Текст книги "Я для тебя всегда онлайн (СИ)"
Автор книги: Юлия Гойгель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
Мои глаза всё ещё закрыты, и я чувствую, как золотистое тепло вновь наполняет мои вены и через кончики пальцев перетекает в руки любимого мужчины. Он с осторожностью пожимает мою руку в ответ.
– Кирилл, ты чувствуешь тепло, – шепчу я, касаясь своими губами его шеи.
– Конечно чувствую. Двадцать пять градусов на улице. Намёрзлась в своей палате? Будем гулять с тобой. Каждый день, – обещает Воронцов.
– Ну, что надышалась? – к нам подходит Марк. – Тогда поехали.
Садясь в машину, я смотрю через плечо Кирилла на тёмные больничные окна. Мне хочется верить, что вместе со мной ушёл только золотистый свет, а мрачный долговязый силуэт одиночества остался стоять у каталки охраняя умирающую надежду.
Глава 41. Дома
В моей квартире нас встречает Алина с Владиком. Мальчик ест орехово-цукатную смесь и смотрит мультики. Подруга в своей привычной домашней одежде, состоящей из коротких шорт и маечки, забрав волосы в высокий хвост, заканчивает домывать кухню.
– Всё вымыто, пропылесосено, пыль вытерта, только постельное на кроватях не меняла, – докладывает Алина и не удерживается от шпильки в сторону Кирилла. – Твоё сиятельство, с простынями справишься?
– Справлюсь, – миролюбиво отвечает Воронцов. – Я сейчас хочу заказать доставку еды. Софи, так понимаю, с утра ещё не кушала. Ну и вас заодно покормим. Алина, можешь не спрашивать, сразу говорю, что с готовкой я не на «ты».
– Можно мне в ванную? – напоминаю о себе. – Иначе полы придётся мыть ещё раз. Марк, как можно помыть голову, не намочив гипс?
– Под краном. Наклонишься и аккуратно постоишь. А ванну примешь отдельно. Но левую руку всё равно нужно постоянно поддерживать. Ладно, пойдём пробовать.
В ванну мы заходим все вчетвером. Она у меня просторная. Хотя… Когда в ней четыре человека, и они смотрят прямо на тебя:
– Что? – не выдерживаю я.
– Ты же голову мыть хотела, – первым отзывается Марк. – Маечку, наверное, нужно снять.
– Вы все втроём будете смотреть на меня без маечки? – чуть не плачу я. – Не хочу я больше мыть голову.
В итоге Марк уходит. Маечку я снимаю, но остаюсь в лифчике. Всё равно он уже не свежий и отправится в стирку. Наклоняю голову над ванной, удерживая руки так, как показал Марк. Кирилл держит душевую лейку с водой, чтобы та не попала на руки, а Алина промывает мне волосы. Два раза. Промакивает полотенцем, закручивает другим и уходит из ванной. Кирилл набирает воду и раздевает меня, помогает перелезть через бортик. Затем раздевается сам и садится за моей спиной. Теперь я могу удобно опереться о него.
– Посидим немного, – прошу я.
– Посидим, – соглашается мужчина и делает из своей руки дополнительную опору для моей больной левой. – Так лучше, солнышко?
– Да. Намного, – честно отвечаю я. – Никогда не думала, что так буду рада собственной ванне.
– Каждый вечер будем купаться, – обещает Кирилл. – Совсем не купали тебя в больнице?
Я рассказываю ему и о бессменной перчатке, и о холодной не спущенной воде и о том, как Марк просил медсестёр. Сама не замечаю, как по щекам начинают течь слёзы от жалости к самой себе.
– Я понимаю, что это больница, общественное место, и там все равны, а санитарка действительно одна на такое тяжёлое отделение. Но мы же не просто пациенты, мы – люди, а с нами, как, как со….
Я не договариваю, потому что мне нужно выплакаться. За себя, за детей Татьяны Николаевны, за фруктовый набор леди Александры, за женщину по имени Надежда. Я не знала её, и она уже умерла. И все документы отписаны и сданы в архив.
