Текст книги "Парк прошлого"

Автор книги: Йен Бек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 49

Хватпол и Псалтырь наконец добрались до Фурнье-стрит, стараясь не выделяться из возбужденной толпы Зевак. Псалтырь отпер дверь; в доме посреди беспорядочно наваленной мебели и коробок сидел мистер Лейтон, вооруженный до зубов, нацепивший на себя несколько патронташей и пистолетов в кобуре.

– Наконец-то, мистер Маккредди, вот и вы! – воскликнул он. – И сержанта Хватпола, смотрю, привели?

– Похоже, ждете неприятностей? Полагаю, на все оружие есть лицензии, сэр?

– Вы там, в Корпорации, ничего не делаете, на Фантома внимания не обращаете, – буркнул тот. – Так что приходится самому.

– Мы за этим и пришли, дружище, – возразил Хватпол. – Как раз за вами, именно для этой цели. Мы намерены немедленно отыскать Фантома.

– Он похитил Еву, – с отчаянием добавил Псалтырь.

– Неужели? – переспросил мистер Лейтон. – В таком случае атакуем по двум причинам. Игра началась! Я отправил юного Калеба на разведку, он выведет нас на логово Фантома.

– Мне известно, где он прячется, – возразил Хватпол. – По-моему, он скрывается в заброшенном туннеле подземки, на станции «Мургейт». Это недалеко. Некогда терять время!

– Подождите, – попросил Псалтырь, бросаясь наверх. Он отпер оружейную комнату и аккуратно выложил на стол дневник Евы. Если б только успеть прочитать! Юноша достал пару пистолетов из витрины, снова запер оружейную, помчался вниз, перепрыгивая через две ступеньки разом, и вскоре уже снова был в прихожей.

– Готовы? – уточнил Хватпол. – Идем!

Лейтон передал сержанту винтовку и гранату, и тот припрятал оружие под полой пальто.

– Берите, пригодится. А я останусь здесь, – заявил Лейтон. – Я не трушу, опасаюсь только, как бы они сюда не ворвались. Мне придется охранять сей прекрасный дом со всем его содержимым, которое для меня важнее жизни! И кстати, – добавил он с ухмылкой, – я рассчитываю на хорошенький кусок вознаграждения за помощь по крайней мере в спасении сына Люция Брауна.

– Получите вы свою долю, – ответил Хватпол. – Хотя сомневаюсь я, что награда вообще будет.

– С чего это вы так решили? – всполошился Лейтон.

– В другой раз объясню, – бросил Хватпол. – Ну что, идете, молодой человек?

Псалтырь и Хватпол исчезли в уличной темноте.

Псалтырь, вооруженным двумя револьверами, отчаянно чувствовал потерю, и чувство это смешивалось со злостью и возбуждением. Хватпол нес тяжкий груз ужасного знания, которое наполняло его трепетом и жалостью к бедняжке Еве.

Они беспрепятственно двигались по многолюдным улицам. Похоже, никто их не преследовал, ни один из краснолицых жизнерадостных полисменов не остановил их. Хватпол спиной чувствовал на себе взгляды Зевак, время от времени по привычке кивая кому-то из прохожих. Вскоре они свернули на торговую улицу, огороженную высоким чугунным забором с массивными воротами, украшенными гербом. На вершине герба в виде орлиной головы что-то медленно шевельнулось, поворачиваясь и как будто следя за путниками.

Уже горели газовые фонари, на улицах появлялось все больше народу. То и дело мимо с лязгом проносились кэбы и повозки, запряженные лошадьми. Псалтырь углядел одинокого оборванца. Они последовали за ним, то и дело ныряя и выныривая из толпы, как будто играли в кошки-мышки. Кажется, оборванец не догадывался, что за ним появился хвост.

Туман рассеивался. Глубоко под землей специальные машины в очередной раз переключились на новый режим, новые механизмы пришли в движение. Широкая улица была заполнена людьми, повсюду теснились Зеваки – все спешили на грандиозный снос и фейерверки. Псалтырь и Хватпол последовали за грохочущей повозкой к ярко освещенным окнам ресторанчика «Лайонс», и тут Хватпол понял, что оборванец исчез из виду.

