Текст книги "Введение в теорию национальной безопасности"
Автор книги: Ю. Кузнецов
Соавторы: В. Никольский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 69 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]
Именно немецкие ученые ввели в научный оборот такое понятие, как-политическая география; разделили геополитику и политическую географию на отдельные области научного знания и оказали существенное влияние на формирование внешнеполитического курса немецких государств, причем это влияние проявлялось в различных формах. Они были всегда сторонниками приоритета государства над человеком и превосходства континентальных стран над морскими борьба между которыми и есть вечная борьба за мировое господство. В отношении морской силы они придерживались взгляда, что она нужна лишь на последнем этапе борьбы за мировое господство после овладения Мировым островом.
Б) ФРАНЦУЗСКАЯ ШКОЛА. Эта школа геополитики была основана французским политическим географом Полем Видаль де ля Бланшем. Если в центре концепции Ф.Ратцеля были понятия пространства, географического положения государства и связанное с "потребностью в территории" понятие "чувство пространства", то он в центр своей концепции поставил человека, став основателем "антропологической школы" в политической географии, своеобразного французского альтернативного варианта осмысления геополитических проблем.
Центральным элементом концепции Видаль де ля Бланша является понятие локальности развития цивилизации, основу которого составляют отдельные ячейки, очаги. Эти первичные клетки, элементы цивилизации представляют собой очень небольшие общности людей, которые складываются во взаимодействии человека с окружающей природой "Географическая индивидуальность", писал Видаль де ля Бланш, не есть что-то данное заранее природой, она лишь резервуар, где спит заложенная природой энергия, которую может разбудить только человек. Эти "ячейки", "первичные элементы" взаимодействуя межлу собой, постепенно образуют ту ткань цивилизации, которая, расширяясь, охватывает большие территории.
Если для Ф.Ратцеля ГОСУДАРСТВО – это прежде всего "органическое существо", развивающееся в соответствии с "законом растущих территорий", то Видаль де ля Бланш склонен рассматривать его скорее как НЕЧТО ВНЕШНЕЕ, ВТОРИЧНОЕ, определяемое в конечном счете самим характером и формой взаимодействия различных локальных очагов, этих отдельных ячеек цивилизации. При этом оба автора не отрицали возможности создания мирового государства. Однако Ф.Ратцель связывал эту возможность с территориальным ростом государств, который он считал универсальной тенденцией Видаль де ля Бланш также считал возможным создание в будущем мирового государства в процессе взаимодействия локальных очагов, что позволит человеку осознавать себя в качестве ГРАЖДАНИНА МИРА. Важной особенностью концепции Видаль де ля Бланша является тезис о постепенном преодолении противоречий между морскими и континентальными государствами за счет складывания принципиально новых отношений между землей и морем. Так континентальные пространства становятся более проницаемыми, разветвленная сеть коммуникаций ориентирует их в сторону морских путей, море в свою очередь все больше становится зависимым от связей с континентальными зонами. Это ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЕ ЗЕМЛИ и МОРЯ – универсальный процесс. Его работы приводят к пониманию нации как "гармонического сочетания различных образов жизни", присущих отдельным локальным общностям, осознающих единство, сходство, совместимость главных элементов их бытия. В рамках его концепции государство оказывается как бы вторичным и скорее результатом, продуктом этого осознаваемого единства. Обратим внимание, как это, похоже, на взгляды многих демократических реформаторов России в конце XX века. Вместе с тем можно согласиться с положением о внешности государства в смысле его вторичности по отношению к самому народу или точнее государство оболочка вокруг народа. Отсюда становится понятным утверждение его последователя Ж.Анселя по отношению естественных границ, что единственный естественный барьер – это отсутствие людей, РУБЕЖ ОЙКУМЕНЫ, как, например, северная граница России.
Теоретические положения Видаль де ля Бланша и его учеников стали основой и для различных регионалистских концепций в политике, например идеи Соединенных Штатов Европы и идеи Европы регионов. Его концепция, развитая последователями, была также использована теоретиками интеграционного процесса в Европе. Так Ж.Брюн и К.Валло выдвинули вариант геополитических перспектив мирового развития основанный на том, что на смену узким альянсам, которые имеют целью лишь обеспечение равновесия сил, придут ШИРОКИЕ ФЕДЕРАЦИИ ГОСУДАРСТВ: от семьи к племени, от племени к городу, от города к государству, от государства к Федерации государств и, наконец, от Федерации государств к Сообществу Наций.
