Текст книги "Зеркало за стеклом (СИ)"

Автор книги: Юлия Кайто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Я рассказала о том, как бабка спасла меня от жгучих прикосновений солнечного света. Как бранилась за то, что я вышла на улицу, не намазавшись специально приготовленной ею для этого мазью. Меня можно было простить – это случилось как раз на следующий день после короткого полёта в подвал – но старуха была неумолима. С тех пор каждое утро, видя, что на улице светит солнце, я совершала необходимое. Потом это вошло в привычку, и, не зависимо от погоды и времени года, я стала натираться прозрачной горькой мазью каждый день. Это превратилось в часть ежеутренний ритуал наряду с умыванием, одеванием и причёсыванием. Бабка раскрыла для меня рецепт приготовления, и раз в сезон я самостоятельно пополняла запасы спасительной мази.

Я рассказала о дурацкой шишке, которую носила из глупых предрассудков, и о том, как пыталась быть, но не была хорошей травницей для своих односельчан. Как впервые пришла в Бришен по настоятельной просьбе собравшейся замуж девицы, нуждающейся в исцелении. Да-да, я вылечила её аллергию, не надо так недоверчиво кривиться. Ведь у меня с собой была целая сумка трав. А ещё в городе я встретила Кина, мальчишку, обокравшего меня на площади, а потом вдруг узнавшего во мне никогда не виденную прежде родную сестру.

– Это было настолько дико, что я приняла всё за розыгрыш, – я сглотнула пересохшим горлом, и Йен молча указал подбородком на мешок. Внутри, помимо хлебных краюх и завёрнутого в тряпицу сыра, оказались четыре маленьких жёстких яблока. Я надкусила одно и сморщилась от брызнувшей кислятины. – Но он говорил с такой убеждённостью, что я поняла, ты и правда колдун. И, сам того не желая, оказал нам обоим добрую услугу, сделав совершенно чужих друг другу людей почти семьёй. Это трудно объяснить, но ему нужна была забота, а мне – почувствовать себя нужной. Быть сиротой плохо. Мать бросила меня сразу после рождения, я никогда её не видела, поэтому в какой-то момент даже подумала…

– Душещипательную историю мы пропустим, – без лишней тактичности объявил Йен, и я, отказавшись от желания запустить в него огрызком яблока, перешла к рассказу о свадьбе, где проклятущий художник вместо портрета намалевал жуткую рожу, на которую не взглянешь, не шарахнувшись. А потом на большое представление, за которым последовало обвинение в воровстве и бегство от стражи.

Я рассказывала, а он слушал очень внимательно, не прерывая, не задавая ни единого вопроса. Наверное, я снова могла бы начать изворачиваться, но так устала врать, прикусывать язык в неподходящий момент, обдумывать каждое слово, которое можно произнести в его присутствии, не выдав тайны. Потому что тайны уже не было. Вернее, её не было никогда. Он с самого начала знал, что его внушение на меня не подействовало. И с осознанием этой истины большинство его поступков теперь виделись мне вообще лишёнными всякого смысла.

– Вот и всё. – Я развела руками, не имея больше ровным счётом ничего, что можно было бы рассказать.

Солнце стояло высоко в небе, выливая на землю расплавленное марево. Какая-то заблудшая соломинка кололась сквозь штаны. Если закрыть глаза, можно представить, что я снова еду в телеге деда Шульмыша. Только на этот раз телега пустая, а в упряжи другая лошадь, которая не норовит остановиться через каждый шаг.

– Ты хотела предложить мне какую-то сделку. – Вторгся в мои незатейливые фантазии задумчивый голос Йена.

– Правда за правду, – быстро ответила я.

– То есть? – он вопросительно поднял брови.

– Я рассказала тебе свою историю, теперь расскажи мне свою.

– Гордана…

– Да, я Гордана! Гордана, а не Шантал, с которой ты всё это время пытался общаться. Ты хотел чего-то добиться от неё, угрожал, запугивал её. Её, а не меня. Потому что я ничего о тебе не знаю.

