Текст книги "Ликей. Новое время (роман второй) (СИ)"
Автор книги: Яна Завацкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Почему – он толком не понимал. Просто знал, что пойти туда надо. Пусть Агния с ее расстроенными нервами не может быть права. Но что-то стоит за этим. И если это единственная ниточка, стоит за нее потянуть, чтобы узнать немного больше.
*Мф 26,69 – 70,75.
Холл был старинным, высоким, с лепниной у потолка. А паркет положен недавно, новенький, блестящий. Алексей осмотрелся и потянул на себя ближайшую дверь с табличкой "Приемная".
Он сразу узнал Иллариона. Седенький, хрупкий, пожилой целитель сидел за столом, пристально глядя на него темными спокойными глазами. Алексей шагнул к столу.
Приемная была похожа на тысячи других таких же приемных оккультных целителей, магов и диагностов кармы. Статуэтки будды, причудливые кристаллы, медитативные картины на стенах. Были здесь и пара икон, дорогих, старинных, Спас и Владимирская Богоматерь в тяжелых окладах, и лампадка под ними – все честь по чести.
– Здравствуйте, Алексей, – просто сказал целитель.
– Здравствуйте, Илларион.
– Присаживайтесь. Плащ можно повесить вон там.
Алексей сбросил плащ, накинул его на вешалку, выполненную в форме змеиной головы. Сел напротив целителя.
Мороз вдруг прошел по коже – еще пока ехал сюда, он знал, зачем. Он знал, о чем будет говорить и как. Он был – истребитель, который ищет противника. И вдруг стало ясно – говорить-то не о чем.
И нет никакого противника. Есть старенький целитель, отец его знакомой девушки, зарабатывающий на жизнь мелким шарлатанством. Не слишком почтенное занятие, с точки зрения церкви – явно предосудительное, но ведь все сейчас так. Обычный человек, жалко его, и о чем с ним говорить? Какое отношение этот старик может иметь к его, Алексея, проблемам? Что это нашло на него, обычно такого трезвого и рационального?
Алексей кашлянул.
– Я хотел поговорить с вами по поводу Агнии. Дело в том, что…
– Где Агния сейчас? – спросил Илларион. Алексей покачал головой.
– Я не могу вам этого сказать… Если она сама не хочет. Это ее право. Она боится чего-то. Боится, и не хочет по какой-то причине общаться с вами. Это не мое дело, и я не хочу вмешиваться. Но я обещал Агнии, что никто не узнает, где она.
– Совершенно напрасно, – сухо сказал Илларион, – вы именно вмешались в отношения отца с дочерью. И вы еще не понимаете, какие силы вы этим затронули. Вы не знаете, что такое Агния, и какая ей предстоит роль. И вы именно лезете не в свое дело. И потом удивляетесь, почему у вас возникают проблемы.
Алексей подобрался.
– Пожалуйста, по поводу моих проблем – подробнее.
Илларион развел руками.
– Что же вы хотите, чтобы я вам диагностику провел? Это, уважаемый, не дешево. Однако вкратце могу сказать: вы уже совершили предательство всего светлого, своих небесных покровителей, уйдя из Ликея. А теперь выполняете настолько неприглядную роль, что Божественные силы вынуждены вмешаться. Хорошо еще, что вы вовремя поняли, что происходит что-то не то, и пришли ко мне.
– То есть болезнь моего ребенка…
– Скажу сразу, любое ваше насилие в отношении меня приведет к еще худшим результатам. Как и ваше упорное нежелание помочь мне наладить отношения с Агнией. Ни я, ни кто-то из моих сотрудников никогда не совершит зло и насилие в отношении других людей. И конечно, никто из нас не думал воспользоваться нашими способностями, данными Богом, для того, чтобы вредить вам. Это просто невозможно. Мы никогда не делаем таких вещей. Но силы, которые вы затронули… высшие силы… Они вам не простят этого. Вам будет еще хуже. Вас останавливают Алексей, вы это понимаете? Бог вас останавливает.
– Это невозможно, – ответил Алексей, – Бог не может быть на вашей стороне.
– Бог, которому вы молитесь, Алексей, давно мертв.
