Текст книги "Воронцов. Перезагрузка. Книга 8 (СИ)"

Автор книги: Ян Громов

Соавторы: Ник Тарасов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Воронцов. Перезагрузка. Книга 8

Глава 1

Утро выдалось морозным и ясным. Я проснулся рано, ещё до рассвета. Машенька спала, укрывшись тёплым одеялом. Я осторожно встал, стараясь её не разбудить, оделся и вышел из дома.

На улице было тихо. Деревня ещё спала. Только далеко за лесом из трубы кузницы поднимался дымок – Петька, видимо, уже разжёг горн.

Я глубоко вдохнул морозный воздух, прочищая мысли. Вчерашний разговор с Ричардом не давал покоя. Нужно было срочно организовать переезд в Тулу, причём так, чтобы и дела здесь не встали, и Машка получила всё необходимое.

Первым делом я отправился к Захару. Тот уже был на ногах, проверял караульных.

– Захар, – окликнул я его, – собери к полудню всех ключевых людей. Фому, Илью, Петьку, Семёна, Степана. Важный разговор есть.

– Будет сделано, Егор Андреевич, – кивнул он, видя серьёзность на моём лице. – Что-то случилось?

– Потом расскажу, – ответил я. – При всех.

Вернувшись домой, я застал Машу проснувшейся. Она сидела на кровати, обхватив руками живот.

– Как ты? – спросил я, подходя к ней.

– Лучше, – слабо улыбнулась она. – Не болит. Но я всё равно боюсь, Егорушка.

Я сел рядом, обнял её:

– Мы поедем в Тулу. К лучшему акушеру. Там ты родишь в безопасности, с опытным врачом рядом.

– Когда поедем? – тихо спросила она.

– Дня через три, – ответил я. – Нужно всё подготовить, организовать.

Машенька кивнула, прижимаясь ко мне:

– Хорошо, Егорушка, как скажешь.

После завтрака я отправился в мастерскую. Тульские мастера уже вовсю работали над калибром. Григорий что-то объяснял братьям Волковым, Фёдор с Семёном Кравцовым обсуждали точность измерений.

– Мужики, – обратился я к ним, – на минуту прервитесь.

Все отложили работу, повернулись ко мне.

– У меня новость, – сказал я. – Моей жене нужна медицинская помощь. Мы с ней уезжаем в Тулу на неопределённый срок. До родов точно, но, скорее всего, и дольше.

Мастера переглянулись, заволновались.

– А как же обучение? – спросил Антон Волков.

– Обучение в Уваровке завершается, – объявил я. – Вы получили основные знания, освоили принципы стандартизации, научились работать с точными инструментами. Дальше – практика на заводе.

– То есть мы возвращаемся? – уточнил Григорий.

– Да, – кивнул я. – Но это не конец нашего сотрудничества. Я буду курировать вашу работу в Туле. Приезжать на завод, проверять прогресс, помогать с внедрением новых технологий. Просто база моя теперь будет в городе.

Фёдор Железнов спросил:

– А когда мы едем?

– Через три дня, – ответил я. – Вместе с нами. У вас будет время собраться, попрощаться с местными, доделать то, над чем сейчас работаете.

Семён Кравцов выглядел растерянным:

– Но мы ещё столько не успели! Калибр не доделан, паровую машину хотели улучшить…

– Семён, – терпеливо сказал я, – вы получили главное – понимание принципов. Остальное доделаете уже на заводе. Более того, там у вас будут лучшие условия, больше ресурсов, помощники.

Григорий задумчиво кивнул:

– Егор Андреевич прав. Мы действительно многому научились. Теперь нужно применять знания на практике.

– Именно, – согласился я. – А я буду помогать. Не бросаю вас.

Мастера успокоились, приняли ситуацию. Они продолжили работу над калибром, теперь уже с пониманием, что это их последний совместный проект в Уваровке.

К полудню в моём доме собрались все ключевые люди. Фома, Илья, Петька, Семён, Степан, Захар. Ещё Ричард присоединился.

Я встал во главе стола:

– Спасибо, что пришли. У меня для вас важное объявление. Моя жена нуждается в медицинской помощи. Мы уезжаем в Тулу. Надолго – раньше лета не вернемся. Но я буду наезжать. Часто.

В комнате повисла тишина. Все понимали серьёзность ситуации.