– По-моему, надо повернуть, – предложил он. – Войдем в логово Фантома через другую станцию старой подземки, доберемся до него по системе туннелей и нападем неожиданно.

Он достал из кармана записную книжку, раскрыл на задней обложке и расправил раскладывающуюся карту «Подземной железной дороги», заброшенного лондонского метро.

– Можно войти на станции «Сент-Пол», а оттуда – под землей.

– Там же темно! – воскликнул Псалтырь.

– Да, кромешная темень. Придется кое-что конфисковать…

Неподалеку от них улицу патрулировал полисмен с вислыми усами и добродушной улыбкой. Хватпол приблизился к нему и сунул под нос свое удостоверение. Вскоре он вернулся к Псалтырю с полицейским фонарем.

– Вот это поможет.

ГЛАВА 50

Абель Баксоленд сидел в той части штаб-квартиры «Баксоленда», куда строжайшим образом не допускался никто, кроме него самого и сотрудников его личной службы безопасности. Комната с высоким потолком располагалась на одном из верхних этажей здания. Одна стена светилась мониторами: на ней рядами расположились сотни экранов, показывающих в режиме реального времени изображения с многочисленных камер видеонаблюдения. Баксоленд заранее настроил камеру-«шпиона» на следование за сержантом Хватполом, и знал, что Хватпол уже давно передвигается по городу не один, а в сопровождении юного Иафета Маккредди, сообщника Уильяма Лейтона. Баксоленд вел свою камеру чуть поодаль от них. Они отыскали проход в строительном заборе, окружавшем древнюю станцию метро «Сент-Пол», и теперь, кажется, собирались вломиться внутрь самой станции. Внезапно один за другим они исчезли в темноте. Камера-«шпион» ненадолго задержалась над входом; мимо торопились Зеваки и дети с воздушными шариками, спешили на фейерверк и грандиозный снос. Баксоленд отключил изображение с камеры и повернулся к инспектору Принсепу.

– Возьмем мой личный дирижабль, Принсеп. Лестрейд занят другими делами, у него работа, он и слушать ничего не захотел. А мы с вами должны кое-кого спасти. Пора идти! Время – это главное!

– Мистер Баксоленд! – возразил было Принсеп. – Сэр, празднования начнутся через час!

– Ничего, эти идиоты подождут! – ответил Баксоленд, поднимаясь на ноги. – Тут речь о жизни и смерти! Мы должны это сделать.

ГЛАВА 51

В черном бархатном платье Ева поднималась по заржавленным ступенькам длинного эскалатора. Ее сопровождал Фантом. Наконец они оказались в просторном помещении, в центре которого к стулу был привязан какой-то мужчина; его стерег оборванец с винтовкой. При виде Фантома оборванец вскочил на ноги. Фигура на стуле резко дернулась, как от внезапного пробуждения.

– Только посмотрите, – протянул Фантом, – они тут задремали, им стало скучно! А может, я все это разом прекращу? Идем со мной, моя дорогая, познакомься – этот человек сыграл особенную роль в наших с тобой жизнях. Иди скорее, не стесняйся.

Ева и Фантом стояли перед Люцием Брауном; тот едва взглянул на них, но тут же прикрыл глаза и опустил голову.

– Я уже с ним встречалась! – удивилась Ева. – Я его знаю, я угощала его чаем у нас дома. Это наш «элегантный гость», старый друг Джека…

– Да, – откликнулся Фантом, – все верно, старый, давний друг Джека.

Люций покосился на Фантома:

– Можно мне с тобой поговорить наедине? Пожалуйста, одну минуту.

Фантом отпустил руку Евы, схватил Люция за рукав пальто и рванул ткань вверх; на внутренней стороне запястья оказался маленький аккуратный штрих-код.