Илларион усмехнулся чуть иронично. Алексей покачал головой и ответил.
– Христос воскрес. А Бог, которому молитесь вы – сатана.
– Что ж, это так в духе христианства – объявлять всех, кто не в вашей секте, сатанистами, преследовать их, сжигать на кострах, – грустно заметил Илларион. Алексей сжал кулаки под столом. Спокойно. Сейчас не в этом дело. Не хватало здесь еще дискуссий.
– Зато в вашем духе убивать детей и стариков, а потом заявлять, что это – действие высших сил. Еще и светлых, – возразил он, – чего вы хотите от меня, Илларион?
– Прежде всего повторяю, я никогда в жизни никого не убивал. Я даже никогда в жизни не ел мяса животных, – заявил целитель, – в отличие от вас, Алексей, кстати. Вы убивали. А то, что высшие силы на моей стороне – это закономерно. Вы сами не понимаете, куда влипли. Чего я от вас хочу? Сообщите местонахождение моей дочери.
– Она не хочет общаться с вами. Она вас боится, Илларион. Ваших высших сил.
– Она еще ребенок, – Илларион смотрел на него в упор, – И многого не понимает. Она попала под дурное влияние. Ушла из дома. Она очень впечатлительная и ранимая. Ее еще необходимо контролировать. Уверен, девочка все поймет и вернется… и станет нашим сотрудником. Если этому не помешают.
– Агния взрослый человек, – сказал Алексей, – обладающий свободой воли. Она сама решит, хочет общаться с вами и быть вашим сотрудником, или не хочет.
– Алексей, – протянул Илларион, – у вас тоже дочери… вот представьте, что одна из них выросла и… ушла из вашей церкви, предала все, что вам дорого, занялась… не знаю, что вам наиболее неприятно? Стала танцовщицей стриптиза. Вы хотите просто с ней поговорить. Просто поговорить. И ее знакомые… говорят вам, что вы не имеете на это права, и это не ваше дело. Как бы вы отнеслись к этому?
– Я бы молился за нее, – ответил Алексей.
– Много дают ваши молитвы, – усмехнулся Илларион, – они вам очень помогли в последнее время?
Алексей глубоко вдохнул, выдохнул и ответил.
– Не мне судить о воле Божьей.
– Отличная логика, – Илларион коротко засмеялся, – значит, вы признаете, что есть воля Божья на то, что происходит с вами?
– Конечно, – ответил Алексей, – а вы разве не в курсе, что без Его воли вообще ничего никогда не происходит? Но вот интерпретации…
– Почему вы не хотите мне помочь? – просто сказал Илларион.
– А зачем вам моя помощь? – спросил Алексей, – что же это за высшие силы, которые знают все о моей семье, о моих делах, знают, как мне навредить наилучшим образом, но понятия не имеют, где находится Агния и не могут вам сообщить? Что это за контакт у вас с ними? И почему эти ваши высшие силы не действуют прямо на Агнию?
– На Агнию они тоже действуют. Но видите ли, именно через вас… Ведь Агния, в отличие от вас, прекрасно понимает, чем вызваны ваши несчастья. Уверен, она предупреждала вас. Предупреждала? Вот видите. Но если ей безразличны страдания целой семьи, то вам… Алексей, я понимаю, вы воин, ликеид, человек твердый и несгибаемый. Но если на весах – жизнь ваших детей? Вы знаете, сегодня на Московском шоссе утром была большая авария… Пострадали десятки машин.
Алексей похолодел. Все дальнейшие слова целителя он слышал так, будто в уши ему забили пробки.
Нет, не факт, надо все узнать, проверить, позвонить…
Но откуда он знает именно о МОСКОВСКОМ шоссе? Ведь оно как раз и ведет в Соколов…
– Высшие силы, безусловно, знают, все. Но как вы справедливо заметили, не нам судить о воле Божьей, и не нам решать, что и как они нам сообщают, и чего они от нас ждут и требуют. Светлые силы…
– Светлые силы… никогда… – Алексей говорил через силу, – не стали бы… заниматься шантажом.
