Текст книги "Кор-Унтару"

Автор книги: Яна Левская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

   Теан, ощущая холодок между лопаток, думал сейчас лишь об одном. Поднимая по пути, чтобы не топтаться по ним, шероховатые листы с печатями, исписанные убористым почерком, он подошел к секретеру вишневого дерева, вдохнул поглубже и тронул заветный пилон на боковой стенке. Возглас досады вырвался у него, когда шкатулка свободно выскользнула наружу – замочек на крышке был так же безжалостно исковеркан, а внутри не лежало больше ни писем, ни документов, ни кольца.

   Из ступора Теана вывел голос горничной:

   – Прикажете звать гвардейцев?

   Поморщившись, как от зубной боли, он отрицательно покачал головой,  неопределенно махнув рукой в сторону двери. Подумав, что его могут и не понять, он рассеянно проговорил:

   – Просто запри кабинет... И ничего не трогай тут! – бросил виконт уже на выходе.

   Теаран быстро шел по коридору. В голове звучал лишь один вопрос: "Как мы могли быть так беспечны?" Нет, конечно, они с отцом ожидали чего-то подобного после разговора в саду, но Теаран никак не мог предположить, что Влард так быстро наймет человека, готового пробраться в дом градоправителя. На подготовку проникновения тоже должно было уйти время – и вот, пожалуйста! – два дня спустя кабинет самого влиятельного человека в городе обчистили, да так, что никто и не ухом не повел. Наемник обошел охрану. Судя по тому, что замок на двери кабинета взломан не был, у него уже был ключ или его дубликат. Затем неизвестный покопался в бумагах, испоганил мебель и, отыскав нужные документы, смылся, никем не замеченный. То, с какой легкостью и быстротой было провернуто дело, наводило на мысль, что заговорщики из Совета имеют в доме Н'Карнов своих людей, а те, скорее всего, так или иначе связаны с гильдией. "Поймать бы этих крыс!", – Теаран даже зарычал, представив, что бы он с ними сделал. За те несколько минут, что шел по коридору, он четко осознал одну вещь: отец ничуть не сгущал краски, сравнивая уровень опасности на границе Серых Лесов с тем, что был здесь и сейчас: в мире юррской знати, когда теплое местечко градоправителя оказалось выставлено на аукцион с чьей-то легкой руки. Вот и показала себя так называемая "надежная" охрана, которой отец доверил свою безопасность. Теан принял решение сегодня же самому заняться подбором стражи, потому что игнорировать подобное превращение особняка в проходной двор было недопустимой беспечностью.

   За этими размышлениями Теаран сам не заметил, как подошел к комнате отца. Тяжелым взглядом смерив двух стоявших у дверей гвардейцев из личной охраны градоправителя так, словно это именно они пропустили злоумышленников в особняк, Н'Карн задумался над тем, не могло ли, и вправду, даже среди личной охраны быть купленных людей. При этой мысли взгляд его натурально налился свинцом, на что гвардейцы никак не отреагировали, поскольку смотрели строго перед собой даже во время приветствия, заученным движением отсалютовав саблями. Теаран медленно выдохнул, поведя плечами в попытке снять напряжение, и только потом постучал. Услышав в ответ короткое: "Открыто", – он вошел внутрь.

   Одамад стоял у распахнутого настежь окна, что выходило на задний двор особняка, и перелистывал страницы тонкой тетрадки, делая коротеньким пером заметки на полях. Увидев сына, он положил тетрадь на широкий подоконник.

   – Доброе утро. Ты рано. Я думал, мы увидимся за завтраком, до которого еще, – Одамад взглянул на латунные часы, висевшие на стене, – чуть больше сорока минут.

   – Ты чувствуешь себя лучше? – Теан на минуту забыл, зачем пришел, глядя, как отец бодро прошагал от окна к маленькому столику с письменными принадлежностями.

   – Немного. Как всегда по утрам. Но ты явно зашел не для того, чтобы поинтересоваться моим здоровьем. Что-то стряслось?