– Видишь? – показал он Еве. – Каинова печать. У доктора Джека имелась такая же, понимаешь ли, в целях безопасности… А теперь он хочет переговорить со мной наедине. Прошу прощения, но я его послушаю. Извини, дорогая Ева.

Он жестом подозвал оборванца:

– Отведи ее туда и побудь с ней.

Когда Ева оказалась вне зоны слышимости, Фантом обратился к Люцию:

– Ну?

– Есть хоть какой-то способ пробудить в тебе добрые чувства? Чтобы ты просто позволил ей выйти отсюда и снова исчезнуть?

– Во мне – добрые чувства? – Фантом рассмеялся. – Какая ирония, именно ты, из всех людей на свете, ты, мой дизайнер, мой создатель, мой единственный настоящий отец, взываешь к моим «добрым чувствам»! Тебе ведь лучше всех известна моя натура. Это ты мне расскажи! Есть у меня добрые чувства?

– Может быть, и развились вполне естественным образом после твоего освобождения. Прошло ведь столько лет…

– В самом деле? А для меня все как вчера, когда вы с Джеком попытались заживо меня сжечь, вы, мои собственные любимые суррогатные родители… Я вам наскучил, оказался нехорош?

– Пожалуйста, не мучай бедную девочку! Ведь ты уже успел наиграться в убийства?

– Это ей хочется, чтобы я ее убил. Именно для этого она и создана. Я буду убивать ее снова и снова, к вящей славе нас обоих. Но, знаешь, что странно? Всякое убийство для меня отличается от предыдущих… Ощущения другие, и кроме того… очень сложно вспоминать… Нет, общую канву я помню, но только не тот самый главный, изысканный миг освобождения души. Говорят, этот миг похож на кульминацию в акте человеческой любви… но мне-то что об этом знать, верно?

– Любовь – вот верное слово! Любовь! – вскинулся Люций. – Прочувствуй это слово, это понятие! Ева, по сути, твоя сестра. Ты должен защищать ее, любить ее, а не уничтожать!

Ева издалека наблюдала за разговором двух мужчин, всматриваясь в движения губ, выговаривающих слова. Эхо шелестело неуловимыми шорохами и шепотами, отражалось от плиточных сводов древней подземной станции, но по движениям губ каждое слово читалось так же отчетливо, как если бы Ева смотрела в книгу.

Девушка похолодела; это какой-то дурной сон! Они обсуждали какую-то бессмыслицу, но отдельные слова постепенно складывались в невероятный смысл…

А потом этот сон наяву неожиданно прервался. Ева вспомнила о Псалтыре, увидела его улыбчивое лицо, морщинки от смеха, вокруг глаз… Кто-то только что сказал: «Любовь». Вот оно! Она полюбила Псалтыря. Теперь все понятно. Нужно выбираться и найти его!

– Но я ее люблю, очень люблю! – возразил Фантом. – Все эти годы я ее искал, искал и ждал, искал и ждал храбрую миниатюрную девушку, которую ты так умело создал для меня, отец.

– Я не создавал ее. Я только оживил, как оживил тебя. Я не создатель ни ей, ни тебе, Адам. Вас обоих создал Бог, как создал и меня. Где-то внутри у тебя есть душа, призрачный дух внутри механизма, я это знаю точно! В тебе есть хорошее, несмотря на то, что ты сделал, несмотря на то, что ты теперь замышляешь.

– Ах, отец, как это трогательно! Ты воображаешь, что внутри меня есть все же кое-что хорошее. – Фантом опустил ладонь на затылок Люция. – А что же твой другой сын, мой брат? Хотелось бы мне знать, где он теперь, когда весь город отмечает день рождения… Пошел ли он на праздник? Понравятся ли ему фейерверки? Было бы весьма занимательно познакомиться с ним, однако он меня избегает. А впрочем, лучшего подарка мне и не требуется сегодня, в день нашего юбилея – ведь я наконец отыскал ее, мою жертву, мою настоящую невесту в смерти, мою Еву!

