Текст книги "ЗвеРра (СИ)"

Автор книги: Юлия Галанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Марк обернулся, чтобы спросить у архивариуса, как тот смог почувствовать гостя за окном раньше росомахи, но обнаружил, что и лиса уже нет. Покинул мельницу, не прощаясь.

– Вот чёрт! – не сдержался Марк. – И этот испарился.

Он подошёл к западному окну, глянул: лестница была пуста. Дождь намывал ступеньки.

– Даже пирога не дождался, – удивился Марк. – Ну и, собственно говоря, пророк с ним. Больше достанется.

По ступенькам устало поднимался росомаха. В зверином облике.

Через несколько мгновений он толкнул дверь и мокрой, грязной шваброй ввалился в комнату. Оставив дверь полуоткрытой, молча заполз под кровать и заснул, не желая обсуждать неудачную погоню.

Из кухни просачивались умопомрачительные запахи: пирог уже пёкся.

Марк закрыл окна и двери, сел к столу и принялся снова разглядывать изображения одноглазого пророка, думать и сопоставлять.

– Волки обиделись… – бормотал он себе под нос. – Волки обиделись и забыли… Обиделись, что их дары не оценили… Так обиделись, так обиделись…

Из кухни поднялся Птека, торжественно неся блюдо с пирогом.

Водрузил блюдо на южный стол.

– Где сегодня ночевать будем, как думаешь? – спросил его Марк.

Птека неторопливо разрезал горячий пирог на части.

– У нас дома… – мечтательно предположил он. – Грибов нажарим…

– Увы, – оборвал его мечты Марк. – Заночуем мы у волков: смиренно попросимся на постой. Заверни полпирога с собой: угостим хозяев Волчьих Башен. Графч, ты пойдёшь с нами?

– Нет! – обиженно прозвучало из-под кровати. – Скараулю гада. А вы идите.

– Договорились. Жаль только, дождь не кончается.

– Скоро закончится… – угрюмо пообещал росомаха. – Снегом.

Наевшись пирога до отвала, Марк стал готовиться к очередной ночи. Карту, тетрадь сложил в полосатый рюкзак. Слазил на чердак за влажными носками.

Птека упаковывал еду.

Дождь лил, как окаянный.

Марк высунул нос за дверь мельницы, присматриваясь и собираясь с духом.

Вечер надвигался, пора было идти. Марк натянул вязаный жилет, рюкзак спрятал под зубровый плащ, надел и полосатую шапку под капюшон. Птека, блистая шубой, баюкал у груди тючок с запелёнутым пирогом. Набаюкавшись вдоволь, убрал пирог в мешок.

Росомаха наполовину выполз из-под кровати и, валяясь на половичке (всё то же вязаное изделие трудолюбивых птековых родственников) с интересом наблюдал за сборами.

– Ну всё. Пока, Графч! Удачной охоты!

– И тебе! – откликнулся росомаха.

Марк толкнул дверь и вышел под дождь.

Приближение ночи чувствовалось: стылая сырость царила вокруг. Если утром бушевала яростная летняя гроза, то сейчас зябкий осенний дождь вперемешку со снегом заливал-засыпал ЗвеРру, обещал скорую зимнюю стужу.

Марк в очередной раз подивился сегодняшним гостям, не поленившимся навестить его по такой погоде, как лису, так и тайному соглядатаю.

Плащ его мигом отсырел и отяжелел, давя на плечи. Марк вздохнул, приказал себе не обращать внимания ни на снег, ни на дождь, и зашагал по берегу. Вниз по течению реки.

Птека спешил за ним, изредка поскальзываясь на мокрых камнях. Он не спрашивал, куда они идут, хотя видел, что путь к Волчьим Башням Марк избрал довольно извилистый.

ЛУНА ПРИБЫВАЕТ

Ночь первая

…За спиной у Марка сеял снег. На воду, на берег, на мокрые камни. Впереди чернели развёрстые недра Могильников. Новорождённый месяц в этот раз была закрыт тучами, некому было заглядывать в световоды. Из недр горы сочилась мгла.

Марк пнул мелкий камушек кроссовком и фыркнул.

– Я тут подумал, – объяснил он Птеке, – что ничего своего у меня сейчас нет. Плащ – зубров, рюкзак – твой, карта – жабкина, светильник у Илсы позаимствовал. Вылитый бомж.

