Текст книги "Кор-Унтару"

Автор книги: Яна Левская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

   – А это вас, простите, не касается, – великан перешел на приглушенное рычание, отпрянув от зеркала. – Они должны были кровь из носа попасть в катакомбы! А вместо этого приперлись, перемазанные и побитые, жор знает откуда.

   – Что-то искажает каналы. К Каралону сейчас не подобраться. Если бы рискнули – они могли очутиться в таком месте, откуда вовсе не возвращаются.

   Яхра прищурился, вцепившись взглядом в мага.

   – А где ваши адепты, Нод?

   Греллар не ответил, упрямо выдержав затянувшуюся паузу.

   – Да уж. Люди сейчас на вес золота... Н-да.

   – Довольно язвить, – огрызнулся Нод. – Лучше давайте задумаемся о положении.

   – Тут нечего думать. Нужно прорываться в катакомбы, пока не стало поздно. Этот авантюрист в подземельях творит что-то неслыханное. Это не просто шпик, пришедший поглазеть на аномалию. Это жоров маг, приводящий в исполнение свои планы! Сильный маг – такой, что нам и не снилось!

   – Прорываться к магу, такому, что нам и не снилось. Ваше благоразумие внушает уважение! И что мы ему скажем при встрече?! Ваши варианты! Очень хочется, знаете ли, послушать! – Греллар не заметил, как сам перешел на крик, вторя Яхре.

   – А вы, значит, предлагаете отсидеться! Посмотреть издалека, как кто-то... Мы даже понятия не имеем, что он там делает!!!

   – Ярость застит вам глаза! Что предлагаете вы? Швырять в искаженные каналы адептов одного за другим? Вдруг кто-то долетит?!

   Горец в бешенстве стиснул зубы, отворачиваясь. Он был вспыльчив, но не глуп. Пришлось признать, что момент они упустили, опоздали безнадежно и ничего не могут более исправить. Оставалось лишь попытаться перехватить неизвестного мага на его обратном пути.

   – Мы можем отправить отряд как можно ближе к городу. Настолько далеко, как позволит искажение. А дальше они должны будут сами пробираться.

   – Через болото, мимо хеммов?

   – Не стеклянные.

   – Ма-астер. Что происходит? Вы меня пугаете. Хорош уже.

   Сознание Одора ухватилось за голос гоблинки и вынырнуло в реальность.

   Мужчина пошевелился, со стоном распрямляя спину. Первое, что он увидел, едва разлепил веки, была треугольная приплюснутая морда Юки с заходящими за ракушки ушей высокими надбровными дугами. Гальту показалось, что обормот подрос. Нет, этого не могло быть. Ящеру исполнилось едва три часа, к тому же его до сих пор ничем не кормили. Словно в ответ на мысли Одора, в животе Юки раскатисто пробурчало. И тихонько так, будто стесняясь, на рык отозвался пустой желудок Таши.

   – А мы тут есть хотим, – озвучила гоблинка, чтобы окончательно внести ясность.

   – Уже догадался. Не дурак. Только так: едим быстро и уходим.

   – Здорово! Тут, кстати случилось что-то, пока вы...эм... демон-ти-ровали. Все, кто ползал в стенах, пропали. Вот.

   – Чего я там демонтировал? Говори по-человечески.

   – Ну, сидели тут, изображали статую.

   – Я... – Одор запнулся. Не мог же он, в самом деле, взяться расписывать гоблинке процесс сплавления внешних слоев. – Я медитировал.

   – Ну, вот и я о том же. Имитировал, – Раштан с важным видом кивнула, разжевывая кусок хлеба для Юки.

   Получив мякиш, ящер доверчиво его проглотил, но второй принять отказался. Хлеб не пришелся ему по вкусу.

   – Вот привереда. Не глупи. Жуй, пока дают.

   – Осторожно, Таша. Не суй ему руку в пасть...

   Гоблинка вскрикнула, выдергивая прикушенные пальцы. А Юка, срыгнув хлеб, прошелся узким язычком по краю рта, собирая капельки крови. Довольно урча, уставился на замерших двуногих. Раштан, хмурясь, облизала проколы на коже.

   Одор, провожаемый пристальным взглядом синих глазищ, извлек из заначки солонину. Оторвав пару волокон, он отправил их зверушке по воздуху. Юка принюхался, сразу отвернул морду от мяса и с глупой надеждой воззрился на Раштан.

