Текст книги "Воронцов. Перезагрузка. Книга 8 (СИ)"
Автор книги: Ян Громов
Соавторы: Ник Тарасов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Графиня, это абсурд, – начал я, но она снова перебила:
– Да плевать! – она махнула рукой. – Людям не нужна правда! Им нужна красивая ложь! И я им её дам! Я расскажу всем, какой вы ужасный! И вас выпрут из города! Выпрут с позором! Вас, вашу деревенскую жёнку, всех ваших!
Она продолжала кричать, срываясь на истеричный визг. Я стоял, не веря своим ушам. Она действительно сходила с ума прямо на моих глазах – вся её аристократическая выправка исчезла, осталась только злая, мстительная женщина, не привыкшая к отказам.
И вдруг, в самый разгар её тирады, я услышал звук открывающейся двери. Обернулся – из соседней комнаты выходил градоначальник Глеб Иванович Дубинин. За ним – барон Строганов. Потом – управляющий барона Орлова. Следом – купец Беляев, которого я видел на приёме. И Иван Дмитриевич.
А впереди всех шла княгиня Елизавета Петровна Шуйская.
Графиня замерла, побледнела. Её рот открылся, но не издал ни звука. Она поняла – её истеричную тираду слышали все. Все эти влиятельные люди.
Княгиня Шуйская прошла мимо неё, даже не взглянув, и остановилась посреди холла. Повернулась к остальным с сияющей улыбкой, словно не было только что услышанного разговора:
– Так вот, господа, – произнесла она звонким голосом, – здесь будут проходить самые передовые операции в империи. Здесь будут спасать жизни, обучать лекарей, распространять знания. И всё это благодаря человеку, который спас нашего градоначальника.
Она повернулась ко мне, протянула руку:
– Егор Андреевич, примите мои поздравления с открытием клиники.
Я машинально принял её руку, всё ещё не веря происходящему.
Княгиня развернулась к графине. На её лице не было ни злости, ни торжества – только холодное презрение:
– Ах, графиня Елизавета Павловна, – произнесла она тоном, каким говорят о чём-то неприятном, но незначительном. – Как же мне надоели ваши интриги.
Графиня стояла, побелевшая, словно её ударили. Губы её дрожали, она пыталась что-то сказать, но слова не шли.
Градоначальник подошёл ближе, его лицо было каменным:
– Графиня, я всё слышал. Каждое слово. И господа здесь тоже всё слышали.
Барон Строганов кивнул:
– Слышали, Глеб Иванович. Всю эту… истерику.
Управляющий барона Орлова покачал головой:
– Постыдно, графиня. Очень постыдно.
Купец Беляев добавил:
– Я думал, вы действительно заботитесь об общественном благе. А оказалось – просто мстительная интриганка.
Графиня наконец обрела голос:
– Это… это ловушка! Вы меня подставили!
– Мы просто дали вам возможность показать своё истинное лицо, – спокойно сказал Иван Дмитриевич. – И вы воспользовались этой возможностью в полной мере.
Княгиня Шуйская сделала шаг к графине:
– Елизавета Павловна, я предупреждала вас. Много раз предупреждала. Но вы не слушали. Продолжали плести свои интриги, портить репутации людей, наживаться на чужих страхах.
– Я… я не…
– Не лгите, – резко оборвала её княгиня. – Мы все знаем правду. В этот раз вы пытались оклеветать Егора Андреевича, создать вокруг него атмосферу подозрительности. И всё это ради чего? Ради своей обиды и жадности.
Графиня попятилась к двери:
– Я… мне нужно идти…
– Да, идите, – кивнул градоначальник холодно. – И знайте – о вашем поведении узнают все. Я лично позабочусь об этом. Такие люди, как вы, не должны иметь влияния в обществе.
Графиня, не говоря больше ни слова, развернулась и выбежала из здания. Дверь захлопнулась за ней с громким стуком.
Повисла тишина. Я стоял, всё ещё пытаясь осмыслить произошедшее.
Княгиня Шуйская подошла ко мне, положила руку на плечо:
– Егор Андреевич, простите за такую драматическую сцену. Но это был единственный способ раз и навсегда прекратить её интриги.
