Текст книги "Дом Мэлори. "Мама, ты справишься!" (СИ)"

Автор книги: Юлия Ханевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17

После нашествия визитеров наступили три дня тягучей тишины. Они наполнились привычными заботами: поливка недавно посаженного огорода, уборка в доме, готовка и планирование своего дела, которое должно в будущем приносить мне доход. Я остановилась на изготовлении пастилы и домашней выпечки. Сходила за советом к бабке Люсинде, и та вручила мне баночку сырых дрожжей – на пробу, так сказать.

В тот же вечер я испекла свой первый в этом мире, самый вкусный и душистый хлеб. Ни в какое сравнение с лепешками, что готовил до этого! Одну буханку я отнесла лекарке – в благодарность за дрожжи. Вторую завернула в льняное полотенце и убрала в кладовку. А третью сразу же разломала на куски и поставила в тарелке на стол, вместе с медом, сливками и душистым чаем. Детей за уши было не оторвать! Даже несмотря на плотный ужин, на котором мы ели зеленый борщ.

До урожая яблок было еще далеко, потому в ближайший свободный от огородных дел денек я решила испечь булочки с творогом и маком – отнести на рынок небольшую корзинку. На пробу.

Буран лениво валялся на солнце, позволяя Итану и Мэтти трепать свою густую шерсть. Полосатый кот по-прежнему появлялся и исчезал по своему усмотрению. Когда мы замечали его в доме, он чаще всего сидел на солнечном подоконнике, наблюдая за нашей жизнью со стороны.

Каждый вечер, уложив мальчиков спать, я спускалась в заброшенный погреб, доставала спрятанные книги и устраивалась прямо там, у дров. При тусклом мерцании свечи пыталась разобрать символы и заклинания. Большая часть оставалась для меня загадкой, но некоторые начинали казаться знакомыми, словно отголоски давних воспоминаний.

На четвертый день, когда я возилась в огороде, пропалывая сорняки, в гости наведался Раст. Он не стал стучать, а заглянул над забором, пройдя чуть дальше от ворот.

– Мэлори, – тихо поздоровался он, его лицо выражало легкое волнение.

– Раст! Я рада тебя видеть. Проходи.

– Нет-нет, я ненадолго, – помотал головой, бросив быстрый взгляд на дом. – Староста не знает, что у нас с тобой договоренность, и пусть остается так. Если увидит… будут неприятности.

– Понимаю. Что ты хотел мне сказать?

– Насчет мельницы. Я нашел работников. Двоих крепких мужиков, знают толк в деле. Готовы взяться, как только скажешь.

Мое сердце радостно забилось. Мельница! Это могло бы стать еще одним источником дохода.

– Это замечательно, Раст! Когда они смогут приступить?

– Как только, так сразу. Нужно будет немного починить саму мельницу, жернова проверить. Но они справятся. И насчет поля… я проверил зерно, оставшееся в мешках. Это вполне хорошие семена пшеницы. Если сейчас посеять, к осени будет урожай.

– А еще не поздно?

– Ну... хорошо бы пораньше, но еще успеваем.

– Какое облегчение, – я вздохнула, на секунду прикрыв глаза. – Спасибо тебе, Раст. Ты не представляешь, как это важно для меня.

Он неловко улыбнулся.

– Я обещал помочь.

– Когда мы сможем встретиться с работниками? И когда можно начать сеять?

– Они живут на окраине деревни, я могу привести их завтра утром. А поле… как только вспашем, можно сеять. У тебя есть плуг и волы?

– Плуг должен остаться в хозяйстве отца. Ты не видел рядом с мельницей ничего похожего?

– Не обратил внимания. Проверю на обратном пути.

– А вот волов точно нет.

Лицо Раста на мгновение омрачилось.

– Это проблема. Без волов землю не вспахать.

Я задумалась. Это было серьезным препятствием.

– Может быть… можно как-то договориться с кем-то в деревне? На время?

Раст немного помолчал, почесывая затылок.

– Есть один вариант… довольно рискованный. У одного богатого фермера за околицей большое хозяйство. Он изготавливает молочку всякую, режет скот и отвозит в город торговать. Одних волов у него не меньше десятка. Но он человек жадный и дружит с Гильемом.

– Может быть, я смогу с ним поговорить?

