Текст книги "Далекая звезда (СИ)"
Автор книги: Юлия Буланова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 38
Ин Минори
Сегодня на станцию прибывали сотрудники. В мои обязанности не входило встречать прибывших. Но я решил немного потешить свое эго и лично представить доктора Эрден руководителю медицинской службы. Ким Юан, когда узнал, кого мне удалось поймать, не поверил. Сказал, что так не бывает, и это ошибка. Нанял я какую-то другую Астрид Эрден. Потому, что та самая никак не могла устроиться на работу к нам.
– Мам, ты уверена, что это хорошая идея? – спрашивал мальчик лет десяти-одиннадцати на вид. Совершенно не похожий на девушку, которую звал мамой.
– Альтер, – в голосе доктора Эрден звучала усталость. – Мы уже на станции. Нельзя просто взять и передумать.
– Я же не предлагаю вернуться домой. Просто, хочу знать, ты все ещё считаешь это хорошей идеей?
– Да.
– А я, вот не считаю! – строго заявил ребенок. – И когда все пойдет совсем не как ты рассчитывала, скажу, что предупреждал тебя.
– Альтер Каи Эрден, все и всегда идёт не так, как мы рассчитывали. Такова жизнь. Часто обстоятельства имеют характеристику "непреодолимой силы". Мы не в силах изменить некоторые вещи. Но можем вести себя правильно и достойно.
Мальчик закатил глаза. Ему, явно, не нравилось чувствовать себя беспомощным перед этими самыми обстоятельствами. И его следующие слова мое предположение подтвердили:
– Я предпочитаю изначально принимать верные решения и минимизировать риски, а не подстраиваться под обстоятельства. Можно подумать, ты поступаешь по-другому. Просто, Пол убедил тебя в том, что мне будет полезно сменить обстановку. Но он не имел в виду это.
– Пол одобрил мое решение, – с лёгкой иронией парировала Астрид Эрден.
– Я тоже читал книгу "Современное воспитание сложных детей" и помню, что взрослые должны придерживаться единой стратегии, избегая открытой критики друг друга при воспитаннике, – скопировал ее интонации мальчик.
И я понял, что ошибся. Эти двое были невероятно похожи. Мимика, жесты, выражения лиц и манера речи у них были словно бы одни на двоих.
– Доктор Эрден, добрый день, – улыбнулся я, когда эти двое поравнялись со мной. – Как прошел полёт?
– Лер Ин. Все чудесно. Благодарю.
– Меня зовут Ин Минори, – обратился я к мальчику.
– Альтер Эрден, – ответил он с настороженностью глянув на меня. – Рад знакомству.
– Позвольте мне побыть вашим гидом сегодня? – я улыбнулся, но в ответ получил два одинаково недоверчивых взгляда, поэтому пришлось пояснить. – Ким Юан – ваш непосредственный начальник в этой экспедиции не верит, что вы – это вы. Хочу видеть его лицо, когда он познакомится с вами лично.
– Мы с ним были знакомы. Но он вряд ли меня узнает. Так давно это было.
– Тем более. Пойдёмте!
Пока мы шли в медицинскую часть я рассказывал об "Арабелле", рекреационных зонах и местах, которые могли бы быть интересны мальчику-подростку.
Лер Ким сначала встретил нас прохладно. Видимо, действительно, не узнал. Пока Астрид не сказала нечто странное:
– Я все ещё не люблю горький шоколад, но это, действительно, хорошее средство от усталости.
– Доктор Стат? – Ким Юан смотрел на девушку, как на привидение.
– Доктор Эрден, – мягко поправила она его.
– Буду рад снова работать с вами. Но как же вас отпустили? Да ещё и на столь долгий срок.
– Я люблю свою работу. Но ее всегда слишком много. Медицинские искины, несмотря на свою способность к самообучению, пока не могут заменить врачей. И, боюсь, не смогут ещё очень долгое время. А специалистов по нано-программированию очень мало. Вы знаете почему?