Я посмотрел на неё, потом на остальных:
– Вы… вы всё это подстроили?
Градоначальник улыбнулся:
– Не совсем подстроили. Скорее, создали условия. Иван Дмитриевич «случайно» упомянул графине, что сегодня здесь будет важная встреча влиятельных людей. Что будут обсуждаться крупные проекты. Она, конечно, не смогла устоять – пришла, чтобы вмешаться.
Иван Дмитриевич добавил:
– А мы уже ждали. Знали, что если она встретит вас наедине – не сдержится, выскажет всё, что думает. И она не подвела.
Барон Строганов рассмеялся:
– Надо признать, она превзошла наши ожидания. Такой истерики я давно не слышал!
Управляющий барона Орлова кивнул:
– Она пришла ко мне три дня назад. Рассказывала те же самые сказки про Егора Андреевича. Я сразу понял, что здесь что-то не так, но сделал вид, что обдумываю предложение. А потом Иван Дмитриевич связался со мной, объяснил ситуацию. Я согласился помочь.
Купец Беляев добавил:
– И я тоже. Графиня ко мне тоже приходила. Тот же спектакль – страшные истории, предложение стать посредником. Я сразу к градоначальнику пошёл, рассказал.
Княгиня Шуйская улыбнулась:
– А я просто терпеть не могу интриганок. Особенно таких мелочных и мстительных, как Елизавета Павловна. Когда сегодня утром ко мне прибежала ваша служанка, Егор Андреевич, с запиской от вашей бабушки, я с радостью согласилась помочь, организовав встречу всех заинтересованных, так сказать.
Я медленно выдохнул, чувствуя, как напряжение спадает:
– Спасибо. Спасибо вам всем. Я даже не знаю, что сказать.
Градоначальник похлопал меня по плечу:
– Не за что, Егор Андреевич. Вы спасли мне жизнь. Это меньшее, что я мог сделать. Плюс, такие люди, как графиня, опасны для общества. Её нужно было остановить.
Княгиня кивнула:
– Теперь о её истинном лице узнают все. Её репутация уничтожена. Никто больше не будет доверять её словам.
Барон Строганов добавил:
– А вы, Егор Андреевич, наоборот, выйдете из этой ситуации с ещё большим уважением. Люди узнают, что вас пытались оклеветать, но правда восторжествовала. Это вызовет сочувствие и поддержку.
Иван Дмитриевич согласно кивнул:
– Плюс, теперь все видели, что вы работаете на благо государства. Открываете клинику на благо города и страны. Вы не заговорщик – вы патриот.
Я почувствовал, как на душе стало легче. Интрига графини лопнула, причём самым эффектным образом. Теперь все знали правду.
С лестницы послышались шаги – спускался Ричард, всё ещё держа свою папку с бумагами. Увидев толпу людей в холле, он остановился, удивлённо моргая:
– Егор Андреевич? Что здесь происходит?
Я рассмеялся – первый раз за весь этот напряжённый день:
– Долгая история, Ричард. Потом расскажу. А пока – знакомься. Это градоначальник Глеб Иванович Дубинин, барон Сергей Михайлович Строганов, господин… – я запнулся, вспоминая имя управляющего.
– Николай Петрович Румянцев, – представился тот. – Управляющий делами барона Орлова.
– Купец Семён Фомич Беляев, – поклонился купец.
– И княгиня Елизавета Петровна Шуйская, – закончила княгиня.
Ричард неуверенно поклонился:
– Ричард. Рад знакомству.
Градоначальник подошёл к нему:
– А, это вы тот самый английский врач, о котором рассказывал Егор Андреевич⁈ Рад наконец познакомиться лично!
Ричард покраснел:
– Я тоже, ваше сиятельство.
Княгиня Шуйская подошла ближе:
– Господин Ричард, я слышала, что вы будете возглавлять эту клинику?
– Да, Ваша Светлость, – кивнул Ричард. – Если всё получится.
– Получится, – заверила она. – Мы все здесь поддержим этот проект. Это важно для города, для губернии, для всей России.