Пытаюсь повернуться к Кириллу, забыв про руки. Мне просто жизненно необходимо сейчас увидеть золотой свет его глаз, поверить, что он со мной и из-за меня.
– Софи, Софи, – он целует мои губы, пытаясь удержать руки. – Солнышко, я рядом, я с тобой.
– Кирилл, я не хочу так как они, не хочу, чтобы со мной так. Но я ведь тоже такая, я уже иду по их дороге, я сама выбрала её. Я… я не умею по – другому…
– У тебя ещё есть время научиться. У нас есть время. Мы ничего не разрушили, мы разберёмся. Ты рядом, ты дышишь – это сейчас самое важное, Софи.
Его очередной поцелуй глубже и жёстче, словно теперь ему нужно почувствовать меня глубоко в себе, убедиться в моём присутствии рядом, поверить, что это именно я, а не кто-то другой.
– Еду привезли, – стучит в дверь ванной Алина. – Мы есть хотим. Софи, ну не могла ты за четыре дня так сильно грязью обрасти.
Я ещё всхлипываю, а Кирилл уже намыливает меня любимым гелем для душа, слегка трёт мягкой мочалкой по коже. Его пальцы аккуратно проходятся по интимным складочкам, раздвигая их, прополаскивая чистой водой. Такие знакомые, родные моему телу руки.
– Подтяни ножки к коленям, – просит он. – Чтобы я достал до пальчиков.
Мне не хочется терять поддержку его тела, поэтому я подтягиваю ноги, и он неспешно промывает каждый пальчик, ступни и пяточки. Помогает мне перешагнуть бортик ванны, промокает и укутывает в полотенце. Я жду, пока мужчина быстро ополаскивается сам.
Мы не взяли с собой чистую одежду, поэтому Кириллу приходиться надеть то, что было на нём. Он выходит из ванны и возвращается с чистым бельём для меня, шортами и свободной майкой. Первое, что нашёл в шуфлядах комода.
– Тебе всё нравится, или принести что-то другое? – спрашивает он.
– Нет, всё подходит.
Пока Воронцов переодевается в моей спальне, Алина помогает мне просушить волосы феном и втирает увлажняющий крем в ещё распаренную кожу лица, легонько хлопая по щекам.
– Ну, вот, порозовела чуть, – удовлетворённо улыбается подруга. – А то на бледную поганку была похожа. Или это Кирилл тебя уже так качественно помассировал?
– Нет, Алина. Доступ к горячей воде и мылу способен творить чудеса.
– Но у вас с ним что-то есть, – не может успокоиться подруга. – А ты мне ничего не сказала.
– Мы дружим, – соглашаюсь я. – И он мне нравится.
– Детский сад, – вздыхает Алина. – Ладно. Поиграйте недельку в пациентку и медбрата, затем мне отпуск дадут. Поживём с Владиком у тебя. Надеюсь, его сиятельство силы верно рассчитал, за неделю его энтузиазм не иссякнет?
На этот, вроде, как и несерьёзный вопрос подруги у меня нет даже такого же несерьёзного ответа.
На кухне уже накрыт стол. Владик, наевшийся вкусняшек, отталкивает от себя тарелку с едой. На общих блюдах много мясной, фруктовой и овощной нарезки.
– Я всё не нарезала, всё равно не съедим, – докладывает мне подруга. – Положила в холодильник. В порционные тарелки она раскладывает уже готовую ароматную пасту, к которой прилагается несколько видов соусов. Рядом стоит второй контейнер, доверху наполненный куриными отбивными с шубой из овощей. Готовое мясо виднеется и в контейнерах поменьше. В одном из них обнаруживается даже суп, который Алина также разливает по тарелкам.
– Какой запах, – восхищается подруга. Я только теперь обращаю внимание на логотип уже знакомой мне дорогой кафешки, которая так приглянулась Воронцову. Мужчина успел переодеться в домашние брюки и майку и вернулся на кухню. Алина поворачивается к нему. – Кирилл, надеюсь ты столько еды каждый день заказывать не будешь? Я через неделю Софи в ванну не затащу.