– Это очень сложная дисциплина и требует незаурядных способностей от интернов. – много печально улыбнулся пожилой врач. – Я вот не освоил даже первой ступени.
– Восемьдесят процентов врачей и интернов, начиная изучать нано-программирование завершают его не преодолев первую ступень. Ещё пять-семь процентов отсеиваются на второй. Но с третьей по пятую ступени отсеивается лишь один процент. Что странно. И я подумала: а что, если это не дисциплина сложная, а учебная программа? Ведь даже самый простой материал можно подать так, что не поймет даже гений. Вспомнила свое обучение. И кое-что поняла. Я хочу попробовать переработать учебные материалы и программы. Сделать их более простыми и понятными.
Глаза доктора Ким загорелись энтузиазмом, и я поспешил предложить:
– Это очень интересно. Но, готов спорить, что сейчас вы начнёте сыпать медицинскими терминами, которые простые смертные не понимают. Может быть, я покажу Альтеру наши спортивные залы? А вы продолжайте.
За что удостоился двух благодарных кивков и тихого "Спасибо" от мальчика. И лишь когда мы вышли он продолжил:
– Я люблю медицину, но совершенно не понимаю, что такого сложного в нано-программировании?
– Через несколько лет мы получим ещё одного гения в этой области? Твоя мама завершила обучение в пятнадцать лет, если мне не изменяет память.
– Она была вынуждена. А я не спешу. К тому же, мне больше нравятся наниты. Вы говорили про спортивные комплексы. Их много?
– Пойдем. Я тебе покажу.
С будущей нянькой для мальчишки мы столкнулись прямо у дверей тренажерный зал. Друг лишь удивительно вскинул бровь, увидев в моей компании ребенка.
– Привет, – я постарался улыбнуться как можно более беззаботно. – Хочу тебя кое с кем познакомить. Это Альтер Эрден. Альтер, это мой друг и коллега – Ли Каи.
– У вас редкое имя или оно встречается часто? – спросил мальчик нарочито-беспечным тоном. Но взгляд… серьезный и настороженный, выдавал его интерес.
– Это самое распространенное сочетание на Иштаре. А что? Ты знал кого-то с этим именем?
– Я не знал. Слышал.
– Ты любишь спорт? – Каи постарался поддержать беседу.
– Нет, – скривился Альтер так, будто бы лимон укусил. – Ненавижу. Мама говорила, что мой отец любил это. Плавать. Бегать. Она думала, что раз я так на него похож внешне, то тоже буду любить. Но мне больше наука нравится. Я понимаю, что физические нагрузки нужны и даже полезны для здоровья. Поэтому занимаюсь три раза в неделю по два часа. Но тратить на эту ерунду больше времени, чем необходимо, не буду.
– А твой отец… – друг замялся.
– Был иштарцем, если вы об этом. Он умер, пытаясь вывести маму из Алира по которому Терра лупила снарядами. И ему это даже удалось.
– Повезло, – почти шепотом произнес Каи, а потом извинился и фактический сбежал.
Альтер проводил его странным взглядом и с детской непосредственностью спросил:
– А этот ваш друг… с ним все в порядке?
– У него была невеста. Он, тоже, пытался вывести ее из Алира. У ему это почти удалось. Но девушка погибла. И мне кажется, что он до сих пор корит себя за это.
– Синдром выжившего. Мама до сих пор тоскует по моему отцу.
– Если ты не слишком любишь спортивные комплексы
– Лучше скажите, почему вы так… доброжелательны со мной? Меня нервирует, когда взрослые так стараются подружиться.
– Доктор Эрден сказал, что тебе сложно, – начал я осторожно. – И мне кажется, что я тебя понимаю. Сам рос без отца. Он, тоже, погиб.
