Текст книги "Кор-Унтару"

Автор книги: Яна Левская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

   Но юноша внезапно обмяк, откинулся на спинку кресла и осторожно выдохнул.

   – Мне нужно побыть одному.

   Гальт прикрыл глаза, расслабляя затекшие плечи. Кивнул.

   – Конечно.

   Но когда дверь затворилась, и затихли шаги, Теаран сжал зубы до хруста и со всей силы треснул кулаками подлокотники. В жилах вместе с кровью закипала ярость.

   – Спрошу со вс-сех, – заклокотало в горле. – Полную цену.

   После слов Халахама о смерти отца он ощутил, как тихо распахнулась бездна под ногами, и оттуда взлетел бархатный рык Зверя. Заслоны были сняты, цепи истлели – сила лилась спокойным потоком. Послушная, пьянящая.

   Теаран вывалился из кресла на пол, нащупав палку, сжал ее в разбитом кулаке и направил слабое дуновение внутреннего жара к пальцам. Он не видел, но знал, что дерево под ладонью потемнело.

   Остановив тление, Н'Карн вернулся в кресло, позволив, наконец, горю растечься желчью по ранам.

   13 глава. За Звон Золотишка

   Найми меня, но не рассчитывай на преданность.

   Я здесь не ради золота, поверь.

   Мои пути для всех останутся неведомы.

   И моя сила – мой треклятый Зверь,

   Служить способный только зову крови,

   Гулять не будет на коротком поводке.

   Сомкнув кольцо, уйду – не остановишь -

   Без сожаления, без страха... Налегке.

   – Ты слухай сюда! Три дни тому столкнулся в степи с ведьмацкими гончими! Что за твари, скажу я тебе. Всю душу вмиг холодом протянуло, как они мимо нас с Ховрашкой смерчем пронеслись. А следом эти – в балахонах. Летят едва не прытче своих псов, по траве подолами метут – колосья, как косой, срезают. Меня ток ветер в рожу – хап! Хавраш взбрыкнул, да чуть не скинул, подлец.

   – Ври! И не затоптали тя?! Мало кто из тех, шо попадались на их пути, на своих ногах уходили. Бывало ужо... всякое. Жоровым магам все сходит с рук.

   – Типун те на язык! Хватит с меня страху.

   – Куда гнали-то?

   – Дык, сюда.

   – Ты шо! А у нас тихо пока...

   – Видать, стороной прошли. Коли уже я до Зенира добрался, а их не было – то точно мимо проскочили. А и добре. Охранило Небо городишко.

   Вдова оглянулась на говоривших, окидывая обоих быстрым взглядом, пока поднималась из-за стола. От одного невыносимо разило сапожным кремом, следы которого коричневыми пятнами расцветили грубый передник. Второй сидел спиной к окну, развалившись на стуле и вытянув ноги в изношенных, заляпанных грязью ботфортах. Припорошенная пылью куртка дополняла образ человека, проведшего самое меньшее трое суток в седле. То есть на гон нарвался именно он. В общем-то, ей не было никакого дела до получивших задание гончих, а так же до разговоров о них, но сработала привычка. Шеа подцепила информацию, изучила говоривших и запомнила. На всякий случай.

   Пройдя к стойке, Вдова стукнула костяшкой пальца в медную тарелку, висевшую вроде маленького гонга на специальной перекладине. Сопровождаемый взглядом черных глаз, из глубины зала подошел хозяин.

   – Ложкой стучать надо. Зачем она по-твоему тут лежит? – хмуро буркнул он, на ходу протирая руки застиранным полотенцем. – Так не слышно ни жора.

   – Но ты ведь здесь, уважаемый. Стало быть, изобретение сработало.

   Трактирщик ничего не ответил, устало-выжидающе глядя на женщину.

   – Я сегодня съезжаю, – Шеа оставила шутливый тон. – Сколько с меня?

   Хозяин обошел стойку, достал из ящичка толстую папку и принялся шуршать листами тетради.

   – Госпожа... Ше-Ин. За прошлую неделю уплочено. Седня ночевать остаемся?

   – Нет.

   – Тогда считаю три дня. Это будет четыре готлема и еще полушка.

   Шеа выудила из кошелька семь монет, выкладывая их в ряд на столешницу.

