Текст книги "Возвышение на краю империи (СИ)"

Автор книги: Ян Бадевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 23

Шум внезапно стих.

Подземная лодка перестала вибрировать и содрогаться всем корпусом, переключившись в новый режим. Я не мог даже предположить, на какую глубину мы ушли. И ведь земля проморожена на многие метры, что б вы понимали. Судя по углу наклона, мы всё ещё погружались, но без внешних ориентиров было сложно отследить направление и скорость.

Интересно, почему они не могут сделать подкоп непосредственно под сам город, выдвинуть башню, десантироваться и начать мясорубку? Это может быть связано как с геологическими особенностями здешних земель, так и с линиями защиты, которые проложили сепаратисты. В плане, который мне отправил Барский, ясно говорилось, что коллекторы тянутся далеко за пределы крепостной стены.

Обернувшись, я сделал прозрачной кормовую часть лодки.

За нами тянулся длинный чёрный тоннель с круглыми стенками. Просто тьма, норовящая сожрать ускользающую добычу. Никаких прожекторов и фонарей. Сложно представить, как осуществляется навигация. И что будет, если мы воткнёмся в скальную породу, кусок бетона или фундамент какого-нибудь сооружения…

Ладно.

Проще не думать.

Минут через сорок наше продвижение замедлилось. Должен отметить, внутри подземки было жарковато, и я даже успел немного вспотеть. И это при том, что внизу гуляли конвекционные потоки от вентиляционных отверстий.

Градус наклона вновь изменился.

Меня вжало в кресло.

Значит, мы поднимаемся вверх.

– Приготовиться! – рявкнул Дружинин.

Я был готов ко всему. Ментальные блоки выставлены, в подмышечной кобуре верный наган, у пояса – чехол с кусаригамой. В этот раз я решил обойтись без меча. Начнётся замес – серп выручит.

Мы уже едва тащились.

«Землеройка» толчком продвинулась вперёд, что-то взвизгнуло и заскрежетало, потом наступила тишина. Я понял, что мы остановились.

Двигатели заглохли.

Бойцы в гробовом молчании отстёгивались от кресел, но вставать не спешили – ждали распоряжений своего командира.

Дружинин вышел в проход.

– Первыми идут кинетики и меты. Дальше я, потом барон и его прикрытие. Гео и пиросов держим в середине. Прыгуны – каждое четвёртое звено. Замыкающие – меты и крио. Вопросы?

– Там сильно воняет? – спросил какой-то остряк.

– Не сильнее, чем твои носки в палатке, – пробасили ему в ответ.

Взрыв хохота.

Дружинин поднял руку.

Народ заткнулся.

– Отставить шуточки. Мы на вражеской территории.

Из носовой части донеслось гудение сервоприводов. Прямо в полу раскрылся люк – заглушка втянулась в скрытые пазы.

– Вперёд, – приказал капитан.

Я отдал мысленный приказ Хорвен не дёргаться без моего ведома. Не хватало ещё в суматохе наткнуться на чью-нибудь спину и превратить брата по оружию в бесполезный фарш.

Бойцы по одному, не спеша, выдвигались в проход, спускались в люк по металлическим скобам и пропадали из поля зрения. Бесшумно, не переговариваясь. Снизу раздавалось журчание воды, прерываемое тихими всплесками. Не удержавшись, я сделал прозрачным обширный кусок реальности – корпус подземки, проломанную трубу коллектора, слой грунта. Так и есть. Лодка аккуратно просверлила тоннель, как бы вплавившись нижней частью в трубу. Я не представлял, чтобы подобные махины действовали с такой ювелирной точностью, но вот он факт. Десантный модуль, словно провернувшись на внешнем кольце, выдвинулся из нижней части корпуса. И люк был распахнут прямиком в журчащую темноту, по которой шныряли лучи фонариков.

– Нужно особое приглашение? – посмотрел в мою сторону капитан.

Хмыкнув, я поднялся с кресла.