– А мне кажется, что у вас сложилось обо мне неверное впечатление. Я далеко не несчастный сиротка. У меня есть мама. Она умная и добрая. Любит медицину также, как и я. У меня есть Рори. Это моя кузина. Мы с ней – лучшие друзья, хотя она и старше. Есть Пол и Полин – ее родители. Они были опекунами мамы. У нас счастливая семья. Да, у меня нет отца. Но я страдаю от этого значительно меньше, чем думают люди. Это мама его любила и сейчас скучает. А я прекрасно живу и без отца.
– Альтер, я не думаю, что ты – несчастный сиротка. Но тебе трудно даются перемены, которые происходят сейчас с тобой.
– Я знаю все о переходном возрасте и о том, как и почему будет меняться мое тело.
– Меняется не только тело. Меняется психика. Твои реакции и чувства. Ты начинаешь сомневаться в вещах, которые казались тебе абсолютно верными. Злиться на то, что раньше и не замечал. Менять отношение к живым мы привыкли. Оно само как-то выходит. А вот с теми, кого нет все сложнее. Вот, казалось бы, как можно злиться на человека, которого ты и не встречал никогда? Которого вчера любил. Потому, что мама говорила о нем, как о самом лучшем человеке на свете. А сегодня ты на него злишься. За то, что его нет рядом. За то, что он умер. Хотя, за такое нельзя злиться. Ведь это не было его выбором.
– Я не злюсь. – Альтер упрямо нахмурился. – На него.
– А на кого ты злишься?
Мальчик взглянул на меня почти что со злостью.
– На маму? – предположил я.
– Она классная. И я ее люблю.
– Но… она классная и ты ее любишь, но…
– Но ей пора прекратить тосковать о нем. Даже, если он и был лучшим мужчиной на свете. Прошло столько лет. А она все еще живёт прошлым, закрываясь от будущего.
– Что если я знаю, как помочь твоей маме переключиться с прошлого на будущее?
– Как?
– Нужно познакомить их с Ли Каи. Только аккуратно. Чтобы это выглядело, как случайность. Люди не любят, когда им кого-то навязывают. Они оба пережили утрату, поэтому поймут боль и переживания друг друга.
– Плохая идея, – фыркнул мальчик.
– Каи хороший человек. Он ее не обидит.
– Да, я не об этом. Моего отца тоже звали Каи.
– Так у нас нет цели их поженить. Мы лишь хотим, чтобы они перестали жить прошлым. У нас говорят, что лучшее зеркало – это глаза незнакомца. Вот пусть посмотрят на себя в отражении другого человека. Думаю, им это будет полезно. Хуже, уж точно, не будет.
Глава 39
Астрид Эрден
Работа на корабле оказалась и не работой, а одним и сплошным отпуском. А мне за это ещё и деньги платили. Пациентов нет. Все дети здоровы. Коллеги вежливы и доброжелательны. При личном общении. За глаза обсуждают, конечно. Это видно. Но на прямой конфликт не идут, и на том спасибо.
Времени, чтобы заниматься обучающими программами, достаточно. Казалось бы, живи и радуйся. Но кое-что я не учла.
Когда мы говорили с Ин Минори, я сказала ему, что плохо помню Каи. И это было правдой. Да только память – странная штука. Разбудить ее может все, что угодно. Даже случайная встреча в столовой.
Этот мужчина даже не заметил меня. А я так и застыла, словно громом поражённая.
Те же глаза.
Схожие жесты.
И голос. Совсем другой. Взрослый. Но мне кажется, что именно так звучал бы голос моего Каи.
– Вы кого-то увидели? – спросила Нера – моя коллега.
– Нет. То есть да. Вы знаете, того мужчину в черной форме? У него ещё очень коротко острижены волосы.
– Не слишком хорошо. Это лер Ли. Служба безопасности.
– А сколько ему лет? Он, просто, очень похож на одного человека, которого я знала. Двенадцать лет назад. Но, мне неловко подойти и спросить.
На самом деле неловкость ситуации меня смущала меньше всего. Скорее, было страшно даже на мгновение поверить в то, что он жив, а потом вновь почувствовать боль потери.