Критикуя теории ПРОСТРАНСТВ и "законы растущих территорий" Ж.Готтман утверждает, что могущество государств отнюдь не пропорционально его размерам. Главный политический смысл, по его мнению, имеет, прежде всего, географическое положение территории, ее организация, отношение этой территории к коммуникациям. Первейшей характеристикой расположения территории, считает Ж.Готтман, является ее отношение к МОРЮ и КОНТИНЕНТАЛЬНЫМ пространствам. Он считал, что большинство цивилизаций зародились на побережье (однако германская и славянские нации сформировались на реках и твердо вышли к морю уже позднее).
Характерными чертами морских государств были, по мнению Ж.Готгмана, большая свобода, терпимость и меньшая склонность к автократическим и абсолютистским формам правления, чем в континентальных образованьях. Выделяя этот исторический феномен он связывал его с характером коммуникационных связей прибрежных (морских) и континентальных государств. Море с самого рождения цивилизаций служило главной ареной связей, контактов, движения армий, людей, идей, товаров. Море связывало самые различные климатические регионы, расширяло горизонт представлений прибрежных жителей об ойкумене, о родственных и близких народах, об их антиподах. Эта постоянная возможность связей, контактов, обменов плюс свобода мореплавания, подтвержденная впервые еще Римским правом, давали несомненные преимущества для побережья, способствуя значительному разнообразию, а тем самым и большей терпимости, дифференциации, а значит использованию опыта других, заимствованиям и, в конечном счете, отбору, вариантности развития. Однако "большая терпимость" и "свобода морских государств" не очень согласуется с автократизмом и тиранией Испании, Португалии и Японии в ХV-ХХ веках.
В отличие от морских государств и народов, континентальные, государства, по Ж.Готтману, имеют менее разветвленные, менее интенсивные и менее разнообразные контакты, связи, обмены. Таким образом, по его мнению, характеристика МЕСТОПОЛОЖЕНИЯ той или иной территории, будь то морские или континентальные народы и государства, определяются прежде всего по отношению к взаимодействию, к движению людей, армий, товаров, капиталов, идей, по отношению к основным коммуникационным линиям. Поэтому центральным понятием политической географии должно стать, согласно Ж.Готтмана, КОММУНИКАЦИИ. Однако сейчас информационные связи и воздушный транспорт позволяют по иному оценивать роль традиционных коммуникаций.
Другим центральным понятием концепции Ж.Готтман является СИСТЕМА СИМВОЛОВ. Это понятие он использует взамен "образа жизни" Видаль де ля Бланша. Она для различных сообществ обязательно включает следующие элементы: прежде всего религиозные особенности, политическое прошлое и социальную организацию. Сила этих систем символов, определяется тем, что они суть духовные образования, трансформировать которые практически невозможно, и, таким образом, политическое единство или политическая разобщенность уходят своими корнями в сферу самосознания. Поэтому "настоящие политические перегородки образуются не формой земной поверхности, а в результате действия духовных факторов".
Основная проблема в концепции Ж..Готтмана – проблема взаимодействия между двумя политико-географическими реалиями – КОММУНИКАЦИЯМИ и СИСТЕМОЙ СИМВОЛОВ. В процессе коммуникаций происходит освоение пространства, движение ЛЮДЕЙ, товаров и т.д развивается отнюдь не хаотично, маршруты, дорожная сеть остаются относительно стабильными и модифицируются благодаря прогрессу в области транспорта или в результате изменений центров человеческой активности. На перекрестках создаются города. Сформировавшись как центры коммуникационных связей, города постепенно вырабатывают из всего разнообразия влияний и воздействий тот "образ жизни", ту минимальную систему символов, которая служит медленной унификации и консервации региональных особенностей. Город превращается в административный и политический центр, центр региональной солидарности, притягивая и организуя близлежащее пространство, а "система перекрестков" с образованными на них городами становиться той первичной сетью, которая составляет политическую основу для формирования и развития государства. Процесс коммуникаций приводит к постоянному расширению взаимодействия и складыванию все более широких "систем символов" и "образа жизни". При этом, более широкие "системы символов" посредством развития коммуникаций, коммуникативных систем возникают как синтез локальных, сохраняя значение последних на своем уровне, но связывая их в более крупные региональные системы. Таков механизм складывания регионов, государств, цивилизаций. Отсюда следует вывод о том, что сила государства прямо зависит от его коммуникационного развития.
