Текст книги "Перекресток в Никодимске"

Автор книги: Ярослав Чеботарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Annotation

Это история обычной учительницы из маленького городка, переживающей взросление вместе со своими учениками. Первая любовь, страхи, сомнения, предательство и самопожертвование – все сплелось в причудливый узор.

Перекрёсток в Никодимске

Глава 1. Третье сентября

Глава 2. Древнее проклятие

Глава 3. Одинокий вечер

Глава 4. Венера бунтующая

Глава 5. Первое свидание

Глава 6. Всё, как у людей

Глава 7. Секретный прием

Глава 8. Горький шоколад

Глава 9. Поединок

Глава 10. Два мира

Глава 11. Ценный совет

Глава 12. Цветущее болото

Глава 13. Сложные времена

Глава 14. Принцесса и туфельки

Глава 15. Аграрный вопрос

Глава 16. Ничего не было

Глава 17. Унесенная Алиса

Глава 18. Настоящее чудо

Глава 19. Добровольная ссылка

Глава 20. Вовремя извиниться

Глава 21. Ошибка выбора

Глава 22. Лиса и зайчик

Глава 23. Крепкие узы

Глава 24. Странный союз

Глава 25. Достоверная конспирация

Глава 26. Злая молва

Глава 27. Учитель тоже человек

Глава 28. Свободный срыв

Глава 29. Вечная тема

Глава 30. Нарисованный дождь

Глава 31. Огненный взгляд

Глава 32. Лекарство от чумы

Глава 33. Игра в ящик

Глава 34. Убийца – дворецкий

Глава 35. Хрупкий баланс

Глава 36. Добрый вечер

Глава 37. Алый парус

Глава 38. Страх одиночества

Глава 39. Вкус к жизни

Глава 40. Последний секрет

Глава 41. Плохой отец

Глава 42. Шаг с обрыва

Глава 43. Непобедимая одержимость

Глава 44. Как правильно?

Глава 45. Все хорошие

Глава 46. И снова третье сентября…(вместо эпилога)

Перекрёсток в Никодимске

Ярослав Чеботарёв

Глава 1. Третье сентября

1. Третье сентября

– Но почему, но почему…– раздался в темноте неприятный мужской голос.

    Лена резко села на кровати, пытаясь понять, кто здесь и о чём так настойчиво спрашивает. Несколько секунд она испуганно озиралась, ища незваного гостя, пока из лежащего у ножки кровати телефона не донеслось заунывное:

– …на фото я твоё взгляну, и снова третье сентября!

    Лена охнула и рухнула обратно на кровать, подумав про себя: «Проклятый радиобудильник! Так и поседеть можно раньше времени. Зачем я послушалась ребят и поставила это приложение? „Так замечательно вставать каждое утро под разную музыку!“ – ага, щаз! Надо просто ложиться раньше, а не жаловаться ученикам на тяжёлый подъём».

    Свесившись с кровати, она попыталась нашарить на полу телефон и выключить занудную мелодию, но вместо этого неловким движением загнала аппарат ещё глубже под кровать. Пришлось покинуть мягкую и тёплую постель и, распластавшись на холодном паркете, тянуться рукой за потёртым шедевром китайских мастеров.

    Песня закончилась, и рекламный диктор бодро сообщил, что лето кончилось, и пора покупать тёплые носочки и пледики в новом магазине текстиля на Дзержинке. Лена взглянула на экран и чертыхнулась: на часах было без десяти шесть. Пора вставать, вчера дала себе слово больше не опаздывать. Она попыталась найти у кровати домашние тапочки, потом плюнула и пошлепала в ванную босиком.

    В квартире все ещё спали. Муж Лены, Сергей, даже не пошевелился от настойчивых вопросов песни, ему было абсолютно всё равно. Дочка спала в детской и к лучшему, что не просыпалась, у Лены было ещё много дел, а Катя, в свои пять лет, часто требовала повышенного внимания. Она по старой привычке умылась холодной водой – горячую не подавали всё лето, и вчерашнее возвращение блага цивилизации ещё казалось редким чудом.

