Текст книги "Принцип револьвера. Часть 3 (СИ) "

Автор книги: Йока Тигемюлла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Рядом страшно хрипит Мика:

– Шип! Рыжую не трогать!

Я оглядываюсь, – в дверях застыли две черные фигуры, одна из которых, ссутулившись, чем-то напоминая огромную обезьяну, быстрым движением вскидывает что-то черное, смертельное даже на вид.

– Нет! – ору я, на четвереньках бросаясь к Мике.

Тот, совсем по-детски, пытается прикрыть рукою лицо от оружия сутулого.

Снова едва слышно щелкает затвор, звенят по полу гильзы...

– Мика! – одним рывком бросаю тело к нему.

– Рыжая, – шепчет он мне в ухо, я чувствую что мне на живот капает горячим...

Кровь, его кровь!!!

– Уходим! – спокойный голос второго убийцы отчего-то оказывается смутно знакомым, так же как и осанка первого.

Что-то тяжелое плескается в бассейне. Но мне все равно, я прижимаюсь к Мике и жду что вот сейчас... Неужели все? Неужели остается только ждать выстрела? Интересно, а как будет там? Вдруг, я проснусь в своей постели и пойму, что это всего лишь сон... Хорошо бы...

В себя меня приводит спокойный голос Артура:

– Нат, на нас напали... В "Канарейке"... Совет мертв... Все... – он отрывисто бросает слова в трубку телефона.

– А я жив! – рявкает Артур так, что я вздрагиваю от неожиданности, а Мика, которого я все еще прижимаю к груди, стонет что-то похожее на: "Чего теперь-то орать?.."

– Мика, как ты? – торопливо шепчу ему в ухо.

Но он молчит, закрыв глаза. Из сломанного носа все так же капает кровь, заливая распухшие губы, правый глаз уже заплыл темно-багровой шишкой...

Между тем сауна заполняется людьми, похожими друг на друга: крепкими парнями в почти одинаковых, строгих костюмах.

– Арт, Мику надо в больницу! – набравшись наглости, требую я.

Сейчас мне очень страшно. "Страх мешает мыслить", – эту фразу часто цитировал Эрик. А когда мыслить не выходит, нужно действовать и я повторяю уже громче:

– Неотложку вызовите!

Похоже, я перестаралась, – Артур нелепо выглядящий в своем некогда-то эффектном костюме, превратившемся теперь в мокрую тряпку, непонимающе смотрит на меня, перестав отдавать распоряжения в телефон. Его глаза хищно щурятся, кажется, суетящиеся вокруг парни тоже что-то почувствовали, – стало совсем тихо. И в этой тишине слова Артура звучат весомо и немного зловеще:

– Кстати, а почему они вас не убили?

– Не убили?! – внутри меня начинает вскипать злоба, я понимаю, что это не разумно, что так нельзя, но уже ничего не могу с собой поделать.

– А почему они тебя не убили?! – ору ему в лицо.

И не давая никому опомниться, продолжаю вопить:

– Может, потому, что Мика их отвлек?! Или я своей прекрасной голой задницей?! А если бы не мы, ты бы уже на небе с Богом беседовал! Суслик! – реву я прозвище Артура, то самое, которое ему дала Элька в детстве, и которое его всегда обижало.

Вернее, не его, а того, другого Артура – доброго очкастого мальчишку-графомана. Кто из древних сказал, что лучшая защита – это нападение? Умный был парень!

– Почему они не добили тебя в бассейне, Арт? – шиплю я.

И сама отвечаю:

– Может, потому что времени не было? Нам повезло! Но если человек, спасший твою шкуру, умрет...

– Да что с ним будет-то? От пинков не умирают, – немного ошарашено бормочет Арт, потом мотнув головой, будто стряхивая наваждение, командует:

– Парня к Моргану в приют.

– Я с ним, – торопливо говорю я подскочившему к нам с Микой парню и краснею.

Только сейчас, поймав на себе взгляд незнакомого мужика, вспоминаю, что так и сижу голая, как шлюха, перемазанная кровью... Ну и пусть!

– Я поеду с ним, – твердо повторяю я, прикидывая чтобы накинуть на себя.

– Нет! Ты поедешь со мной! – веско произносит над ухом Артур.

