Текст книги "Ликей. Новое время (роман второй) (СИ)"

Автор книги: Яна Завацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Завацкая Яна
Ликей. Новое время (роман второй)

1.

Церковный двор был почти пустым. Несколько ребятишек тихо, без обычного гомона гонялись друг за другом, прятались за выступы здания. Девушка стояла чуть поодаль. Серебристый длинный плащ казался слишком большим для ее хрупкой фигурки. Девушка напоминала в этом плаще летучую мышь, завернувшуюся в собственные крылья. Лицо – остроносое, нервное, тонкое почти до прозрачности, горящие, как угли глаза. Руки она прятала не то в карманах, не то в складках плаща. Переминалась с ноги на ногу, но оставалась на месте. Ждала.

Показался священник – в рясе, с недлинной темно-русой бородкой. Не старый еще священник. Подвижное лицо девушки вздрогнуло, словно от нервного тика, быстрыми, чрезмерно большими шагами, словно подпрыгивая, она пересекла двор, приближаясь к батюшке.

– Здравствуйте, отец Иоанн, – девушка почти шептала, шелестела, как камыш на ветру.

– Здравствуйте… Агния, – произнес он с некоторой задержкой.

– Вы… меня помните, – прошелестела она полувопросительно. Священник рядом с ней – колышущейся тростинкой, неровным огоньком свечи – казался кряжистым, вросшим в землю, как дуб. И голос его, хорошо поставленный, низкий, внушал спокойствие и уверенность…

– Я думал о вас. Вам нужно подготовиться к крещению. Это называется оглашение…

– Я знаю. Это… долго?

– Ну вы понимаете, что нельзя так сразу…

Лицо девушки отчего-то казалось совсем белым. Как бумага. И синева просвечивала.

– Простите, отец Иоанн… у меня такие обстоятельства. Вы не знаете. Я готова… конечно. Все, что угодно. Я буду готовиться, как нужно. А нельзя сначала окреститься, а потом… Это очень важно!

Священник покачал головой.

– Не бойтесь, – сказал он ласково, – Вы уже под защитой Господа. С вами ничего страшного не произойдет.

– Может произойти. Вы не знаете!

– Будем надеяться на Господа, – повторил священник, – Все, что происходит – происходит по Его воле. Примите все, как есть. Не бойтесь.

Он помолчал.

– Я постараюсь окрестить вас как можно быстрее. Но все же не меньше месяца нам потребуется. Если вы хотите – у нас в общине есть люди, которые согласились быть крестными родителями для вас, и они же помогут вам подготовиться. Семья Старцевых. Вы согласны?

Агния потупила взгляд – словно два живых черных огня погасли. Лицо стало безжизненным, как закрытая печная заслонка.

– Да, спасибо, – произнесла она.

– А вот, кстати, – отец Иоанн обернулся. Из дверей церкви вышла супружеская пара. У мужчины на руках младенец в стареньком синем комбинезоне. Женщина выкатила откуда-то коляску, стала возиться, что-то в ней поправляя. Мужчина ждал. Он был выше и стройнее своей жены. Глаза светлые. У нее карие, и к тому же она довольно полненькая. И все-таки они чем-то друг на друга были очень похожи. Как брат с сестрой. Так часто бывает у супругов, живущих долго и в согласии – становятся похожими. Два сапога пара. Мужчина осторожно переложил ребенка в коляску. Агния покорно пошла вслед за священником, приблизились к семье.

– Алексей, это Агния, – сказал священник. Мужчина слегка поклонился. Его жена протянула руку.

– Лена.

– Агния, – девушка пожала крепкую теплую ладошку, гораздо теплее ее собственной полупрозрачной, ледяной кисти.

– Алексей, – представился мужчина, – Мы о вас уже слышали.

Отец Иоанн попрощался и ушел. Агния осталась с чужими людьми… ей стало неуютно и одиноко. Алексей и Лена представляли собой единое целое. У него была она, у нее – он. У них был ребенок. Все вместе они были как мохнатое, теплое, доброе облачко, вполне самодостаточное. Агния болталась одна, отдельно, во внешней пустоте, совершенно ненужным довеском.

