Текст книги "Звездный корпус"

Автор книги: Йен Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Глава 4

5 июня 2138 года

Комплекс Гиза

Царство Аллаха, Земля

18:38 по Гринвичу

Он напоминал огромного и исключительно уродливого жука – весь из острых углов и граней. Выпустив все свои посадочные опоры, первый десантный корабль опускался с вечернего неба под визг плазменных двигателей, прямо к плоской «заплатке» к югу от Сфинкса, обрамленной ритмично пульсирующими изумрудными огнями посадочных маяков.

В отличие от суборбитальных ВКС, которые доставили сюда морских пехотинцев, это был настоящий космический корабль, великан «UD-4 Навахо» – грузовой лэндер, чей вес, составляющий не один миллион фунтов, удерживали в воздухе шесть плазменных реактивных двигателей «Martin-Electric». Сейчас воздухоприемники были распахнуты, пропеллеры завывали, заглатывая воздух – его использовали в качестве реактивной массы, экономя драгоценную воду для больших высот. Этот корабль с одинаковой легкостью двигался в атмосфере, покидал ее и уносился в вакуум.

Тучи песка воронками взвились из-под днища лэндера, едва он коснулся земли – слегка присев на спружинивших амортизаторах. Затем на брюхе корабля как будто разошлась «молния»: створки шлюза со смыкающимися квадратными зубцами заскользили в стороны, выпуская одну за другой восемь «Гремучек» – легких танков-роботов. За ними выползли четыре средних боевых танка типа «Кобра», пара тяжелых артиллерийских краулеров «Кречет»[36]36
  В названии краулера («Gyrfalcon») обыгрывается прозвище морских пехотинцев «Gyrene» («Джи-ай-рин»), сокращенное от «GI Marine», солдат морской пехоты.


[Закрыть] на гусеничном ходу, две двадцатитонные грузовые платформы и четыре бронированных транспорта для перевозки личного состава. Едва шлюз опустел, лэндер снова пошел вверх, взметнув вихрь песка. Тем временем его брат-близнец уже опускался на отметке зоны высадки десанта, прямо посреди плато Гизы.

Уорхерст торопливо зашагал к главному бронетранспортеру, который уже раскрывал створки, как бутон на рассвете. Судя по опознавательным знакам, американская пехота быстрого реагирования. Вот так сюрприз… Он ожидал увидеть отряды объединенных сил Конфедерации, которые доставят на ВКС из Великобритании, но никак не американцев. Появление «UD-4» означало, что их перебросили из околоземного пространства. Скорее всего, с орбитальной станции сухопутных Сил Быстрого Развертывания, что на низкой орбите.

Мужчина в бронированной кирасе армейского образца с активно-камуфляжным покрытием поверх бурого повседневного комбинезона, со стилизованной молнией СБР на груди, судя по дубовым листьями на погонах – майор, шагал вниз по трапу. Следом за ним появилась шеренга пехотинцев, закованных в броню с ног до головы. Они трусцой спустились на песок.

– Кто здесь за главного? – осведомился майор.

– Капитан Уорхерст, Второй полк Морской пехоты США.

Он не отсалютовал. Постоянно действующий приказ запрещал любые ритуальные действия, которые могли помочь вражескому снайперу выбрать наиболее высокопоставленную цель.

– Майор Ростенковский, Пятый полк легкой пехоты.

– Добро пожаловать в Египет, майор.

– Я тоже рад. Вы свободны, капитан. Армия берет ситуацию под свой контроль.

– Кстати, по поводу времени, майор, – произнес Уорхерст, оборачиваясь, чтобы понаблюдать за солдатами. Они выстроились в шеренгу и стояли навытяжку, пока сержант отдавал приказания. – Конфедераты обещали нам подкрепление. Что у них стряслось?

По последним сведениям – не слишком достоверным, – к ним должны были прислать пару российских взводов, несколько частей легкой механизированной и подразделение британцев.

Ростенковский осклабился.

– Увязли в политике, как и следовало ожидать. Вашингтон доставал их со всех сторон все эти дни, так что Конфедерация не уверена, хочет ли продолжать игру. Вот Объединенное Командование и решило послать вместо них нас. Так что вашим мальчикам и девочкам придется поднимать задницы и двигать обратно, на курорт Куонтико. Ладно, что тут у вас?