– Прошлой ночью я, как ты говоришь, запугивал именно тебя, – он улыбнулся плотно сжатыми губами. – Мне хотелось понять, как далеко ты зайдёшь в попытках казаться подвластной моей воле. Неужели ты правда намеревалась всадить себе нож в сердце?

– Нет, конечно, нет, – безнадёжно махнула рукой я, – если бы в тот момент не вошёл Моржова… Убить себя выше моих сил. Я стояла с ножом в руке и молилась о чуде. И впервые в жизни оно случилось.

– Чудеса нуждаются в тщательной подготовке. – Йен дёрнул уголком рта. – Он караулил нас у дома. Сидел за углом и думал, что хорошо спрятался. Два свежеоструганных колышка из-за пазухи, кстати, пришлось изъять. Для человека, идущего с двумя деревяшками на трёх ходячих мертвецов, он был недостаточно пьян. Пришлось настоятельно пригласить в дом, а пока ты возилась с нашим никчёмным пленником, угостить парой кружек из запасов Сусанны. И отправить долой.

– Тем не менее, он вернулся. Пьяный, ничего не соображающий, Моржова вернулся именно в тот момент!

– Разумеется. Кроме тебя моё внушение никто не игнорирует.

Меня как холодной водой окатило.

– Ты что, сам приказал ему вернуться?! – Я не верила собственным словам.

– Да, – просто ответил Йен и с гримасой прихлопнул жирного чёрного слепня, позарившегося на его распухшую кисть. – Это я велел ему вернуться, чтобы в нужный момент «случайно» предотвратить твоё самоубийство. И никакой толпы с дрекольем тоже, разумеется, не было. Просто благовидный предлог для появления.

– Но зачем?! – я не могла оторвать взгляда от вздувшейся плоти, торчащей из рукава рубахи.

– Затем, – Йен поймал мой взгляд и неловко спрятал руку за спину, – что мне было необходимо убедиться в том, что я всю жизнь считал невозможным. Моему внушению можно противостоять. До тебя это никому не удавалось.

Я сидела поражённая, растерянная, сбитая с толку, не знающая как реагировать на это конкретное заявление и происходящее в целом.

– А если бы всё сработало, и я упала к твоим ногам с ножом в груди?

– Значит, либо у меня просто разыгралась паранойя, и потом пришлось бы избавляться от трупа, либо…

– Либо?! Ничего себе «либо»! Хорошенькое такое «либо»! И что же там ещё за второе «либо»?

– Либо тебе настолько недорога жизнь, что ты готова собственноручно заколоться от страха при первой же возможности. Что ж, я тебе её дал. Но от трупа всё равно пришлось бы избавляться.

– Ты чудовище, – неприязненно процедила я.

– Ещё какое, – серьёзно согласился он.

– Зачем тогда вся эта неразбериха с Моржовой?

– Любопытство. Позавчера я был уверен, что передо мной женщина, которую я искал четыре года. Несколькими словами Шантал круто изменила мою жизнь, сделала беглецом, который ходит по осыпающемуся краю пропасти и не может сделать ни шагу на твёрдую землю.

– Почему только позавчера? Почему не тогда в подворотне? Ты спокойно отпустил и меня, и Кина, не дав Циларин его покалечить.

– Потому что тогда, – он неловко подобрал обожжённой рукой валяющуюся рядом куртку, неожиданно извлёк из кармана тот самый листок пергамента с моей карикатурой и развернул рисунком ко мне, – я видел и слышал вот это.

– В смысле? – Я уставилась на страшную рожу так, будто сама видела её впервые.

– В смысле, что обруганный тобой художник на самом деле действительно хорошо делает свою работу.

Секунду я непонимающе смотрела в прищуренные от солнца глаза Йена, а потом память сыграла со мной в занятную игру – веером раскрыла затёртые карты-подсказки, которые прежде судьба незаметно вытаскивала по одной.