– Это вы напрасно, Алексей. Почитайте Библию. Весь Ветхий Завет Яхве только и занимался, что шантажом, угрозами и приведением их в исполнение. А если серьезно – на каждого человека воздействуют соответственно уровню его сознания. Вы, к сожалению, находитесь на очень низком уровне. Причем, что интересно, вам было дано больше, на этот низкий, примитивный уровень вы себя загнали сами. Если нужно воздействовать через болезнь и смерть родственников, кармические силы… – Илларион умолк. Глаза Алексея яростно заблестели.
– Я понял, – сказал он холодно, – и я сделаю все возможное… любой ценой… чтобы хотя бы Агнию не коснулись эти ваши кармические силы. Светлые или еще какие. Раз уж ей так не повезло, раз кто-то должен ее защитить от всего этого… И я уверен, что моя жена меня в этом поддержит.
В этот момент вторая, неприметная дверь в углу, за спиной Иллариона, распахнулась.
Алексей не сразу понял, кто стоит в дверях. Внешность того, кто вошел, сразу располагала к себе. Обезоруживала. Весь этот яростный и страшный разговор с Илларионом, казалось, потерял свое значение, вся нагнетенная атмосфера ужаса рассеялась – при одном лишь взгляде на этого человека, не слишком молодого, но и не в возрасте, лет тридцати, может быть, чуть моложе. Улыбка его – а он слегка смущенно улыбался – была легкой и обаятельной. Черты лица – правильными, неуловимо приятными. Огромные серые глаза светились, как это бывает у людей, живущих в основном внутренним, духовным миром. Вошедший шагнул к Алексею, тот невольно поднялся и протянул руку. Рукопожатие оказалось в меру крепким, выразительно-дружеским. И прежде, чем пришелец заговорил, Алексей сообразил, кто это – Светозар, сводный брат Агнии. Тот самый известный молодой и модный духовный гуру, а теперь еще и политик.
– Здравствуйте, Алексей! – и голос Светозара оказался приятным, и интонации – в точности такими, какие были необходимы, – я о вас слышал от Агнии. Давно хотел познакомиться.
– Здравствуйте, – пробормотал Алексей, еще не в силах отойти от беседы с Илларионом.
– Папа, если ты не возражаешь, мы поговорим с Алексеем в моем кабинете. Пойдемте, Алексей, выпьем чайку…
Было что-то странное в том, как распоряжался всем этот молодой человек, но в то же время все выглядело так естественно, что иначе и быть не могло. Илларион забормотал "конечно, конечно, я еще хотел… Извините, что разговор получился слишком напряженным…" Алексей в свою очередь извинился, вышел вслед за Светозаром. Они прошли соседнее помещение, пересекли коридор и оказались в кабинете брата Агнии.
Кабинет выглядел роскошно. Здесь было не так много оккультных предметов, статуэтка будды в шкафу, каменный символ Змея, абстрактная картина на стене – вот и все. Но остальное – простая, сделанная по индивидуальному заказу, дубовая мебель, кресла из чистой кожи, ковровое покрытие из сизала – могло составить обстановку разве что для ликеида, причем очень не простого, высокопоставленного.
– Лидия, – Светозар нажал на клавишу переговорника, – ты нам чайку не принесешь? У меня здесь гость… пожалуйста, да.
Или вы предпочитаете кофе, Алекс? Да, чайку, Лидия.
Светозар сел в кресло полубоком к Алексею, приятно улыбнулся. Между ними был журнальный столик из темного дуба, на столике валялись распечатки. Светозар собрал их, переложил на большой стол, не поднимаясь.
– Речь перед избирателями… – улыбнулся он, – терпеть не могу всего этого. Просто заставляют. По-видимому, занятия политикой для меня неизбежны.
– Вы ведь баллотируетесь в мэры Петербурга, – заметил Алексей.
– Да. Буквально уговорили. И это, говорят, лишь ступень для Европейского Конгресса. Видимо, надо смириться, да собственно, у меня уже и есть наметки. Я сейчас пишу большой труд. Он еще в самом начале, – поделился Светозар, – а вы читали что-нибудь мое?
– Честно говоря, нет.