– Выведите меня на канал, сэр.

Они состроили частоты, и Уорхерст подгрузил пакет тактических данных в биокибернетическую систему Ростенковского. Здесь была самая подробная информация обо всем, что произошло – о первой атаке, их контратаке и о том, во что это вылилось.

– Хороший ход – сорвать атаку с помощью одного-единственного снайпера, – объявил майор. – Кто-нибудь из гражданских пострадал?

– Точно не скажу. Наши наблюдатели заметили команду медиков, они унесли четверых, но мы не знаем, убиты они или просто ранены, когда взорвалась машина.

– Да, в нашем деле важно сделать так, чтобы репортеры не увидели чего не положено… Хорошая работа, капитан.

– Благодарю, сэр.

В фамильярности Ростенковского было что-то невыносимо раздражающее. Черт возьми, его ребята за последние четыре дня сделали невозможное. Можно было хотя бы отметить мастерство обращения со средствами массовой информации. Как-никак, они смогли справиться с еще одной опасностью – со стороны сетевых новостей.

– Теперь здесь район развертывания сухопутных войск, капитан. Скажите своим людям, что пора собирать вещи и уступить нам место, поскольку мы пришли к вам на помощь.

– Есть, сэр.

– О… а лично вам не мешает привести себя в порядок.

– Сэр?

– За вами отправили специальные ВКС. Они приземлятся минут через пятнадцать.

Уорхерст опустил глаза и осмотрел себя. Он был в бронекостюме, но шлем и перчатки сняты, активно-камуфляжная поверхность запорошена песком, измазана грязью и покрыта пятнами сажи. Бесшовный комбинезон, одетый под броню, пропитался потом и пахнет весьма неаппетитно. Как и все его люди, капитан уже четыре дня не мылся. В довершение всего, позавчера его депилятор приказал долго жить… так что, скорее всего, подбородок героя украшает великолепная щетина.

Отправляясь сюда, он не взял с собой ни туалетных принадлежностей, ни запасной униформы. Предполагалось, что операция займет сутки, может быть, двое.

– Вы говорите, ВКС… Куда нас повезут?

Ростенковский пожал плечами.

– Обратно в Куонтико. Почему? Не спрашивайте. Я знаю только одно: я должен передать вам приказ собирать вещи… Все, что я знаю это сказать вам подготовиться к отъезду… и следить, чтобы никто не обделался, – Ростенковский отвернулся и начал громко выкрикивать приказы солдатам, выгружающим ящики с запасами из транспортных платформ.

Воспользовавшись своим внутренним киберкартографом, Уорхерст сообщил местоположение своему начштаба. Пусть знает, куда их… опустили.

И откуда, черт подери, он должен взять чистую униформу?

Резиденция Эстебанов

Гуаймас, Территория Соноры

Объединенная Федеральная Республика, Земля

09:02 по Тихоокеанскому времени

– Я уезжаю, мам. Я должен.

Они прогуливались по галечному пляжу. Маслянистые серые волны Калифорнийского залива плескались у ног, мутная вода почти доходила до щиколоток. Солнце блестело на востоке, над самой линией гор, обещая еще один знойный день. Джон и его мать были в облегченных защитных трико, которые спасали от ультрафиолета и жары, лица блестели от защитного масла, образующего противосолнечную пленку толщиной несколько микрон.

– Я знаю, Джон. Я хочу только одного: чтобы ты не становился морским пехотинцем.

– Почему? – он попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривая. – Марш-бросок Гарроуэя…

– О да, конечно. Узнаю свою кровь. Проклятье…

– Но ты видишь, как все складывается. Поэтому я не хочу покидать тебя. Папа может… с ним будет трудно жить.

Она кивнула.

– Думаешь, я не знаю? Но… он хочет как лучше. Просто… последнее время он постоянно в напряжении, и поэтому…

– Черт подери, мам! Давай ты не будешь за него извиняться. Он напивается, а потом сам не понимает, что творит. И от киберконтроля, похоже, толку немного.

– Карлос вывел его из строя.

– Что?!

Она кивнула.

