Текст книги "Перемещенный (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Вигриян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

Размышления его прервал Авдей, шедший позади него все это время и молчаливый, как никогда.

– Я тут что подумал, – вклинившись между Степаном и Улушей он озадаченно примолк, не зная с чего начать.

– Давай уже, выкладывай.

– В общем так: склад мы возьмем, а дальше что?

– Дальше? Сделаем несколько ходок, по возможности, оборудуем тайник.

– Да не о том я! Через Черту как ты думаешь оружие переносить?

– В ящиках, – Степан никак не мог уразуметь к чему клонит товарищ Калины.

– Ладно. Служка Володарева, ты-то хоть должна понимать: тебе для того, чтобы отряд марой прикрыть надо, чтобы все вместе за руки держались. Так?

Девушка призадумалась:

– Верно, я должна всех вас в себя впитать, чтобы мы стали единым существом. Иначе никак.

Ну конечно же, руки! Только сейчас до Степана наконец дошло, в чем заключается его прокол. Без тактильного контакта Улуша попросту неспособна сделать свою работу! Каким образом они пронесут через линию фронта ящики с оружием и боеприпасами, если у всех них заняты руки? Да никаким! На что он, идиот, рассчитывал, чем думал – непонятно.

– Голова нужна человеку для того, чтобы ей есть, – озвучил он ни к селу, ни к городу всплывшую в памяти фразу.

Мозг же его, тем временем, отчаянно перебирал всевозможные варианты, один нелепей другого. Наконец остановился на самом, как ему показалось в тот момент, адекватном.

– Дирижабль захватим, загрузимся по полной и домой.

– Огненную птицу? – Авдей остановился так резко, словно перед ним внезапно выросла призрачная стена. – Пилкушье вымя! Ты задумал поймать огненную птицу?

Отряд замер. До каждого из воинов донеслись последние слова Авдея, в голосе которого Степан впервые услышал истерические нотки.

– Да, огненную птицу, – произнес он спокойным и ровным голосом. – Мне показалось, или кто-то из воинов рода Веперя способен испытывать страх?

Лица сиртей потемнели. Будь обстоятельства несколько иными, и Степан был бы уже наверняка мертв. Обвинение своего сородича в трусости – самое тягчайшее оскорбление, смываемое только кровью обидчика. Однако сейчас они испытывали стыд. Степан, в прошлом дерзкий пришелец, демон, а ныне их староста, был абсолютно прав. Страх действительно забрался в душу каждого, ледяной рукой сжал сердце, а потом заставил его биться так быстро, что оно едва не выпрыгивало из груди.

– Поймаем огненную птицу, – словно змей-искуситель продолжал меж тем Степан, – оседлаем ее и воспарим в небо. Подвигом десятка воинов из рода Веперя будут гордиться пращуры всех сиртей. Про нас сложат былины, передаваться они будут от отца к сыну, от матери к дочери и продолжится это до тех пор, пока время само не замедлит свой бег, а солнце не уснет для того, чтобы когда-нибудь пробудиться вновь на заре новых времен.

В конце речи взгляд его случайно коснулся Улуши. Щеки девушки раскраснелись, а на губах заиграла улыбка. Несмотря на крайнюю степень истощения после выпавших на ее долю испытаний даже сейчас ведунья была невероятно красива. Если бы не Нюра, пожалуй он даже смог бы… Отгоняя постыдные мысли, Степан закрыл глаза и мысленно сосчитал до двадцати. Когда же он вновь открыл их, то был поражен произошедшей метаморфозой. В лицах его воинов мало того, что не читалось ни тени страха, наоборот, воодушевление их было настолько велико, что граничило с безрассудством. Ранее они просто уважали своего старосту за рассудительность и холодный расчет, теперь же боготворили его, ставя на одну ступень с самим Володарем, за безумную, воистину нечеловеческую храбрость.

– На самой птице прилететь… огненной… да к нашим… то-то у них рожи вытянутся!!! – фальцетом прокричал Гриня, и лес взорвался взрывами такого оглушительного хохота, что стая пернатых, облюбовавшая близлежащие древесные кроны, сочла за лучшее ретироваться подальше от сомнительного соседства.

