Текст книги "Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ)"

Автор книги: Юлия Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

– Я сама вижу его впервые, – выдумала на ходу.

– Сомневаюсь, – тёмная скептически поджала губы. И тут ее взгляд уперся в подаренный доктором роскошный наряд. – О… Какое красивое платье.

– Спасибо.

– И колечко – ничего.

– Колечко?

Темная ткнула на палец, куда в хмельном видении Рэн надел таинственное украшение.

– Шло в комплекте с одеждой?

Мне стало нехорошо. Кольцо было тем самым! Узенькое, из благородного металла, с красным камнем.

– Стоит целое состояние, – заметила Мия. – Мне такого никогда не дарили.

– Мне тоже, – фыркнула механически.

Меня ошпарили прищуренным взглядом и, хмыкнув, подчеркнуто выпрямились.

– Ну, ну.

Решила, я огрызнулась? Хотела окликнуть обидчивую знакомую, но та успела затеряться в толпе, а через миг на диван упала высокая тень, принадлежавшая мужчине.

– Вот я тебя и нашёл.

Мне обворожительно улыбался Кай.

Глава 26. Колечко, кольцо

На друге был отглаженный праздничный сюртук с церемониальным узором, какого прежде никогда не видела. Волосы убраны в интересную прическу-косу. Очень красивый, прям до дрожи.

– Молодец, что пришла. – Его взгляд изучал мой новый образ. – Ты прекрасна, Анжелина.

– Ты тоже. – Улыбнулась в ответ. До этого встречались в обычной ученической одежде, а теперь блистаем во всей красе. И зачем-то добавила. – Я тебя искала.

– Извини. Патрулировал территорию со стаей. Раньше прийти не мог.

– Всё в порядке?

– Не совсем, – его брови дернулись. – Пара волков попала в магическую ловушку. Судя по всему, оставленную убийцей.

Испугалась:

– Они выжили?

– Да. Уже в лазарете. Не волнуйся, – Кай сморщился, давая понять, что не хочет об этом говорить. – Ты верно, заскучала? Потанцуем?

Я охотно вложила ладонь в протянутую мужскую руку. А то, правда, засиделась. Кроме того танец с молодым симпатичным мужчиной поможет выбросить из головы всякую дурь.

Он уже потянул в центр залы, как вдруг заметил на моём пальце кольцо. Как назло, маленький красный камень сверкнул ярким росчерком звезды.

В звериных глазах блеснула холодная желтизна.

– Что такое? – Не поняла я.

– Откуда оно? – Кивок на кольцо.

– Господин Мальер надел.

– Когда?

– Когда пришла.

По-моему, Кай издал недовольное ворчание.

– Что-то не так?

– Всё так, – натянуто улыбнулся.

Музыка давно переливалась, поблизости кружились в вальсе и ноги сами тянули к ним присоединиться.

– Мы идём танцевать? – Спросила, глядя в красивые глаза. Вот только в них больше не было того блеска с каким Кай смотрел вначале.

– Знаешь, – Хидинс почесал затылок. – Я тут вспомнил об одном важном деле. Не обидишься, если ненадолго тебя покину?

Я так растерялась, что молча кивнула. Пришла на бал ради него, а он вдруг бросает без всяких причин. И при чём тут демоново кольцо?

– Я скоро, Анжелина. Развлекайся, – поцеловав мою ладонь, Кай затерялся в пестром море нарядов. С такой быстротой, что я едва успела заметить, куда именно друг ушёл.

Потрясенно уставилась на кольцо.

Что всё это значит? Почему увидев украшение, Кай изменился в лице?

Пожалуй, от драгоценного «подарочка» следует избавиться. Попыталась его стянуть. Не тут-то было. Кольцо будто приросло. Я вертела украшение, шипела сквозь зубы, но колечко Мальера ни в какую не снималось. Разогрелось, начало пульсировать и на этом вся реакция.

Злясь на доктора, крутанулась, выискивая белую голову в толпе. От Рэна одни неприятности! Верну кольцо и навсегда о нём забуду!

Но вместо доктора уперлась взглядом в хмурого ректора Северной Магической Академии.

– Моё почтение, миледи, – Дюрбэ демонстративно сощурился.

Я чуть не отшатнулась.

– Э… добрый вечер.