    Лена прошла на кухню и с грустью взглянула на посуду, оставшуюся немытой после позднего ужина. «Всё, хватит! Пора брать себя в руки и следить за порядком, расслабляться больше некуда»,– подумала она и, поставив на плиту молоко для овсянки, начала мыть посуду. Едва успела закончить, как от звона тарелок проснулась дочка и, появившись на пороге комнаты, капризно крикнула:

– Мам, включи «Лунтика»! Мам, включи, ну ма-ааам!

– Да, доченька, сейчас,– воскликнула Лена, повернулась к двери и услышала за спиной победное шипение убежавшего молока. «Заебись! Вот просто заебись»,– пронеслось у неё в голове.

    Лена поспешила в детскую, где стоял её «рабочий компьютер», отгороженный от кровати шкафом. Он бóльшую часть времени служил дочке для просмотра мультиков. Пока тот грузился, натужно повизгивая кулером, она вспомнила, что забыла поставить чайник.

«Ну, блин! На часах уже шесть пятнадцать, и день явно не задался. „Но почему?.. но почему?..“; блин, чертова песня!» – подумала хозяйка, поспешно вернувшись на кухню.

    Позавтракать Лене толком не удалось. Муж и дочка лениво жевали: один – яичницу, а вторая – овсянку, а она как угорелая металась по квартире, собирая одежду и нужные вещи. Сергей был угрюмо молчалив, на предложение отвести дочку в садик недовольно буркнул:

– Отведи сама, тебе всё равно по дороге.

– Но тебе к девяти!

– Ну и что? У меня ещё перед работой дела есть,– возмутился муж.– Комп включен? Мне надо кое-что посмотреть, кофе я там попью.

    Он подхватил со стола кружку и бутерброд, а затем неспешно покинул кухню.

– Мам, я овсянку не буду, мам, я её в садике поем!..– заканючила дочка.

– Покушай хоть чуть-чуть, а то ты потом воспитательнице рассказываешь, что самая голодная и что тебя дома не кормят,– возразила Лена.– Куда за конфетами тянешься! – давай ещё хоть три ложечки съешь.

    Тут она вспомнила, что не погладила постиранную вечером блузку, та так и осталась висеть на балконе, и теперь в школу идти не в чем. Оставив дочку, Лена снова бросилась в комнату и принялась лихорадочно раскладывать гладилку. Ножка доски никак не хотела входить в нужный паз, утюг нагревался мучительно долго – в это утро решительно всё было против неё.

    Закинув в сумочку три конфеты и пару яблок, она принялась торопливо одевать малышку в садик. «Посуду не помыть – опять опаздываю, а Серёжка вряд ли сподобится, вот и простоит засохшая овсянка до вечера, блин, блин, бли-и-ин! Ну что за жизнь, а?» – подумала Лена, сбегая с дочкой по лестнице.

    Погода была хорошая, и это немного успокоило молодую учительницу. Кате не хотелось в садик, её тянуло в парк – кататься на аттракционах, как в субботу с бабушкой. Она всю дорогу упиралась, и в итоге они пришли в садик не первыми, как обычно, а уже примерно во втором десятке.

«Ну хоть с Марией Никитичной ругаться не придётся,– про себя обрадовалась Елена, разувая капризную дочку.– Сегодня пришли как положено, по всем правилам».

    Конфликт с пожилой воспитательницей был застарелым, тянулся с момента выхода Лены из декрета. В школе требовали, чтобы классные руководители появлялись на работе в семь тридцать, и она успевала, если отводила дочь в садик ровно в семь утра. Пять-семь лишних минут оборачивались опозданием на работу и всегда сопровождались устным выговором от завучей. Проскочить не получалось, вахтёрша следила по секундам и стучала начальству, словно заяц на барабане. Вот и пришлось Лене подстраиваться и приводить дочку в садик как можно раньше, что вызывало страшную злость у воспитательницы Марии Никитичны:

– У нас до семи профилактическое кварцевание помещений. С семи ноль-ноль до семи пятнадцати – проветривание после обработки. Дети заходят в группу в семь пятнадцать, – строго талдычила воспитательница.– Таковы санитарные правила, их нельзя нарушать!