Современными французскими специалистами в области теории международных отношений, геополитика рассматривается в качестве одного из методов, подходов к исследованию международно-политических проблем. С одной стороны, Франция – континентальная держава, претендующая в течение столетий на особое место на континенте. С другой – Франция во все времена претендовала и на роль морской державы. В этом плане и оценка силы государства через развитость коммуникаций и местоположение оставляет открытым теоретический вопрос о приоритетности развития морской силы для Франции. Ведь для каждого исторического периода фиксированное местоположение государства может оказывать разное влияние на коммуникационное развитие.
Все это в определенном смысле обосновывало дуализм геополитического положения Франции и рождало на протяжении длительного исторического периода и двойственность ее основных внешнеполитических ориентации. Эта двойственность была причиной уязвимости Франции перед лицом морской державы – Англии и континентальных держав Европы – Германии и России. Последний раз Франции заявила свои претензии на господство в мире и. следовательно, на роль ведущей морской державы в эпоху Наполеоновских войн и в очередной раз неудачно. После этою свою морскую мощь Франция стала рассматривать, как определенный вклад в морскую мощь союзника, которого она теперь стремилась иметь всегда, хотя полной гарантии безопасности союзники дать не могли, как это случилось во время ВМВ.
Только в 50-х гг. XX века ликвидация геополитической уязвимости Франции была достигнута созданием собственной ядерной мощи, основу которой, в конце концов, стали составлять морские стратегические ядерные силы. Ядерный фактор – обладание автономной ядерной мощью – служит для Франции универсальным средством обеспечения внешнеполитических интересов на разных направлениях. Дополненный политикой активного балансирования между центрами силы он глобализировал влияние Франции в мире и придавал ей тот вес в 60-80-е гг. XX века, который явно превышал реальные возможности страны. Творцом этой геополитики балансирования можно считать президента Франции генерала Шарля де Голля.
Надо сказать, что в момент создания своего ядерного оружия отношение к собственной морской мощи во Франции было достаточно неоднозначное, впрочем, как и в других странах. Для определения его роли и места в системе обороны потребовалась длительная теоретическая работа, проведенная адмиралами П.Баржо в книге "Флот в атомный век", 1955 г., и Р.Бело в книге "Роль моря в будущей войне", 1960 г. Эти книги заложили теоретические основы применения военных флотов в эпоху господства ядерного оружия. Впервые после появления ядерного оружия была проанализирована проблема господства на море в новых условиях.
Наконец Р.Бело исследовав в своей книге геополитические и геостратегические проблемы пришел к выводу, что существующее противостояние между Западом и Востоком и есть борьба морских держав против континентальных. Интересны оценки геополитического положения СССР с точки зрения отношения к океанам "Историки флота хорошо знают, что континентальный противник морской державы всегда нуждался в прибрежных коммуникациях и открытом море для прорыва блокады. В случае продвижения на юг русские столкнуться не только с недостаточно развитыми коммуникациями, но и с трудностями, связанными с характером местности СССР, не обладающему господством на море, придется преодолевать эти препятствия". Р.Бело далее подробно проводит геополитическую оценку всех океанов и Средиземного моря. Важный вывод который он делает в своей книге заключается в том, что из за нарастания угрозы передовым базам произойдет "отход в море" ударных сил "6-й флот, говорят американцы, представляет собой своеобразный Кипр без национализма...". Таким образом, он прогнозировал ПЕРЕНОС ЯДЕРНОГО. ОРУЖИЯ НА ПРОСТРАНСТВА ОКЕАНОВ.
