Текст книги "Воронцов. Перезагрузка. Книга 8 (СИ)"

Автор книги: Ян Громов

Соавторы: Ник Тарасов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– А для слуг где комнаты? – спросил я.

– Тут, на первом этаже, в заднем крыле, – показал Фома. – Три комнатки. Для Матрёны, Дуняши и Савелия. Ещё одну или две можно отвести.

– Отлично, – одобрил я. – Как раз для Захара с Никифором.

– Им вон ту комнату присмотрел, у входа, – Фома указал на дверь. – Оттуда удобно за порядком следить.

Действительно, комната располагалась так, что из неё хорошо просматривались и входная дверь, и окна, выходящие во двор.

Мы вернулись в гостиную. Иван Дмитриевич посерьёзнел:

– Ну что, Егор Андреевич, теперь о делах. Вас ждут на заводе. Генерал Давыдов хочет обсудить план модернизации. Трубы, которые вы заказали, уже почти готовы. Скоро начнётся монтаж под пневматическую систему.

– Хорошо, – кивнул я. – Приеду завтра или послезавтра. Мастеров с собой привез, пусть сразу в работу включаются.

– Кстати о мастерах, – Иван Дмитриевич посмотрел в окно, где у ворот стояли сани с тульскими гостями. – Они где размещаться будут?

– У них свои дома в городе, – ответил я. – Они же местные, на заводе работают. Просто жили в Уваровке на время обучения.

– А-а, понял, – кивнул Иван Дмитриевич. – Ну и ладно. Пусть отдыхают сегодня, а завтра на завод.

Он собрался уходить, но на пороге обернулся:

– И ещё, Егор Андреевич. Акушера я уже предупредил. Лучший в Туле, Пётр Иванович Белов. Он готов приехать в любое время, как только понадобится. Адрес я Матрёне оставил.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я. – Вы обо всём подумали.

– Это моя работа, – усмехнулся он и ушёл.

Фома тоже засобирался:

– Ну, я пойду, Егор Андреевич. Устраивайтесь, отдыхайте. А завтра зайду, обсудим торговые дела.

– Хорошо, Фома, – я проводил его до двери. – И спасибо тебе. Отлично всё организовал. Слушай, а ты куда сейчас?

– Так на постоялый двор, куда ж ещё?

– Фома, так оставайся – есть же спальни свободные. Не чужой же, честное слово.

Он довольно улыбнулся.

– Спасибо, Егор Андреевич. Пойду тогда с постоялого двора рассчитаюсь.

Я вернулся в гостиную, где у печи сидел Ричард, грея руки.

– Ну как, устроился? – спросил я.

– Прекрасно устроился, – кивнул он. – Дом отличный. Мне Матрёна комнату на втором этаже отвела, рядом с вашей спальней. Говорит, так удобнее будет, если Марии Фоминичне помощь понадобится.

– Толковая женщина эта Матрёна, – согласился я.

Захар с Никифором тоже зашли в гостиную.

– Егор Андреевич, мы осмотрели дом, – доложил Захар. – Всё в порядке. Ворота крепкие, замки надёжные. Во дворе никаких подозрительных мест нет. Савелий показал, что где находится.

– Отлично, – кивнул я. – Тогда устраивайтесь, отдыхайте. Завтра начнётся работа.

Вечер прошёл в обустройстве. Вещи разобрали, разложили по комнатам. Матрёна накрыла на стол – щи, кашу, пироги. Все собрались за большим столом в гостиной.

Машка тоже спустилась, отдохнувшая и посвежевшая.

– Как ты? – спросил я, усаживая её рядом с собой.

– Лучше, – улыбнулась она. – Поспала, отдохнула. Дом очень хороший, Егорушка. Здесь будет уютно.

– Я рад, – я взял её за руку. – Главное, чтобы тебе было комфортно.

За ужином мы обсудили планы на ближайшие дни. Я рассказал, что завтра поеду на завод с мастерами, начнём работу над модернизацией производства.

– А мне что делать? – спросила Машенька.

– Тебе – отдыхать, – строго сказал я. – Гулять понемногу, дышать свежим воздухом, хорошо питаться. И главное – никаких нагрузок.

