Текст книги "Парк прошлого"

Автор книги: Йен Бек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 45

Ева замечталась в полудреме, но теперь вдруг очнулась в испуге; снаружи повозки слышались низкие, грубые голоса.

– Они внутри?

– Вроде, да.

Девушка приподняла краешек полога и осторожно выглянула наружу. Повозку окружили какие-то оборванные головорезы. Ева зарылась поглубже в занавес. Похоже, загадочные преследователи наконец-то отыскали ее. Яго давно убедил ее, что в подобном случае она должна в первую очередь думать о своем спасении. Теперь девушка ползком пробралась к тайному выходу в днище повозки, тихонько сдвинула фальшивую планку и выскользнула на волю, точь-в-точь как учил ее Яго. Беглянка тихо и быстро откатилась в густые кусты и стала наблюдать.

Один из оборванцев, покачивая коротким обрезом свинцовой трубы, громко зачитал слова, написанные на раскрашенной боковине повозки:

– «ЗНАМЕНИТЫЙ ПАНДЕМОНИУМ ЯГО»! Ага, устрою я им пандемониум…

Другие оборванцы, один костлявый, другой широкоплечий, расхохотались.

– Гасите свет, – приказал первый, со свинцовой трубой.

Тощий загасил фитиль; зеленоватый свет фонаря растаял, уступив густой и туманной ночной темени «Прошлого».

Ева лежала, боясь шевельнуться под кучей веток и листвы. В одной из соседних повозок заплакал ребенок.

Оборванец лениво побарабанил по хлипкой ступеньке у входа. Изнутри послышалось какое-то движение; Яго шумно распахнул парусиновый полог. Увидел оборванцев, он попытался задернуть полотнище, но не успел. Бандиты вцепились в него, стащили на землю, зажали рот. Ева и сама зажала рот руками, чтобы не расплакаться… и вспомнила руки Калеба на своей шее.

Даже из укрытия в кустах было видно, что Яго сильно напуган.

– Где она? – воскликнул оборванец.

Яго помотал головой.

– Позови ее, немедленно! – Бандит кивком приказал своим людям освободить Яго рот. Один из бродяг грубо провел грязными пальцами по губам Яго.

– Ее здесь нет… – хрипло выдавил акробат.

Полог повозки легко распахнулся и в проеме нарисовался заспанный Псалтырь.

Ева испуганно разжала руки.

– Не троньте его! – зашептала она, но слышали только листья.

Оборванец повернулся к Псалтырю.

– Где она? – тихо прошипел бродяга; дыхание его участилось, на лбу выступили капли пота. Он обрушил тяжелый свинец на раму повозки. – Где, говори?!

– Где кто? – тихо, но твердо переспросил Псалтырь.

Ева с трудом удержала порыв выскочить из своего лиственного укрытия и сдаться.

– Ты отлично понимаешь кто. Твой черномазый приятель считает себя умным и смелым, пытается ее защитить… Зря это он!

Псалтырь, не мигая, уставился прямо на него.

Ева лихорадочно соображала, старалась разглядеть, сколько здесь незваных гостей, сколько шансов выстоять против них, если начнется драка. Двое держали Яго, третий стоял напротив Псалтыря, нависая над юношей черной тенью, темным пятном.

У Яго глаза расширились, белки серебристо отражали тусклый свет в полумраке.

Головорез, отвернувшись от Псалтыря, вдруг сделал нечто странное – очень аккуратно поцеловал Яго в лоб и улыбнулся ему, заглянул в глаза, как будто наслаждаясь моментом… и внезапно с силой ударил циркача в висок свинцовой трубой. Яго завалился назад, как будто тряпичная кукла без костей, голова его запрокинулась набок.

Хватит!

Ева выбралась из-под кучи листьев, присыпанных землей, выпрямилась во весь рост и шагнула к повозке.

Оборванец на миг опешил, уставился на нее и вдруг расхохотался, хищно залаял, но тут же прикрыл рот ладонью и принялся разглядывать приближающуюся девушку.