– Такая очаровательная студентка и совсем одна? Где ваш кавалер? Если память меня не подводит, это Хидинс?

– Да. Скоро вернётся.

– В таком случае, ваше одиночество скрашу я. Мисс…

– Анжелина, – звучание собственного имени резануло по ушам.

– Мисс Анжелина, – мне протянули раскрытую ладонь.

Ректор – последний, с кем бы я рискнула танцевать на балу. Но поди откажи, когда смотрит в упор и явно принюхивается.

То, что я не запнулась и не сбилась с такта, было чудом.

Ректор засыпал меня вопросами. С какого факультета? Кто – родители? Как мне учится в Эвер-Ниаре. Я балансировала на тонкой грани, казалось, еще немного и проницательный глава Академии распознает обман. Отвечала тихо, делая долгие паузы. Впервые в жизни танец не приносил удовольствия, а причинял почти физическую боль. Понятия не имею, как удалось его провести, но едва музыка затихла, Дюрбэ отвесил поклон, в то время как я исполнила книксен, и пожелал приятного вечера. Напоследок бросил заинтересованный взгляд на кольцо и вроде даже усмехнулся.

Я надеялась, на этом неожиданности закончатся. Да как же. За спиной насмешливо произнесли:

– Ну, что куколка. – (Я бы узнала этого голос, даже если б оглохла). – Может, всё-таки потанцуем?

Позади топтался Винсан. Чего пристал?

– Нет, – бросила, не оборачиваясь.

Он обошел меня, чтобы смерить надменным взглядом.

– С другими ты была более приветлива.

– Другие вели себя достойно.

– А я, значит, не достоин?

– Думай, что хочешь.

Винсан скривился. По зале прокатился громкий перелив, пары закружились в новом танце.

– Последний шанс, – мне порывисто протянули ладонь и сжали челюсть. – Когда еще потанцуешь с будущим герцогом Лиранских земель?

– Всего доброго, мистер Винсан.

В спину прилетело:

– Ну и дура.

Махнула на грубость рукой. Родители чересчур его избаловали. Поздно перевоспитывать.

Пробираясь к диванам, я заметила, что многие разделились на парочки, другие разбежались по галереям. Я иначе представляла свой первый бал в Академии. Ожидала чего-то приятного, светлого, а вышло одно разочарование.

Радует, что не столкнулась тут еще и с Золейман. Ее назначили поддерживать особо сложное плетение «монолит», которое снимут завтра к утру. Оно «поглощает» слишком много магической энергии, буквально высасывает его из всего живого и неживого, навечно такое не установишь.

Машинально сдёргивая кольцо, отправилась к выходу.

И тут словно получила удар в висок. Возле фонтана стоял Кай, а рядом хорошенькая девушка в бирюзовом платье. Это с ней оборотень флиртовал в холле Академии, куда я спустилась в первый день, чтобы послушать напутствие ректора. Сегодня все в точности повторилось. Он что-то говорил, она смеялась, а потом Хидинс повёл ее танцевать.

В горле застрял комок.

Нет никакого важного дела. Он просто сбежал. Увидел кольцо, что-то там себе напридумывал и сбежал.

Опять я неверно растолковала внимание мужчины. Думала, нравлюсь ему, а Кай всего лишь был любезен.

… В бесконечном коридоре факультета бытовой магии было тихо.

Я удалилась от бального зала довольно далеко. Остановилась у колонны и еще раз попыталась содрать кольцо, невольно вспоминая улыбку Кая, подаренную другой.

Кольцо не поддавалось и, устав бороться, я тихо выругалась. Во-первых, обиделась на друга, во-вторых, из-за кольца. Безумно дорогое, магическое, непредсказуемое.

Какой у доктора интерес? Что он задумал?

Хмыкнув под нос, шагнула из тени, как вдруг в локоть грубо вцепились. Хотела возмутиться, но рот зажала потная ладонь. Следом за этим макушку обжёг страшный удар. Боль – неожиданная и резкая – вонзилась в череп ржавым гвоздём. Из глаз в прямом смысле посыпались искры.

Я захлебнулась тихим стоном и утонула в темноте.

Очнулась, с трудом соображая, что происходит.