– Примерно полгода назад. Он заставил меня это сделать, когда мы подрались. Сказал, что из-за контролирующих имплантантов он чувствует себя так, словно его подменили.

– А его доктор-ИскИн знает?

– Понятия не имею. Это личное дело Карлоса, меня это не касается.

– Ничего себе «не касается»! Он тебя избивает! Он превращает твою жизнь в ад!

– Он только… физически – только пару раз…

– «Пару раз» – это чертовски много! – он помотал головой. – Может, мне вообще не стоит…

– Нет, Джонни. Нет. Первый раз ты поступаешь правильно. Ты должен уехать. Может быть, если ты уедешь, меня здесь тоже ничего не будет держать.

– Меня это очень беспокоит, мам.

– Не тревожься. Я могу за себя постоять.

– Я интересовался этим вопросом, мама. Я немножко покопался в данных психологической лаборатории в Эрмосильо. Папа – личность, патологически склонная к насилию. Если мы останемся здесь – если ты останешься здесь – он будет постоянно над тобой издеваться. Или даже хуже. Ты должна уехать отсюда.

– Все не так плохо, Джонни. В самом деле. Ведь он только иногда перестает себя контролировать.

– Бред собачий.

– Что?

– Я сказал «бред собачий». Смотри… последний раз, когда он тебя ударил… если бы тогда в комнате был полицейский, или даже робот-охранник, который мог видеть, что произошло – как думаешь, папа посмел бы тебя тронуть?

– Это не…

– Он хоть раз тебя тронул, когда кто-то был поблизости?

С минуту в ней происходила мучительная борьба.

– М-м-м… нет.

– Получается, он прекрасно себя контролирует. Неужели непонятно? Он бьет тебя – потому что может. Потому что знает, что никто не призовет его к ответу. Так он утверждает свою власть. И дело не только в побоях. Ты ведь знаешь, что словами можно ударить куда сильнее, чем кулаком? В файлах, которые я просматривал, это называется «эмоциональное насилие». А то, что он завел привычку шпионить за нами, его попытки залезть в наши личные киберфайлы…

Джон покачал головой. Его охватило отчаяние.

– Вот почему я готов уехать прямо сейчас. Я больше не могу здесь оставаться. Если я сейчас не уеду…

– Я знаю, сынок. Я хочу, чтобы ты уехал.

– Но я не хочу оставлять тебя.

– Не надо так говорить. Я приказываю тебе уехать, слышишь? – она заставила себя улыбнуться. – Не беспокойся за меня. Знаешь, что я подумала… У меня есть сестра в Сан-Диего. Пожалуй, съезжу туда, навещу ее.

– Если так, мам… не возвращайся домой. Прошу тебя.

– Поживем – увидим. А что касается тебя, молодой человек… обещаешь, что будешь осторожен?

– Настолько осторожен, насколько мне позволят.

– Да, конечно… Может быть, на Флоте будет… ну… почище?

Джон засмеялся.

– Конечно. На белоснежном сторожевом крейсере, и никаких тебе грязных крысиных нор. Нет уж. Я хочу служить в Морской пехоте с тех пор, как прочел «Пески цвета охры».

Он так любил эту драму, что купил книгу, по которой она была снята. Ему льстила мысль о том, что там рассказывалось о его прадедушке, Гарроуэе по прозвищу «Пески Марса», и о его бабушке Кэтлин… Но не меньше его «зацепили» истории о морских пехотинцах, мужчинах и женщинах, которые служат сегодня за пределами Земли – на Луне, на Марсе и спутниках Юпитера.

– Я слышала, что это безумно тяжело… Я имею в виду тренировки.

Джон присел, поднял плоский камушек размером с ладонь и бросил в море – он любил «делать блинчики». Раз, два, три… камушек пять раз скакнул с волны на волну, а потом утонул.

– Ага… Ладно, я скажу тебе правду, мама. Я не знаю, справлюсь с этим или нет. Но знаю, что должен попробовать.

– Представляю, с каким видом ты будешь это делать. Я горжусь тобой, Джонни.

– Спасибо, мам. Ты правда уверена… что все будет в порядке?

– Все будет замечательно. А у тебя все будет хорошо?