   Перехватив ее внимательный взгляд, трактирщик невозмутимо сгреб деньги и приготовился слушать.

   – У кого тут можно купить хорошего коня, сбрую и пару стоящих железяк? Для одинокой женщины, – Вдова растянула губы в улыбке, –  дороги небезопасны.

   – За коня можешь поспрошать на западной окраине. Там держит один конюшню с лошадками на смену гонцам. И на прокат дает. Может, уломаешь его продать. Оружейная мастерская у нас одна. Заправляет там Клод Рябой. Всякую всячину мастерит. У него и для ба... кхм... для женщины зубочистка какая-никакая отыщется. Не дорого, и вполне сносно.

   – Сносно – это не то, что я ищу, – припечатала Шеа, понижая голос.

   Глаза мужчины остекленели. Он обвел языком кончик клыка, размышляя. В шершавых пальцах появилась монета, которую провернули пару раз, позволив пробежать по костяшкам. Вдова молча добавила еще три готлема, выгибая бровь.

   – До вечера терпит? – прищурился трактирщик.

   – Со скрипом.

   – В пять, на углу Каменной площади. Под "старой девой".

   – Кто будет?

   – Я.

   Шеа кивнула и направилась к себе в комнату, бросив еще один короткий взгляд на сапожника с его знакомым.

   Солнце косыми лучами освещало вход в бакалейную лавку на углу единственной в Зенире мощеной камнем площади. На уровне второго этажа из стены высовывалась, нависая над посетителями пышным бюстом, деревянная фигура – несомненно старой девы – разукрашенная похлеще портовой шлюхи. На ее плечах и груди краснела повыцветшая накидка из настоящей ткани, с белыми каплями птичьего помета. Ветер трепал бахрому.

   Шеа, стоя в тени дома на противоположном конце площади, следила за движением народа вокруг магазинчика.

   Где-то севернее загудел колокол. Когда пятый удар растворился в воздушных просторах, грохотавшая в это время по булыжникам мостовой телега с треском села в выбоину. Хозяин, всплеснув руками, пополз под колеса. Пока он крыл матом тех, кто придумал мостить горбатые площади, какой-то тип, проходя мимо, ловко снял с телеги лежавшую с краю лопату. Посвистывая потопал дальше. Сидевшие рядком под свесом крыши цветочницы, зашептались, качая головами.

   Глядя поверх телеги, Шеа увидела трактирщика. Тот, не дойдя до магазинчика под старой девой, замедлил шаг и свернул к столбикам коновязи неподалеку. Присел на камни. Вдова хмыкнула, выходя из тени. В этот момент до ее слуха донеслась возня в переулке. Чтобы заглянуть туда, ей надо было сделать всего один шаг. Она шагнула. Молодчик, стянувший лопату, как раз получал коленом под дых. Бесчувственное тело мягко опустили на землю, попутно отнимая злосчастный инструмент и давая пинка по ребрам. Вдова насторожилась. Двое доброхотов уже направлялись к хозяину застрявшей повозки, возвращая украденное. Обменялись парой слов с мужичком и остались стоять чуть поодаль. Не помогая и не уходя.

   К этому времени трактирщик уже в который раз обвел взглядом площадь.

   Поставив на заметку загадочных добряков, по отработанной схеме вырубивших вора, Шеа направилась к хозяину таверны.

   – День добрый, уважаемый. А что, под девой солнышко припекает?

   Мужчина дернулся от неожиданности, но увидев знакомое лицо, недовольно засопел.

   – Говорила – торопишься. А жду я.

   – Мы оба тут. Что дальше?

   – Идем чинить телегу.

   Вдова промолчала, внутренне сжимаясь в тугую пружину.

   Под скользящими взглядами двух доброхотов Шеа в сопровождении трактирщика приблизилась к повозке. Мужичок все еще копался под передней осью, постукивая молотком.

   – Что, на ухабе подскочил? – спросил трактирщик без выражения.

   – И сам видишь, – отозвались снизу.

   – Помощь нужна?

   – Не откажусь. Полезайте ко мне.

   Шеа возвела очи горе, присаживаясь на корточки и заглядывая сквозь спицы колес в сизые водянистые глаза.