Спина болит, макушка тоже. На меня кто-то напал. Подкараулил в коридоре и ударил по голове. Первая мысль была о непойманном убийце, но потом я вспомнила про заклятие «монолит». Значит, мне просто хотят сделать больно.

Застонала, ощущая себя на полу. Напавшие перевернули меня на живот и лихорадочно задирали платье до бедер.

– Давай быстрее, а то могут увидеть, – хрипло сказал первый.

Ужас прострелил вдоль всего позвоночника. Ишен Винсан!

– Может, это…. не надо? Вдруг девица из благородных? – Еще один голос. Тот, другой с бала. Новый дружок?

– Слышал, как она ругается? Ни одна леди так не станет, – усмехнулся Винсан.

– А откуда у нее это платье?

– Одолжила у подружки. Какая разница. Обслужит нас по-быстрому и будет свободна. Убивать я ее не собираюсь.

– А если девка станет болтать?

– Хватит трусить. Я как следует ее ударил. Она ничего не вспомнит.

– Шевелится вроде…

– Тебе кажется. Ну что, будешь первым или…

– Я это, не буду, Ишен… – Второй попятился в темноту.

– Трус, – бросил Винсан. – Низший с тобой. Вали! Я сам с ней развлекусь. Будет знать, как воротить нос от герцога.

Я почувствовала, как обнаженные ноги и бедра опутывают потоки холода.

Винсан сбросил с меня туфли и теперь срывал чулки. Ужас сковал грудь колким льдом. Кое-как вспомнила слова Кая, что герцог «связан» цепями повиновения и не может причинить мне вред, и сразу содрогнулась от следующей мысли. Не может – Эдварду. А мне – очень даже может. Стерев символ перемены внешности, я изменила излучения ауры и заклятия сдерживания, наложенные на Винсана, перестали работать.

Духи!

Придя на бал в истинном обличии, я сделала огромную глупость. И теперь жестоко поплачусь.

– Симпатичные трусики, – гаденько ухмыльнулись у меня над головой. – Давай, их снимем.

Фразы долетали урывками, зато я всё прекрасно ощущала. Вот его пальцы обхватили тонкое кружево, и тело скрутил мороз отвращения. Всё повторяется! Мы одни в пустом коридоре, и он опять причиняет мне боль.

Я дёрнулась, но этим ничего не добилась.

Всё так же лежу на животе: мраморный пол жжёт правую щеку. Я беспомощна и унижена. Но в тот момент, когда похотливые ручонки уже потянули с меня белье, коридор залила вспышка света.

Грохнуло – из окон повылетали витражные стёкла. Оцепенев, перевернулась на бок и заметила над собой высокую фигуру с горящими янтарными глазами. А рядом, болтаясь в воздухе, словно висельник на веревке, дёргался и хрипел Винсан.

Герцогство был ошеломлён и глядел на доктора, выпучив глаза. При этом хватался за горло, будто оно перевито удавкой, а с его лакового ботинка на пол текла желтая струйка.

– Вы не имеете права, – «булькал» гад. – Когда отец обо всем узнает, вас вышвырнут из Академии…

Рэн невозмутимо изогнул бровь.

– Ты прав. Ему будет интересно узнать, что его сын убийца и насильник.

– Чушь! – Ишен побелел, болтаясь над полом, словно был подвешен на крючок. – Безродная девка сама согласилась.

– Сильно сомневаюсь, – от голоса Мальера бросило в дрожь.

Если бы я не знала его достаточно хорошо, решила передо мной – жестокий, беспринципный хищник, привыкший рвать свои жертвы на куски.

Рэн неуловимо повёл рукой, и невидимая сила впечатала Винсана в стену. Потом в другую. И опять в ту же самую, где остался кровавый след. Герцогство мотало от стены к стене, будто марионетку на верёвочках, вдалбливая в камень с беспощадным напором. Вот, он перестал сопротивляться, вот уронил голову на грудь.

– Никто не смеет делать больно моей иннэ-али, – рычали в темноте. – Уясни это раз и навсегда.

Полудемон был в бешенстве. Свирепый и хищный, казалось, убьёт Винсана в этом мрачном коридоре. Я испытывала к парню лишь презрение и ненависть, но становиться причиной его смерти не желала.

Повернулась на спину, глядя на мужчину снизу вверх.

– Рэн?