Ричард поддержал:

– Егор Андреевич прав. Вам сейчас нужен покой и режим. Я буду регулярно проверять ваше состояние.

Машенька покорно кивнула:

– Хорошо. Буду слушаться.

После ужина все разошлись по комнатам. Мы с Машкой поднялись в спальню и улеглись в кровать.

– Спокойной ночи, солнышко, – поцеловал я её, обнимая.

– Спокойной ночи, Егорушка, – она сонно улыбнулась и закрыла глаза.

Я ещё некоторое время лежал и не мог уснуть. Завтра начинается новый этап нашей жизни. В Туле, в этом большом доме, в окружении новых людей и новых забот.

Глава 3

Утро в новом доме встретило меня непривычной тишиной. В Уваровке жизнь начиналась с петушиного крика и пробуждения деревни, здесь же за окном лишь глухо доносился отдалённый городской шум – звон церковных колоколов, крики торговцев, стук копыт по мёрзлой земле.

Я осторожно встал с кровати, стараясь не разбудить Машеньку. Она спала, укутавшись в одеяло, лицо спокойное, дыхание ровное. Я прикрыл её получше и тихо вышел из комнаты.

Внизу уже хлопотала Матрёна – слышалось шипение на сковороде, запах жареного сала и свежего хлеба. Захар с Никифором сидели на лавке у входа, негромко переговариваясь.

– Доброе утро, Егор Андреевич, – поздоровался Захар, вставая. – Как почивали?

– Хорошо, – кивнул я. – Дом правда тёплый и тихий. Как ночь прошла? Всё спокойно?

– Тихо было, – подтвердил Никифор. – Савелий дежурил, обходил двор. Говорит, никаких подозрительных.

– Отлично, – я прошёл на кухню, где Матрёна переворачивала ломти сала на сковороде.

– Барин, садитесь, сейчас накрою, – засуетилась она. – Каша готова, сало жарю, хлеб свежий с утра испекла.

– Спасибо, Матрёна, – я сел за стол.

– А Мария Фоминична ещё спит?

– Спит еще, – кивнул я. – Пусть отдыхает, ей сейчас силы нужны.

Вскоре к завтраку спустились Ричард и Фома. Мы сели за стол.

– Ну что, мужики, – обратился я к собравшимся, – сегодня день важный. Мне нужно первым делом послать за акушером. Машеньку осмотреть надо, узнать, как она, что с ребёнком.

Ричард кивнул с одобрением:

– Правильное решение. Чем раньше опытный акушер посмотрит, тем лучше.

– Фома, – повернулся я к купцу, – ты вчера говорил, что Иван Дмитриевич оставил адрес лучшего акушера. Где он?

– У Матрёны, – Фома кивнул в сторону женщины. – Она записку хранит.

Матрёна тут же достала из кармана передника сложенный листок:

– Вот, барин. Тут адрес и имя – Пётр Иванович Белов, живёт на Кузнечной улице, дом номер семнадцать.

– Захар, – распорядился я, – как позавтракаем, поедешь за ним. Передай, что Егор Андреевич Воронцов просит его приехать осмотреть жену. Скажи, что дело срочное, заплачу щедро.

– Сделаю, – кивнул Захар. – Сразу после завтрака поеду.

Мы быстро позавтракали. Захар собрался и уехал. Я поднялся наверх – Машенька уже проснулась, сидела на кровати.

– Доброе утро, солнышко, – я подошёл, поцеловал её в щёку. – Как ты?

– Хорошо, – улыбнулась она. – Спала крепко. Дом правда очень уютный.

– Я послал за акушером, – сообщил я. – Тем самым, о котором все хорошо отзываются. Пётр Иванович Белов. Сейчас приедет, осмотрит тебя.

Машенька слегка напряглась:

– А вдруг он скажет, что всё плохо?

– Не скажет, – успокоил я её, обнимая. – Ричард же говорил, что с ребёнком всё в порядке, просто положение неправильное. Акушер посмотрит, скажет, что делать.

Она кивнула, прижимаясь ко мне:

– Хорошо. Я просто боюсь немного.