– Нам обязательно… Туда? – шепотом спросил Птека.

– Не бойся, далеко мы не пойдём, – пообещал Марк. – Держись за мной.

Он высвободил рюкзак из-под плаща, достал светильник и запалил. Свету получилось немного – зато темнота вокруг недобро оскалилась. Птека сильнее сжал мешок с пирогом, съёжился.

Шаг, ещё шаг, ещё шажок.

Они снова вышли в зал Лунного волка. Стояла замогильная тишина. И холод.

Огонёк высветил укрытое плащом тело третьего человека. Марк аккуратно обошёл его, приближаясь к волку.

Лунный волк замер на гранитном ложе. Он был не то во сне, не то в оцепенении. А может быть, бродил сейчас по тёмным полям. Глаза волка были полуприкрыты и не светились.

Марк поднял светильник повыше, чтобы лучше видеть. Птека же, наоборот, постарался никуда не смотреть, кроме как на кроссовки Последней Надежды.

Огонёк светильника трепетал мотыльком. Марк приблизился почти вплотную к Лунному волку, тронул его за лапу, покоящуюся на черепе. Волк не очнулся. Каждая его шерстинка казалась выточенной из белого нефрита. Чёрные гагатовые когти вонзались в костяное темя.

Марк вручил светильник Птеке, весьма бесцеремонно вытащил череп из-под лапы волка, покачал его на ладони, словно футбольный мяч, сунул в полосатый рюкзак, забрал светильник и направился к выходу.

Уже на пороге Могильников, набрасывая на голову капюшон, он довольно сказал:

– Тыкс, одно дело мы сделали. Всё ж таки не с пустыми руками теперь идём.

У Птеки от переживаний перехватило горло, поэтому он только закивал в ответ, не решаясь спросить, зачем понадобилась эта кража.

…Они пошли прочь от Могильников, оставляя на сыром, набухшем снегу тёмные провалы следов.

Птека оглянулся на скалы, черпнул ладошкой снежных хлопьев, слизал их.

– А если волк нас догонит? – хрипло спросил он.

– Не думаю, – голос Марка звучал спокойно и умиротворенно. – А потом, мы же не навечно череп взяли, можем и вернуть. Так, звеРрей попугаем. Не всё же им нас пугать…

Марк повёл плечами, потянулся и с удовольствием принюхался. Пахло снегом, мокрой шубой Птеки. И тихонько витал в воздухе вызывающий аромат пряных духов. Он был еле ощутим.

– Диса, вылазь! – разоблачил чернобурку Марк.

Темнота около скал уплотнилась, – из-под прикрытия выступила Диса. Пошла рядом.

– Я тебя охраняю! – как ни в чём не бывало, заявила чернобурка.

– Ты подглядываешь и подслушиваешь, – равнодушно отозвался Марк. – Учись говорить правду перед концом света.

Диса промолчала.

Марк подумал, что Илса где-то там, либо у себя, либо в Лисьих Норах. Пахнет яблоками, лёгкими шагами и озорной улыбкой. И одуванчиками. Наверное… А ведь он совсем забыл в суматохе последних событий, что птековы родичи уже сделали для неё рюкзачок…

– Мы – к волкам! – пискнул Птека, видимо надеясь, что Дису это известие отпугнёт.

– С чего бы вдруг? – нарушила молчание Диса.

– Ночевать идём, – невозмутимо отозвался Марк. – Боимся. С волками у тебя отношения такие же тёплые, как и с зубрами?

– Ещё хуже! – гордо сказала Диса. – Но всё равно, я с вами.

– Всяк сходит с ума, как ему вздумается, – пожал плечами Марк.

* * *

Волчья Пасть пахла остро отточенным железом, несовместимым ни с яблоками, ни с чувственными ароматами.

Продрогший Марк задубасил по воротам:

– Ваша Последняя Надежда на пороге! Открывайте. Пора.

Волки, похоже, шутки не поняли.

Дверь, прорезанная в огромной створке ворот, открылась неохотно, чуть ли не со скрипом. Несмотря на поздний час, Пасть бодрствовала, волки не спали. Пламя факелов было багровым, привратники – угрюмо сосредоточенными.

– Шестой человек добровольно кладёт голову в волчью пасть… – обожгло ухо Марку горячее дыхание чернобурки. – А глазки-то у них нехорошо поблёскивают…. Посмотри, посмотри, особенно у правого…

Марк, не слушая, шагнул.