Окутанный сумраком, он по-настоящему пугал. И эти два горящих огнём глаза наводили трепещущий ужас. Высший маг Арруна. Опасный и тёмный.

Сглотнув, снова его позвала.

Винсана перестало болтать. Мгновение тот висел неподвижно и, наконец, рухнул на пол грудой кровавого тряпья. Через миг мою голову обхватили теплые ладони.

– Да, иннэ-али?

– Не убивай его, – попросила сквозь слезы.

Винсан заслуживает приличную порку, но марать о него руки все же не стоит.

Мальер неохотно кивнул. Цепкий взгляд ощупывал моё лицо и тело, а пальцы добрались до шишки на макушке.

Я поморщилась от боли.

А через мгновение была подхвачена крепкими руками.

– Прости, – глухо произнёс.

– Больно, но уже не так сильно, – призналась, когда он куда-то понёс.

– Прости, что оставил на балу, – пояснил Рэн. – В лазарет поступили раненные оборотни, пришлось срочно оказывать помощь. – Тут зло поморщился. Янтарь в глазах налился мраком. – Давно знал, что Винсан подонок, но не думал, что пацан опустится до насилия.

Пелена медленно разрывалась.

Я тонула в мужском тепле, жалась к твердой как камень груди. Крепкие руки, лимонный аромат и уверенность, от какой всегда бросает в дрожь. Мерзость после пережитого постепенно отпускала.

Обвила Рэна за шею, уткнулась в плечо. Выходит, покинул меня из-за раненых?

Нет, все равно на него злюсь.

Кстати, а как он понял, что мне грозит беда?

В памяти всплыл недавний жаркий сон и хриплый шепот: «Теперь на тебе личная защита Дома Анкхар. Когда будет угрожать опасность, Анжелина, я почувствую, где бы ты ни была и приду».

Я искренне считала это грёзами. Теперь выясняется – не совсем?

– А что Винсан? – Спросила, когда Рэн завернул к лазарету.

– Завтра ничего не вспомнит.

Я улыбнулась.

Представляю его рожу, когда герцогство очнётся среди коридора – весь в синяках и с мокрыми штанами. Пусть скажет спасибо, что не убили. За такое… Крепче прильнула к груди полудемона, вдыхая невероятный аромат с кислинкой. Словно почувствовав, он жарче обнял в ответ.

– Приложим к твоей шишке лёд и в постель, иннэ-али.

– Хорошо.

Как странно он ко мне обращается.

Демоническое словечко? Уточнить не решилась.

… Когда Рэн сказал – в постель, я думала речь идет о постели в моей комнате, на худой конец – о койке лазарета, однако мужчина принёс в свою спальню и уложил на роскошную кровать с балдахином.

– Устраивайся, – строго велел.

Я наткнулась на темный, мерцающий взгляд и поняла, что спорить бесполезно.

Через минуту к макушке приложили куль с зачарованным льдом.

– Держи десять минут.

Мальер с невозмутимым видом укрыл меня воздушным одеялом, принёс горячий чай и куда-то пропал. Давно перевалило за полночь. Бал, скорее всего, уже закончился, все разошлись по комнатам. Я подумала, что надо бы тоже вернуться к себе – негоже ночевать в кровати постороннего мужчины, но как только эта мысль мелькнула в голове, кольцо на пальце разогрелось.

Странное оно. И пугающее. Как и хозяин украшения. Я немного полежала с закрытыми глазами и, когда совсем стало тихо, решила подняться, но вместо этого… застыла. Рядом, полубоком лежал Рэн. Завораживающие янтарные глаза водили по моей фигуре снизу вверх.

– Боль прошла?

Механически кивнула. Сейчас думала не о боли, а о мужчине в своей кровати. Или в его кровати… господи, в Академии я потеряла последний стыд.

– Спасибо, пойду.

Цепкая пятерня впилась в моё запястье.

– Ты никуда не пойдёшь, Анжелина.

Меня развернули спиной, притиснули к груди и, устроившись сзади, уткнулись лицом в растрёпанные волосы. Сцапали крепко, опустив руку на живот. Хорошо, хоть рубаху и брюки не сняли.

Нет, в глубине души я знала – в отличие от Винсана, доктор не будет ко мне приставать. Напротив, только и делает, что бережёт мою честь. И все же лежать в одной кровати с едва знакомым мужчиной очень неловко.