ГЛАВА 11

К Микулинкам добрались не за два дня, а за четыре. На второй день пути Степан все-таки принял решение дать отоспаться и ведунам, которым это было попросту необходимо, и самим воинам. В сущности, спешить некуда, пара-тройка дней ничего не решает, а свежие силы его людям ой как нужны. Он и сам, признаться, порядком умаялся от темпов этой бешенной гонки, начавшейся с того самого дня, когда они покинули родовое стойбище Веперя. Да и мысли в порядок следовало привести. Сболтнув сгоряча про захват дирижабля, он теперь места себе не находил – постоянно прикидывал, как бы дело это щекотливое провернуть. Вот и сейчас, пока полз за Авдеем по кукурузному полю, похрустывая свежесорванным початком, голова его была забита все тем же. Благодаря карте, месторасположение склада они вычислили быстро. Он и вправду оказался неподалеку от города, сразу же за промзоной. Длинное прямоугольное здание с покатой крышей, сложенное из красного кирпича, было окружено двойным забором из колючей проволоки. Край кукурузного поля, на котором они находились, подходил к нему едва ли не вплотную.

– На вышке один.

– Вижу. Итого шестеро значит. Двое у ворот, еще двое по периметру ходят, один телегу разгружает с провизией. Сколько солдат находится внутри – вот вопрос.

– Узнаем, когда войдем, – Авдей флегматично жевал травинку, поглядывая на Степана, уничтожающего кочан за кочаном, с некоторой долей брезгливости.

Сирти кукурузы не знали. Как, впрочем, и хлеба. Многих вещей не знали сирти, без которых он, лично, жизни своей попросту не мыслил.

– Под марой входить будем?

– Нет, не думаю. Не вижу никаких проблем здесь.

И правда: имперцы службу свою несли спустя рукава. Вели себя расслабленно, двигались как сонные мухи. Нападения явно никто не ждал. В какой-то степени их оправдывала сама погода: еще раннее утро, а жара стоит такая невыносимая, что земля трескается. И этот воздух… тяжелый, тягучий, словно патока.

– Сегодня брать будем. Место для тайника нашли уже?

– Да. Вохан с Кринкой вернулись, когда ты спал. Говорят: надежное.

– Это хорошо, что надежное. Ладно, давай дуй за остальными, а я еще здесь пока понаблюдаю.

Взгляд его не отрывался от телеги. Что если ее загрузить? Все лучше чем вручную тащить. И увезти за одну ходку можно гораздо больше, и отряд боеспособности не потеряет. Мало ли что в дороге случиться может? И лошаденка в ней вроде запряжена, что надо: широкогрудая, мускулистая, с высокой холкой и длинными сухими ногами, густо поросшими бурой шерстью. Вела она себя в точности так же флегматично, как и ее хозяева. Это тоже плюс – норов свой не будет показывать тогда, когда это совсем не нужно. Места здесь не то чтобы глухие, но людей встретишь мало. Кругом поля, промзона чуть дальше, на востоке. Ее отсюда не видно, потому что кукуруза местная повыше нашей будет раза в полтора, а то и в два. Хоть телегой едь, хоть самосвалом – никто не увидит. Так что решено, в общем, все насчет телеги. Берем, заверните пожалуйста. А это еще что за диво? Складские ворота приоткрылись и оттуда живописно выплыла пышнотелая брюнетка с нашивками штабс-ефрейтора на широких борцовских плечах. Жаль, эту тоже придется убрать, свидетели нам не нужны. Настроение Степана было непоправимо испорчено. Учуяв постороннее присутствие, обернулся. Авдей, легок на помине. С ним Шерудь с Нарвеничем, Кричерин, Станик и Вохан.

– Остальные где?

– Калина их в обход повел. Хочет тех двоих сзади снять и вышку очистить.

– Хорошо, – инициативой своего заместителя Степан был доволен. – А мы через парадный вход пойдем. Кричерин с Воханом – ваша задача охранников у ворот снять, – вновь бросил быстрый взгляд на складской двор. Там штабс-ефрейторша довольно безуспешно флиртовала с тщедушным возницей. – Шерудь с Нарвеничем, на вас эта парочка. Остальные со мной прямиком на склад. Ни на что постороннее не отвлекаться, наша задача тихо уничтожить тех, кто внутри. Всем все ясно?