Моя соседка уже топала по проходу, пристёгивая к поясу ножны с кривым клинком, напоминающим непальский кукри. Из люка доносился грохот башмаков по приваренным к трубе скобам. Если бросить взгляд вниз, придав бетону и металлу прозрачности, можно было увидеть, как мои спутники прыгают в мутный поток и распределяются по коллектору в обе стороны.

– Как выбираться будете? – уточнил я.

Ответ мне известен, но хочется услышать позицию Дружинина.

– Уж точно не этим путём, – хмыкнул капитан.

Согласно плану, отряд Дружинина шёл ва-банк. Если они достигнут успеха, то создадут мощный плацдарм в Бастионе и будут защищать его до тех пор, пока с воздуха не начнётся высадка основных частей. Предполагается, что прыгуны-диверсанты, кинетики и стихийники будут уничтожать на подступах любые транспортные средства противника, включая подлодки, цеппелины и надводные корабли. А чтобы всё это работало, Дружинину надо всячески избегать потерь, сохраняя сильных одарённых. Я сомневался, что всё пойдёт гладко. Батя – тоже.

Добравшись до люка, я мысленно подозвал гончую.

Хорвен провалилась вниз, сделавшись проницаемой.

Спускаться по скобам, удерживая биомеха в поле зрения непросто, но я справился. Повиснув на последней скобе, отпустил руки и рухнул в мутный зловонный поток, некогда бывший водой. Погрузился чуть ли не по колено, мгновенно промокнув. Тут же поспешил выбраться из центрального жёлоба на узкую дорожку, по которой, вероятно, перемещаются ремонтники. Велел Хорвен отлететь подальше от людей, а сам сделал проницаемой всю воду, впитавшуюся в одежду и ботинки. Через несколько секунд я стоял полностью сухим. Что касается моих соратников, то все они поголовно носили высокие кожаные сапоги, смахивающие на берцы. Подготовились, ничего не скажешь. Левитаторы и прыгуны вообще не промочили ног – сразу переместились в нужные точки.

Глаза быстро адаптировались к полумраку.

Сверху нависало тёмно-серое брюхо «Землеройки» с разверстой пастью люка, из которой сочился электрический свет. Лучи фонариков обшаривали стены, выхватывали силуэты людей, скользили по каменным тропам, проложенным вдоль бетонной трубы.

Я знал, что операция предусматривает телепатическое молчание.

Все, кто шёл в отряде на эту самоубийственную операцию, умели мастерски выставлять блоки. Как и я. Те навыки, что я получил от Николая Филипповича, а впоследствии развил, позволяли неплохо уклоняться от сканирования телепатов первого и второго ранга.

Дружинин ловко перемахнул на мою сторону и сделал неуловимый жест.

Я последовал за ним, а выделенные «телохранители» – за мной. Хорвен скользнула вперёд над зловонным ручьём, стараясь не зацепить щупальцами воду.

Дорожки были очень узкими, пройти мог только один человек. И никаких бордюров, отделяющих нас от струящейся внизу дряни, так что приходилось смотреть под ноги.

Мы шли против течения.

Свод коллектора нависал над головой, вызывая приступы клаустрофобии. Через равные промежутки в потолок были вделаны круглые, насквозь проржавевшие решётки, с которых капала вода.

Михаил Дружинин шёл впереди, его фигура чётко вырисовывалась в свете его же фонаря, закреплённого на плече. Кинетик двигался легко, почти бесшумно, несмотря на громоздкое снаряжение. Понятия не имею, что он там напихал в свой рюкзак, но есть подозрение, что боевую артефакторику. Я шёл следом, стараясь дышать ртом – воздух был спёртым, насыщенным запахами ржавчины, затхлой воды и чего-то кислого, гнилостного.