– Не бойся. Я тебя не трону, – жаркое мужское дыхание скользит по шее. – Но эту ночь ты должна провести со мной.

Я вспоминаю загадочный ритуал.

– Почему?

– Надо, – настойчиво отвечает полудемон. Он что, улыбается? – Здесь ты в безопасности.

… На удивление я уснула практически сразу.

И опять перенеслась в таинственный зал с хрустальными надписями на золотистых стенах, где господин Мальер меня целовал. В большие полукруглые окна лился свет серой луны, нас окружала дорогая мебель, бархатные портьеры и круг из разожженных свечей. На зеркалах играли отблески тусклого золота, а еще там отражались две гибкие тени. Моя и Рэна. Прижавшись друг к другу, мы кружились в медленном танце.

Он больше ни о чем не спрашивал.

Просто прижимал меня к себе, и мы парили, двигаясь по залу в окружении танцующих духов. Легкие, невесомые, а на наших пальцах сверкали камни церемониальных колец. Было так приятно льнуть к надежной, твердой груди, ощущать его дыхание на коже, купаться в защищенности. Все происходящее казалось правильным. Дарило наслаждение, наполняло сердце непередаваемым чувством счастья. Не нужно притворяться, изображать кого-то другого. Я была собой и задыхалась от нахлынувших чудесных ощущений.

– Иннэ-али, – шепчет на ухо мой мужчина. – Отныне мы связаны. Ты и я.

… Как и каждое утро до этого, я пробудилась от заунывного грохота штормовых волн о скалы.

День сегодня выдастся особенно ветреный. И очень мрачный, подумала сонно. Обернулась в поисках Рэна, но место оказалось пустым.

Решив, что хватит валяться в чужой постели, я откинула одеяло и отправилась в уборную. Смотреть на себя в зеркало было страшно. На правой скуле темнел синяк, нижняя губа разбита. «Удачно» я вчера приложилась о пол, когда Винсан меня ударил. Впрочем, еще легко отделалась. Даже думать боюсь, что бы со мной было, доведи эта самодовольная скотина задумку до конца.

Разгладив волосы пальцами, вернулась в спальню, чтобы попросить Рэна одолжить мне мужскую одежду. Не в бальном же платье идти в общежитие, в самом деле. И тут встала столбом.

В кресле у камина сидела мисс Золейман с распущенной копной огненно-рыжих волос. Отбросив голову на спинку и закрыв глаза, соблазнительница неторопливо расстегивала пуговички на темном платье. Ее плечи были обнажены, а теперь стал заметен телесный корсаж в белой вышивке и полная грудь.

Ощутив чьё-то присутствие, она улыбнулась.

– Рэн, дорогой?

А потом увидела меня, и смазливое личико с зелёными глазами перекосило от ревности.

– Ты еще кто такая? Какого Низшего делаешь в его спальне?

Глава 27. Метка метке – рознь

Я хотела задать ей тот же вопрос.

Уже набрала воздуху в грудь, когда взгляд крикливой дамочки упал на моё ритуальное кольцо. Сильвию перекосило от ненависти.

– Что?!

Вскочив из кресла, она с такой прытью схватила меня за руку и дернула, что в плече стало больно.

– Откуда у тебя это? Украла?

– Не смейте обвинять меня в краже. Господин Мальер сам подарил.

– Тебе? – Брезгливый взгляд окинул с головы до пят. При чем, босых пят. – Ты не имеешь права его носить!

– Это почему?

– Потому что такие кольца демоны дарят своим… – В огромных глазах напротив сгущались сумерки. Она зло поморщилась. – Я тебя раньше не видела. Как твоё имя? Откуда приехала?

Меня опалило яростью и презрением. На лбу выступила испарина.

Я уже хотела послать ее подальше, ведь раскрывать свою личность не собиралась, как вдруг Золейман перебила:

– Плевать. Убирайся. Он все равно – мой!

Ее слова еще витали над полом, когда по спальне пронесся ледяной порыв. Утренний рассвет поблек и от стены до стены прокатился тяжелый рокот:

– Она никуда не пойдёт.