И остановился.

Волки застыли стеной, не собираясь пускать его в башню. За их спинами лязгала холодным железом в холодной ночи башня Волчья Пасть, а на вершине её разгорался сигнальный костёр.

Раздвинув привратников, на снег перед башней ступил главарь волков. Холодный и отчуждённый, как остро отточенный клинок.

– Ты принёс Артефакт, шестой человек? – спросил он ровно, глядя мимо Марка.

– Я принёс череп из Могильников, – так же ровно ответил Марк.

– Это не Артефакт, – равнодушно сказал волк. – Уходи. Ты опоздал. Волчьи Башни закрыты. Отныне мы убьём каждого, кто к ним приблизится.

– Рановато. Ещё луна не полная, – заметил Марк.

– Всё равно. Осталось несколько дней, какая разница – когда. Мы начали сейчас, – отчеканил волк.

– Ага, сколько волка не корми, – потёр озябший нос Марк. – Значитца так вы решили…

– Да. Так.

– Ну что ж, спасибо за гостеприимство, – поблагодарил Марк. – За доброту, за ласку.

Главарь промолчал. Волки отступили под своды привратной арки. Скрылись в проходе.

Пылал сигнальный огонь на верхушке Пасти, вспыхивали костры на остальных Волчьих Башнях. Лязгнули запоры на воротах.

Марк повернулся, собираясь уходить. Кто-то из волков тихонько завыл за спиной.

А перед Марком, там, где заканчивалась зыбкая ночная тень башни, и тонкая луна освещала новорожденный снег, стоял, неразличимый под плащом, и терпеливо ждал окончания беседы с волками тот, кто не нападает со спины. Башня указывала на него, целилась тенью, словно тыкала пальцем, но…

Одно Марк знал наверняка: волки не откроют. Не выйдут, не защитят. Они поставили точку в поисках Артефакта. И он, Марк, как был для них пустым местом, пустым местом и остался. Волки сыграли на опережение.

ЗвеРрюга, не спеша, откинул капюшон, развязал завязки плаща у горла. Плащ опустился на землю. Охваченный Безумием перетёк в свою звериную ипостась и Марк узнал его: кабан. Тот самый.

Защищаться было нечем, убегать некуда. В голове промелькнул бодрый, смешной, жизнерадостный мультик про то, как он, Марк с кабаном на пару гоняются друг за другом вокруг Волчьей Башни на радость окружающим.

Кабан медлил. Цедил, растягивал последние мгновения наслаждения. Последние минуты жизни Последней Надежды ЗвеРры.

Марк откуда-то знал, что чувствует его убийца: кабан встретил его первым около Зубрового Замка, он же оборвёт его путь по ЗвеРре. Поставит точку в поисках Артефакта. Завершит историю проклятого города и начнёт эру Безумия, когда все против всех. И кабан тоже знал, что волки Марка больше не пустят в башню, даже если тот будет умирать под дверью. И это было ему слаще всего.

– Свинья ты, свинская, – негромко и устало сказал Марк, оборачивая левую руку плащом и доставая нож.

Единственное, что ему оставалось, – дождаться кабаньего броска и в последнее мгновение отпрянуть в сторону. Если получится, если не снесут и не затопчут сразу. И сыграть напоследок в гладиатора.

Марк замер в ожидании. В груди было пусто. Кроссовки скользили – и это было плохо. Протекторы стоптались по каменным мостовым ЗвеРры, не были они рассчитаны на здешние дороги, не для таких игр были созданы.

Чёрный, громадный кабан взвизгнул и сорвался с места. Длинная лунная тень понеслась рядом с ним по свежему снегу.

Кабан налетел, Марк резко отскочил вбок. Недостаточно резко… Плотная туша задела его, отшвырнула на нетронутый снег. Птека бурой кочкой метнулся под ноги кабану, чтобы Марк успел подняться. И тоненько всхлипнул, когда кабанье копыто впечатало в землю его руку.

Кабан встал, поводя головой, заново нацеливаясь на жертву. Фыркнул.

Заплясал вокруг него стремительный чёрно-белый вихрь, дурманя, наводя морок, отвлекая. Распался на чернобурку и полярную лисичку, одна спереди кабана, другая позади. Чернобурка замаячила перед длинным рылом, резко крикнула, вскидывая руки – полярная одним прыжком взлетела звеРрюге на спину.