   – У тебя в кабинете погром. Этой ночью в дом проник человек Эл Тэйтона, а, может, еще кого-то из заинтересованных лиц. Не знаю...

   – Быстро, – Одамад в задумчивости коснулся резьбы, украшавшей столешницу, и медленно повел по ней пальцами, повторяя рисунок. – Здорово же он переполошился. Видно, увяз в этой истории по самые уши, а теперь пытается барахтаться. Но ничего, никуда он от меня не денется. Своей реакцией наш интриган недвусмысленно дал понять, что у самого рыльце в пушку. Осталось дождаться Совета. Там-то все и решится: либо заговорщики пляшут под мою дудку, опасаясь разоблачения – и это будет означать затяжную подпольную войну – либо они выступают против, и я использую имеющиеся у меня бумаги...

   – Их нет, – обронил Теан, решив рубануть с плеча, хоть это и могло причинить отцу немалое разочарование.

   – Кого?

   – Чего – бумаг. Секретер взломан. Все исчезло. Эл Тэйтон обыграл нас.

   – Ох, Теаран, ты забываешь, что я варюсь в этом котле уже четверть века. Бумаги были перепрятаны еще до разговора с Влардом. И место, поверь мне, довольно надежное, – Н'Карн зачем-то похлопал себя по груди. – Разве что наглецы, потеряв всякий страх, возьмутся за меня лично.

   – Что ты хочешь сказать?

   Одамад, заговорщицки подмигнув сыну, поманил его к себе и распахнул домашний халат. Под ним блеснула кольчужная рубашка до середины бедра, стянутая широким кожаным поясом, к которому тремя тонкими ремешками прикреплена была изящная туба не больше четырех маен [1 маена = 5 см] в длину и диаметром около одной. В таких чехлах хранят документы во время путешествий.

   – Ты все носишь при себе? И кольчуга?.. Это ведь нешуточный вес! Отец, ты меня поражаешь.

   – Кольчужка  сплетена из особого облегченного сплава, к тому же она очень тонкая. От пущенной стрелы или болта не защитит, но вот нож под лопатку в темном дворцовом коридоре мне уже не страшен.

   – Уж какие у нас тут темные коридоры, – Теаран грустно усмехнулся, продолжая с долей восхищения рассматривать отца.

   – Да и дворца-то..., – улыбнулся Одамад. – А знаешь, – старик повозился с креплением тубы и, отцепив ее от пояса, порывистым движением ткнул в руки сыну, – раз уж ты здесь, то возьми себе. Почитаешь в тишине внимательно, ознакомишься с деталями. Тут приложены отчеты о ходе расследования. Может быть, пробежавшись свежим взглядом, найдешь что-то, что мы могли пропустить.

   Теаран лишь молча кивнул, принимая бумаги.

   – Тебе не кажется, что Эл Тейтон слишком легко смог организовать проникновение в особняк? Вор прошел стражу, имея в руках ключ от кабинета, все вывернул наизнанку и смылся преспокойно. Я считаю, нам стоит перетрясти всю челядь и сменить охрану – по крайней мере, удостовериться в благонадежности личных телохранителей.

   Одамад отвернулся к окну и тоскливо окинул взглядом сад.

   – Я самолично при помощи серогвардейцев отбирал людей для ближайшего окружения, и лишь месяц назад утвердил новый состав стражи. Ночное происшествие в очередной раз доказало, что безгранично полагаться на верность людей не стоит, а держать абсолютно все под контролем никому не под силу.

   – Нужно срочно что-то предпринять. С такими успехами можно и не пережить следующей ночи.

   – В личной страже я уверен.

   Теан скептически поджал губы.

   Уловив его настроение, градоправитель обернулся и скупо обронил:

   – Они из гвардии. Все равно за один день тебе не отыскать лучшей замены.

   С последним утверждением трудно было поспорить. Теаран понятия не имел, где ему раздобыть надежных людей, да еще и в такие короткие сроки, но сидеть сложа руки он тоже не мог.

   – По крайней мере, надо разобраться в происшедшем. Допросить караульных, выяснить, кто околачивался неподалеку от кабинета накануне и с утра. Не пропадали ли ключи...