– Это значит, что мне нужно организовать всё так, чтобы дела здесь продолжались без моего постоянного присутствия, – продолжил я. – Поэтому слушайте внимательно. У каждого будут чёткие задачи.

Я повернулся к Фоме:

– Фома Степанович, – я достал увесистый кошель и положил его на стол, – здесь пятьсот рублей. Твоя задача – найти в Туле приличный дом для аренды. Не роскошный, но добротный и удобный. Чтобы было тепло, просторно, безопасно. Если сам не найдёшь – обратись к Ивану Дмитриевичу, он поможет.

Фома взял кошель, взвесил в руке:

– Сделаю, Егор Андреевич. Найду хороший дом.

– Ещё, – добавил я, – ты продолжаешь вести торговлю. Все сделки по стеклу, дереву, любым другим товарам – через тебя. Ты мой доверенный представитель в делах.

– Понял, – серьёзно кивнул Фома. – Не подведу.

Я повернулся к Семёну:

– Семён твоя задача – наращивать производство стекла. У тебя теперь есть новые формы, новая реторта. Используй их по максимуму. Спрос огромный, нужно его удовлетворять.

Семён кивнул:

– Постараюсь, Егор Андреевич. Буду делать столько, сколько смогу.

– Но без ущерба качеству, – строго добавил я. – Лучше меньше, но хорошего качества, чем много брака.

– Понял, – заверил Семён.

Я посмотрел на Петьку:

– Петька, ты продолжаешь работать с металлом. Помогаешь Семёну, поддерживаешь оборудование в исправности. И главное – пневматическая система должна работать без сбоев. Это сердце всего производства.

– Буду следить, – пообещал Петька. – Не допущу поломок.

– А ещё, – добавил я, – когда освободишься, займись изготовлением керамики.

Я достал свою записную книжку, где были наброски процесса:

– Смотри. Берёшь белую глину, промываешь от примесей, замачиваешь до нужной консистенции. Потом формуешь изделия – простые для начала, миски, тарелки, кружки. Сушишь на воздухе несколько дней. Потом обжигаешь в печи.

– А какая температура нужна? – спросил Петька.

– Высокая, – ответил я. – Докрасна раскалить нужно, и держать несколько часов. Получится прочная керамика, белая, красивая.

– Попробую, – кивнул Петька. – Интересное дело.

– И ещё, – напомнил я, – не забывайте про фарфор.

– Делаем, Егор Андреевич, – подтвердил Петька.

Я повернулся к Илье:

– Илья, на тебе общее хозяйство деревни. Следи, чтобы все постройки были в порядке, ремонт вовремя делался. И главное – заготовка леса.

– Да, сейчас зима, самое время, – кивнул Илья. – Брёвна рубим, на весну к распиловке готово будет.

– Именно, – согласился я. – К весне нужен хороший запас. Спрос на доски не падает, нужно обеспечить производство.

– Сделаем, – пообещал Илья. – Мужиков соберу, организуем заготовку.

Я посмотрел на Степана:

– Степан, ты помогаешь Илье. Координируешь работу мужиков, следишь за инструментом, организуешь транспортировку брёвен.

– Всё будет, Егор Андреевич, – заверил Степан.

Наконец я повернулся к Захару:

– Захар, охрана деревни остаётся на Иване с большей частью служивых. Ты берёшь только Никифора и едешь со мной в Тулу. Там нам тоже нужна защита.

Захар кивнул:

– Понял. Иван справится, он надёжный. А мы с Никифором вас прикроем.

– Вот и отлично, – я обвёл взглядом всех собравшихся. – Мужики, я понимаю, что это внезапно. Но я верю в вас. Каждый из вас знает своё дело. Работайте добросовестно, помогайте друг другу, решайте проблемы сообща. Я буду регулярно наведываться, проверять, как дела, помогать с трудностями.

Фома поднял руку:

– Егор Андреевич, а если что-то срочное случится? Как с вами связаться?

– Через гонца, – ответил я. – Или сам приезжай в Тулу, если нужно.

– Понятно, – кивнул Фома.

Илья задумчиво почесал бороду:

– А долго вы в городе пробудете?

– Не знаю точно, – признался я. – До родов точно. Потом посмотрим по обстоятельствам. Может, останемся на лето, может, вернёмся раньше.

– Ясно, – протянул Илья.

Семён робко поднял руку:

– Егор Андреевич, а если у меня с производством что-то не заладится? К кому обращаться?