   – Ты хищник, малыш?

   – Боюсь, не простой хищник.

   – Вы про что?

   – Пока рано делать выводы. Давайте выбираться наверх. Там проверим теорию.

   Гархту, не став навязываться с вопросами, послушно принялась крепить люльку.

   * * *

   Лайлин, разбитая и измученная, полдня провалялась в повозке Каи под присмотром Айхела. Ее мутило от постоянной тряски, и только усилием воли она сдерживала подкатывающие к горлу волны тошноты. Когда фургон вдруг качнуло от резкой остановки, девушка стрелой вылетела прочь, еле успев спрыгнуть на обочину. Желудок мучительно скрутило. Зато, выбравшись через полминуты из кустов, Лайлин чувствовала себя вполне сносно. Вот тогда она и обратила внимание на возню во втором фургоне. Девушка пошла на шум. Внутри, шлепая босыми ногами по полу, метался от стены к стене, похожий на загнанного зверя, пришедший в себя юноша. Каилара пыталась его дозваться, но тот ничего не слышал. Задыхаясь, он вслепую шарил перед собой руками – искал выход.

   Рядом заржала лошадь, звякнуло железо. Оглянувшись, Лин увидела шедшего к ней Халахама и посторонилась, пропуская его в фургон.

   В это время слепой, сдавленно ахнув, растянулся на поклаже. Гальт тут же скрутил ему руки за спиной, не давая подняться, и глянул на Каилару:

   – Его надо утихомирить. Найдется что-нибудь у тебя?

   Нашлось. Юноша вынужден был глотнуть, когда ему зажали рот и нос. Пока он не затих, Халахам посидел с ним вместе на сумках. Для верности. Снадобье подействовало в течение десяти секунд. В закромах у ведуньи припасены были страшные вещи. Бедняга обмяк, соскользнув в сон, и гальт перенес его на лежанку. Лайлин хотела остаться подле него, заменить Каилару, но Халахам отвел ее в сторону.

   – Угомонись и приведи мысли в порядок. Бросаться на вилы, очертя голову, тебя никто не просит.

   – Я должна закончить.

   – Остановись и подумай. Ты уже сделала все, что могла.

   Лин задохнулась, отступая. Может быть, он прав, и на большее сил у нее – глупой девчонки – не достанет?

   Халахам продолжал смотреть, как девушка медленно, словно ее оглушили, обошла отца с Эрикиром и скрылась за пологом повозки.

   Кузнец тронул плечо Эри, и оба молча взобрались на козлы. Кони двинулись с места, сварливо заскрипели колеса. Два фургона поползли по Южному тракту, пристраиваясь в хвост к протарахтевшей мимо бричке.

   Вечером компания выехала к притоку Тайры. К переправе спускаться не стали, свернув с тракта и остановив фургоны на пологом берегу в достаточном отдалении от шума и толчеи. Торговый мост через Ключинку недавно взялись обновить, и сейчас выше места строительных работ действовало два парома, но их не хватало. С утра до позднего вечера на берегу толпились повозки, кареты, верховые, погонщики скота, крестьяне с волокушами, несущие товары на торг со всех окрестностей. В сгущающихся сумерках Лайлин видела, как загораются светлячки костров. Вокруг переправы разрослись маленькие походные лагеря.

   Девушка зябко повела плечами, кутаясь в шаль. От воды расползалась сырость. Най'Ору размазанным пятном просвечивала сквозь облака. Рядом, подпалив початок рогоза, сидел Эрикир, уставившись в темноту, где над Ключинкой скапливался тонкий плед тумана.

   – Эти заразы вообще дыма не боятся? – вскинулся он, прихлопнув комара на щеке.

   – Кушать всем надо, – голос Лайлин был настолько уставшим, что Эри невольно потянулся к ней, приобнимая.

   – Может, вернешься в постель?

   – Тошнит уже от запаха смолы и этих подстилок. К тому же... мне сегодня ночевать рядом с парнем. Каилара совсем вымоталась, а я... успела отдохнуть.

   – Боитесь, что ему хуже станет?

   Лин промолчала.

   – Мне Айхел сказал, что у нас с ним на шее одинаковый шрам. Ты же заметила?

   – Еще бы, – вздохнула девушка, прикусывая губу. – Ведьма никак не отвяжется.