    Уговоры не помогали, и Лена задабривала воспитательницу банками кофе и конфетами, получаемыми на праздники от учеников. На время это помогало, сварливая воспитательница начинала принимать Катю в группу раньше, но через неделю доброжелательность заканчивалась, и ситуация повторялась.

    Сегодня воспитатель смотрела с одобрением,– мол, можете вовремя приходить, если захотите. Лена буркнула «драсьте!» в ответ на одобрительный кивок, поцеловала дочку и со всех ног побежала в школу.

    Новые туфли на квадратном, но слишком высоком каблуке предательски натирали ноги и совсем не подходили для стремительного перемещения, но Лена летела вперёд, сжав зубы и мечтая о разношенных балетках, стоявших под учительским столом,– уютных, как домашние шлёпанцы.

«Куда я бегу? Всё равно опоздаю,– с грустью думала Лена.– Одела, блин, обновку!.. Лишь бы лейкопластырь в сумочке остался, а то помру до обеда».

    Сумочка телепалась об ногу и создавала дополнительные неудобства при ходьбе. Год назад завуч Галина Григорьевна,– старая карга, которую ученики дразнили «Гидра»,– провела специальный педсовет по поводу внешнего вида учителей. На нём был разговор о длине юбок, глубине декольте и высоте каблуков. Кроме очевидных ограничений Гидра упомянула запрет на откровенные фотографии в соцсетях, причём фотографии с бокалом шампанского под ёлкой и в купальнике на море тоже попадали в категорию развратных. Лену отметили отдельно, упрекнув за кожаный рокерский рюкзак со значками, который верно служил ей ещё с университетских времен. Теперь, повинуясь воле начальства, приходилось таскаться с сумочкой, довольно неудобной и недостаточно вместительной.

    Лена подошла к школе, уже безнадёжно опаздывая и смирившись с неизбежным. Старое, ещё довоенное четырёхэтажное здание с массивным центральным входом и двумя более поздними боковыми пристройками-крыльями смотрелось мрачным и угрюмым замком. Не хватало только остроконечной башенки – и был бы готовый замок графа Дракулы. В их городке, обычном среднем районном центре, таких школ больше не было, остальные – уже новой планировки, построенные в семидесятых-восьмидесятых. Здание давно требовало капитального ремонта, но пока каждый год обходились косметическим. Внутри это помогало, а вот снаружи школа постепенно принимала всё более мрачный вид.

    У входа толпились ученики разного возраста, а чуть сбоку, за углом пристройки, Лена заметила пятерых своих учеников из одиннадцатого класса – трёх мальчиков и двух девочек. Сначала она подумала, что они вконец обнаглели и решили курить чуть ли не под окнами директора, но когда одна из учениц приветливо помахала рукой и поздоровалась, поняла, что проблема состоит в другом.

– Доброе утро, Елена Андреевна, вы нам не поможете? – бодро сказала Вероника, когда учительница приблизилась.– Мы случайно забыли сменку, не поможете через чёрный ход пройти? Мы думали, там только Фёдор Степаныч с утра будет, а там Пулемётчица засела, никак не пройти, а домой не успеем. Откройте, пожалуйста! Ладно?

– Доброе,– вздохнула Лена.– Что же вы так? Я же первого сентября говорила, что теперь с этим строго, а вы что?

– Лена Андревна, это в последний раз, ну пжалста, очень надо! Грязи нет, подошвы чистые,– затараторила Света, вечная некрасивая подруга и оруженосец сиятельной Вероники.

    Вся эта компания регулярно доставляла Лене разнообразную головную боль. Если не прогуливают, то чего-нибудь сломают или найдут на свои задницы другие приключения. Нужно отметить, что данная часть тела у Вероники была очень живописной, а у Светы довольно обширной, в результате чего у них не было недостатка в поклонниках, однако присутствующие здесь Костя, Семён и Борис были особо приближенными.

– Ну хорошо,– вздохнула учительница.– Через пять минут – у задней двери, только на глаза старайтесь никому не попадаться.

– Спасибо, Елена Андреевна! – хором сказали ученики и тут же направились за угол здания.