– Ну еще бы! Много упражнений на свежем воздухе! Много еды! И дружелюбные инструкторы, которые всегда готовы помочь! У которых чертовски много общего с папой, когда он разойдется… Думаю, скучать будет некогда.

Он не сказал, что Линнли тоже будет там. Мама знает, что они встречаются… но вряд ли догадается об их заговоре. Иначе она может решить, что он поступил в морскую пехоту только из-за Линн. А это было совсем не так.

– Один вопрос, сынок.

– Давай.

– Ты все еще хочешь получить назначение в космос?

– Ну… Да, конечно! Я хочу служить в КМП, если мне предложат. Вот где настоящая служба, ты же сама знаешь.

Эллен сделала усилие, чтобы не измениться в лице.

– Да, я знаю. Но тебе придется улетать… очень надолго.

– Наверно. Может, на пару лет – если отправят на Марс. Не так уж плохо.

Он не сказал матери, что написал о Космических отрядах морской пехоты целое сочинение на два листа, когда рекрутер попросил его перечислить свои пожелания по поводу предстоящей службы. Нет, Джон не рассчитывал, что ему тут же вручат билет на космический корабль. Но хотел хотя бы получить шанс. А сообщать прямо сейчас эту маленькую новость означало… слишком осложнить ситуацию.

– Давай просто поживем и увидим, хорошо? – сказал он матери.

Эллен улыбнулась.

– Идет.

Они повернули и неспеша побрели обратно по пляжу – туда, где крутой обрыв ступенями поднимался к их дому.

Пакетбот «Осирис»

На маршруте «Марс – Земля»

18:47 по Гринвичу

Доктор Трэйси Хэнсон до сих пор пребывала в бешенстве – все два дня, с тех пор как покинула Марс. Как они посмели прервать ее работу в Сидонии? Дома, на Земле, просто не может произойти ничего такого, чтобы там не могли обойтись без ее личного присутствия, без ее знаний… Ничего такого, ради чего ее можно вытащить из Сидонийского ксенокомплекса, без каких-либо объяснений – просто посадив ее на этот пакетбот, заплатив за билет безумные деньги, поскольку на борту поддерживается постоянное ускорение. Чтобы доставить ее обратно на Землю в течение недели.

– Черт знает что, – рычала она, обращаясь к одной из своих соседок по каюте, – Институт приказал мне возвращаться домой! Но я подозреваю, что за этим стоят ваши люди.

Она лежала на кушетке пластом, смотрела в потолок и чувствовала себя несчастной.

Комендор-сержант Афина Хорст фыркнула.

– Кто? Корпус морской пехоты?

– Нет. Пентагон. Правительство. Дьявол! Кто бы это ни был, именно он в наши дни заказывает музыку.

– В школе ты была примерной гражданкой и выражалась поосторожнее. Верно, детка?

– Ну да, конечно… Кто еще может себе такое позволить – устроить нам круиз на Землю, да еще в роскошной обстановке, – доктор Хэнсон фыркнула. – Разве что Федеральное правительство…

И она окинула взглядом тесное помещение с серо-зелеными – помещение, которое во время перелета с ней делили три леди из Морской пехоты.

– Вот и славно. Наши здесь точно не при чем. Мы об этих передислокациях знаем столько же, сколько и вы.

– Я тут зацепилась языком с лейтенантом Кернсом, – подала голос штаб-сержант Криста Остергаард. – Ходят слухи, что нам светит новое назначение. За пределы Солнечной системы.

– То бишь на Ллаланд, – подхватила мастер-сержант Ваня Барнс. – Вот дерьмо.

– Не хочешь полететь к звездам, Вань? – сказала Остергаард.

– Не хочу, чтобы меня отправили к черту в задницу на двадцать лет.

Хорст пожала плечами.

– Ну к черту так к черту, почему и нет? Для нас-то время пролетит со свистом, – она щелкнула пальцами, – спасибо дедушке Эйнштейну. Если я ничего не путаю, ни у кого из нас дети по лавкам не плачут.

– И дом у нас один – Корпус, – подхватила Остергаард.

– Воистину так! – сказала Хорст и звонко шлепнула по ладони Остергаард. – Semper Fi!