Барон Строганов добавил:
– И я готов помочь финансово, если понадобится. Хорошая медицина – это инвестиция в будущее.
Купец Беляев кивнул:
– И я тоже готов вложиться. Моя жена как раз интересовалась, нельзя ли найти хорошего акушера – боится рожать у местных повитух. Если здесь будет клиника с опытными врачами – это просто спасение!
Николай Петрович Румянцев добавил:
– Барон Орлов тоже заинтересован в развитии медицины. У него на заводах много рабочих, травмы случаются. Хороший лекарь был бы очень кстати.
Я окинул взглядом присутствующих. Эти люди – влиятельные, богатые, занятые своими делами – все готовы были поддержать проект. Не ради выгоды, а ради общего блага.
Иван Дмитриевич поднял руку, привлекая внимание:
– Господа, предлагаю перейти от слов к делу. Ричард, покажите нам своё видение клиники. Расскажите, что вы планируете, какие помещения нужны, какое оборудование.
Ричард оживился:
– С удовольствием! Пойдёмте, я покажу!
Мы всей группой двинулись за ним. Ричард водил нас по комнатам, объясняя, где что будет – операционная, перевязочная, палаты, аптека, лекционная комната. Он говорил с таким энтузиазмом, так подробно описывал каждую деталь, что все слушали, как завороженные.
Градоначальник задавал вопросы про организацию, княгиня – про обучение персонала, барон Строганов – про финансовые аспекты. Ричард отвечал уверенно, показывая, что действительно всё продумал.
Когда мы закончили обход и вернулись в холл, градоначальник повернулся ко мне:
– Егор Андреевич, Ричард, вы молодцы. Это действительно достойный проект. Я официально заявляю – градоначальство будет поддерживать эту клинику всеми доступными средствами.
Княгиня Шуйская добавила:
– И я использую своё влияние, чтобы привлечь лучших врачей, лекарей, акушеров. Это должно стать образцовым медицинским учреждением.
Барон Строганов протянул мне руку:
– Егор Андреевич, считайте, что у вас есть мой патронаж. Если понадобятся деньги, оборудование, связи – обращайтесь.
Купец Беляев и Николай Петрович Румянцев тоже выразили готовность помочь.
Иван Дмитриевич подвёл итог:
– Ну что ж, господа, думаю, на сегодня достаточно. У всех нас свои дела. Но я предлагаю через месяц собраться снова – посмотреть, как продвигается работа, обсудить детали.
Все согласились. Мы начали прощаться, обмениваться рукопожатиями. Княгиня Шуйская, уходя, шепнула мне:
– Егор Андреевич, берегите себя. И Машеньку. У вас прекрасная жена, не дайте никому испортить ваше счастье.
– Спасибо, Ваша Светлость, – искренне ответил я, слегка кивнув.
Когда все разошлись, мы с Ричардом остались одни. Он опустился на ступеньки лестницы, вытер лоб платком:
– Фу-ух. Это было… насыщенно.
Я сел рядом:
– Ещё как. Ты молодец, Ричард. Произвёл на всех впечатление.
Он улыбнулся:
– Спасибо, Егор Андреевич. Но это всё благодаря вам. Вы дали мне эту возможность, поверили в меня.
– Я просто увидел твой потенциал, – ответил я. – А реализовать его – твоя заслуга.
Мы ещё немного посидели в тишине, потом я поднялся:
– Ну что, поехали домой?
– Поехали, – согласился Ричард.
Мы вышли из здания. Захар ждал у саней, увидев нас, подошёл:
– Ну что, Егор Андреевич, как дела?
– Отлично, Захар, – улыбнулся я. – Просто отлично.
Глава 13
Мы подъехали к дому. Я выскочил из саней и поспешил внутрь. Машенька встретила меня в прихожей:
– Егорушка! Наконец-то! Я уже беспокоиться начала!
Я обнял её, поцеловал:
– Ой, солнышко. День выдался… необычный.
Бабушка вышла из гостиной, на лице её была та самая загадочная улыбка:
– Ну что, внучок, как дела?
Я посмотрел на неё внимательно.
