Текст книги "Парк прошлого"

Автор книги: Йен Бек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 53

Выбравшись на улицу, Калеб и Ева заметили Фантома уже вдалеке; тот тащил Люция сквозь толпу. Они поспешили за ними, вторая пара за первой, ныряя меж людей, вжимаясь в двери домов, то замирая, то снова устремляясь вперед.

Фантом торопливо бросился на круто уходящую наверх улицу, но тут же резко повернул в сторону; Ева едва успела заметить, как два неразделимых меж собой силуэта притулились у забора возле какой-то башни, окруженной строительным ограждением, сплошь обклеенным предупредительными надписями и афишами, обещающими «Грандиозный публичный снос». Фантом остановился. Ева придержала Калеба, потянула в тень, и брат с сестрой стали наблюдать: Фантом огляделся, подождал немного и резко дернул одну из досок в заборе.

Калеб покосился на свои пальцы, стиснувшие ладонь Евы. Непонятно отчего он чувствовал, что так правильно, что он защищает девушку, свою сестру, а она защищает его. Ева ответила на его взгляд, и они вдвоем посмотрели на верхушку башни.

Огромное здание нависало над городом. Железный остов чернел на фоне затуманенного неба. Под самой крышей были пришвартованы два дирижабля.

Ева и Калеб чуть подождали, а потом последовали за Фантомом через дыру в заборе и провал входа, оказались внутри и стали подниматься по широкой лестнице практически в полнейшей темноте. Темнота Еву не останавливала, наоборот, казалась родной и привычной, как естественная среда обитания. Девушка видела все с той же ясностью, как при свете дня, и крепко держала Калеба, помогая ему бежать на ощупь.

Сверху эхом доносились быстрые шаги: Фантом забирался все выше.

Фантом преодолел лестничный пролет, волоча за собой Люция. Они оказались в темном коридоре. Пол покрывал слой пыли и зазубренных осколков древнего цемента и штукатурки. Тускло светили лампы аварийного освещения, забытые здесь после каких-то работ. В их свете виднелись коробки, сваленные в кучу заряды какого-то взрывчатого вещества, строительные козлы, инструменты, огромные металлические бочки, кувалды и поврежденные внутренние перегородки, которые подпирали дополнительные груды зарядов. Фантом вдруг ощутил под ногами какой-то шорох и движение. Он опустил глаза: перед ним сидела крупная коричневая крыса-сторож, нервно вздрагивая хвостом.

– Доступ запрещен, – сообщила крыса ровным механическим голосом. – Доступ запрещен.

Фантом занес было ногу, но вспомнил, кого сейчас держит за горло… Интересно, создавал ли Люций его самого, Фантома, таким же способом, как кто-то придумал и сделал вот эту механическую крысу? Он присмотрелся к крысе повнимательнее. Пасть открывалась и закрывалась, миниатюрные челюсти двигались, голос снова и снова тянул свою мантру. Фантом пристально вглядывался в красные глазки…

И вдруг раздались аплодисменты.

Фантом поднял голову. Откуда-то из теней выступил Абель Баксоленд.

– Очень мило, мой особенный, мой драгоценный Джентльмен, – произнес Баксоленд. – Ты выказал сдержанность. А ведь мог бы с легкостью раздавить нашего бедного сторожа, ввергнуть в забвение, как всегда поступаешь и поступал прежде. Однако ты, как я вижу, растешь, учишься сочувствию. Главное – в меру, все в меру. Нет, ты конечно же не станешь… Ты горяч и безрассуден, как всегда, – продолжал он. – Нам тебя очень не хватало… Я все гадал, куда же ты подевался? А потом ты расправился со своим неудачливым коллегой-оборванцем и оставил его голову на крыше вот этой самой башни. Это место влечет тебя как магнит. Идем же, Адам, и ты, мой старый друг Люций, идите оба за мной!

Фантом вперился в него своими яркими, пронизывающими глазами.

– Ты пришел прикончить меня и моего жестокого отца, – заявил он, притягивая Люция ближе к себе, обхватив его за горло, как будто желая защитить. – Ты пытаешься не подпустить меня к Еве, пытался все эти годы.

