Текст книги "ЗвеРра (СИ)"

Автор книги: Юлия Галанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

ЛУНА ПРИБЫВАЕТ

День

Марк очнулся в тёмный предрассветный час. Голова болела, и воздуху не хватало. Он с трудом приподнялся на локтях и обнаружил, что лежит, уткнувшись лицом в пахучую шубу росомахи. В живот впились колючки. А кругом царят сплошные меха.

Простонал:

– Опять эта тухлая ЗвеРра, никуда не делась! – и снова впал в забытье.

Рассвет мягко подбирался к заброшенной горной дороге. По границе порванного Пояса Безумия шли невидимые изменения – лес на той, и на этой стороне присматривался друг к другу, намечал пути взаимопроникновения.

В предгорье пели птицы, приветствуя новый день.

Марк снова открыл глаза, когда серый дымчатый сумрак сменился тёплым розовым светом. Солнце ещё пряталось за горами и казалось, что сияние разливается из ниоткуда.

"Встала из мрака младая, с перстами пурпурными Эос", – усмехнулся Марк.

Чуть-чуть повернул шею – и увидел оцепеневшую Илсу. Белые волосы мешались с белоснежным мехом капюшона, исчерченным чёрными полосами обуглившегося шиповника, сквозь который она шла. Кожа полярной лисички казалась прозрачной. Тёмные ресницы слегка трепетали во сне, тихое дыхание заставляло колыхаться кончики шерстинок мехового шарфа.

Поднимающееся над горами солнце незаметно оживляло снежную королеву, превращая её в нежную принцесу, золотило разметавшиеся пряди, рисовало румянец на скулах.

Марк вспомнил горящий камин в её комнате, ажурные ставни, яблоко на столе и курёнка на вертеле, и понял, что ужасно проголодался.

Полярная лисичка, чувствуя, как солнечные лучи гладят её щеки, заулыбалась во сне. Ресницы вспорхнули бабочками: Илса проснулась. Потянулась с неизъяснимым наслаждением, выпутывая волосы из плена капюшона. Поглядела смеющимися глазами на утреннее небо. Повернулась на бок, подложив тонкую ладошку под щеку. Встретилась взглядом с Марком.

Лицо полярной лисички стало лукавым-лукавым, словно она знала что-то, а Марк нет. Он засмущался, пойманный на месте преступления. Закрыл глаза, словно и не просыпался, не рассматривал её спящую. Сквозь полуприкрытые веки Марк чувствовал, как взгляд Илсы скользит по нему солнечным зайчиком. И от этого он делался невесомым, лёгким, как планирующий с дерева паучок на тонкой паутинке, и теплый ветер нёс его, покачивая, над землей, далеко-далеко.

* * *

Солнце поднялось над горами и растопило вчерашний снег.

Жизнь продолжалась: на обочине заброшенной дороги запылал костёр. Это Птека выбрался из мехового кургана и погрузился в хозяйственные хлопоты.

Вот уже и родник, весело скачущий по каменистому руслу от горного склона до ЗвеРры-реки, был найден зорким звеРриком.

И вёдра из-под каши, так и не брошенные хозяйственными птекиными родичами, тщательно вымыты и подвешены над костром. Закипала в них вода, лежали наготове собранные неподалеку травы для бодрящего отвара.

А сам Птека, сидя на поваленном стволе березы, деловито мастерил из бересты кружки.

Дело это было непростое, требовало умения и усидчивости: своим небольшим острым ножом звеРрик вырезал круг, прямо на дереве, на котором сидел. Осторожно отделял бересту от ствола, сворачивал конусом, и закреплял складку прищепкой из расколотой веточки. Получившимся ковшиком можно было, при желании, зачерпнуть воды из ведра и напиться, главное было следить, чтобы конус не разошёлся, не превратился снова в плоский блин.

Птека слегка присвистывал за работой, было видно, что мастерить ему в радость.

Пахло травами, и хвоёй, и листьями.

И зернистым снегом, – не тем плотным и колючим, что засыпал вчера всё вокруг, – о нет, того снега не осталось, сметённый ветром, он исчез, растворился в ночи, утреннее солнце сожгло его пристальным взглядом, но под кустами остались зерна снега весеннего, полупрозрачного, с тонким пронзительным ароматом, того снега, под которым прячутся подснежники.