   – Я распоряжусь. Можешь не волноваться об этом.

   – Да нет уж, я хотел бы поучаствовать.

   – Дело твое. В этом случае тебе не помешало бы сперва познакомиться с некоторыми полезными людьми из серой гвардии.

   – Я готов, – Теаран стиснул тубу с документами, добытыми стараниями тайной службы, глядя в потерявшие от болезни цвет глаза отца.

   Пять свечей, выстроенные полукругом на столе, освещали разложенные перед Теараном бумаги. Он уже просмотрел их все, включая отчеты шпиков, и теперь ворошил листы в поисках одного документа, не дававшего ему покоя. Отыскав нужную страницу переписки Эл Тэйтона с Тибало, он еще раз напряженно пробежал ее глазами. Речь шла о доставке некоего товара под названием "красная ягода", причем, судя по содержанию письма, с этой "ягодой" могли возникнуть проблемы во время проверки и приема груза в порту, поэтому Тибало оговаривал с Эл Тэйтоном денежные суммы, которые потребовались бы для подкупа некоторых лиц за пределами подвластной ему портовой канцелярии. В отчетах Гвардии эта таинственная "красная ягода" была подчеркнута жирной линией, а напротив красовался не менее жирный знак вопроса. Вот вам и шпики – вопрос и точка. Неужели никому это название не оказалось знакомо? Что за дрянь такую провез Эл Тэйтон в Юрр? Какой-нибудь мерзопакостный наркотик? Только этого еще не хватало. Судя по отчетам, в порту под легендой "планового контроля" людьми из гвардии был произведен тщательный обыск, не давший, впрочем, никаких результатов. Ничего другого, в общем-то, и не следовало ожидать, поскольку письмам на тот момент стукнул месяц, если брать во внимание даты на полях страниц.

   Раздраженно отодвинув бумаги в сторону, Теан взял двумя пальцами перстень с опалом и покрутил его туда-сюда, рассматривая. Никаких гравировок или хотя бы клейма ювелира видно не было. Кому же он принадлежал? И что он делал в ящике вместе с письмами в доме Кнада? Возможно, он служил гарантом молчания сторон, то есть у каждого из заговорщиков должны были быть подобные залоги. Фамильный перстень? Как-то уж простоват и дешев для украшения подобного рода. Крепление камня и вовсе было сделано грубо, один зубец коронки топорщился... Теаран попробовал его пригнуть, надавив пальцем, и вздрогнул от неожиданности, когда опал вместе с остальными пятью зубчиками крепления откинулся вверх, будто крышка сундука, и на руку Н'Карну высыпался серый порошок. Юноша замер, хмуро глядя на перстень с секретом – в маленькой камере, скрытой под опалом, еще оставалось больше половины порошка. Он осторожно защелкнул крышку и, отложив кольцо, прошел к окну, захватив по дороге кувшин с водой. Перегнувшись через подоконник, Теаран смыл пыль с пальцев. Эту дрянь ни в коем случае не стоило оставлять на коже, будь то сильнодействующий яд или легкий наркотик, каким частенько баловалась знать. Итак, перстень вряд ли являлся залогом, и, скорее всего, не имел никакой ценности сам по себе. Важным было его содержимое. Похоже на пробу товара. Красная ягода?.. Гипотезу определенно стоило проверить.

   В этот момент из-за двери послышалось шуршание. Теаран впился глазами в тень, разорвавшую полоску света под дверью. Челюсти окаменели, когда с той стороны в комнату чья-то рука просунула желтый конвертик. Уже в следующую секунду Теаран подхватил с пола письмо, одновременно распахивая двери и выбегая в коридор. Горели светильники, ничто не тревожило тишину спящего дома, и ни единой живой души поблизости не наблюдалось – в том числе и караула у его спальни. "Что за?!.."  Вернувшись в комнату, только бы не торчать снаружи, он торопливо сорвал маленькую красную печать, параллельно отметив, что она была совершенно пуста – ни букв, ни хоть чего-то, отдаленно напоминающего герб – отправитель предпочел сохранить инкогнито. Едва пробежав глазами первые строчки, Теаран устало оперся о стену и вздохнул, неодобрительно поджав губы.