– Вы хотите подготовиться к крещению, – сказал Алексей полувопросительно. Агния кивнула, – Мы вам поможем. У нас так принято. Нам нужно будет позаниматься по Катехизису.

– Хорошо, – тихонько сказала Агния. Алексей посмотрел в ее лицо внимательно. Ей понравился взгляд – блестящий, острый.

– Где вам будет удобнее заниматься? – спросил Алексей, – И когда начнем?

Агния пожала плечами. Где…

Что им сказать – что ей негде жить? То есть, жить есть где, но… Заниматься там невозможно, об этом и речи быть не может. Они даже, наверное, с жильем могут помочь. Они ведь такие добрые… Именно поэтому Агния ни за что не скажет, что ей нужна помощь.

– Можно у нас дома, – предложил Алексей, – Мы живем здесь недалеко.

– Хорошо, – поспешно согласилась Агния. И замолчала, предоставляя Алексею и решение второго вопроса – о времени. Но неожиданно заговорила Лена, покачивавшая коляску.

– Если хотите, может быть, прямо сегодня и начнем? Давайте к нам, а? – она улыбнулась, – Побываете у нас в гостях, посидим, поболтаем…

Тон ее был таким, что Агния вдруг ощутила себя не снаружи, а внутри теплого мохнатого облачка. Стало уютно, легко. Посидеть с ними, поболтать, может быть, пообедать… Агния шагнула назад, словно пытаясь физически вырваться. Потом опомнилась – почему не пойти? И куда, если не к ним? И потом – ведь это ненадолго. Посидеть, поболтать… Это ни к чему не обязывает.

– Дети! – крикнула Лена. От стайки отделилось трое ребятишек. Все они были похожи друг на друга, и чем-то на Лену, и чем-то на Алексея. Мальчик лет восьми и две девочки почти одного роста. Близняшки, а может, погодки. Одной, наверное, шесть, а другой – пять. Мальчик больше похож на отца – красивый, серьезный, серые глаза в длинных ресницах. Дети подбежали, загалдели.

– Мы домой пойдем?

– А я хочу мороженое!

– И я тоже! И я тоже!

– Нет, – отрезала Лена, – сначала обедать, а потом мороженое! А то опять суп есть не будете!

– А можно я потом в магазин сбегаю за мороженым? – попросил мальчик.

– Если будете себя прилично вести, – сказал Алексей.

– И суп покушаете, – добавила Лена, – Ну пошли.

Процессия двинулась по улице. Впереди трое детей, то хватаясь за руки, то расцепляясь, вприпрыжку, бегом, старушечьим шаркающим шагом… Обсуждали какой-то мультфильм. Потом – Лена и Алексей с коляской. Младенец спал. Агния шагала рядом, ширины тротуара не хватало. Она шла то чуть впереди, то сзади. Старалась не сосредотачиваться, но все равно, пусть не видела – чувствовала плотную светлую ауру, надежную защиту, и дети были под этой защитой, как под броней, надежнее любой брони. И тонкий луч видела, уходящий от ауры вверх, к небесам. Господи, помилуй, стала молиться Агния. Мне страшно, Господи, забери, не хочу… помилуй меня, Господи Иисус! Почему я не могу так, как вот они? Им хорошо. У них броня. Они – люди как люди. А у меня ничего, никакой защиты, я одна на ветру, и тьма вокруг… Страшно мне. Не хочу…

Квартира Алексея и Лены была на шестом этаже. Многоэтажка древняя, убогая, давно не ремонтированная. В подъезде пахло кошачьей мочой. Потолки низкие. В коридоре тесно. Алексей сразу укатил ребенка в коляске досыпать на балкон. Дети аккуратно разделись, повесили курточки, ботинки – в шкаф. Лена проскользнула на кухню. Агния подумала и пошла за ней.