    Лена направилась ко входу. В вестибюле была обычная толчея, состоявшая в основном из младшеклассников и их родителей, помогающих чадам переобуться. Перед учительницей они вежливо расступались, и она без проблем добралась до внутренних дверей, где гордо держала оборону вахтёрша Любовь Прокофьевна по прозвищу «Пулемётчица». Это была бойкая старушенция с узким крысиным лицом и вечно бегающими маленькими глазками.

    Кроме вахтёрши, она числилась ещё и уборщицей, вследствие чего считала появление в школе без сменной обуви своим личным оскорблением. Заметив, что кто-то пытается пройти без сменки, она истошно вопила: «Засранцы! Расстрелять вас надо!», за что ученики метко и прозвали её «бабка-пулемётчица». В школе её побаивались, так как она была верной подручной директора и незамедлительно сообщала ей или завучам о любых подозрительных фактах.

– Здравствуйте, Любовь Прокофьевна! – первой обратилась Лена.

– Доброе утро, Леночка,– криво улыбаясь, ответила Пулеметчица.– Что-то ты опаздываешь, праздновала на выходных?

– Будильник сломался,– отозвалась Лена.– Проспала, еле успела.

– Галина Григорьевна про тебя спрашивала уже,– выразительно подмигнула бабка.– Минут десять назад.

– Хорошо, я к ней подойду,– кивнула учительница и поспешила к лестнице.

    Она быстро взлетела на третий этаж и поспешила в свой родной тридцать восьмой кабинет. Нужно было впустить ребят, пока она не попалась на глаза завучу, иначе можно вляпаться в выслушивание получасовой нотации. И тем самым испортить и свой урок, и ребятам проблем добавить.

    Она с наслаждением скинула туфли и сунула ноги в любимые балетки. Боль не утихла, на пятках явно появились водянки, но времени искать лейкопластырь уже не было. Лена достала из ящика стола мусорный пакет, сунула в него старую половую тряпку, несколько ненужных бумажек со стола и поспешила спуститься обратно на вахту.

– Любовь Прокофьевна, дайте, пожалуйста, ключ от задней двери, я в субботу мусор забыла вынести,– заискивающе попросила Лена.

    Лицо вахтёрши исказила гримаса презрения, которая, впрочем, тут же сменилась обычной фальшивой улыбкой. Несомненно, об этом прегрешении тоже будет доложено руководству, но её сейчас это мало беспокоило: всё равно мозгодолбательство неминуемо; по факту – терять нечего.

    Взяв ключ, Лена поспешила с пакетом к чёрному ходу, спрятанному за центральной лестницей. Ребята уже ждали во дворе возле мусорных баков и, едва дверь открылась, поспешили проскользнуть в школу. До неё донеслись слова Вероники, сказанные спешащим по лестнице одноклассникам:

– Я ж говорила – Лайка не откажет, надо попросить только; суперклассная!

    Прозвище «Лайка» Лена получила за то, что, сидя в декрете, активно общалась со своим классом в ВКонтакте, лайкая всё без разбору – аватарки, фотографии, музыку и видео. Не всем ученикам это нравилось, некоторые закрывали профили, но большинство не смущало наличие училки в числе друзей. В глаза её так, конечно, не называли, но за спиной и в переписках дети очень активно пользовались этим её именем.

    Она успела вернуться в класс до звонка, и первый урок прошёл вполне спокойно. Пятиклассники на третий день в средней школе вели себя ещё очень смирно, внимательно слушая учителя по приобретённой в начальной школе привычке.

    Лена успокоилась и решила, что, возможно, на сегодня пронесло. Может, Галина Григорьевна слишком занята исправлением косяков в расписании и не заметила её опоздания? Или Любовь Прокофьевна отвлеклась и вовремя не настучала начальству? В любом случае пока всё шло хорошо, и Лена самозабвенно погрузилась в бездну русского языка.

    Она любила свою работу. Не то чтобы с детства мечтала стать учителем, но к окончанию школы уже вполне определилась с профессией. Школьные годы дались непросто, её воспитывала строгая мать, а пьющий отец сначала дебоширил, а потом и вовсе ушёл из семьи. Взрослеть пришлось довольно рано, и Лене не хватало радостей школьной юности, которые она теперь восполняла в общении со своими учениками.