   Эрикир промолчал. Он чувствовал присутствие Шеа, каждую ночь разделяя с ней проклятье голода. Он знал, что женщина близко.

   Лайлин заговорила медленно, с сонным безразличием:

   – Интересно, о чем думают Халахам с Алестаром? Чуть не потеряли одного из носителей. Знаешь, мне стало вот любопытно... а был кто-то до нас, кто-то, кого первой нашла Шеа? Отчего вообще Хал-Ал бросились нас искать? С чего все началось? Они ведь не ожидали, что встретят ее. Даже не предполагали. А тут вдруг – р-раз!.. Если не знали, что нас хочет сожрать ведьма, зачем стали искать? Халахам твердит – нам нужна защита. Но ведь раньше не нужна была. То есть – они не знали, что нужна. Но все же начали поиски. Зачем? Эри-Эри, зачем? Я не хочу об этом думать. Но думаю, Эри. Все думаю и думаю...

   Юноша с тревогой скосил глаза на Лайлин, пристроившуюся у него на плече. Казалось, она спит, если бы только не закушенная губа и вздрагивающие ресницы.

   – Надо поболтать с новеньким. Скорее бы он очухался. Ты знаешь... я впервые не смогла исправить ликаду. А почему? – потому что струсила, сказала себе, что не смогу. И не смогла. Думала, что видала виды, вообразила себя особенной: сильной, всемогущей даже... А увидела эти провалы вместо глаз – и все. Пшик... Не-на-ви-жу-се-бя...

   – Ты что такое говоришь? Лин. Эй. Совсем что ли? – Эрикир отстранился, сжав плечи девушки и развернув к себе лицом. Голова ее безвольно запрокинулась, губы растянулись в кривой улыбке.

   – Эри-Эри-Эр-р-ри...

   Юноша с подозрением принюхался. Спиртной душок, ударил в нос. "Так и есть. Пьяна".

   – Где ты умудрилась-то? Вот горюшко.

   Он затоптал тлеющий рогоз, с трудом поднял обмякшую Лин и вздыхая понес в фургон.

   Ближе к полуночи Лайлин проснулась. В голове до сих пор плыл туман. Пить хотелось отчаянно. И кто ее дернул слямзить из сундучка Каилары ту склянку с настойкой? Переборов сонную усталость, она нашарила туфли и со всей доступной ей осторожностью вывалилась из фургона. Холод прояснил мысли, а несколько горстей речной воды в лицо согнали сонливость. Во втором фургоне из-за полога сочился рыжий свет. Девушка ощутила мучительный стыд, вспомнив, что Каи так и не прилегла за весь день.

   – Ты как, девочка? – ведунья слабо улыбнулась, кивая застывшей на подножке Лайлин.

   – Лучше. Простите. Я должна была раньше прийти.

   – Ты никому и ничего здесь не должна. Скорее наоборот.

   – А где Халахам и Ал?

   – Кто их разберет. Ушли.

   Лин присела рядом с юношей в изголовье лежанки. Тот спал, беззащитно раскинув руки. Каи смыла следы крови, сменила рубашку на чистую, позаимствованную у Айхела. Сейчас только спутанные волосы с темными слипшимися прядями напоминали о том, как бедняга выглядел совсем недавно. Глаза скрывала повязка, и по этому поводу Лин почувствовала облегчение. Так было спокойнее находиться рядом: пока не видишь, можешь себе лгать, что ничего нет.

   Каилара медленно поднялась, преодолевая боль в затекших мышцах.

   – Пойду. Прилягу... Устала.

   – Конечно! – закивала Лин, чувствуя, как краснеют скулы.

   Ведунья ушла. В фургоне стало совсем тихо. Казалось, даже воздух загустел. В плошке подрагивал огонек масляного светильника.

   Лайлин, облизнув сухие губы, решилась взглянуть на ликаду незнакомца. Голубые с золотом нити спокойно пульсировали в такт биению сердца. Но в области глаз была пустота, серое марево.

   "Что же мне с этим делать?" – Лин страдальчески скривилась, чувствуя, что у нее нет ни одной идеи.

   "Зачем тебе это? Мучаешься сидишь... Ты ему жизнь спасла".

   Девушка похолодела. Это не были ее мысли.