Раст посмотрел на меня с сомнением.

– Не знаю, Мэлори. Он может быть груб. Но попробовать стоит. Я могу тебя проводить завтра утром, если захочешь.

Я кивнула.

– Было бы замечательно! Спасибо, Раст.

Он ободряюще улыбнулся.

– Тогда до завтра. Только ты никому не говори, что я приходил.

Он быстро попрощался и ушел, скрывшись за поворотом дороги. Я проводила его взглядом, чувствуя смесь волнения и надежды. Мельница, урожай… это могло дать нам шанс повысить уровень жизни. Но сначала нужно решить проблему с волами.

Раст пришел следующим утром, как и обещал. Было прохладно, легкий туман еще не рассеялся над полями. Я накинула поверх платья шаль, дала указания мальчикам запереться и никому не открывать, потрепала Бурана по голове и вышла за калитку.

– Не меньше часа пути, – вместо приветствия проговорил Раст и первым зашагал по тропе.

Мы шли молча, в тени деревьев, стараясь не привлекать лишнего внимания. Не хотелось, чтобы Гильем узнал о моем сотрудничестве с его работником. Встречных путников в такую рань нам не встретилось, что стало дополнительным поводом для хорошего настроения.

Ферма богатого землевладельца оказалась довольно далеко, за околицей деревни. Когда добротные ворота показались из-за лесополосы, Раст остановился.

– Дальше сама. Если этот человек увидит нас вместе, уже к вечеру староста будет знать об этом.

– Ох, а я и не подумала… – я нервно сглотнула и посмотрела в сторону ворот.

Признаться, было страшновато.

– Его зовут Эдвин, – добавил мой провожатый. – Будь осторожна. Он всегда и во всем ищет выгоду. Свое богатство любит больше всего на свете, и может заломить цену во много раз выше положенной.

– Погоди, а сколько за двух волов нормально будет заплатить? У меня не так много денег.

– Предлагай оплату с будущего урожая. По четыре мешка зерна за вола будет в самый раз, хотя можно было бы сторговаться и за три. Но не с Эдвином, конечно. Тут как бы свое отстоять…

Я кивнула, стараясь скрыть волнение.

– Иди, я буду ждать тебя здесь. Если что-то пойдет не так – кричи, я тут же прибегу.

– А что может пойти не так?.. – тревога сжала сердце.

– Да это я так, не подумав ляпнул. Все нормально будет, иди.

Я уже готова была отказаться от этой затеи и обойтись как-нибудь без волов. Но потом взяла себя в руки, мысленно отогнав прочь панику, и отправилась к воротам. Высокие, стальные, скованные из множества прутьев. Они не скрывали ни двор, ни высокий дом, больше походивший на терем какого-нибудь князя.

Как ни странно, никакой охраны я не заметила. Только работники, снующие на фоне хозяйственных построек как муравьи. Сам хозяин восседал за столом, накрытом прямо во дворе, и пил чай. Он практически сразу увидел меня, и махнул кому-то. Откуда ни возьмись к воротам подбежал мальчишка лет тринадцати и отомкнул, пропуская меня.

Эдвин был крупным мужчиной с красным, одутловатым лицом, густой светло-русой бородой и волосами, собранными на затылке в хвост. Лишь увидев его, сразу было понятно, что место это принадлежит именно ему.

Поблагодарив мальчишку, который тут же скрылся с глаз, не сказав мне ни слова, я направилась к столу. Остановилась, не дойдя трех шагов и собралась было поздороваться, но тут хозяин заговорил первым:

– Чего тебе надо? – буркнул он, оглядывая с ног до головы колючим взглядом.

Вот и пожалуйста, ни приветствия, ни даже намека на уважение…

– Доброе утро, господин Эдвин, – начала я, стараясь говорить подчеркнуто вежливо. – Меня зовут Мэлори Бут. Я живу в деревне неподалеку. Мне нужны волы, чтобы вспахать поле, и добрые люди посоветовали обратиться с этим вопросом к вам.

Эдвин хмыкнул.

– Волы – это деньги. Просто так я их не даю.

– Понимаю, – ответила я. – Но у меня сейчас нет средств, чтобы заплатить. Я знаю, что вы совершаете сделки в счет будущего урожая пшеницы.