– Вовсе нет! – Баксоленд попытался успокаивающе улыбнуться. – Нисколько не пытался. Наоборот, я нашел тебя! Неужто ты не любопытен, мальчик мой? Неужели тебе не хочется узнать, как это я оказался здесь и поджидал вас? Ты очень умный молодой человек. Любопытно, что ты думаешь на этот счет… Как, по-твоему, мне это удалось?

– Понятия не имею, – заявил Фантом, одной рукой крепко зажав рот Люцию.

– Я следил за тобой с самого утра, с помощью вот этого… – Баксоленд включил мощный прожектор, и яркий луч выхватил несколько крошечных, размером с иголку камер-«шпионов», парящих над пыльными завалами коридора. – Видишь ли, мальчик мой, я стараюсь за тобой присматривать, совсем как порядочный крестный отец. Я ведь не столь подлинно, аутентично старомоден, как изображаю. Когда приходится, я частным образом использую новые технологии… и под технологиями я имею в виду отнюдь не паровую тягу. Я – твой настоящий отец, Адам. Я сам тебя придумал, с самого начала! Вот Люций помог, и бедный Джек немало сил вложил. Они тебя «включили», но саму идею твоего создания задумал я, – тараторил Баксоленд. – Идем, поднимемся еще на три этажа наверх, на крышу, там для вас безопасно. Боюсь, реакционные силы преследуют нас по пятам. Лестрейд прямо сейчас прикладывает все старания к уничтожению твоих оборванцев. Для них уже слишком поздно, но только не для вас. Идемте скорее!

Снаружи на фоне темного неба у крыши парили два дирижабля: пассажирское судно «Баксоленд» и еще одно суденышко, патрульное. Оба были пришвартованы с помощью тугих оттяжек, крепившихся к прутьям обнаженного остова здания.

Баксоленд приблизился к краю крыши, помахал руками, а затем обернулся к Фантому и Люцию.

– Вскоре исполнится еще одна моя мечта! Праздник получится двойной! Ты вернулся к нам, а это омерзительное здание наконец-то будет разрушено, разорвано изнутри гигантской молнией!

ГЛАВА 54

Сержант Чарльз Хватпол и Псалтырь пробирались по сырым туннелям к станции «Мургейт». Полицейский фонарь освещал им путь, а также местную живность: крыс, копающихся в отбросах, юрких мышей, даже пару диких котов, похоже, облюбовавших для себя эти гниющие, заброшенные пространства. Хватпол и Псалтырь двигались с оружием наизготовку.

– Я кое-что узнал об этом Фантоме, нечто довольно тревожное, – сказал сержант.

– Что? Что он закалывает людей и вырезает у них сердца? Я бы и сам вам это мог рассказать.

– Нет, нечто о его истинной природе. О самой его личности.

Из туннеля впереди грянул выстрел. Хватпол потушил фонарь и скатился вниз, в кучу отбросов на рельсах. Из глубины забрезжил неровный свет, какие-то отблески заметались по изогнутым сводам туннеля. Вскоре по сводчатым кирпичным стенам заплясали искаженные тени: приближались вооруженные люди, судя по всему, несколько.

– Оборванцы, – прошептал Хватпол. – Пригнись, лежи и не двигайся.

Из-за поворота показались трое оборванцев. Оказавшись на прямом участке туннеля, они замедлили шаг. Один из бандитов принялся светить вокруг фонарем. Луч тут же выхватил из темноты Псалтыря – парень так и стоял во весь рост, дерзко выставив перед собой два пистолета. Лампа дернулась, тут же снова качнулась, но Хватпол, опершись на рельсы, аккуратно прицелился и одним выстрелом винтовки загасил фонарь. Туннель опять погрузился во тьму. Псалтырь стал бешено палить с двух рук туда, где только что заметил оборванцев. Бродяги начали ответный огонь; пули рикошетили от стен, одна осой просвистела над ухом Хватпола. Трое оборванцев отступили в глубину туннеля. Хватпол открыл им вслед заградительный огонь из винтовки. Выстрелы гремели, отражались от стен оглушительным эхом. Казалось, тут залегла целая армия, особенно когда Хватпол поднялся на ноги и зашвырнул в туннель гранату, целясь наугад вслед улепетывающим оборванцам. Взрывной волной сержанта отшвырнуло на рельсы, вокруг посыпались осколки плит и кирпичей.