   – Довольно театра, – тихо проговорила она. – Есть вопросы? – задавай. И перейдем к сделке.

   Владелец телеги молчал секунды три. Потом заговорил – слишком чисто для незадачливого крестьянина, которого изображал минуту назад:

   – Мне сообщили о твоем интересе к "железякам". О чем именно идет речь? Если об ухватах или щипчиках для бровей – то это не ко мне. Если о ножах: кухонных, метательных, или тех, которые вонзают в спину, то это – тоже не ко мне.

   – "Сокол" – гарнизонная модель, болты обязательно серебряные, без примесей. "Лунная нить". И "хлопушки" с дробью, – перечислила Шеа без лирических отступлений, следя за выражением лица собеседника. – Для начала это, а там посмотрим.

   Мужичек замолчал надолго, но по глазам Вдова видела, что к ней, если не прониклись уважением, то, по крайней мере, взглянули с совершенно другого ракурса. От того, насколько серьезно будут ее воспринимать, зависел успех сделки.

   – Денег хватит? – поинтересовался, наконец, торговец.

   Шеа медленно кивнула.

   – Поехали! – крикнул он, ловко выбираясь из-под телеги.

   Доброхоты тут же прыгнули в кузов, протягивая руки женщине. Вдова мигом оказалась наверху. Торговец дернул поводья, и повозка рывком сдвинулась с места.

   Похоже выбоина, в которую угодило колесо, была объектом чисто воображаемым.

   По дороге женщине хотели завязать глаза, но поостереглись. Накрытые пологом вдовьей ауры, люди чувствовали себя подавленными. Их разбирал необъяснимый страх, замешенный на тревоге. Поэтому Шеа хватило одного тяжелого взгляда, чтобы подготовленный платок убрали куда подальше.

   Телега въехала во двор, образованный несколькими примыкающими один к другому домами. Торговец прошел к порогу одного из них и, не дожидаясь остальных, толкнул дверь внутрь. Никто не вышел встречать гостей, когда они миновали две тесных комнатушки, оказавшись у черного входа. Еще один внутренний дворик. Дом. Проходные комнаты. Калитки. Погреб под каким-то сараем. Лестница вниз и лестница вверх.

   Шеа вели по задворкам не меньше четверти часа. Хоть и запомнила дорогу, но она уже не была уверена, в какой части города находится.

   Очередной спуск в подпол из кухни незнакомого кабака, повара, отводящие взгляд. Протиснувшись друг за другом через  приземистую, узкую дверцу, люди оказались в бывшем винном погребе, теперь заставленном коробами. Мгновением позже за их спинами возник еще один товарищ. Он перекинулся взглядом с владельцем телеги, отзывая того в сторонку, чтобы пошептаться. Вдова с деревянным выражением лица послушала шушуканья: высказав сомнения на счет ее личности и платежеспособности, торговец повторил заказ. Его подельник не удержался от косого взгляда в сторону незнакомки. Кивнул.

   – "Хлопушек" нет. "Сокол" и "нить" можно посмотреть хоть щас. Но сперва нам бы услышать звон золотишка. Ежели оно у вас водится, конечно.

   – Знала бы, что иду радовать ваш слух, прикупила бы бубенцов. Но мы не в цирке. Деньги – не большая редкость. А вот товаром, о котором идет речь, не каждый может похвастать.

   Мужчина сощурился. Отвернувшись, махнул рукой, приглашая следовать за собою.

   Разобрав с одним молодчиком нагромождение коробов у дальней стены погреба, он достал несколько свертков. Разложил на полу. По очертанию и размерам Шеа выделила два, которые могли скрывать арбалет. Проследив ее взгляд, торговцы убрали ткань. Кожаные чехлы действительно принадлежали "соколам". Виден был и герб мастерской, и порядковый номер – эта серия создавалась специально для гарнизонов заградительной цепи. Каждый арбалет стоял на учете благодаря материалам из которых был изготовлен и сфере применения. Поэтому добыть на теневом рынке "Сокола" считалось большой удачей. Шеа все еще не верила, что ей удалось нарваться на оригинал. Стоило заглянуть под "шкурку".

   – Покажите, – с нажимом потребовала она.

   Торговец щелкнул замком чехла и вытащил арбалет.