– К Фоме, – ответил я. – Он мой представитель. С серьёзными техническими проблемами – ждите меня, я буду периодически приезжать. С мелкими – Петька поможет.

Петька гордо выпрямился:

– Помогу, конечно! Мы ж вместе всё это строили, я всё помню.

Я улыбнулся его энтузиазму:

– Вот видите. Вы не одни. Вы – команда. Помогайте друг другу, и всё получится.

Ричард, молчавший до этого, спросил:

– Егор Андреевич, а мне что делать? Тоже с вами ехать?

– Ричард, – сказал я, – ты однозначно едешь с нами. Твоя помощь может понадобиться в любой момент. А если вдруг в Уваровке что случится, то до Тулы верхом с заводной пол дня скакать.

Он кивнул с пониманием:

– Хорошо. Как скажете.

Я снова обвёл взглядом собравшихся:

– Ну что, есть ещё вопросы?

Все молчали, переваривая информацию.

– Если вопросов нет, приступаем к подготовке, – объявил я. – Через три дня выезжаем. Фома, начинай собираться в дорогу – тебе нужно в Тулу первым, чтобы успеть найти дом. Остальные – продолжайте текущую работу, но готовьтесь к моему отсутствию.

Все закивали и начали расходиться. Фома задержался:

– Егор Андреевич, а какой именно дом искать? Сколько комнат, где в городе?

– Комнат четыре-пять, – прикинул я. – Чтобы нам с Машей было где жить, гостей принимать, для прислуги место. Желательно в приличном районе, но не в самом центре – там дорого и шумно. И главное – чтобы тепло было, добротная печь.

– Понял, – кивнул Фома, доставая свою записную книжку и что-то помечая. – Найду.

– Ещё, – добавил я, – нужна будет прислуга. Кухарка, горничная. Машеньке в её положении тяжело всё самой делать.

– Об этом тоже позабочусь, – заверил Фома.

Когда все разошлись, я вернулся к Маше. Она сидела у окна, задумчиво глядя на падающий снег.

– Дал указания? – спросила она, повернув ко мне голову.

– Да, – я подошёл, обнял её со спины. – Через три дня едем. Фома уже завтра уедет, будет искать дом.

– А деревня? – тихо спросила она. – Как же без тебя?

– Справятся, – уверенно сказал я. – Здесь хорошие люди, все знают своё дело. Я им доверяю.

Машенька повернулась, посмотрела на меня:

– Ты ведь волнуешься, правда?

Я не стал врать:

– Волнуюсь. И за тебя, и за ребёнка, и за дела здесь. Но что делать? Жизнь такая – нужно принимать решения и действовать.

Она прижалась ко мне:

– Я тоже боюсь. Но когда ты рядом, то нет.

Мы так и стояли у окна, обнявшись, глядя на зимний пейзаж за окном.

На следующее утро Фома уже был готов к отъезду. Он запряг лошадь, уложил небольшую сумку с вещами. Вместе с ним поехали пару служивых.

– Ну, я поехал, Егор Андреевич, – сказал он, залезая на сани. – К вашему приезду всё устрою.

– Полагаюсь на тебя, – я протянул ему руку.

Он крепко пожал её и тронул вожжи. Сани тронулись, быстро скрылись за поворотом дороги.

Я вернулся в мастерскую. Мастера работали над калибром с удвоенным рвением – хотели закончить проект до отъезда.

Григорий склонился над верстаком, тщательно подгоняя очередную деталь. Братья Волковы полировали измерительные поверхности. Семён Кравцов собирал механизм крепления. Фёдор проверял общую геометрию конструкции.

– Как продвигается? – спросил я, подходя ближе.

– Почти готово, – доложил Григорий, не отрываясь от работы. – Ещё день-два, и закончим.

– Отлично, – одобрил я. – Этот калибр возьмёте с собой на завод. Будет вашим первым проектом там.

– И доказательством того, чему мы научились, – добавил Антон Волков.

– Именно, – согласился я.

Фёдор добавил:

– Знаете, Егор Андреевич, я всю жизнь только ковал. Одно и то же, изо дня в день. А тут за эти недели столько нового узнал! И про точность, и про стандарты, и про то, как вместе работать. Спасибо вам.

Его слова были приятны:

– Спасибо тебе, Фёдор. И всем вам. Вы оказались прилежными учениками. Сейчас перед вами, да и мной будет большая задача. Так что работы на заводе будет много.