Мы продвигались медленно, но безостановочно. Коллектор был лабиринтом. Прямые участки сменялись разветвлениями, где сходились несколько труб разного диаметра. Дружинин, сверяясь с бумажной картой, на которой мерцала схема подземелий, без колебаний выбирал направление. Интересная карта, явно прошитая Знаками. Иногда путь преграждала решётка, но кинетик из головного дозора коротким, хлёстким взрывом силы срывал её с петель, и преграда с грохотом падала в воду, поднимая фонтан брызг. После каждого такого всплеска мы замирали, прислушиваясь, не привлекли ли внимание. Но из темноты доносилось лишь журчание и наши собственные приглушённые шаги.

Через пару часов ходьбы коллектор начал меняться. Бетонные стены сменились старыми, поросшими мхом и плесенью кирпичными сводами. Мы спустились по узкой, скользкой лестнице и оказались в системе более древних подземелий – катакомб, что тянулись, судя по всему, ещё со времён Старого Города.

Здесь было ещё теснее. Своды давили на голову, а кое-где приходилось идти, согнувшись почти вдвое. Воздух стал другим – не просто затхлым, а древним, пыльным, словно мы попали в гробницу. Фонари выхватывали из тьмы кости, тлеющие в грудах истлевшей ткани – видимо, сюда когда-то свозили жертв эпидемий. От этого места веяло ледяным, не относящимся к температуре холодом. Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Даже Хорвен, плывшая впереди, сжалась в более компактный клубок, её щупальца нервно подрагивали. Я это видел исключительно благодаря своему Дару, от остальных тварь скрывалась под иллюзией.

Внезапно гончая остановилась, её хаотичная форма сгустилась, приняв оборонительную позу. Дружинин тут же поднял сжатый кулак – сигнал «стоп». Весь отряд замер в абсолютной тишине. Я закрыл глаза, отбросил все помехи и сосредоточился на своём Даре. Пространство вокруг стало прозрачным. Кирпичи, грунт, кости – всё это растворилось, и я ощутил энергетические следы. Впереди, за поворотом, пульсировали три сгустка чужой, агрессивной воли. Часовые.

Я открыл глаза и встретился взглядом с Дружининым.

– Три. За поворотом. Метров двадцать, – тихо, почти беззвучно, прошептал я, показывая пальцами.

Капитан кивнул, его лицо стало каменным. Он сделал несколько едва уловимых жестов. Двое бойцов из числа «прыгунов» бесшумно выдвинулись вперёд. Их фигуры дрогнули и исчезли, чтобы через мгновение материализоваться уже за спинами ничего не подозревающих часовых. Послышались короткие, приглушённые звуки – точные удары, хруст, и три энергетических сигнала погасли.

Дружинин снова двинулся вперёд. Мы обошли поворот и увидели тела сепаратистов в камуфляже. Прыгуны уже обыскивали карманы, забирая документы и жетоны.

– Близко, – только и сказал капитан, и в его голосе я услышал не напряжение, а предвкушение.

Мы ускорили шаг.

Катакомбы стали шире, а вскоре я почувствовал сквозь толщу камня и грунта новое ощущение – слабый, но явный запах морской соли. Воздух стал более влажным, и в нём уже не было той мёртвой пыли. Где-то впереди слышался неясный гул – может, это был шум города над нами, а может, и прибой.

Наконец, тоннель упёрся в массивную, обитую железом дубовую дверь. Она была старинной, но петли выглядели ухоженными, а в замке виднелась щель для каббалистической ключ-карты. Дружинин жестом отозвал к себе геоманта. Тот приложил ладони к каменной стене рядом с дверью. Камень затрещал и пополз, образуя узкий, но проходимый лаз, огибающий укреплённый проём.

Через этот пролом и донёсся до нас ясный, ни с чем не сравнимый звук – тяжёлый, мерный ропот океана. Мы были у цели.

– Фонари выключить, – приказал Дружинин.

Распоряжение передали по цепочке.

Лучи срезало, катакомбы погрузились во тьму.

И почти сразу бойцы достали из рюкзаков приборы ночного видения, стали натягивать на головы, регулировать крепёж и настройки.

Я ничего не доставал.

Глаза успели адаптироваться.