Она встала перед ними: в длинной ночной рубашке, спутанные волосы рассыпались по плечам. Бродяга сделал шаг вперед и вдруг запрыгнул к Псалтырю, на ступеньку повозки. Он нагнулся и ударил Псалтыря свинцом по голове; тот упал рядом с Яго.

– Нет! – всхлипнула Ева.

Оборванец явно получал удовольствие от достигнутого результата, от страха и боли, которые он причинил. Он обернулся к девушке, покачал головой и заявил:

– Знавал я Иафета в прежние деньки… Он сдулся!

Другой оборванец рывком сдернул полог повозки и помог своему напарнику затащить Яго и Псалтыря внутрь, швырнув безжизненные тела, будто старые мешки из-под картошки. Потом главарь отбросил свинцовую трубу, и та с глухим стуком ударилась о твердую землю. Бандит с отвращением отряхнул руки как будто от грязи и повернулся к Еве.

– Кое-кто ужасно хочет с вами познакомиться, мисс, – заявил он. – Он долго, долго ждал, а теперь имеет честь просить вас пожаловать к себе.

Оборванец страшно рассмеялся, словно залаял, и грубо дернул Еву за руку.

– Помнишь, он сказал, чтоб мы с ней аккуратно? – вмешался широкоплечий. – Поосторожнее!

Бандит отпустил руку Евы и склонился перед девушкой со словами:

– Вы позволите?

Еву подтолкнули вперед. Они прошли мимо повозки, в которой по-прежнему плакал ребенок. Главарь ненадолго задержался, наслаждаясь детским плачем, а потом они продолжили путь и, выйдя к самой границе парка, прошли сквозь распахнутые чугунные ворота. Ева в ночной рубашке ежилась и дрожала. Никто из прохожих Зевак не обращал на них никакого внимания. Девушку втолкнули в темный крытый экипаж. Она не могла ни о чем думать, все вспоминала безжизненные тела Псалтыря и бедного Яго в темной глубине цирковой повозки.

Псалтырь пришел в себя от боли в затылке и попытался сесть; голова была тяжелая, как после ночной попойки с дрянным самопальным джином. Яркие, пронзительные вспышки света били по глазам, стоило пошевелить головой. Он поднялся на ноги, шатаясь, сделал шаг вперед и снова сел на постель Яго. Индиец лежал на полу. Сначала Псалтырь подумал, что циркача убили. Его швырнули на какие-то тряпки, и теперь под головой разливалось кровавое пятно.

Псалтырь прижался ухом к груди Яго.

Дышит.

Тогда он рассмотрел внутренности повозки. Несколько фигурок и амулетов посыпались с небольшого алтаря у постели Яго, когда их обоих швырнули в повозку, но больше, кажется, ничего не пропало…

Ева!

Он бросился к узкой постели девушки, попытался успокоиться, пошарил в куче одеял. На подушке лежала раскрытая тетрадка. Он увидел свое имя, выписанное аккуратным девичьим почерком, взял дневник и, выйдя из-под полога, присел на ступеньку повозки. Вдохнул прохладный воздух. Постепенно в голове прояснялось. В траве валялся обрезок свинцовой трубы. Чтобы вернуть Еву, понадобится более серьезное оружие.

Он шатко спустился со ступеньки на землю, сжимая в руках дневник Евы. Нужно кого-нибудь найти, помочь Яго.

Спотыкаясь, он пошел по влажной мощеной тропинке к остальным повозкам.

Должен же кто-нибудь там быть! А если нет, Псалтырь сам отыщет помощь, вернется на Фурнье-стрит и призовет на подмогу Калеба и мистера Лейтона… Теперь уж точно пора!

Света почти нигде не было, лишь светилось окошко в повозке у дамы с бородой. Псалтырь постучался и неловко ввалился в открывшуюся дверь.

Роза, бородатая женщина, в этот поздний час болтала с приятельницей за чашкой чая. В гостях у нее оказалась дама с настоящей пятнистой кошкой, обернутой вокруг плеч, точно палантин. Кошка пошевелилась, положила мордочку на лапы и уставилась на вошедшего.