Семён Кравцов поднял голову от работы:

– А вы правда будете на завод приезжать? Помогать нам?

– Обязательно, – заверил я. – Это не конец нашего сотрудничества, а начало. Вы внедрите новые методы, а я буду консультировать, помогать с трудностями.

– Это хорошо, – облегчённо выдохнул Семён. – А то я боялся, что мы вернёмся на завод и там нас никто не поймёт.

– Поймут, – уверенно сказал Григорий. – Когда увидят результаты – поймут. А результаты мы им покажем.

На следующий день с утра я собрал уваровских мужиков – Петьку, Илью, Семёна, Степана, Митяя. Мы пошли в кузницу.

– Мужики, – обратился я к ним, – хочу ещё раз показать вам процесс изготовления керамики. Петька будет заниматься этим в моё отсутствие, но все должны понимать основы.

Я достал мешок с белой глиной, которую мы нашли недалеко от деревни:

– Смотрите. Первый этап – подготовка глины. Нужно удалить все примеси, камешки, мусор. Для этого обработанную светильным газом и выбранным металлом глину замачиваем в большом количестве воды.

Мы ссыпали глину в деревянную бочку, залили водой, тщательно перемешали.

– Теперь ждём, пока тяжёлые примеси осядут на дно, – объяснил я. – Займёт несколько часов. Потом аккуратно сливаем чистую глиняную взвесь в другую ёмкость.

– А зачем так сложно? – спросил Митяй. – Нельзя просто руками примеси выбрать?

– Можно, – согласился я, – но не все примеси видны глазу. Мелкие песчинки, органика – всё это портит керамику. Промывка водой удаляет даже мелкие включения.

Через несколько часов мы слили отстоявшуюся глиняную взвесь. Теперь нужно было выпарить лишнюю воду.

– Ставим на медленный огонь, – показал я, – и постоянно помешиваем. Вода испаряется, глина густеет. Когда достигнет консистенции густой сметаны – готово.

Петька взял в руки весло для перемешивания:

– Долго мешать нужно?

– Несколько часов, – честно ответил я. – Поэтому лучше делать большими партиями, чтобы не тратить время на каждую мелочь.

Пока глина уваривалась, я показал им формовку:

– Можно лепить руками, как обычную глиняную посуду. А можно использовать формы – получается ровнее, одинаковее. Мы так делали для фарфора.

Я достал деревянную форму для миски, которую Илья делал по моим чертежам:

– Смотрите. Глину раскатываем в пласт нужной толщины. Укладываем в форму, плотно прижимаем. Лишнее обрезаем. Оставляем сохнуть.

– А сколько сохнет? – спросил Степан.

– Зависит от толщины и влажности, – пояснил я. – Тонкая посуда – дня три-четыре. Толстостенные изделия – неделю, может, больше. Главное – сушить медленно, иначе потрескается.

Митяй попробовал сформовать миску сам. Получилось не очень ровно, но для первого раза неплохо.

– Практика нужна, – подбодрил я его. – Чем больше делаешь, тем лучше получается.

Наконец мы дошли до обжига – самого важного этапа.

– Обжиг превращает мягкую глину в твёрдую керамику, – объяснял я. – Нужна высокая температура – докрасна раскалить печь. И держать несколько часов.

Мы подошли к печи.

– Укладываем изделия, – показал я, осторожно размещая высушенные заготовки. – Не вплотную друг к другу, с зазором. Иначе могут склеиться при обжиге.

– А температуру как контролировать? – спросил Петька.

– По цвету, – ответил я. – Видишь, когда печь раскалена докрасна? Это примерно нужная температура. Держим так несколько часов. Потом медленно, очень медленно остужаем. Резкое охлаждение – и всё потрескается.

– Сложно как-то, – протянул Илья.

– Поначалу сложно, – согласился я. – Но с опытом придёт понимание. Петька, ты будешь экспериментировать, записывать результаты. Какая температура, сколько времени, какой результат. Постепенно выведешь оптимальный режим.

Петька серьёзно кивнул:

– Понял, Егор Андреевич. Буду стараться.

– И ещё, – добавил я, – не забывайте про фарфор.

Мы провели у печи ещё несколько часов, пока шёл первый обжиг. Я объяснял тонкости, отвечал на вопросы, показывал, как определять готовность по внешним признакам.