Страшный, косматый кабан с лёгкой всадницей на холке оцепенел на мгновение. И упал, тяжело завалился наземь. Из-под левой лопатки торчала рукоять, обмотанная шершавой кожаной полоской. Неулыбчивая Илса спрыгнула на снег. С усилием выдернула из кабаньей туши тонкий, длинный кинжал. Убрала его в ножны. Волосы полярной лисички светились опалово-молочным светом.

Кабан вздрагивал в последней агонии.

Диса присела на корточки перед поскуливающим на снегу Птекой и невозмутимо ощупывала его руку.

На Волчьей Башне погасли сигнальные огни.

* * *

Обоюдоострый месяц переместился, перевёл гигантскую стрелку Волчьей Пасти на иное время.

Марк поднялся, спрятал нож. В отбитом боку болело не на шутку, и снова заныла нога, раненая кабаном при первой встрече.

– Спасибо, друзья мои, – сказал Марк. Получилось почему-то невыносимо пафосно, и потому гадко.

– Всегда пожалуйста, – к счастью ехидно отозвалась Диса. – Мы же подсматриваем, подслушиваем…

– Я был неправ, – покаянно признал Марк.

– Ладно, забыли, – голос у Дисы был довольный. – Надо убираться побыстрее, пока волки не решили на охоту выйти. Да и звеРрика лучше лекарю показать. Предплечье уже опухает. Явный перелом.

– Птека, ты идти можешь?

– Могу, – мужественно ответил Птека, стоически переносящий осмотр Дисы. – А куда мы пойдём?

Марк задумался. Отвести раненого Птеку к родичам? А доживёт ли он там до утра, раз волки поставили жирный крест на нём, Марке? Вернуться на мельницу? А если Птеке станет хуже?

– К зубрам, – решил Марк, скинул со спины рюкзак, проверил, цел ли череп из Могильника. – Раскроем им глаза на всё, что подвернётся под руку. Дорога свободна, Кабанью Канавку теперь никто не стережёт. И лекарь там найдётся, – он помедлил и спросил: – Илса?

– С Могильников за вами иду, – подтвердила полярная лисичка. – Дису заметил, а вот меня – нет. Мы же твои телохранители, помнишь?

Марку было и стыдно, и смешно, и обидно немного, всё разом. Разоблачил, называется, чернобурку, во лжи уличил, – и не заметил полярную. Заморочили хитрюги, глаза отвели.

Задерживаться у Пасти было незачем и они пошли прочь, стараясь отныне обходить Волчьи Башни седьмой дорогой.

* * *

По пути Марк насвистывал «Любимый город может спать спокойно…» Наверное, от нервов. Тем более, что доля истины здесь была – к спущенным в водопад выдрам, закопанной в валежнике рыси и зачищённым в подвалах ласкам прибавился квартирант Кабаньей Канавки.

На краю лощины, завидев Зубровый Замок на той стороне, мучающийся от боли Птека жалобно спросил:

– А нас пустят?

На душе у Марка стало очень неприятно после этого вопроса. Весь путь от Волчьей Пасти до Кабаньей Канавки он бился над загадкой: нужно ли стучаться в чьи-то двери, если ЗвеРра перешла за грань Безумия? Или волки правы – плюнуть на всё, забиться в угол и убивать тех, до кого дотянешься?

Второй путь Марку нравился своей энергичностью. Всё незамысловато, определённо. Опять же, можно съесть, кого убьёшь. Только недолго это счастье продлится. Пока тебя самого не убьют и не съедят.

– Откроют нам или нет, – дело десятое, – буркнул он. – А мы будем стучаться во все двери, которые нам нужны. Зубры помогали мне по мере сил, не буду оскорблять ни их, ни себя недоверием. Если я не прав, – конец всё равно один, раньше или позже.

Он затарабанил висящей на цепи колотушкой в ворота.

– В сторонку только отойдите, – попросил он Птеку и лисичек. – Чтобы не затоптали, ежели что.

Из ворот выглянул старый знакомый – старший конвоя, приведшего Марка первый раз к зубрам.

– О! – обрадовался он. – Марк! Живой, чудеса! Заходите.

– Нам к главе, посоветоваться, – потеплело на душе у Марка.

– Ну так пошли, он все равно не спит. Смелые вы, как я погляжу: ночью, да через Кабанью Канавку без сопровождения!