    Прозвенел звонок, вместо пятого класса пришёл седьмой – на литературу. Лена предпочла не ходить в учительскую и послала за журналом старосту семиклашек – худого мальчишку в очках, похожего на коротко стриженного Гарри Поттера.

    Литературу она любила больше, много и охотно рассказывала детям и с удовольствием отвечала на вопросы. Старшеклассники знали эту её слабость и иногда грамотными вопросами затягивали урок так, что Лена, сама того не замечая, говорила на протяжении всего академического часа, забывая о необходимости спросить у школьников домашнее задание. Особенно злоупотребляли таким ребята, у которых она была классным руководителям, но этим сорванцам она многое прощала.

    Возмездие настигло Елену на обеденном перерыве, когда она, изнывая от голода, добралась до яблок в своей сумочке. Конечно, лучше было сходить в столовую, но тогда встреча с кем-нибудь из администрации была неминуема. Поэтому она хотела перекусить в кабинете, а в столовую спуститься ближе к концу второй смены, когда там уже будет пустынно, взять пару сосисок в тесте и юркнуть обратно.

– Здравствуйте, Елена Андреевна,– проскрежетала Гидра, вползая в кабинет.– Почему вы не заходите в учительскую?

    От этой невысокой, чуть седеющей женщины прямо-таки веяло холодом. Когда-то миловидное лицо было изрезано крупными морщинами, а очки с массивной оправой усиливали неприятный эффект. Она была учительницей немецкого, и этот жёсткий язык, казалось, буквально въелся ей в голос и придавал речи какую-то резкую, лязгающую интонацию.

– Добрый день! – попыталась улыбнуться Елена.– Я как раз готовила на перемене списки – те, что вы просили в субботу, и вот всё некогда как…

– Их надлежало сдать утром,– холодно заметила Галина Григорьевна, уставившись жертве прямо в глаза.– Не подобает классному руководителю пренебрегать важными обязанностями. Как и не подобает учителю опаздывать, подавая детям дурной пример.

– Понимаете, у меня так получилось: дочка…

– Меня не должны беспокоить ваши семейные неурядицы,– продолжала Гидра, роняя каждое слово, будто гайку в пустое ведро.– Вы не явились в учительскую и не слышали моё распоряжение о незамедлительном проведении классного часа, посвящённого борьбе с наркотиками. Его надлежит провести во внеурочное время не позднее завтрашнего числа. Я понятно изъясняюсь?

– Да-да, конечно,– испуганно закивала Лена.

– Хорошо,– кивнула Гидра.– И ещё…

    В этот момент из  её узкого чёрного пиджака зазвучал гимн России. Завуч засунула в карман тонкую ладонь с длинными пальцами и, выудив шестой «айфон», приложила его к уху:

– Да, Раиса Александровна, я слушаю!.. Приехала с документами?.. Хорошо, я немедленно спускаюсь в ваш кабинет. Хорошо, непременно возьму, да-да, спасибо.– Галина Григорьевна развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась к выходу.

    Лена облегчённо вздохнула, мысленно поблагодарив неизвестную спасительницу, приехавшую с бумагами к директору, но её мучительница, будто почувствовав вздох облегчения, обернулась за шаг до двери:

– После пятого урока я у себя в кабинете жду вашу объяснительную по поводу опоздания. Заодно заберёте для исправления вашу рабочую программу – в ней масса очевидных ошибок. Я взяла на себя труд их отметить, а завтра предоставите заново перепечатанную программу. Вам ясно?

    Лена устало кивнула, и Гидра удалилась, демонстративно не закрыв за собой дверь. «Вообще зашибись! – подумала она.– Будет теперь романтичный вечер после такого отличного дня!..».

    На третьем уроке второй смены у неё было так называемое «окно» – перерыв в расписании длиной в одно занятие. Лена использовала его, чтобы закончить злосчастные списки учащихся и написать объяснительную о сложных семейных обстоятельствах, которые по состоянию здоровья больше не повторятся. Оставшиеся пятнадцать минут она решила потратить на поход в столовую, чтобы впервые за целый день нормально поесть. Живот уже буквально сводило от голода, и уже час как не помогали самовнушения о том, что она за лето растолстела и что не помешало бы сбросить пару кило.