   "Фи, как некрасиво, дорогой виконт. Уже неделя минула, как вы возвратились в отчий дом, а вашей милой Лилии ни весточки не отправили. Я обижусь, право, если вы не почтите нас визитом в ближайшее время.

   PS: праздник Цветов не за горами."

   В углу записки красовалась замысловатая закорючка, напоминающая цветок лилии. Арданта всегда умудрялась поразить его степенью своего авантюризма. Ее проделки забавляли и развлекали, но ее же причуды и закидоны способны были вывести из себя кого угодно. Теаран не был исключением. Скомкав листок бумаги, он бросил его в опустевшую бронзовую чашку для канцелярского песка и поджег от свечи. Хоть встречи с девицей О'Брал порой заканчивались очень приятно, но в сложившейся обстановке было не до того. Гораздо важнее сейчас представлялось выяснить, куда запропастились двое из ночного караула. Теаран убрал документы и кольцо в тубу, которую закрепил у себя на поясе и прикрыл верхней рубашкой. Погасив свечи, он вышел в коридор.

   Полы плаща бились о голенища сапог, каблуки размеренно стучали по камням мостовой – Теаран, скрыв голову под широким капюшоном, пересекал площадь. За пазухой у него таилась драгоценная туба, и в ней в такт шагов еле слышно перекатывалось кольцо. Юноша хотел показать порошок одному человеку, который мог бы дать ответы на вопросы и которому Теаран сейчас доверял более всех остальных. Членов серой гвардии, с которыми имел удовольствие вчера познакомиться, в свои планы он не посвятил. Так что об этой встрече никому не должно стать известно. По крайней мере, Теану очень хотелось в это верить. С досадой он отметил, что в последнее время слишком многим удается вносить свои коррективы в течение жизни и быта их семьи. Сперва отец впускает в личное пространство подозрительных типов из некогда упраздненной тайной гвардии, тем самым доверяя им вместе с секретами свое благополучие. Потом заговорщики мимоходом перерывают отцовские бумаги, проникнув в особняк с внушающей серьезные опасения легкостью. Наконец, взбалмошная Арданта О'Брал подкупает слуг в доме градоправителя, спаивает снотворным личную охрану Н'Карнов, чтобы просто подбросить записку, в которой манит Теарана пальчиком, будто загулявшегося кобеля. "Да что такое творится вообще!"

   Юноша зашагал быстрее, в ярости сжимая кулаки. Целиком погруженный в свои мысли, он чуть не пропустил нужный поворот. Человек, которого он искал, последнюю неделю обитал по неизвестным причинам в одном захолустном трактире в юго-западной части города. Так сказали появившиеся на шум соседи, когда Теан в третий раз попробовал достучаться до хозяина дома, торча колом на пороге. Настроение его ухудшалось с каждым шагом, приближавшим его к улице Тележной, где расположился трактиришко. Разговор предстоял серьезный, а место выглядело вовсе не подходящим для подобных встреч. Теаран уже видел в двухстах шагах деревянное крыльцо с узкой террасой и вывеску над входом, изображавшую кисть винограда. Вокруг шатался разнообразный люд. Во внутренний двор как раз въезжала крытая повозка – привезли провиант или питье. Опершись о косяк распахнутой двери, курил трубку какой-то бугай, лысый с тонкой седой косицей на виске.

   – А ничего табачок у Халахама. Пробирает, – расслышал Теаран.

   В ответ донеслось невнятное мычание. Присев на ступени, деловито стучала молотком девчонка в штанах и плотном фартуке со множеством карманов. Прилаживала отвалившуюся рейку к перилам. Когда Теаран подошел вплотную, собираясь подняться, девчонка мельком глянула на него и, не узнав, поприветствовала коротким кивком – губами она зажимала пару гвоздей. Из-под шапочки выбилась длинная красно-каштановая прядь, на солнце отливавшая медью. Отрешенно качнув головой в ответ, Теаран, переступая через две ступени, в три шага оказался наверху и прошел мимо попятившегося здоровяка с трубкой. Горькое облачко дыма защекотало ноздри.