Эдвин нахмурился раздумывая. Поднес чашку ко рту и звучно сербнул. Затем вытер тыльной стороной ладони усы и проговорил:

– Мэлори Бут тебя звать, говоришь?

– Да, все верно.

По спине пробежался холодок от интонации и взгляда, которым он снова окинул меня с головы до ног. Без лишних слов понятно, что он в курсе наших со старостой Гильемом «дел».

Эдвин хмыкнул.

– Волы, значит, нужны. Ладно… Парочку могу подкинуть не на долго. А сколько предлагаешь за каждого?

– По три мешка зерна с нового урожая.

Все равно же будет повышать, так лучше начать с самого минимального варианта.

– Три?! – он расхохотался. – За три – козу хромую могу дать. Надо?

Я нахмурилась, плотнее закутавшись в шаль, и спокойно проговорила:

– Назовите свою цену.

Он прищурился и пригладил бороду.

– По пять за каждого.

– По четыре, господин Эдвин. Урожай еще нужно вырастить, и я не знаю, каким он будет.

– Торговаться вздумала? – недобро хмыкнул он.

Я напряглась, но в следующую же секунду он вдруг махнул рукой и добавил:

– А, ладно! Девять мешков за двоих. Это последнее мое слово. Но если урожай будет плохой, пеняй на себя. И волов я дам только на время посевной. Потом вернешь.

Украдкой выдохнув, прямо гору с плеч скинула. Не известно, куда бы зашел наш разговор, если б этот хамоватый барин решил поторговаться подольше.

– Спасибо вам большое, господин Эдвин. Это очень поможет.

– Смотри у меня, девка. Урожай чтоб был хороший.

Он откинулся на стуле, глянул куда-то вправо и жестом подозвал одного из рабочих.

Глава 18

Крепкий, плечистый мужчина лет тридцати, с обветренным лицом и мозолистыми руками, тут же откликнулся на зов хозяина. Он подошел, вытер ладони о штанины и вопросительно уставился на Эдвина.

– Покажи волов этой девице… – он кивнул на меня. – А потом помоги пригнать тех, что выберет, к ее дому. Только гляди, чтоб не взбрыкнули, ловить сам будешь, коль чего случится. И быстро давай, твою работу здесь делать за тебя никто не будет!

Рабочий кивнул, не выказывая ни удивления, ни раздражения, и повернулся ко мне.

– За мной иди, – хрипло сказал он.

– Простите, но… – я замялась, лихорадочно перебирая в голове предлоги, как бы отказаться от провожатого без лишних подозрений. – Мой дом совсем рядом, дорогу я знаю. Я справлюсь сама.

Эдвин поднял на меня бровь и шумно втянул воздух.

– Одна? С двумя волами? – голос его стал громче. – Может, ты сама запряжешься и на шее их потащишь? Бери помощника, не спорь. А то подумаю, что врешь и на самом деле украсть волов моих надумала.

Вот ведь дилемма: отказываться дальше – подозрительно, а рядом, за деревьями, в тени – ждал мой помощник. Если нас заметят вместе, до старосты долетит прежде, чем я успею добраться до дома. Мне-то ничего не будет, а вот Расту… Не хотелось бы подставлять человека, который взялся мне помогать.

– Конечно… вы правы, – я натянуто улыбнулась. – Благодарю за заботу.

– Вот и умница, – Эдвин хмыкнул. – Волы вон там, у загона. Выбирай.

Мы с рабочим направились в указанную сторону. Среди добрых десятка животных стояли два, сразу бросившихся в глаза: рослые, мощные, с толстыми шеями и спокойными черными глазами. Я обратилась к помощнику:

– Эти двое подойдут для вспашки?

Он глянул, кивнул.

– Самые смирные. Привыкли к упряжи.

Накинув на шеи волов веревки, мужчина вывел их за ворота. Я попрощалась с Эдвином и поторопилась следом, стараясь сохранять спокойствие, хотя сердце колотилось, как сумасшедшее.

– Веду вперед. Подгоняй сзади, – бросил на меня быстрый взгляд рабочий. – И не нервничай. Животина это чувствует.

Я коротко кивнула. Пока мы шли мимо владений Эдвина, взгляд мой все цеплялся за лесополосу. Надеялась, что Раст поймет и уйдет подальше. Похоже так и вышло, потому что никого среди деревьев видно не было.