– Ему тридцать шесть, – сладко улыбнулась Нера. – Но подходить вам, и правда, не стоит. Он очень не любит терранцев. Его жена погибла под обстрелом. Он до сих пор горюет о ней. Даже обручальное кольцо носит. И вряд ли он будет терпеть ваше общество, как делаю это я.
– Благодарю за ценную информацию. Теперь я вижу, что обозналась. Не смею больше злоупотреблять вашим терпением. Хорошего дня. – Я подхватила свой поднос и отправилась за одиночный столик. Но по пути к нему меня перехватил Альтер.
– В мире много плохих людей, – сказал он печально.
– Хороших больше.
– Нет, мам, это не так. Мне уже можно напомнить, что я тебя предупреждал?
– Альтер, – я с укоризной посмотрела на сына. – Ты невыносимый пессимист.
– У меня твердая жизненная позиция. И нет. Я – реалист. Хорошо информированный и склонный к анализу.
– Как прошел твой день? Ты с кем-нибудь познакомился?
– Ин Минори, как мне кажется, если и не хороший человек, то не слишком плохой.
– А из детей?
– Пока наблюдаю и собираю информацию. Я сначала определю тех, с кем можно общаться, а потом буду знакомиться. Если захочу.
– Из тресот восьмидесяти детей должен же найтись хоть кто-то, с кем ты можешь подружиться.
– И потом он или она улетит на Иштар, а я вернусь на Терру. Не хочу терять друзей. А чтобы их не терять, лучше их и не заводить. И не надо на меня так смотреть. Ты делаешь то же самое. Стараешься не привязываться. У тебя тоже нет друзей. А от единственного мужчины, которого не отпугнула твоя холодность, ты сбежала в эту экспедицию.
– Я – плохой пример того, как надо жить. Амир… я знаю: вы неплохо ладили. Но мое сердце молчало, когда этот мужчина был рядом. А это неправильно. Не честно. И по отношению ко мне, и по отношению к самому Амиру.
– На кого ты постоянно смотришь? – спросил сын, оглядывая стол, где сидели офицеры.
– Третий справа.
– Это друг Ина Минори. Он тебе понравился?
– Он мне напомнил твоего отца.
– Да? Ну, теперь, когда ты сказала, я тоже вижу что-то такое. Хотя, я думаю, что все иштарцы на одно лицо. Перемудрили тут с эстетикой. Нет, я понимаю. Раз уж они столкнулись с необходимостью генной модификации будущих поколений, решили сделать своих детей не только здоровыми, но и красивыми. Большая часть колонистов принадлежали к общности, где процветала дискриминация по внешности и соответствии ее "стандартам красоты". Там считалось, что красивые люди более умны, здоровы, добры, психически устойчивы и успешны. И менее привлекательным людям было сложнее реализовать свой потенциал из-за дискриминационных традиций. Эту проблему решили радикально. И теперь все они одинаковые. Кстати, ты знала, что по изначальной задумке они должны были иметь каштановый, а не рыжий цвет волос? Каштановый – это же красный оттенок коричневого. Генетики что-то там не рассчитали, и закрепили слишком много красного пигмента. В итоге: чтобы это изменить, пришлось бы начинать модификации с нуля. А это слишком долго, сложно и дорого. Проще сказать, что все так и задумывалось, – завершив свою маленькую лекцию Альтер вновь оглянулся на стол офицеров и тихо спросил. – А он, правда, похож на него? Просто, я же знаю его только по фотографиям.
– Очень. Но он старше. Ему сейчас тридцать шесть. Каи был бы тридцать один год.
– Надо будет рассмотреть его поближе. Может быть, даже познакомиться. Интересно же, каким я буду, когда вырасту. Может быть и тебе с ним познакомиться?
– Не стоит, – я посмотрела на своего такого серьезного сына и улыбнулась. Сейчас начнется работа с возражениями. Ответ "Нет" в последнее время он начал воспринимать не как безальтернативный отказ, а как приглашение к дискуссии.