Киаррэн переступил порог с мрачным лицом. Янтарь в глазах – чистый огонь. Белые волосы шевелит невидимая сила. Руки сунуты в карманы брюк.

– Это ты уйдешь, Сильвия.

Преподавательница опешила.

– После всего, что я для тебя сделала, гонишь меня?

– И что ты сделала, позволь спросить?

Я прижалась к стене, стараясь не вмешиваться в спор бывших любовников. Будь моя воля, вообще бы сбежала. Но Рэн перегородил выход из спальни своей внушительной фигурой.

– Спасла после измены этой шлюхи Амелии, – сахарным голоском напомнила Сильвия.

Рэн усмехнулся.

– Всё бросила, – продолжала женщина. – Принесла себя в жертву, приехав вслед за тобой.

И прыгнула в койку, добавила мысленно.

– Я тебя сюда не звал, – равнодушно заметил полудемон.

– Вот как? – Полный ненависти взгляд обжёг сначала доктора, потом меня. – Нашёл новую игрушку? Я теперь не нужна? Что ж, смотри, не потеряй ее, любовь моя.

– Смеешь угрожать? – В мужском голосе гремел металл.

Я зябко поёжилась, будто окунулась в ледяную прорубь. А вот Золейман не отреагировала.

– Зачем? Поиграешь, – кивок в меня, – и тоже бросишь. Вы, демоны, влюбляетесь всего раз в жизни. Ты давно влюблён в Амелию. Вот только ей твоё сердце не нужно, и она легко его растоптала. Не так ли, котик?

Рэн сузил глаза, окутываясь плащом из сумрака.

Сильвия ходила по тонкому льду, не осознавая, что дразнит разъяренного хищника. Ей бы замолкнуть, уйти, но нет: она продолжала изливать собственный яд.

– Слышишь, деточка? – Посмотрела мне в лицо, – не обольщайся на счёт него. Как бы ты ни была хороша в постели, он все равно тебя не полюбит. Никогда. Его сердце отдано другой. Ты лишь жалкая замена. Подстилка.

– Уходи, – холодно прорычал мужчина.

Хмыкнув, Золейман натянула платье на плечи и с гордо поднятой головой вышла из спальни. С ее уходом по стенам и потолку пробежались красноватые сполохи. Рэн переустановил защитные плетения, отныне вход в его покои был ей запрещён.

Я выдохнула напряжение.

Кто эта леди Амелия, которую так страстно любит Рэн? И почему Золейман взбесилась, увидев на пальце безобидное кольцо?

Из размышлений вырвал хриплый голос.

– Знаю, о чем ты думаешь.

Мальер приблизился вплотную и обнял меня за плечи, притягивая к себе.

– Поверь, всё, что было сказано, правда – только наполовину.

– Нет… – Я подняла голову. В груди было холодно и липко. – Не надо ничего объяснять. Ваша личная жизнь меня не касается.

Над головой скрипнули зубами. Хотели возразить, но, по-моему, в последний миг передумали.

– Ладно. Как спала?

– Хорошо, – мне все отчаянней хотелось сбежать. – До занятий меньше часа. – Я шевельнулась в жарких объятиях. Во сне воспринимала их как нечто правильное и приятное, сейчас же испытывала неловкость. – Хотела бы одолжить у вас мужскую одежду и пойти.

Демон буравил глазами еще минуту, словно читал обрывки мыслей, которые ему крайне не нравились. Наконец, цепкие пальцы разжались.

– Я верну, – пообещала, когда мужчина достал из шкафа рубаху и брюки из тонкого льна и бросил на кровать.

– Само собой. Переодевайся. Жду в гостиной.

– Ждёте? – Искренне не поняла.

– Чтобы проводить в общежитие. И не спорь, – он властно глянул через плечо. – Не хочу, чтобы с моей иннэ-али опять что-нибудь приключилось.

* * *

Киаррэн проводил до комнаты, затем провёл ладонью над кольцом. Оно окуталось чернильным дымом, истончилось и пропало. Чувствовать, его чувствовала, а видеть – нет.

– Это на время. Пока прячешься под внешностью Эдварда, – пояснил загадочно и ушёл.

Я переоделась, приняла душ и вместе с сокурсниками Ксаной и Альбертом отправилась на учёбу. Класс был уже полон, когда мы пришли. На удивление – после бала явились все, кроме Винсана. Место герцогства пустовало. Из беседы парней, поняла – он остался сегодня в общежитии.