Когда обжиг закончился и печь начала остывать, я собрал всех:

– Ну что, мужики, кажется, я показал вам всё основное. Теперь дело за вами. Работайте, экспериментируйте, учитесь. Я буду периодически приезжать, проверять прогресс.

Петька решительно кивнул:

– Не подведём, Егор Андреевич. Всё сделаем как надо.

– Верю, – улыбнулся я.

Вечером следующего дня приехал запыхавшийся гонец от Фомы. Передал короткую записку: «Дом нашёл. Хороший, на Посольской улице. Четыре комнаты, и две для прислуги. Тёплый, с печью большой. Прислугу нанял – кухарку Матрёну да горничную Дуньку. Обе опытные. Жду вас».

Я облегчённо выдохнул. Фома справился быстро и, судя по всему, толково.

– Машунь, – позвал я жену, – дом готов. Можем ехать.

Она вышла из комнаты:

– Когда?

– Завтра с утра, – ответил я. – Всё готово?

Она кивнула:

– Вещи собраны. Анфиса помогла.

– Отлично, – я обнял её. – Значит, завтра начинаем новый этап.

На следующее утро деревня поднялась рано. Все знали, что сегодня мы уезжаем, и пришли проводить.

Двое саней стояли у дома, гружёные вещами. Захар с Никифором проверяли упряжь. Тульские мастера тоже были готовы к отъезду – их сани стояли рядом.

Я вышел на крыльцо. Перед домом собралась почти вся деревня.

– Спасибо всем, что пришли проводить – обратился я к собравшимся. – Я уезжаю ненадолго. Но это не прощание. Я буду регулярно наведываться, помогать, консультировать. Уваровка – моё детище, я её не брошу.

Степан вышел вперёд:

– Егор Андреевич, мы всё понимаем. Семья – это главное. А мы тут справимся, не переживайте.

– Знаю, что справитесь, – улыбнулся я. – Вы все молодцы, умные, работящие. Верю в вас.

Илья кашлянул:

– Мы постараемся вас не подвести. Будем работать как вы учили.

– И это главное, – кивнул я. – Работайте честно, помогайте друг другу, развивайте деревню.

Петька спросил:

– Егор Андреевич, так, а все-таки, вы надолго?

– Не знаю точно, Петька, – честно ответил я. – Но думаю, к лету вернемся. Ну а я сам буду часто приезжать.

Семён поклонился:

– Счастливого пути, Егор Андреевич. И чтоб всё хорошо было с Марией Фоминичной.

Я кивнул в ответ:

– Спасибо, Семён.

Один за другим подходили люди – кланялись, желали добра, обещали беречь деревню. Это было трогательно.

Наконец Машенька вышла из дома, закутанная в тёплую шубу. Анфиса помогла ей сесть в сани, укутала одеялами.

– Ну, в путь, – скомандовал я.

Захар тронул вожжи. Наши сани двинулись. Следом – сани с тульскими мастерами, потом – с вещами.

Деревня провожала нас долго. Люди махали руками, кричали пожелания. Я оглянулся – Уваровка выглядела такой уютной, покрытой снегом, с дымком из труб.

«До встречи», – мысленно сказал я деревне.

Машенька прижалась ко мне:

– Грустно уезжать.

– Но нужно, – мягко ответил я. – Ради нашего ребёнка.

Она кивнула, положив руки на живот.

Глава 2

Снег скрипел под полозьями саней особенно звонко в утренней тишине. Машенька, укутанная в меха и тёплые одеяла, сидела рядом со мной, прижавшись к боку. Лицо у неё было бледное, но спокойное – она доверяла мне и верила, что всё будет хорошо.

– А далеко ещё? – тихо спросила она, когда мы уже отъехали от Уваровки на несколько вёрст.

– До первого привала ещё несколько часов, – ответил я, поправляя одеяло, которое сползло с её ног. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – она слабо улыбнулась. – Не тряси только сильно, Захар.

Захар, державший вожжи, обернулся:

– Стараюсь, Мария Фоминична. Дорога хорошая, укатанная. Но всё равно будем часто останавливаться, чтобы вы отдыхали.

Позади нас ехали сани с тульскими мастерами. Григорий сидел впереди, рядом с возницей, остальные четверо расположились сзади. Даже издалека было слышно, как они оживлённо что-то обсуждают.

– Послушай, Антон, – доносился голос Семёна, – а как думаешь, на заводе нас примут? Или будут коситься, мол, понаехали тут умники?