– Я понимаю, – я погладил её по волосам. – Но всё будет хорошо, обещаю.

Мы спустились вниз. Матрёна сразу засуетилась:

– Барыня, садитесь, покушайте! Вам сейчас хорошо питаться нужно!

Машенька послушно села за стол. Я присоединился к ней, хотя уже позавтракал.

Через час раздался стук в ворота. Савелий открыл, и во двор въехали сани с Захаром и незнакомым мужчиной средних лет. Степенный, в добротной шубе, с кожаным саквояжем в руках.

Я вышел на крыльцо встречать:

– Пётр Иванович?

– Я, – кивнул он, спускаясь с саней. – Вы Егор Андреевич Воронцов?

– Да, – я протянул руку. – Спасибо, что приехали так быстро.

Он пожал мою руку – крепко, уверенно:

– Захар Иванович сказал, что дело срочное. Где пациентка?

– Проходите, – я провёл его в дом.

В гостиной сидела Машенька, Ричард рядом с ней. Акушер поздоровался, представился:

– Пётр Иванович Белов. Давайте посмотрим, как вы там, матушка.

Он осмотрел Машеньку внимательно и тщательно – прощупал живот, послушал сердцебиение ребёнка через специальную деревянную трубку, задал множество вопросов о самочувствии, болях, движениях ребёнка. Ричард стоял рядом, наблюдая с профессиональным интересом.

Наконец Пётр Иванович выпрямился:

– Ну что ж, – сказал он задумчиво, – ребёночек действительно неправильно лежит. Тазовое предлежание, если точно.

– Это опасно? – тихо спросила Маша.

– Может быть опасно при родах, – честно ответил он. – Но не всегда. Во-первых, ещё есть время – ребёнок может перевернуться сам. Такое бывает. Во-вторых, даже если не перевернётся, я принимал роды с тазовым предлежанием много раз. Главное – опыт и правильные действия.

– А что нужно делать? – спросил я.

– Во-первых, – Пётр Иванович повернулся ко мне, – хорошо, что приехали заранее и не затягивали. Кто знает, как ближе к родам дорогу бы перенесла, особенно зимой. Здесь я смогу наблюдать, контролировать состояние. Во-вторых, – он снова посмотрел на Машу, – вам нужен покой. Больше отдыхать, не перенапрягаться, правильно питаться. Никаких тяжестей, никаких резких движений.

– Я буду следить, – заверил я.

– Хорошо, – кивнул акушер. – Я буду навещать раз в неделю, проверять состояние. А когда придёт время родов – я буду здесь, с вами, пока всё не закончится благополучно.

Машенька облегчённо выдохнула:

– Спасибо вам.

Пётр Иванович улыбнулся – впервые за всё время:

– Не за что, матушка. Это моё дело – помогать новой жизни появиться на свет.

Я проводил его в прихожую, там достал кошелёк:

– Сколько я вам должен за осмотр?

– Три рубля, – ответил он.

Я отсчитал пять:

– Возьмите. И ещё вопрос – когда придёт время родов, вы сможете находиться здесь постоянно? День, два, сколько потребуется?

– Смогу, – кивнул он. – Так и сделаем.

– Договорились, – я протянул руку. – Спасибо ещё раз.

Он пожал её и уехал. Я вернулся в гостиную, где Машенька сидела с Ричардом.

– Ну как? – спросила она с надеждой.

– Всё будет хорошо, – заверил я, обнимая её. – Он опытный, знает своё дело. Будет наблюдать за тобой, а когда придёт время – примет роды.

Она прижалась ко мне:

– Мне так легче. Он внушает доверие.

– Мне тоже, – согласился я.

Ричард добавил:

– Да, хороший специалист. Видно, что знает своё дело. С таким акушером можно быть спокойным.

Я посмотрел на часы – уже почти полдень. Нужно было ехать на завод, дела не ждали.

– Машунь, – сказал я, – мне нужно на завод. Дела там важные, генерал Давыдов ждёт. Ты тут отдыхай, Матрёна и Дуняша позаботятся. Ричард рядом, если что.

– Езжай, Егорушка, – кивнула она. – Я тут посижу, отдохну.