Дорога обратно заняла больше времени – волы двигались неторопливо, с важным видом, словно на праздничном параде. Я молча шла позади, крепче кутаясь в шаль.

К деревне подошли без происшествий. Рабочий молчал, но пару раз окидывал меня оценивающим взглядом – будто хотел что-то спросить, но не решался. Раста нигде не было видно, и я почти начала верить, что он действительно ушел пораньше, чтобы не навлечь неприятностей ни на себя, ни на меня.

Когда мы приблизились к моему двору, я показала на ворота:

– Здесь. Привяжи их прямо у калитки, далее я сама разберусь.

Мужчина послушно сделал, как просила: обвязал веревку вокруг столба, проверил узлы, погладил одного из волов по боку и отступил.

– Ну, бывай, хозяйка, – коротко бросил он и пошел обратно, не оборачиваясь.

Я стояла, глядя ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Только тогда позволила себе выдохнуть. Легкий озноб пробежал по спине. Хотелось поскорее укрыться за забором, но не успела сделать и шага, как из-за ближайшего куста вышел Раст.

– Обошлось?

– Раст! Как хорошо, что ты догадался не показываться на глаза у дома Эдвина!

Он улыбнулся.

– Да что я, это ты настоящая умница, Мэлори. Быстро с этим скрягой управилась, – тут он окинул волов оценивающим взглядом и добавил: – За дорого выторговала?

– Вроде бы нет, – я вздохнула и подошла ближе. – Девять мешков за обоих.

Раст кивнул.

– Могло быть и хуже. Этих теперь на мельницу?

– Да. Передаю их в твое полное распоряжение. Пусть пока поживут там, у отца много пустующих сараев. Не забывай кормить и поить только.

– Уж как со зверями управляться я знаю, не переживай.

Он отвязал веревки, погладил каждого вола по их мощным шеям и, не торопясь, повел прочь.

Но едва он миновал соседний палисадник, как за забором раздался скрип калитки и сиплый голос:

– А что это за скотину ты мимо тащишь, сынок?

Раст лишь махнул рукой, продолжая идти, а из-за плетня показалась Люсинда – явно заинтересовавшаяся и прямо-таки светящаяся любопытством. Она перекинула косу седых волос за спину, крепче вцепилась в старую, но чистую накидку и, щурясь, всмотрелась в спины волов. Потом перевела взгляд на меня.

– Мэлори! Это ты их к себе? Чей скот, скажи на милость?

– Мой теперь, – улыбнулась я и подошла ближе. – На время. Взяла у Эдвина на посевную, договорилась отдать зерном с урожая.

– Ох ты ж… – покачала головой лекарка. – И зачем тебе?

– Поле хочу вспахать. Так и стоит ведь со смерти отца, пустует. А потом – мельницу снова запущу. Муку продавать буду, выпечку. Надо как-то вертеться, Люсинда. Мне детей растить.

Лекарка замерла, как будто переваривая услышанное. Потом хмыкнула.

– Ну ты даешь… Вот уж думала, после всего – только и останется с этой мельницы, что цыплят кормить. А ты, гляжу, собралась по-взрослому. Что ж, славно. Только с работником господина Гильема поосторожнее.

Я напряглась. Она прищурилась и добавила:

– С Растом этим. Слышала я краем уха, как у тебя во дворе староста недавеча вопил… Разве он не погнал работничка в шею отседова?

– А ты собралась докладывать ему, с кем я дела вожу?

Бабка фыркнула и обиженно скривила губы.

– Бог с тобой, Мэлори! Я ж только с добром к тебе! Лишь для предостережения сказала. Осторожней будь, вот я к чему!

Я вздохнула.

– Хорошо, постараюсь…

Она отошла к забору, не сказав больше ни слова. Лишь мельком обернулась и, с прищуром, добавила:

– Если что – заходи. Не все добро еще в этом мире растеряно.

– Спасибо, – прошептала я одними губами.

Когда соседка скрылась в тени крыльца, я поспешила к себе. Вошла во двор и закрыла за собой калитку. Буран тут же выбежал из конуры и ткнулся носом в мою ладонь, усердно размахивая хвостом. Где-то в доме раздались шаги – дети, наверное, услышали, что я вернулась.