– Я тебя знаю, не так ли, ты служишь у мистера Лейтона, ты его ученик и молодой человек Евы. Ох, как ты нас напугал! Что с тобой? Выглядишь ты так себе… – Она осмотрела его с ног до головы, заметила пятна крови на вороте. – Какой ты бледный!

– На Яго напали, – отозвался он. – Еву забрали, а Яго нужна помощь, нужен врач!

– Где же он, бедняжка Яго? – воскликнула она.

– У себя в повозке. Они нас обоих свалили, мы были без сознания, и Еву забрали.

– Бедная девочка, – промолвила женщина с кошкой. – Что же с ней такое? Сначала бедного старину Джека убили, а теперь вот и ее похитили!

– Убили? – переспросил Псалтырь. – Джека? Кто такой Джек?

– Отец Евы! По крайней мере я так думала. Разве она про него не рассказывала? Он ее искал… А я была на опознании в морге, видела его… Копы считают, это Фантом до него добрался.

Роза нашла чистое полотенце, принесла из крошечного закутка в глубине повозки кувшин горячей воды.

– Идемте, вы двое, бедному Яго нужно помочь, – тихо позвала она.

На улице кошка рванулась на поводке и потянула их по тропинке, возбужденно принюхиваясь к ночным запахам.

– Тише, Китти, мы идем, идем, – успокаивала ее хозяйка.

Вокруг клубился туман. Вскоре, даже несмотря на газовые фонари вдоль тропинки, он станет слишком густым, будет ничего не разглядеть. Псалтырь тихонько попятился, подальше от Бородатой Розы и женщины с кошкой.

– Куда ты? – добродушно удивилась Роза. – Идем с нами, тебе тоже требуется помощь.

– Мне пора, – ответил Псалтырь. – Еву похитили! Я должен ее спасти!

– Но как? Куда ты пойдешь? Ты же не знаешь, куда ее увели.

– Не знаю, но буду искать. С помощью Калеба и мистера Лейтона я ее найду! – С этими словами Псалтырь бросился бежать по тропинке к воротам парка.

– Подожди! – окликнула его женщина с кошкой, рвущейся с поводка. – Возьми вот это!

Она пошарила в карманах пальто и нашла визитную карточку, которую дал ей Хватпол.

– Он что-то знает, этот человек. Он детектив, но показался мне ничего, порядочным. И тоже волновался за Еву.

Она всунула карточку Псалтырю, и тот помчался со всех ног.

– Спасибо! О Яго позаботьтесь! – выкрикнул он на бегу и вскоре затерялся в тумане.

ГЛАВА 46

Экипаж проехал по Мургейт-стрит и остановился возле древнего входа в метро. Оборванцы вытолкнули Еву наружу и проворно увлекли за строительную ограду, через дверной проем, и вниз по лестнице, которая привела их в старинный вестибюль с кассами. Ева осмотрелась: все вокруг обветшало, плиточные стены сплошь увешаны древними рекламными плакатами. Девушка забилась в лапах захватчиков.

– Тихо, тихо, – буркнул один из бандитов. – Почти пришли, он столько ждал вашей встречи, еще пара минут.

– Отнюдь. Больше никакого ожидания, ибо я уже здесь! – провозгласил голос из темноты над их головами. – Я здесь, моя Ева.

По лестнице к ним спускалась какая-то фигура. Незнакомец, кажется, удивился тому, что увидел, резко остановился и склонил голову набок.

– Я не ожидал, что ты окажешься так удивительно красива. Я плохо тебя запомнил, но в моих воспоминаниях ты хуже, чем на самом деле. Ты меня помнишь, Ева?

Он замер перед ней на миг, и группа оборванцев подалась вперед из-за спины хозяина, пытаясь разглядеть эту легендарную девушку, о которой так часто слышали.

Ева смотрела на молодого человека в черном смокинге. У него была обаятельная улыбка. А еще – очень яркие глаза, так похожие на ее собственные. От испуга она не могла отчетливо вспомнить этого человека, однако нечто, некое притяжение пробивалось из глубин ее спрятанной памяти – какая-то странная склонность к незнакомцу, даже почти желание чего-то неведомого.