Я поднялся наверх, переоделся в более официальную одежду – нужно было соответствовать статусу консультанта тайной канцелярии. Спустившись вниз, позвал Захара:

– Готовь сани. Едем на завод.

– Сейчас, Егор Андреевич, – он быстро вышел во двор.

Я попрощался с Машкой, наказал Матрёне и Дуняше присматривать за ней, и вышел на улицу. Сани уже были готовы. Мы с Захаром сели, и тронулись в путь.

Город жил своей обычной жизнью.

Мы ехали по знакомым улицам – мимо торговых рядов, где торговцы нахваливали товар, мимо трактиров, откуда доносились пьяные голоса и гармошка, мимо церквей, где благочестивые старушки ставили свечи.

– Егор Андреевич, – окликнул меня Захар, – смотрите, кто это там?

Я посмотрел в указанном направлении. У лавки стоял знакомый экипаж с гербом на дверце. Рядом прогуливался мужчина в дорогой шубе, с важным видом осматривающий выставленный товар.

Отец.

Андрей Петрович Воронцов во всей красе – высокий, представительный, с седой бородой и надменным выражением лица. Он о чём-то беседовал с купцом, видимо торгуясь.

– Остановись, – велел я Захару.

Сани притормозили. Я спрыгнул и направился к отцу. Тот повернулся на звук шагов, узнал меня. На лице мелькнуло приятного удивления:

– Егор? – воскликнул он. – Ты что здесь делаешь?

– Здравствуйте, отец, – слегка поклонился я. – Я теперь в Туле живу. Переехал на длительный срок.

– Переехал? – он изумлённо посмотрел на меня. – Зачем?

– По делам, – уклончиво ответил я. – И жене скоро рожать, нужен хороший акушер. В деревне такого не найти, – развел я руками.

Лицо отца дёрнулось. Он молча кивнул, пробормотал что-то невнятное – то ли «что ж ты сразу не сказал», то ли просто проворчал недовольно. Потом резко развернулся, махнул рукой своему кучеру:

– Подавай экипаж!

Я стоял, недоумённо глядя ему вслед. Отец сел в экипаж, и тот тронулся, быстро скрывшись за поворотом.

Вот так встреча. Что это было? Радость? Разочарование? Честно – ничего не понял.

Я вернулся к саням, где Захар ждал с непроницаемым выражением лица.

– Поехали дальше, – сказал я, садясь.

Мы продолжили путь. Я сидел, задумавшись. Отец всегда был человеком сложным, гордым. Наши отношения не складывались, вернее отношения с тем Егором, в тело которого я попал. Но последний визит в родительский дом был хорошим. Что же было сейчас – оставалось непонятным.

Через двадцать минут мы подъехали к воротам Тульского оружейного завода. Массивные ворота, над ними герб – двуглавый орёл с оружием в лапах. Караульный вышел из будки:

– Кто такие? По какому делу?

– Егор Андреевич Воронцов, – ответил я. – Меня ждёт генерал Давыдов.

Караульный внимательно посмотрел на меня, потом кивнул:

– Проезжайте. Контора в главном здании, прямо по центру.

– Спасибо, я в курсе, – ответил я.

Ворота распахнулись. Мы въехали на территорию завода.

Повсюду сновали люди – кто-то тащил тачку с металлом, кто-то катил бочку, кто-то спешил с бумагами в руках.

Мы подъехали к центральному зданию – трёхэтажному, с колоннами у входа. Я спрыгнул с саней:

– Захар, жди здесь. Не знаю, сколько пробуду.

– Буду ждать, – кивнул он.

Я поднялся по ступенькам и вошёл в здание. Внутри было тепло, пахло бумагой и табачным дымом. Навстречу вышел пожилой писарь в очках:

– Вы к кому, барин?

– К генералу Давыдову, – ответил я. – Егор Андреевич Воронцов. Меня ждут.

– А-а, – он оживился, – вы тот самый Егор Андреевич! Проходите, генерал велел сразу провожать. Второй этаж, кабинет в конце коридора.

Я поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Коридор длинный, с дверями по обеим сторонам. Из-за некоторых доносились голоса. В конце коридора массивная дубовая дверь с табличкой «Генерал П. С. Давыдов. Начальник завода».