   "Составная дуга, костяная накладка на ложе, двухрычажный замок... Похож. А если глянуть ближе?"

   – Это не "Сокол", – Вдова прикрыла глаза, поднимаясь с колен. – Ствол – мореный бук. Должен быть дуб. Тетива чужая. Бычьи жилы – без кеаровой нити. На предохранителе нет гравировки.

   Троица за ее спиной переглянулась, выгибая брови и выпучивая глаза. Хозяин склада порозовел едва-едва. Когда Шеа потянулась ко второму свертку, ее остановили жестом.

   – Не будем тратить время. "Сокола" у меня нет, – помрачнел мужчина, убирая арбалет в чехол. – "Лунной нити" тоже.

   Вдова разочарованно выдохнула, отворачиваясь. И на что она надеялась? Откуда взяться имперскому вооружению элитных войск в такой дыре, как этот Зенир!

   – Есть кое-что другое.

   Женщина не стала оглядываться, но остановилась.

   Грохнул деревянный короб, полотно опало, взбив пыль, и приглушенно звякнуло железо.

   – "Рыбки". Слыхала про таких? Тоже из гарнизонного "железа". Во Вторую войну в ходу были.

   Шеа приняла кожаную перевязь с сидящими в петлях ножами. Одиннадцать штук. Голубой перелив чистейшей аэрской стали. Косая строчка гравировки по желобку. У основания клинка отверстие с палец шириной для бечевы. Существовала жутковатая техника боя с "рыбками", когда они определенным способом нанизывались на веревку, формируя "хвост дракона". Такой "хвост" при умелом обращении наносил страшные увечья. Поодиночке ножи использовались, как метательное оружие. А в войне с Лесными их применяли из-за свойств аэрской стали: ее прикосновения были губительны для лесной нечисти, так же как и раны, оставленные серебром.

   – Даже не владея "змеиной пляской", этим ножикам можно найти применение, – с видом знатока заявил торговец.

   – Это уж точно. А где бечева?

   – Нету, – мужчина, как бы извиняясь, пожал плечами.

   – Ну и склад у вас, – не удержалась Вдова от ехидства. – Куда ни плюнь – мимо. Потому что ничего "нету".

   – Да на что она вам сдалась?

   Шеа провернула нож через тыльную сторону ладони, поймав за короткую рукоять.

   – Догадайся.

   Если торговцу и хотелось спросить о степени искушенности госпожи в обращении с "рыбками", то он не решился.

   – Берешь?

   Вдова ответила не сразу, выдержав продуманную паузу.

   – Сколько?

   – Двести пятьдесят.

   Шеа ожидала чего-то в этом роде. Уж своего этот делец упускать не собирался. Она не сомневалась, что за подделку "сокола" он запросил бы не меньше – и это было бы свинством, но для настоящих аэровых клинков, даже без бечевы, цена названа была соответствующая.

   – По рукам, – кивнула она, отвязывая кошель.

   Отсчитав десять двадцаток, а остальное добрав мелочью, Шеа отдала деньги и хотела уже убрать перевязь в сумку, когда кожей ощутила недоброе напряжение в воздухе. Молодчики подобрались, потихоньку заходя к ней со спины. Дяденька с телеги уже давно стоял, прислонившись к единственной двери и скрестив руки на груди, а торговец, пристроив монеты в мошну за пазухой, с гадким выражением лица заговорил:

   – Деньги не такая уж редкость. Ты верно сказала. Но у кого-то их мало, у кого-то много... Чуешь несправедливость? Ты бы вот, не мелочась, кинула мне остаточек – да и разошлись бы полюбовно.

   Шеа ощутила тошноту. "Скука смертная... Ну хоть бы раз им хватило выдержки взять свое и не больше". Предчувствуя крушение сделки, она предприняла первую и последнюю попытку избежать неприятного завершения вечера.

   – Давай разойдемся не полюбовно, а по-честному.

   – Не-а.

   Вдова с досадой дернула плечом, тут же накидывая на себя перевязь.

   – Отберите "рыбок", ребята! – с опаской отступая, гаркнул торговец.