– Я и не заказывал. Сказал, чтобы дали всё, что есть, – пожимает плечами тот.
– Где уж нам, сиятельствам, – показывает язык Алина и махает перед Кириллом его карточкой. – Чек на столике, но денег хватило. Всё прошло с первого раза. Благодарствуем, кормилец.
– Ты сегодня хорошо поработала, – не остаётся в долгу Воронцов. – Плату возьмёшь ужином.
– И Марку с собой дадим. Ему же в ночь, – быстро ориентируется Алина.
Я невольно улыбаюсь. Как бы не началось наше знакомство, но Кирилл и Алина говорят на одном языке. И Марк, с которым я фактически познакомилась лишь в больнице, уже кажется мне таким родным и привычным. Эти несколько дней очень сблизили нас. Я не думаю, что нас всех четверых уже можно назвать друзьями, но не могу не отметить, что нам очень легко и просто общаться. Невольно вспоминаю о том, что в компании с моим бывшим мужем и Виталичком, несмотря на шесть лет тесного студенческого общения, между нами никогда не было такой лёгкости и открытости.
– Давайте обедать, пока всё не остыло, – напоминает Марк и отодвигает стул для Алины. – Садись, Золушка ты наша.
Владик остаётся в углу удобного диванчика, и я присаживаюсь рядом с ним. Марк показывает, как удобнее всего опереть руку и возвращается к стулу Алины. Кирилл садится рядом со мной и взяв в руки ложку, набирает ею суп.
– Давай, солнышко, открывай ротик.
Я открываю, но смотрю на Владика. Мне тоже есть не хочется.
– Что такое, не вкусно? – удивляется Кирилл и следующую ложку отправляет в свой рот. – Вкусно. Почему ты не хочешь?
– Живот болит? Подташнивает? – тут же просыпается в Марке доктор. – Я же купил тебе свечи. Сейчас забуду отдать.
Прямо посреди стола появляется упомянутая пачка. Алина громко читает название, затем уточняющее словосочетание, что это слабительный препарат.
– У меня при беременности и после родов тоже проблемы со стулом были. А, что, они и при переломах рук бывают? – хлопает глазами подруга.
– Ты для себя лично интересуешься или просто для расширения кругозора? – шиплю я. – Попробовала бы без рук посидеть на унитазе без крышки с выщербленными краями. Дверь не закрывается, поэтому тебя видно двум соседним палатам и десяти человекам, которые тоже стоят в очереди на этот самый единственный унитаз.
– Так ты со вторника не ходила? – начинает считать подруга. – Сегодня пятница.
– С понедельника, – уточняю я. – Во вторник я с утра не хотела. Сведений для диагноза достаточно?
– Если не получится к вечеру, то воспользуйся свечами, – это уже мне говорит Марк. – Таблетки и другие лекарственные формы в данном случае тебе не подходят. Поверь мне на слово. Если что-то не понравится, сразу звоните. А теперь давайте есть дальше. Ты так и не сказала, тебе сам живот болит или нет?
– Нет. Есть неприятное чувство тяжести, но не боль, – признаюсь я. – И есть не хочется.
– Всё же немного поешь, – советует сосед Алины и перекладывает пачку с суппозиториями на кухонный столик. – И в холодильник их не суньте. Почитайте инструкцию, в общем.
Когда обед закончен, Алина с Марком убирают со стола и моют посуду. Подруга начинает складывать в отдельный контейнер ужин для себя и доктора. Но меня всё ещё волнует поднятый на обеде вопрос. Я тереблю Марка за локоть.
– Я чувствую, что не смогу сама. А если какой-нибудь сироп купить. По телевизору рекламируют же?
– Все эти сиропы и суспензии – они долго действуют и, по сути, восстанавливают микрофлору кишечника. У тебя же одноразовая акция, понимаешь? К тому же свечка жирная, тебе там всё смажет и будет значительно проще. Препарат очень хороший, проверенный, останешься довольна.
– Но это свечи, Марк. Их же не во рту рассасывают, – задаю я правильное направление его мыслям.
Мужчина бросает взгляд на часы.