   Внутри, как и следовало ожидать, было темнее, пахло алкоголем и специями – аромат еще тот. Остановившись у стойки, Теаран поманил хозяина.

   – Я ищу знахарку Каи. Мне сказали, что она...

   – Я здесь, Теан, – послышалось из-за спины.

   Обернувшись, Н'Карн увидел идущую ему на встречу старушку в серой манхиле* и коротких штанах и почтительно поклонился. Это была она – подруга и наставница его матери. Каилара улыбнулась, но кланяться в ответ не стала.

   Спустя четверть часа они сидели в маленькой комнатушке на втором этаже. Каи только что открыла перстень и теперь всматривалась в содержимое секрета.

   – Вы слышали когда-нибудь о "красной ягоде"? – тихо спросил Теаран.

   Знахарка подняла на него холодные светло-голубые глаза и задумалась.

   – Красная ягода... Нет.

   – Думал, может, вы знаете.

   – Не приходилось слышать...

   – А это, – юноша кивнул на перстень, – не может оказаться "ягодой"?

   – Ты имеешь в виду порошок?

   – Да.

   Каи нахмурилась.

   – Ты слыхал о фьяхе?

   – Наркотик, поставляемый из Пещер? Конечно, слышал. Он строго запрещен, по крайней мере, в центральном Аргедане.

   – В переводе c гоблинского "бордо фьях" означает как раз "винная ягода".

   Глаза Теарана слегка округлились, но он тут же взял себя в руки.

   – Судя по твоей реакции, мое предположение подтвердило гипотетический ответ на вопрос, который тебя мучил.

   Теан лишь кивнул, не желая развивать тему. Уловив его настроение, старушка вернулась к изучению порошка в перстне. Поднесла кольцо к носу, понюхала, кивнула. Вытянув из кармана платочек, высыпала порошок аккуратной горкой и принялась толочь его перстнем, прислушиваясь. Теан различил, как пару раз под опалом тихонько скрипнуло, будто утоптанная снеговая дорога под каблуком сапога. Каи остановилась.

   – Подожди минуту. Я сейчас.

   Ничего не объясняя, она вышла.

   Юноша в замешательстве смотрел на растертый по платку порошок, представления не имея, как можно такими методами определить состав вещества. Не прошло и трех минут, как знахарка вернулась, неся в руках стакан воды и тряпичный мешочек размером с кулак. Поставив стакан на стол, она потрясла платок за края, собирая порошок в кучку, затем высыпала часть его в воду. Теаран вытянул шею, заглядывая в стакан: ничего не происходило, порошок белесой крупчатой пленкой расползся по поверхности воды, не растворяясь, не шипя, не меняя цвета. Каи развязала мешочек и подсыпала в стакан содержимое.

   – Что это?

   – Кое-что.

   Прозрачные крупинки опустились на дно. Старушка поболтала легонько стакан, перемешивая ингредиенты – и порошок начал растворяться, как снег на солнце. Вода порозовела.

   – Все ясно... Я могу это вылить? – Каи кивнула на стакан со смесью.

   – Да. Так что это за дрянь?

   Пройдя к окну, знахарка спустила стакан вместе с жидкостью по мусорному желобу. Где-то внизу звякнуло разбитое стекло.

   – Это яд. Довольно редкий и достаточно пакостный, чтобы у меня возникли вопросы...

   Теаран встретился с ней глазами и повел плечом: мол, так уж и быть, задавайте.

   – Откуда у тебя эта отрава и что ты собираешься с ней делать?

   Кто-нибудь другой поостерегся бы спрашивать у виконта Н'Карн подобные вещи, но только не Каи. Она знала обоих братьев большую часть их жизни, в свое время участвуя в их воспитании наравне с матерью. Одамад-Иннай Н'Карн относился к ее присутствию в своем окружении, как к неизбежному злу, не питая к ней никаких нежных чувств. О причинах его неприязни ни Теарану, ни Доарану известно не было. Покойная мать, напротив, называла Каи лучшей подругой и любимой наставницей – известная в то время, как выпускница Вимроуда и ветеран второй войны на границе Серых Лесов, Каилара обучала графиню премудростям использования лечебных трав. По крайней мере, обе так утверждали.