А потом мне на плечи опускается простынка. Измятая, истоптанная, мокрая простынка, в которой меня привезли сюда. И мне становится настолько смешно, что я хохочу в голос и смеюсь до тех пор, пока смех не превращается в слезы.

Загородный дом, в который меня привозит резвый "кугуар", окружен глухим, хотя и изящным каменным заборчиком. Какое-то новое веяние в архитектуре, – количество заборов в Нордвиге выросло в геометрической прогрессии. Забор выглядит значительно новее трехэтажного строения с башенками-мансардами...

"Господи, какой бред лезет в голову..." – босые ступни ласкает теплый камень дорожки.

"Неужели так прогрелся за день?" – лениво думаю я.

Подстриженные газончики заливает призрачно-зеленый свет... Скрытое освещение? Луны то в небе не видно... Странно, но красиво. Садовник явно старается – у входа высажены два куста, остриженных в форме рогатых грифонов Королевского моста. Жаль, рассмотреть толком не удается, Артур тащит меня почти бегом, все еще не отрывая от уха пластинку телефона. Я немного пугаюсь, когда он шагает прямо в огромную стеклянную дверь. Кажется, что сейчас Артур ударится в отсвечивающее все той же лунной зеленью стекло, настолько стремительно он идет. Еще шаг и... Подсознательно сопротивляюсь ему, пытаясь затормозить... В последний момент дверь беззвучно уходит в сторону, зажигается мягкий свет – холл: стандартный, безликий, наводящий на мысль о гостиничных номерах или одиночестве богатых мужчин. Именно богатых, именно одиноких – ни одна женщина не потерпела бы в холле, рядом с изящным стеклянным столиком, этих чудовищных кожаных кресел монстрового вида.

– Ванну прими и оденься, наконец, – равнодушно бросает Артур, наконец-то отпустив мою руку.

– Рена найди, сейчас же! Плевать... Из-под бабы вытащи, но чтоб был через полчаса! – это уже телефону.

Всю дорогу сюда, Артур не переставая звонил кому-то, иногда что-то сообщая, иногда спрашивая, чаще приказывая, как сейчас.

– Останешься здесь. Марк тебя посторожит, утром приеду – поговорим, – а это снова мне, под истошный писк трубы в руках.

– Что с Микой?! – стараясь поймать его взгляд, спрашиваю я.

– С какой Микой? – он снова глядит сквозь меня, продолжая бубнить в телефон:

– Мирна? Малышка, растолкай Тони... Да, очень... Жду.

– Что с Микой?! – настойчиво повторяю я.

– Морган разберется, – делая жест рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи, бросает он и снова бубнит в трубку:

– Тони, паразит, развел гарем... не найти... – в очередной раз рассказывая кому-то о том, как "перебили всех", Артур избавляется от мокрого костюма, рубашку и пиджак он небрежно бросает в одно из кресел.

"Занимается спортом, наверное..." – без рубашки Артур кажется гигантом, у него торс античной статуи.

"Интересно, почему в моем мире Арт так и остался щуплым забитым мальчишкой?" – вопрос не новый, но в этот раз ответ крутится совсем близко, еще чуть-чуть и...

Артур что-то с грохотом роняет в соседнем помещении и мысль снова исчезает. Я тупо стою посреди холла, не зная, что делать дальше, беспомощно кутаясь в измызганную простынку.

Арт возвращается быстро, одетый в новый, еще более элегантный костюм, с мокрыми волосами и неизменной трубой в руке.

– Твой приятель в порядке, – с непонятным презрением в голосе сообщает он мне и добавляет, криво ухмыльнувшись, – впал в истерику, оплевал Моргана, но тот его полечил, до утра проспит теперь.

– Морган? – Артур меня совсем запутал.

– Твой этот... – отчего-то мне кажется, что словом "этот" он заменил ругательство.

– С ним все в порядке? – быстро спрашиваю я, чувствуя, как глубоко запрятанный страх за Мику рвется наружу.

– А что с ним сделается?! – Артур проносится мимо, практически сметая меня с дороги.

Ветерок с улицы, едва заметный шорох двери и я остаюсь одна. Первая мысль – "бежать". Только куда и что потом? Да и Марк тут какой-то бродит...