– Но где же мои манеры? Вы слышали, я часто говорил о юной Еве. – Фантом развернул ее за плечи лицом к оборванцам, выстроившимся вдоль древних плиточных стен.

Он с нежностью поцеловал Еву в обе щеки, затем приподнял ее голову вверх, за подбородок.

– Ах, Ева, моя Ева, это в самом деле ты. – Чуть заметная дрожь выдавала потаенную слабость Фантома. Ни один из оборванцев прежде не видел, чтобы хозяин дрожал. – Я узнал бы тебя где угодно, мой ангел, хоть ты и выросла, стала невероятной красавицей!

Незнакомец улыбнулся.

У него было красивое, точеное и бледное лицо, а глаза – пронзительные и улыбчивые, такого же синего цвета, как у Калеба.

– Надо же, как ты повзрослела! – заметил Фантом.

Он присел перед ней на корточки и стал рассматривать с ног до головы. Ева непроизвольно улыбнулась своей загадочной улыбкой. Она была словно околдована… Незнакомец вытянул руку и коснулся крошечной серебряной сережки в мочке правого уха Евы, затем кончиком пальца разгладил брови девушки.

– Я видел тебя, когда ты только появилась. Мне тебя однажды показали. Меня зовут Адам.

– Адам… – зачарованно отозвалась она, и в памяти сверкнуло мимолетное воспоминание о Номере первом. – Я кое-что помню… – проговорила Ева. – Вы были в белом… нет, не в белом, а скорей такой льняной цвет… а я вас как-то назвала…

– Назвала, совершенно верно. Ты назвала меня «Номером первым», – подтвердил Фантом.

– А потом мы вместе были под деревьями… ночью, – продолжала Ева. – Был праздник, и костер, и фейерверки, и еще Джек.

– Доктор Джек Малхерн, да, несчастный старина Джек, и он там был, и пил шампанское, так же как и Люций Браун, и другие, и все они хлопали друг друга по спине – из-за нас с тобой, Ева.

В эту минуту откуда-то снизу, из туннеля, раздался отдаленный гул, что-то зашумело.

Фантом не обратил на шум никакого внимания, зачаровано глядя в глаза Евы. И вдруг она взяла его за руку и подняла вверх, к своему горлу.

Оборванцы молчали, вслушиваясь в отдаленный гул, но не зная, как поступить, что предпринять в связи с этой странной сценой встречи, разворачивающейся у них на глазах.

Фантом не двигался. Он всматривался в яркие синие глаза, так похожие на его собственные, а пальцы его охватили шею девушки.

Потом он тихо обратился к своей банде.

– Судя по шуму, похоже, что нас обнаружили. Возможно, Лестрейд. День настал. Все это предначертано! Вы слышите то же, что и я. Теперь вы знаете, что делать, мы долго репетировали и обсуждали эту возможность. Идите все вместе, идите и разберитесь с ними. Оставьте нас… Мы побудем здесь, нас ждут дела и встречи с важными людьми.

Толпа оборванцев устремилась к оружейному складу, расположенному в длинном коридоре за кассами. Несколько минут спустя они вернулись, ощетинившись оружием, винтовками, пистолетами, гранатами и патронташами. За это время Фантом так и не двинулся с места, так и не отнял пальцы от горла терпеливо стоявшей перед ним странной девушки в тонкой ночной рубашке. Оба они изумленно смотрели друг другу в глаза.

Армия оборванцев с лязгом спустилась по ступеням уводящего в глубину эскалатора. Бандиты достигли платформы, спрыгнули на рельсы и побежали по туннелю туда, откуда раздавался шум.

– Прошу прощения, что тебе пришлось столько ждать, – тихо произнес Фантом. – Ты дрожишь, должно быть, от холода. У меня есть одежда потеплее… одежда, созданная специально для тебя. Идем со мной! – Он осторожно отпустил ее горло, взял девушку за руку и повел по небольшой лестнице в длинный коридор. Проход перегораживала раздвижная железная решетка. Фантом отпер замок. В обнаружившемся за решеткой туннеле оказался высокий сводчатый потолок; вместо масляных ламп здесь висели ряды хрустальных люстр с яркими электрическими свечами. Фантом зажег свет. Люстры длинной шеренгой тянулись в самую глубь, хрустальные призмы осыпали изогнутые стены радугами света.