– Вот так, – произнес Хватпол. – Теперь Фантом знает, что мы на подходе. Поспешим. Ты как, цел, юноша?

– Все нормально, только оглох маленько.

Они направились дальше по туннелю, осторожно пробираясь через осколки шрапнели и перекрученные рельсы.

Никакого сопротивления им больше не встретилось; из глубины туннеля больше не выпрыгивали оборванцы. На смену выстрелам теперь пришла какая-то оглушительная и зловещая тишина, как будто заполнившая собою всю темноту вокруг.

А потом дохнуло теплым ветром, вдалеке загрохотало, заревело, словно приближался поезд метро. Впрочем, эти рельсы не использовались долгие годы, и клубы пыли под ногами разведчиков даже не шевелились.

Хватпол поспешил навстречу неизвестной приближающейся опасности – и вовремя: едва он оказался у соединения двух туннелей, как сбоку, из бокового ответвления по новеньким электрифицированным путям понесся ярко освещенный состав лондонской подземки.

Сержант вжался в стену туннеля, а поезд промчался мимо и загрохотал по боковому ответвлению, отходившему от перекрестка. Вагоны пролетели так близко, что Хватпол разглядел даже пассажиров поезда: служба безопасности «Баксоленда» и полицейские. Вооруженные люди набились в вагоны, как будто в час пик. Стены вагонов усеивали пулевые отверстия, в одном месте виднелись повреждения, как от взрыва гранаты; кое-кто из полицейских держал оружие наготове, некоторые истекали кровью – и все они были похожи на изнуренных солдат, возвращающихся с фронта.

Хватпол бросился назад, в темноту туннеля, к ждущему его Псалтырю.

– Что это? – спросил тот. – Я как будто слышал поезд…

– Именно так, – отозвался Хватпол. – И к тому же полностью электрифицированный. Кто-то добрался до него прежде нас, кто-то из официальной службы охраны. Идем.

Они пошли по заброшенному туннелю, мимо чистого и отремонтированного ответвления, уходившего куда-то вбок и теряющегося в темноте.

Вскоре путь им преградили покореженные рельсы и разбитая каменная кладка; дальше, на выходе из туннеля, повсюду валялись мертвые тела и ошметки тел оборванцев.

– Господи, – прошептал Хватпол, – это же бойня.

Псалтырь бродил меж окровавленных тел, не веря своим глазам.

– Кто это сделал? – спросил он, осматривая стены и омытую кровью платформу в тусклом свете ламп.

– Корпорация «Баксоленд», – с отвращением бросил Хватпол. – Я видел поезд метро, набитый полицией и патрульными. Похоже, была проведена организованная зачистка. Кто-то у власти распорядился убрать оборванцев.

– Смотрите, – воскликнул Псалтырь, – там мамаша Боултер, ей прострелили голову. Она-то что тут делала?

– Докладывала своему боссу Фантому, разумеется… – Из полумрака к ним вышел инспектор Лестрейд. – Надеюсь, у вас есть лицензия на ношение оружия? Прошу прощения, что вам пришлось заглянуть к нам, так сказать, «под юбки», сержант Хватпол, но нам пришлось принять решительные меры и вычистить это осиное гнездо. Не волнуйтесь, к утру все исчезнет, а оставшиеся засранцы поумнеют.

– Решительные меры? – переспросил Хватпол. – Это просто бойня, безнаказанное убийство мужчин и женщин! Неужели можно без суда и следствия?! Дикость какая-то, и ничего больше!

– Мне казалось, вы преданно служите Корпорации, Хватпол?

– Я полицейский, и вас, Лестрейд, считал полицейским, а не хладнокровным убийцей!

– Нам дали бой, так что выбора у нас не оставалось. Теперь бы еще и с головой змеиной разобраться… – Лестрейд указал куда-то вверх.

ГЛАВА 55

Ева и Калеб ждали на лестнице. Сверху доносились голоса. К Фантому и Люцию присоединился кто-то третий. Ева прижала палец к губам. Вскоре разговор наверху прервался.

Брат с сестрой преодолели последний лестничный марш и оказались в коридоре, где их попыталась остановить механическая крыса с красными глазками:

– Проход закрыт, закрыт, – твердила она.

Не обращая внимания на зверька, Ева и Калеб по приставной деревянной лестничке поднялись на крышу.