– Вот в этой книге я освещаю программу своей будущей политической деятельности. Мой европейский агент уже подобрал переводчиков на английский и немецкий, хотя я предупредил его, что работа затянется…
– Зачем же на немецкий? Для ликеидов достаточно и английского, – сказал Алексей. Светозар протестующе махнул рукой.
– Что вы – вот и видно, что вы меня не читали! Я пишу для всех. Духовность должна быть доступна каждому.
Вошла красивая, чуть полноватая блондинка с подносом в руках. Поздоровалась. Поставила на столик поднос – маленькие тонкие чашечки настоящего фарфора, два фарфоровых же чайничка, в вазочке крошечное, из отдельных зернышек и орешков, печенье.
– Спасибо, Лидия, – весело сказал Светозар, – угощайтесь, Алексей. Это "Золотая камелия", с жасмином.
Алексей нарочито медленно перекрестился и прочитал молитву. Светозар не повторял за ним, но сложив руки, с уважением на него смотрел. Аромат чая был изысканно-тонким, чай согревал и успокаивал.
– По поводу вашей сестры… – начал Алексей. Светозар беспечно махнул рукой.
– Агния еще глупенькая девочка, но это ничего. Извините отца, Алексей. Он очень переживает.
– Да я понимаю, – Алексею стало неловко и даже совестно.
– Агния вернется сама, ничего с ней не случится, не придавайте всему этому значения. Я рад, что вы к нам зашли, Алексей. Вы человек образованный, и в то же время представитель старохристианской церкви, и для меня это важно. Я излагаю в своем труде принципы моей будущей деятельности… на высоком политическом посту. Мои… спонсоры в курсе этих принципов и всецело их одобряют. И конечно, эти принципы, уже в общих чертах изложенные в моих книгах, пользуются всенародной поддержкой.
– Вы хотите сказать, – Алексей отхлебнул чаю, – что вам удается нравиться буквально всем? Это действительно что-то совершенно новое…
– О всех я не могу судить, но безусловно, подавляющее большинство… Ведь я говорю о том, что близко сердцу каждого человека, – Светозар встал, – минуточку, я выключу компьютер.
Алексей заметил на столе обертку от бандероли с греческим штемпелем. По ассоциации вспомнилось – Катарина Онассис, исцеление… Да, кажется, у Светозара есть шансы стать хоть Председателем Всемирного Конгресса. С такими спонсорами…
Светозар снова уселся.
– Мои политические принципы – гуманизм, бескорыстие на всех уровнях, уважение к любым верованиям… разумеется, кроме темных, сатанистских учений. Разумеется, полное материальное обеспечение каждого гражданина. Дальнейшее слияние государств. Но главное – это духовность, пронизывающая всю жизнь, для каждого – максимальное раскрытие его духовного потенциала, связь с миром невидимым…
– Ну это не ново, – сказал Алексей, – к гуманизму и полному материальному обеспечению стремилось любое правительство как минимум уже пять веков. Остальное – принципы Ликея. Кстати, а Ликей вы хотите демонтировать?
Ему вдруг диким показалось, что он сидит здесь в светлом кабинете и рассуждает о мировых проблемах, в то время, как измученная Ленка там плачет над малышом, а девочки и Боря… страх снова сжал сердце. Нет, об этом потом.
– Нет, почему же демонтировать! Ликей – это, так сказать, преддверие новой эры… Ликей сохранится, хотя, возможно, его значение уже не будет таким, как сейчас.
– Принципы неплохие, – сказал Алексей, – только беда в том, что они давно уже существуют. За исключением, пожалуй, связи с миром невидимым… хотя Ликей к этому уже подошел. Но вот никому не удавалось до сих пор всего этого добиться. Даже возьмем такую мелочь, как материальное обеспечение граждан. Население одной, отдельно взятой страны, действительно обеспечить можно – но ведь вы планируете в мировых масштабах. А накормить всех на Земле не удавалось никому, даже Ликею. Маргиналы…
– Я согласен с вами, полностью согласен! – перебил Светозар, – действительно, это еще никому не удавалось. Даже просто накормить людей! А уж раскрыть духовный потенциал каждого, максимально приблизить каждого к Свету! Об этом и говорить нечего. Но вы знаете, почему это не удавалось? Да все просто – потому что не было поддержки свыше! Потому что несовершенные правители даже с тенью корысти и злобы в душе не способны получить эту поддержку!