– Да какая разница, как примут, – отвечал Антон. – Главное – дело делать. Результаты покажем – уважать будут. Да и Егор Андреевич там будет и генерал, он говорил, что поддержит нас.

– Правильно говоришь, – подал голос Григорий, не оборачиваясь. – Мы не болтать едем, а работать. Вот и покажем, на что способны.

Фёдор что-то буркнул себе под нос. Иван Волков рассмеялся:

– Фёдор говорит, что главное – Егора Андреевича не подвести. Он в нас поверил, мы и должны оправдать доверие.

Я улыбнулся, слыша их разговор. Хорошие ребята подобрались. Серьёзные, ответственные.

Третьими ехали сани с вещами, а за ними Ричард с Никифором. Ричард время от времени поглядывал на наши сани, проверяя и переспрашивая всё ли в порядке с Машей.

Через час мы остановились у небольшой рощицы. Захар помог Машеньке спуститься с саней, я подхватил её под руку.

– Осторожно, тут скользко, – предупредил я, поддерживая её.

Пока мужики разводили костер да занимались организацией перекуса, мы с Машкой немного прогулялись. Когда возвращались, к этому времени уже и еда была готова и чай вскипятили.

– Как Мария Фоминична? – тихо спросил Ричард, когда мы подошли обратно. – Дорога не сильно утомила?

– Пока терпимо, – ответил я. – Но ехать будем медленно, с частыми остановками.

– Правильно, – одобрил он. – Здоровье главное.

Машенька попила горячего чаю, немного поела. Цвет лица у неё стал лучше.

– Как ты? – спросил я.

– Лучше, – кивнула она. – Отдохнула немного. Поехали дальше.

Мы собрались и выехали снова. День был морозный, но ясный. Солнце слепило глаза, отражаясь от снега. Дорога шла через заснеженные поля и перелески.

– Красиво как, – тихо сказала Машенька, глядя на зимний пейзаж. – Как в сказке.

– Да, красиво, – согласился я, обнимая её.

К вечеру мы доехали до той самой поляны, где обычно останавливались на ночь. Мужики первым делом быстро поставили шатер, постелили поверх веток шкуры, одеяла. Потом разожгли четыре костра вокруг, рядом поставили еще один шатёр – побольше.

– Ляг, отдохни, – сказал я Машеньке, помогая ей, – чуть позже поужинаем.

Она легла, закрыла глаза:

– Устала я, чего-то Егорушка. Вроде ж и ничего не делала – сидела себе да ехала, а как-то все равно тяжело…

– Поспи, солнышко, – я укрыл её одеялом, погладил по волосам. – Завтра ещё день пути, нужно набраться сил.

Машенька быстро заснула. Я тихонько вышел на улицу, прикрыв полог.

Мужики сидели у костра, пили чай и разговаривали. Ричард проверял свою медицинскую сумку, перебирая какие-то склянки с лекарствами.

– Как Мария Фоминична? – спросил он, поднимая на меня взгляд.

– Устала, но вроде нормально, – ответил я, садясь рядом. – Спит сейчас.

– Это хорошо, – кивнул Ричард. – Сон – лучшее лекарство. Завтра доедем до Тулы?

– Да, к вечеру должны быть, – подтвердил я. – Если всё пойдёт хорошо.

Григорий подсел к нам:

– Егор Андреевич, а можно вопрос? Когда мы на завод вернёмся, с чего начинать будем?

Я задумался:

– Для начала вам нужно обустроиться, хорошо, что вливаться в коллектив не надо, так как все вас там и так знают. Это очень хорошо. Но всё-равно, не спешите сразу всё переворачивать. Присмотритесь, как там дела идут, новым взглядом оцените где основные проблемы. А потом уже начинайте предлагать улучшения.

– А если нас не будут слушать? – спросил Антон Волков.

– Покажите на деле, – ответил я. – Сделайте одну деталь по новому методу – качественнее, быстрее. Когда люди увидят результат, сами захотят научиться. Да и руководство вас поддержит. Не захотят смотреть – их заставят увидеть.

Фёдор кивнул:

– Дело говорите. Лучше один раз показать, чем сто раз рассказать.

– Именно, – согласился я. – И помните – вы команда. Поддерживайте друг друга, работайте сообща. Вместе вы сильнее. Да и повторюсь – поддержка руководства завода у вас будет.