Понемногу поднимались и звеРри, и звеРрики.

Каждый вёл себя одинаково: сначала все осторожно проверяли, сохранились ли у них способности к оборотничеству. Перекинувшись из одной ипостаси в другую пару раз, успокаивались, что не потеряли себя, – и начинали испытывать обуглившийся Круг Безумия. Пропускает он в ЗвеРру или из ЗвеРры. Действительно ли порван. И до конца ли. Убедившись, что и здесь подвоха нет, брели, спотыкаясь, к костру. Зачёрпывали берестяными кружками горячего отвара и, обжигаясь, пили.

И молчали. Все, как один.

Может быть, слова пропали, а может, и не нужно было сейчас никаких слов: и так хорошо. Тишина была пронзительной, такой, какой она бывает только ранним утром, когда тени ещё долгие, солнце стоит низко и греет мягко, впереди длинный, почти бесконечный день. Урчала где-то за лесом невидимая ЗвеРра-река. Звенела радостно какая-то мелкая птаха.

И вот в этой блаженной тишине кто-то громко и с удовольствием чихнул, разрушая волшебные чары. Это проснулся росомаха.

* * *

С пробуждением росомахи пришлось вставать и Марку.

Лисички, оказывается, давно очнулись и убежали смотреть новый мир, простирающийся дальше по заброшенной дороге.

Марк и росомаха пошли к обнаруженному Птекой роднику, используя обугленный Круг Безумия в качестве тропинки. Птека обещал, что если идти, не сворачивая, Круг пересечётся оврагом, по дну которого течёт ручей.

Марк загребал рваными кроссовками чёрный пепел. Голова была как чугунная. Но, преодолевая головную боль, он жадно смотрел на лес по обе стороны Круга Безумия. Было заметно, что на той, обычной стороне, весна в разгаре. И лес не такой угрюмый, как в зачарованном месте.

Росомаха рассказывал Марку последние новости: он видел всё, потерял сознание последним, уже после того, как кислые мыши прорвали Круг и навсегда превратились в зверей.

– Ого, мышка, значит, бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось… – заметил Марк. – Круто.

– Яиц там не было! – сразу же внёс ясность росомаха.

– Узнаю брата Васю, – буркнул Марк. – Приятно знать, что есть вещи, которые не меняются.

Они спустились к ручью, и первым делом Марк с наслаждением напился, распластавшись на мху и припав к воде губами.

На воде плясали солнечные блики. Ручей перечерчивали тени деревьев, стоящих на той стороне оврага.

Росомаха сбоку глухо рыкнул. Марк поднял голову.

Напротив замерла на обрыве, сжалась в комок серая рысь.

Росомаха перетекал в звериный облик и глухо, утробно ворчал. Рысь смотрела на него жёлтыми глазами и шипела.

Марк сразу же почувствовал, что на него, Марка, рысь особо внимания не обращает и к нему не стремится. Никакой иступляющей страсти в жёлтых глазах, никакого желания съесть шестого человека любой ценой. Это просто зверь, сильный, опасный и напуганный.

Он рывком поднялся – и одновременно швырнул камень, подхваченный со дна ручья. Большего и не потребовалось: рысь отскочила и, судя по звукам, понеслась в сторону гор, даже не помышляя о нападении на двух ненормальных.

– Вот и кончилось мое звеРрское обаяние, – подытожил Марк. – Низложен и низведён с роли магнита.

Он долго-долго умывался ледяной водой, смывая с лица пот и пепел.

Росомаха перетёк обратно в человека, но утренний туалет ограничил тем, что плеснул пригоршню воды на лоб, размазал кулаком, да и отправился на охоту. Добыл мышь.

– Нисе в подарок, – гордо объяснил он, раскачивая добычу за хвост.

– Это случайно, не наши соседи по ЗвеРре, а? – прищурился Марк.

– Не наши, – убежденно сказал росомаха. – Кислые мыши не дураки, в округе их нет.

– Слушай, у тебя ничего не болит? – спросил Марк.

Росомаха задумался, повращал головой, прислушался.

– Не-а. А у тебя?

– Всё болит, – признался Марк. – Будто бы меня пинали. И колет.