– Где же вы возьмете совершенных, – усмехнулся Алексей.
– Я бы сам подбирал их, – ответил Светозар, – у меня есть дар чтения душ… от Господа.
– Вот как?
– Да, именно так. Но главная гарантия того, что мне все это удастся… – Светозар слегка улыбнулся, – видите ли, Алексей, я очень не люблю говорить о себе. Но…
Он встал.
– Я не хочу быть политиком. Мое личное желание – расти духовно, приближаться к Богу, может быть, исцелять людей. Но миссию, возложенную на меня Господом, я не могу отвергнуть! А она была возложена. Первая, единственная миссия такого рода за всю историю человечества… если не считать воплощения Христа. Впрочем это сложный вопрос. Словом, я призван сделать то, чего Он так и не достиг. Хотя вы, разумеется, с вашими взглядами… но это неважно. Ведь даже христианские святые отцы говорили – Бог стал человеком для того, чтобы человек стал Богом. И я… Но не стоит заниматься теорией. Не думаю, что нам следует обсуждать сейчас богословские проблемы. Я просто хотел бы убедить вас кое в чем. В том, что все это не пустые слова. Это произошло год назад. Мне было дано нечто…
Светозар уселся на пол в позе лотоса, сплетя ноги. Алексей с некоторым недоумением смотрел на него. Внезапно собеседник поднялся над полом, взлетел медленно и застыл в воздухе, в той же неподвижной позе, на высоте около метра.
– Как видите, – сказал Светозар, – Алексей, скажите, с вами случались чудеса? Я не имею в виду что-нибудь вроде психологических чудес, внутреннего перерождения и так далее. А вот чудеса как нарушение известных вам законов природы? Вот того рода, что демонстрирую я… Причем я имею в виду не то, о чем вы слышали когда-то – плачущие иконы, исцеления, а то, что вы видели своими глазами. Случалось?
– Нет, – глухо сказал Алексей. Происходящее сбивало его с толку.
– Еще что-нибудь? – Светозар рассмеялся, протянул руку, так же сидя в воздухе, на ладони его вспыхнуло маленькое белое пламя, похожее на огонь лучевика. Светозар бросил пламя на пол, оно вспыхнуло плазменным костром. Затем погасло, не оставив и следа на дорогом сизаловом покрытии.
Светозар оказался на ногах, подошел к столику.
– Что еще продемонстрировать, Алексей? Умножение хлебов? Превращение воды в вино? Исцеление вашего сына? Легко. Все очень легко.
На тарелке перед Алексеем из ниоткуда возник душистый ломоть свежего белого хлеба. Кажется, только испеченного. Алексей даже потрогал кусок – он был теплым на ощупь.
– Попробуйте, это вкусно. Вы думаете, это гипноз? Вы вообще подвержены внушению?
– Нет, – хрипло сказал Алексей.
Даже и пробовать не стоило. Хлеб был настоящим.
Гипноз, галлюцинации – значение всего этого преувеличено дилетантами. Алексей это знал. Все эти психические явления – того же сорта, что и целительство, и предсказания. Вроде бы и есть, но очень уж неточно, приблизительно, туманно. Сочетание зрительных, тактильных, обонятельных галлюцинаций – практически невозможно. Хлеб был надежным. Настоящим.
– Чтобы вы не забыли, – Светозар подбросил в воздух блюдце, и оно стало тихо вращаться перед ними, издавая тихий, мелодичный звон, – потрогайте. Попробуйте его остановить.
Алексей невольно протянул руку, ощутил рукой тонкий фарфор, попробовал прижать его – но едва отпустил, блюдце, тихо звеня, вернулось на прежнее место в воздухе и продолжило вращаться.
– Это не галлюцинация. Что еще нужно, чтобы убедить вас? Ну, посох в змею превращать не будем. Первую девочку, в которую вы влюбились, звали Каролина. Вам было 10 лет, а ей 13. В возрасте 12 лет вы видели сон – как будто вы идете по темной долине, а вдали горят костры. Так?
– Достаточно, – сказал Алексей.