   С улицы не доносилось ни звука. Но вот Лайлин ощутила, как повеяло ночной свежестью, когда за спиной пошевелился полог на входе. Алестар прошел внутрь так, что не скрипнула ни одна досочка. Лайлин оглянулась. Су-волд сидел, откинувшись на свернутую постель, и не сводил с нее неподвижного взгляда.

   – Я не могу иначе, – твердо сказала она, отворачиваясь.

   – Тебе же хуже... Иногда нужно уметь жертвовать. А иногда – НЕ жертвовать.

   Девушка хмыкнула.

   – Не всем доступна такая рассудочность в поступках.

   – Это качество можно в себе выработать.

   "А стоит ли?"

   – Несомненно.

   Лайлин метнула в су-волда неприязненный взгляд.

   – Задумал превратить меня в черствое чудовище, трезво рассуждающее над измордованным человеком о высших материях?

   Алестар ответил не сразу, с прищуром рассматривая девушку. Наконец, произнес едко:

   – Ты забыла добавить: "в себе подобное черствое чудовище". Если говорить, то договаривать.

   Лайлин смутилась, но не стала смягчать повисшие в воздухе слова. В конце концов, су-волд верно определил все недосказанное.

   Она чувствовала на себе его взгляд, но не могла заставить себя посмотреть в ответ. Алестар тихо фыркнул, и Лайлин на миг показалось, что сказанное задело его. Но она тут же отмела нелепую мысль. Вряд ли ледяную броню нечеловека могло пробить хоть что-то на целом свете.

   Неприятный поворот разговора настолько поглотил ее внимание, что она минута за минутой продолжала сидеть над искалеченным юношей, уставившись в его лицо и ничего перед собой не видя. Постепенно мысли вернулись в прежнее русло.

   "Как исправить ликаду? Как сплести из серого марева чистые нити? С чего начать?"

   Она провела пальцами над повязкой, едва касаясь ткани. Под кожей зудело напоминание о неизменно сопутствующей боли. Стоит только тронуть ликаду – и жжение проникнет внутрь, начнет разъедать плоть до самых костей. Лайлин убрала руку. Вернулось чувство беспомощности.

   "И что я себе думаю?.. Это ведь не прыщи у соседушек выводить. Легко быть целителем, когда имеешь дело с простудами и бородавками. Самомнение пухнет, как тесто на дрожжах. И вот пожалуйста. Дело дошло до дела, а я что? – ага. Ни-че-го. Великий целитель, который не знает, как подступиться к увечью и сам боится боли. Ха-ха."

   – Меньше нытья – больше толку, – не выдержал Алестар. – Делай или не делай. Только не самоедствуй.

   – Тебя спросить забыла..., – Лайлин с опозданием прикусила язык. От собственной грубости стало неловко.

   – Собралась хамить – иди до конца. К чему лишняя скромность?

   – Не лишняя... Прости... Хотя мог бы из вежливости притвориться, что не копошишься в моей голове, как у себя в карманах!

   – Я не копошусь, как ты выразилась, – кисло отозвался су-волд. – Ты сама толкаешь свои жалобы в тех, кто слышит. Хнычешь постоянно сама с собой: "Как мне тяжело, как все сложно, помогите, заберите неприятности – мне от них неприятно..."

   Лайлин покраснела. Слова Алестара ударили куда-то очень близко к истине.

   – Знаешь что! – тряхнула волосами, засопев раздраженно.

   – Что? – су-волд с вызовом смотрел на нее.

   Девушка поперхнулась воздухом, не представляя, как продолжить мысль. Засопела еще громче, отвернулась... А потом в отместку, сама не ожидая, что получится, попробовала прильнуть к чужому сознанию: вытянула невидимые ладони... и коснулась, тут же уловив обрывок смешавшихся образов: "... злится... забавно..."

   – Забавно?! Тебя это забавляет?

   Едва заметная насмешка в глазах Алестара сменилась холодом.

   "Она читает меня?"

   – Представь себе! Приятно?

   – Стой...

   – Нет уж. У тебя в голове очень интересно.

   "Стена. Замок. Не докопалась бы только до..."

   – До чего?

   "Все еще здесь?"

   – Прекрати, Лайлин.

   Но девушка не слышала его слов – только мысли. Она уловила слабый отзвук чего-то, что от нее пытались в спешке скрыть, подхватила ускользающие нити, потянула к себе...

   – Хватит!