– Бабушка, – медленно сказал я, – как тебе в голову такое пришло, а?
Она усмехнулась:
– А я-то тут при чем?
– Бабушка⁈
Она рассмеялась:
– Ладно, признаюсь. Сегодня утром я отправила с Дуняшей записку княгине Шуйской, где вкратце рассказала о ее интригах против тебя. Попросила помочь.
Я уставился на неё:
– Так вот зачем Дуняша на рынок ходила!
– Ага, – кивнула бабушка довольно. – Только не на рынок, а к княгине. С запиской.
Я покачал головой, улыбаясь:
– Ну ты даёшь, бабушка. Интриганка ещё та. Похлеще этой графини будешь!
– Это не интрига, внучок, – возразила она. – Это забота. Я же вижу, как ты переживал из-за этой графини. Вот и помогла избавиться от неё.
Машенька смотрела на нас непонимающе:
– О чём вы? Как помогли?
Я вздохнул:
– Долгая история, Машунь. Давай я тебе всё расскажу за ужином.
Мы прошли в гостиную. Матрёна уже накрывала на стол. Няня Агафья суетилась, раскладывая приборы. За ужином я рассказал всё про сегодняшнюю сцену в клинике. Машка слушала с широко открытыми глазами, бабушка довольно усмехалась, няня Агафья причитала.
– Ох, Егорушка, как же так! – всплеснула руками няня. – Такая злая женщина!
– Получила по заслугам, – отрезала бабушка. – Нечего людей чернить.
Машенька сжимала мою руку:
– Егорушка, как хорошо, что всё так закончилось. Я так переживала за тебя.
Я поцеловал её руку:
– Всё хорошо, солнышко. Теперь эта история позади.
После ужина я поднялся к себе в кабинет. Нужно было начать планировать следующие шаги – с клиникой, с заводом, с производством эфира.
Я сидел за столом, делая записи, когда в дверь постучали. Вошёл Ричард:
– Егор Андреевич, простите, что беспокою. Хотел ещё раз обсудить план по клинике.
– Заходи, Ричард, – пригласил я. – Как раз сам об этом думаю.
Мы просидели до поздней ночи, обсуждая детали. Ричард еще раз показал подробный список всего необходимого – от хирургических инструментов до постельного белья для палат. Мы прикидывали сроки, распределяли задачи, планировали.
Наконец он поднялся:
– Ну что ж, Егор Андреевич, думаю, на сегодня хватит. Спасибо за продуктивный разговор.
– Спасибо тебе, Ричард, – ответил я. – Без тебя этот проект не взлетел бы.
Когда он ушёл, я ещё немного посидел, глядя в окно. За окном была ночь, город спал. Я поднялся, потянулся, погасил свечу и направился в спальню. Машка уже спала, укрывшись одеялом по самый нос. Я осторожно лёг рядом, обнял её. Она сонно прижалась ко мне, и я почувствовал, как внутри разливается тепло и покой.
И знаете что? Я был счастлив.
Несколько дней я то отдыхал, то помогал Ричарду с клиникой. Ходил несколько раз к Савелию Кузьмичу, пересекались с Иваном Дмитриевичем. К Машке приезжал Пётр Иванович, осмотрел её – все было хорошо, он надеялся, что ребеночек вот-вот перевернется и все пойдет своим чередом.
Как-то утром меня разбудил громкий стук в дверь внизу. Я открыл глаза, потянулся – за окном ещё было темно, рассвет только-только начинался.
– Егор Андреевич! – донёсся голос Захара за моей дверью. – Простите, что так рано, но тут человек от генерала Давыдова! Говорит, срочное дело!
Я осторожно высвободился из объятий Машки. Быстро оделся и спустился вниз.
У входа стоял молодой офицер в мундире, явно взволнованный.
– Егор Андреевич Воронцов? – спросил он, едва увидев меня.
– Я, – кивнул я, застёгивая рубаху. – Что случилось?
– Генерал Давыдов просит вас приехать на завод. Говорит, что произошло нечто важное. Велел передать, что это касается вашей работы на реке.