– Боря! – крикнула Лена пронзительно. Мальчик появился в дверях кухни. Без шапки он был еще симпатичнее – светлые кудряшки, ангелочек, но не малыш уже, мальчишка с худеньким, острым лицом.

– Боря, у нас хлеба мало. Сбегай за хлебом, а? – попросила Лена.

– Может быть, я схожу, – робко предложила Агния. Лена помотала головой.

– Да что вы! Он сбегает, что ему, трудно?

– А мороженого можно купить?

– Ну и мороженого купи, поедите после обеда, – согласилась мать. Повела мальчика в коридор, забрякала мелочь.

Агния огляделась. Обстановка на кухне была скромной. Шкафы – неизвестно какой давности, вся техника русского производства, дешевая. Правда, все чистенько. Агния ожидала увидеть иконы, но кухню украшали несколько зеленых растений в горшках, и над столом висела красивая голограмма летящего в небе самолета. Какой-то военный самолет, треугольное "летающее крыло", сверху пятнистой окраски, снизу серебристой. Небо вокруг синее, пронзительное. Агния подошла к окну. За окном висли набухшие серые тучи. Октябрь. Осень, Петербург. На открытках небо всегда синее. В жизни чаще всего не так. Лена уже что-то резала за спиной, гремела тарелками.

– Что-нибудь помочь? – спросила Агния, оборачиваясь. Руки Лены так и летали. Тарелки на стол – хлоп, хлоп… гора ложек. Зелень на деревянной дощечке – раз, раз, огромным ножом с черной ручкой, со скоростью кухонного комбайна, размельчила – и на блюдечко.

– Да что помочь? Все готово… Садитесь, Агния. Может, на ты перейдем, ничего?

– Да… конечно, Лена.

Вошел Алексей.

– Ну ты даешь! Уже накрыла… Ну и скорости у тебя.

– Митя спит?

– Дрыхнет, – лениво отозвался Алексей.

– Зови девок, – скомандовала Лена.

– Девки! За стол! – крикнул Алексей, – И руки помойте!

– А свет включить? – запищали из коридора. Алексей вышел.

Лена принялась разливать дымящийся борщ по тарелкам.

– Агния, ты туда садись, к холодильнику. Тут у нас дети… Они привыкли на своем месте всегда.

В кухню вошел крупный полосатый кот, остановился, мяукнул. Агния опустила руку. Кот подошел, потерся.

– Барсик, – с легким упреком сказала Лена.

– Хорошенький, – Агния погладила кота.

– Видите, у нас тесновато, – пожаловалась Лена, – Борька просит еще собаку, а куда собаку? У нас четыре комнаты, но и детей четверо. И комнаты маленькие… А гулять с собакой тоже – кто будет? Я с малышом, у Алексея работа… Мы дом строим, – сообщила она вдруг, – В Соколове Ручье, это рядом с Рябовом, знаете? Ну, от Тосно надо ехать еще. Леше далеко будет ездить, но у нас машина, ничего. А там в деревне, знаете, детям все-таки лучше.

– Сейчас так редко бывают многодетные семьи, – сказала Агния, – Не тяжело?

– Так ведь в них вся радость-то, в детях, – Лена улыбнулась, – зачем иначе жить-то, если не заводить? Один подрастет, уже опять маленького хочется.

– И еще хотите рожать?

– Ну а почему нет? Вот только бы дом построить… Я сейчас не работаю, с деньгами не очень. Хотя Алеша хорошо зарабатывает. Но у него и времени немного. Мы постепенно строим. Уже два года, – объясняла Лена. Все тарелки были уже наполнены. Алексей пришел из ванной с девочками. Одна, чуть побольше, беленькая, плотная, вторая – худенькая, волосы потемнее, но все равно друг на друга похожи. Выражение лиц, что ли, одинаковое. Щелкнул замок – пришел Боря, разделся, бросил сумку с продуктами возле мойки. Сел рядом с Агнией – холодный, румяный с улицы. Никто из детей есть не начинал. Алексей прочитал "Отче наш", тогда зашумели, забрякали ложками. Агния положила себе сметаны, попробовала борщ – очень вкусный.