– Почему?
– Я смотрю на него и вижу не этого человека, а твоего отца.
– Мам, но ты же и так не видишь никого. Говорят же, что клин клином вышибают. Вдруг поможет? Ин Минори сказал, что у его друга такая же проблема, что и у тебя. Вы оба слишком сильно любите тех, кто остался в прошлом, лишая себя будущего.
– Вот в кого ты у меня такой?..
– Умный, красивый и замечательный? – лукаво улыбнулся мальчик.
– Проницательный.
– Полин – мой кумир в вопросе семейных отношений. А если серьезно, я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Милый, я счастлива, – бесполезная ложь легко срывалась с моих губ. В нее давно никто не верит. Но она проста и привычна.
– Мам, счастливые люди не плачет по ночам.
– Альтер, наличие или отсутствие мужчины в моей жизни никак не скажется на моих ночных кошмарах. В них почти нет Каи. Там царит война. Понимаю, ты хочешь, как лучше, но любовь старая или новая – плохое лекарство от ужасных воспоминаний.
– Я переживаю, – насупился Альтер. – Неужели нельзя хотя бы попробовать? Ты не можешь знать точно. А вдруг, поможет?
– Ладно, – сдалась я под напором сына. – Постараюсь обдумать то, что ты сказал. Но признайся, это Аврора надоумила тебя поговорить со мной об этом? Она в последнее время уверилась в прямой связи любви и счастья. И как любая влюбленная девушка, наша Рори желает подтолкнуть всех окружающих к обретенному ею самой счастью. Но ее родители и так любят друг друга. Ты ещё маленький. Остаюсь я.
– Ты, просто, боишься снова пережить боль потери. И думаешь, что новая любовь будет предательством по отношению к папе. Только, он мёртв. Его нет. И ему уже все равно. Ты часто говоришь, что я на него похож. Не знаю, так ли это. Но если бы я был им, то хотел бы, чтобы моя любимая жила за нас двоих и нашла в себе силы забыть меня.
Альтер больше ничего не сказал. Просто, встал из-за стола и ушел. А я поняла, что ужинать мне расхотелось окончательно.
Что называется "приплыли". Получать отповедь от мальчишки одиннадцати лет мне ещё не доводилось.
Конечно, в его словах был определенный смысл. А сам Альтер, казалось, всегда был очень взрослым ребенком. Но когда он стал рассуждать так?
Полин говорит, что дети все чувствуют, как бы глубоко взрослые не старались запрятать свою боль. И взрослеют раньше, чем должны. Чтобы защитить. Чтобы сделать для нас то, что мы должны делать для них.
Глава 40
Ли Каи
За последние пять минут я уже не раз пожалел о данном Минори обещании развлечь этого ребенка. Потому, как, и с обычными детьми не знал о чем говорить. А тут вундеркинд.
Спросил его про то, чем он увлекается. Лучше бы не спрашивал, честное слово. В последний раз я чувствовал себя таким идиотом, когда поинтересовался у Астры: в чем заключается ее работа? Единственное, что понял – она лечит людей.
Так вот, Альтер Эрден хочет конструировать то, чем лечат людей – медицинские наниты. Это все, что до меня дошло из развернутого рассказа, занявшего десять минут.
Но пугало меня другое. Мальчик смотрел на меня… странно. Как будто старался запомнить каждое мое слово, каждый мой жест.
– Со мной что-то не так? – спросил я, не выдержав.
– Нет, лер Ли.
– Тогда почему ты так на меня смотришь?
– Интересно, – ответ ребенка меня, скажем так, удивил.
– Что во мне такого интересного?
– Мы с вами похожи. И мне интересно, как я буду выглядеть, когда совсем вырасту. У меня есть фотографии отца, но он умер совсем молодым. Вы сейчас старше.