Я нахмурился. Работа на реке – это площадка для турбин и пневматической системы. Неужели что-то случилось? Авария? Поломка какая?
– Хорошо, – кивнул я. – Скажите генералу, что буду через полчаса.
Офицер козырнул и поспешил прочь. Я вернулся в спальню, где Машка уже проснулась и сидела на кровати, обеспокоенно глядя на меня.
– Егорушка, что случилось?
– Не знаю, солнышко, – ответил я, натягивая тёплую куртку. – На заводе что-то произошло. Нужно ехать.
Она встала, подошла ко мне, обняла:
– Только будь осторожен.
Я поцеловал её:
– Буду. Не волнуйся.
Спустившись вниз, я застал Захара уже одетым и готовым:
– Захар, поехали.
– Слушаюсь, Егор Андреевич.
Мы сели в сани и помчались через ещё спящий город. Улицы были пусты, только изредка попадались ранние торговцы, везущие свой товар на рынок.
Когда мы подъехали к заводу, я сразу увидел необычное оживление. У ворот стояло несколько саней, включая роскошный экипаж с гербом – видимо, кто-то важный приехал. Караульные пропустили нас без вопросов.
Во дворе завода была целая толпа – мастера, рабочие, офицеры. Все смотрели в одну сторону – в сторону реки. Я поспешил туда, протискиваясь сквозь людей.
– Егор Андреевич! – окликнул меня знакомый голос.
Обернулся – генерал Давыдов пробирался ко мне. Лицо его было возбуждённым, глаза горели.
– Генерал, доброе утро! Что случилось? – спросил я.
Он схватил меня за плечо:
– Доброе! Идёмте, увидите сами! Это… это надо видеть!
Мы пошли к реке. Ещё издалека я услышал странный звук – ритмичное шипение, похожее на дыхание огромного существа. Когда мы вышли на берег, я увидел картину, которая заставила меня остановиться в изумлении.
Площадка на реке была готова – крыша, стены, всё как я и планировал. Но главное было не это. Под площадкой в воде были видны четыре огромные водяные турбины, их лопасти вращались в быстром течении реки. А рядом с каждой турбиной были установлены большие меха – те самые, которые должны были нагнетать воздух.
Меха поднимались и опускались с мерным ритмом, приводимые в движение кривошипно-шатунным механизмом от турбин. Каждый раз, когда мехи сжимались, из них вырывался мощный поток воздуха, который по трубам уходил в сторону компрессионной камеры.
– Вы видите⁈ – воскликнул генерал Давыдов, подходя ближе. – Они всё сделали! Григорий с Василием Кузьмичом! Установили турбины, подключили меха, проложили трубы! И всё работает!
Я подошёл к площадке, зачарованно глядя на вращающиеся лопасти турбин под водой. Григорий стоял рядом, весь в поту, несмотря на мороз, с лицом, сияющим от гордости и усталости.
– Егор Андреевич! – увидев меня, он заулыбался. – Мы сделали! Всё по вашим чертежам! Турбины работают, меха качают, воздух идёт!
Я подошёл к нему, осмотрел конструкцию.
– Григорий, это… это великолепно, – сказал я искренне. – Вы проделали потрясающую работу.
Он покраснел от удовольствия:
– Спасибо, Егор Андреевич. Мы почти неделю работали почти без сна. Но оно того стоило.
Василий Кузьмич, подошёл поближе:
– Егор Андреевич, вы посмотрите, как она работает! Я сначала не верил, что такое возможно. Думал, течение не справится, лопасти сломает. Но нет! Крутит как миленькая!
Я прошёл по площадке, проверяя все узлы. Турбины вращались равномерно, без рывков. Меха поднимались и опускались синхронно, попарно. Трубы были герметичны, нигде не было утечек воздуха.
– А компрессионная камера? – спросил я. – Где она?
Григорий повёл меня в дальний угол площадки. Там стоял большой деревянный бак, обитый изнутри листами меди. Из него выходило четыре трубы – по одной от каждого меха. А сверху – одна толстая труба, которая уходила в сторону завода.