Калеб первым высунул голову в ветреную темноту. Снизу доносились возбужденные крики собравшейся толпы. Впереди, на пятачке посреди торчащих прутьев арматуры стояли трое: отец, Фантом и еще какой-то пожилой человек. Чуть поодаль были пришвартованы два дирижабля; их винты вращались вхолостую, в любой момент готовые к взлету.

Калеб повернулся к Еве и знаками показал, что можно подниматься. Девушка присоединилась к Калебу, незаметно пристроившемуся возле прутьев. Она стояла на ветру, выпрямившись в полный рост; черные волосы развевались вокруг идеального лица.

Затем Ева шагнула на узкую балку, ведущую к шаткому помосту, на котором стояли три человека.

Калеб попытался последовать за ней по стальной балке, балансируя при помощи револьвера в вытянутой руке, но в ужасе остановился, случайно взглянув на толпу в шести сотнях футов внизу! Юноша замер, словно пригвожденный к месту.

– О, замечательно, смотрите, кто к нам пришел! – воскликнул Фантом.

– Ева, – произнес Баксоленд, – наконец-то! Добро пожаловать! Меня зовут Абель Баксоленд, я генеральный директор корпорации «Баксоленд». Прошло так много времени с тех пор, как мы впервые встретились. Ты меня, наверное, не узнаешь. Ну и ну, да ты красавица, гораздо лучше, чем я тебя запомнил! Мы с тобой виделись только однажды, в тот самый раз, когда и Люций, и Джек, и все мы ездили праздновать твое… – он запнулся. – Твое… завершение. Да, пожалуй, это слово подойдет. У нас был праздник с фейерверками, совсем как тот, что предстоит нам нынче вечером. – Он воздел руки, словно пытаясь обхватить целиком все искусственное небо над их головами. – Сегодня у нас тоже праздник, снос последнего оставшегося здания – и как вовремя! Кажется, так и должно быть – ты нашлась как раз теперь, соединилась с Адамом! Теперь мы откроем новую эпоху невероятных аттракционов в «Парке Прошлого», а вы с Адамом будете блистать в самом сердце «Парка»!

Люций дернулся и скинул руку Фантома, зажимающую ему рот.

– Нет в этом ничего правильного, Баксоленд, и никогда не будет! – вскрикнул он.

Фантом снова зажал ему рот ладонью и взглянул на Калеба, который застрял на балке в нескольких ярдах от спасительного пятачка. Юноша пытался удержать равновесие, не в силах двинуться ни вперед, ни назад.

– Наш отец начинает меня утомлять, юный мастер Браун. Не сбросить ли его вниз? Слегка подтолкнуть – и он рухнет, как камень.

– Ну-ну, Адам, успокойся. Подержи-ка Люция еще немного, – приказал Баксоленд. Он поднял руку с каким-то сигнальным устройством, и, повинуясь знаку, пассажирский дирижабль отделился от края крыши, якорная оттяжка натянулась. Еще один сигнал – и второй небольшой дирижабль подплыл поближе.

– Вскоре можно начинать и фейерверк, – произнес Баксоленд, взмахивая сигнальным устройством. У гондолы пассажирского дирижабля распахнулась дверца, оттуда выпорхнули тысячи листков бумаги. Ветер разметал их в воздухе, подобно гигантским конфетти, и страницы стали медленно парить вниз, прямо в руки возбужденной толпе, собравшейся на представление внизу.

Начался обратный отсчет.

ГЛАВА 56

Хватпол и Псалтырь наконец выбрались со станции «Мургейт» и вылезли через отверстие в заборе.

Они только что обыскали логово Фантома, но не обнаружили ничего, кроме стула с обрывками веревок у билетных касс. Чуть дальше нашлись какие-то кладовки с едой, небольшой склад оружия и боеприпасов для осады, и все – ничего живого, не считая осмелевших крыс.

Куда идти дальше – непонятно; улицы заполонила масса людей. Даже пробираться через это столпотворение было нелегко, не говоря уж о том, чтобы заметить в такой суматохе Фантома. Люди вокруг умолкли в предвкушении… потом стали задирать головы к небу, возбуждено показывать куда-то пальцами. Из пришвартованного высоко над головами пассажирского дирижабля вниз посыпались тысячи листовок, запестрели в холодном ночном воздухе. Хватпол подхватил одну и зачитал вслух.