– По карте мы находимся в портовом районе, – снова заговорил капитан. – Атаковать лучше всего отсюда. Но есть маленькая проблемка. Все люки заварены или засыпаны, спуски и подъёмы замурованы. Слишком старая система, ей давно не пользуются.

– И я вам нужен здесь.

– В точку, барон.

Делаю прозрачным всё, что находится у меня над головой.

Дружинин прав: это портовые окрестности. Какие-то старые приземистые домишки, пакгаузы, заброшенный пустырь. Солнце уже взошло над горизонтом… И теперь я мог видеть, что вся территория, примыкающая к складам, оккупирована военными. Мехи, бронетранспортёры, навороченные вездеходы. Большое количество людей – техников, обслуживающих весь этот автопарк. Пилоты, рядовые охранники, големы-носильщики, вилочные погрузчики…

Всего и не перечислишь.

– Над нами их база, – сказал я. – Много техники и людей.

Капитан выругался себе под нос.

– И? – уточнил я.

Похоже, к такому раскладу никто не подготовился.

– Выводи нас, – сказал Батя. – примем бой.

– Уверены?

– Если у тебя есть идея получше, выкладывай.

Пожав плечами, чего в темноте никто не увидел, я активировал свой Дар. Сразу вкачал много ки, чтобы справиться с объёмом работы. Переключился в режим проницаемости. И стал оперировать пространством под ногами у наших врагов. Первыми провалились мехи – рухнули в зыбучую трясину, погрузились на несколько десятков метров и застыли, словно мухи в янтаре. Потом начали тонуть другие. Бензовозы, заправщики, разная техника. Дозорные, охрана, пилоты. Все, до кого я мог дотянуться.

Масштабные захоронения, ничего не скажешь.

Промороженный насквозь пустырь вдруг превратился в смертельно опасную ловушку. Люди и машины тонули, ничего не могли поделать. А из меня стремительным потоком вытекала энергия.

Врубаю непрерывную циркуляцию.

Отток замедлился.

Я потратил максимум две-три минуты, уничтожив целую группировку сепаратистов. Не знаю, успел ли кто-нибудь из них сообщить о случившемся? Вызвать подмогу через телепата?

– Готово, – сказал я.

– В смысле? – опешил Дружинин.

– Там ничего нет.

Командир не поверил.

Указав на потолок, выдал:

– Лайтгер. Проверь.

Один из прыгунов, шедших в середине колонны, телепортировался на поверхность. Я видел, как он материализовался у невысокой обледенелой будки.

– Я могу сделать бесплотным всё, что над нами.

Дружинин оценил красоту замысла.

И отдал новый приказ:

– Левитаторам приготовиться!

Глава 24

Нас вытаскивали по очереди.

Левитаторы могли поднять одного человека с оружием за раз, хотя это и не влекло большого перерасхода ки. Просто человека надо было удерживать физически. В полёте левитатор нарушает закон гравитации, его масса обнуляется. Чего не скажешь о «пассажире». Так что всё упирается в мышцы. При этом бойцы сами по себе весят немало, а с ними ещё холодное оружие плюс рюкзаки с разнообразным снаряжением.

Выбираясь на заснеженную поверхность, воины тут же снимали приборы ночного видения и распределялись таким образом, чтобы держать мощных стихийников под защитой мет и кинетиков.

Я прикинул, что Хорвен не сможет подняться без посторонней помощи и отправил её кружным путём, предварительно сбросив схему подземелий. Гончая должна была выскочить на поверхность у самого берега – там, где сбрасываются сточные воды. Дальше моей девочке следовало занять позицию у канала, отделяющего город от Бастиона и дожидаться меня, избегая других людей и никого не перемалывая в фарш. Как только гончая скрылась за поворотом кирпичного коридора, я позволил очередному летуну поднять себя в воздух.

Дружинин уже командовал своими людьми, распределяя зоны поражения и высылая прыгунов на разведку. Солнце поднялось достаточно высоко над горизонтом, и наш пустырь был как на ладони. Вот только все диверсанты уже включили иллюзионы – и они заработали!