    В столовой было пусто. Все горячие блюда уже разобрали, и в наличии имелись только пирожки с картошкой и сладкие коржики. Даже не осталось ни одной сосиски в тесте, о которых так мечтала голодная Лена. На раздаче скучала буфетчица, тётя Люда, а за крайним столиком у окна с коржиком и стаканом воды сидела незнакомая девушка.

    Лена взяла себе два пирожка с картошкой, коржик и стакан остывшего чая. Она села поближе к выходу и принялась за еду, с любопытством поглядывая на таинственную гостью. Девушка была одета в чёрную водолазку под горло и того же цвета широкую, длинную юбку. Тёмные волосы были смотаны в плотный узел на затылке, удерживаемый блестящей заколкой-спицей. Незнакомка не спеша ела коржик, запивая водой, и поглядывала в окно. На вид ей было около 27–28 лет, и облик казался заурядно неброским, но внимание Лены привлекли изящные чёрные туфли на высоком каблуке. Она не слишком хорошо разбиралась в моде, но в этой обуви чувствовался какой-то элитарный шик. Таким каблукам место не на кафеле школьной столовой, ими надлежит попирать красные ковровые дорожки кинофестивалей под лавиной фотовспышек репортёров глянцевых журналов.

    Было очень интересно разузнать, кто эта девушка в чёрном, но спрашивать у тёти Люды не хотелось, а знакомиться первой Лена не решилась. Прозвеневший звонок прервал упражнения в дедукции, и она поспешила в кабинет, прихватив нетронутый коржик.

    Завершение дня прошло в напряженном ожидании неизбежной вечерней встречи с Гидрой. Все нехорошие предположения оправдались: рабочая программа была полностью перечёркана красной ручкой. Претензии были самыми разнообразными – от неправильных отступов и шрифтов до применения методических материалов, не утвержденных министерством. Полночи секса с компьютером было обеспечено, а ей так хотелось сегодня пораньше лечь спать!.. Объяснительная за опоздание отправилась в «чёрную папку» и оказалась там первой за этот учебный год. «С почином! – подумала Лена.– Отличилась как передовик, подающий надежды».

    Когда она вернулась, то выяснилось, что дежурные восьмиклассники ушли, толком не убрав кабинет и не выбросив мусор. У неё было жгучее желание закрыть класс и оставить всё как есть до завтра. Осознав, что во вторник будет ещё тяжелее, она вздохнула и взялась за веник.

    Вообще-то этим должны были заниматься штатные уборщицы, но они, как водится, для улучшения благосостояния директора числились «мёртвыми душами».  И проблема уборки решалась в основном силами учеников, а нередко и учителей.

    Закончив мыть пол, Лена собрала мусор и пошла с пакетом на вахту, чтобы взять ключ от задней двери. В этот час Пулемётчицы на посту не было, и у входа сидел с книгой охранник, Фёдор Степанович,– высокий крепкий старик с седыми бакенбардами. Он был пенсионером, бывшим капитаном милиции, но, несмотря на возраст, сил и задора имел ещё лет на тридцать активной жизни.

– Вечер добрый, красавица! – ласково сказал страж, закрывая книгу.– Кто обидел твои яркие глазки?

– Добрый! Пыль попала, когда подметала,– улыбнулась Лена.– Дайте, пожалуйста, ключ от чёрного хода, надо мусор вынести.

– Держи! Уже домой собралась? – поинтересовался охранник, протягивая ключ.

– Да, пока вроде такое действует расписание, а там видно будет. Мне кажется, ещё будут двигать туда-сюда.

– Скоро всё образуется, сегодня новая учительница истории вышла, ты видела? – улыбнулся охранник.– Теперь штат набран полностью, и, значит, расписание устаканится без замещений.

– Нет, не видела. Занята была, даже в учительскую некогда забежать,– ответила Лена.