   Лайлин растерянно моргая, приходила в себя. Чувство было такое, будто она упала с высоты в собственное тело, очнулась от стремительного сна. Алестар нависал над ней, больно сжимая кисти рук. Его глаза медленно возвращали цвет, будто в их глубине таяла ледяная корка.

   – Никогда. Не делай. Этого.

   – Почему? Ты же делаешь.

   Су-волд скривил губы, перебарывая зарождающийся оскал. Глухо выдавил:

   – Не буду.

   Лайлин молчала, вспоминая разговор, которого, как ей казалось, никогда не было.

   "...вы не знаете, откуда взялся мой дар и... боитесь его. Я вам нужна, чтобы... ваши цели... я средство в их достижении? Или помеха?... Вы убьете меня после всего, что я тут высказала..."

   Странно было видеть себя со стороны, скользить взглядом по собственному лицу, отстраненно отмечая дрожь губ, блеск в глазах, пальцы, ковыряющие щепку на столешнице. Медленно до нее начало доходить, что это воспоминания Алестара. Стало еще чуднее, когда она разобралась в эмоциях, сопровождавших су-волда во время разговора – удивление и... интерес? Что-то вроде: "...никогда бы не подумал... и что же дальше? ну надо же... Хм, любопытно".

   – Отпусти, – прохрипела она, закашлявшись.

   Алестар разжал пальцы и отодвинулся.

   – Почему ты помнишь, а я нет? – спросила она тихо, потирая заалевшую кожу.

   – О чем ты?

   – Ни о чем, – Лайлин резко отвернулась, пряча взгляд. Она узнала место, где происходил разговор. Хутор, в котором они останавливались по пути в Юрр. Но ни того вечера, ни начала или конца беседы она вспомнить не могла. Долго раздумывать над причиной своей забывчивости не приходилось. Халахам или Алестар. Похоже, кто-то из них ловко вывернул наизнанку ее память и мысли, когда она затронула опасную тему или задала не тот вопрос. "Вы убьете меня после всего..." Убить не убили, но о своем спокойствии позаботились. Теперь не оставалось сомнений, что все это время они управляли наивными спутниками, решая, что им можно знать, что помнить, в какую сторону смотреть. Сколько таких потерянных разговоров было на самом деле? На каких глубинных слоях ее души хозяйничали эти двое? Насколько она еще оставалась собой?

   – М-м-м... – Лайлин сдавила виски в ладонях, встряхивая головой. – Кто дал вам право? Мы же люди, а не скот.

   Су-волд не отвечал, дожидаясь разъяснений.

   – Я уже не знаю, где я, а где та, кого вы с Халахамом из меня делаете... Я вижу себя твоими глазами, но по-прежнему не помню сама. Собственных слов не помню!

   Алестар прищурился, начиная понимать, что происходит. Вернее, что уже произошло – очередной прокол, который Халахам, не задумываясь, загладил бы, как и многие до этого. Самого су-волда уже тошнило от липкой паутины, сплетаемой гальтом. Халахам привык делать пешек из всех, кто его окружал, и распоряжаться ими по своему усмотрению, частенько жертвуя одной-другой. Алестар и себя порой ощущал всего лишь фигурой на воображаемой доске кое-чьих интриг. Накатившая на Лайлин истерика была вполне объяснима, более того – она имела право быть... Но это вовсе не означало, что он возьмется утешать девчонку.

   – Теперь на полтона тише. А лучше вообще закрыть тему. Ты от нее слишком возбуждаешься.

   Лайлин вытаращилась на су-волда, проглотив распирающие грудь слова. Но вскоре взгляд ее наполнился ядом.

   – Н-ну закрой... – процедила она. – Как вы там это делаете? Закатываете рукава и по локоть влезаете к человеку в голову? Так примерно?

   – Примерно.

   Девушка скривила в презрении губы, и Алестару при виде этой гримасы захотелось убить. Ее или себя... а еще лучше гальта...

   Сожалеть о случившихся однажды вещах су-волд хотел меньше всего, но в последнее время это от него уже не зависело. Память и сомнения переплелись крепче крепкого, разрушая уверенность в себе и выбранном пути. Алестар страшился открыть перед кем-нибудь этот разлад, поэтому легкость, с которой Лайлин ступила в его сознание, испугала его. А на все, что пугало его, су-волд нападал без раздумий.