Но я пока не спешила внутрь. Прислонилась к забору, запрокинула голову к небу и позволила себе наконец вздохнуть глубоко и свободно.

Я стояла у забора, пока не почувствовала, как подступает все та же тошнота – уже привычная, но от этого не менее тягостная. Волна тепла накрыла, закружилась голова. Я оперлась боком о калитку, чуть сползла по ней и зажмурилась. Нет, не здесь… только бы не свалиться посреди двора.

– Мам?.. – встревоженный голос прозвучал у порога. – С тобой все хорошо?

Открыла глаза – Итан. Босиком, со взъерошенными волосами и настороженным взглядом. Мэтти выглянул из-за его спины, но не вышел, лишь крепче вцепился в дверной косяк.

– Все хорошо, милый, – я попыталась улыбнуться. – Немного устала, вот и села.

– Ты не села, ты чуть не упала, – серьезно сказал он и шагнул ко мне. – Ты болеешь?

Он коснулся моей руки – его ладошка была прохладной. Сердце болезненно сжалось: он такой маленький, а уже так много берет на себя.

Я дошла до скамейки у стены дома, села и похлопала рядом.

– Иди сюда, и Мэтти пусть подойдет.

Мальчики сели рядом, один с одной стороны, второй – с другой. Я вдохнула глубоко, потом выдохнула. Самое время.

– Я не больна… – начала я и замялась. – Но… у меня внутри растет малыш.

Итан выпрямился, глаза распахнулись.

– Малыш?

Я кивнула. Он перевел взгляд на мой живот, потом снова на меня.

– Как это?.. Откуда?..

– Ну… – я улыбнулась. – Его подарила мне жизнь. Не как тебя или Мэтти, а немного иначе. Он появится нескоро, но уже живет с вами рядом, внутри меня. А я от этого – устаю быстрее, временами чувствую себя нехорошо.

Мэтти прижался ко мне, ткнувшись лбом в плечо. Его маленькие пальцы осторожно легли на мой живот.

– Это… хорошо? – спросил Итан, немного растерянно. – То, что он будет?

– Очень хорошо, – прошептала я. – Ты у меня теперь не просто старший сын. Ты моя поддержка и опора.

Он кивнул, будто обдумывая что-то важное.

– Тогда я буду помогать больше. Ты ничего тяжелого теперь не таскай, мам. Только позови, и я сразу сделаю за тебя, ладно?

Я сглотнула вмиг образовавшийся ком в горле и молча кивнула. Обняла мальчишек и прижала к себе, на секунду прикрыв глаза.

День закрутился, как всегда. Надо было напоить и накормить хозяйство, вывести пастись козу, собрать яйца у кур. Мэтти пошел за мной, не отставая ни на шаг, а Итан взял на себя самые тяжелые дела – воды из колодца натаскал и полил всходы наших посадок.

В огороде показались первые нежные ростки. Я присела на корточки у грядки – картофель взошел ровным рядом, лунки с редисом, фасолью и кукурузой показали свои петельки и тонкие бледно-зеленые листочки. Укроп, лук и прочая зелень вытягивались из земли к солнцу, словно стараясь наверстать те дни, на которые я припоздала с их посевом.

– Мам, ты иди в дом, отдохни – строго сказал Итан. – Я сам все полью. И вот эти грядки еще продернуть надо…

Я улыбнулась. Встала, осторожно потянулась к мальчику и поцеловала его в макушку.

– Хорошо, мой труженик. Только гляди, не спутай редис с сорняком.

– Не спутаю, – буркнул он, и тут же ответил на мою улыбку.

Под вечер я снова почувствовала, как знобит. Но на этот раз – от чего-то иного. От предчувствия. Я стояла у окна, наблюдая, как Итан гоняет кур с огорода, а Мэтти что-то чертит на земле палочкой и раздумывала о том, что надо поговорить с Растом. О мельнице, о делах, о безопасности.

Я не знала, что будет дальше.

Когда приедет инквизитор, чего ждать от его визита? Как проявит себя Гильем, если церковники оставят меня в покое?

В голову вдруг пришла мысль, что староста прекрасно знает, что его работник помогает мне. Разве можно такое скрыть в нашей маленькой деревне? Он просто притаился в ожидании решения инквизитора, только и всего. От этого осознания стало не по себе. Я обхватила себя за плечи и поежилась.