Доктор Хэнсон нахмурилась и отвела глаза. Здесь все причиняло неудобство – эти женщины, вынужденная поза, свинцовая тяжесть в мышцах и осознание того, что теперь она связана со странной породой людей, именуемой «американскими морскими пехотинцами».

«Осирис» был маленьким суденышком, с модулем весом восемьдесят тонн, где изначально предполагалось перевозить восемь человек – то есть по двое в каюте, не считая ИскИна в кабине управления. Плюс небольшая комната отдыха, камбуз и ВР-кушетка для тех, кто захочет разнообразить времяпрепровождение. Во время этого перелета, однако, на борту каким-то образом разместилось целое созвездие офицеров Морской пехоты[37]37
  Армейская рабочая группа, в состав которой входят только сержанты и офицеры.


[Закрыть] из группы администрации – шесть женщин и шесть мужчин – плюс единственный пассажир-штатский. Кают по-прежнему было четыре, плюс комната отдыха, которую теперь пришлось использовать не по назначению. Доктору Хэнсон предоставили право выбора, и она предпочла разместиться в одной из кают, которые отвели женщинам. В комнату отдыха выходили все четыре кабины и камбуз, к тому же она была куда более тесной. Не хватало еще, чтобы мимо тебя все время слонялись морпехи обоего пола – взад-вперед, круглые сутки…

Пакетбот еще не успел покинуть орбиту Марса, когда она начала раскаиваться в своем решении. Эти леди из морского корпуса действовали ей на нервы своими перебранками и вылепленными наноскульптурой телами. Они были грубыми, сильными и сквернословили похуже своих двойников мужского пола. Все как на подбор плоскогрудые, мускулистые, с искусственно увеличенными глазами, которые как будто видят тебя насквозь.

Да, с ней они держались достаточно вежливо. Но сам факт, что ее держат здесь насильно, приводил в бешенство. Ей казалось, что у нее вот-вот начнется приступ клаустрофобии – при том, что крошечная спальня была, наверно, самым большим помещением на борту «Осириса». Может быть, в невесомости это еще можно было пережить. Микрогравитация обладает свойством делать просторным даже самое крошечное помещение, потому что ты можешь свободно перемещаться во всех трех измерениях. Но постоянное ускорение в одно «g» – в три раза больше, чем то, к чему она привыкла за год жизни на Марсе… Хэдсон оказалась в буквальном смысле слова прикованной к своей койке – конечно, не цепями, а всего лишь ремнями безопасности. Господи, каким образом эта Хорст и все остальные могут передвигаться, не обращая никакого внимания на искусственную гравитацию, которая действует на них каждую минуту, каждую секунду бесконечных искусственных суток?!

В этот момент одна из десантниц что-то проговорила, выведя ее отяжелевший от перегрузки ум из заторможенно-самоуглубленного состояния.

– Одну минуту, – пробормотала доктор Хэдсон. – Что вы говорили про Ллаланд?

– Ллаланд 21185, – отозвалась Барнс, обратив на нее свои ненормально темные глаза, нашпигованные наноимплантантами. – Красный карлик, до нее восемь с чем-то светолет.

– Это я знаю, – перебила Хэнсон. – Мы наблюдали ее с Марса. Вы что-то говорили о миссии за пределами…

– Будьте благоразумны, дорогая, – усмехнулась Остергаард. – Все только начинается. Я все свои деньги поставила на эту экспедицию. Вы архитектор, верно?

– Ксеноархеотехнолог, – ледяным тоном произнесла Хэдсон.

– Вау, – выдохнула Барнс. – Леди пользуется чертовски длинными словами.

– Это уж точно, – глубокомысленно отозвалась Хорст. В ее голосе послышалась насмешка. Остергаард засмеялась.

– Держу пари на месячную зарплату, что тебя собираются забросить на Ллаланд, чтобы разобраться с чужинской техникой, которую там откопали. Верно я говорю, морпехи?

– Воистину, блин, – бросила Барнс. – Похоже, сначала откопали, а потом посеяли… А нам теперь пилить туда целых десять лет.

– Но я на Иштар не полечу! – воскликнула Хэнсон. Она не хотела признаваться даже себе, но то, что сказали женщины, ее напугало. – У меня работа… здесь, на Марсе.