   Ребята прогулочным шагом двинулись вперед, переваливаясь, как медведи после спячки. Такой способ наступления у выросшей из коротких штанишек шпаны почему-то был в фаворе. Пока они ковыляли, уверенные в своей силе и успехе задуманного, Шеа без спешки сплела бечеву из ручья силы, что, наполняя сосуды, струилась сквозь поры кожи, сгущала воздух. Бечева подхватила ножи и один за другим выдернула из петель. "Хвост дракона" свернулся кольцом у ног Вдовы, зависнув в нескольких энах над полом. От двери донесся сиплый вздох – это дяденька с телеги осознал крутость поворота событий. Медведи споткнулись. Торговец подобрал отвисшую челюсть. Глаза его забегали, пока мозг лихорадочно искал способ разрядить обстановку. С магичкой местным было не потягаться. Так что оставалось только  пойти на попятный. Например, превратив все в шутку.

   – Ах-ха-ха! Ребята, хорош! Гостья приняла наш розыгрыш за чистую монету! Перестарались, лбы. Кто ж с такими минами на девушку прет!

   – Не паясничай, – оборвала Вдова щедро приправленный жестикуляцией монолог. – Ты прогорел.

   Не успел тот что либо ответить, как в горле у него забулькало, когда кровь хлынула из распоротых "рыбкой" сосудов. Шеа не прощала обмана. Никому.

   "Хвост дракона" гибкой лентой вырвался из раны, роняя тело на пол, и, описав дугу, опал вниз. Ножи легли в петли. За спиной Шеа к этому моменту не было ни души. Только дверь медленно ползла на хорошо смазанных петлях, затворяя опустевший проход.

   Вернувшись в трактир за вещами, Вдова отметила про себя, что слухи и всякого рода последствия еще не омрачили настроения хозяина. Он трепался у стойки с каким-то знакомым и даже не кивнул, когда Шеа прошла мимо. Сама она на разговоры напрашиваться не собиралась.

   Немногочисленный багаж был подготовлен еще днем. Так что сейчас она просто подцепила сумку с кровати, убрала в нее сверток с "рыбками", и вышла, заперев дверь. Трактирщик заметил Вдову, только когда она звякнула ключом, кинув его на стойку.

   – Как дела в городе? Закончила?

   – Мгм.

   – Ну стало быть, ровной дороги. Всех благ!

   – Мгм.

   Сделка по приобретению коня прошла заметно глаже. Смотритель почтовой станции безропотно принял приличную сумму, не трепля при этом нервы ни себе, ни людям, в результате чего Шеа уже на закате покинула Зенир верхом на сером Патрикее – так звали коняшку. Отдалившись от города на десяток ласандов, она уже в полной темноте съехала с тракта, направляя коня на северо-запад. В сторону Турвона – столицы империи.

                                                               * * *

   Нод стоял на пороге балкона, отведя рукой занавес, и, казалось, любовался видом на бухту. На самом деле мысли его вились вокруг происшествия в катакомбах Каралона и пока не проявившихся последствий. Вряд ли он видел блики солнца на куполах ратуши и храмов, скопление парусников на рейде и стаи чаек, носившихся над волнами.

   За столом в кабинете магистра сидел Диммра, хмурясь вглядывался в золотистую нить на изумрудной поверхности воды. В чаше, подрагивая, плыла карта центрального Аргедана. Без личины маг выглядел еще более суровым и замкнутым. Черты лица заострились, под глазами залегли синие тени, а морщины вокруг глаз и рта придавали лицу выражение в крайней степени желчное. Седые волосы цвета темного пепла  вились крупными локонами, разделенные на три пучка и стянутые ниже плеч похожими на узкие кольца заколками. Серебряная цепь, состоящая из квадратных сегментов с гагатами, придавливала складки черной пелерины, надетой поверх мантии профессора. Диммра преподавал в Вимроуде, занимая должность декана кафедры материализации. Полное название звучало как Кафедра Материализации Нематериальных Проявлений Энергии Стихий. Студенты, питая понятную в этом случае страсть к сокращениям, говорили просто "манемка" – материализация нематериального. А профессоров кафедры звали и того проще –  "матами". Что касается декана, поскольку авторитет его среди студенчества был крепок, Верховного удостоили шепотом произносимого прозвища Шелест. Из-за его своеобразной манеры говорить. Казалось бы, при такой особенности речи, как у Диммры, неизбежны были трудности в общении, однако их не возникало. Если декан желал быть услышанным, то его слышал каждый, к кому обращалось внимание мага.

