья несколько разных мыл – это уж слишком. Тем не менее, выливать содержимое ладони обратно в кувшинчик было неудобно. Да и аромат стоял такой, что я была не против поблагоухать им хотя бы до завтрашнего утра, поэтому, не теряя больше времени попусту, перебросила волосы вперёд. Ладонь мазнула белёсым по всей их длине, и я приступила к тщательному мытью головы.

Когда я, спустя полчаса или даже больше, с закрученными на макушке волосами, наконец, отложила мочалку, кое-как отогнала огромную пенную шапку к другому краю бадьи и окунулась по шейку, последний раз ополаскиваясь в остывшей воде, из-за двери донёсся короткий деликатный стук. Взволнованный, но очень тихий, голос княгини позвал:

– Дорогая, у Вас всё в порядке?

Я еле смогла разобрать слова и в молчаливой растерянности вытаращилась на дверь, пытаясь сообразить, как дать утвердительный ответ, ничего не говоря вслух. Стук возобновился, с той стороны послышалась какая-то возня. Я схватила кусок мыла, не придумав ничего лучше, чем швырнуть его в резную дверь, тем самым дав понять, что слышу и подтверждаю. Но он, гадость такая, скользкий после недавнего использования, тут же выскочил у меня из рук, плюхнулся в воду и затаился где-то на дне купальни. Я с рычанием полезла из воды и сначала даже не поняла, что происходит. Застыв с одной ногой, занесённой через бортик, я услышала тихий скрежет и успела разглядеть только то, как оставленный мной в замочной скважине ключ зашевелился, а потом со стуком упал на ковёр. В следующую секунду я уже снова сидела по горло в воде, спиной ко входу, быстро разматывая кичку на голове. Мои грязные лохмотья грудой лежали на ковре под окном, а большое полотенце для вытирания белело на пурпурном покрывале кровати в пяти шагах от лохани. Схватить ни то, ни другое я попросту не успевала. Поэтому единственное, что мне оставалось делать, когда незваные гости вломятся в мою комнату, это прятаться за распущенными волосами. Я снова перекинула непослушную сырую гриву на лоб, сделала резкий вдох, окунулась с головой и тут же вынырнула обратно. Мокрые пряди, щекоча, прилипли к лицу, и я поборола инстинктивное желание отбросить их, чтобы почесать нос, вместо этого прикрыв его и подбородок сложенными лодочкой ладонями.

В двери защёлкал, поворачиваясь, ключ, и я обернулась навстречу княгине, быстро шагнувшей в услужливо распахнутую Осимом дверь.

Архави, похоже, не ожидала улицезреть меня в таком виде, поэтому не сразу нашлась, что сказать. Я, в свою очередь, хранила полагающееся мне молчание, буравя её пристальным взглядом показательно испуганно распахнутых глаз, и уйдя под воду по самые ноздри. Из-за спины хозяйки замка неуверенно выглядывала та самая баба с бельём, с которой я уже успела «пообщаться» на пороге княжеских покоев. Осим невозмутимо подобрал упавший ключ и водворил его на прежнее место.

Пауза затягивалась, и княгиня сочла нужным объяснить случившееся.

– Моя, милая, хвала Свету, с Вами всё в порядке! – заворковала она, внимательно обшаривая взглядом мою торчащую из воды голову. – Если бы Вы только знали, как я за Вас испугалась! Осим сказал, что Вы пожелали оставить себе ключ от покоев, и в этом нет ничего предосудительного! Но Гесика немного припозднилась с чистой одеждой и оказалась перед запертой дверью.

Архави приподняла руку и шевельнула пальцами. Баба, со стремительностью, которую невозможно было угадать в таком грузном теле, тут же выскочила из-за её спины и разложила на кровати рядом с полотенцем маленькую стопочку чего-то белого, в чём я интуитивно опознала нижнее бельё, и тяжёлое переливающееся на свету зелёное платье с корсетом и пышной юбкой. Богато отделанные туфли на тонких каблуках примостились у изножья. Подобрав с пола мою одежду, дородная Гесика вышла из комнаты, унося кучу грязного тряпья на брезгливо вытянутых руках.

Свисающие волосы мешали смотреть, тем не менее, я не сделала ни одной попытки убрать их, дабы ни в коем случае не открыть лица перед жадным взглядом княгини. Этот взгляд и её последующие слова навёл меня на очень нехорошую мысль. Все, как пить дать, было подстроено специально, дабы застать стеснительную гостью врасплох.