   Как ни старался, Теаран не смог найти в себе дерзости, чтобы проигнорировать напрямую заданный знахаркой вопрос.

   – Секретная служба отца обнаружила это кольцо у особы, находящейся под подозрением в заговоре против градоправителя. Я хотел выяснить происхождение порошка и его свойства. Последний вопрос еще остается открытым, – добавил он, подаваясь вперед.

   Каи села по другую сторону стола, изучающе глядя на юношу. Пламя свечей окрашивало в желтый костяные бусины сережек.

   – Рецепт этого яда был завезен на Аргедан с островов Кондора. Существует некоторые отличия в способе приготовления, но главный принцип состоит в следующем. Сперва варят зелье из определенных растений, которое потом заливают в долбленку – из тыквы, например – обматывают берестой и закапывают в землю, желательно, в суглинок. Там все это добро оставляют гнить на месяц. Получившуюся в итоге жижу добавляют жертве в пищу. Для удобства перегнивший отвар иногда смешивают с мелом или крахмалом, и когда масса высыхает, растирают ее в порошок. Насколько известно, первым на себе действие одного из таких ядов испытал Арг III. Хотя сейчас тяжело сказать с уверенностью, умер он от болезни или ему все же подсобили. Этой смесью можно убить мгновенно, или же незаметно в течение долгих месяцев травить человека, пока тот не скончается. Все зависит от пропорций.

   Каи замолчала, с тревогой глядя на посеревшего Теарана.

   – Как проявляется действие яда?

   – Отказывают органы, нарушается кровообращение, человек слабеет. Похоже на ускоренное старение...

   Виконт выглядел ужасно: лицо исказилось, губы подрагивали. С таким выражением застают убийцу над трупом друга, а после умываются в крови врагов.

   Знахарка отвела взгляд. Помолчав, она обронила:

   – Ходят слухи, здоровье Одамада пошатнулось...

   Большего добавить она не успела – Теаран поднялся, ссыпал остатки порошка в перстень и, рассеянно кивнув, направился на ватных ногах к двери. Уже выходя, он обернулся и спросил глухим голосом:

   – Противоядие существует?

   Как же ей хотелось дать положительный ответ, но... Каи только поджала губы. Если графу в течение месяцев подмешивали эту дрянь в еду, и если уже начало проявляться действие яда, то дни его были сочтены.

   Дверной проем опустел. По коридору удалялся звук шагов.

   7 глава. Маски и личины

   Улыбок фальшь на карнавале лести

   Стекает медом с липких потных лиц.

   Вино горчит осадком прелым персти.

   Хохочут маски слетом странных птиц.

   В руках дары. За спинами – стилеты.

   Глаза блестят. Не разберешь: где смех, где страх.

   По нервам оголенным визг кларнетов,

   И вкус предательства на восковых губах.

   Смешались краски на палитре бала.

   Сам дьявол водит кистью по холсту.

   Сломать бы раму и начать сначала,

   Рисуя мир, любовь и доброту.

   Праздник Цветов проводился каждый год весной во второй декаде мая. Организацией гуляний на этот раз занималось семейство О'Брал. Батюшка Арданты вбухал, как говорили, немалую сумму денег в подготовку веселья. Юрр начали украшать за неделю до дня торжества. В этом году даже накрыли столы для простых горожан, чего раньше никогда не делали, ограничиваясь отряжаемыми в толпу бочками с недорогим вином. Для знати отведен был отдельный участок, а именно Лиловый парк, примыкавший к дому О'Бралов и считавшийся, ни больше ни меньше, центральным городским парком. Свое название он получил из-за насаждений кустарника с похожими на розы цветами, пестревшими всеми оттенками от сиреневого до черно-фиолетового. Подразумевалось, что там соберутся представители городской элиты, а так же гости из близлежащих к Юрру поместий. Особое приглашение не требовалось, но традиции есть традиции – Теаран еще раз бросил взгляд на бумажную карточку размером с ладонь, на которой кудрявился многочисленными завитушками текст с его именем в первой строке.