   – Гон свернул к Зениру, – раздался обманчиво слабый голос.

   Греллар отпустил ткань занавеса, оборачиваясь.

   – Четыре дня назад они проскочили город, – с сомнением проговорил он. – Зачем им возвращаться? Сбились со следа?

   – Нет. След четкий и непрерывный. Это беглец меняет направление.

   Нод подошел к столу, склоняясь над чашей. Мерцающая нить следа петляла между Долгим и Южным трактами, минуя любые даже самые маленькие населенные пункты. Обойдя Зенир по кольцу с юга, неизвестный маг вдруг дернул обратно на северо-восток. У него не было никакого плана продвижения и никакой цели. По крайней мере, так казалось.

   – Между ними уже второй день удерживается расстояние в дасанд. Всего ничего, но... Как ему удается опережать гон? – в замешательстве мотнул головой Греллар. – Даже будь он верхом – это невозможно. Кто он такой!?

   – Не спрашивай. Я уже все перепробовал. Поиск и анализ не дали результатов. Действует только кровавый след, ведущий Гончих. Можем полагаться лишь на них. – Помолчав, Диммра устало добавил, – Уже после осмотра катакомб стало понятно, что легко не будет. Наш маг – каменное зернышко.

   – Да, я уже понял, что мы сломали пару зубов, – в раздражении скривился Нод.

   – Как бы вовсе не подавиться, – заметил Диммра, отстраняясь от чаши.

   В наступившей тишине вдруг раздалось шипение, будто на горячие камни плеснули воды. Маги, бледнея, проследили взглядами, как исчезает рисунок следа, растворяясь в зеленой жидкости "зеркала".

   Оба уставились друг на друга, позабыв все слова, которые знали. Исчезновение следа происходило в двух случаях: если добыча умирала, или если кто-то намеренно разрывал связующие нити сплетенного аркана.

   – Если это дело рук его Святейшества, – прошипел Нод, комкая в кулаках скатерть, – то я клянусь, что найду способ отправить его в огненный ад, которым он пугает свою восторженную паству! Это уже третий раз за последний год! Пусть только попробует списать все на "досадную" случайность.

   Диммра не стал упоминать второго варианта – гибель беглеца – потому что и сам мало в него верил. Скорее всего, это снова храм сунул нос в дела магов, прикрывшись действиями бесконтрольной организации фанатиков – Ловчих. Ну что ж, тем самым они обострили противостояние, превратив его, наконец, в открытый конфликт. Уж Верховные найдут способ связать в глазах императора интересы его Святейшества Краара и деятельность охотников "на полуночных тварей".

   Ощутив укол холода в правом запястье, маг сдвинул рукав, открывая браслет с крохотным ледовым камнем в оправе.

   – Егеря, – коротко бросил он напрягшемуся Ноду.

   – Отвечай.

   Гончие, стелившиеся в длинных прыжках над землей, внезапно прыснули в стороны, замедляя бег. Принялись кружить на месте. Пульсация крови в сосудах, густо оплетавших носы, угасала, и вместе с тем теряла плотность физическая оболочка. Когда егеря выскочили на пригорок, псов больше не было. Маги остановились только на несколько секунд, чтобы обменяться взглядами. Затем трое рванули с места в том направлении, куда до этого мчался гон, а оставшийся,сделав короткий пас рукой, выхватил из травы лемы и достал из-за пазухи ледовый камень.

   Магистр отозвался незамедлительно. В голове егеря прозвучал вопрос:

   – Что у вас?

   – Псы ушли. Нить разорвана. Мы продолжаем гон до того места, где след обрывается.

   – Ищите тело. Если трупа не будет – значит поблизости Ловчие. Гоните их. Мы даем добро на любые действия в их отношении. По возможности возьмите языка.

   Егерь кивнул, разрывая контакт.