Наваливается апатия, я в растерянности слоняюсь между ванной (душ против ожидания не добавляет бодрости, а скорее наоборот) и спаленкой с огромной кроватью-сексодромом. Кроватка, застеленная черным шелком и занимающая почти всю комнату, немного приводит меня в себя. Лежбище настолько безвкусно и неуютно на первый взгляд, что у меня мерзнут пятки.

– Это что Артур здесь спит? Однако... – произношу вопрос вслух, чтобы просто услышать свой голос.

– Редко и не один, как правило! – спокойно отвечают за моей спиной.

Я нервно взвизгиваю и оборачиваюсь, одновременно закрываясь прихваченным из ванной огромным полотенцем.

– Я Марк, – сообщает мне смутно знакомый парень в очках.

Растеряно гляжу, как он ставит на одну из тумбочек поднос с огромной чашкой.

"У него приятная улыбка" – думаю.

– Я буду в холле, – улыбается он мне, как ни в чем не бывало и уходит.

Еще один крепыш. Кажется, в этом мире все мужики сошли с ума на культе тела. И пистолетах! Паренек одет в обычные джинсы и футболку, но вот поверх футболки у него кожаная перевязь кобуры.

– Спасибо, – запоздало говорю спине.

– Добрых снов, – доносится из-за прикрытой двери.

Тупо смотрю на поднос – дымящаяся кружка чего-то ароматного, бутерброды с рыбьими яйцами, – никогда не любила, но голод дает о себе знать. Только сначала надо что-то на себя накинуть – хватит уже мир голым задом смущать.

Почти сразу нахожу в шкафу у Арта черную футболку и голубой банный халат. "Отель "Сребрянница"" – надпись на халате.

"Любопытно, неужели Арт халаты из отелей крадет?" – пробивает на нервный смешок.

Беру с подноса бутерброд и вгрызаюсь в него, стараясь не думать о противном вкусе икринок, лопающихся на языке. Меня грызет тревога за Мику и я стараюсь себя утешить.

"Раз его увезли к Доку Моргану – все будет в порядке... Да и Арт сказал..." – как любимую песенку в медиаплэйре прокручиваю успокоительное заклинание.

Чай принесенный Марком пахнет мятой и еще какими-то травками. Торопливо запиваю, последний бутерброд, чувствуя, как слипаются глаза...

"Неужели снотворное?" – пугаю саму себя.

Да нет, мне просто невыносимо хочется спать – силы окончились – обычные дела. Поэтому падаю на тигеринский сексодром... И засыпаю, не успев додумать очередную важную мысль.

***

Солнце заливает небольшую светлую комнату потоками жаркого света. От яркости его лучей сразу начинает болеть голова. Хотя нет – сначала засаднили губы, а потом хочется пить. Я долго пытаюсь открыть правый глаз, правда, довести до конца это важное дело мне не удается, но все же... Нда... На широком подоконнике огромного залитого светом окна я наблюдаю пару стройных женских ножек – зрелище бесспорно приятное, только совсем не вяжущееся с тем, что услужливо подсовывает мне память... Плачущая, но (слава всем богам, которых, кажется, нет) целая Каролинка. Потом какое-то покрывало превращенное в импровизированные носилки, на котором меня тащат неразговорчивые, похожие на близнецов, ребята. Неплохие ребята, даже морду мне очередной раз не начистили, хотя материл я их изрядно и вроде даже брыкаться пытался... Точно! Меня еще какой-то ненормальный седовласый очкастик, которого можно на иллюстрацию в сказки фоткать (один в один гоблин) осматривал и уколы колол. Руки мне держали, но вспоминается, что я в него все же умудрился плюнуть. Да... Интересно на меня страх влияет... Я ведь решил, что мне смертельную инъекцию делают!

Воспоминания приходят толчками, усиливая головную боль. Хочется прикрыть глаза, избавить их от режущей яркости солнечного света, но девушка в зеленом халатике, будто танцующая на подоконнике мне этого сделать не позволяет. Невысокая, пухленькая, с богатой копной темных волос девчонка, приподнимается на цыпочки, колдуя над задвижкой окна. И без того короткий халатик задирается, погружая меня в обдумывание интересного вопроса: "Какую смысловую нагрузку несут прозрачные трусики?" Жаль все хорошее быстро кончается – грохает, раскрываясь, тяжелая створка, впускает в комнату потоки вкусно пахнущего солнцем и хвоей воздуха. Истошно кричит какая-то птица за окном, потом раздался мерный стук...