– Не обязательно делать ее твоей жертвой! У тебя есть выбор, есть свобода воли…

– Неужели? Странно… отчего ж я чувствую, что предназначен доставлять ей удовольствие, а она желает, чтоб я стал ее убийцей? Вы с доктором Джеком наверняка об этом позаботились!

Ева следила за их губами. Затем покосилась на стерегущего ее оборванца. Теперь в голове у нее прояснилось, все виделось точно сквозь свежевымытое стекло. Девушка быстро подняла руку и локтем ударила оборванца в лицо. Оборванец пошатнулся и безмолвно опустился на пол. Мир вокруг застыл, замедлился, совсем как капельки дождя тогда, в лесу Фантом вскрикнул, но голос его прозвучал искаженно, низко и медленно, будто издалека. Ева бросилась бежать вниз по эскалатору, едва касаясь ржавых металлических ступеней. Фантому она казалась темной молнией, вспышкой, расплывчатым пятном.

– Что ты с ней сделал? – вскрикнул Фантом, сбитый с толку этой внезапной переменой, нежданным перерождением Евы из послушной жертвы… во что?

Он схватил Люция за горло. Лицо убийцы искривилось маской ярости, глаза загорелись холодной зеленоватой синевой.

– Какого черта вы с ней натворили? Зачем она сбежала?! – Он разжал пальцы и тихо добавил: – Прости, отец… Я не хочу причинять тебе боль. Как такое возможно?

– Наверное, Джек изменил ей программу, что-то добавил… Ведь они провели столько времени вместе. – Люций полузадушено закашлялся.

– Она плясала на канате! – выдохнул Фантом. – В цирке. На высоте тридцати футов над землей. Ни разу не упала! Уж явно кто-то что-то с нею сделал!

– Я не имею представления, что сделал Джек, – отозвался Люций. – А теперь уже слишком поздно, у него самого не спросишь – ты об этом позаботился.

ГЛАВА 52

Калеб очутился в тихом закоулке, у входа в древнюю станцию лондонской подземки. Оборванец, за которым он следил, исчез куда-то несколько секунд назад. Мимо торопились Зеваки, спешили на фейерверк.

Значит, это здесь… Юноша вытащил мобильный телефон из кармана, включил и набрал номер.

Какой-то Зевака остановился и уставился на юношу.

– Нет, вы посмотрите, мы столько денег отвалили за аутентичность, за погружение, а тут на улице какой-то щенок у всех на глазах звонит по мобильному?!

– Вы что, смеетесь?

– Какой тут смех? Смотрите, у всех на виду, не скрываясь! Ни стыда ни совести!

Калеб отчаянно вслушивался в сигналы; телефон звонил и звонил, но мистер Лейтон не отвечал.

К счастью, юноша вовремя заметил двух толстяков Зевак, которые направлялись к нему, собираясь произвести гражданский арест по подозрению в нарушении аутентичности. Надо уходить! Калеб нырнул в отверстие между неплотно подогнанными досками забора и, провалившись в темноту, кувыркнулся по ужасно твердым ступенькам. Наконец он ударился о каменный пол, в падении выронив телефон, перевернулся и застыл.

Погони не было.

Он сел и осмотрелся; глаза постепенно привыкали к темноте. По крайней мере пол горизонтальный, ровный… Откуда-то поблизости, из темноты, заквакала телефонная трубка. Он пошарил по полу и подобрал телефон.

– Алло?

– Калеб?

– Да.

– Ты где?

– Под землей, кажется, это станция метро.

– Видишь кого-нибудь?

– Нет… только лестницу.

Впереди виднелся неподвижный эскалатор. Откуда-то снизу брезжил тусклый свет. Калеб поднялся на ноги, приблизился к эскалатору и выглянул вниз. Металлические ступеньки круто обрывались и оканчивались где-то глубоко, на следующем этаже; тусклый свет шел именно оттуда.

– Я спущусь, – предложил он.

– Связь пропадет, – возразил Лейтон.