Мастера переглянулись, кивнули с пониманием.

Мы ещё немного посидели, обсуждая планы, потом разошлись по шатрам. Я вернулся к Машеньке, осторожно лёг рядом, стараясь не разбудить её. Она сонно пробормотала что-то и прижалась ко мне.

Утро следующего дня встретило нас ясной погодой. Маша проснулась бодрее, даже хорошо поела за завтраком.

– Сегодня последний день пути, – сказал я ей. – Потерпи ещё немного.

– Я терплю, – улыбнулась она. – Главное, что ты рядом.

Мы выехали рано, чтобы успеть до темноты. Дорога шла через лес, потом снова вышла на открытые поля. Солнце поднималось всё выше, и становилось даже немного теплее.

Ближе к полудню я велел Захару остановиться у небольшой рощи. Мы размяли ноги, попили горячего чаю.

Мастера тоже вышли из саней, разминались, переговаривались.

– Скоро уже, – говорил Семён, глядя вперёд по дороге. – Вон, церковные купола виднеются!

Действительно, вдали показались золотые купола тульских церквей.

– Ещё пара часов, и будем на месте, – сказал Григорий.

Мы снова тронулись в путь. Постепенно дорога становилась более оживлённой – встречались обозы, путники, крестьянские сани. Тула приближалась.

Когда до города оставалось часа два пути, Захар обернулся ко мне:

– Егор Андреевич, может, вперёд кого пошлём? Чтобы Фому предупредить, что скоро будем?

– Правильная мысль, – согласился я. – Никифор!

Никифор, ехавший позади третьих саней, подъехал ближе:

– Да, Егор Андреевич?

– Скачи вперёд, – распорядился я. – Найди Фому Степановича, скажи, что через пару часов будем. Пусть всё приготовит.

– Сделаю! – кивнул Никифор, пришпорил коня и поскакал вперёд, быстро скрывшись за поворотом.

А мы ехали дальше. Машка притихла, положив руки на живот.

– Всё хорошо? – обеспокоенно спросил я.

– Да, – кивнула она. – Просто ребёночек шевелится. С самого утра прям.

Я улыбнулся:

– Это хорошо. Значит, здоровый.

Наконец мы въехали в Тулу. Город встретил нас привычным шумом – скрипом возов, криками торговцев, лаем собак. Захар уверенно вёл сани по знакомым улицам.

– Посольская улица недалеко, – сказал он. – Минут двадцать ещё.

Мы ехали мимо знакомых мест – вот дом градоначальника, вот торговые ряды, вот церковь Николы Чудотворца. Тула жила своей обычной жизнью, не обращая внимания на наш небольшой кортеж.

Наконец Захар свернул на тихую улицу, застроенную добротными домами.

– Вот Посольская, – объявил он. – Сейчас найдём нужный дом.

Мы проехали мимо нескольких домов, и вдруг впереди я увидел знакомую фигуру – Фома стоял у ворот большого двухэтажного особняка, радостно махая рукой.

– Егор Андреевич! – закричал он, увидев нас. – Сюда, сюда!

Захар подъехал к воротам. Фома уже бежал к нам с довольной улыбкой на лице:

– Егор Андреевич, Машенька, приехали наконец! Всё готово, дом прекрасный!

Он начал было говорить дальше, но тут из сторожки, стоявшей рядом с воротами, вышел знакомый человек – Иван Дмитриевич, с ироничной улыбкой на губах.

– Егор Андреевич, а скажите-ка мне на милость – с какого это перепуга консультант тайной канцелярии будет снимать жильё непонятно где⁈ – произнёс он вместо приветствия.

Я недоуменно посмотрел на него, спрыгивая с саней:

– Иван Дмитриевич? Что вы здесь делаете? И что за странный вопрос?

Он рассмеялся, подходя ближе:

– Всё очень просто, Егор Андреевич. Был тут должник один, крупный купец. Задолжал казне изрядную сумму, сам уехал в глубинку от кредиторов прятаться. Дом свой сдал государству в счёт долга. Вот Фома Степанович, – он кивнул на смущённого Фому, – приехал искать вам жильё, а я ему и предложил – зачем деньги тратить на аренду, когда вот он, государственный дом, пустует? Оформили всё как надо, переписали на вас в счет долга того купца – все официально. Теперь это ваш особняк, Егор Андреевич.