– Ой, дятлы запели, – тихонько хихикает девчонка, легко спрыгивая на пол.

Ее хитрющие серые глаза с легкой ехидцей смотрят на меня. Подчеркнуто медленно оправляет халатик, отчего он еще заметнее обтягивает изрядные, в нужных местах, округлости. Одаривая меня приветливой улыбкой, щебечет:

– Доброе утро, больной!

– А оно доброе? – кашлянув, чтобы прочистить горло, осведомляюсь я.

– Конечно, – игриво подмигивает девчонка, и спрашивает, – разве может быть недобрым утро, когда вы познакомились со мной?

И тут же продолжает щебетать:

– Кстати, меня зовут Несс! Вообще-то Инесса, но это длинно и мне не идет... – тараторя все это, она наклоняется над койкой, зачем-то поправляя подушку.

А пуговички на халатике все же расположены слишком редко... Или халат не рассчитан на такое богатство юного тела? Не отрывая взгляда от открывшегося мне вида, вдыхаю жаркий сладкий аромат из смеси парфюма, волос, молодой женщины...

"Так, Мика, а ты жив!" – со звяком разжимается какая-то пружинка внутри и я представляюсь, одновременно отдавая должное извечному мужскому рефлексу на декольте:

– Я Мика.

– А я знаю, – неторопливо распрямившись, будто давая мне время попрощаться с приятным зрелищем, она упирает руки в крутые бедра и выстреливает новой порцией сведений:

– Прихожу на работу, а мне Гоблин говорит: "Несс, сходи в двести третий, там ребята вчера психа привезли – он в меня плевался и побить пытался", а я ему: "А если он на меня набросится?", а Гоблин: "Так ты ж только рада будешь!", а я: "А он красивый?"...

– Какой Гоблин? – пользуясь тем, что Инесса вдохнула воздух, явно собираясь продолжить этот водопад слов, вставляю я.

– Ой! – она сверкает белоснежными остренькими зубками, – Гоблин, это док Морган! – и понизив голос до интимного шепота поясняет:

– Редкий похабник, мимо не пройти, непременно по заднице шлепнет, но в остальном мужик безобидный... – слушая новую волну, на этот раз рассказывающую об амурных похождениях отличного и великолепного Моргана, я ловлю себя на мысли, что и сам не отказался бы попробовать на ощупь эту роскошь.

Так что говорить о бедняге Моргане, рядом с таким-то ураганом?

"Ты все же урод, Мика!" – отчетливо это понимаю и чтобы отвлечь себя от расслабляющего бреда задорной девчонки, прикидываю, как быстрее смыться из этого "приюта".

"Приют Моргана", – так кажется назвал это место Арт.

А здешний Арт... Кто знает, что ему может придти в голову, да и, похоже, что он не тот, кто принимает решения, а значит... Нужно уходить и спасать Каролину. Интересно, можно использовать эту милашку? Вроде она вполне дружески ко мне настроена.

– ...а тут ты мне под халат начал глазеть... – выделяет ухо зацепку из потока слов.

– Извини! – тут же встреваю я.

– Да ладно, все мужики такие, нашел за что извиняться, – машет пухленькой ручкой Несс и сделав паузу будто что-то обдумывая спрашивает еле слышным шепотом:

– А правда, что ты бодигард?

– С чего ты взяла? – искренне изумляюсь.

Хотя, я даже не знаю где я, и уж тем более не знаю, что обо мне наврали местному персоналу.

– Мне Ли, девчонка из приемного, с утра сказала, что тебя тигеринские парни притащили, а один ей по секрету сказал, что ты его убить не дал... Правда? – она с заметным любопытством замолкает, ожидая ответа, наверное, для такой болтушки это что-то вроде высшего знака заинтересованности.

"А какого черта, я ведь, похоже, и правда спас жизнь чертову Артуру. Не заори я, Шип бы его наверняка добил", – подумалось мне, и я честно сообщаю:

– Да.

– Ну и хорошо, что тебя не убили, а лицо заживет! – радостно подхватывает Несс, хочет добавить что-то еще, но замолкает.