– Знаю, но ничего не поделаешь. Мне нужно вниз, – ответил Калеб и принялся аккуратно спускаться, свободной рукой вцепившись в пистолет – на всякий случай.

Ближе к концу лестницы телефон умер.

Теперь Калеб остался сам по себе.

Внизу свет разгорался ярче; впереди, в проеме арки, показалась еще одна лестница, теперь уже не эскалатор.

Он спустился еще на пролет и очутился на платформе, где совсем недавно произошло жестокое побоище – дымок до сих пор курился над фонарями, которые тянулись вдоль всей платформы и уходили в глубь туннеля. Облицовочные плитки были разбиты вдребезги пулями и гранатными осколками. На рельсах, у входа в туннель, валялись трупы оборванцев. Платформу запятнали лужи крови. Калеб с трудом выносил вид окровавленных, скрюченных на рельсах тел. Он присел на край платформы, вытащил пистолет из кобуры, изготовился и стал ждать. Внизу, под ногами, тихо скрипели и постанывали древние рельсы и шпалы; меж тел сновали крысы… на этот раз отнюдь не механические.

Калеб посидел минутку, пытаясь разобраться в том, что здесь произошло, прислушиваясь; в темноте раздавался только крысиный писк. Под платформой в обе стороны тянулись рельсы. Из туннеля справа от Калеба послышались голоса. Юноша встал, схватился за револьвер и, припоминая наставления Псалтыря, направил оружие обеими руками вперед. Палец лег на спусковой крючок. Калеб замер у края платформы, дожидаясь, кто покажется из туннеля.

Ева бежала по темным туннелям и перегонам. Оказавшись у лестницы, она метнулась наверх, перепрыгивая через три ступеньки разом, бежала уверенно, точно лань, и легкая как перышко. Оказывается, она могла видеть в темноте так же ясно, как если бы здесь горели все лампы!

Она уверенно промчалась вниз по очередному эскалатору и очутилась в холле, выходившем на платформу.

Впереди, спиной к ней стоял какой-то юноша, наставив револьвер в туннель.

– Калеб? – позвала она.

Калеб повернулся и увидел Еву в черном платье, на фоне темного проема.

Глаза у нее сияли как будто внутренним светом.

– Ева? – удивился он. – Как ты тут оказалась?

Внезапно откуда-то из глубины туннеля раздался выстрел. Из темноты по ним стреляли. Кто – не видно, но Калеб не собирался этого выяснять. Он бросился к Еве, размахивая перед собой револьвером. В туннеле прогремел очередной залп. Ева схватила Калеба за руку и утянула в боковой проход. Калеб спрятал револьвер в кобуру, и они поспешили обратно, в короткий коридорчик, подальше от пуль.

– Ой, Калеб, как же я тебе рада! Как там Псалтырь? Его ударили по голове и бросили умирать вместе с Яго.

– Не знаю, я его не видел.

– Мне столько нужно рассказать тебе! – выпалила Ева. – Только времени нет. Фантом очень близко, он охотится за мной и за тобой, но все равно я… – Она осеклась. – Нет, ничего. Идем!

Ева побежала, пытаясь увлечь Калеба вперед, двигаясь с новой, усиленной скоростью, хотя и вынужденная подстраиваться под своего спутника. Они добрались до верхних ступенек эскалатора, и Ева буквально выдернула Калеба наверх, к билетным кассам. Юноша чуть не растянулся на полу от такой бешеной скорости, но Ева его удержала на ногах.

– Извини, – сказала она. – Просто побыстрей хотелось.

– Как у тебя это получается? – спросил Калеб, отряхиваясь.

– Не знаю, – ответила Ева. – Само собой…

Сверху раздался голос:

– Не двигайтесь! Вы оба! Не делайте такой ошибки… Видите мой острый нож? У горла очень важного человека, не так ли, Ева? Если не ошибаюсь, твой спутник – это Калеб Браун, наш брат. Может, объяснишь ему, кого я поймал?