Я постучал.

– Войдите! – прогремел знакомый голос.

Я открыл дверь и вошёл. Кабинет просторный, с высокими окнами, выходящими на заводской двор. Массивный дубовый стол, заваленный бумагами и чертежами. За столом сидел генерал Пётр Семёнович Давыдов – широкоплечий, с седыми усами, в растёгнутом мундире. Увидев меня, он улыбнулся:

– А-а, Егор Андреевич! Наконец-то! Проходите, садитесь!

Он встал из-за стола, протянул руку. Я пожал её – крепкое рукопожатие военного человека.

– Здравствуйте, Пётр Семёнович, – поздоровался я, садясь в кресло напротив. – Приехал, как обещал.

– И правильно сделали! – он снова сел за стол. – Дел по горло. Чаю хотите?

– С удовольствием, – кивнул я.

Он позвал денщика, велел принести чай. Пока тот суетился с самоваром, генерал разложил на столе несколько чертежей:

– Смотрите, Егор Андреевич. Вот план завода. Здесь у нас литейный цех, здесь – ковочный, здесь – сборочный. Вот тут, – он ткнул пальцем в одно из зданий, – токарный цех. Самый большой. Там будем внедрять вашу пневматическую систему.

Я наклонился над чертежом, изучая планировку:

– А где трубы будут проходить?

– Вот так, – он провёл пальцем по плану. – Со стороны реки будут входить тут. Здесь же, в дальнейшем будут стоять ваши паровые машины. Дальше пойдут по главному коридору, потом разводка по цехам. Трубы уже больше половины готовы, как я вам и писал.

– Отлично, – одобрил я.

Я достал из внутреннего кармана сложенный лист – подробный чертёж винта.

– Вот, смотрите, – развернул я его на столе. – Для турбины. Вода идет течением, вращает винт, винт приводит в движение вал, вал через кривошип вращает другой вал, который нагнетает меха, а те в свою очередь подают воздух в компрессор. Компрессор же сжимает воздух, и тот идёт по трубам в цеха.

Генерал внимательно изучал чертёж, хмурясь:

– Хитрая штука. А сделать можно?

– Можно, – заверил я. – У меня такое уже реализовано в Уваровке. Токарный цех у вас сильный, как вы сами говорили. Но лопасти винта лучше выточить из дерева твёрдых пород – дуба, ясеня. Металл дорого выйдет и дольше делать. А дерево – дешевле и быстрее.

– Из дерева? – удивился генерал. – Оно выдержит нагрузку?

– Выдержит, – уверенно сказал я. – Главное – правильно обработать,. И менять периодически, когда износ пойдёт. Материал то дешевый, можно с запасом сделать. А летом заменим уже на металлические. Посмотрим.

Генерал задумчиво кивнул:

– Что ж, если вы так говорите – значит, так и сделаем. Сколько таких винтов нужно?

– Для начала четыре, – ответил я. – Четыре турбины, четыре компрессора. Этого хватит, чтобы обеспечить сжатым воздухом весь токарный цех.

– Четыре… – генерал что-то записал в блокнот. – Хорошо. Отдам распоряжение токарному цеху. Когда нужно закончить?

– Чем быстрее, тем лучше, – сказал я. – В общем то, я уже тут, так сложилось, что переехал жить в Тулу. Домой только буду периодически наведываться, а так тут. Так что, можно полноценно приступить к модернизации. Как трубы будут готовы, можно начать монтаж всей системы.

– А вы турбину то зимой на воду поставите?.. – генерал посмотрел в окно, где за стеклом кружил снег. – Сейчас конец января. Как она крутиться то будет?

– Поставлю, это моя забота.

Денщик принёс чай – горячий, крепкий, в стеклянных стаканах с подстаканниками. Мы отпили по глотку.

– Ещё вопрос, Пётр Семёнович, – сказал я. – Мастера, которых я обучал в Уваровке. Они приехали со мной. Готовы приступать к работе. Как будем их использовать?