От дверей слышится деликатное кхеканье, а потом сипловатым голосом кто-то жизнерадостно орет:

– Утренний обход! Всем получить термометры и выполнять предписанные процедуры! – я с удивлением рассматриваю доктора Гоблина, тьфу, Моргана.

Высокий, немножко сутулый в огромных толстых очках на крючковатом носу, в слегка мятом синем халате, с копной седых, немного пегих волос над длинным лицом – док выглядел настолько жизнерадостным, что мне стало немного неуютно. Почему-то вспомнилось, что таким тоном доктора частенько разговаривают со смертельно больными пациентами. Как бы дружище-Артур не вынес мне окончательный диагноз, по-моему, этот весельчак вполне способен притворить любой диагноз в жизнь.

Двумя стремительными шагами преодолев расстояние от двери до моей койки, док смачно хлопает Несс пониже спины и осведомляется:

– Жалобы есть?

– Вы мне только что задницу едва не отбили, – тут же жалуется Несс.

– Хорошо, прописываю вам сеанс массажа, проведу лично, после, – жизнерадостно хохочет доктор и не обращая на яростное шипение Несс: "Укушу!", протягивает руку с тонкими нервными пальцами к моему лицу, но тут же отдергивает:

– Плеваться не будешь? – с интересом спрашивает док.

– Смотря зачем меня за морду будете хватать, – хмуро отвечаю я, мне не нравится вся эта необъяснимая жизнерадостность.

– За лицо не за яйцо, – каламбурит веселый доктор и, сгоняя улыбку, объясняет, – что-то ты, батенька, вчера себя неадекватно вел. Друзей нехорошими словами называл, в меня плевался... Похоже по головке тебя сильно ударили, вот и хочу глазки глянуть – можно? – уточняет он.

– Валяйте, – разрешаю я, в надежде остановить поток бурного веселья.

– Ну что ты, батенька, – еще сильнее радуется доктор, – валять тебя мне не доставит никакого удовольствия, для валяния гораздо больше... – он делает паузу, рассматривая что-то у меня в глазу, с помощью карандаша-фонарика, и заканчивает, – ...подходит наша сдобная булочка Инесса.

– Укушу! – опять рычит девчонка.

Кажется, это какая-то их, непонятная посторонним шутка. Может действительно, она его укусила, когда? Хотя мне-то какое дело?

– Она может, – подмигивает мне док.

– Еще как, – тут же подтверждает Несс.

– Так давай-ка поглядим, как у нас ручки – док дергает меня за руку.

– Сопротивляйся! – командует он, и я сопротивляюсь.

Охнув, док едва не падает на меня, – я рывком чуть не сдернул его с ног.

– Гм, ручки в порядке, глазки в порядке, а чего лежишь? Сидеть можешь?

Я сажусь. Голова немного болит, но уже совсем чуть-чуть, заметно сильнее саднят губы и все больше раздражает не желающий открываться глаз.

– Ну-ка закрываем глаза и кончиками пальцев достаем нос, – распоряжается Морган.

Нос я достаю с первой же попытки, но от касания становится ощутимо больно. Наверное, морду я корчу жалостливую, потому что Морган тут же меня успокаивает:

– Здоров как бык, даже нос не сломан, пара ушибов, пара гематомок, фингальчик – украшение мужчины...

– Док, а давай и тебя украсим? – хихикнув, предлагает Несс.

– Безумие заразно, – доверительно информирует меня Морган.

– Ну а не считая безумия, я здоров? – задаю все еще интересующий меня вопрос.

– Не совсем, до вечера, пожалуй, ты у нас отдохнешь, Несс тебе и досуг скрасит, он снова подмигнул, – а вечером придут твои друзья, тогда и решим все вместе...

"Решите... Как меня пристукнуть", – мысленно добавляю я, уже не слушая дока.

Все понятно, до вечера отсюда нужно рвать пятки, чем быстрее, тем лучше.

Доктор между тем достает небольшой молоточек и тоном ведущего визор-игры изрекает:

– Сейчас буду тебя молотком стучать, а наша прелестная Инесса быстренько побежит за халатом, негоже больному голым скакать, – Морган назидательно поднимает палец.

Красиво вильнув кормовой частью, Несс выпархивает за дверь. Когда дверь захлопывается, а доктор устает стучать молоточком мне по локтям, он снова командует:

– Встань и иди!

"Мессия нашелся", – ухмыляется агностик во мне, но я все же подчиняюсь веселому эскулапу.