Изменения геостратегической ситуации в мире и в Европе на рубеже 80-90-х гг. привели Францию к новому геополитическому тупику (усилившейся мощи Германии в результате объединения). Выход из него виделся французским политикам в максимально возможном сближении с Германией и форсирование процесса Западноевропейской Интеграции. По их замыслам этот процесс способен если не растворить мощь объединенной Германии в коллективных усилиях Сообщества, предполагаемого будущего Европейского Союза, то хотя бы создать приемлемые рамки для постепенного возрождения мощи объединенной Германии и гарантировать Францию от возможных эксцессов самостоятельной континентальной политики Германии. Это сближение с Германией в военно-морском плане проявилось даже в рассмотрении возможности совместного строительства и эксплуатации атомного авианосца.
Особенности французской школы акцент на изучении, прежде всего регионалистических аспектов геополитической проблематики, определенная недооценка роли политических государств, обостренное внимание к политико-психологическим и духовным факторам в процессе развития международно-политической системы. Вместе с тем считалось, что борьба между континентальными и морскими странами борьба временная. В отношении мирового океана просматривается достаточно четкое приоритетное отношение, однако из-за недооценки роли государства отношение Франции к морской мощи так и не было определено достаточно точно. В практическом плане это вело к бесконечным шатаниям от морской к континентальной идеи и обратно. И только во второй половине XX века был найден определенный баланс континентальных и морских интересов, который в конце века вновь
подвергается ревизии.
В) АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ ШКОЛА. С теоретической точки зрения правильнее было-бы рассматривать отдельно английскую и американские школы, ибо их геополитическое положение хотя и имеет общие черты, но все же различно. Однако отнесение Англии и США к морским державам и исторически сложившееся их приоритетное отношение к морской мощи позволяет нам рассматривать их школы как одну англо-саксонскую или англоамериканскую, а основные геополитические концепции этой школы отнести к МОРСКОЙ ГЕОПОЛИТИКЕ.
Основателем англо-американской геополитики можно считать адмирала Альфреда Мэхэна. В отличии от Ратцеля и других ученых геополитиков он выдвинул и научно обосновал концепцию ПРЕИМУЩЕСТВА МОРСКИХ держав. Его обычно считают создателем морской геополитики. Свои взгляды он изложил в ряде книг: "Проблемы Азии и ее воздействие на международную политику" и в наиболее известной книге "Влияние морской мощи на историю", 1890 г. Именно у Мэхэна мы находим определение целей МОРСКОЙ СТРАТЕГИИ направленных на создание, поддержание и увеличение морского могущества страны как в мирное так и в военное время. При этом им впервые были сформулированы условия влияющие на морское могущество:
1)Географическое положение.
2)Физическая организация, включая сюда естественную производительность и климат.
3)Величина территории.
4)Численность населения.
5)Характер народа.
6)Характер правительства, включая в эту рубрику и национальные учреждения.
Им впервые была доказана взаимосвязь по схеме: военный флот – торговый флот – экономическое могущество страны. Он считал, что "морская сила чисто военного характера может быть создана только деспотом" и исчезнет после его ухода, ибо она не имеет прочных корней в государстве.
Наконец Мэхэн обосновал и доказал, что любые операции на море могут быть успешными только при поддержке основных кораблей флота (тогда линейных кораблей). Надо признаться, что по большому счету этот принцип сохранился и до настоящего времени, хотя постоянно подвергался нападкам со стороны различных "молодых школ". Вместе с тем он считал, что все основные принципы морской войны составляющие морскую стратегию неизменны Мэхэн своим трудом подвел теоретическую базу под практические мероприятия английского правительства в вопросах поддержания английской морской мощи и поэтому был восторженно встречен в Англии.
Практически одновременно с А.Мэхэном проблемами владения морем занимался английский адмирал Ф.Коломб. В своей книге "Морская война, ее основные принципы и опыт", 1891 г. им была обоснована теория "господства на море" базирующаяся на специфических законах. В этом труде основное внимание было уделено военно-стратегическим аспектам данной проблемы.