– Ещё до вечера время есть. Сейчас останетесь одни, походишь, спокойно посидишь. Может и так получится, – советует он. – Если переживаешь, давай я тебе теперь сделаю.
Я понимаю, что Марк врач. Хотя вряд ли подобная процедура требует медицинских познаний. Но для меня он прежде всего молодой мужчина и сосед Алины.
– Марк, я не…
– Потерпим до вечера, – решает Кирилл. Я и забыла, что он тоже стоит сзади. – Софи, ну что мы со свечкой не разберёмся?
– Я всё собрала, – объявляет Алина. – Владик, иди, скажи всем: «До свидания».
– Я подвезу. Ещё домой успеваю, – Марк берёт собранные Алиной пакеты. – Ладно, ребята, завтра заскочу, посмотрю на нашу пациентку. Телефон всегда с собой. Надо, звоните.
После их ухода становится тихо. Наверное, я уже хочу тишины. Кирилл обнимает меня сзади, и мы несколько минут просто дышим друг другом. С окна я вижу, как возвращается сосед Игорь, а кот Васька встречает его, подняв хвост трубой. Как же я рада их всех видеть.
– Солнышко, – я медленно поворачиваюсь в объятиях мужчины и наши губы встречаются. Поцелуй получается нежным, глубоким, очень чувственным и долгим. Мы оба наслаждаемся им, как путники, измученные жаждой в огромной пустыне и нашедшие, наконец, источник живительной влаги. Это самый потрясающий в моей жизни поцелуй. Я вижу, что Кирилл с неохотой отрывается от моих губ.
– Что тебе лучше: походить или на горшочке посидим? – интересуется он.
– Сначала походить, – решаю я. – Ты ложись, отдыхай, а я сделаю обход квартиры. Соскучилась по собственным стенам. Не будешь же ты за мной сзади хвостиком топать.
– Давай кроватку перестелем, – вспоминает Кирилл.
Он открывает шкаф, а я показываю, какое нужно взять постельное и смотрю, как мужчина старательно занимается непривычной работой. Когда заканчивает, предлагаю продолжить:
– Теперь давай в гостевой спальне. Там никто не спал, но время прошло, лучше освежить.
– Не спал, так не спал, – пожимает плечами Кирилл. – Когда будут спать, тогда и поменяется.
– А ты где будешь спать? – уточняю я.
– С тобой, – искренне удивляется он моему вопросу. – А почему я должен спать отдельно?
– Тебе, наверное, со мной будет неудобно. Ещё ночью гипсом ударю, – честно предупреждаю.
– В такой большой кровати? Позже Марку позвоним, уточним, как лучше улаживать твою левую руку, – решает Воронцов. Некоторое время молчит, глядя на меня. – Софи, ты не хочешь со мной спать в одной кровати?
«Не хочу», проносится в моей голове. «Не хочу ещё больше привыкать к тебе».
– Хочу. Но я это время очень плохо спала. Буду крутиться у тебя под боком всю ночь.
– Вот ночью и разберёмся. Пойдём постельное стирать. Может, и без Алины справимся.
Глава 42. На двоих
Я добросовестно хожу до позднего вечера. Кирилл даже успевает решить какие – то свои вопросы, устроившись за моим любимым столиком в спальне.
– Ну, что? – первым не выдерживает он.
– Ничего я не хочу! – повторяю капризным голосом принцессы из «Бременских музыкантов».
Но Кирилл ведёт меня в туалет. Снимает шортики с трусиками и придерживает, хотя этого и не нужно, пока я сяду. Уточняет:
– Мне выйти?
Мои глаза, ставшие большими от одного его вопроса, не требуют даже краткого ответа. Мужчина выходит. В туалете я провожу почти час, но это ничего не даёт. Кирилл несколько раз подходит, чтобы поговорить со мной через дверь. В очередной раз он даже без стука открывает её и возвращает мои шорты с трусиками обратно.
– Ты уже час здесь сидишь!
– Ты сам меня посадил, – напоминаю я. – Мне не хочется, так что делать? Я же не специально!