– Ты возьми укропа, посыпь, – посоветовала Лена. Она взяла хлеб – Боря купил нарезанного – положила в плетеную корзиночку, выставила на стол.

Ели борщ, необыкновенно вкусный, потом макароны по-флотски, с фаршем, пили чай, закусывая мороженым.

И как часто бывало, Агния любовалась чужой жизнью, не завидуя, не мечтая самой пожить так, просто – смотрела. Восхищалась. Странно, она ожидала увидеть семью духовных людей, ведь они должны быть ее наставниками! Конечно, у них все иначе, чем… чем дома у Агнии. Но Алексей и Лена вообще производили впечатление самых обычных людей – не духовных, не ликеидов, вообще самых простых. Разговаривают о всякой ерунде, никаких икон вокруг, ни свечек, ничего особенного. Старшая девочка рассказывала, неумело толкая ложку в рот:

– А у нас в садике будет праздник… вот… и я буду феей. А Женя Смирнова никем не будет, вот!

– Маша, ешь аккуратнее, ради Бога! – вскрикнула Лена. Девочка слегка облилась.

– Нет, это невозможно, – Алексей поднялся, взял салфетку, заправил дочке за воротник.

– А какой у вас праздник будет? – спросила Лена.

– День Матери-Земли!

Агния с любопытством ожидала реакции родителей – по идее, христиане должны отвергать языческие праздники. Но Лена только переспросила:

– А когда будет праздник?

Маша произвела какие-то сложные эволюции с пальцами и сказала.

– Еще семь раз спать, а потом.

– А ты, Анюта, кем будешь? – спросил Алексей.

– А я лягушкой.

– Она лягушкой,– ответили дети одновременно.

Лена встала и поменяла тарелки тем, кто доел первое.

– Ой, подумаешь! – скривился Боря, – А мы на День Матери-Земли вообще на пикник поедем.

– О, макарошки! – Алексей радостно потер ладони и хищно занес вилку над блюдом. В этот миг раздался слабый писк.

– Митька, – Лена с досадой отложила вилку.

– Сиди, мать, я, может, его укачаю, – Алексей быстро исчез с кухни. Агния отметила про себя, что двигается он красиво, стремительно… спортсмен, что ли.

Минут через пять, когда второе уже почти исчезло, Алексей появился на кухне с плачущим младенцем, на ходу пытаясь стащить с него комбинезон.

– Ни в какую, Лен… Наверное, кушать ему уже пора.

– Ладно, – Лена взяла ребенка, раздела, села с ним в кресло у окна и приложила к груди. Алексей стал расставлять чашки на столе. Агния встала было ему помочь.

– Сидите, ради Бога, – сказал Алексей, – А то вам вылезать еще… Я сам, не беспокойтесь. Анька, ты собираешься доедать?

Девочка скорчила рожицу.

– Аня, надо хорошо кушать, – наставительно сказал Алексей, – Вот посмотри на Машу. Она все съела. А ты опять одного мороженого налопаешься…

Худенькая Аня еще больше скривилась.

– я хорошая девочка, – похвасталась Маша, – Я все съела.

– Аня тоже хорошая девочка, – заметил Алексей, – Только она почему-то не хочет расти и ест очень мало.

– Надо много есть, – изрек Боря с умным видом, – Особенно полезно мясо, овощи и фрукты. Тогда можно стать сильным и здоровым.

– Вот видишь, Аня, Боря правильно говорит, – сказала Лена.

Алексей все-таки поставил детям мороженое.

– А вы будете, Агния?

– Нет, спасибо, – отказалась девушка.

– Вы что-то и макароны…

– Ой, нет. Я вообще очень мало ем, извините, – смутилась Агния.

Макароны были С МЯСОМ. К мясу она так до сих пор и не смогла привыкнуть. Нет, она пробовала… немного. Чуть-чуть колбаски, лучше – копченой. Но после мясного наваристого борща еще и второе…

Наконец, все поели. Лена передала ребенка Алексею, села к столу и быстро покидала в рот все, что осталось в тарелке. Агния помогла хозяйке убрать посуду.