Немного тянет поясницу, побаливают колени, а в остальном – жить можно. Почему-то мне казалось, что испинали меня сильнее... А впрочем, вот что значит работа профи – больно, но безобидно, приказа калечить быки не получали.

"Гм... А ведь еще мгновенье и Шип бы меня пристрелил. Интересно почему он не стал стрелять? Узнал меня? Мы были с ним знакомы и в этом мире?" – по телу побежали мурашки, неприятно думать о смерти, даже если она прошла мимо.

– Знобит, батенька? – озабоченно интересуется доктор.

– Без штанов ходить не привык, – отрезаю я.

– А ходить много и не нужно, и пусть примочки тебе Инесса сделает, – поясняет доктор и назидательно хохочет, – вот в зеркало тебе недельку смотреться будет грустно, ну и целоваться больновато. А вечерком я еще раз тебя осмотрю, – заканчивает он.

– Все, приятно оставаться, жди Несс на сегодня ты ее персональный пациент, – доктор двинулся к дверям.

– А Несс, что входит в перечень услуг пациентам? – нагло спрашиваю я в сутулую спину.

– Дурак, – четко произносит доктор, скрываясь за дверью.

– Дурак и дурак, – мрачно соглашаюсь я и тут же ковыляю к окну – нужно оглядеться и понять где я, а уже потом плотнее думать, как отсюда лучше свалить.

За окном залитая солнцем лужайка, дорожка желтого кирпича ведет к огромным елям... Никого. На окне нет решетки... второй этаж, выпрыгнуть и...

"Голым в леса!" – самому смешно.

А может и страшно: не знаю где я, какие планы на мой счет вынашивают гостеприимные хозяева, но самое главное не ясно, сколько времени есть у меня в запасе. Впрочем, времени нет совсем, – что с Каролиной я не знаю, где она не знаю тоже... И что делать? Да нет, тут тоже все просто – действовать! Первый шаг узнать, где я и свалить отсюда! А там...

Деликатное покашливание за спиной прерывает размышления. С трудом давлю в себе желание нырнуть под одеяло, в самом деле, что за дурацкие комплексы? Нет ничего смешнее тощего сутулого паренька стеснительно шмыгающего в постель. Себя стесняться? Глупо и ненужно сейчас. Наоборот, пусть получше рассмотрит – старые шрамы и ожоги, свежие синяки... Жалость сильное чувство, может удастся сыграть?

– Красиво тут у вас, никогда раньше не был, – нейтральным тоном сообщаю я.

– Нет, ну что за человек? Никакого стеснения! Больной, так и будешь стоять, как ведьмина избушка? К лесу передом? – Несс вновь включила свой говорильный автомат.

– Ты так хочешь, чтобы я повернулся к лесу задом? – уточняю я.

– Придется, – ласково говорит Инесса.

По плечу стучат холодным пальчиком. По комнатке плывет травяной запах, не то чтобы неприятный, но какой-то больничный. Или нет? Чем-то таким пахло в детстве, когда бабушка делала мне примочки... А давно мне, оказывается, фингалов не ставили, даже странно.

Я наконец-то отрываю ладони от прогретого солнцем подоконника и оборачиваюсь.

На кровать брошены два пакета. Несс перед столиком на колесиках не спеша выкладывает на салфеточки что-то зеленое из баночки. Оно-то и издает полузабытый запах.

– Бодяга для бродяги, – вспомнил я бабушкину присказку.

Несс улыбается, сверкнув на меня хитрющими глазами. Потом командует:

– Ложитесь, больной, займемся предписанными процедурами.

– Зачем нам дурами заниматься? – пытаюсь сострить я, просто чтобы не торчать у окна молчаливой пародией на античную статую.

"У окна стоит статуя... у статуи нету... глаза!" – еще один прикол из детства.

Оказывается, даже запах примочки может многое напомнить... Странно.

"Да нет, нормально!" – успокаиваю себя, – "Это просто мне чуть-чуть по голове настучали!"

Стою и жду, пока Несс накрывает свежей простынкой койку, перекладывает пакет с чем-то светлым... Банным халатом что ли? Время, как будто подвисает, замедляется, всем знакомое чувство, кажется... Как-то с Питом об этом трепались. Ему почему-то нравилось это ощущение... Как он говорил? "В бою полезно бывает!" А я не мог с ним согласится. Что полезного, когда так вот тормозишь и тупо глядишь на мир тормозящий вокруг тебя?