– Гесика сказала, что долго стучалась к Вам, но ответа не последовало. Тогда она побежала за Осимом, и оба уже поспешили ко мне. Неужели Вы не слышали, как я Вам кричала?

Я покачала головой, недовольно придя к выводу, что меня тут, похоже, держат за дуру. Никто ко мне не стучался, это совершенно точно. Да и сама княгиня явно не очень напрягала голосовые связки, якобы крича через дверь. А уж о том, как быстро и бесшумно они открыли оную даже с оставленным в ней ключом, и говорить не стоило. Похоже, меня рассчитывали если не застать за купанием, то найти спящей, как и советовала заботливая Архави. Я наградила женщину хмурым взглядом, впрочем, вряд ли увиденным из-за волос. Которые, к слову сказать, очень некстати вот-вот должны были начать подсыхать и узнаваемо виться. Я снова окунулась.

– Хм, – неопределённо отреагировала на это княгиня, – Правильно ли я поняла, что Вы ещё не закончили купание, моя милая?

Я кивнула, гадая, зачем задавать вопрос об очевидном, если я до сих пор сижу в лохани, и оставят ли меня после этого в покое. Или, чего доброго, предложат потереть спинку в знак дружеского расположения.

– Понимаю Вас, дорогая, одну минутку, – Архави засуетилась, жестом подозвала к себе стоящего без дела Осима и отдала короткое распоряжение. Слуга склонил голову и исчез за дверью. В гробовом молчании я наблюдала за тем, как княгиня неторопливо поворачивает ключ в замочной скважине.

Теперь в запертой комнате мы остались один на один с тепло улыбающейся Архави, и мне такое положение дел очень не понравилось. Тем не менее, я не двинулась с места, не отняла от лица рук и ни единым звуком не выразила своего отношения к происходящему.

– Можете заканчивать, милая. Не спешите. Никто к нам не войдёт, Осим за этим проследит. Единственный запасной ключ есть только у него, но он им не воспользуется, будьте спокойны. – Она направилась к лохани, плавно ступая по ковру. – Хочу ещё раз принести свои искренние извинения за столь бесцеремонное вторжение. Но Вы никак не отозвались на крики и стук, а учитывая, кто Ваш спутник, я не была бы удивлена, найдя Вас мёртвой, Вы меня понимаете? – Она вплотную приблизилась к бортику и со значением заглянула мне в глаза.

В самом деле, как всё удачно сложилось! – едко подумала я. – Бессловесная девушка не отвечает на зов. Невероятное совпадение – а главное, такое неожиданное, – сразу же наводит на мысли о жестоком убийстве.

Не сводя с Архави настороженного взгляда, я медленно отдрейфовала к противоположному бортику. Чем дольше длилось наше вынужденное знакомство с этой женщиной, тем явственнее я ощущала, что меня как будто опутывают липкой словесной паутиной. Княгиня мягко, но настойчиво теснила меня в воображаемый угол, оказавшись в котором я должна буду заговорить, показать лицо и признаться, что Йен Кайл – чудовище, перевернувшее всю мою жизнь, и за это достойное вечных посмертных мук после всевозможных прижизненных. Не сказать, чтобы я была так уж не согласна с последним пунктом. За всё время с момента нашей первой встречи, я не прониклась к своему спутнику ничем, кроме недоверия и плохо контролируемого страха. Его полнейшая непредсказуемость, непонятная одержимость, способность контролировать чужие умы и, играючи, распоряжаться чужими жизнями, раз за разом вызывала у меня приступы сдержанной паники. Но при том, всё вышеперечисленное – парадоксально! – как раз и не давало мне сбежать, очертя голову. Я оказалась в ловушке, единственным выходом из которой было то, что я и делала последние несколько дней – плыть по течению.

Эти мысли промелькнули у меня в голове буквально за пару секунд, тем не менее, я поймала себя на том, что Архави что-то воркует, обходя бадью по кругу, а я её не слушаю.

– … правда? Всего одна капля в ванну, а какой насыщенный аромат и густая пена! Ради такой знатной гостьи я велела подать ещё не вскрытую колбу. Из того немногого, что мне удалось узнать о Вашем народе, я поняла, что чистоте и изысканности в её достижении у Вас отводится не последнее место. Надеюсь, Вы оценили чудесный травяной букет, моя дорогая. Этот эликсир один из лучших, я как раз берегла его для особого случая. Теперь Вас какое-то время будет сопровождать лёгкий травяной аромат. Разве это не прекрасно? – Княгиня рассмеялась красивым низким смехом и протянула руку к полочке, на самом краешке которой сиротливо приютился пустой кувшинчик.