– Ты уже не на Марсе, дорогая, – напомнила Хорст. – Ты летишь на Землю, потому что кто-то отдал очень важный приказ. Или ты там кому-то здорово насолила, или тебе предстоит круиз на Иштар, – она осклабилась и весьма недружелюбно показала зубы. – А может быть, и то и другое.

Трэйси Хэнсон привыкла до всего докапываться своим умом. Она посылала к черту всех советчиков и сама прокладывала курс. Именно ради этого она отправилась в такую даль, возглавила исследовательскую миссию в Сидонийском комплексе… И в ее жизни было лишь несколько потерь, которые было труднее пережить, чем эту. Если они думают, что могут заставить ее бросить все и сломя голову мчаться к звездам, они сошли с ума. Или теперь уже никто не помнит, для чего существуют ИскИны?

Робинсон. Ей придется обсудить все это с Робинсоном, как только она вернется.

Или… как только она сможет снова встать и снова ходить после этой зверской недели.

Затем она вспомнила, что ускорение на борту пакетбота связано с притяжением Земли. Значит, это только начало…

Черт. Вот дерьмо.

Штаб-квартира «Пан-Терра Динамик»

Нью-Чикаго, Иллинойс

Объединенная Федеральная Республика, Земля

14:55 по центральному времени

Гэвин Норрис никогда не видел подобной демонстрации. Скандирующие толпы заполнили круглую «Пан-Терра-Плазу» и растеклись по прилегающим улицам. Полицейские в бронекостюмах были повсюду и пытались сохранять порядок, не давая демонстрантам запрудить главные проходы. Они выступают против Ан, сообразил Норрис. Причем весьма бурно. Однако здесь же присутствовали многочисленные сторонники Ан. Не исключено, что противостояние демонстрантов выльется в столкновение, которое перерастет в настоящую гражданскую войну.

Изо всех сил стараясь не обращать внимания на скандирующую толпу, Норрис пробирался к тонкой остроконечной башенке, которая была целью его пути. «Пан-Терра-Билдинг» взметнулась на высоту два километра, пронзив разреженный холодный воздух западного неба, над районом Хайленд-Парка,[38]38
  Северный жилой пригород Чикаго.


[Закрыть] чтобы глядеть в испещренное облаками озеро Мичиган на востоке и на развалины Барренса на юге, все еще пребывающие в запустении.

Катастрофа, разрушившая Старый Чикаго во время Войны с ООН сто лет назад, погубила миллионы людей – никто до сих пор не знал точного числа погибших – и уничтожила один из самых крупных и процветающих городов планеты. Плутоний из реактора французского космического корабля, который взорвался прямо над озером Мичиган, покрыл радиоактивной пылью весь город. Ядовитый шлейф протянулся на пятьдесят километров к юго-западу, опалив землю северного Иллинойса. Детокс-роботы и бригады в герметичных краулерах продолжали работать на пустынных берегах и в водах озера. Но даже по самым оптимистичным прогнозам территория Барренса будет опасна для жизни по меньшей мере веков пять.

Однако север Барренса отстраивался с энтузиазмом, рожденным победой и решительным нежеланием видеть горластый, широкоплечий город-гигант поэм Сэндберга[39]39
  Сэндберг, Карл (1878–1967) – поэт, бард, автор свободного стиха, автор двухтомной биографии А. Линкольна. Поэма «Чикаго» – одно из его ранних стихотворных сборников. Норрис вспоминает строчку из заглавного стихотворения.


[Закрыть] поверженным в прах. Хайленд-Парк и Уокиган[40]40
  Северный промышленный пригород Чикаго. Здесь расположен учебный центр ВМС на Великих Озерах. Название на языке индейцев-потаватоми означает «дом».


[Закрыть] слились, образовав ядро нового мегаполиса. Само озеро по-прежнему оставалось мертвым, но к воде уже начинали подступать первые строения – уровень радиации снизился, став вполне приемлемым уровне.