– А можно мы мультики посмотрим? – спросил Боря.

– Ладно, смотрите в детской, – разрешил Алексей. Дети завопили ура и унеслись с топотом и грохотом по коридору.

– Ну вот, это кстати, мы с вами сможем спокойно поговорить, – заметил Алексей. Взрослые перешли в гостиную, Лена постелила одеяло на полу, поверх ковра, положила малыша. Тот сразу поднялся на четвереньки, смешно покачиваясь. Лена села рядом с ребенком, на полу.

– Садитесь, Агния, я сейчас, – Алексей указал ей на одно из стареньких палевых кресел рядом с журнальным столиком и сам ушел в другую комнату, и оттуда послышались голоса детей – они о чем-то с отцом спорили. Агния огляделась. Здесь, в гостиной, все-таки висели иконы, но не напоказ, и не дорогие, не старинные. Висели в уголке, самые обычные фоторепродукции. Под ними на подставке, прибитой к стене – высокая свеча. Кажется, положена лампадка, и чтобы все время горела, вспомнила Агния. У этих же ничего не горело. А больше в комнате ничто не напоминало ни о церкви, ни о духовности.

Правда, комната все же имела несколько необычный вид. Книги. Только один экран – ВН, и очень, очень много книг. Два огромных стеллажа по бокам от экрана. И ничего больше, никаких безделушек, только книги… Агния скользнула взглядом по названиям. Бог ты мой, кто в наше время такие вещи читает. Какие-то старинные русские писатели. Толстой, Достоевский, Лесков какой-то, Чехов, Платонов, братья Стругацкие… всего не перечислить. И не только русские – как минимум две полки на английском, что ли. Была и религиозная литература, но только христианская. Полка книг по авиации. Можно подумать, что квартира эта принадлежит ликеиду. Кому еще интересны книги… Но Алексей не может быть ликеидом. О Лене и говорить нечего.

Ребенок тем временем уполз куда-то за диван. Лена стала выманивать его погремушкой, посмотрела на Агнию.

– Тебе сколько лет?

– Двадцать.

– Видишь, куда уполз… Митя, ну иди! Иди! – Лена улыбалась ребенку, потом с той же улыбкой обернулась к Агнии.

– Ну шило в попе. Как в пять месяцев начал ползать, так и не остановить. Вот Маша, та была спокойная. Только в девять начала ползать. Мы даже думали, может, что-то не в порядке…

Агния испытывала некоторое даже облегчение оттого, что Алексей вышел. Вряд ли в том была его вина – просто она вообще боялась людей. Привыкла бояться. А вот с Леной было легко. Так необыкновенно легко, свободно, и говорить можно о чем хочешь…

– А сколько ему сейчас? – спросила Агния, непроизвольно улыбаясь.

– Восемь.

– И вы… ты все еще кормишь?

– Ну а что? Молока много, чего не кормить. И ты представляешь, он ничего больше не хочет. Даю пюре – плюется. Только иногда яблочко погрызет или сухарь…

Агния вспомнила сразу несколько случаев из практики.

– А вот у нас недавно… принесли двухмесячную девочку. Мать не кормит, потому что бережет фигуру. Не хочет вообще. А ребенок нервный. Иногда это ничего, даже наоборот, иногда с материнским молоком такая информация связана, что не дай Бог… лучше и не кормить. А тут – ребенку тепла не хватает. Но уже в два месяца кормить не начнешь. И объяснить нельзя, что нет любви к ребенку… Я сказала, а мать – как это, я с ней целый день, я ей все внимание. И не объяснишь, что внимание есть, а любви нет.

– Да, это не так просто. Ведь это же только от Бога, – сказала Лена, – в нас самих-то любви не так много. А ты врач, Агния?

– Нет, я… – девушка покраснела, – Я… в общем, ясновидящая. Была.