– Красивая такая, даже помоложе тебя. И не местная,– говорят, из Питера к нам переехала,– старик заботливо сообщил все подробности.

– Хорошо, что молодая, будет с кем поболтать. Ещё успею с ней завтра познакомиться, она у моих наверняка будет историю вести.

Она вынесла мусор, сдала ключи и, попрощавшись с Фёдором Степановичем, поспешила за дочерью в детский сад.

Глава 2. Древнее проклятие

    На следующее утро Лена просыпалась под привычную мелодию «God knows» из аниме «Меланхолия Харухи Судзумии». Увлечение японскими мультфильмами было её давней и тщательно скрываемой страстью. Даже супруг не разделял такое хобби, и теперь она смотрела их по вечерам в гордом одиночестве, когда дочка уже спала, а муж наблюдал по телевизору футбол или какой-нибудь боксёрский поединок. При её усталости и загруженности такие моменты случались редко, обычно на каникулах, и только мелодия будильника служила светлым напоминанием.

    Первый звук дня всё-таки очень важен, он определяет настроение, с которым человек врывается в реальность. Сегодня мир уже не казался Елене чрезмерно враждебным. Несмотря на долгую ночную возню с рабочей программой, она более-менее выспалась и, помыв вечером посуду, немного разгрузила своё утро. Полностью избежать опоздания не удалось, но две минуты задержки, по счастью, никто не заметил.

    Лена поднялась в свой кабинет и вспомнила, что сегодня у всей школы расписание сдвинуто на час из-за срочной необходимости провести антинаркотические классные часы. Обычно в начале года подобные мероприятия были связаны с правилами дорожного движения, так что подобная перемена темы выглядела несколько странно; очевидно, она была спущена откуда-то сверху. Это предположение подтвердилось пачкой листовок, которую ей утром вручили в учительской.

– Там тридцать штук, с запасом,– пояснила Лидия Сергеевна, завуч-организатор.– Пройдитесь по основным тезисам и раздайте ученикам.

    Это была очень высокая сорокалетняя женщина с огненно-рыжими волосами, вечным ярким макияжем стиля «хоть сейчас на сцену» и привычкой разговаривать так, будто объявляет на концерте следующий номер художественной самодеятельности. Второй завуч, по идее, занималась организацией массовых мероприятий и была в школе дежурным массовиком-затейником, но фактически чаще всего исполняла роль заместителя Гидры.

    Галина Григорьевна, в свою очередь, часто брала на себя обязанности директора школы, пока та отсутствовала или была занята более важными делами. Сегодня, похоже, был именно такой случай, и обрадованная Лена отдала исправленную рабочую программу Лидии Сергеевне, надеясь, что теперь день пройдёт спокойно.

    Когда она вернулась из учительской, класс уже по-хозяйски расселся в кабинете, причем на её месте сидел Семён и, напялив на нос чьи-то очки, пародировал учителя физики. Класс встречал эстрадную миниатюру дружным ржанием и не сразу заметил появление учительницы:

– Всем привет! – бодро поприветствовала класс Лена.– Семён, уступи даме место!

– ОХАЙО! – дружно громыхнули ученики, вскакивая с мест.

    Пока она сидела в декрете, список её видеозаписей ВКонтакте был открыт, так что любимые ученики прекрасно знали об увлечениях японской анимацией и периодически, не сговариваясь, просто смеха ради использовали японские слова и выражения.

    Семен занял своё место за первой партой, а Лена, положив листовки на стол, оглядела класс. Удивительно, что на первом уроке все были на месте, даже вечный прогульщик Санёк Рогоносов по кличке «носорог» ухмылялся с последней парты. В 11«Б» было двадцать четыре человека: тринадцать мальчиков и одиннадцать девочек, ещё одна ученица никогда не ходила в школу и находилась на домашнем обучении. В классе она просто числилась для соблюдения формальности «минимальное число учащихся – двадцать пять человек».

    В параллели было всего два класса, «А» и «Б», но «А» считался привилегированным, а «Б» – обычным. Пару лет назад в городе закрыли два ПТУ, и в итоге количество ушедших после девятого класса уменьшилось. Поэтому в последние годы стали оставлять по два выпускных класса вместо одного.