– …Старики всегда сказывают, что добрый молодец после подвига обязательно целует красную девицу. Ты не подумай чего, не осерчай, я сам не хочу, да и ты не красная девица, но обычай народный…

– …Девушка с мочалкой на голове просто шутит…

– …И откуда это у тебя такая взрослая вида на любителя сестра, которую мы раньше ни разу не видели?..

– …Длинный нос. Страшненькая ты, травница…

– …Только не халтурить! Нормально рисуй, чтобы похоже было… Это… что? Да у тебя племянник кузнеца со спины по пояс в кустах и то узнаваемее, чем это! По-твоему, это я? Да это ведьма-людоедка из детской страшилки!

– Начинается, да?! Не нравится, и денег платить не будете?!..

– Это нелепо. – Вспомнив всё то, из чего можно было сделать простой и логичный вывод о своей непривлекательности для отдельно взятых людей, решила я. В конце концов, не золотая монета, чтобы всем нравиться! – Если бы я была такой, как тут нарисовано, – я брезгливо ткнула пальцем в уже изрядно потрёпанный рисунок, – то уж наверняка знала бы об этом. Приятно, конечно, польстить себе в мелочах, но когда на лице ТАКОЕ, тут уж только смириться и постараться не пугать людей внезапным появлением за спиной.

– Хочешь сказать, что не знала, как выглядишь на самом деле? – с огромным скептицизмом в голосе поджал губы Йен.

– Так я точно не выглядела! – Упёрлась я, поскольку прекрасно помнила, какое лицо каждый день смотрело на меня из зеркала.

– Предлагаешь мне не верить собственным глазам?

– Предлагаю не придумывать всякую чушь и выкинуть уже, наконец, эту жуть! – Я резко цапнула рисунок, но Йен, разумеется, оказался быстрее. Моментально отдёрнул руку, и мои пальцы поймали только горстку угольной пыли. Я выругалась, но скакать по телеге с криками «Отдай сейчас же!» посчитала ниже своего достоинства.

– Какая-то мышиная возня, – поморщился Йен, сложил рисунок и сунул обратно в карман куртки. – То ли ты продолжаешь пытаться меня обманывать даже сейчас, то ли всё гораздо интереснее. Ладно, будем последовательны. Начнём с того, что…

– Несётся кто-то, ишь, пыль столбом, – недовольно пробасил Саврий. Телега вильнула и покатилась впритирку к обочине.

Йен обернулся, вытянул шею, вгляделся в пыльное облако далеко впереди, застыв на пару мгновений, а потом снова повернулся ко мне. Чёрные изломы-вены под серыми глазами стремительно укоротились и исчезли.

– Это за нами.

– Кто? – я так удивилась, что не сразу сообразила, откуда о нас вообще может быть известно кому бы то ни было, кроме обитателей Светом забытой деревни, в которой даже случайных путников готовы сперва огреть по голове дубиной с гвоздями, а уж потом разбираться, что к чему.

– Судя по гербу на мундире, посланец князя Деверелла.

– Да ладно? – не поверила я, упрямо решив не спрашивать, кто такой Деверелл. – Хочешь сказать, ты разглядел его с такого расстояния? Этого не может быть.

– Всё-то у тебя «нелепо» да «не может быть». – Передразнил меня Йен. – Как странно слышать это от человека, который взмахом руки меняет себе внешность.

– Кто про что, а вшивый всё про баню? – я сощурилась, сморщилась и оттянула пальцем уголок глаза, чтобы навести резкость, но кроме приближающегося размытого силуэта с широким пыльным шлейфом, так ничего и не разглядела. – Это какое-то магическое зрение? Что с твоими глазами? Эти вены… Они у тебя, знаешь ли, как живые, только что по всему лицу произвольно не ползают. Как вспомню, так вздрогну.

Он поднял на меня пристальный взгляд, и от нижних век вниз медленно поползли чёрные чёрточки. Они удлинялись, изгибались, ломались, становились шире и болезненно пульсировали. Чёрный зрачок, суженный от яркого солнечного света, вдруг резко увеличился, поглотив собой серо-стальную радужку, а следом и белок.