Перед тем как исчезнуть, Дружинин бросил на меня внимательный взгляд. И в этом взгляде читалось… опасение. Кинетик понял, с кем имеет дело. А ещё в глазах командира штурмовиков не было привычной уверенности. Он понял, отчётливо и без компромиссов, что меня придётся держать в голове, как важную деталь уравнения.

Натягиваю капюшон, врубаю свой иллюзатор.

Почему-то эти штуковины в разных частях света называются по-разному. Иллюзионы, иллюзаторы, покровы, флеры, морганы. Не суть. Главное, что работают, если не заблокированы другой артефакторикой.

– Идём на позицию, – раздался из пустоты голос капитана.

– Принял.

Хорвен скинула мне образ сочащегося влагой туннеля, под потолком которого тянулась обмотанная утеплителем труба. А ещё там мягко флюоресцировали световые полосы – инопланетная технология, которая даже в аристократических домах почти не встречалась. Новые картинки высветили людей, перетаскивающих гофрированные ящики из серебристого металла. Похоже, мы застали обороняющихся за важным занятием – монтажом дополнительных линий защиты.

Я отдал приказ, и гончая атаковала.

Пара минут – куча изуродованных трупов.

Ибо нефиг.

Пустырь и окружавшие его пакгаузы находились чуть севернее портовой зоны, в устье реки Оулуйоки. Огибая все эти однотипные кирпичные сооружения, я видел поднимающиеся в свинцовое небо мачты и краны. Невидимки, в которых превратились имперские штурмовики (прикольное название), даже не оставляли цепочки следов на снегу. Подступы к пакгаузам были перепаханы здоровенными лапищами мехов и прочей боевой техникой.

Добравшись до железнодорожной колеи, заметённой снегом и не используемой уже несколько недель, я остановился. Открыл перед глазами мыслекарту, сверился с расположением виртуальных улиц и проложил кратчайший маршрут.

Никаких признаков сражения.

Удивительно, но мы продвигаемся средь бела дня, и никто не бьёт тревогу!

И это при том, что исчезло целое механизированное соединение.

Иллюзия была почти идеальной. Мы двигались невидимым клином по заснеженным задворкам порта, и тишину нарушал лишь хруст снега под сапогами да отдалённый крик чаек. Но это спокойствие было обманчивым, словно тонкая плёнка льда над ледяной водой. Я чувствовал это кожей – город, этот Бастион, уже знали о нашем присутствии. Враги просто выбирали момент для нападения.

Мы миновали очередной длинный пакгауз, и перед нами открылся вид на внутренний портовый канал. И тут я увидел её.

У главного причала, почти вплотную к старым деревянным сваям, стояла подлодка. Это был не просто корабль – это был настоящий левиафан, чудовище из клёпаных пластин и вспучившейся надстройки. Корпус цвета мокрого асфальта был утыкан заклёпками размером с кулак. Над водой возвышалась рубка, больше похожая на бронированную башню с узкими смотровыми щелями. Перископ, воткнувшийся в серое небо, был окружён перилами ограждения. По борту виднелись странные механические манипуляторы, сложенные, как клешни гигантского насекомого, а на носу красовалась выцветшая эмблема – стилизованный морской дьявол с якорем в лапах. От всей этой конструкции веяло неумолимой, грубой силой и запахом машинного масла.

Символика показалась мне смутно знакомой.

Не удивлюсь, если субмарина принадлежит Наска.

Именно оттуда, со стороны канала, и донеслись звуки боя. Не крики, не звон мечей – а глухой, сокрушительный хлюп, словно кто-то швырнул в грязь огромный кусок мяса. Один из наших невидимых штурмовиков, шедший на правом фланге, вдруг материализовался, вернее, то, что от него осталось. Его тело было сплющено в лепёшку, словно по нему проехал паровой каток. Невидимость отключилась в момент смерти.

– Контакт! – прорычал из пустоты голос Дружинина. – Пси-молот! Рассредоточиться!