Неожиданно перед глазами всплыл образ недавнего гостя – Теодора. Его взгляд, от которого по спине промчались мурашки, его просьба помочь больной сестре. Я ведь заподозрила мужчину в причастности к этому темному делу… Должно быть, зря.

Он верил, что я могу обладать даром матери, ведь так уверенно говорил об этом. А я только начинала разбираться в ее книгах, и магия казалась еще чем-то очень далеким и непостижимым.

Я прикрыла глаза и вздохнула. Если его сестра действительно умирает… Должна ли я хотя бы попытаться? Страх перед неизвестным боролся во мне с чувством долга и сострадания.

В итоге я решила усерднее изучать мамины записи. Уложив мальчиков в кровать, снова отправилась в тайник под дровяником и провела всю ночь за чтением старинных книг.

Глава 19

Поспала я совсем мало, а утром проснулась с мыслью: пора печь пирожки. Тошнота еще держалась, но не такой волной, как раньше – я вспомнила, как ее можно перехитрить: кусочек сухого хлеба и стакан теплой воды перед тем, как начать день.

После завтрака Итан притащил муку – мешок стоял в кладовой со всеми остальными припасами, а Мэтти собрал утренний урожай куриных яиц.

– Мальчики, а принесите мне пучок зеленого лука с грядки. Он еще совсем молодой, но на пироги уже хватит.

Пока дети возились в огороде, я сварила яйца, замесила дрожжевое тесто и поставила на печь, подходить. Пришла очередь начинки. Итан конечно же вызвался помогать и с важным видом стал резать вареные яйца с зеленью. Я же замешивала сладкую маковую начинку с медом и сцеживала отстоявшийся творог.

Дело шло быстро. Я не заметила, как к нам присоединился полосатый кот – прошел с важным видом на кухню, а затем в один прыжок оказался на подоконнике.

– Надо бы ему имя придумать, – сказала я.

– А как его раньше звали? – с любопытством взглянул на усатого Итан.

– Просто Кот… насколько я помню.

– Кот – Кот? – сын усмехнулся.

Мэтти прыснул смехом, закрыв ладошкой рот.

Я тоже рассмеялась.

– А что, во всяком случае, оригинальнее Барсиков и Мурзиков.

Полосатый фыркнул, совсем по-человечьи, привлекая к себе всеобщее внимание. Но как только к нему обратились наши взгляды, принялся вылизывать шерстку, словно пребывал в комнате совершенно один.

– Похоже, он не против, – подытожила я.

Тесто уже подошло, я притрусила стол мукой и принялась вымешивать.

Мэтти сел у стола и сосредоточенно складывал маленькие шарики из отделенных мной кусочков.

– А может, ты туда что-то ведьминское добавишь? – спросил Итан, серьезно взглянув на меня. – Чтобы людям на рынке нравилось?

Я удивленно подняла бровь.

– Это как?

– Ну как зелье. Только в еде. Чтобы не болели. Или чтобы счастливей стали.

Я хотела возразить, но потом задумалась. Кот перестал наводить чистоту и вдруг уставился на меня в упор. В мыслях сами по себе всплыли названия трав: майоран, шалфей, душица. В моем «чайном» сборе все они были.

Полосатый поднялся на лапы, выгнулся в спине, потянувшись, и запрыгнул на полку у печи. Медленно обошел глиняную миску с маслом, ткнулся носом в пучок сухих трав, висевших на красной нитке, и вдруг сбросил их вниз.

– Кот! Ну ты и… – я не договорила.

В памяти снова всплыло то, что будто бы не принадлежало мне.

Мамины «теплые сборы». Я вспомнила, что они использовались в выпечке, которую она носила соседкам – как угощение и благословение.

– Ладно, будет вам ведьмин пирожок, – сказала я. – Один – на счастье, другой – на удачу, третий – от дурных взглядов.

Мальчики заулыбались, переглянувшись, а кот снова куда-то исчез.

Пирожков вышло много. Запахи наполнили весь дом: травы я распределила по начинкам совсем по чуть-чуть, но особый аромат они все равно придавали. Поджаренное душистое тесто, лук с яйцами, медово-маковая смесь и творог – просто взрыв вкусов! Я отложила партию на обед и еще порцию – в отдельную корзинку. Остальное завернула в чистую холстину и уложила в заплечную плетеную сумку.