Генерал оживился:

– А-а, да! Григорий Сидоров, братья Волковы, Семён Кравцов, Фёдор Железнов. Иван Дмитриевич мне про них говорил. Говорит, вы их здорово обучили, теперь они стандартизацию проповедуют.

– Проповедуют, – усмехнулся я. – Особенно Григорий. Прям фанатик точности стал.

– Это хорошо! – рассмеялся генерал. – Нам как раз таких и надо. Вот что я думаю – пусть они в токарном цехе обоснуются. Там работа самая тонкая, точность нужна. Пусть покажут, как по-новому делать, других научат.

– Правильная мысль, – одобрил я. – Но их нужно поддержать. Если старые мастера начнут сопротивляться новшествам, руководство должно встать на сторону пятёрки.

– Встанет, – твёрдо сказал генерал. – Я сам прослежу. У меня приказ сверху – модернизировать производство любой ценой. Кто не хочет работать по-новому – пусть ищет другое место.

Я кивнул с удовлетворением. Хорошо, когда есть поддержка руководства.

– И ещё, – добавил генерал, – Иван Дмитриевич говорил, что вы хотели регулярно приезжать на завод, консультировать, помогать. Это так?

– Да, – подтвердил я. – Я буду приезжать несколько раз в неделю, решать возникающие проблемы, консультировать по разным вопросам, в том числе буду стараться поддержать мастеров, которых обучал у себя в Уваровке. Мы с ними поработали над дальнейшими шагами по развитию и улучшению процесса изготовления оружия.

– Отлично! – обрадовался генерал. – Значит, так и договоримся. Вы – главный консультант по модернизации. Приезжаете, смотрите, что да как, даёте указания. Мастера их выполняют. Я обеспечиваю ресурсы и поддержку.

Мы ещё немного обсудили детали – сроки, ресурсы, возможные трудности. Генерал оказался деловым человеком, быстро схватывающим суть.

Наконец он откинулся на спинку кресла:

– Ну что ж, Егор Андреевич, кажется, мы всё обсудили. Остались только практические действия. Когда мастера приступят?

– Хоть завтра, – ответил я. – Они готовы.

– Тогда завтра и начнут, – решил генерал. – Я дам распоряжение начальнику токарного цеха принять их, выделить рабочие места, инструменты.

– А сопротивления не будет? – уточнил я. – Начальник цеха может не захотеть пускать «выскочек» со своими новшествами.

Генерал усмехнулся:

– Начальник токарного цеха – мой старый товарищ, Николай Фёдорович Краснов. Толковый мужик, не дурак. Я с ним уже говорил, объяснил ситуацию. Он понимает, что модернизация нужна, иначе мы отстанем от Европы навсегда. Так что не волнуйтесь – примет ребят, поддержит. Тем более, что не чужие, работали тут же.

– Тогда хорошо, – я допил чай и встал. – Спасибо за приём, Пётр Семёнович. Рад, что поддержите их, а то они переживали.

– Отлично! – генерал тоже встал, снова протянул руку. – Рад, что вы с нами, Егор Андреевич. Вместе мы этот завод в образцовый превратим!

Я пожал его руку и вышел из кабинета. Спускаясь по лестнице, думал о предстоящей работе. Много чего нужно сделать – внедрить пневматическую систему, обучить мастеров, наладить стандартизацию, повысить качество. Задача огромная, но выполнимая.

Захар ждал у саней, прохаживаясь туда-сюда, чтобы не замёрзнуть.

– Ну как, Егор Андреевич? – спросил он, увидев меня. – Договорились?

– Договорились, – кивнул я, садясь в сани. – Завтра начинаем работу.

Мы поехали обратно. Город постепенно погружался в сумерки – зажигались фонари, лавочники закрывали ставни, на улицах становилось меньше народу.

Когда мы подъехали к нашему дому, я увидел у ворот незнакомый экипаж. Дорогой, с гербом на дверце.

Тот самый экипаж, в котором уехал отец.

– Что бы это значило? – пробормотал я, спрыгивая с саней.

Савелий открыл ворота, кивнул мне:

– Барин, к вам гость. Андрей Петрович Воронцов. Ждёт в гостиной.

Я нахмурился. Отец здесь? Зачем?