Хватпол отшвырнул листовку.

– «Башня 42». Фантом был на ней совсем недавно. Наши камеры наблюдения его засекли. Значит, это там.

Они подобрались сквозь толпу поближе к «Башне 42». Повсюду висели знаки, предупреждающие об опасности.

К счастью, копы по периметру заграждения отвлеклись на происходящее в небе – все разглядывали два пассажирских дирижабля, из чрева одного из которых сыпались листовки.

Хватпол и Псалтырь проникли за ограждение, протиснулись через дыру в заборе, перебежками пересекли пустошь и вбежали в здание.

Сержант двинулся по первому маршу лестницы, освещая путь позаимствованным у городского полицейского фонарем. Они лезли все выше, этаж за этажом и наконец оказались в длинном коридоре, забитом какими-то обломками и забытыми инструментами; повсюду аккуратно были разложены взрывчатые заряды.

Хватпол отшвырнул механическую крысу, та перекувыркнулась и ударилась о стену.

– Если ты сейчас нас видишь, привет тебе, дружище Хадсон, – заявил он.

Абель Баксоленд наслаждался приглушенными возгласами толпы, поднимавшимися с городских улиц к самому помосту на крыше «Башни 42». Затем при помощи своего сигнального устройства Баксоленд запустил первый залп великолепного фейерверка. Ракета взмыла в воздух и взорвалась в вышине яркой белой вспышкой. Вспышка осветила Фантома, который стоял, скрыв лицо под маской, а за спиной у него развевался на ветру плащ.

В этот миг Ева сделала шаг вперед. Она приблизилась почти к самой кромке крыши и раскинула руки.

– Ева, не смей! – вскрикнул Люций Браун, испугавшись, что она вот-вот рухнет с крыши здания вниз.

– Ева! – Фантом, не глядя, отшвырнул Люция, так что тот потерял равновесие и скатился с деревянного помоста на неровную поверхность крыши.

– Папа! – испуганно закричал Калеб.

– Все нормально, – отозвался Люций. – Подожди, не двигайся! Сейчас я тебя сниму.

– Лучше себя спасай, – перебил Фантом и пнул Люция – носок сапога едва не попал старшему Брауну в голову.

– Не трогай моего отца! Я выстрелю! – завопил Калеб со своего насеста и неуверенно взмахнул револьвером.

– Дурачок, отдача скинет тебя с крыши! – расхохотался Фантом. – Ну что же ты, стреляй, братишка!

Фантом дотянулся до Евы, медленно и нежно опустил ее раскинутые руки и замер вместе с ней на самом краешке крыши, высоко-высоко над целым миром. Они стояли, словно любовники, прижавшиеся друг к другу.

– Заряды вскоре взорвутся! – взволнованно закричал Баксоленд, переключая что-то на своем сигнальном устройстве. – Вот-вот завоют сирены, и здания не станет!

Небо озарили новые залпы фейерверка, яркие фонтаны цвета. Баксоленд вскинул руку и посигналил тремя короткими белыми вспышками в сторону меньшего дирижабля. Корабль пошевелился и стал медленно приближаться к зданию.

Люций Браун предусмотрительно отполз от края, опустился на колени, прижал лоб к доскам помоста и обхватил голову руками.

На крышу шагнули Хватпол и Псалтырь. Хватпол сорвал с плеча винтовку и прицелился в Фантома и Еву.

– Ева! – окликнул Псалтырь девушку.

Она чуть повернула голову и улыбнулась ему.

– Отпусти ее! – потребовал Псалтырь у Фантома.

Тот резко обернулся и увидел мужчину с винтовкой, а рядом – какого-то юнца с револьвером, растрепанного мальчишку, лицо которого было ему откуда-то знакомо.

– Как его там, черная книга, Библия, нет, а-а-а, мальчишку зовут Псалтырь! – припомнил Фантом.

– Отпусти ее! Ева, иди ко мне, я… – начал Псалтырь.

– Она моя, – перебил Фантом. – Создана для меня! Ты не понимаешь сути этого создания. Она и я связаны навеки, связаны в любви и смерти так, как ты не в состоянии постичь.