– А куда деваться? – философски развёл руками Марк.

Птека не удержался и похвастался:

– Марк убил кабана. Возле Волчьей Пасти валяется. А мне кабан руку сломал.

Зубр растерялся.

– Ну, предположим, заколол его не я, а Илса на пару с Дисой. А остановил его ты. А меня он вообще снёс с дороги, как сноп сена, – внёс ясность Марк. – Так что я не причём.

– Ни я, ни Илса, ни Диса не сделали бы того, что мы сделали, без тебя, – твердо сказал Птека. – Это ты его убил. С нашей помощью. Ведь правда? – обратился он к зубру, как к третейскому судье.

Зубр задумался.

– ЗвеРрик прав. Без тебя никто из них не выступил бы против звеРрюги. В лучшем случае – постарались бы убежать. Это хорошая новость.

– Угу. И восьмой из рассказов о Маугли, – хмыкнул Марк. – Ты уж нас впусти, что ли… Птека еле стоит, а у меня ноги околели. Если ночи станут холоднее, – без пальцев останусь. Несмотря на весь свой невыносимый героизм.

* * *

Когда они очутились за стенами Зубрового Замка, Марк почувствовал сильное облегчение: с момента ухода от Волчьей Башни ему казалось, что в спину смотрят, сверлят взглядом. Этот невидимый соглядатай мог быть кем угодно, от Лунного волка до мелкого звеРрюги.

Старший конвоя сам проводил их в подвальный кабинет главы зубров. По пути Марк поглядывал на лисичек. Илса ничуть не изменилась, но Диса сейчас была паинька-паинькой, никаких тебе обтягивающих кожаных нарядов, меховых боа и высоченных сапог на острейших шпильках. Девочка-отличница в опрятной скромной шубке и старушечьих ботах. Марк уверился, что Диса не врала насчет своих сложных отношений с зубрами, раз сейчас побаивалась выглядеть вызывающе.

– Бантик ещё нацепи, – шепнул ей тихонько Марк. – И фартук.

Диса вопросительно выгнула соболиную бровь, но избежать соблазна не смогла: бархатный бантик таки украсил воротничок шубы. Хотя Марк имел в виду пышный бант на голову, как у примерной школьницы.

В кабинете всё было по-старому, и стол, и огонь в камине, и глава зубров у стола, заваленного бумагами.

– Привожу дела Зубрового Замка в порядок, – объяснил он ночным гостям. – Пока не утратил способность читать и писать. Располагайтесь друзья мои, у стола, рассказывайте новости.

– Артефакт не нашли, кабана убили, – лаконично отрапортовал Марк. – Это в общих чертах. Я знаю секрет волков, – это о частностях.

– Любопытно, – сдержанно отозвался главный зубр, складывая бумаги стопками и убирая в ящики стола. – Ну что ж, самое время открыть его ЗвеРре.

В этот момент появился лекарь, вызванный старшим конвоя. Птеке отвели кушетку в нише. Лекарь осмотрел звеРрика, наложил шину и вручил больному огромную кружку целебного отвара. Через мгновение Птека, сражённый зельем, крепко спал.

Лекарь взялся за Марка: ощупал ноющий бок и сообщил, что заживёт само. А раз принять сонного зелья ушибленный кабаном не желает, то медицина здесь бессильна. И ушёл.

Марк дождался, когда главный зубр очистит стол от бумаг, и эффектно достал из рюкзака череп. Водрузил на скатерть.

И зубр, и лисички были заинтригованы.

– Так вот за чем ты в Могильники ходил… – присвистнула Диса. – А мы думали, ковыряешься в чреве третьего человека…

– Простите, а зачем мне ковыряться в чреве третьего человека? – удивился Марк.

– Ну-у, мало ли зачем, – развела руками Диса. – Ты же странный, так почему бы тебе не поковыряться? Но упереть череп у Лунного волка – это неслыханно, даже я бы не догадалась!

– Ты много о чём не догадываешься, – огрызнулся Марк.

Илса постреливала глазами то на чернобурку, то на Марка и молча улыбалась.

– Да за эту костяшку Лунный волк нас живьём съест! – не унималась Диса. – Он же того, тоже как ты!

– Вся ЗвеРра идёт не в ногу, одна леди Диса в ногу… – перефразировал известную поговорку Марк.

Пока они препирались, глава зубров осторожно поднял череп и, держа его в огромной руке, стал рассматривать.