– И меня колет, – просветлел росомаха, – колючки кусаются, да?

– Ага.

– Домой хочу, – признался росомаха. – На мельницу. Там спать лучше: коврик мягкий и тепло.

– Там же мыться нужно. И рассчёсываться, – заметил Марк.

– Ничего, буду. Там же зеркало, – судя по тону, росомаха всерьёз решил вести правильный образ жизни.

По своим же следам они вернулись к заброшенной дороге.

Около обугленного шиповникового куста сидели глава зубров и архивариус. Они внимательно осматривали, почти обнюхивали каждую веточку.

– Доброе утро, – подошёл Марк. – Вы чего? И где, кстати сказать, Лунный волк?

– Доброе утро, – пророкотал глава зубров. – Лунный волк ещё до рассвета ушёл в Могильники. Сказал, что у него есть неотложное дело.

– Интересно знать, какое… – заметил Марк. – Вроде бы все неотложные дела мы сделали.

– Вот уж не думаю, – посмотрел на него, стоящего, – глаза-в глаза – сидящий глава зубров. – Лунный волк собрал своих волков и повёл обратно в город. Сказал, что ему нужно выкинуть в Выдровый Водопад мёртвую голову одноглазого пророка, чтобы и следа её не осталось в ЗвеРре. А после этого он впадёт в забытье вплоть до полнолуния и, наконец-то, немного отдохнёт.

– А как же выборы нового главаря волков?

– Отложили до полной луны, – усмехнулся зубр.

– Но выкинуть череп – этого мало, – сказал старый лис. – Теперь нужно пройти по границе Круга Безумия и проверить, весь ли серебряный шиповник сгорел, не осталось ли где-нибудь нетронутых кустов, не возродится ли он снова спустя некоторое время.

– Глобально, – одобрил Марк. – Ещё на месяц работы.

– Да нет, за три-четыре дня мы управимся, – пробасил глава зубров.

– Мы? – удивился Марк. – А я думал, что моя миссия, наконец-то, исчерпана и я исчезну так же загадочно, как и появился.

– Но ты же не исчез! – вмешался подошедший Птека.

– Это-то меня и смущает, – подтвердил Марк.

– Ничего странного, я думаю, – заметил глава зубров. – Это может произойти в любой момент. А может и не в любой. Но как нам тогда быть, объясни, с мельницей?

– А что такое с мельницей? – удивился Марк. – С мельницей всё в порядке. Там живёт Графч. Стережет астролябию. А Птека, если захочет, пусть мелет на мельнице пряности и печет пряники. А Ниса пусть вышивает. А архивариус работает с документами.

– Чего звал? – подошёл росомаха, услышав свое имя.

– Мельницу делим, – объяснил ему Марк. – Будешь там жить?

– Буду, – согласился Графч. – Пусть Птека печёт.

– Я подумаю насчёт пряников… – пообещал звеРрик.

– Как видите, с имуществом успешно разобрались, – усмехнулся Марк. – Но, поскольку, всем остальным есть где жить, главным на мельнице будет Графч.

– Но один должок за тобой остался… – раздалось над его ухом.

Это вернулись из разведки лисички.

– Там, в горах, очень красиво, – сказала Ниса. – Я даже не думала, что настолько. Всё в цветах! Даже камни.

– Весна потому что, – объяснил Марк.

– Теперь мы сможем ходить в горы… – мечтательно вздохнула Ниса. – Я обязательно хочу вышить эти цветы.

– Сначала нужно заняться уборкой, – прервал её мечты отец. – Будем выкорчёвывать сожжённый шиповник. Сейчас понемногу двинемся вдоль Круга Безумия на север. Птека обещал, что вместе с родичами организует полевую кухню.

– Запросто, – кивнул звеРрик.

– Простите, – перебил его Марк. – Но я не понял, барышни, о каких долгах идёт речь?

– Но как же, – удивилась Илса.

В глазах её мелькнул лукавый огонёк.

– Ты должен вернуться на мельницу, и написать нам Пророчество. Ты же этого так и не сделал. Я тебя провожу: нельзя откладывать такое важное дело.

– А давайте все его проводим! – с воодушевлением предложила чернобурка, которой, видимо, не хотелось корчевать обугленные кусты.