– Как будто дождевые капли, – вдруг сказала Ева.

– Ненастоящие, – ответил ей Фантом. – Но такие красивые.

В центре яркого туннеля стояла платяная штанга и высокое зеркало на подвижной раме.

– Поскольку сегодня особенный день, наш юбилей и день рождения всего этого места, я бы предложил вечерний туалет, согласна?

Они вместе пошли вдоль штанги с нарядами. Фантом остановился возле платья из черного бархата с длинными рукавами и глубоким декольте.

– Вот это превосходно подойдет.

Он снял платье с вешалки и протянул Еве. Затем принялся расстегивать ее заляпанную грязью ночную рубашку. Она снова притянула его ладонь к своей шее. Он осторожно убрал пальцы.

– Нет, – возразил он. – Мы не готовы, пока еще не готовы.

Сорочка упала на плиточный пол.

Фантом отступил на шаг к стене и смерил девушку взглядом, как будто манекен; она стояла перед ним, бледная, призрачная, обнаженная. Она ответила на его взгляд; страха отчего-то не было, несмотря на столь очевидную девичью уязвимость.

Он выбрал для нее комплект нижнего белья со штанги – все сплошь белое шитье и тончайшие бархатные ленточки.

– Все это создали для тебя, Ева, специально для тебя!

Девушка как во сне надела белье, механически натянула через голову платье. Фантом застегнул ей на спине множество крючочков на лифе.

– Вот так, – с удовлетворением похвалил он. – Идеально. Пойдем, я познакомлю тебя с совершенно особенным человеком.

ГЛАВА 47

Псалтырь мчался по туманным улицам, нырял в загадочную темноту переулков, спешил через нарядные площади и городские парки. Теперь повсюду были толпы народу, вверху по черному небу плыл нарядный дирижабль «Баксоленда». Утрата Евы, контуженая голова, контуженая гордость – все это приводило Псалтыря в состояние еле сдерживаемой ярости. Стискивая кулаки на бегу, подпитываясь собственной злостью, он мчался все дальше и дальше.

Адрес, указанный на визитной карточке, нашелся легко. Псалтырь, запыхавшийся от долгого бега, поднялся на крыльцо, и дверь распахнулась перед ним, словно от одного прикосновения. Взъерошенный и растрепанный воришка с трудом перевел дух и, чуть отдышавшись, протянул визитку мужчине, который стоял на пороге.

При виде своей карточки Хватпол без лишних слов пригласил юношу внутрь, в тускло освещенную прихожую.

– Прошу прощения за темень, я как раз собирался уходить. Где ты это взял? – спросил Хватпол.

– Мне ее дала женщина с кошкой, – объяснил Псалтырь. – Сказала, будто вы искали Еву.

– Еву? – переспросил Хватпол.

– Да, Еву, они ее похитили! Оборванцы, ее похитили оборванцы!

– Кто ты такой? – поинтересовался Хватпол.

– Иафет Маккредди, по прозвищу Псалтырь. Ева – моя… мой друг. Я работаю на мистера Лейтона, в Спиталфилдз.

– Да, мы с ним знакомы, я к нему заходил. Меня зовут сержант Хватпол, я из Скотленд-Ярда. – Псалтырь пожал протянутую руку. – Вас с лакеем как раз не было.

– Вы, наверное, про Калеба?

– Именно, – подтвердил Хватпол. – На самом деле я приходил к мистеру Лейтону в поисках Калеба. Его отец и твоя Ева каким-то странным образом связаны друг с другом. Сейчас нет времени объяснять. Пойдешь со мной? Дело очень важное. Но, должен предупредить, может оказаться весьма опасным.

– Именно ради этого я здесь! – воскликнул Псалтырь. – Я на все пойду ради Евы.