– Я вижу прошлое, настоящее и будущее. Я знаю вашу душу. Я знаю, о чем вы думаете и чего боитесь. И я могу все, Алексей. Пусть не все, но очень, очень многое.
Светозар умолк.
– Вы верите в невидимое, Алексей, но вы упорно отвергаете настоящие чудеса. Настоящее всемогущество. Настоящие силы, данные Богом. Да, я знаю, вы скажете – где гарантия, что эти силы даны Богом? Но во-первых, нет сил не от Бога. Во-вторых, по плодам их будет видно… Если мои силы дадут возможность человечеству жить наконец счастливо и спокойно, развиваться, не знать войн и бед – значит, эти силы от Бога. Разве не так?
– Не знаю, – ответил Алексей.
Он прав, подумал он. Мы стали слишком рациональны. Верим ли мы вообще или только делаем вид, что верим, и церковь для нас – это всего лишь возможность структурировать свою жизнь, всего лишь традиции, образ жизни, подходящее объяснение тому, что мы не в состоянии рационализировать? Отдаем ли мы себе отчет, что чудеса существуют? Верю ли я в действительности в то, что кусочек хлеба превращается в плоть Христа? Может быть, только убеждаю себя, что верю. Как у нас принято говорить: вера – волевой акт.
Понимаем ли мы, что церковь – это то, что связывает нас с чудом? С миром невидимым?
Вроде бы и понимал я это. Но почему же сейчас я в таком ошеломлении, в таком недоумении – перед лицом истинного чуда? Будто я атеист, и чудес для меня не существует. А может, я и правда давно атеист…
– Что еще нужно, чтобы убедить вас? – почти с отчаянием спросил Светозар. Алексей пожал плечами.
– Может быть, отдать за меня жизнь?
– Да, – Светозар покачал головой, – верно. Тот, другой… он всегда будет вам дороже. Что бы я ни сделал для вас. Даже если я осыплю вас благодеяниями… Вы не поверите, что и все эти силы мне даны через страдания, вы не представляете цену, которую я за них заплатил. Ведь я не делал этого публично, наоборот, я всегда скрывал свою боль. Но пусть так. Алексей, у меня и в мыслях нет убеждать вас в том, что я более… ценен, более могуществен, более этически возвышен, чем Тот, в кого вы верите. Верьте во что хотите. Я уважаю любые религиозные ценности. Христос был возвышенным и мудрым Учителем Человечества, Он призывал к свету и духовному росту, и если вы будете следовать за Ним… Алексей, если вы последовательно будете верить в Христа, вы неизбежно придете и ко мне. Но пусть так. Верьте, сколько вашей душе угодно.
Алексей неотрывно смотрел на блюдечко, а оно продолжало вращаться перед ним в воздухе. Светозар улыбнулся и жестом велел блюдечку опуститься.
– Вы уже поняли, Алексей, достаточно. Я не о том хотел с вами поговорить. Вы понимаете – я не хочу этого, но тем не менее мне придется стать Председателем Мирового Конгресса. Рано или поздно. Меня просто заставят. Меня слишком любят для того, чтобы мне удалось жить так, как хочется – в уединении, молитве и медитации. Уже сейчас я вынужден идти на выборы. Нести ответственность за людей. Вы, Алексей, умный человек, ликеид, и в то же время христианин. Прежде всего я хочу заверить вас, что очень хорошо отношусь к старому христианству. Разумеется, догматы… передовой мыслящий человек не должен на них зацикливаться. Но это право каждого человека – верить в то, что он считает нужным. Конечно, христиан сейчас осталось мало… но они тоже – часть общества, и в этом качестве я должен о них думать. Алексей, скажите… вот вы, как христианин – чего вы хотели бы от власти, от политической власти? Чего вам не хватает сейчас? Что вам мешает? Я слышал, у вас хотели отобрать здание храма…
– Да, было дело, но это неважно, – сказал Алексей, – поверьте, нам ничего не нужно. Мы ничего от власти не хотели бы.
"А уж тем более – от вас", хотел он добавить, но промолчал. Светозар ослепительно улыбнулся.