– Нет, ну не надо! – чуть кривляясь, заныла я, при этом вжимаясь спиной в бортик от греха подальше.

Йен самодовольно усмехнулся. Гримаса скользнула по лицу так быстро, что я даже не смогла точно сказать, не почудилась ли она мне вовсе. А жуткая маска смерти исчезла, как будто её стёрли одним движением.

– Об этом мы тоже обязательно поговорим. А сейчас посиди и помолчи. Если получится, сделай умное лицо.

– Прекрати!

– Хорошо, как скажешь. – Он примирительно поднял руки. – Но если всё-таки не получится, и станет за это стыдно, можешь снова накрыться скатертью.

– Пошёл ты… к своему посланцу. – Пробубнила я, отворачиваясь и принимая самую отчуждённо-презрительную позу.

* * *

Телега, последний раз надсадно скрипнув, встала, и домчавшийся всадник спрыгнул со взмыленного коня навстречу Йену, который легко перемахнул через тележную боковину, и уже стоял, нетерпеливо постукивая по земле носком сапога.

– Господин Йенрел?

Посланец был очень молод и, судя по поведению, отчаянно горд возложенной на него миссией, в чём бы она ни заключалась. Поэтому когда Йен пожал плечами и ответил «нет», паренёк буквально остолбенел, подавившись заготовленной заранее речью. А я узнала, что у моего спутника, оказывается, есть полное имя. Интересно, много ли пользы от этого знания?

– А, я понял, Вы шутите, – быстро оправился от замешательства посланец, – мой гоподин говорил, что Вы большой шутник. Перед отъездом он показал мне Ваш поточный портрет, так что я Вас сразу узнал, просто по этикету требуется сперва…

– По этикету? – Йен стоял ко мне спиной, но судя по саркастическим ноткам в голосе, выражение лица у него было соответствующее.

Посланец, чьё лицо мне как раз было хорошо видно, почему-то сильно смутился, залился краской и забормотал что-то невнятное. Его бегающий от волнения взгляд скользнул по мне пару раз прежде, чем остановиться и на секунду стать очень внимательным.

– О, с Вами леди Шантал! – изумлённо и обрадовано воскликнул княжеский гонец.

– Я не Шантал, – сперва привычно огрызнулась я, и только потом подумала, а уместно ли было это делать. Но парень со словами «я буду звать Вас, как пожелаете» уже согнулся и застыл в таком низком и нелепом поклоне, что я даже позавидовала его гибкости. Стоя в позе «прямые ноги вместе, носки врозь», практически доставать макушкой до самых колен – такое сходу и не повторишь. И разгибаться он, похоже, не собирался.

– Что с ним? – придушенно шепнула я йеновой спине. – Что мне сказать?

Тот даже ухом не повёл, хотя, без сомнения, услышал.

– Э… Зовите меня просто леди. – Не получив никакой поддержки, вымученно выдавила я, – и можете разогнуться. В смысле, выпрямиться.

– Благодарю, леди, – чопорно отозвался посланец, вытягиваясь в струнку. – Позвольте представиться. Моё имя Валлад Триях. Пятый гонец князя Деверелла. Послан сопровождать Вас, господин Йенрел, в замок моего повелителя. – На этой фразе Саврий, любопытно таращившийся со своего места, издал сдавленное аханье. – Князь выражает Вам свою признательность за визит и приглашает воспользоваться его гостеприимством, как в старые добрые времени.

Тут уже настал мой черёд изумлённо ахать. Так, значит, мой неуравновешенный колдун знается с сильными мира сего? Вот так новость! Хотя, если вспомнить, что говорили те стражники на холме о личной охране Правителя, и то, как уничижительно сама Циларин отзывалась о своём спутнике… Кто он? Кто-то из знати, переживавший опалу под надзором Длани? Или государственный преступник под конвоем? Но тогда маловат конвой-то… Был. Охо-хо, что-то я окончательно запуталась.