С верхних ступенек эскалатора на тусклый свет у касс выступил Фантом. Перед собой он толкал Люция Брауна, приставив нож к горлу своей жертвы.

– Папа! – дрогнул Калеб.

Отец молчал, но глаза его расширились от ужаса.

– Да, – произнес Фантом, – именно папа, папочка, наш отец, отче, умный, хитрый Люций Браун.

Фантом спустился на нижнюю ступеньку.

– Я вижу, ты вооружен, юный Калеб, и оружие у тебя самое аутентичное, прекрасный «Ремингтон»! Интересно, где ты его раздобыл? Впрочем, значения это не имеет, потому что теперь самое время бросить оружие. Бросай же! А ты, Ева, не шевелись, даже не моргай, не то я перережу нашему папочке горло – с некоторой грустью, надо признать, но также и с определенным удовольствием. Вообразите, всех нас окатит горячий фонтан фамильной крови, омоет кровью агнца… Оружие, юный мастер Браун, оружие!

Калеб отбросил револьвер; металл лязгнул о плиточный пол.

Лезвие ножа у горла Люция тускло поблескивало в неверном свете.

– Папа! – вскрикнул Калеб.

Люций опустил глаза.

– Шаг вперед, юный Калеб! Дай-ка рассмотрю тебя получше, – потребовал Фантом. – Какая прелесть, между нами существует невероятное сходство! Наша маленькая семья… Наконец-то все собрались вместе! Вы, конечно, плохо понимаете, о чем я? Видишь ли, Калеб, твой хитроумный папочка… – Фантом дернул Люция за голову вверх, так, что сверкнуло белое горло. – Так вот, наш умнейший папочка создал и меня, и восхитительную Еву… Он создал нас друг для друга. Так? Кивни, папуля. Расскажи им подлинную правду.

Люций кивнул.

Калеб ничего не понимал; перед глазами плыло. У отца была другая семья? Дети? Ева, очевидно, его сестра, а Фантом – его брат? Что все это значит? Отец ни слова ни о чем подобном никогда не говорил, даже после смерти мамы.

– Фантом – это вы? – запинаясь, выдавил Калеб.

Фантом провел свободной рукой по лицу, и оно вдруг скрылось под черной маской.

– Теперь да, – подтвердил он.

– Ты говоришь о семье, Адам, – вмешалась Ева. – Что ж, у меня семья уже имеется. Моя семья – это Яго, акробат, который меня спас, и Роза, женщина с бородой, и Псалтырь. Я совершенно не знаю этого человека, которому ты сейчас угрожаешь. Я его всего один раз видела, предложила ему чаю. Да, у тебя как будто есть надо мною некая странная власть, но ты мне – не семья. Отпусти этого несчастного.

– Ты предназначена для меня, Ева, для меня одного! Ты сама тянула мои руки к собственному горлу. Ты хочешь, чтобы я забрал твою жизнь, ты хочешь завершить этот цикл! В нас это встроено, предопределено.

Внезапно Ева нырнула вперед – лишь взметнулся черный бархат, – отняла нож от горла Люция и отбросила клинок с такой силой, что он с грохотом запрыгал по плитам. Калеб рухнул вниз, перекатился по полу и вновь вцепился в револьвер. Юноша, зажмурив глаза от ужаса, нацелил оружие на воображаемое местоположение Фантома. Приоткрыл глаза… но Фантома больше не было, как и Люция.

– Он выскочил на улицу, – объяснила Ева. – Пойдем, Калеб. Мы спасем твоего отца! Нашего отца… – Она с открытой улыбкой протянула юноше руку.

«Вот опять „нашего отца“», – подумал он и всмотрелся в лицо Евы: глаза такие же, как у него… Да, она и впрямь могла бы быть его сестрой… Но Фантом? Неужели Фантом – его брат? Отец кивнул, согласился, но ведь в тот момент ему угрожали с ножом у горла.

Калеб взял Еву за руку, и они помчались по ступенькам; девичья ладошка крепко стиснула его пальцы.