– Давай попробуем свечку. Я уже и инструкцию прочитал и в интернете посмотрел. Отзывы очень хорошие. Если ничего не получится, можно повторить утром. Пишут, что ничего не щиплет, не раздражает и не жжёт. В крайнем случае всё можно смыть обычным душем.
– Кирилл, как ты себе это представляешь? Я её сама себе не засуну, – начинаю банально психовать.
– Это понятно. Я помогу.
– Угу. Туда. Пальцами. Я так не могу. И не смотри на меня. Я не мо-гу, – последнее слово для достоверности произношу по слогам.
– Всякий нормальный мужчина, прежде чем заняться анальным сексом с девушкой, сначала подготовит её пальцами, – просвещает меня Воронцов, подталкивая к спальне. – А для свечки вполне хватит и одного. Кстати, я уточнил у Марка этот вопрос. Сексом нам заниматься можно. Не снимая с руки перевязь и, желательно, в классической позе.
– Каким сексом, анальным? – переспрашиваю я. Понятно, что все мысли у меня теперь только об одном месте. – Ты спросил об этом у Марка, который сосед моей подруги? Да я только его увижу, сразу со стыда сгорю.
– Я про обычный секс спросил. Впрочем, какая разница твоей руке от вида секса? А у кого мне ещё нужно было спросить? Всё же перелом очень сложный. Вдруг такое движение может что-нибудь сместить? – оправдывается Кирилл. – Я должен знать всё, что может навредить твоей ручке. Естественно, мы не только о сексе говорили. Подожди, ты подумала, что меня интересовал только секс? Обиделась?
Кирилл пропускает меня в спальню и пытается заглянуть в лицо.
– Ничего я не подумала и не обиделась. Но говорить с Марком о сексе между нами с тобой…, – я не сразу подбираю нужные слова. – Это как признать, что между нами существуют какие-то отношения.
– Мы не говорили о сексе. Я задал вопрос, а он ответил, – Воронцов напрягается, видимо пытаясь лучше припомнить разговор. – Никак он особо не отреагировал. Сказал, как лучше и правильно. И всё. Не думаю, что в машине с Алиной по дороге домой, они станут обсуждать эту тему. Она же твоя близкая подруга. Неужели ты не сказала ей, что мы несколько больше, чем дружим? По-моему, женщины любят поделиться друг с другом подобными секретами куда больше, чем мужчины?
– Мы говорили о поездке в Москву, – я тоже не отрицаю. – Но о сексе между нами она не знает. Сегодня, после того, как ты остался со мной в ванной, Алина, может и догадалась. Но я ей ничего не рассказывала и не собиралась.
– Софи, ты жалеешь о том, что между нами был секс? – неожиданно спрашивает Кирилл. – Я имею в виду, что это был мой выбор, а не твой? Ты была растерянная, уставшая, а я надавил?
– Я хотела тебя. Наверное, с той самой минуты, как увидела на «Мамбе» твоё фото. Если не с той, то с момента, когда ты написал на мою страничку. Та, самая первая переписка…. Ты начинал общаться не с Алиной, а со мной. Но я решила не продолжать, понимая, что просто переписываться даже месяц ты не будешь, хотя и не знала, что ты не из Минска. А Алина не сказала, что продолжила переписку от своего имени. Вернее, вашей переписки и не было. В пятницу ты написал, что хочешь встретиться в субботу, и она согласилась. А я в пятницу не смотрела страничку, так как была очень сильно занята.
– У тебя и у неё были пароли от твоей странички, и вы одновременно могли её посещать? – догадывается Кирилл.
– Да. Но это я поставила «лайк» твоему фото. Алина общалась с другими, но не с тобой. Она поняла, что ты меня заинтересовал, и думала, что мы реально можем встретиться. Её же на тот момент интересовала лишь одноразовая встреча. Но я сказала ей, что больше не буду с тобой общаться и, когда она найдёт то, что хочет, пусть сразу удалит страничку с сайта. В реальности же она так и не смогла выбрать того, с кем бы хотела встретиться. Думаю, она уже поняла всю глупость своей «идеальной» затеи, и сама хотела свернуть всё общение. Но ты предложил встречу, а она согласилась, уповая на наше русское «авось».