"О, бедный Йорик!" – буркнул Марк: картинка на фоне пламени огромного камина получилась отменная – чеканный профиль зубра, рога надо лбом, потемневший череп на широченной ладони.

Несколько ошарашенный зубр оборотился к Марку.

– Совершенно верно, – подтвердил Марк, опережая невысказанный вопрос. – Глаза вас не обманывают. Познакомьтесь: основатель города, святой человек, одноглазый пророк собственной персоной. Точнее, его голова.

Даже Диса не нашлась, что сказать.

Потрясенный зубр рывком положил череп на стол.

– Ты сошёл с ума…

– Посмотрите на левую глазницу, – посоветовал Марк. – И на шрам. При жизни владельцу этого черепа прорубили надбровную дугу, вон какой нарост. Жив остался, но глаза лишился. Просто в истории ЗвеРры есть ещё одна маленькая деталь, которая не упомянута в хрониках и не занесена в архив: волки съели пророка. Неужели вы никогда себя не спрашивали, а чей, собственно говоря, череп держит в лапах Лунный волк? И зачем он ему, если разобраться.

– Даже мысли не возникало… – призналась Илса.

– И зря, – припечатал Марк. – Волки, конечно, на каждом углу об этом не кричат, но своей тайной весьма гордятся. Главарь волков меня так и предупреждал, чтобы я не совал свой нос куда не следует, мол тайны волков – это нечто особое и к пропаже Артефакта отношения не имеет.

– Но как ты узнал?! – зубр снова взял череп, стал ощупывать левую глазницу.

– Исключительно силой мысли, – хмыкнул Марк. – В ЗвеРре мне известны три изображения пророка. На всех трёх он благополучно отбывает из города в целости и сохранности. Что вполне логично. Но тогда, объясните мне, каким образом в число реликвий попали его башмаки? И астролябия? Уезжал он из гостиницы отнюдь не босиком. Зима ведь была. А потом эти вещи обнаружились у волков.

– А может быть это совсем не те башмаки! – упрямо сказала Диса. – Мало ли на свете обуви!

– Угу, и голова у пророка была запасная, – подтвердил Марк. – Он её подарил на память любимому детищу.

– Волки не могли так поступить! – не сдавалась Диса.

– А почему? – удивился Марк. – По мне – так даже справедливо. В порыве гнева он породил ЗвеРру, – ЗвеРра его и съела. В знак благодарности. Лично я – искренне рад.

– А тебе-то какое дело? – изумилась чернобурка.

– Самое прямое. Раз уж я тут у вас гощу. Мне лично очень приятно, что человек, благодаря усилиям которого я, в конечном итоге и попал сюда, не ушёл в своё время безнаказанным. Люди его, видите ли, не устроили. Нефиг проклятые города создавать.

– Злой ты, Марк! – сообщила Диса.

– Может быть, – согласился Марк. – Но я себе нравлюсь.

– Мне ты тоже нравишься, – улыбнулась Илса. – Разрушил всю нашу историю, вынул её краеугольный камень. Это – захватывающе!

– Вы что, Безумия хватанули?! – возмутилась громко Диса. – Илса, опомнись, что тут захватывающего? Лучше бы он так лихо Артефакт искал!

Глава зубров отложил череп и задумчиво сказал:

– Это всё в корне меняет… Нужно созвать совет звеРрей города.

– Ничего это не меняет. Вообще. Волки с сегодняшней ночи окопались в своих Башнях и им теперь глубоко плевать как на ЗвеРру целиком, так и на отдельных её горожан в частности, – объяснил Марк. – В том числе и на пришлых Полярных Звезд. Теперь, боюсь, пойдёт цепная реакция.

– Что пойдёт? – не понял глава зубров.

– Все начнут подражать волкам, и паника охватит город куда раньше наступления полной луны.

– Лисы не такие, – неуверенно сказала Диса. – Лисьи Норы не станут подражать Волчьим Башням.

– Ага, как же. Это я в колокол намедни трезвонил, – обозлился Марк. – Твои распрекрасные лисы, по-моему, уже давно чище волков окопались за своим забором. Разве что не убивали пока, – но погоди, стоит кому-нибудь начать. Вот узнают в городе, что волки не стали дожидаться полнолуния – и беспредел начнется…

– Уже нет никакой надежды, что ты его найдёшь? – спросил глава зубров.