Вдвоем они вышли на улицу и затерялись в толпе под покровом тумана.

ГЛАВА 48

Мистер Лейтон сидел за большим столом в комнате для спиритических сеансов, а Калеб начищал кобуру и портупеи, высившиеся перед ним целой грудой. С улицы доносились звуки шарманки, возгласы людей.

Лейтон заряжал пистолеты и ружья, отобранные им из коллекции.

Миссис Боултер внесла поднос с едой.

– Поставьте вот туда, пожалуйста, миссис Боултер. Благодарю вас, – не глядя, попросил Лейтон.

Миссис Боултер удивленно покосилась на груду металла, поблескивающего на полированном столе.

– Да что ж это вы тут делаете? – воскликнула она. – А я-то думала, что вы отправитесь на праздник сноса, сэр.

– Я защищаю себя, свой дом и даже больше того, миссис Боултер, – невозмутимо ответил Лейтон и крутанул барабан «Ремингтона». – У меня нет времени на жалкие празднования сноса. В связи со вчерашним ограблением я намерен перейти к активным действиям. Чиновники «Баксоленда» бездельничают, а честные, обладающие всеми необходимыми лицензиями жители, вроде меня, подвергаются нападению каких-то беззаконных подонков, вроде Фантома с его так называемыми «оборванцами». Довольно, я отомщу самолично! Пора переходить в наступление.

Лейтон так вперился в экономку взглядом, что она отпрянула и попятилась прочь из комнаты, бормоча себе под нос и испуганно качая головой.

Когда шаги экономки затихли, Лейтон заявил:

– Поедим, мой юный Калеб. Нам с тобой надо о многом поговорить.

Они сели рядом и стали подкрепляться пирогом с бараниной, отварным картофелем и бобами с подливой.

– Я навел справки о твоем отце. – Лейтон взглянул на Калеба. – Он был и остается очень важным человеком в контексте истории всего этого места. Нападение на твоего отца совершено не случайно. Оборванцы специально похитили доктора Брауна. Я уверен, что его не убили. Его будут удерживать ради выкупа, и тебя бы тоже захватили, вот только ты сбежал. Очевидно, они считают, что Баксоленд дорого заплатит, лишь бы вернуть такого человека, как твой отец.

– Слепой старик знал отца… – припомнил Калеб. – И тоже говорил о девушке по имени Ева.

– Ева, – повторил мистер Лейтон. – Ева – именно так зовут странную циркачку мистера Маккредди. Зря ты мне раньше не сказал об этом! Ева тоже скрывается от оборванцев. Твоего отца похитили те же самые оборванцы, а ты даже не связал эти факты между собой?

– Нет, – признал Калеб. – Не связал… я был так напуган, не мог думать связно.

– Скажи мне, – произнес мистер Лейтон, – что ты думаешь насчет этой дружбы между нашим мистером Иафетом Маккредди и его циркачкой?

– Кажется, им вместе хорошо… – виновато проговорил Калеб (а сам тут же вспомнил девичье лицо, идеальное лицо с удивительно яркими глазами, вспомнил, как сжимал ей горло пальцами).

– Он однажды водил меня в цирк, показывал ее, – сообщил Лейтон. – Странная девушка, очень ловко ходит по канату… Такая красавица! Она мне показалась ни на что не похожей… хотя, с другой стороны, у меня не так уж много знакомых представителей здешнего молодого поколения. По-моему, она околдовала нашего мистера Маккреди, практически загипнотизировала. Как бы она подошла для моих научных собраний! К несчастью, она слишком успешно выступает на канате…

– Псалтырь говорит, что она – самая лучшая!

– И зачем вы только это все затеяли, сэр? – сокрушалась миссис Боултер, убирая грязные подносы.

– Миссис Боултер! – воскликнул мистер Лейтон. – Снимите шторы и уложите их в прихожей вместе со всем остальным!

Прихожая уже была почти доверху забита креслами, рулонами ткани, бумагами, книгами и всем прочим содержимым дома.