И А.Мэхэн и Ф.Коломб дав понятие морской войны, как войны за обладание морем и определив время ее рождения в XVII веке сами того не подозревая фактически определили сроки окончательного превращения океана в геополитическое МОРСКОЕ ПРОСТРАНСТВО.
При рассмотрении общих геостратегических проблем А.Мэхэн считал, что северная континентальная полусфера является ключевой в мировой политике и в борьбе за влияние. Внутри Евразии в качестве наиболее важного компонента северной полусферы он признавал позицию России – этой главнейшей азиатской континентальной державы. Зону между 30-й и 40-й параллелями в Азии он рассматривал как зону конфликта между сухопутной мощью России и морской мощью Англии. Мировое доминирование, по его мнению, могло бы удерживаться с помощью цепи ключевых баз на суше вдоль периферии Евразии и объединением морских держав против континентальных. Мэхэн выдвинул предположение, что однажды США, Англия, Германия и Япония объединяться против России и Китая (гениальный прогноз на политику периода 1949-1964 гг.). В целом он рассматривал США как продвинутый далеко на запад аванпост европейской цивилизации и силы. В его глазах, США представали как мировая держава будущего, и он неустанно и с энтузиазмом призывал к укреплению военно-морской мощи США, которая соответствовала бы американскому имперскому предназначению.
Первым ученым, предложившим глобальную геополитическую модель стал английский профессор географии Оксфордского университета, директор Лондонской академической школы Х.Маккиндер. Для своих построений он использовал идею А.Мэхэна о консолидации морских держав против континентальных.
Суть его идеи состояла в том, что роль осевого региона мировой политики и истории играет огромное внутреннее пространство Евразии, и что господство над этим пространством может явиться "основой" для мирового господства. По его мнению, обширные пространства Евразии, недоступные морским судам, но с древности открытые для кочевников и покрываемые на рубеже веков (ХIХ-ХХ) сетью железных дорог, являются осевым регионом мировой политики. Здесь существовали и продолжают существовать условия для создания эффективной военной и экономической мощи. Вместо былых центробежных рейдов кочевников началось планомерное давление России на Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию и Китай. В мире Россия занимает центральную стратегическую позицию, сравнимую с позицией, занимаемой Германией в Европе. Она может наносить удары по всем направлениям, но и сама получать удары со всех сторон. Он считал маловероятным, чтобы какая-либо из мыслимых социальных революций могла бы изменить ее фундаментальное отношение к бескрайним географическим пределам своего существования.
По Маккиндеру далее за осевым регионом, в большом внутреннем полумесяце, расположены Германия, Австрия. Турция, Индия и Китай, во внешнем же полумесяце – Англия, Южная Африка, Австралия, США, Канада и Япония. При этом любая континентальная держава – Россия, Германия или даже Китай, захватившая господствующее положение в осевом регионе, может обойти с флангов морской мир, к которому принадлежала, в первую голову, Англия. В этой связи он предостерегал против опасности сближения России и Германии. Оно, по его мнению, могло бы объединить наиболее крупные и динамичные "осевые" народы, способные вместе сокрушить мощь Англии. Такая угроза, по его мнению, могла заставить и Францию заключить союз с Англией и США "…и тогда Франция, Италия, Египет. Индия и Корея станут теми портами, в которых флоты стран внешнего полумесяца будут поддерживать армии, ослабляющие сухопутные силы союзников России и предотвращающие концентрацию их сил на флотах морских держав".
В качестве другого средства от этой опасности он предлагал укрепление англо-русского взаимопонимания (не союза, а взаимопонимания).
Хотя термин ХАРТЛЕНД ("сердце земли") был введен Фэргривом в 1915 году, но именно с Макклндером и его концепцией ассоциируется ставшее столь популярным в геополитике это понятие – ОСЕВОГО РЕГИОНА. Вначале он представлял из себя часть территории суши, расположенной в четырехугольнике примерно между Печорским бассейном и Восточно-Сибирским морем на севере и Каспийским морем и озером Байкал на юге. Позже, в 1919 году, границы осевого региона были расширены на востоке за счет включения в него Тибета и Монголии, на западе Восточной и Центральной Европы. Новые границы Хартленда учитывали прогресс сухопутного и воздушного транспорта, рост населения и индустриализации. Постоянно высказывались опасения относительно Германии, которая, овладев в Хартленде господствующим положением, могла бы с помощью созданной ею морской силы предпринять попытку завоевания господства над всем миром.