Мелодичный посвист Авдея послужил знаком для всех. Охранники у ворот погибли, не успев даже осознать, что произошло. Погиб и возница – две стрелы вонзились в его спину одна за другой. Это Шерудь с Нарвеничем намудрили, загодя не договорившись промеж собою, кто какую цель на себя берет. Такой заминки толстухе вполне хватило бы, не застынь она ледяной статуей на месте, а рванись к складским воротам, одна из створок которых все еще оставалась приоткрытой. Они со Стаником и Авдеем уже миновали входные ворота, запор которых не выдержал одного-единственного удара Авдеевой ноги, и были уже на полпути к складским, когда женщина закричала дико и на одной ноте. Кричала до тех пор, пока две стрелы сразу не нашли свою цель. После этого стало тихо, слышны были лишь хрипы несчастной. Медленно оседая наземь возле передних колес телеги, она тянулась руками к горлу, силясь выдернуть пробившее кадык древко. Словно это поможет, не даст упасть грудой желатиновой плоти для того, чтобы больше никогда не встать.

– Вперед, быстро! – приказ Степана был явно излишним. Станик был уже внутри склада и серпак его нашел первую цель – совсем еще юного имперца.

Внутри складское помещение казалось значительно меньше чем снаружи. Возможно виною этому были широкие дубовые полки в шесть рядов, сверху донизу заставленные громоздкими ящиками. Что именно сокрыто в каждом из них – пока что являлось для Степана загадкой.

– Ворота закрой! Здесь еще один!

Действительно: за одной из полок ближе к центру склада слышалось подозрительное шевеление. Один ли он там? Как бы так подобраться невзначай, чтобы не словить шальную пулю? Пока Степан, крадучись, перебирался на другой конец склада по дальнему ряду, Станик с Авдеем вознамерились решить эту проблему по-своему. Не мудрствуя лукаво, они рванулись прямо на звук. Старание его подручных было вознаграждено сторицей: сухим щелчком выстрела и грузным падением тела. Что там происходит, мать его? Ноги Степана заскользили по полу с удвоенной скоростью. Лишь бы половица не скрипнула – вон как рассохлось все. Щели с палец, не меньше. Еще один выстрел заставил его втянуть голову в плечи. Страшно даже представить себе, что произойдет, попади сейчас невидимый стрелок туда, куда попадать строго противопоказано. Рванет так, что места мокрого не останется. Сиртям-то все нипочем, в любой момент души их готовы к воссоединению со своим божком местного разлива. Степан же на встречу с Володарем пока не спешил: не нравился ему этот сквалыжный старикашка, приноровившийся таскать каштаны из огня чужими руками. Не нравился – и все тут. Ничего не попишешь. А значит жить надо, раз уж стимул дополнительный имеется. Жить. Голова его высунулась из прохода самую малость и тотчас же нырнула обратно. Неа, не тот ряд. Дальше надо. Треск выстрелов вновь заставил его непроизвольно пригнуться. Создавалось такое впечатление, что кто-то планомерно опустошал всю обойму. Просто так, словно стрелок окончательно растерял последние крохи разума, и сейчас просто забавлялся, играя с судьбою в русскую рулетку. Рванет – не рванет. Рванет. Как пить дать рванет. Степан уже кожей чувствовал нарастающее напряжение. Так бывает перед грозой, когда молния вот-вот ударит, и ты ощущаешь наряду с запахом озона, как начинает мелко вибрировать воздух.

– Что, суки, не ждали? А я пришел! – голос русский, без акцента, причем, судя по смыслу выкриков и матерному сопровождению, новоявленный камикадзе наверняка из перемещенных. Выкидыш – точно такой же, как и Степан.

Ну и как теперь быть? Приблизиться он к себе не даст. Наверняка профи, которому, ко всему прочему, еще и терять нечего. А из оружия у Степана кроме серпака только нож. Да и не метнет он его как следует – расстояние не то. Стеллажи прямые как стрела. Не подберешься, короче. Уже не особо таясь, перебежал два пустых пролета и выглянул вновь. Вот он, как на ладони. Стоит к Степану спиной, голова в противоположную сторону повернута. На полу метрах в шести от его ног труп то ли Станика, то ли Авдея – так сразу и не разберешь. Второй где? Тоже мертв или затаился, выжидает удобного момента для того, чтобы ополоснуть в крови вражины алчное лезвие своего серпака? Ситуация патовая. Или матовая. Короче без разницы. Сейчас вояка обойму новую в свой «Вальтер» вставит и прости-прощай. Придется-таки познакомиться с Володарем поближе.