   За время разговора биение сердца замедлилось, возвращаясь к нормальному ритму, из-за чего начало отступать действие декокта. Мужчина припал на одно колено, чувствуя, как кожа покрылась испариной. Прижав руку к груди, он шумно задышал, отправляя на каждом выдохе импульсы к сердцу. Кровь побежала быстрее, зрачки расширились. Наркотическое возбуждение вернулось, по мышцам разлилось тепло – и маг бросился вслед за давно скрывшимися из виду товарищами.

   В тени холма, у края взбиравшейся по его склонам рощи, свернувшись клубком, лежала женщина. На ней не было одежды, и только длинные черные волосы стекали по обнаженному плечу и через бедро на землю. Егеря остановились в нескольких шагах от нее, присматриваясь. Она казалась мертвой. Иначе и быть не могло, если нить порвалась сама.

   – Ну, хотя бы не придется еще и за Ловчими бегать.

   Маг потянулся к ледовому камню на шее, как вдруг женщина издала протяжный воющий стон, переворачиваясь на спину. Волосы шелковой лентой протянулись через грудь. Один из егерей – тверд, маг земли – отреагировал мгновенно: из-под его ног вырвались корни деревьев, оплетая белое тело. Снова ловить ту, кто водила хвост погони за собой вот уже вторую неделю, магам хотелось меньше всего.

   – Жива. Вот жор, – егерь присел на корточки, отодвигая прядь волос с лица женщины, и отшатнулся, встретив бессмысленный взгляд. Занимавшая всю прорезь глаза светло-голубая, почти белая, радужка с черной каймой принадлежала зверю.

   – Не стойте. Давно пора связаться с магистрами, – бросил он товарищам, присматриваясь к перемазанным серой грязью пальцам незнакомки – каждый из них венчал полупрозрачный длинный коготь.

   Женщина лежала в ступоре, не реагируя на окружающих, словно не видела их. Но когда егерь оттянул верхнюю а затем нижнюю губу, проверяя наличие клыков, зрачки ее резко сузились, и взгляд сфокусировался на мужчине. По-звериному ощерившись, она зашипела – слышно было, как в горле клокочет, зарождаясь, рык. Маг тут же добавил несколько корней на запястья и щиколотки, а вокруг шеи обвил толстый жгут, прижимая голову к земле. Жар и ветер нависли над добычей, зорко следя за каждым ее вздохом. Хлад уже вошел в контакт с Верховными, сосредоточившись на обмене информацией.

   В это время женщина завыла – сквозь белую кожу начала пробиваться шерсть, и затрещали суставы. Маги растерялись всего на несколько мгновений. Затем под напором прорывающихся корней вспучилась земля, под шорох и скрип вокруг оборотня свился плотный кокон. Женщина затихла, ломка прекратилась, но взгляд наполнился хищной яростью.

   – Что за стерва, – процедил жар. – Придуши ее до отключки.

   Но едва жгут на шее натянулся, как незнакомка зашипела, выгибая тело. На глазах у людей кокон почернел, осыпаясь золой, а сама ведьма вывернулась дикой кошкой, встав на четвереньки – и за две секунды перекинулась. Уже на третьей секунде в лицо ветру, стоявшему ближе остальных, прыгнула черная, как сажа, волчица. Тот сразу же толкнул воздушную волну, в спешке задев одного из своих. Сорванные с места, зверь и человек грохнулись в траву в десяти лакратах друг от друга, но волчица пришла в себя гораздо быстрее. В три длинных прыжка она подскочила к оглушенному ударом магу, ощеривая пасть. Ей наперерез метнулись удлинившиеся прутья колючника. Раздался жалобный лай, когда длинные шипы пробили кожу, но боль только взбесила зверя.

   – Я держу ее! Жги!

   Жар, валявшийся на земле, вытянул руку, собирая энергию. Воздух вокруг рвущей путы волчицы, накалился и задрожал. Завоняло горелой шерстью. Видно было, как исчезает мех, открывая кожу, как вздуваются волдыри. Вой в глотке оборотня прервался, но всего через один вздох слух людей резанул вопль – смесь крика, рычания и клекота. Маги отшатнулись, когда от зверя в траве пахнуло физически ощутимой злобой – словно волна опаляющего холода ударила в лица.

   – Да что ж это за тварь! – взревел тверд, когда колючник второй раз осыпался золой, а сквозь кровоточащую кожу на спине зверя пробились крылья. Кончики перьев едва успели зардеться искрами, как меняющийся на глазах комок костей и мяса взлетел, покинув облако раскаленного воздуха.