МОРСКАЯ же СИЛА, по Маккиндеру, является основным атрибутом мировой мощи. Однако содержание ее на достаточном уровне уже требует огромных затрат и не каждому государству по карману иметь эту силу Господства над Мировым островом могла бы добиться только великая континентальная держава, типа России и Германии, и это давало бы ей возможность стать и ВЕЛИКОЙ МОРСКОЙ ДЕРЖАВОЙ.
В его концепции МИРОВОЙ ОСТРОВ – это сплошной континентальный пояс, состоящий из Европы. Азии и Африки. Окруженный Мировым океаном, этот остров, благодаря своему географическому и стратегическому положению, неизбежно должен стать главным местом расположения человечества на нашей планете Отсюда и вывод – государство, занимающее господствующее положение на Мировом острове, будет также господствовать и в мире. Дорога же к господству над Мировым островом лежит через Хартленд. Свои сложные геополитические построения Маккиндер воплотил в ставших знаменитыми трех взаимосвязанных максимах.
«Кто правит Восточной Европой, господствует над Хартлендом; Кто правит Хартлендом, господствует над Мировым островом; Кто правит Мировым островом, господствует над миром».
Из двух зол для Англии – Германия и Россия он предпочитал последнюю Маккиндер нигде и никогда не давал определенного описания западных границ Хартленда. Хотя он и ссылался в общих чертах на то обстоятельство, что стратегически Хартленд включает Балтийское море, Дунай. Черное море. Малую Азию и Армению, дальше этого он, однако, не шел и, думается, не без оснований. История показывает, что в Европе границы подвергались кровавым переделам регулярно через промежуток времени от 20 до 45 лет, то есть в пределах жизни одного поколения два или даже три раза. Так границы 1879 года рухнули через 40 лет, границы 1919 года просуществовали 20 лет и в 1939 году рухнули, границы 1945 года разрушились через 45 лет в 1990 году, а, сколько просуществуют границы 1997 года достоверно утверждать никто не может, хотя прогнозов предостаточно.
Из концепции Маккиндера были получены практические рекомендации англо-американской политики по вопросам вооружений. Так из нее прямо следует вывод об опасности для Англии создание морской мощи Германией или Россией. Ибо это, по его мнению, косвенно указывало на их готовность начать борьбу за мировое господство. Отсюда и прямая рекомендация английской политике: НЕДОПУСТИТЬ появления МОРСКОЙ МОЩИ в руках Германии или России. Добьется или нет господства над Мировым островом та или иная держава, это дальняя перспектива, а вот пресекать любой ценой развитие морской мощи у этих держав и есть постоянная задача английской политики обеспечивающая реальную безопасность Англии. История показывает, что эти рекомендации выполнялись эффективно и строго (организация ПМВ, революций в России и Германии). На инстинктивном уровне это выполнялось с начала XIX века. Концепция Маккиндера подвела теоретическую базу под практическую военно-морскую политику Англии и США сближение которых наметилось еще в годы ПМВ.
Таким образом, из теоретических построений Маккиндера можно сделать глобальный вывод: МОРСКИЕ ДЕРЖАВЫ ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ СВОЕГО МИРОВОГО ГОСПОДСТВА НЕДОПУСКАЮТ СОЗДАНИЕ МОРСКОЙ МОЩИ у КОНТИНЕНТАЛЬНЫХ ДЕРЖАВ
Важной особенностью последующего развития англо-американской школы явилось то, что у Маккиндера оказалось больше теоретических противников в Англии и США, чем последователей. Прежде всего, многим не нравилась безысходность положения Англии, определенное первенство континентальных стран (это наоборот нравилось немецким геополитикам) и второстепенность положения США. Наконец никто тогда не понял первого указания на необходимость баланса сил (рассмотрение узла Англия, Германия и Россия).