– Понятно. – Это бесхитростное признание меня немного ошарашило. Я более внимательно всмотрелся в своего юного визави. Внешнее сходство, определенно было. Но, если его не искать, оно совершенно терялось. И сначала мне было непонятно, почему так происходит. Ответ пришёл быстро. От черт его лица меня отвлекали веснушки. Среди моих соотечественников это огромная редкость. Я знал, что так бывает, но видел впервые.
А ещё Альтер казался старше своих лет. Он совершенно не смущался, держался ровно и свободно. Совсем, как она…
Этот мальчишка мне больше напоминал Астрид, чем меня самого.
– А фотографий родственников отца у тебя нет? – сказал я первое, что пришло на ум. – Наверное, ты на них больше похож, чем на меня.
– Мне безразлично, как они выглядят. Эти люди не стоят того, чтобы ими интересоваться.
– Они сделали что-то плохое?
– Можно и так сказать. Они очень сильно напугали маму. С ней связался их юрист и предупредил, что если она появится на Иштаре или как-то ещё напомнит им о своем существовании, то они оспорят опеку и заберут меня. А потом отправят в школу-пансион.
– Тебе так сказала твоя мама?
– Мама мне никогда не врёт, – Альтер иронично улыбнулся. – Если вы на это намекаете. Я видел запись ее разговора. Она справедливо опасается этих людей. Поэтому объяснила к чему приведёт моя попытка с ними связаться.
– Тебе, наверное, грустно?
– Да. Мне бы хотелось посмотреть на Иштар. Фотографии – это не то. Но я скоро вырасту и смогу прилететь.
– Я про твоих деда и бабку…
– В мире много плохих людей. Я рад, что этих двоих в моей жизни нет. Они не захотели общаться. Это их выбор. Их право. Их трагедия. Это они упустили шанс стать частью нашей семьи. А нам и без них неплохо.
Говорят, дети войны взрослеют быстро. Не знаю. Сам я был уже взрослым, когда началась война. Да и опыта в общении с подрастающим поколением у меня было мало. Но одиннадцатилетний ребёнок так рассуждать не должен.
– Тебе, наверное, непросто пришлось?
Вырвалось у меня. Я, просто, снова вспомнил Астрид. Она, ведь, тоже повзрослела раньше, чем ее сверстницы. Не от хорошей жизни, а потому, что родители бросили ее умирать.
– Да вы сговорились? – взорвался возмущением мальчик. – Я не несчастный сиротка. У меня отличная семья. Да, в ней нет отца. Но у меня есть Пол и Полин и они самые замечательные дедушка и бабушка на свете. У меня есть кузина. И она, реально, крутая. Она будущий врач. Не как моя мама. Рори нано-программирование не зашло. Говорит, там слишком много математики и надо постоянно считать. Хотя, я думаю, что считать – это очень интересно. Ее увлекает психиатрия. А ещё у нее есть байк.
– Да, – только и смог выговорить я. – Байк – это круто.
– Нет. Круто – это психиатрия. А байк… так. Милое девчачье хобби.
Я согласно кивнул. Потому, что не совсем представлял, что сказать.
– Так вот, – яростно сверкнул глазами ребёнок. – У меня все хорошо. Лучше, чем у многих. Да, мой отец погиб. Но я точно знаю: он был хорошим человеком и любил маму. Меня не нужно жалеть.
– Прости, я и не думал тебя жалеть. – Я и сам не понимал, как облечь в слова то, что чувствую. – Просто, ты напомнил мне одного человека. Она…
– Умерла? Да, тогда это многое объясняет. Но не надо переносить свои эмоции по поводу той потери на меня. Рори говорит, что люди делают это не специально. И нельзя на них за это злиться.
– Ты любишь свою кузину? – я цеплялся за малейшую надежду перевести этот разговор в нормальное русло. Но, наверное, экстраординарные подростки, не считают необходимым изображать нормальность. Такая манера общаться меня приводила в ступор. Поначалу. Потом привык.