– Ты знаком с леди Шантал? – спокойно спросил Йен, но я увидела, как мгновенно напряглись его плечи.

– Что Вы, господин! – почему-то резко всполошился Валлад. Спасибо, что не начал судорожно креститься и показывать в мою сторону неприличных знаков, якобы отвращающих зло. – Лично, разумеется, нет! Я сам служу у князя только первый год, а бывалые говорят, что Правитель, да прославится он многажды, уже давно прислал князю её поточный портрет с приказом немедленно доставить леди к нему в случае появления леди во владениях князя.

Меня?! К Правителю?! За что?!

– Зачем? – подала я голос, перефразируя свой панический словесный порыв в более-менее нейтральную форму. Вроде как просто недопонимаю, а не хочу тут же спрыгнуть с телеги и убежать в лес. Леший бы побрал эту Шантал! Если уже второй человек утверждает, что я на неё настолько похожа, что зовёт меня её именем, видимо, так оно и есть. Дьявол! Если эта фурия успела испортить жизнь Йену Кайлу, кем бы он там ни был, то, чтобы она ни сделала Правителю, мне по этому поводу, похоже, устроят, как минимум, допрос с пристрастием. По результатам которого возможно… что угодно. Но уж что-то хорошее вряд ли.

Посланец князя странно посмотрел на моё кривящееся от страха и жалости к себе лицо и с поклоном ответил:

– Не могу знать, леди. Это личное дело Правителя. Если Правитель и дал какие-то разъяснения князю, то передать их мне последний не счёл нужным. В любом случае, Ваше появление – большая удача для нас. Я буду счастлив проводить вас обоих до замка, где вам, без сомнения, окажут должный приём и почёт.

– Так, суду всё ясно, – вздохнул Йен и с короткого замаха врезал склонившемуся стражнику кулаком под дых. Тот скрючился ещё сильнее, мы с Саврием хором ахнули, а я от себя добавила «да что ж такое-то!» Йен Кайл, не обращая на нас ровным счётом никакого внимания, схватил жертву за волосы и рывком откинул голову назад, оказавшись с шокированным таким поворотом событий Валладом лицом к лицу.

– Ты забудешь, что видел со мной леди Шантал. Это просто неизвестная женщина под покрывалом. Она путешествует со мной и никогда не открывает лица и не говорит с незнакомцами. – Потом резкий поворот ко мне «Скатерть на голову, быстро!», и снова к гонцу. – Ты будешь помнить только то, что в точности передал приказ князя.

Йен разжал пальцы и отступил на шаг. Мы с Саврием, замерев статуями, немо взирали. Гонец неуклюже покачнулся, растерянно моргнул земле под ногами и пружинисто выпрямился, недоверчиво потирая место, куда пришёлся неожиданный подлый удар. Интересно, огребёт ли за это мой самоуверенный спутник прямо сейчас от самого гонца, или чуть позже от его господина? Однако, гонец, как оказалось, претензий к обидчику не имел. Даже напротив.

– Ооо… Господин Йенрел? И… эээ… Леди Шантал? Это Вы, какая удача! Приветствую Вас! Прошу меня простить Не знаю, что со мной произошло, должно быть, желудочная колика. – Он нервно поклонился нам обоим по очереди, и на втором поклоне снова получил в солнечное сплетение.

– Да какого ж лешего ты творишь, упырь проклятущий?! – не выдержала я, не в силах больше смотреть на это избиение младенцев. – Ты ему так отобьёшь что-нибудь!

– Я твою жизнь спасаю, идиотка! – мгновенно повернувшись ко мне вместе со скрючившейся жертвой, сквозь зубы прорычал Йен. Глаза снова чернели, под ними разбегались жгуты-вены. – Личная охрана князя просто так внушению не поддаётся. Если он доложит Девереллу о том, что со мной «леди Шантал», ты и пикнуть не успеешь, как окажешься перед Правителем, который с тебя, в лучшем случае, кожу на ритуальный барабан сдерёт.