– Смелее, Алексей! Вы же понимаете – я действительно могу очень многое. А когда я приду к власти… я смогу практически все. Вы хотите проповедовать? Я предоставлю вам издательства, каналы на ВН. Вам нужна материальная поддержка? Она будет. Мы построим новые храмы. Возродим монастыри. Православие перестанет считаться чем-то маргинальным, неприличным. Православных перестанут ставить на учет в Социале и обследовать. Что еще вам бы хотелось? Мы можем создать институт по изучению православных традиций, как вам это? Впрочем, я это буду делать в любом случае, так как, я повторяю, любая светлая религия правой руки ведет людей к Богу… А я всецело за духовное развитие каждого члена общества. Но я бы хотел сейчас вот посоветоваться с вами… спросить у вас. Какие моменты кажутся вам первоочередными, самыми важными? Именно как христианину?
Алексей коротко усмехнулся.
– Видите ли, Светозар, я уже говорил и повторю – нам ничего не нужно. Поскольку за благодеяния любая власть обычно требует служить ей… поклониться ей… А вот этого нам бы как раз и не хотелось.
– Но я не потребую этого! – горячо возразил Светозар, – конечно, люди, которые ответят на мои благодеяния плевком в лицо – они будут выглядеть в глазах общественности соответствующим образом. Но мне не нужно никакого особого поклонения… во всяком случае, я этого не потребую, и это не является обязательным условием… Просто скажите мне, Алексей, что в христианстве наиболее важно? На что мне обратить внимание?
Все по книжке, подумал Алексей. Ничего нового. Только вот у Соловьева были настоящие святые, а тут – я. Хотя с другой стороны, возможно, до святых дело еще и дойдет. Позже.
– Все очень просто, – сказал он, – мы бы, конечно, не отказались от благодеяний… Но если вы спрашиваете, что наиболее важно – в христианстве, Светозар, наиболее важен сам Христос. Если ваши дела, ваши чудеса будут прославлять Христа – вот и прекрасно. Если нет… Светозар, вы Символ Веры разделяете? Без всяких там ликейских комментариев, а так, как есть: верую в Сына Божия единородного, от Отца рожденного прежде всех веков, Бог от Бога, свет от света, Бог истинный от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу…
Алексей с некоторым трудом переводил привычные слова на русский – но сейчас важно было сказать их по-русски, с абсолютной уверенностью, что собеседники понимают друг друга.
– …Ради нас людей и ради нашего спасения сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и девы Марии, распятого за нас при Понтии Пилате, умершего и погребенного, сошедшего в ад, на третий день воскресшего по Писанию, восшедшего на Небеса, вновь грядущего со славою судить живых и мертвых, царству же Его не будет конца…
Светозар молитвенно прикрыл глаза.
– Разделяете?
Светозар торжественно кивнул и выдохнул "да".
Нет, разочарованно подумал Алексей, Соловьев был неправ. Он не предвидел возможности простой, банальной лжи. Но с чего предполагать, что оккультист будет искренним?
Хотя Соловьев написал всего лишь притчу. Красивую легенду о будущем. В реальной жизни все неизбежно будет намного сложнее.
– То есть вы верите, что Христос Бог, рожденный от Бога, и что он – единственный Божий Сын… Единородный – означает единственный.
– Ну единственным Он быть никак не может, – быстро возразил Светозар, – в Библии же сказано: вы все сыны Божии… Алексей, да, я смотрю на это несколько иначе, чем вы. В известном смысле я тоже христианин. Но у меня другие взгляды. Почему вы не хотите их уважать?
– А вот поэтому, – Алексей указал на блюдечко, – видите ли, Светозар, будь вы простым, обычным человеком, да верьте вы во что хотите – кто ж вас неволей в рай тянет? Евангелие вы слышали, только молиться за вас осталось. Но ведь вы и не простой человек, сами же мне доказывали. Вы чудеса творите. К власти стремитесь. Нет, Светозар, я ничего бы от вас не принял – не доверяю я вам, уж простите.