– Она мне, как сестра. Аврора учила меня понимать людей. Попытка эта потерпела крах, но она не отчаивается и говорит, что я перерасту. Но, мне кажется, вряд ли. Мне никогда особенно не нравились люди. Поэтому решил стать инженером, а не врачом.
– А как ты относишься к Ин Минори? – не сдержал я любопытства. Друг, конечно, не влюблён, но, явно, заинтересован его матерью. Иначе не болтал бы о ней часы напролет. Конечно, его восхищение может быть полностью профессиональным. Но влюбленность часто начинается с простого интереса. А если мне не изменяет память, то доктор Эрден – симпатичная блондинка с отличной фигурой. Ей, наверное, хорошо за тридцать. Хотя, я бы не дал больше двадцати пяти. И если она как-то справляется со столь необычным ребёнком, то у неё стальные нервы, невероятно высокой уровень интеллекта и бездна терпения. Редкое сочетание, способное зацепить кого-угодно.
– Если вы хотите узнать, как я отношусь к тому, что он пригласил ее на свидание, то нормально, – Мальчик отвечал спокойно и серьезно. – Время для ее скорби давно прошло. Только, вряд ли у них что-то получится. Она все ещё любит моего отца. Хотя, нет. Она любит свою память о нем. А живому человеку очень сложно бороться с идеальным образом. Пока не справился никто из ее поклонников. Мне даже кажется, что это было бы не под силу даже моему отцу, если бы случилось чудо, и он оказался жив. Но если ваш друг решит серьезно за ней поухаживать, я буду паинькой. Кстати, Ин Минори говорил, что вы у вас целая коллекция моделей безынерционных двигателей.
Дальше Альтер вел себя, как обычный ребенок. И я немного расслабился. С Астрид такого когнитивного диссонанса у меня не было. Она выглядела и вела себя, как взрослая девушка. А тут мальчишка, которому одиннадцать на прошлой неделе исполнилось.
Минори зашёл ко мне в кабинет вечером. И был в прекрасном расположении духа.
– Смотрю, свидание прошло неплохо? – улыбнулся я.
– Мы, просто, поужинали. Но, да, неплохо. Доктор Эрден – интересный собеседник.
– Доктор Эрден? – слова друга меня, несколько, удивили – Ты ещё не начал звать ее по имени? Я думал, она тебе нравится.
– Нравится, – спокойно, даже как-то безразлично ответил друг. Обычно так говорят о погоде или ценах на кофе. – Доктор Эрден – красивая, умная и целеустремленная женщина. С ней очень интересно говорить. Но она – терранка. Я понимаю, что не прав сейчас. Понимаю, как подло это прозвучит. Потому, что в этой войне она пострадала не меньше нас с тобой. Но она – терранка. И мне через это не переступить. Поэтому лучше сразу держать дистанцию. У нее и так в жизни было достаточно разочарований и потерь. А как провел время ты?
– Смешанные чувства. Мне как-то не доводилось общаться с одарёнными подростками. То есть доводилось. Но моя Звёздочка была почти взрослой. Минори, меня вот, что интересует. Зачем ты уговорил меня побыть нянькой для ребенка, который в этом не нуждается?
– А вот тут, друг, ты не прав. Мальчик сейчас оказался в новом месте, вдали от привычного окружения. Ему полезны новые знакомства. А тебе полезно понять, что ты теряешь, отказываясь от отношений.
– Объяснись.
– Ребёнка. У тебя может быть семья. Жена. Дети. А ты заперся в своем горе и не понимаешь, что нужно жить дальше. Снова любить. Даже если новая любовь будет гореть в твоём сердце не так ярко, как та – первая. Ты мог бы стать чудесным отцом.
– Ты говоришь глупости.
– Ты так в этом уверен? – Минори усмехнулся. – Попробуй стать Альтеру, нет, конечно, не отцом. Но другом. Мальчишке, явно, не хватает значимых взрослых. И со временем ты поймешь, кто из нас был прав.