"Может у Бога кинопроектор заедает?" – старая шуточка, уже не смешная.

– Постель готова, прошу! – звонкий голосок Несс разбивает морок, возвращая движение и яркость в мир.

Ну что ж? Раз просят, то... Я вздыхаю и подчиняюсь – делаю шаг к кровати и вновь застываю пресловутой статуей... И мысли дурацкие, будто и не мои вовсе. Можно ли "удариться о взгляд?" – выходит, что можно... Инесса смотрит так, что рука против воли стыдливо тянется прикрыть "достоинство". Да что это со мной? Правда, что ли последствия удара по голове?!

– Ну чего ты засмущался? Думаешь я голых парней не видела? – заметив мое движение улыбается Несс, – да здесь вся Тигеринская команда регулярно бывает. Массажик там восстановительный, процедурки всякие. Знаешь, какие там мальчики? Сплошные мускулы. Хотя, чего я спрашиваю? Ты же сам... Странно только что я тебя раньше не видела, ты наверное у них недавно?

– Недавно – вяло бормочу в ответ, закрыв глаза.

Прохладный компресс ложится на больной глаз.

– Вот так, – щебечет Несс, – через часик, будешь почти как раньше...

Часик?! Но у меня нет столько времени... Хотя, а что можно сделать? Я ж не знаю, ни где я, ни что находится за дверями... Может амбал, который должен меня пристрелить при первом же моем шевелении.

– Артур и сам заглядывает, – продолжает болтать девушка.

Хм... А ведь Несс может многое мне рассказать, только как бы сделать так, чтобы она не насторожилась? Но почему бы не сыграть? Рискуем?

"Рискуем", – соглашаюсь я и спрашиваю вслух:

– Несс, я если честно даже не понял, куда меня ребята притащили... Там заварушка была, меня приложило, дальше плохо помню, толком лишь тут очухался, – забрасываю пробный камушек.

– Ну ты даешь! – смеется Несс, – Пансионат-спа "Сребрянница"! Правда ваши его чаще "Приютом Моргана" называют. У нас тут гидромассажные ванны, грязелечение, бани чудные... В баню тебе пока нельзя, мало ли внутренне кровотечение откроется, так что полежи смирно, лучше всего поспи...

"Угу, поспи... На том свете высплюсь!" – приходит на ум одна из любимых присказок Шипа.

Но с другой стороны, оставшись один, я смогу хотя бы оглядеться, а на крайний случай остается окно – второй этаж, прыгнуть можно... Если не будет другого выхода. А вслух говорю:

– Спать не обещаю, но подремлю, сколько говоришь эти твои примочки нужно терпеть? – умиротворенно спрашиваю Несс.

В ответ вновь поток из смеха и слова:

– Почему терпеть?.. Не меньше часа!.. Хочешь, я с тобой посижу?

Вот как раз этого мне совсем не хочется, но как бы это объяснить не обидно?

– Несс, я подремлю, а ты меня разбудишь через часик, хорошо? – умиротворенно бормочу я.

А хватит ли мне часика? Если за дверью амбал, то... А поздно, слово сказано, а как верно понимают дети: "Первое слово дороже второго!"

– Хорошо! – кажется, девушка даже довольна, еще бы, сидеть рядом с релаксирующим мной для такой егозы подвиг.

– Ты точно не заскучаешь? – все же спрашивает она.

На это я уже не отвечаю, наоборот, дышу ровно и глубоко – снова вспомним детство. Когда-то именно так обманывал бабушку, заходившую пожелать мне "Доброй ночи!". Несс тоже "обманывается", впрочем, – нет ничего проще, обмануть человека, мечтающего быть обманутым. Немного жду, не вернется ли заботливая сиделка. Убедившись, что Несс ушла, "просыпаюсь". Некоторое время трачу на то, чтобы избавиться от примочек. От запаха травы начинает свербить в носу.

"Так!" – пакет с халатом Несс оставила, но одевать его на обмазанное зеленой дрянью тело брезгливо.