– А в худшем? – зачем-то спросила я, сглатывая несуществующую слюну мгновенно пересохшим горлом.

– В худшем он это сделает живьём.

Я задохнулась от перспективы, представшей перед внутренним взором, и приступа острой любви к собственной коже на её законном месте.

– Что мне делать? – в панике просипела я.

– Что Вы делаете? – сдавленно возмутился оправившийся от шока гонец и попытался выпрямиться.

– Скатерть на голову, быстро! – рявкнул Йен, в третий раз смачно въезжая кулаком в живот несчастному Валладу.

Саврий неопределённо крякнул. Я вскочила, трясущимися руками схватилась за скатерть, встряхнула (резко и мерзко пахнуло щами) и накинула на голову на манер платка, но при этом скрыв лицо так, чтобы на виду остались одни только глаза. Зажимая края холстины у носа, я наблюдала за тем, как Йен, повторяет слова внушения, а вены под его глазами пульсируют, стараясь дотянуться до самых щёк.

Наконец, Валлад рухнул на колени перед своим мучителем, а тот, зажмурился, содрогаясь, тяжёло дыша и скалясь, словно борясь с чем-то. Я с колотящимся сердцем наблюдала за тем, как вены внезапно вытянулись на пол-лица, а потом резко исчезли, отчего сам Йен широко качнулся назад и чудом устоял на ногах, переступив, расставив их и уперевшись ладонями в колени. Саврий звучно высморкался в рукав.

– Что со мной произошло? – растерянно забормотал посланник князя, вставая и отряхивая колени. – Ох! Пресвятая Игриния! – Он обеими руками схватился за живот. – Такое ощущение, что меня били!

– А я… тебя предупреждал… любезный, – делая якобы небрежные паузы между словами, а на самом деле для глубоких вдохов между ними, «объяснил» уже принявший вертикальное положение Йен. – Не надо было… так близко подходить к нашей лошади. Она чужаков не любит… и убедительно аргументирует это метким ударом копыта. Скажи спасибо, если бы не я, мог бы и не один раз получить.

– Спасибо, господин Йенрел, – автоматически поблагодарил Валлад и со здоровым недоверием воззрился на упряжную лошадь, похоже, дремлющую, и делающую это уже достаточно давно. В общем-то, кобыла действительно клевала носом, не проявляя ни малейшего интереса ни к устроенной потасовке, ни к жеребцу гонца, призывно пофыркивающему в сторонке.

– Что-то я ничего не помню, – смущённо и озадаченно признался гонец, очевидно, так и не сведя мысленно концы с концами.

– А голова не болит? – почти правдоподобно сыграл вежливое беспокойство Йен.

– Нет, а должна? – Гонец потрогал макушку и потёр затылок.

– Вообще, да. Ты ею хорошо приложился. Ну, не переживай. Пройдёт шок, прочувствуешь всё сполна. – «Успокоил» сероглазый садист, обогнул свою жертву и, коротко выдохнув, одним прыжком вскочил на телегу. – А пока проводи меня и мою спутницу к князю Девереллу. Ты ведь за этим здесь, не так ли?

– А… д-да. Одну секунду. – С недоверием и страхом косясь на только что не похрапывающую лошадь, Валлад обошёл её как можно дальше, поймал за узду своего коня и, морщась от боли, неизящно влез в седло. – Прошу вас следовать за мной.

– Так трогаемся, что ли? – неуверенно спросил Саврий, перебирая поводья.

– Поехали. – Коротко кивнул Йен, устраиваясь на дне телеги.

Щёлкнули вожжи, лошадь недоумённо фыркнула, мотнула головой и пошла бодрым шагом.

– А вот теперь ты расскажешь мне всё! – Потребовала я, неуклюже опустившись напротив Йена.

В ответ он только скривил губы в усмешке и демонстративно закрыл глаза.