До меня дошло не сразу. Зато когда дошло… О Свет, спаси и сохрани! Я намыла голову эликсиром, который разводится в пропорции одна капля на пять бочек воды?! Мне стало дурно. Успокаивало только то, что это, похоже, в самом деле, была какая-то разновидность мыла, значит, за здоровье можно не опасаться. Что же касается лёгкости травяного аромата после использования целой колбы… Я икнула, сдерживая нервический смешок.

Княгиня недоумённо обернулась, отвлекшись от вдыхания остатков аромата из вероломно опустошённой колбы, а я одновременно вознесла хвалу Пресветлому Богу за то, что оная непрозрачна, и молитву о том, чтобы женщине не пришло в голову проверить наличие драгоценного содержимого. То ли небо вняло моей мольбе, то ли княгиня посчитала изданный мной звук знаком поддержания беседы, но пухлые пальчики ловко протолкнули в узкое горлышко пробку, и колба вернулась на своё место на полке.

– Хотите, я подам Вам полотенце? – внезапно предложила Архави и, не дожидаясь моего согласия, принесла с кровати большой прямоугольный отрез плотной материи. – Выходите, не стесняйтесь, я подержу. – Она расправила полотенце перед собой на вытянутых руках и призывно кивнула мне.

Я категорично помотала головой в ответ. Во-первых, чтобы вылезти из лохани, мне требовалось опереться руками о её бортик и, соответственно, убрать их от лица. А во-вторых, выскакивание из воды голышом перед кем бы то ни было в мои планы не входило.

– Вы всё ещё меня боитесь, дорогая? – с досадой в голосе мягко укорила меня угодливая княгиня, – Хотите, я закрою глаза?

Я ещё раз выразила безмолвное несогласие и, прикрывая лицо растопыренной ладонью, протянула другую руку за полотенцем, перед этим сделав круговое движение указательным пальцем. На секунду губы княгини сжались, демонстрируя недовольство своей обладательницы, но в следующее мгновение она с разочарованным вздохом вложила мне в руки тяжёлую махровую ткань и повернулась спиной. Я же, усомнившись в том, что она так и будет терпеливо ждать, пока я вылезу, вытрусь и прикроюсь, снова отошла к противоположному бортику. Быстро намотав полотенце на голову, я вслепую неуклюже перевалилась через край бадьи, шлёпнулась на пол, мгновенно замочив пушистый ковёр, и присела так, чтобы меня не было видно.

Если тогда в коридоре, разыгрывая бездарную пантомиму для Гесики, я чувствовала себя круглой дурой, то теперешнее самоощущение не шло с тем ни в какое сравнение. Так смешно, что плакать хочется. Дрожащими от волнения руками я размотала полотенце, осторожно выглянула убедиться, что любопытная княгиня не высовывается из-за купальни для подглядывания, и кое-как наскоро вытерлась, закончив тем, что водрузила полотенце на макушку так, как до этого делала с приснопамятной скатертью. Оно не уступая по длине, в ширину было значительно уже, и с боков закрывало меня только по плечи. Посему оставалось уповать на то, что портрет Шантал, посланный Правителем для опознавания, не был писан с обнажённой натуры. Повернув голову к плечу и глядя в зазор между рукой и полотенцем, прижимая оное к телу спереди и сзади, я кое-как доковыляла до кровати под осуждающе-участливое кудахтанье Архави. Оставалось самое сложное – одеться. Одного быстрого вороватого взгляда из-под полотенца на разложенное по кровати платье с лихвой хватило, чтобы отчаяться. Хитрая княгиня не иначе как подбирала его специально, чтобы я не смогла одеться без посторонней помощи. Один только бесконечный ряд крючочков на спинке платья вызвал у меня тяжелейший вздох жалости к себе.

Княгиня деликатно кашлянула со своего места. Выбора у меня не было.

* * *

– Боже мой, дорогая, да снимите Вы это проклятое полотенце, пока не задохнулись! – Снова принялась охать Архави, закончив, наконец, подозрительно долгую возню с крючками. Я непреклонно помотала головой, обёрнутой от макушки до шеи, и сделала осторожный вдох. Носить корсеты мне раньше никогда не доводилось, и я истово понадеялась, что больше не доведётся. Княгиня постаралась на совесть, затянув лиф так, что какие-то там «косточки», врезались мне везде, где только можно, а о дыхании полной грудью и возможности сытно поужинать, теперь лучше было и не мечтать. В эту минуту я по-настоящему оценила, каково было Турасье в её подвенечном платье, с той лишь разницей, что она страдала исключительно по собственной воле.