– Всё как вы сказали, – объяснил Григорий. – Воздух от всех четырёх мехов идёт в эту камеру. Там он выравнивается по давлению, и уже оттуда одним потоком идёт на завод.
Я приложил руку к трубе, выходящей из камеры. Чувствовалась лёгкая вибрация – воздух действительно шёл под давлением.
– Отлично, – кивнул я. – А на заводе трубы уже проложены?
– Проложены, Егор Андреевич! – воскликнул подошедший генерал Давыдов. – Всё готово! Осталось только подключить станки!
Я оглянулся на толпу людей, собравшихся на берегу. Среди них были не только мастера и рабочие – я узнал несколько знакомых лиц. Барон Строганов стоял в тёплом тулупе, с восхищением глядя на турбины. Рядом с ним – купец Третьяков. Чуть поодаль – Иван Дмитриевич с группой офицеров.
– Генерал, – спросил я, – а зачем столько народу?
Давыдов улыбнулся:
– Вы думаете, новость о чуде на реке не разлетелась по всему городу? Люди услышали, что вы что-то невиданное построили, и пришли посмотреть. А уж когда бароны и купцы узнали – тут же примчались!
Я покачал головой. Конечно, в таком городе как Тула новости распространяются быстро. Особенно новости о чём-то необычном.
Барон Строганов подошёл ближе:
– Егор Андреевич! Это потрясающе! Я слышал о ваших планах, но увидеть это своими глазами… Скажите, а можно ли построить такую систему на моих заводах на Урале?
Я задумался:
– Можно, если есть река с достаточно сильным течением. И если есть мастера, способные правильно всё собрать.
– У меня есть и река, и мастера! – воодушевлённо сказал барон. – Вы только скажите, что нужно, и я всё организую!
Иван Дмитриевич пробрался через толпу:
– Егор Андреевич, это действительно впечатляет. Государство очень заинтересовано в таких технологиях. Как думаете, сколько времени нужно, чтобы обучить мастеров строить подобные системы?
Я оглянулся на Григория:
– А вот спросите у него. Он всё строил, он лучше знает.
Григорий, оказавшийся в центре внимания стольких важных людей, сначала растерялся, но потом выпрямился:
– Если человек толковый и руки из правильного места растут – месяца два-три на обучение. Главное – понять принцип, а дальше уже дело техники.
Иван Дмитриевич кивнул, что-то записывая в свою тетрадь.
Генерал Давыдов хлопнул в ладоши, привлекая внимание:
– Господа! Предлагаю перейти в токарный цех! Там сейчас будут подключать станки к пневматической системе! Это будет интересно!
Толпа зашевелилась, направляясь к заводским корпусам. Я пошёл вместе со всеми, Григорий семенил рядом, продолжая что-то рассказывать о турбинах.
Когда мы вошли в токарный цех, я увидел, что вдоль стен уже были проложены толстые трубы из меди. От основной магистрали шли ответвления к каждому станку. У каждого ответвления был установлен запорный клапан.
У одного из станков уже собралась группа мастеров во главе с Семёном Кравцовым. Они как раз заканчивали подключение пневмодвигателя к станку.
– Егор Андреевич! – увидев меня, Семён оживился. – Сейчас попробуем запустить!
Я подошёл ближе. Станок был такой же, какой мы переделывали с Митяем и Петькой – токарный по дереву, приспособленный для обработки металла. К нему был подключён пневматический двигатель – цилиндр с поршнем, который должен был вращать вал станка.
– Ну что, – сказал Семён, положив руку на ручку клапана, – открываем?
Все затаили дыхание. Семён медленно потянул клапан. Послышалось шипение воздуха, идущего по трубе. Потом – лёгкий свист, когда воздух вошёл в пневмодвигатель.
И станок ожил.
Вал начал вращаться, медленно, но верно набирая обороты. Вал привода заработал, передавая вращение к станку. Через несколько секунд станок уже работал на полной мощности, вал крутился равномерно и плавно.
По цеху прокатился возглас восхищения. Мастера смотрели на станок, не веря своим глазам. Кто-то перекрестился, кто-то просто стоял с открытым ртом.