– Слышь, человече, – обратился он вголос, и спина дрогнула, а затем ее владелец медленно повернулся.

– Чего тебе?

– К консенсусу общему приходить будем, или потом уже, на том свете поболтаем?

Его собеседник и вправду похоже русский. Лицо широкоскулое, волос на голове каштановый, чуть с рыжинкой. Тонкая щеточка усов. Тоже рыжая, как и следовало ожидать. Слегка полноват, возраст средний. Судя по характерной выпуклости в нижней части торса, является счастливым обладателем пивного животика. Да и второй подбородок наличествует. Любитель крепко выпить и вкусно пожрать. Точно славянин. Наш, наш до мозга костей.

– К консенсусу говоришь? – губы его собеседника тронула легкая полуулыбка. – А что, давай. Только выйди, а то неудобно как-то со стенкой разговаривать.

– А и выйду! – крайне неуверенный в правильности того, что он делает, Степан, тем не менее, решительно выступил из-за прикрывающего его ящика на самую середину прохода и, отбросив серпак в сторону, примирительно поднял руки.

– Ближе подойди, – вновь скомандовал тот, но это прозвучало скорее как просьба, а не приказ.

– Не шмальнешь?

– Нет, поговорить нормально хочу. Тебя в каком году сюда кинуло?

– В две тысячи тринадцатом, – не чинясь, Степан уже спокойно подошел к нему едва ли не впритык и даже опустил руки, видя, что дуло «Вальтера», зажатого в правой руке имперца, смотрит вниз.

– А меня вот недавно совсем. И месяца не прошло. Твой это?

– Мой, – он бросил быстрый взгляд на распростертое тело. Станик. Авдей жив значит. Наверно.

– На сиртя уж больно смахивает.

– А он и есть сирть, – услыхав, как скрипнули ворота, впуская на склад пополнение в лице оставшихся в живых его людей, рыкнул грозно и требовательно: – Сюда не подходить, демона, с которым я речь веду, не трогать пока не скажу!

– Фига се. Ты и по-ихнему можешь?

– Могу. За главного я у них, так что, будь добр, цени оказанную тебе честь.

– Ну надо же! – рыжий явно забавлялся спектаклем. Минуту назад он готов был умереть, а сейчас, вот поди ж ты, отчего-то захотелось пожить подольше, посмотреть чем все закончится. – Ладно, выкладывай, что там у тебя за консенсус.

– Вариантов мало, если честно. Первый: мы берем здесь то что нам нужно, затем отдаем склад в твое безраздельное пользование. Однако в этом случае тебе грозит трибунал а за ним, уж будь уверен, наверняка последует смертная казнь. Имперцы народ серьезный, шутить не любят.

– Уверен, что расклад будет именно таким? Никаких поблажек? – видя нарастающее беспокойство Степана, боец правильно понял его переживания: – Да не боись ты, выстрелов снаружи слышно не было. Звукоизоляция здесь, что надо.

– В точности, как я описал. У меня жена пожизненное отсиживает за гораздо более мелкое прегрешение. Разве что подранить тебя, но не думаю, что это сильно делу поможет.

– А второй вариант есть?

– Есть и второй. К нам можешь присоединиться. Вон, на место убитого.

– Ты шутишь? К сиртям? – предложение Степана прозвучало для рыжего, как гром среди ясного неба.

– К ним самым. Сирти, между прочим, те же славяне, предки наши по генетической линии.

– Нне знаю. Башка кипит. Фрицы, Советы, царская династия, теперь вот сирти. Все это намешано одним комом и катится, катится, катится… Веришь, временами кажется мне, что я в психушку попал или в сон идиотский, которому ни конца ни края нет.

– Пройдет со временем. По себе знаю.

Устав стоять, он сел прямо на пол, облокотившись спиной о стенку ящика. Его собеседник пристроился рядом:

– Вы остальных всех убили? И толстуху?

– Да.