– Почему ты решила прекратить нашу переписку? – задав вопрос, мужчина смотрит в моё лицо. – Мы просто общались. Я не выдвигал по отношению к тебе никаких собственных требований, не указывал рамок привычного формата, как делал это с другими. Инстинктивно понимал, что ты не примешь их. Наверное, я почувствовал, что ты больше не напишешь и предложил встречу. Очень удивился, когда ты согласилась. Но не стал анализировать. Верил, что, когда мы встретимся, я смогу тебя удержать. Но в субботу, когда всё выяснилось, и я уходил из твоей квартиры, я тоже не думал, что у нас будет вторая встреча.
– Я всё же не понравилась тебе в жизни так, как в переписке? Ты сказал, что вживую я лучше, чем на фото из обычной вежливости?
– Я правду сказал. Но, пока мы с тобой ужинали и общались, я понял, что мне будет недостаточно «совместного времяпровождения», – признаётся мужчина. – Но я был не готов изменить правила.
«А сейчас ты готов их изменить?» – хочется сказать мне, но я молчу. Вернее, отвечаю на заданный вначале конкретный вопрос:
– Ты не давил на меня. Я очень хотела тебя.
– Ложись, – мужчина помогает удобно устроить руку и разрывает блистер со свечкой. – Подтяни ножки к животику. Здесь рекомендуется как можно глубже.
Я ёрзаю:
– Кирилл…
– Хочешь, свет выключим. Мне он не нужен.
Без света становится чуть комфортнее. Мужчина ложится сзади, долго гладит меня по животику, затем переходит на ягодицы. Я полностью расслабляюсь и начинаю дремать. Всё же в больнице почти не спалось. Пропускаю тот момент, когда он достаёт свечку и делает всю процедуру. И давление его пальца скорее приятно, чем дискомфортно.
– Тебе понравилось, – мурлыкает мне на ушко Кирилл. – Позже обязательно побалуемся.
– Тоже свечку хочешь?
– Тебя хочу, – шепчет он, продолжая гладить мою попу.
Даже не знаю, что помогает больше: свечка или поглаживание животика, но моё посещение туалета наконец-то оказывается успешным. И здесь возникает ещё одно весьма деликатное обстоятельство, о котором я даже не задумывалась. Кирилл, похоже, тоже, потому что молчит.
– Софи, ты же не будешь сидеть на унитазе всю ночь, – доносится его голос из-за двери.
– Буду.
– Ну не Алине же звонить!
– Кирилл, это уже слишком! Я не могу.
– А я могу, – Кирилл отрывает кусок туалетной бумаги. – Давай, солнышко, поднимай свою попу. Мы же сегодня с ней так близко познакомились.
За минуту гигиенической процедуры я успеваю и покраснеть, и побледнеть. Кирилл возвращает на место шортики с трусиками и нажимает кнопку смыва. Моет в ванной руки, затем протирает водой мои пальцы на правой руке.
– Перекусим? – предлагает. – Место же освободилось. Ты в обед почти ничего не ела.
– А потом снова в туалет? Нет, спасибо.
Он обнимает меня, а я тычусь лицом в его плечо, словно беспомощный котёнок.
– В туалете мне с тобой тоже хорошо, – шепчет мне в волосы мужчина. – Давай кушать.
Мы ужинаем с одной тарелки. Кирилл кормит меня и сам ест одновременно. Затем убирает со стола и моет освободившуюся посуду, после чего возвращаемся в спальню. Время не раннее – одиннадцать ночи. Мужчина полностью раздевает меня.
– Возьми рубашку в шуфляде, – прошу я.
– А полежать со мной голенькой, – предлагает он. – Я тоже разденусь.
Мы удобно устраиваем левую руку, затем Кирилл ложится позади меня, и я опираюсь на него почти всем телом. Его руки медленно поглаживают, и я вскоре засыпаю. День был очень тяжёлым. Но мы разделили его на двоих.