Но было уже поздно. Над самой землёй пронеслась невидимая сила, и снег перед нами вздыбился волной, обнажив мёрзлую грязь. Ещё двое наших взвыли от боли, хватая себя за головы, их иллюзаторы мерцали и гасли. Сепаратисты выставили против нас телепатов, которые били не по телам, а по разуму, вырубая сознание и ломая психическую защиту.

И тут ад вырвался на свободу.

С крыши ближайшего склада спрыгнула фигура в плаще. Ещё в полёте новый противник раскинул руки, и пространство перед ним заколебалось от жара. Воздух вспыхнул, и сгусток чистого пламени, похожий на огненную птицу, ринулся в нашу группу. Пиромант. Крики стихийников слились с руганью Дружинина.

– Гаси его! Морозьте к хренам!

Двое наших, те, кого держали в середине, рванулись вперёд. Они не стали левитировать – просто исчезли и тут же появились на земле перед пиромантом. Из их рук вырвались сгустки ледяной энергии, но пламенная птица уже врезалась в землю, подняв фонтан огня и пара. Я увидел, как один из криомантов отлетел в сторону, его полушубок дымился.

А потом началась настоящая мясорубка. Из-за углов, из подворотен, словно из-под земли, появились невидимые убийцы. Сепаратисты. Засверкали клинки. Зазвенела сталь о сталь, послышались хрипы, крики ярости и боли. Телепортирующиеся убийцы-прыгуны с обеих сторон мгновенно появлялись, наносили удары и исчезали, оставляя после себя кровавые фонтаны. Кто-то из наших кинетиков пытался давить противника силой мысли, сминая чужих бойцов в лепешки, но на него тут же находился свой, отвечая тем же.

Я прижался спиной к холодной кирпичной стене, стараясь не попасть под раздачу. Мой наган и кусаригама были бесполезны в этой бойне сверхспособностей. Я видел, как Дружинин, став видимым, парировал удар двуручного меча своим клинком, а потом отбросил нападавшего ударной кинетической волной, швырнув того прямиком в стену пакгауза с такой силой, что кирпич треснул.

Весь этот хаос – взрывы пламени, летящие тела, невидимые атаки, звон стали и хруст ломаемых костей – разворачивался на фоне мрачной, прибывшей из неведомых краёв субмарины, которая молчаливо наблюдала за резнёй, как некое древнее божество.

И тут мне стало понятно, что миссия стремительно проваливается в жопу.

Прямо на моих глазах лучшие одарённые России и Европы безжалостно уничтожали друг друга. А ведь перед нами стоит задача взять штурмом Бастион.

Лизарк недвусмысленно намекнула, что в случае гибели основного отряда мне придётся действовать в одиночку. Проникнуть на территорию вражеской базы и вырезать подчистую всех, кто попадётся под руку. Но меня такая перспектива не радовала.

Бросаю в атаку Хорвен, которая кружила неподалёку.

Делаю проницаемым Дружинина, спасая его от разбушевавшегося пламени. Выхватываю наган и всаживаю пулю в лоб пироса, попытавшегося скастовать огонь там, где билась тройка наших мет. Пули у меня особые, каббалистические. Сами распадаются, только гильзы из барабана не вытряхивай. Интегрированный глушитель превратил звук выстрела в почти бесшумный хлопок.

Война всё спишет.

Не думаю, что инквизиторы начнут проводить расследование там, где применялось столько психокинетических техник.

Следующая пуля разворотила череп вражескому левитатору, попытавшемуся из воздуха достать копьём мою рыжую соседку с короткой стрижкой. Мужик был хорош, и рыжая просто не успевала уклониться. Выручила проницаемость. И пуля, швырнувшая ублюдка на промороженный тротуар.

Никто толком не понимал, откуда приходит смерть.

А всё потому, что иллюзаторы отключились. Я же имел туз в рукаве – комбинезон Михалыча с крутой каббалистической прошивкой.