– Ну что, мужчины, я – на рынок. Пока солнце в зенит не встало, можно застать покупателей. Итан, ты за старшего. Мэтти, слушай брата.

Они кивнули. Буран хотел увязаться за мной, но Итан его удержал. Видно, пес переживал: а вдруг хозяйке снова станет плохо?

Я вышла за калитку и тут же столкнулась с Растом.

– Доброе утро, Мэлори, – кивнул он. – Вчера я проверил все зерно и дал указание мужикам пахоту начинать. А потом сеять.

– Спасибо, Раст. Что бы я без тебя…

Он пожал плечами, но взгляд был внимательным.

– Куда-то собралась? Я думал на мельницу позвать тебя, с работниками познакомить, да чтобы ты проконтролировала все.

– Ох, разве что на обратном пути, сейчас мне на рынок надо, пока пирожки не остыли. Кстати, – я сняла сумку и достала наугад один. – Держи!

Раст взял пирожок, понюхал и тут же откусил.

– Как вкусно! Это что? Вареные яйца и лук? Я таких за всю свою жизнь не пробовал.

– Мне приятно, – я улыбнулась. – Ну, все, мне нельзя задерживаться. Я загляну, как с рынка идти буду, а пока ты там командуй.

Он кивнул и проводил меня немного, пока поворот деревенской тропы не увел его в сторону моей мельницы.

Рынок был людным, даже незаметно, что дело близилось к обеду. Крестьянки с рассадой, старики с корзинами грибов, дети, продающие венки и ягоды. Я встала в сторонке, на перекрестке между хлебными рядами и лавками с медом – место не лучшее, но люди могли проходить мимо, не толкаясь.

Пирожки пошли враз. Кто-то брал по одному и ел их тут же, кто-то покупал по несколько штук и уносил домой. Вскоре сумка опустела.

Я пересчитала вырученные монеты и поняла, что могу не только купить недостающие ингредиенты для следующих партий выпечки, но и расплатиться с Растом за первое время его работы.

На обратном пути я свернула к мельнице. Она стояла, как и раньше, – в нерабочем состоянии, с облупленным фасадом и покосившимся входом. Но когда я подошла ближе, услышала звук – внутри двигали что-то тяжелое.

Дверь приоткрылась. Раст выволакивал старые жернова, завернутые в полотно.

– О, дошла все-таки, – сказал он, вытирая лоб. – Тут вполне скоро можно будет работать, если руку приложить. Надо починить крыло, пару досок заменить и смазать механизм. Я посчитал, после посева останется четыре мешка зерна – можно смолоть муку сразу. Как раз проверим после починки.

Я оглядела мельницу. Место здесь отличное – ветреное. Знали предки, где строить.

– Да, проверить надо будет обязательно. Чтобы потом, как новый урожай пойдет, не терять время на устранение неисправностей.

Мы поговорили еще немного, затем вышли на пригорок – с него было видно поле за домом. Там шла борозда за бороздой. Волов вели пахари – незнакомые мне мужчины, но работали они слаженно. Дожидаться их я не стала, передала Расту деньги за первое время, и поторопилась домой. Меня ждали дети, оставлять их надолго одних я не могла.

Вроде бы все пока шло хорошо. Староста притаился, инквизитор пока не появлялся, Люсинда не проболталась, работа на мельнице кипела, как и в моем огороде. Несмотря на эти проблески, меня все чаще посещали тревожные мысли о беременности. Животик уже показался, хотя под одеждой его было не видно. С каждым днем я чувствовала себя все более уязвимой. Как я смогу вырастить ребенка в этом мире, полном опасностей и предрассудков? Смогу ли защитить его?

Прошло несколько недель. За это время было три хороших дождя, и поля уже зеленели первыми всходами пшеницы. Мельница заработала – Раст смолол из прошлого урожая три с половиной мешка муки. Один я отдала ему за помощь, половину оставила себе на выпечку, а два продала. Небольшой, но все-таки очень нужный доход.

Инквизитора не было, но я все время помнила о нем и не надеялась, что обо мне забыли.

Однажды утром, когда солнце уже поднялось над горизонтом, Буран вдруг залаял особенно тревожно, заскулил и бросился к калитке. Я выскочила на крыльцо, привстала на носочки и увидела их.