   – Не надо изображать из себя белоручку. При первой возможности ты вломилась в голову ко мне, ничуть не обременяя себя моралями.

   – Ты это начал, – огрызнулись в ответ. – Я только лишь отплатила той же монетой!

   – Да-да. Вся из себя такая чистенькая и правильная.

   – Кто бы меня упрекал? Тот, кто не задумываясь лжет, убивает и вертит людьми, стоит гальту рукой махнуть!

   Мужчина окаменел, чувствуя, как осыпаются прахом остатки самообладания. Окончание фразы ударило метко и болезненно. Неужели она осознанно вонзила этот нож? Что-то увидела в нем или просто угадала? Эта девчонка выводила его из себя.

   Су-волд рывком сел, подаваясь вперед.

   – О да, тебе-то неким чудесным образом удалось до сих пор не выпачкаться ни в чем из того, чем мы с Халахамом вымазаны по шею. Дай подумать, как это у тебя вышло? Ах, ну конечно! Ведь это наша с ним привилегия – убивать, лгать и выкручиваться, спасая незапятнанные шкурки несчастных, оставленных нами в неведении спутников, – Алестар шипел, по капле теряя человеческий облик. В глазах плескалось темно-красное бешенство. – Легко загребать угли чужими руками, Лайлин, а потом любоваться на собственные, оставшиеся чистыми ладошки!

   Лайлин казалось, что ее окатили кипятком. От болезненной смеси страха, стыда и обиды защипало в глазах. Она отвернулась, вжимая голову в плечи, и осталась сидеть, не отвечая и ничего не видя перед собой.

   Алестар ввинчивал разъяренный взгляд между ее лопаток, сдерживая ползущий по телу холод. Слепой парень вздохнул и пошевелился, просыпаясь, но су-волд тут же толкнул в него ледяную волну, возвращая и углубляя сон. Вот сейчас бы мазнуть широкой кистью, закрашивая весь этот вечер, и снова войти в фургон, не раздавая на этот раз советов. А еще лучше вообще не входить. Как бы облегчилась жизнь!.. И вместе с тем стала бы еще сложнее. Нет, он не хотел повторять приемы Халахама. Разве что в одном единственном случае – чтобы стереть из памяти гальта данную ему клятву и сам далекий день их встречи.

   Зря он сорвался на Лин. Девчонка ткнула острием слов вслепую и попала в старую рану, даже сама этого не осознав. А он, как подросток, накинулся на нее с кулаками. Нервы стали ни к черту в последнее время.

   Холод схлынул, глаза посветлели. Су-волд опустился на свернутую постель и перевел дыхание.

   – Если у тебя есть вопросы, – заговорил он тихо, – я отвечу. – И, не удержавшись, добавил желчно: – Не придется переступать через себя и самой ломиться туда, куда обычно не зовут.

   Лайлин отозвалась не сразу. Угрюмо выдавила, качая головой:

   – Можно подумать, я запомню этот разговор.

   – Запомнишь... Я хочу, чтобы ты помнила.

   Девушка повела плечом, недоверчиво хмурясь. Похоже, су-волд не шутил. Вот он – момент истины? Сейчас она узнает все об этой парочке и их целях? Только чем дольше собиралась с мыслями для первого вопроса, тем больше она сомневалась, хочет ли знать... "Жор, грызи мою душу! Конечно хочу!"

   – Чего ради вы тащите нас к Туманным горам?

   Алестар прикусил губу. Глядя на Лайлин, покачал головой.

   – С этим – к Халахаму. Не ко мне.

   – П-ф-ф... Все ясно. А не пойти бы вам к... гальту. Вечер избирательной благотворительности.

   – Благотворительности, – фыркнул су-волд, закрывая глаза. – Где ты набралась таких слов?

   – В Гуне я, между прочим, ходила в школу. Училище для девочек под руководством дамтан* Арлебондины.

   – О боже упаси...

   До слуха Лайлин донесся сдавленный смешок, и она, не удержавшись, скосила глаза на Алестара. Его плечи дрогнули несколько раз. Кажется, он и вправду смеялся. Впервые за все эти месяцы. Если бы сама не видела, никогда бы не поверила, что он вообще на это способен.

   – Дамтан Арлебондина? Серьезно? Вот черт. Что у вас с именами, люди?

   – Между прочим, уважаемая госпожа! – девушка почувствовала обиду за дамтан, хотя и сама с девчонками, было дело, частенько издевалась над ее хитро навороченным именем.