Я ошарашенно оглядел дом. Действительно добротный особняк – двухэтажный, с резными наличниками, крепкими воротами, большим двором.

– Но… но я не могу просто так взять государственное имущество! – запротестовал я.

– Можете, – отрезал Иван Дмитриевич. – Во-первых, это не подарок, Фома выкупил его и у него есть грамота. Ну а я в свою очередь для консультанта тайной канцелярии похлопотал, чтоб всё оформили без проволочек и лишних вопросов. Во-вторых, вы государству уже столько пользы принесли, что этот дом – капля в море. В-третьих, – он понизил голос, – нам выгодно, чтобы вы жили в хорошем месте, принимали нужных людей, вели дела. А не ютились где-нибудь в съёмной каморке или постоялом дворе.

Фома радостно закивал:

– Да-да, Егор Андреевич! Я когда узнал, что это государственный дом и Иван Дмитриевич предлагает нам его, сразу согласился! Цена смешная, символическая практически. А дом – загляденье!

Я посмотрел на Машу. Она устало улыбнулась.

– Хорошо, – кивнул я Ивану Дмитриевичу. – Благодарю вас. Это действительно очень кстати.

– Вот и славно, – удовлетворённо сказал он. – А теперь проходите, осматривайтесь. Тут ещё и служители есть, которые за домом следили. Их я тоже на вас переоформил. Толковые люди, проверенные.

Ворота распахнулись, и мы въехали во двор. Просторный, чистый, с хозяйственными постройками – конюшней, сараем, баней. У крыльца дома стояли трое людей – пожилая женщина в чистом переднике, молодая девушка и седобородый мужик в тулупе.

Фома поспешил представить:

– Вот, Егор Андреевич, это Матрёна – экономка. Она тут хозяйством ведает. Это Дуняша – служанка, по дому помогает. А это Савелий – дворник, за порядком следит.

Матрёна низко поклонилась:

– Милости просим, барин, барыня. Дом готов, всё прибрано, печи топлены.

– Спасибо, – кивнул я, помогая Машеньке спуститься с саней. – Покажите нам комнаты.

Мы поднялись на крыльцо и вошли в дом. Тёплый воздух приятно обволок после морозной улицы. Я огляделся – просторная прихожая, дубовая лестница на второй этаж, чистые полы, добротная мебель.

– Проходите, проходите, – засуетилась Матрёна. – Покушаете с дороги, еда только с печи? – Спросила она.

Я посмотрел на Машку. Та покачала головой, что не голодная.

– Позже, – ответил я. Матрёна тут же переключила внимание:

– На втором этаже спальни. Я лучшую для вас приготовила, самую тёплую и светлую.

Мы поднялись по лестнице. Она распахнула дверь в просторную комнату с большой кроватью, застеленной чистым бельём, мягкой периной и тёплым одеялом. Окна выходили на тихую улицу, изразцовая печь жарко топилась, наполняя комнату теплом.

– Ой, как хорошо, – выдохнула Машка, оглядываясь. – Егорушка, здесь так уютно!

– Вот и здорово, – сказал я, помогая ей раздеться. – Ложись на кровать, – укрыл одеялом. – Ты вымоталась за дорогу.

Она благодарно улыбнулась и закрыла глаза. Через минуту уже спала.

Я вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь. Внизу меня ждали Иван Дмитриевич и Фома.

– Ну как, устраивает? – спросил Иван Дмитриевич.

– Более чем, – признался я. – Дом действительно хороший. Спасибо, что позаботились.

– Не за что, – махнул он рукой. – Это в наших интересах. Кстати, служители действительно толковые. Матрёна двадцать лет в хороших домах служила, хозяйство знает. Дуняша молодая, но работящая. Савелий – отставной солдат, надёжный. Они будут вам верой-правдой служить.

Фома добавил:

– Да и расположение удачное, Егор Андреевич. До центра недалеко, но и не в самой суете. Тихо, спокойно. До дома градоначальника две улицы, до оружейного завода минут двадцать на лошади. Удобно.

Я кивнул:

– Действительно удобно. Ну что, давайте осмотрим дом подробнее.

Мы обошли все комнаты. На первом этаже располагались просторная гостиная с большим столом и лавками, кухня с огромной печью, где уже хозяйничала Матрёна, две кладовые, набитые припасами. На втором этаже – четыре спальни, все светлые и тёплые, с добротной мебелью.