   Ветер попытался еще раз сбить чудовище упругой волной, но зверюга не собиралась попадаться на старые уловки. Пропустив воздушный вал под брюхом, она в одно мгновение очутилась перед самым носом мага, будто вынырнула из ниоткуда. Тот готов был поклясться, что тварь прошла за Тканью! Но обдумывать эту мысль у него не было времени. Егерь еле успел заслониться щитом, прежде чем в него ударил... хвост, покрытый чешуей. На мгновение перед глазами мужчины мелькнула морда чудовища – ящерица с костяными гребнями на висках, а затем четыре кривых коротких лапы пробежали по поверхности барьера, и существо взмыло вверх, осыпая людей черными перьями.

   – Зар-раза! Уйдет! – тверд упал на колени, вжимая ладони в землю, и крикнул жару, – Поджигай камни!

   Комья земли с дерном вырвались из тела холма, сминаемые волей мага в плотные снаряды. Трава на них уже дымилась, а через мгновение сама земля вспыхнула, и ревущие огнем ядра полетели вслед за набиравшей высоту тварью.

   – Что там с магистрами? – окликнул ветер четвертого егеря, который до сих пор сжимал в кулаке ледовый камень, держась в стороне от места схватки.

   – Просчитывают канал. Скоро будут здесь.

   – Увернулась! Дышло ей в душу! Вот ж-жор, – тверд выдернул еще с десяток  комков, сжимая их до плотности камня.

   Маг огня, не дожидаясь приглашения, начал прокаливать ядра, но подняв глаза, чуть не растерял контроль над заклинанием. Выругавшись, он заорал, злостью вытесняя проснувшийся страх:

   – Не стой! Она заворачивает! Ветер, направь!

   Без перьев крылья оборотня стали напоминать кожистые, наподобие нетопырьих. Хвост пропал, задние лапы вытянулись, а передние превратились в руки. Увидев получившие разгон снаряды, зверюга сложила крылья и рухнула вниз, уходя с намеченного пути.

   – Ветер!!!

   Маг уплотнил воздух вокруг оборотня и подправил курс летящих камней. Тварь, чувствуя, что замедляется, выпростала одно крыло, резко заваливаясь на бок, и совершенно наглым образом нырнула в подпространство. Теперь трюк заметили все четверо егерей, на мгновение остолбенев. Прогулки за Тканью доступны были далеко не всем выпускникам Вимроуда! Что уж говорить об оборотне, считавшимся до этого дня существом чисто мифическим. Не позволив сбить себя с толку, егеря тут же возвели щиты, оглядываясь по сторонам в ожидании атаки. Полыхающие камни зависли в воздухе лакратах в пяти над землей. Минуту ничего не происходило. Даже если бы могли сейчас зайти за Ткань, вряд ли маги решились бы на такой риск. Неизвестно, как изменятся силы оборотня в подпространстве. А с декоктом в крови выход из привычной реальности вообще мог повернуться боком.

   Хлад, до сих пор державший связь с магистрами, чтобы дать им возможность выстроить канал переноса, ощутил легкую щекотку между лопаток. Сущность, скользящая за Тканью, прошла совсем рядом. Лоб человека покрылся испариной: вынужден одновременно поддерживать два заклинания, он не был уверен в надежности своего щита.

   – Ребята, я ее чувствую. Подпитайте мой барьер. Он слишком слабый.

   В это время под тихий треск в воздухе возникли две фигуры.

   Похожий на черную птицу, Диммра обвел егерей внимательным взглядом, пытаясь осмыслить ситуацию. Греллар как раз открыл рот, чтобы задать вопрос, когда, на ходу круша барьер, мага воды сбило с ног вынырнувшее из подпространства чудовище. Когтистая лапа в одну секунду разорвала кожаный ворот плаща вместе с горлом, а затем оборотень припал к хлещущей кровью ране, накрывая тело перепончатыми крыльями. В следующее мгновение с высоты рухнули огненные камни, прибивая тварь к земле. Над зверем и его жертвой выросла пышущая жаром насыпь, скрыв обоих под собой.