   – Да кто же спорит...

   – А что такое "чет"?

   – Че-р-т. То же, что ваш Жор.

   – НАШ жор, – передразнила Лайлин. – Можно подумать!.. Подожди...У меня назрел еще один вопрос. Только не надо посылать к гальту снова. Иначе я в тебе разочаруюсь.

   Алестар повел бровью, сдерживая готовую сорваться колкость по поводу оказанного доверия.

   – Халахам сказал, ты не человек. Кто ты, Ал?

   – Халахам? Вы говорили обо мне? Ясно. И его успела подоставать...

   Мужчина откинул голову на валик подстилки, прикрывая глаза, и устало произнес, делая паузы:

   – Я уже жалею о своих словах... Мне редко приходилось о них жалеть... Потому что обычно я немногословен.

   Когда Алестар снова посмотрел на Лайлин, в его взгляде смешались досада и смирение. Было видно, что отвечать ему в этот раз хочется еще меньше, чем в первый.

   – Ну давай же, – она равнодушно пожала плечами. – Просто разочаруй меня.

   После тягучей, наполненной тишиной минуты Алестар тихо проронил:

   – Не хочется.

   Пока Лайлин ничего не успела сообразить, он ехидно продолжил:

   – Значит, хочешь знать, кто я? Не боишься сон потерять?

   – Ты такой страшный?

   – Такой.

   – Валяй. Я уже всякого насмотрелась за эти месяцы.

   – Я вампир, – коротко бросил су-волд, с любопытством наблюдая за реакцией Лайлин. Светло синие глаза смотрели на него прямо и открыто, без капли страха или напряжения. Не понимая. Не осознавая. Не веря.

   – Гхм.

   – Гхм? – переспросил он. – Здорово... Я рад, что тебя ничем не прошибешь. Честно говоря, ожидал какой-нибудь истерики в твоем стиле. Но, признаюсь, ты умеешь удивлять.

   Пустив по губам тонкую улыбку, Алестар снял куртку, размотал головную повязку и взялся расстилать постель. Уже расправляя плед, он услышал ожидаемое:

   – В смысле, вампир?

   Тяжелый вздох вырвался сам собой, су-волд не нашел в себе сил его подавить.

   – Ну да, вампир. Князь. Холодный.

   – Да, конечно... – Лайлин неуверенно улыбнулась. – А Халахам тогда оборотень.

   Лицо мужчины вытянулось, но, сморгнув, он быстро вернул выражение легкой насмешки.

   – Все еще не веришь. Твой выбор.

   – Вампиров не бывает.

   – М-м. Значит, я тебе снюсь.

   – Слава Небу, нет! Вот еще! – возмутилась Лин и заерзала, вытягивая затекшие ноги.

   – Ты сейчас о чем? – с подозрением протянул Алестар, не уловив связи.

   – Погоди. Ты – вампир. Который... ну, кровь и клыки там всякие...

   – Да уж.

   – Ой, хватит издеваться! А как же солнечный свет, неприятие человеческой пищи, бездыханность? У тебя же сердце бьется. Да?

   – Такая большая, а в сказки веришь.

   – Вот именно, что не верю. Докажи свою м-м-м... вампирность.

   Алестар растянул губы в хищной улыбке так, что открылись кончики далеко не человеческих клыков.

   – И как же мне это доказать?

   – Ну, начал ты убедительно, – промямлила девушка, рассматривая оскал. Как она могла не замечать раньше такие зубищи? Все просто – ведь до этого вечера су-волд не улыбался.

   – Твое сердце?..

   – Бьется.

   – Солнце?

   – Не беспокоит.

   – А еда?

   – Необходима, как и всем остальным.

   – То есть, ты не мертвец?

   – О, господи, Лин... Доконала.

   – А откуда ты берешь кровь здесь, посреди степи?

   – Из вас конечно! А потом мозги правлю, чтоб вы не помнили.

   – ...

   – Кстати, я голоден, – Алестар уже откровенно издевался. – Подай руку.

   – Иди ты... к гальту.

   – Знаешь, идиотские вопросы порождают идиотские ответы. Так что не обессудь.

   – Это не был идиотский вопрос! Ты же должен пить кровь. Конечно, если ты нежить...