– Работает! – воскликнул Семён, его лицо сияло. – Смотрите, как ровно крутится! Никаких рывков! И не нужно ногами качать!
Он взял заготовку, зажал её в станок и поднес резец. Металл начал сниматься ровной стружкой, без всяких проблем. Семён работал сосредоточенно, а вокруг него толпились люди, наблюдая за процессом.
Барон Строганов подошёл ко мне:
– Это невероятно, Егор Андреевич. Мастер может работать обеими руками, не отвлекаясь на привод станка. Производительность увеличится в разы!
– Именно, – кивнул я. – Плюс, станок работает с постоянной скоростью, без рывков. Это улучшает качество обработки.
Третьяков добавил:
– А сколько сил это экономит! Не нужны лошади, не нужны люди, качающие меха. Река делает всю работу!
Генерал Давыдов был в восторге:
– Господа, вы понимаете, что это значит для завода⁈ Мы сможем увеличить выпуск продукции! Улучшить качество! Снизить себестоимость! Это революция!
Иван Дмитриевич подошёл ко мне:
– Егор Андреевич, государство должно знать об этом. Я напишу доклад в Петербург. Такие технологии нужно внедрять на всех заводах империи.
Я почувствовал смесь гордости и лёгкого беспокойства. С одной стороны, приятно, что моя работа признаётся и оценивается. С другой – чем больше внимания, тем больше ответственности.
Семён закончил обработку заготовки и с гордостью показал её:
– Смотрите! Идеально ровная поверхность! И сделано за половину обычного времени!
Мастера столпились вокруг, разглядывая деталь, передавая её из рук в руки, обсуждая.
Генерал Давыдов повернулся к остальным мастерам:
– Ну что, братцы, кто следующий хочет попробовать?
Несколько человек тут же подняли руки. Началась суета – подключали станки, открывали клапаны, пробовали работать. По цеху раздавалось шипение воздуха и довольные возгласы мастеров.
Братья Волковы, Антон и Иван, подключили свой станок и начали обрабатывать какую-то сложную деталь для ружейного замка. Фёдор Железнов попробовал шлифовать ствол. Семён Кравцов экспериментировал с разными режимами работы.
Я ходил между станками, наблюдая, подсказывая, исправляя ошибки. Григорий следовал за мной по пятам, записывая всё в свою тетрадь.
В какой-то момент я заметил, что Иван Дмитриевич о чём-то серьёзно беседует с генералом Давыдовым и бароном Строгановым. Они стояли в углу цеха, время от времени поглядывая в мою сторону.
Я подошёл к ним:
– Господа, о чём разговор?
Иван Дмитриевич повернулся ко мне:
– Егор Андреевич, мы тут обсуждали вопрос масштабирования. Видите ли, то, что вы создали здесь – это действительно прорыв. Но одного завода мало. Нужно внедрять такие системы по всей стране.
Барон Строганов добавил:
– Я готов начать на своих заводах на Урале. Но мне нужны специалисты, которые смогут всё правильно построить и настроить.
Генерал Давыдов кивнул:
– И мне нужны такие специалисты для других казённых заводов. В Сестрорецке, в Ижевске, в Туле на других производствах.
Я задумался. Это действительно проблема. Григорий молодец, он освоил технологию, может обучать других. Но одного Григория на всю страну не хватит.
– Нужна школа, – сказал я вслух. – Место, где можно обучать мастеров таким технологиям. Не просто показывать, а именно учить – теории и практике. Так, как я сделал в Уваровке.
Иван Дмитриевич заинтересованно посмотрел на меня:
– Школа? Объясните подробнее.
Я начал размышлять вслух:
– Видите ли, сейчас мастера учатся по принципу «смотри и повторяй». Подмастерье годами работает рядом с мастером, перенимая навыки. Это медленно и неэффективно. Нужно другое – систематическое обучение. Теория, практика, экзамены.
– Как в университете? – уточнил барон Строганов.
– Похоже, но проще и практичнее, – ответил я. – Университет даёт широкое образование, там много теории, мало практики. А здесь нужно конкретное – как построить турбину, как проложить трубы, как рассчитать мощность системы, как настроить станки. Всё чётко, по делу.