Фантом развернул Еву лицом к Псалтырю, стоявшему посреди торчащих прутов арматуры.

– Милая, посмотри, он зовет тебя к себе. Покажи ему, кого ты любишь, – сказал Фантом девушке и пояснил для Псалтыря: – Ее создали, запрограммировали специально на подчинение мне! Она не в состоянии сопротивляться мне, что бы ни случилось.

Ева взяла Фантома за руки и поместила его ладони на свое горло. Откинула голову назад, прикрыла глаза, как бы подчиняясь, покоряясь зову. Ева и Фантом раскачивались на цыпочках, на самом краешке крыши. Выражение лица Фантома под маской было не разгадать; Ева казалась зачарованной, покорной жертвой.

Люций Браун незаметно подполз к Калебу, который все еще стоял на балке, и помог сыну спуститься на более надежную поверхность крыши. Калеб порывисто обнял отца.

Сержант Хватпол осторожно пробрался по крыше и приблизился к Абелю Баксоленду.

– Теперь я знаю всю правду об этом прискорбном безобразии, мистер Баксоленд. Я прочел досье и личные заметки инспектора Лестрейда, и мне известно о проекте «Прометей».

– Я не обязан перед вами отчитываться, сержант Хватпол. Вы – сотрудник службы безопасности «Баксоленда». Я приказываю вам арестовать этих юнцов, угрожающих моей жизни и жизням моих персонажей.

– По-вашему, это жизнь? – насмешливо переспросил Хватпол.

Небольшой дирижабль подплыл к зданию; в кабине маячило бледное лицо инспектора Принсепа. Пилот поднял свое судно повыше, так, чтобы пассажирам легче было забраться в гондолу, и завис над платформой на крыше.

– Мы улетаем, – объявил Баксоленд. – Сержант, арестуйте Люция Брауна с сыном ради их собственной безопасности. Отведите их куда-нибудь в надежное место. Второй мальчишка – известный преступник, можете застрелить его на месте. Я бы на вашем месте поторопился. Это здание долго не простоит.

– Калеб! – громко позвал Хватпол. – Бери отца и уходите с крыши немедленно! Спускайтесь сейчас же, не останавливайтесь!

– Отец, ты покидаешь нас? – удивился Фантом. – Убегаешь? Что ж, беги, но ты не сможешь прятаться от меня бесконечно. Я тебя найду.

– Здание вот-вот рухнет, их погребут тонны обломков! – закричал Баксоленд.

Сержант Хватпол выстрелил, целясь в руку Баксоленда, и этот выстрел разбил пульт дистанционного управления. Осколки брызнули в темноту, посыпались с крыши. Баксоленд дернул окровавленной кистью и со стоном рухнул на колени.

– Ты об этом пожалеешь, – спокойно произнес Фантом.

– Пульт был неаутентичный, – насмешливо отозвался Хватпол. – Здесь ему совсем не место.

– Я тебя зарежу, выну сердце заживо.

Хватпол перехватил винтовку и прицелился в Фантома.

– Ты не осмелишься выстрелить! Конечно, нет, ведь прекрасная Ева совсем близко ко мне. – Фантом прижал к себе девушку.

– Уходи, Калеб, уходи немедленно, – торопил Псалтырь.

Калеб потянул отца к узкой лестнице.

– Я виноват во всем, во всем, – стенал Люций. – Машина обладает духом!

У зависшего в воздухе дирижабля открылась дверь в кабину. В проеме показался инспектор Принсеп.

– Сюда, сэр! – пригласил он.

Баксоленд пополз по крыше, поскуливая от боли и баюкая раненую руку; инспектору Принсепу удалось втянуть его в кабину.

Запыхавшийся Баксоленд просипел, обращаясь к Фантому:

– Полетели с нами, и Еву свою бери с собой! Здесь как раз хватит места для четверых.

Калеб в последний раз обернулся к Еве. Внезапная вспышка зеленого фейерверка высветила ее силуэт. Яркие глаза неотрывно смотрели на Псалтыря.

«Ева – его девушка, – подумал Калеб, – он имеет право спасти ее самостоятельно». Юноша слегка помахал Еве, как будто прощался с подружкой на остановке омнибуса, а не на краешке самой жизни, балансируя на высоте в шесть сотен футов.