– Хорошо, – сказал я. – Захар, распрягай лошадь. Я пойду посмотрю.

Я вошёл в дом. В гостиной действительно сидел отец – в кресле у печи, с чашкой чая в руках. Матрёна суетилась рядом, подкладывая дрова в печь.

Увидев меня, отец встал:

– Егор.

– Отец, – я остановился в дверях. – Что привело вас сюда?

Он помолчал, потом тяжело вздохнул:

– Хотел… поговорить. О жене твоей. О ребёнке.

Я удивлённо посмотрел на него. Это было неожиданно.

Я сел напротив. Матрёна быстро налила мне чаю и скрылась на кухне, оставив нас вдвоём.

Отец долго молчал, глядя в огонь печи. Потом заговорил:

– Я был не прав. Когда ты женился на купеческой дочери, я… я был зол. Считал это позором для нашего рода. Но потом узнал, что она получила дворянство. Что ты сам добился многого – стал консультантом при тайной канцелярии, твои изобретения ценятся. И понял… понял, что ошибался.

Я молчал, не зная, что сказать. Это было так непохоже на отца – признавать свои ошибки.

– У тебя скоро родится ребёнок, – продолжил он. – Мой внук или внучка. Я… я хочу быть частью этого. Хочу знать своих внуков. Хочу помочь, если смогу.

Горло сдавило. Я не ожидал услышать такое от него.

– Отец… – начал я.

– Не говори ничего, – он поднял руку. – Просто… скажи, когда ребёнок родится. Я хочу приехать, увидеть его. Благословить.

Я кивнул, не доверяя своему голосу:

– В мае, если всё будет хорошо.

Он встал, подошёл ко мне, положил руку на плечо:

– Ты молодец, Егор. Ты добился большего, чем я когда-либо мог. Я горжусь тобой.

– Спасибо, отец, – сказал я.

Он кивнул, отпустил моё плечо и направился к выходу. На пороге обернулся:

– Передай жене привет. Пусть бережет себя и ребёнка.

– Передам, – пообещал я.

Он вышел. Я слышал, как хлопнула дверца экипажа, как стукнул кнут, как зацокали копыта по мёрзлой земле. Потом тишина.

Я сидел в кресле, глядя в огонь. Матрёна тихо вошла:

– Барин, ужин готов. Прикажете подавать?

– Да, – кивнул я, приходя в себя. – Зови всех к столу.

За ужином собрались все – Маша, Ричард, Фома, Захар, Никифор. Я рассказал о поездке на завод, о договорённостях с генералом Давыдовым.

– Значит, завтра мастера начинают работу? – уточнил Фома.

– Да, – подтвердил я. – Нужно будет их утром отвезти на завод.

– Я отвезу, – вызвался Захар.

– Хорошо, – согласился я.

Маша тихо спросила:

– Егорушка, а кто к тебе приходил? Матрёна говорила, важный гость был.

– Отец, – ответил я.

Она удивлённо посмотрела на меня:

– Андрей Петрович? Зачем?

– Да был проездом в городе, – я взял её за руку. – Узнал, что мы сейчас тут. Сказал, что был не прав. Что хочет знать наших детей. Просил сообщить, когда ребёнок родится.

Машенька улыбнулась:

– Это же хорошо! Значит, он принял меня?

– Похоже на то, – кивнул я.

Она счастливо прижалась ко мне. Ричард одобрительно кивнул, Фома улыбнулся. Даже Захар с Никифором переглянулись с довольным видом.

После ужина все разошлись по комнатам. Мы с Машенькой поднялись в спальню. Я помог ей раздеться, уложил в кровать.

– Устал? – тихо спросила она.

– Немного, – признался я, ложась рядом. – Но это хорошая усталость. День был продуктивный.

Она положила голову мне на грудь:

– Я рада, что мы здесь. В этом доме. В Туле. Здесь так спокойно.

– Я тоже рад, – я обнял её, поцеловал. – Спокойной ночи, солнышко.

– Спокойной ночи, Егорушка, – сонно пробормотала она.

Я лежал, глядя в темноту. Завтра начинается новый этап – работа на заводе, внедрение новых технологий, обучение мастеров. Много дел, много забот.