– Не знаю! Я иду по следу. Но куда он ведёт, тот след… Задача с самого начала была невыполнимой, чего уж скрывать.

– Почему это ты так решил? – возмутилась из чистой вредности Диса. – Прекрасно выполнимой!

– Да-а? Назови мне тогда, пожалуйста, лиц, с честью выполнивших столь трудную миссию. Имена этих героев должны быть известны каждому, – предложил Марк.

Илса, не обращая особого внимания на пререкания Марка и чернобурки, потёрла ладошкой нос и спросила:

– А кто узнает, что волки не стали дожидаться полнолуния?

– Как это кто? Все, – не понял вопроса Марк.

Илса улыбнулась.

– Я тоже смотрела, как волки дают тебе от ворот поворот, и помню слова главаря волков. Он сказал, что волки будут убивать всякого, кто приблизится к башням. А зачем к ним приближаться? Раз волки заперлись по своим бастионам, пусть и сидят в гордом одиночестве. Зачем городу знать, что они решили не ждать полнолуния? Кто кроме нас знает, что волки на грани Безумия?

– Гениально, – потрясенно признался Марк.

Глава зубров полностью разделил его потрясение:

– Это настолько неожиданно, что может сработать. Но рано или поздно кто-нибудь подойдёт к башням – и всё раскроется.

Илса покачала головой.

– А это впрямую зависит от наших действий. Сегодня мы узнали две новости. Первая – волки не дождались полнолуния и заперлись в башнях, потому что не верят в нахождение Артефакта. Вторая – голова пророка хранится в Волчьих Могильниках. Давайте сделаем так, чтобы вторая новость помогла нам бороться с первой.

Она замолкла, собираясь с мыслями.

– Ты продолжай, продолжай! – поощрил Марк. – Мы все во внимании.

– Я вижу это так: нужно, чтобы ЗвеРра как можно быстрее познакомилась со второй новостью. Когда все узнают, что волки в начале ЗвеРры убили пророка и поместили его голову в Могильники, а шестой человек всё это раскрыл, никто уже не удивится тому, что волки заперлись в своих башнях и знать никого не желают. Таким образом, какое-то время, может быть и небольшое, но мы выиграем. Башни будут обходить далеко стороной – ещё бы.

– Лисы всегда были самыми умными в городе, – изрёк зубр. – И не напрасно. Я постараюсь, чтобы ЗвеРра узнала, что рассказал мне шестой человек.

– Вы покажите своим зубрам череп и посовещайтесь с ними. Скажите, мол, человек говорит то-то и то-то, но этого же не может быть! Пусть сами его посмотрят, пощупают… И убедят вас, что слова Марка – правда, – посоветовала полярная лисичка. – Так новости быстрее расползутся из замка…

– Все кругом умные, аж страшно делается, – ревниво сообщила в пространство Диса. – И почему мы тогда в таком переплёте?

Илса только ухмыльнулась лукаво.

– Потому что Артефакт спёрли, – объяснил чернобурке Марк. – Не слыхала разве? Жаль, Птека у нас отключён. Через него звеРрики бы быстро узнали… Хотя о чем я говорю? Как рассветёт – надо первым делом послать за его родичами, чтобы они унесли Птеку домой. Если придут Фтека и Гтека – полгорода еще до обеда будет в курсе, что голова пророка хранится у главы зубров на каминной полке.

– Не надо меня нести… – сонно отозвался с лежанки Птека. – Я и сам дойду… А Фтека с Гтекой болтуны, да…

Все переглянулись и заговорили тише.

– Но неужели в поисках Артефакта совсем нет новостей? – почти жалобно спросил глава зубров.

– Есть предположения, что это был либо пояс, либо перстень, либо фонарь пророка, – нехотя признался Марк.

– А давайте соберём все фонари, пояса и перстни в городе, – не моргнув глазом, предложила Диса.

– Как? – поинтересовался Марк.

Диса не успела ответить, – в кабинет вошёл, почти ворвался один из зубров с новостью:

– Вокруг замка – волки!

* * *

Плыл над ЗвеРрой тонкий месяц. Над чёрным лесом, над окутанной туманом рекой, над затаившимся городом.

В городе двойной диадемой светились огни Волчьих Башен, – костры на башнях снова зажглись.

Волки в зверином обличье стекались к Зубровому Замку, пересекали Кабанью Канавку, вымахивали на возвышенность. И окружали стены серым частоколом, замирая изваяниями вокруг. Волков становилось всё больше и больше.