Генерал Давыдов задумчиво кивал:
– И сколько времени нужно на такое обучение?
– Месяца три-четыре, – прикинул я. – Если учить интенсивно. Первый месяц – теория. Что такое давление воздуха, как работают турбины, какие материалы использовать. Второй и третий месяцы – практика. Строим настоящую систему под руководством преподавателя. Четвёртый месяц – самостоятельная работа и экзамен.
Иван Дмитриевич хмыкнул:
– Звучит логично. Но кто будет преподавать?
Я посмотрел на Григория, который стоял неподалёку:
– Григорий, подойди сюда.
Он подошёл, немного нервничая в присутствии стольких важных людей.
– Скажи, Григорий, – начал я, – смог бы ты обучать других мастеров тому, что знаешь сам? Объяснять, показывать, проверять?
Он задумался:
– Ну… я никогда этим не занимался, Егор Андреевич. Но попробовать могу. Главное, чтобы ученики толковые были.
– Вот видите, – повернулся я к Ивану Дмитриевичу. – Григорий может быть преподавателем. А я буду помогать – составлю программу обучения, подготовлю учебные материалы, буду проводить лекции по теории.
Барон Строганов вмешался:
– А где эту школу открывать? Нужно помещение, оборудование.
– Можно прямо здесь, на заводе, – предложил генерал Давыдов. – У нас есть свободные помещения. Можем выделить одно под общую аудиторию, другое – под мастерскую.
– Отличная идея, – согласился Иван Дмитриевич. – Тогда ученики смогут сразу видеть, как всё работает на практике. И под рукой будут опытные мастера, у которых можно спросить совета.
Я кивнул:
– Тогда вот что предлагаю. Григорий, ты берёшь себе в помощь несколько лучших мастеров – может, Семёна Кравцова, братьев Волковых. Вы вместе будете преподавателями. Я составлю программу, напишу краткое учебное пособие. Через месяц можем набирать первую группу учеников.
– А кого набирать? – спросил Григорий.
– Мастеров с разных заводов, – ответил Иван Дмитриевич. – Я пришлю людей с казённых предприятий. Барон Строганов пришлёт со своих заводов. Третьяков, – он повернулся к купцу, – вы тоже можете прислать своих людей, если хотите.
Третьяков кивнул:
– Конечно хочу! Такие знания бесценны!
Мы ещё немного обсудили детали – сколько учеников брать в первую группу (решили, что не больше десяти, чтобы преподаватели могли уделить каждому достаточно внимания), какое оборудование понадобится, как организовать быт учеников.
Генерал Давыдов взял на себя организационные вопросы – выделить помещения, закупить необходимое, обеспечить учеников жильём и питанием. Иван Дмитриевич обещал профинансировать всё из государственной казны.
Барон Строганов подошёл ко мне, когда мы закончили:
– Егор Андреевич, вы не представляете, как вы меня обрадовали. Если мои мастера научатся строить такие системы – мои заводы выйдут на совершенно новый уровень!
– Рад помочь, Сергей Михайлович, – ответил я улыбнувшись. – Спасибо за доверие.
Мы ещё долго оставались на заводе. Мастера по очереди пробовали работать на станках с пневматическим приводом, восхищаясь удобством и эффективностью. Григорий с генералом Давыдовым обсуждали, какие ещё станки можно подключить к системе. Иван Дмитриевич записывал всё в свою тетрадь, время от времени задавая мне технические вопросы.
Наконец, когда солнце уже клонилось к закату, я понял, что пора домой. Машенька, наверное, волнуется.
Я попрощался со всеми и вместе с Захаром направился к саням. По дороге Захар заговорил:
– Егор Андреевич, я слышал, что говорили те господа. Про школу, про обучение. Это правда серьёзное дело будет?
– Серьёзнее не бывает, Захар, – ответил я. – Если всё получится – через год-два по всей России будут строить такие системы. Заводы станут эффективнее, производство вырастет. Это важно для страны.
Он задумчиво кивнул:
– Понимаю. Вы большое дело делаете, Егор Андреевич.
– Надеюсь, что не зря.