К нашему дому приближалась группа всадников. Впереди ехал человек на вороном коне, одетый во все черное. Его плащ из плотной ткани тяжелым полотном скрывал плечи и спину, а под ним виднелась длинная сутана с узкими рукавами. На поясе висела серебряная цепь с крестом. Его лицо, открытое ветру, было словно вытесанным из грубого камня, а взгляд казался острым и властным. Мужчине было около сорока лет.

За ним следовали трое священников в темных рясах, их лица скрывали глубокие капюшоны.

У калитки всадник спешился и потребовал:

– Именем Святой Церкви! Откройте!

Мое сердце ухнуло в пятки. Вот и настал час…

Я подозвала к себе Бурана и прицепила к его ошейнику цепь, что крепилась к будке.

– Потерпи, милый. Тебе нельзя никого из них укусить или облаять, сиди смирно.

Затем медленно двинулась через двор, пытаясь надышаться ставшим вдруг тяжелым воздухом. Подрагивающими руками открыла калитку.

Мужчина вошел внутрь, окидывая все вокруг пронзительным взглядом. Его сопровождающие последовали за ним. Мне вдруг стало тесно на моем просторном дворе.

– Мэлори Бут? – его голос был низким и твердым.

– Да, это я.

– Я – инквизитор Святой Церкви, преподобный Франциск. Моему верховенству поступило донесение о подозрениях в колдовстве.

Он задержал взгляд на крыше дома.

– Я потребую вашего содействия в осмотре.

Не дожидаясь ответа, он жестом приказал своим людям начать обыск. Они разошлись по территории, заглядывая в каждый угол, ощупывая стены, переворачивая вещи.

Инквизитор же сам остался рядом со мной. Я стояла, чувствуя себя беспомощной под его пристальным взглядом. Он наблюдал за мной, и в его глазах я уловила не только подозрение, но и что-то еще… интерес. Мужской интерес. Это заставило меня почувствовать себя еще более уязвимой.

В этот раз я переживала сильнее, чем в прошлый, хотя тогда колдовские книги и травы пришлось прятать в режиме реального времени, пока дьяконы шерстили по моим полкам. Сейчас даже возможности такой не предоставилось бы, из-за пристального внимания этого мрачного типа с тяжелым взглядом.

После тщательного обыска, который, к счастью, ничего не дал, священнослужители прошествовали мимо, отрицательно мотнув головами инквизитору Франциску. А тот уже обратился ко мне:

– Чтобы убедиться наверняка, мы должны провести дополнительную проверку. Вы пройдете с нами.

Сердце ухнуло в пятки.

– Куда? – спросила я, стараясь сохранить спокойствие, хотя изнутри сотрясала дрожь.

Меня замутило. Со стороны наверняка мое состояние было прекрасно видно, как я ни старалась быть беспристрастной.

– В ближайшую церковь.

– Но зачем? Вы же ничего не нашли, причем уже во второй раз! Меня оклеветали, это же ясно, как белый день.

Он сузил глаза и слегка наклонился в мою сторону.

– А чего это вы так волнуетесь, Мэлори Бут? Благочестивой дочери господней ничего бояться, коль грехов нет. Или все-таки есть?

Я выдержала паузу, не дернув даже бровью. Самообладание, спасибо, что ты есть!

– Повторяю уже в который раз, я невиновна и мне нечего скрывать.

– Тогда мы на долго не задержимся, – выпрямился он. – Поедем в церковь для освидетельствования. Чтобы исключить любые признаки одержимости или связи с нечистой силой. Если нет следов колдовства в доме, это не значит, что мы их не найдем в самой… подозреваемой в ведьмовстве.

Его взгляд скользнул по мне, задерживаясь на мгновение дольше, чем следовало бы.

Я посмотрела на Итана и Мэтти, которые испуганно жались друг к другу, стоя на крыльце.

– А мои дети?

– Они останутся здесь. Мы скоро вернемся.

Сопровождающие инквизитора подошли ко мне. Один из них взял меня под руку. Я чувствовала на себе властный взгляд Франциска, когда меня вели к его коню. Он явно давал понять, что я заинтересовала его не только как подозреваемая в колдовстве.

Меня охватило чувство беспомощности. Я не знала, что меня ждет, но внимание инквизитора не сулило ничего хорошего.