– Ничего? Вы уверены, Алексей, что ничего? Вы поймите, достаточно мне сейчас позвонить Широкову… Или генеральному директору вашей авиакомпании… Это проще, чем воду в вино превращать, уж поверьте. И дети ваши могут быть живы и здоровы. Алексей, ведь я не золото вам предлагаю, куда больше. Я вам все могу дать, что вы хотите. Хотите неба – будет вам небо. И дети будут здоровы. И любовь будет. И даже отречения какого-то от вашей веры не потребую – да верьте во что угодно.
Алексей подумал.
– Спасибо, не надо. Принять благодеяние от вас – обязало бы меня к вам и относиться с пиететом. Вы человек другого масштаба – я всего лишь пилот-неудачник, и даже христианин я неважный. И все же я не хочу быть вам обязанным. О чем бы ни шла речь.
Он встал. Поднялся и Светозар.
– Такова ваша любовь к ближним, о которой вы так много говорите, – Светозар выглядел очень разочарованным. Он почти шипел от негодования, – вы готовы бросить их на произвол судьбы лишь бы не поступиться принципами… Принципиальный вы человек, Алексей.
– А что вы так расстраиваетесь? – спокойно спросил Алексей, – вы чудотворец, будущий председатель Конгресса. А я кто? Что я для вас значу? Зачем я вам так уж нужен?
– Зачем вы пришли сюда?
– Хотел убедиться, что Агния права. Или не права. Что все мои проблемы… – Алексей умолк, – они не просто так. Что есть чудеса. Что Бог существует. Что вера моя не мертва. И знаете, я в этом убедился.
– Да при чем тут Бог? Это же я, я творил чудеса… – на лице Светозара возникло почти обиженное выражение, – почему же вы меня не хотите признать?
– Потому что вы служите отцу лжи…
Алексей шагнул к двери. Внутри разливалась тихая радость. Такая, какой ему никогда не приходилось испытывать в жизни. Ничего не было в этой радости сверхъестественного.
– Берегитесь, Алексей, – негромко произнес Светозар, – Бог наказывает тех, кто не верит мне.
– Прощайте.
Алексей перешагнул порог.
Иллариона в комнате уже не было, кроме того, за окном заметно стемнело. Алексей мимолетно удивился тому, как быстро наступил вечер. Казалось, они так недолго разговаривали со Светозаром.
Он набросил плащ и вышел на улицу.
Случались ли с ним чудеса? Настоящие?
А что же это происходит сейчас – если не настоящее чудо? Алексей улыбнулся.
Господи, Тебе единому согрешил я… Я был лишен веры. Я жил глухо и слепо, будто Тебя и нет, и нет воли Твоей на все, что происходит с нами. Что бы ни случилось сейчас – я не боюсь, потому что все в Твоей руке. Не в моей, Господи, в твоей. И небо, если Ты захочешь, Ты мне и вернешь, а если нет, то будет на все воля Твоя. Я впадал в отчаяние и жил суетой, я слишком надеялся на человеков. Прости меня, Господи!
Мимо него шли люди. И опять, как в детстве, Алексей почувствовал это – люди вдруг стали родными и близкими ему. Особенно оттого, что он знал будущее – то, что скоро их всех ожидает. Да ведь за них молиться нужно, подумал Алексей. Постоянно, беспрестанно молиться, целыми днями. Ведь так мало осталось времени, и так мало осталось верных! И многие пойдут в погибель. Но может быть, кто-то еще спасется… Может быть кто-то. Эта женщина с авоськами и усталым, помятым лицом. Этот солидный господин с солидным животиком, с дипломатом в руке, вылезающий из "Тойоты". Эти мальчишки, идущие, видно, с тренировки, со спортивными сумками, весело галдящие. Бабушка, неторопливо прогуливающая мопса. Все они – родные, свои, и нет плохих людей, потому что все они похожи на Господа.
Как жаль, что осталось так мало времени.
Господи, ведь когда приду к Тебе – стыдно будет и страшно, потому что так мало делал, так плохо слушался Тебя, так многим не помог, не поддержал, прошел мимо. О чем я думал, чем жил?
И все же радостно, хорошо и радостно только потому, что Бог есть.
Он на минуту остановился у метро. Куда ехать-то теперь? Ответ возник сам собой – конечно, в храм. В церковь. Алексей не знал, толком, почему – просто надо было сейчас туда ехать. И хотелось.