Беру пакет, чтобы накинуть халат в ванной, туда все же зайти необходимо. Из пакета выпадает карточка. Это еще что такое? Хотя все потом! Сначала дела! Подбираю карточку, кладу на забытый Несс столик и быстро топаю в ванну, организм требует своего и очень хочется подставить тело под душ. Не пугает даже, ожидание боли от ссадин.

Нда... Ванна ослепительно белая и чертовски скользкая. Секунду борюсь с искушением набрать ее до краев и окунуться по полной программе, вздыхаю и снимаю с крючка душ. Воду включаю почти холодную – помню о словах Инессы. Кровотечение сейчас ни к чему, но даже прохладная вода сейчас в радость. Жаль нельзя долго – времени мало, но и суетиться нельзя – опасно. Что за странное состояние? Вытираться не решаюсь, накидываю халат прямо на голое тело.

"Не спешить..." – напоминаю я себе, и шагаю к двери.

Неторопливо посчитав до десяти, высовываю голову наружу.

"Разведчик, млин", – взбадриваюсь, внутренне ожидая увидеть хмурого амбала стерегущего двери.

Амбала за дверью не обнаружилось, скорее, наоборот, коридор выглядел будто с буклета хорошего отеля. А это значит...

"Пока это ничего не значит!" – не стоит предаваться скорой радости, тем более радоваться нечему.

Пытаясь вспомнить бродили ли богатые придурки из визор-фильмов по отелям в халатах, кладу в карман пластиковую карточку-ключ. И еще раз выглядываю в коридор. Итак меня не сторожат как пленника, отрадно. Но покинуть это гостеприимное местечко до появления Артура с командой отнюдь не помешает!

Закрыв за собой дверь, на ручке которой обнаружилась табличка: "Не беспокоить!" (наверное, Несс постаралась) не спеша иду по мягкому полу. Халат дали, а вот тапочки забыли. Ощущение, что с такой разбитой мордой (мельком видел в зеркале, аж себя пожалел) я мало похож на местного постояльца, становится все сильнее. Оно проходит только когда меня обгоняет несущийся рысью по коридору полноватый мужик в таком же как у меня халате... С плеч будто груз падает.

"Значит для начала я могу передвигаться по отелю!" – приходит ликующая мысль и затыкается, когда оглянувшийся дядя, восхищенно изрекает:

– Ну ты красив, парень! С локомотивом поцеловался?

Что ответить не знаю, вернее то, что хочется сказать, говорить боязно, а как ведут постояльцы таких мест, я не знаю. Потому молча пожимаю плечами и продолжаю идти. Жаль, но толстяк не отстает:

– В баньку? – жизнерадостно интересуется толстяк. Я вот тоже собираюсь. Может по пивку для начала?

"А почему нет?" – думаю я, дядя похоже жизнерадостный и жаждущий общаться.

Везет мне с общительными – Несс, теперь этот вот... От скуки что ли на разговоры тянет?

– А почему нет? – соглашаюсь и я.

И тут же, спохватившись, предлагаю:

– Может лучше в номер закажем? – хорошая мысли всегда запаздывает и я в картинках вижу, как тот самый амбал, что представлялся мне, пьет в баре пиво вместе с Несс.

– А в нумера они тут не носят – похихикивает дядька,– зато бар внизу, прямо в баньке.

Ну что ж, в крайнем случае скажу, что Несс ищу, что примочка в глазик попала – пришлось смыть. А амбал, ну без Арта он меня вряд ли пристукнет, раз еще не пристукнули. О том, что будет, если в баре меня встретит сам Арт, думать не хочется. Но в любом случае выбора нет, сидеть на месте, глупо – нужно действовать! И я послушно иду рядом с дядькой, который взахлеб расхваливает отель, правда, вид у него такой, будто все это благолепие его смертельно утомило. А неплохо все складывается, придя в бар с завсегдатаем, привлеку меньше внимания.

"Это вряд ли, с такой-то рожей!" – снова приходится охлаждать собственную радость.

– О! Люблю это местечко, как будто в лето заходишь! – с интонацией хозяина всего мира поведал мне завсегдатай и представился:

– Пол!

Лето не лето, а место было красивое. Но почему-то все это казалось мне знакомым. И я даже знал откуда – все тот же визор. И смотреть-то его не любил никогда, а все равно картинки из ящика запоминались. Запомниться-то они запомнились, но осмотреться нужно.