– Интересно, – удивилась Лена, – Я первый раз вижу настоящую ясновидящую. В смысле, так близко общаюсь. И ты правда все видишь?

– Вижу-то вижу… но ничего хорошего в этом нет, – сказала Агния, – Не нужно это.

Лена пожала плечами.

– Может, и не нужно… Бог в Библии запретил.

– Но были пророки, святые…

– Ну так ведь то пророки.

– А мой отец – он думает, что он святой и пророк, – вырвалось у Агнии. Лена пожала плечами.

– Он тоже ясновидящий?

– Да. Он… сильный маг. Очень сильный.

Что я говорю, с ужасом подумала Агния. Не понимает. Не понимает! Она – простая женщина. Суждения примитивные: Бог в Библии запретил. Зачем ей эти сложности? Не хочу. Не буду рассказывать. Не расспрашивают – ну и молчи.

Но Агния чувствовала, что рассказать хочется. Так у нее обычно и было. Когда расспрашивают, лезут под кожу – хочется промолчать, закрыться. А Лена ни о чем не спрашивала. Накормила и… да, как бы просто согрела своим теплом. Ведь все тепло в этом доме – от Лены. Алексей – он не такой… он холодный. Жестковатый. Но для мужчины это нормально. А Лена… Она ни о чем не спрашивает, но ей очень хочется все рассказать.

Но ведь она не поймет… Ее разум спит. Не развит. Что она сможет понять? Ей вполне достаточно того, что "Бог запретил". Она не ищет объяснений.

В комнату широкими легкими шагами вошел Алексей. Лена, к счастью, не захотела продолжать разговор.

– У вас Библия есть, Агния?

– Есть.

– А какой перевод?

– Ой, не помню уже…

– Вы принесите, надо посмотреть. Переводы не все хороши.

Алексей положил на столик книгу в твердой синей обложке. Агния взяла книгу в руки. Катехизис…

– Нам надо будет с вами изучить эту книгу. На службы по воскресеньям ходите?

– Да… два раза ходила. Я ведь только недавно, – Агния робко улыбнулась.

– Леша, посмотри! – воскликнула Лена. Малыш пробовал на вкус найденный мячик и скорчил при этом уморительно смешное личико. Алексей улыбнулся, глядя на сына.

Кот вспрыгнул на спинку кресла позади Агнии. Девушка протянула руку, осторожно погладила жестковатую шерсть.

– Ну давайте… будем встречаться, как вам лучше – раз в неделю или два раза. И заниматься по Катехизису. – – Лучше два раза, – сказала Агния.

– Да, так мы еще до Рождества успеем, – согласился Алексей.

– А побыстрее никак нельзя?

– А зачем? – удивился Алексей.

– Мне нужно… очень нужно.

Алексей внимательно посмотрел на нее.

– Агния, мне кажется, вы боитесь. Да?

– Да, – вырвалось у нее, – боюсь. Мне нужно быстрее креститься.

– Агния, вы поймите, крещение – не магическое действие. В этом разница, понимаете? Когда вы совершаете какое-то магическое действие… скажем, кладете защитный знак, да пусть даже тот же крестик – он вас, может, и защитит. Но на один магический знак найдется другой, посильнее. А крещение… Оно, конечно, имеет значение – это значит, вы посвящаете себя Христу. Но если вы пришли к Нему – Он сильнее любой магии. На земле просто больше нет силы, которая может вам повредить, понимаете? Телу могут повредить, а душе – уже нет. Только за Него держитесь. А крещение – это просто знак такой. Ну как бракосочетание, например. Когда вы уже человека любите, уже ему пообещали замуж выйти, но еще не расписались – вы же все равно с ним, он вас защищает, вы не чувствуете себя свободной.

Алексей умолк, глядя в пол.

– Может быть, я не совсем понимаю, – сказала Агния робко.

– Ничего, – Алексей улыбнулся, – Все наладится. Давайте сегодня пройдем первую главу, – он открыл книгу. = – – Верую в Бога-отца, создателя Земли и Неба…