   – Спасибо, – пробормотали недовольно. Лайлин не обратила внимания, продолжая давить:

   – Или кровососущие вампиры – тоже сказки?

   – Нет, – ответил су-волд после минутного молчания. – Я должен пить кровь. Но не так часто, как вы, люди, себе воображаете.

   – То есть, – Лайлин напряглась, – серьезно – вампир?

   – Все. Еще один вопрос – и я за себя не отвечаю.

   – Не надо на меня рычать! Сам предложил.

   – Уже пожалел.

   Лайлин фыркнула, передергивая плечами. Разговор зашел в тупик. Она молчала, а Алестар уж тем более не пытался продолжить беседу.

   Девушка со вздохом перевела глаза на юношу, нахмурилась. Взгляд бродил по лицу, и тревожное чувство все нарастало. Что-то знакомое чудилось ей в форме губ, линии подбородка и скул.

   – Я... – девушка всмотрелась еще раз, неуверенно качнув головой, – я его будто видела где-то.

   Алестар с сомнением глянул на нее.

   – Ну, приехали... Это же виконт.

   – Какой виконт?

   – Н'Карн.

   Лайлин замерла, вспомнив его появление в трактире, просьбу, визит в графский особняк, старшего Н'Карна – с суровым и неприязненным взглядом. Как вытянулось лицо Теарана, когда он решил, что рухнули надежды на исцеление отца.

   Ей стало плохо. Одно дело – копаться в истерзанной ликаде человека незнакомого, и совсем другое – спасать того, с кем приходилось переброситься хотя бы парой слов. В десятки раз мучительнее, в сотни раз ответственнее – и оттого страшнее. Кто бы мог подумать тогда, что они еще встретятся? Да при каких обстоятельствах! Носитель... Он сам вышел на компанию, собранную гальтом, но его никто не заметил.

   Кровь отхлынула от лица.

   Его оставили одного. Оставили там, где рыскала Шеа, пытаясь подобраться к Эрикиру! Только Эри и сама Лин благополучно пристроились под крылышком у гальта, а виконт оказался с ведьмой один на один...

   "Как он выжил?"

   В голове грохотали колесами черные кареты, хлопали крыльями совы, и маленькие халахамы долдонили: "Мы не единственные, кто ищет вас – единственные не мы, ищет вас кто".

   – Что за сила швыряет нас навстречу друг другу? – подавленно пробормотала Лайлин.

   – Судьба.

   – Как-то не хочется верить, что все уже предопределено, и от нас самих не зависит.

   – И, тем не менее – это так.

   Девушка упрямо покачала головой, не желая соглашаться.

   – Сколько еще таких, как мы? Ведь вы с Халахамом знаете.

   Су-волд выдержал испытующий взгляд и, поджав губы, просто ответил:

   – Нет. Не знаем.

   – Как? Вы ведь нашли нас!

   – Случайно. Трискрат Одора ожил, когда тот очутился рядом с носителем.

   – Трискрат?

   – Что-то вроде компаса Силы.

   – На каком расстоянии он... действует?

   – Около семидесяти ласандов.

   – То есть вы не видите тех носителей, что находятся...

   – Дальше, чем в семидясяти ласандах от трискрата. Да.

   – А как нас находит ведьма?

   Глаза Алестара опасно сверкнули. Он только пожал плечами, ничего не сказав.

   Лайлин с минуту смотрела ему в лицо, переваривая услышанное.

   Чем больше думала над разговором, тем неуютнее ей становилось. По всему выходило, что гальт и его спутник не так всесильны, как ей представлялось. Даже больше – они уязвимы. Под тяжестью этого открытия дрогнули стены в сознании Лайлин, которыми она окружила себя, отсекая страх, сомнения и тревогу. До этого момента она даже не представляла всей безусловности своей веры в могущество и надежность спутников. Теперь вера эта пошла трещинами. Будущее, и до сих пор выглядевшее не радостно, стало откровенно пугающим. До Лайлин начало доходить, что путь, на который они с отцом ступили вслед за Халахамом, не был дорогой надежды. В горах не найдется уютный и безопасный уголок, так же, как не нашлось для них места в Юрре. Горы, возможно, даже не были окончанием путешествия... Окончанием бегства. Да, именно так. Этот поход оказался ничем иным, как бегством вслепую, без оглядки... Как долго и как далеко им еще придется убегать? Знает ли сам гальт ответ на этот вопрос?