   Сначала он не собирался идти. Отец чувствовал себя не так хорошо, чтобы посещать шумные мероприятия, а самому Теану тошно было от недавних открытий, и его совсем не тянуло развлекаться. С другой стороны, на сцене с бескомпромиссным видом расселась, закинув ногу на ногу и подергивая носком сапога, госпожа Политика, напоминая об обязанностях. Градоправитель имеет своим долгом присутствовать на важных празднествах. Утренняя церемония открытия, на которой отец произнес речь, бросил в толпу Первый Букет и выстоял десятиминутный гимн, отняла все его силы. Так что вечер в обществе членов Совета целиком предоставлен был Теарану. До кучи приплелась еще одна причина, по которой виконту стоило бы наведаться к О'Бралам. Арданта. Милая и неугомонная Арданта, с помощью неизвестных сообщников подпоившая зельем личную охрану Н'Карнов, чтобы подбросить записку с ненавязчивым приглашением на праздник Цветов. Может быть, под влиянием последних событий Теаран стал чрезмерно подозрительным... Но и вырубить на несколько часов отборных псов из серогвардейцев, тоже, знаете ли, не в стакан плюнуть. У Арданты появились свои люди в особняке градоправителя, или это не ее люди... или она больше не та, с кем он проводил приятные минуты, будучи готов ради этого мириться с ее несносностью. Так или иначе, Теарану не терпелось переговорить с ней наедине, и идти на эту встречу безоружным он не собирался. Юноша убрал плоский нож за голенище сапога, прихлопнув ладонью. Сделав пару шагов по комнате, проверяя удобство потяжелевшей обуви, Теан с огорчением подумал, что нельзя надеть что-нибудь надежнее бархатной рубашки и рокотона* – например, плотный кожаный нагрудник, а то и кольчугу. Только вот не выйдет так просто заявиться на весенний праздник вооруженным и упакованным в латы. Одно радовало – шпага в ножнах на черной портупее, перекинутой через плечо. Привилегия дворянина. То, что положенная по закону декоративная тупая шпажка была заменена на отточенную боевую, никого не касалось.

   Прицепив плащ к рокотону и натянув перчатки, Теаран взял лежавшую на столе маску и вышел из комнаты.

   * * *

   Город пестрел огнями. На верхних этажах от окна к окну поперек улиц протянулись гирлянды разноцветных стеклянных фонариков. На мостовой валялись букеты настоящих вперемежку с искусственными цветов, безжалостно растоптанные пешими и конными. Праздничный дурман кружил головы, всюду пили и пели. Невзирая на поздний час, между домов носилась оголтелая детвора – родители были неправдоподобно добры и подозрительно смешливы.

   Теаран выглядывал из окошка экипажа, на его губах блуждала улыбка – виконт и сам невольно поддался праздничному настроению. Сложно было удержать хмурую мину, разглядывая сумбурную возню на улицах. Следом за каретой в синих с серебром мундирах и киверах с красными султанами гордо тряслись в седлах драгуны из личной охраны градоправителя. На почтительном расстоянии плелись, придерживая коней, четверо из серой гвардии. Они должны были, подобно теням, преследовать Н'Карна весь вечер на правах негласных телохранителей. Как эта четверка собиралась проникнуть в парк, Теаран с ними не обсуждал, получив от отца заверения в том, что на этот счет можно не беспокоиться.

   Отведя взгляд от оравы мелких сорванцов, пытающихся запихнуть пучки цветов в ноздри бронзового генеральского коня, замершего на постаменте вместе со всадником, Теаран помрачнел – на другой стороне площади сверкал огнями трехэтажный дом О'Бралов. Юноша отвязал от пояса маску. Вот уже пятый или шестой год на праздник Цветов в высшем свете устраивали по некой молчаливой договоренности бал-маскарад. Этот раз не был исключением.