– Ну вот, милая моя, теперь Вы выглядите, как и подобает знатной леди, – умильным тоном произнесла княгиня и выпустила меня из своих цепких ручек. Я на это сделала реверанс, и едва не завалилась носом вперёд. Корсет сковывал движения ещё больше, чем я ожидала.

В дверь деликатно постучали. Княгиня пошла открывать. Я же быстренько отвернулась, подцепила край полотенца у подбородка и задрала его до самой переносицы, натужно вдохнув свежий воздух. Плотная влажная материя, в несколько раз обёрнутая вокруг головы последние несколько минут, этому никак не способствовала.

– Осим говорит, стол уже накрыли, – весело прощебетала княгиня, а я напоследок второпях сделала вдох поглубже, тут же им поперхнулась, скорчилась, зашлась было в кашле, но корсет-убийца впился в рёбра ещё сильнее, так что я пружиной разогнулась обратно и докашливала уже, стоя почти навытяжку, и боясь лишний раз шевельнуться.

– Вам верно не хватает воздуха! Снимайте эту удавку сейчас же! – Непререкаемым тоном велела Архави, и я в последний момент уцепилась за свой «кокон», не дав заботливой даме облегчить мне жизнь. Напряжение возрастало с каждой минутой. Её стремление во что бы то ни стало увидеть моё лицо уже давно нельзя было списать на простое любопытство или что-либо другое, вызванное якобы дружескими чувствами к обездоленной гостье.

– Вы что же, так и собираетесь идти на княжеский ужин вот в этом на голове? – в её голосе, наконец-то, прорезалось давно ожидаемое раздражение. Я только пожала плечами, понадеявшись, что дело не дойдёт до драки за полотенце. Любому терпению рано или поздно приходит конец, и Архави уже вот-вот перешагнёт воображаемую черту.

– Такое упрямство не свойственно женщинам Рияни, – внезапно огорошила меня княгиня. – В моей библиотеке есть книга о народах мира. Сведения в ней скупы до крайности, тем не менее, покладистый нрав риянок особо подчёркнут в тех нескольких строчках, что написаны об этом государстве.

Я стояла, не шевелясь, и активно предавалась мысленной панике. А если она врёт и знает гораздо больше? Если лично встречалась с кем-то из этого народа? Нет, не может быть. Тогда бы меня сразу раскусили, не устраивая весь этот балаган. Значит, всё-таки книга. Наверное, та, которую она отложила, когда я вошла. Дьявол, что там в этой проклятой книге?!

– Откуда в Вас это упорство, дорогая? Что Вы скрываете? – с холодной леностью в голосе продолжила княгиня. – Может быть, Вы задумали что-то скверное и оттого стремитесь остаться неузнанной? Если Вы заодно с этим ублюдком Йенрелом, я прикажу Вас пытать. Калёное железо к нагому телу, конечно, варварский метод, но Вы не оставляете мне выбора.

Я только на секунду представила то, что мне было обещано, и подумала, что лучше всего выглядеть очень честной. Поэтому в страхе замахала руками, пытаясь жестами изобразить «я – с ним – никогда!» и, то и дело, складывая дрожащие ладони в просительном жесте. После чего решила усугубить и рухнула на колени, жалко всхлипывая и схватившись за голову, при этом обеими руками надёжно удерживая полотенце.

Княгиня молчала так долго, что я начала нервничать. Потом её руки легли на мои плечи.

– Простите, дорогая. Я не хотела Вас напугать, но, похоже, снова это сделала. Вам принесут вуаль, а Осим сопроводит Вас. – С этими словами она отступила, прошуршала подолом платья по ковру и вышла из комнаты.

Сказать, что всё произошедшее меня обескуражило, значит, ничего не сказать. Йен был непредсказуем. Архави оказалась ничем не лучше. Она как будто играла со мной. В одной руке у неё был пряник – уговоры, а в другой кнут – угрозы. И она попеременно пускала в ход, то одно, то другое. Помешанная или расчётливая? Так или иначе, мне следовало быть постоянно начеку.

Я в изнеможении села на кровать и просидела так до прихода кого-то из слуг, кто безмолвно положил мне что-то на колени и исчез. Выждав с минуту, я осторожно выглянула из-под своего полотенца, убедилась, что кроме меня в комнате никого нет, дверь плотно закрыта, а в замочной скважине торчит ключ (значит, подглядеть с той стороны невозможно), и с облегчением стащила полотенце с головы.