Здание «Пан-Терра-Билдинг» украшала стилизованная фигурка черной пантеры на вершине вращающегося купола, в котором помещались кабинеты администрации, а его фундамент уходил вглубь скалы, у подножья которой когда-то плескалась вода. «Пан-Терра-Плаза» состояла из открытых площадок и примыкала к тротуару перед главным входом в здание, а в центре, точно водяная стела, сверкал фонтан, символизирующий Дух Чикаго.

Демонстрация почти заполнила площадь, когда Норрис подошел к зданию. Все транспортные магистрали, ведущие к Центру – и наземные, и воздушные – были перекрыты: на юге – до кварталов Хайленд-Парка, а на западе – до самого Шеридана.[41]41
  Форт Шеридан расположен в 25 милях от Чикаго. Основан в 1887, назван в честь генерала Шеридана, одного из командующих армией Севера. Здесь находится военная база и штаб Четвертой армии Сухопутных войск США.


[Закрыть] Свернули даже скользящие дорожки. Норрису пришлось оставить флаер в гараже у Центрального Парка, а потом пять кварталов брести по улицам, заполненным скандирующей толпой. Однако увидев, насколько забита Плаза, он развернулся и отправился искать обходной путь. По счастью, большинство главных зданий Нового Чикаго соединялись гибкими трубами-переходами, протянутыми ниже уровня первого этажа.

Подъемник доставил Норриса из транзитной станции «Пан-Терры-Билдинг» прямо в вестибюль. Другой, где система безопасности взяла образец генетического материала с его ладони и при помощи электроники проверила содержимое его кейса и одежду, доставил его на пятьсот сороковой этаж. Толпа демонстрантов просто исчезла в геометрическом лабиринте улиц, домов и площадей.

Эллин Бакнер встретил его в одном из многочисленных фойе – помещении с округлыми стенами, легко возносящимися ввысь, совершенно прозрачными, которые плавно перетекали в огромную видеопанель. Над входом в конференц-зал расположилась еще одна Пан-Терранская пантера – абсолютно реалистичное голографическое изображение дикой кошки с играющими мускулами, почти десять метров высотой.

– Мистер Норрис, – произнес Бакнер, протягивая ему руку. Это был худощавый желчный тип с фальшивой улыбкой, типичный представитель маленькой армии вице-президентов «Пан-Терры» – Норрис уже имел некоторый опыт общения с этой породой людей. – Благодарю, что приехали лично.

– Никаких проблем, мистер Бакнер, – ответил Норрис. – Никогда не знаешь, у кого окажется доступ к вашим кодам ВР-связи. Лучше уж встретиться лицом к лицу.

– О да, конечно… Но здесь мы можем гарантировать полную конфиденциальность. Прошу вас.

Норрис коротким кивком указал в сторону одной из прозрачных стен, за которой, где-то далеко внизу, бушевала толпа.

– Кстати, из-за чего весь этот бардак?

– Война, мистер Норрис, – Бакнер подхватил Норриса за локоть и провел его под гигантской пантерой в конференц-зал. – Дело идет к войне. И, похоже, она начнется очень скоро. Более того – первая война, которую будут вести в межзвездном пространстве.

– Ллаланд?

– Именно. Люди переживают из-за… м-м-м… ситуации с рабами.

– Там довольно много сторонников Ан.

– Это твердолобые сектанты, мистер Норрис. Лунатики, потерявшие связь с реальностью. А народ требует, чтобы иштарских людей-рабов освободили.

Как у них все просто, подумал Норрис. Не счесть числа фракциям, группировкам и политикам, которые сидят на Земле и спорят по поводу контактов с Ан и социополитической ситуацией на далекой планете под названием Иштар. Конечно, громче всех раздаются крики по поводу грубого нарушения прав Изгнанников – потомков людей, которых вывезли из Месопотамии много тысяч лет назад, переселили в мир Ан и разводят как рабов. Но есть и другие мнения. Например, Исламский блок хочет прекращения любых отношений с Ан… а также любых археологических исследований на Земле и за ее пределами, поскольку те склонны низводить человечество до более чем бесславного положения расы, которая только что вылезла из пеленок. Значит, бои, которые сейчас идут в Египте, имеют к этому самое прямое отношение. А всевозможные религии, культы и движения, охватившие весь мир? Их адепты считают Ан богами – иногда в метафорическом смысле, а иногда совершенно буквально.