– Не стоит, я думаю, – улыбнулась полярная лисичка. – Сейчас каждая пара рук на счету, до ночи нужно очистить от шиповника как можно больший участок. Я одна вполне справлюсь с ролью провожатого.

Марку совершенно не хотелось, чтобы за ним тащилась целая толпа, тем более, он по-прежнему не представлял, что можно написать в Пророчестве.

Поэтому он энергично поддержал полярную лисичку:

– Илса права, одного телохранителя мне вполне достаточно. Ладно, я пошёл, вечером жду всех на мельнице. Торжественно зачту вам Пророчество. А может быть даже Доклад и Наставление. Угу?

И пока ни у кого не нашлось слов возражения, зашагал по дороге к мосту.

Росомаха, ревниво нахмурясь, хотел было кинуться вслед за ним, но посмотрел на радостную Нису, вспомнил про пойманную мышь, которую нужно вручить, и передумал.

Полярная лисичка поспешила за Марком.

– А почему ты дорогу выбрал, а не тропинку? – спросила она, догнав его.

– Тебе соврать красиво или правду сказать? – поинтересовался Марк.

– Скажи правду красиво, – улыбнулась Илса, подстраивая свой легкий шаг в такт шагам Марка.

– Я так не смогу, – признался Марк. – Как можно красиво признаться в том, что знать не знаешь, о чём будет собственное Пророчество? Просто дорога длиннее, чем тропинка, вдруг я придумаю нужные слова, пока мы идём.

Илса покивала, соглашаясь, но потом призналась:

– Я думаю, не имеет значения, напишешь ты Пророчество или нет.

– Как это? – остановился и замер на дороге Марк. – А зачем же мы на мельницу шагаем?

Лисичка тоже остановилась. Она смотрела на Марка серьёзно, но в тоже время лукаво.

– Мне кажется, – сказала она задумчиво, – что ты можешь оставить нам что-то более ценное, чем листок бумаги с буквами.

– Ну и? – насторожился Марк. – Продолжай, я весь во внимании.

Илса тряхнула светлыми волосами, перевела вгляд с Марка на небо, словно ответ был на облаке, потом снова на Марка – но не глаза в глаза, как обычно, а куда-то в район расстегнутого ворота рубашки.

– Ты понимаешь, – сказала она, помолчав, – так ты бы всё равно остался с нами. Не Артефакт, не Предсказание, а ты.

– Как, так? – ничего не мог сообразить Марк.

– Понимаешь, у него были бы твои глаза… Или мои, но твоя улыбка… – в тихом голосе Илсы скакали весело солнечные лисята. – И в ЗвеРре бы закончилось это странное время, началась бы обычная жизнь.

– Илса, я ничегошеньки не пойму, – признался Марк. – Ты меня совсем запутала. И запугала.

Полярная лисичка подняла взгляд, посмотрела в глаза Марку.

– Ну это же так просто, проще, чем Пророчество! Оставь нам ребёнка. Я его рожу.

Ошарашенный Марк стоял, глупо, растерянно ухмыляясь.

– Да я это… Да это как-то… И потом… А вдруг если…

Солнце пекло ему затылок.

– Илса! – воззвал он, наконец, с мольбой. – Я же могу исчезнуть в любую секунду, ЗвеРра меня выпнет – и привет! Я так не могу…

Он сорвался с места и быстро зашагал по дороге. Лицо у Марка было красным, а уши горели.

Лисичка легко догнала его и мягко ухватила за руку.

– Ты не исчезнешь, не бойся, – ласковым летним ветром шелестел её голос. – Я договорюсь со ЗвеРрой. Она подождёт. У нас уйма времени. И мельница. Пойдем, и всё будет замечательно. Ведь сегодня твой день, Марк! Пойдём. Ну скажи, что ты согласен. Девушкам ЗвеРры нельзя отказывать!

Голос полярной лисички изменился, повеяло близкими слезами. Илса бросила его руку и теперь уже сама убежала вперёд по лесной дороге.

– Это не девушки, это полный песец, – выдохнул Марк.

Догнал Илсу, обнял.

– На мельнице разберёмся, – сурово пообещал он.

И они пошли в ЗвеРру.

КОНЕЦ.

Иркутск