– Вчера так надрался, что с пьяных глаз влетел в колонну и расквасил физиономию, – хохотал Эмиль.

– Поделом, – с умным видом выдал Пит. – Бал устраивают ради танцев, а не ради халявного вина.

– О, – в беседу включился Рауль, – кажется, кто-то обзавёлся вчера подружкой?

– Не ваше дело, – бросил конопатый.

– Наше, наше, – возразили близнецы. – Рассказывай.

Я привычно заняла последнюю парту, после чего в класс выплыло старое умертвие Пульхерия Ори в жутком черном балахоне: согбенная и с дребежащим голосом несмазанной телеги.

– Доброе утро, группа. Начинаем историю магии. Тема: «Выдающиеся маги-защитники Норденвэлла».

Первую лекцию сменила вторая, мы очутились на уроке куратора Велиала. Всю пару нас безжалостно мучали, требуя плести заклинания защиты второго уровня и удерживать в активном состоянии. А потом отослали на занятие Дюрбэ. Уж не знаю почему, но глава Академии был сегодня не в духе.

– Так, студенты, – оборотень начал без приветствия. – Поговорим об энергетических метках, которые ингубусы оставляют на телах выбранных ими в жертву магов.

И сорвал с зеркала-ловушки покрывало.

В гладкой синеве проступили очертания косматого монстра. Мы отпрянули, ведь в следующий миг нас обожгли два горящих огнём раскосых глаза.

– В первую очередь ингубусы, – ректор ткнул в зеркало пальцем, – подбирают подходящий объект среди смертных для подпитки. И после этого через прикосновение наносят на тело «мертвую печать».

– Как она выглядит, магистр?

– Как темный завиток. Она нечувствительна, ее ничем невозможно свести. Пока ингубус питается вашей жизненной силой, на теле будет «висеть» печать. Если он вдруг теряет к магу интерес и перестаёт его поглощать, печать пропадёт. Но обычно падшие высасывают жертву досуха. И делают это очень быстро. От нанесения печати до смерти может пройти всего несколько часов.

Мне вспомнился убитый маг на путях. Иссушенная мумия; скелет, обтянутый кожей. Видать, падший страшно оголодал среди таёжных лесов. Интересно, что заставило его забраться так далеко? Обычно охочие до магии твари кочуют вдоль южных рубежей и почти никогда не забредают на Север.

– Распознать метку ингубуса поможет солевой кристалл, – продолжал ректор. – Достаточно приложить кристалл к подозрительному месту на теле и, печать, если имеется, проступит. Можно опустить его в ванну, можно в озеро и затем искупаться. Приемов распознавания нехорошей печати великое множество.

На ладони Дюрбэ возник прозрачный как стекло магический артефакт. По форме он напоминал хрустальный кулон средних размеров, оправленный железным ободом. Как-то в детстве, играя на заднем дворе усадьбы Алленсворт, я заметила далеко внизу – в зеленой долине двух мужчин. Ухоженные, высокие, в дорогом одеянии – все говорило о их высоком происхождении. Вот только почему-то они шли пешими. А потом на груди у обоих я рассмотрела хрусталики на толстой цепочке, сверкающие белыми искрами.

Защитники, щелкнуло в мозгу.

А эти необычные и красивые украшения – легендарные солевые кристаллы. Городские байки Хэтума гласят, что солевые кристаллы активируются только в руках магов-защитников. Всем остальным они показывают неверный результат.

– Любой рабочий кристалл перед использованием надо инициировать. То есть осуществить привязку к его владельцу-защитнику, – объяснял Дюрбэ. – Если привязка состоялась, ни продать, ни отказаться от кристалла вы уже не сможете.

– А передать по наследству? – Раздался вопрос с соседнего ряда.

– По наследству? – Дюрбэ криво усмехнулся. – Это возможно. Но только после вашей кончины.

Мы дружно взяли карандаш и записали.

Дальше ректор перечислял виды «печатей», то, как можно понять – свежая она или застарелая. Рассказал, как разорвать «связь» между жертвой и ингубусом. Для этого всего-то необходимо приложить к демонической печати чистое серебро.

– Есть еще один вид печати, – зловеще молвил мужчина.