– Сегодня у нас классный час, посвящённый борьбе с наркотиками,– не слишком уверенно начала Лена, взяв в руки одну из листовок.– Собственно говоря, он называется «Скажи „нет!“наркотикам».

– Если вы разговариваете с наркотиками – значит, борьба уже проиграна,– ехидно заметила Жанна – бойкая рыжеволосая девочка, очень острая на язык.

    Класс дружно заржал над шуткой, а Лена хлопнула в ладоши, призывая всех успокоиться, и громко сказала:

– Хватит, тихо! Если тема классного часа вам не интересна, давайте напишем тест по русскому в рамках подготовки к ЕГЭ, раз уж сегодня собрались все.

– Не-не-не, нафиг-нафиг! – Сёма замахал руками,– Про наркоту веселее, очень важная инфа, как же нам без неё!

– Ивова, держи листовки, раздай в классе! – строго распорядилась Елена Андреевна, понимая, что ученики чересчур расслабились.

    Жанна нехотя поднялась из-за первой парты и пошла по кабинету, раздавая печатную продукцию. Листовки были сделаны халтурно, без картинок и с надписями вырвиглазных цветов. Видимо, дизайнер искренне считал, что сочетание кислотно-зелёных букв на красном фоне вызовет у учеников стойкое неприятие наркотиков – столь же сильное, как отвращение к его «креативу».

– Лол, это чё – инструкция по применению? – удивленно сказала Вероника, вчитываясь в листовку.– Типа что будет, если марку солью закусить?

– Да, вроде того,– кивнула Елена Андреевна, она сама только что пробежала глазами текст.– Если по сути, то безопасных веществ не бывает, употребление любых препаратов повлечёт за собой последствия. В этой листовке просто рассказано, какие конкретно.

– Вот, блин, святая правда! – воскликнул неугомонный Сёма, хлопнув ладонью по столу.– У меня сосед всё время потреблял монооксид дигидрогена. Мамой клянусь: каждый день просто закидывался этой херней. И, представляете: помер недавно. Очень опасная ботва, не подсаживайтесь, даже не нюхайте.

    Класс снова дружно заржал, а Елена Андреевна строго сказала:

– Так, Петров, ну-ка угомонись, а не то сейчас будешь индивидуальный тест писать, понял? Информация действительно важная, вы должны чётко понимать: не просто знать «наркотики – это плохо», а почему конкретно, и в чём состоит реальная опасность.

– Елена Андреевна, а вам не кажется, что вы нам тут сейчас распространяете запрещённую законом информацию? – с прежней наглостью спросила усевшаяся на своё место Жанна.

– В каком смысле? – удивилась учительница.

– В прямом! Информация о способах самоубийства, наносящая вред нашей детской ранимой психике,– ухмыльнулась Ивова.– В Интернете за такое блокируют сразу. Я как эту листовку прочла – сразу в окно захотелось сигануть.

    Жанна Ивова была известна в школе своими бунтарскими взглядами и нередкими наглыми выходками. В десятом классе её однажды даже поймали за рисованием хулиганского граффити с предложением заблокировать Роскомнадзор. В школу вызвали родителей, и от серьёзных проблем Жанну спасла только отличная учёба и второе место на областной олимпиаде по математике. С тех пор она несколько присмирела, но не упускала случая отпускать в узком кругу колкие замечания.

Класс снова заржал над очередной шуткой, а Лена, устало вздохнув, решила немного сменить тему. Жанна – не Семён, эту отличницу тестом по русскому не запугаешь.

– Хорошо, с листовками всё понятно. Сложите в портфели, дома выкинете,– примирительным тоном сказала Лена.– Давайте вот о чём поговорим. Вам наверняка ВКонтакте или в Одноклассниках либо на других ресурсах Интернета приходили спам-рассылки от ботов, предлагающие работу курьером. Зарплату за подработку обещают очень высокую, а дело, на первый взгляд, и несложное совсем. Так вот, таким образом вербуют так называемых закладчиков, я вчера специально полезла на Пикабу, чтобы прочитать про это дело…