Напуганные зубры приникли к бойницам. Что делать – было непонятно. Ждали главного зубра. Особенно всех страшило, как легко волки распростились с человечьим обликом. В ЗвеРре давно шептались: волки позволяют себе то, что никто не может позволить, нарушают правила как писаные, так и неписаные. Теперь можно было не шептать.

Марк, главный зубр и лисички вышли на стену как раз к моменту, когда появилось центральное действующее лицо.

Лунный волк медленно ступал по тропе. Поднялся из ложбины, подошёл к воротам и лёг напротив. Волки, как по команде, тихонько завыли. Вой кольцом окружил замок. Уставали одни – подхватывали другие. И так без конца. Ныло сердце от этого воя.

Лунный волк, блистая каждой шерстинкой, лежал у ворот.

Он был спокоен. И неотвратим, как время.

– Это война? – спросил не то себя, не то Марка главный зубр.

– Не думаю, – отозвался Марк. – Похоже, они пришли за головой пророка. Разобрались, наконец, что я им принёс несколько часов назад. Или Лунный волк объяснил. Сейчас же ведут психологическую атаку. Пугают, то есть. Как бы то ни было, а лезть на приступ – им тоже резону нету. Зубы о камни обломают.

– А что нам делать? – озадаченно спросил зубр.

– Если вой раздражает – вернуть им голову, да и дело с концом, – беззаботно махнул рукой Марк. – Вы же не собираетесь, и правда, держать её на каминной полке? Полюбовались – и достаточно.

– Значит, план Илсы провалился?

– Почему провалился? – вмешалась полярная лисичка. – Наоборот. Если волки, и правда, пришли за головой пророка, то лучшего подтверждения правоты Марка и не найдешь. Теперь уж точно весь замок знает. Без наших усилий. Видите, как удачно всё обернулось.

– Это хорошо, но я тебя, Марк, не пущу к ним, – качнул рогатой головой главный зубр. – А вдруг убьют? И сам, честно признаться, боюсь выходить. Звериной стороной своей боюсь… Давай голову со стены спустим! В корзине.

Марк не успел ничего сказать.

– Не надо со стены. Я им отдам, – усмехнулась Диса. – Сама. Пусть подавятся.

* * *

Сверху было прекрасно видно, как из ворот, склонив голову, вышла одинокая женская фигурка.

Диса не преминула воспользоваться моментом и подобрать облик подстать событию. Длинные полупрозрачные одеяния колыхались при каждом шаге, струились и ниспадали. Прекрасная и трагичная дева, дыша шелками и туманами, ступала в пасть волкам. Чуть ли не босиком, для пущей печальности.

В руках чернобурка держала большое серебряное блюдо, на котором темнел череп раздора.

Глава зубров застыл с копьём наготове. Он сказал, что сумеет попасть, если что. Марк не очень в это верил, но в одном был убеждён: сегодняшнего представления не было бы, не убей Лунный волк безумного лиса у Оленьего Двора.

Диса не шла – плыла через пелену волчьего воя, словно острый месяц сквозь тучи. Вились шарфы и вуали.

Лунный волк медленно поднялся ей на встречу с истоптанного снега.

Диса подошла почти вплотную, протянула вперёд, к волку, тонкие руки. Картинно наклонила блюдо… Бурый щербатый череп сдвинулся с места, съехал к краю, сорвался – и плюхнулся на снег.

Чернобурка круто развернулась, взметнув вихрь вуалей, и пошла в замок. Теперь даже спина её источала презрение к волкам.

Единый вой распался, зазвучал вразнобой, а потом вообще растерянно утих. Волки снимались с мест и тянулись к Лунному зверю. Нюхали лежащую на снегу святыню. Сбивались в стаю.

– Актриса, – буркнул неодобрительно Марк. – А как бы кинулись?

– Мне интересно другое… – пробасил главный зубр, прислоняя копье к стене. – Как они голову унесут?

– На трех лапах уковыляют, – хмыкнул Марк. – А одной прижмут к груди.

Волки решили этот вопрос проще: главарь оборотился человеком. Подхватил мёртвую голову и направился вслед за уходящим Лунным волком.

– Шурует туда-сюда и глазом не моргнёт! – неодобрительно высказался Марк о превращениях главаря. – Чище иного звеРрюги…