Хорвен обрела видимость, но от этого никому легче не стало. Гончая, молниеносно перемещаясь среди врагов, сеяла хаос и заливала землю кровищей. То тут, то там взрывались кровавые фонтаны, биомеханическая мясорубка разбрасывала куски врагов, вращая заострённые отростки. В такие моменты Хорвен напоминала серебристую галактику или индийскую чакру, слившуюся от быстрого движения в диск. Один из криосов вытянул руку, чтобы заморозить мою девочку, но упал с дыркой в голове.

У меня осталось четыре патрона.

Не факт, что успею перезарядить.

Справа материализовался прыгун с изогнутым мечом и прямо из прыжка резанул меня по горлу. Фиг его знает, как ухитрился засечь. Крепко удивился, проведя клинком через пустоту. Ещё больше удивился, когда я вогнал левую руку ему в грудь и с одного удара пробил сердце, вернув ладони материальность. Выдернул кисть, разбрасывая красные капли.

Бесплотное очищение.

Вся кровь стряхнулась на землю.

Когда мужик падал на колени, я заметил сверкнувшие линзы наглазников, явно артефактных.

Повернув голову, увидел типов, копошащихся возле миниатюрного чемоданчика. Типы держались в стороне от битвы, но чемоданчик мне сходу не понравился. Пришлось отправить всю эту троицу под землю, в царство Аида. Сразу после этого заработали иллюзионы.

Я увидел очередной кровавый взрыв – ставшая вдруг невидимой Хорвен разделалась с прыгуном, оформившимся за спиной одного из наших криосов.

– Отходим! – гаркнул Дружинин.

В пылу сражения никто его уже не слышал.

Мне оставалось лишь разворотить пулей грудную клетку свежеиспечённому умнику, решившему, что левитация в сочетании с трёхсекционным цепом – отличная идея. Неплохая, если честно. Но не в тот день, когда я рядом с имперскими штурмовиками.

Заприметив чувака с ускоренным метаболизмом, расплывшегося в смазанную от скорости полосу, я сгоряча выстрелил. Просто рефлексы, с кем не бывает. Естественно, промахнулся. Сделал себя проницаемым и пропустил реактивного засранца сквозь себя. Вторая пуля вошла мужику в затылок, ведь он не додумался изменить траекторию движения, хо-хо-хо!

Седьмая пуля отбросила в снег убийцу с двумя кривыми клинками. Не думаю, что это солдат регулярной армии. Скорее, легионер. Представитель очередного тайного ордена, подтянутого перуанцами.

В мою сторону метнулись сразу две шустрые тени.

Одного ускорившегося снесло мусорным баком – это пришёл на выручку Дружинин. Второй вильнул в сторону, уклоняясь от ожившего фонарного столба, но вот от встречи с биомеханической гончей уклониться не сумел. Призрачный диск, который не дано увидеть простым смертным, начисто срезал бегуну ноги. Тело повалилось ничком, из ослабевших пальцев выпал короткий топорик. Истошный вопль вспорол пространство. Кто-то из наших добил несчастного копьём в голову. Хруст черепных костей смешался с другим хрустом – Дружинин сминал незадачливого левитатора, спикировавшего с небес в виде живой ракеты.

А капитан – не промах.

До обледеневшего тротуара долетел уже бесформенный мешок из мяса и костей.

Кинетический удар отбросил прочь двух мечников, попытавшихся зайти с левого фланга. Одному из них тут же снесла голову Хорвен, второго спалил наш пиромант.

На переднем краю битвы воздух исказился от кинетического удара, но бойцы авангарда уже отступили, прикрываясь иллюзионами.

– Прикрой, – бросил на ходу Дружинин.

И двинулся вперёд, формируя на кончиках пальцев какую-то хитрую технику.

Мне оставалось лишь убрать бесполезный наган в кобуру и достать из чехла кусаригаму. Я не успевал перезарядить оружие даже спидлоадером. Потому что на нас надвигалась колонна из десяти мехов, а перед ними, сметая всё на своём пути, с грохотом катились ржавые остовы машин, огромные деревянные катушки из-под электрокабелей и прочий крупногабаритный мусор.

Намечалась битва кинетиков.