Без понятия, как остальные, а я всё не могла отвести глаз от жуткого зеркала и зябко ежилась. В синеватой белизне скалился и скрёб поверхность когтями пленный ингубус. Словно предупреждал, что однажды обязательно вырвется и тогда нам всем несдобровать.

– Речь о печати, которая возникает, когда падший завладевает человеческим телом.

– То есть, когда переносит сознание в человека, магистр?

– Верно. Физическое тело падшего погибает и ингубус начинает жить в теле человека. Как мы помним, личность человека с этой минуты стирается. Он умирает.

– Ходячий мертвец, – шепнул Эмиль. – Жуть.

– С этими ходячими мертвецами, студент, вам и предстоит бороться после получения диплома. – Жестко гаркнул ректор. – Слушайте внимательно.

Эмиль насупился.

– Я слушаю.

– Так вот, когда ингубус переселяется в тело человека, у последнего на запястье расползается темное бесформенное пятно. Оно горячее и смердит. Не сильно, но если принюхаться, можно учуять трупное разложение.

– Супер, – фыркнула Ксана. – Нам всю жизнь придётся нюхать чьи-то запястья.

Группа сдавленно захихикала.

Честно, было смешно. И грустно тоже. Если выберем профессию – защитников, никуда не денемся от этой части ритуала изгнания.

Вдруг дверь распахнулась, внутрь вбежала перепуганная Золейман.

– Ректор Дюрбэ, там…

– Что такое? – Он сразу насторожился.

– Вам лучше увидеть.

– Всем сидеть на местах, – гаркнул мужчина и выскочил вслед за женщиной.

Мы, естественно, не послушали и кинулись следом.

Сегодня было особенно мрачно.

В трубах и на чердаках визжал промозглый ветер. Коридоры пленяли зловещие тени, в переходах дрожал синий мрак. Мы повернули за ректором и очутились на первом этаже около учебного склада. Тяжелая дубовая дверь оказалась распахнута, оттуда несло сыростью и темнотой, а рядом…. лежала неподвижная преподавательница в черном балахоне.

Я чуть не пискнула, когда узнала «умертвие» Ори. Женщина раскинула руки и не двигалась. Полуслепые стеклянные глаза смотрели в никуда. Лицо – бледная неживая маска со вздутыми синими жилами. Из строгой прически торчали седые пучки.

– Она же только что вела занятие, – ошеломленно сказала Ксана.

– Прошло четыре часа, – напомнил Альберт, в то время как ректор с Сильвией склонились к старушке. – За это время могло случиться, что угодно.

– И случилось, – мрачно подтвердил Рауль.

Вокруг начали шептаться, строить версии.

– Что скажете, ректор? – Спросила бледная Золейман.

– Когда вы ее нашли?

– Когда отправилась на склад за ингредиентами для практической. Что с ней?

Ректор мрачно покачал головой.

– Миссис Пульхерия Ори умерла. И, боюсь, не своей смертью. Старой леди помогли.

Новость потрясла до глубины души. Сначала студент, теперь безобидная перечница. Кому вообще понадобилось ее убивать?

– Расступитесь, – властно приказал незнакомый голос. – Дорогу.

Через нас к месту преступления пробивались двое мужчин.

Первый был немолод, с угрюмым, но умным лицом и роскошными бакенбардами. В темном плаще и шляпе, что сразу выдавало в нём столичного щеголя. В одной руке нёс трость, в другой чемоданчик. За ним шагал еще один.

Я отшатнулась, даваясь спёртым воздухом.

Молодой; с жестким взглядом и в хорошей одежде. Вторым был мой опекун, чудовище, от которого я с таким трудом сбежала! Совсем не изменился. Гордый и надменный, будто уже заполучил мою магию себе.

– А, господа законники пожаловали, – ректор выпрямился и протянул руку. – Очень вовремя.

– Добрый день, – поздоровался первый. – Я – Малиус Вир. А это Олейв Дилайн. Мы – дознаватели.

– Добрый, – сказал опекун и вслед за первым подошёл к убитой. Перехватил чемоданчик. – Нам доложили об одном убийстве. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – ответил глава Академии. – Просто пока вы добирались, произошло новое нападение. На сей раз жертвой стала преподавательница.