– У меня для этого свои причины, миссис Боултер, – продолжал хозяин. – Мне нужно защитить мои инвестиции. В доме стало небезопасно. По сути, вскоре придется его закрыть!

Когда сборы были закончены, а миссис Боултер вернулась к себе вниз, Лейтон стал рассказывать:

– Фантом ненавидит меня, а я – его; сегодня я намерен прикончить его и освободить твоего отца. И стребую прекрасное, щедрое вознаграждение с благодарной Корпорации, а вы с мистером Маккредди, я надеюсь, мне поможете. У меня есть для тебя опасное поручение, юный Калеб.

– Что вы хотите, чтобы я сделал?

Мистер Лейтон подошел к угловому шкафчику и вытащил деревянную шкатулку с медным замочком. Он отпер шкатулку и достал два мобильных телефона.

– Ну вот, – пробормотал он, – без них не обойтись, а ведь они строго-настрого запрещены и совершенно, абсолютно не аутентичны! Модели хоть и устарелые, но довольно надежные. Один возьму я, а второй будет у тебя.

– И?..

– Я знаю, в моей собственной, так элегантно управляемой крепости все это время был предатель.

– Кто? – удивился Калеб.

– Ну как же, – отозвался хозяин, понизив голос, – миссис Боултер. Разве ты не заметил, какое у ней сделалось лицо, когда она увидела все наше оружие? Как она побледнела, услышав, что я готов мстить и вскоре брошу этот дом?

– Нет… – пробормотал Калеб.

– А я заметил, – заявил Лейтон. – Поэтому тебе придется за ней проследить. Держу пари, она вскоре бросится вон из дома, будет искать встречи с Фантомом, чтобы предупредить его насчет моих замыслов. Ты пойдешь за нею в толпе, а потом, когда увидишь, куда она придет, позвонишь мне. Я в общем и целом представляю себе, где логово Фантома, но мне необходимо знать точное место. Ну что, справишься?

Калеб воспрянул духом от первой возможности предпринять хоть что-то для спасения отца. «Наконец-то я сам помогу!» – подумал он, а вслух ответил:

– Конечно!

– В телефонах записано только по одному номеру, позвонить можно только друг другу, – принялся объяснять мистер Уильям. – Конечно, после первого же звонка все службы безопасности «Парка Прошлого» поднимут по тревоге, но к тому времени нам будет не до них; к тому же в этот вечер повсюду будут толпы народа из-за празднования «грандиозного сноса» и все такое. Как только ты обнаружишь, где они скрываются, позвони мне, и я появлюсь со всем арсеналом. И вот что еще: возьми вот это. – Он протянул Калебу «Ремингтон» в кобуре. – Может, пригодится. Заряжено, так что аккуратней с ним. Уверен, что готов?

– Конечно, – подтвердил Калеб.

– Может, мы еще и сделаем из тебя разбойника и лжеца, юный мастер Браун, – заявил ему Лейтон. – И ключ от дома бери, на всякий случай, вдруг меня не будет, когда – и если – ты вернешься. И еще…

– Да?

– Будь осторожен.

– Буду, – отозвался юноша. – Обещаю.

Несколько минут спустя миссис Боултер выскользнула из дома, а Калеб незаметно последовал за ней. Он надвинул кепи поглубже на лоб, запрятал волосы, скрыл лицо в густой тени козырька. Выглядел он как самый обычный оборванец и тут же смешался с толпой. Нужно было торопиться, чтобы не потерять миссис Боултер из виду. Экономка семенила с удивительной быстротой. В какой-то момент миссис Боултер остановила уличного попрошайку; они выбрались из толпы и незаметно отошли к какому-то крыльцу, оживленно беседуя. Миссис Боултер размахивала руками, показывая в ту сторону, откуда прибежала. Затем странная парочка продолжила путь вместе. Калеб двинулся вслед за ними, сквозь толпу, держась насколько возможно ближе.

От любого уличного нищего веяло опасностью, в каждой тени таилась угроза, предательство, а может, и весьма болезненная смерть. Калеб пробирался по улицам; мобильный телефон оттягивал ему карман, заряженный револьвер бился о бедро.