Есть группировки, которые видят значительную выгоду в установлении более тесных отношений с Ан. Учитывая, что большинство крупнейших мегакорпораций Земли до сих пор готовы драться за инопланетные технологии, обнаруженных ксенологами…

И конечно – те, кто обладает настоящей властью, подумал Норрис… Не народ, но корпоративные общности, владеющие сотнями триллионов нью-долларов. Те, кто на самом деле управляет планетой.

Проведя Норриса через конференц-зал, Бакнер пропустил его в небольшую комнату. Ее стены были плотно обиты звукоизолирующим покрытием и увешаны множеством причудливых видеоэкранов, линк-центров и дисплеев.

– Компьютер? – произнес Бакнер, словно обращаясь к невидимке. – Защита, уровень первый.

– Защита, уровень первый введен, мистер Бакнер, – ответил женский голос. – Вам требуется регистрация?

– Нет. Отключить.

– Отключено, мистер Бакнер.

– Еще не хватало, чтобы ИскИн что-нибудь слышал, – объяснил Бакнер. – То, что здесь начнется, настолько фантастично…

– Вы уверены, что микрофоны и запись действительно отключены?

– Конечно. Софт для систем безопасности разработан именно в этом здании. Прошу садиться.

Норрис опустился в объятья кресла, и оно изменило форму, прогибаясь под его спиной и плечами.

– Как я понимаю, у вас для меня очередное задание.

– Вы правильно поняли, – Бакнер сел в кресло напротив. – Очень важное. И очень прибыльное.

– Я весь внимание, мистер Бакнер.

– Мы пристально изучили досье наших служащих. Вы оказались первым в списке специалистов по улаживанию конфликтов. И лучшим, могу добавить от себя. У вас есть все качества, которые мы ищем – молодость, энергия, амбиции. При этом вас нет семьи, из-за чего могли бы возникнуть вопросы. Никаких долгосрочных обязательств, никаких контрактов. У вас даже нет случайных любовниц.

Норрис вскинул брови. Похоже, о Кларе они не знают. Прекрасно.

– Так что вы предлагаете?

– Нам нужен представитель, мистер Норрис. Для очень, очень специфической операции.

– И что от меня требуется?

– Об этом вас полностью проинформируют позже, если вы согласитесь.

– Как я могу согласиться, не зная, во что ввязываюсь?

Бакнер масляно улыбнулся одними уголками губ.

– О, я уверен, вам это понравится.

– Поясните?

– Мы предлагаем вам долгосрочный контракт. Очень долгосрочный, должен признать. Минимум на двадцать лет.

Глаза Норриса расширились.

– Это деловое предложение или тюремный срок?

– Боюсь, в каком-то смысле и то, и другое. Если вы согласитесь, у вас не будет возможности разорвать соглашение. Это, в любом случае, не… не в ваших интересах.

Контракт на двадцать лет? Похоже, Бакнер свихнулся.

– Н-да… в любом случае, это мало похоже на стимулирующий фактор. Более того, совсем не похоже. А что в качестве поощрения?

– Нечто очень соблазнительное и округлое, мистер Норрис. Один миллиард нью-долларов и – и – высокую управленческую должность, когда вернетесь. Возможно, даже должность в правлении.

– Один миллиард!

Норрис застыл, как громом пораженный, комично приоткрыв рот.

– Один миллиард?!

Затем до его сознания дошла следующая часть предложения.

– Что вы имеете в виду – «когда я вернусь»? Куда вы меня посылаете?

Он уже знал, что отправится хоть к черту на кулички. Миллиард нью-долларов?! Может быть, это шутка?

Но на видеостене за спиной Бакнера он уже видел ответ на свой вопрос. Экран засветился.

Раздутый газовый гигант, висящий в красноватом небе над самым горизонтом. Странно переплетенная растительность всех оттенков пурпура, точно сгустками крови покрывающая волнообразные холмы. И пирамиды, отражающие свет крошечного увядающего солнца.

– Иштар, мистер Норрис. Мы отправляем вас на Иштар. Это восемь световых лет отсюда.

– О господи…

Будем надеяться, что Клара будет не слишком сильно страдать, когда он скажет ей «до свидания».