Продолжателем Мэхэна и Маккиндера стал Николас Спайкмен, который предпринял попытку ревизии их идей с позиции США. В отличие от Маккиндера он в качестве ключа к контролю над миром рассматривал не Хартленд, а евразийский пояс приближенных территорий или "маргинальный полумесяц", включающий морские страны Европы, Ближний и Средний Восток, Индию, Юго-Восточную Азию и Китай. В его видении (1944 г.), евразийская земная масса и северное побережья Африки и Австралии образуют три концентрические зоны; они функционируют в мировой политике в понятиях следующих геополитических реалий:
1)Хартленд северного евразийского континента,
2)окружающая его буферная зона и маргинальные моря и
3)удаленные от центра африканский и австралийский континенты.
Внутренняя зона, вокруг которой группируется все остальное есть центральное ядро евразийского Хартленда. Вокруг этой сухопутной массы, начиная от Англии и кончая Японией, между северным континентом и двумя южными континентами, проходит великий морской путь мира. Он начинается во внутренних и окраинных морях Западной Европы, в Балтийском и Северном морях, проходит через европейское Средиземноморье и Красное море, пересекает Индийский океан, проходит через азиатское Средиземноморье к прибрежным морям Дальнего Востока, Восточно-Китайскому, Японскому и заканчивается в Охотском море. Между центром евразийской континентальной массы и этим морским путем лежит большая концентрическая буферная зона. Она включает Западную и Центральную Европу, плоскогорные страны Ближнего Востока, Турцию, Иран и Афганистан, затем Тибет, Китай, Восточную Сибирь и три полуострова. Аравийский, Индийский и Бирмано-Сиамский.
Эту, тянущуюся от западной окраины евразийского континента до восточной его окраины полосу, Спайкмен назвал Евразийским РИМЛЕНДОМ (ободок, край). Таким образом, он геополитически разделил мир на две части: Х.АРТЛЕНД и РИМЛЕНД (рисунок 3.3).
В отличие от других известных геополитиков, он отверг идею преобладания континентальных держав Хартленда и выдвинул свою формулу «Кто контролирует Римленд, господствует над Евразией; кто господствует над Евразией, контролирует судьбы мира».
По отношению и к Хартленду и Римленду США, по Спайкмену, занимают выгодное центральное положение Атлантическим и тихоокеанским побережьями они обращены к обеим сторонам Евразийского Римленда, а через Северный полюс – к Хартленду. Спайкмен считал, что США должны сохранить трансатлантические и транстихоокеанские базы на ударной дистанции от Евразии, что бы контролировать баланс сил вдоль всего Римленда. У Спайкмена и других сторонников американской силовой политики за словами о самодостаточности, концепции региональной силовой зоны скрывалось первое изложение геополитической теории ИНТЕРВЕНЦИОНИЗМА. Заново оживленная, доктрина Монро покрывает не только защиту всего Западного полушария, но включает также поддержание прочного господства США на ключевых континентах – в Европе, Азии и Африке. Наконец, она включает защиту некоторых глобальных интересов США, сформулированных в "Атлантической хартии", и их обеспечение соответствующей морской мощью и последовательной, более реалистичной внешней политикой.
Потерявшая былую экономическую мощь Англия передала свои ключи от мирового океана США. Теперь уже они должны были отвечать за господство на море перед блоком морских держав. Надо заметить, что для этого, США не без успеха использовали все средства (идеологические, политические и экономические).
К новейшей геополитической модели мира можно отнести исследование Коэна, вышедшее в свет в 1964 г "География и политика в разделенном мире". Различие от Спайкмена есть различие между глобальным и региональным пространством. Он вводит два понятия ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИЙ РЕГИОН как совокупность взаимоотношений в большой части мира, выраженная в понятиях местоположения, движения, ориентации торговли, культурных и идеологических связей: ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕГИОН представляет органическую часть первого, он более ограничен географически и политически, взаимосвязь экономических и торговых связей гут плотнее, и здесь есть все условия для силовой дифференциации и разветвления. Существенное значение для определения целостности геостратегических регионов имеет контроль над стратегическими путями и проходами на земле и на море.