   У широкой, не менее одного лакрата, каменной лестницы кучер остановил коней, и расторопные лакеи отворили двери экипажа, порываясь подхватить новоприбывшего гостя под локти и поставить на землю. Махнув рукой в отвергающем жесте, он надел маску и поднялся наверх к гостеприимно распахнутой входной двери, рядом с которой замерли с алебардами в руках совершенно не радушного вида стражники. Между делом оглянувшись, Теаран не увидел в толпе никого из своего "серого" эскорта. Пустая карета в сопровождении драгун завернула во двор особняка. Не задерживаясь более на пороге, он решительно прошел внутрь.

   Н'Карн приготовился к тому, что в доме все будет залито ярким светом магических светильников, будь то парящие шары, мерцающие огнями фонтанчики, цветы с лучащимися тычинками или еще какая-нибудь невидаль – плод смекалки местных магов. Вместо этого его ожидал залитый мягким свечным светом зал так называемой прихожей – немаленького круглого помещения пятидесяти шагов в поперечнике. Что ж, похоже, О'Брал решил отказаться от традиционного магического выпендрёжа. Порой маниакальное соперничество в элитных кругах приводило к неоправданным тратам денег, в результате чего на свет появлялись иногда совершенно бредовые вещи – главным представлялось переплюнуть соседа и намекнуть на баснословную стоимость однодневного фиглярства. "Наконец, хоть кто-то собрался с духом и оборвал порочный круг".

   На противоположной входу стороне зала в проёме открытой двери виднелась соседняя комната, за ней еще одна – в каждой последующей было темнее, чем в предыдущей. Проходя анфиладу, гость попадал в ночной сад, не ощутив при этом резкой смены освещения. В доме было немноголюдно и тихо. Кое-где переговаривались, собравшись группками приглашённые, некоторые были без масок, и Теаран сразу отметил про себя знакомые лица. Бесшумно сновали из сада на кухню и обратно слуги-подавальщики с разнообразной снедью и напитками, ловко лавируя среди господ.

   Н'Карн как раз намечал для себя путь, такой чтобы пройти незамеченным в следующий зал, минуя нескольких балагуров там и сям, способных узнать его под любыми масками и своим обществом предопределить безнадежно беспутное завершение вечера, как  вдруг из-за его спины донеслось громогласное:

   – Его благородие виконт Н'Карн Теаран Юррский!

   Дважды стукнул в пол окованный серебром жезл церемониймейстера, и все головы повернулись в сторону замершего Теарана. Тщательно скрывая досаду, он снял маску и кивнул в приветствии, проклиная про себя чрезмерно расторопных слуг, успевших за какие-то секунды предупредить герольда о его прибытии. "А ты что думал? Проскользнуть рыбкой в сад и избежать расшаркиваний? Наследник градоправителя, чтоб тебя!"

   Одновременно с новым церемониальным стуком в зал вошёл хозяин дома и учредитель праздника Барлав-Ратор О'Брал. Смирившись с ходом событий, Теаран двинулся к нему навстречу.

   Спустя час с виду непринуждённой, на самом же деле полной  вопросов-ловушек беседы в обществе членов Совета, Теаран, наконец, откланялся и поспешил выполнить предыдущее намерение, а именно, затеряться в толпе. Вновь скрыв лицо под маской, он скользил мимо гостей в направление сада, рассеянно глядя по сторонам в поисках Арданты. Мысли его были заняты недавним разговором с главами правящих семейств, он перебирал в памяти все вопросы и свои на них ответы, собственные реплики. Как нарисованная, перед глазами маячила надменная рожа Эл Тэйтона, где-то сбоку косил в его сторону, якобы полностью занятый блюдом с тартинками, Кнад. О'Брал интересовался обстановкой на границе Серых Лесов. Влард, воспользовавшись минутным перерывом в разговоре, бездарно изображая участие, справился о  здоровье градоправителя. Теан сам не знал, удалось ли ему скрыть толкнувшуюся в груди ненависть, пока он ровным голосом озвучивал официальную историю про бессилие врачей перед "неизвестной болезнью".