– Ясно. Не много ли смертей для благой цели? А ведь наверняка еще будут. Стоит оно того? Ладно у тебя, я так понимаю, причина личного характера.

– Дело не только в этом. Теперь. Сиртей вырезают целенаправленно и планомерно. Поголовно, поселками. С одной стороны – зондеркоманды, с другой – партизаны. Сверху Люфтваффе со своими дирижаблями. Видел уже это чудо современной инженерной мысли?

– Довелось, – рыжий вновь усмехнулся, но как-то безрадостно. – Домой хочу. Осточертело все здесь.

– А домой уже не получится.

– Да знаю я. Давай так: я помогаю вам загрузиться по полной, а за это время думаю. Может и придет что в голову дельное.

– Может и придет. Ладно, заметано. Где у вас здесь самое сладкое приныкано?

– А здесь все сладкое. Считай, что на конфетную фабрику попал. Старье только списали на днях, взамен АК – сорок седьмые получили. Новенькие, в заводской упаковке. Так что повезло тебе, Чингачгук, вождь индейцев.

А ведь и впрямь повезло! Такого Степан не то, что не ожидал – даже в мыслях представить себе не мог. Надо же, подфартило, наконец, после черной череды неудач и идиотских проколов. Вот он, желанный джокер! Одно только не радует: раз уж Империя решилась на перевооружение армии, значит действительно пойдет ва-банк, окрыленная успехами Люфтваффе. А это означает ни много ни мало – конец позиционной войны и начало экспансии. Так зададим же себе вполне закономерный вопрос: удовольствуется ли Советская Империя Рейха захватом какой-то части материка или не остановится до тех пор, пока не поглотит его весь? Ответ очевиден. Сиртям уготована участь индейцев, истребленных в свое время алчными до поживы англоязычными европейцами.

– Америкосы, мать вашу! Ваша сраная идеология работает даже здесь!

– Ты о чем? – рыжий воззрился на него с таким неподдельным удивлением, что Степану стало даже неловко.

– Да так, мысли вслух. Кроме АК – сорок седьмых еще что-нибудь есть?

– Патроны к ним есть. Гранаты, ясное дело, противопехотные. Вальтеры П – тридцать восьмые опять же. Этих ящика два, не больше.

– Что насчет пулеметов?

– А вот пулеметов пока не завезли, – развел он руками, словно продавец на привозе. – Приходите на следующей неделе.

– Ладно, и на том спасибо. Авдей, подойди! – подозвал он сиртя, и тот материализовался едва ли не мгновенно. В руке у него уже был серпак, занесенный для удара. – Это свой! – Степан поспешно вскочил, прикрывая рыжего собственным телом. – Он поможет нам с погрузкой и, возможно, захочет участвовать в битвах на нашей стороне.

– Свой? – лицо сиртя приняло озадаченное выражение. – Он Станика убил. Труп его лежит на полу и еще не успел остыть.

– Это война. Воин просто делал свою работу – охранял склад.

– Мы тоже делаем свою работу.

– Рыжий пришел из другого мира совсем недавно. Я объяснил ему положение дел, и он понял.

– Смотри сам. Староста ты, как скажешь, так и будет.

Голос его помощника звучал уже не так категорично. Тем не менее, Авдей был недоволен и всячески старался это показать.

– Не заставляй меня повторять еще раз. Зови всех, и давайте займемся делом. Шерудя поставь на вышку – пусть по сторонам смотрит.

– Хорошо, – Авдей исчез и вскоре вернулся в окружении остальных воинов.

– Сколько ты говоришь у тебя «Вальтеров» было?

– Два ящика.

– Показывай. И патроны к ним с запасными обоймами в первую очередь брать будем.

– Как знаешь, – передернув плечами, рыжий повел их в дальний конец склада. Странному выбору Степана он удивлялся: пренебречь автоматами, надежными, как швейцарские часы, ради сомнительных «Вальтеров», которым место разве что в музее да и то на верхней полке – по меньшей мере странно. – Вот сами «Вальтеры», – носок его лакированного ботинка стукнул поочередно по двум нижним ящикам у самой стенки. – Запасные обоймы к ним в отдельном ящике. Вот он, кажется. Все брать будете?

– Давай все, а там разберемся. Патроны девятимиллиметровые к ним идут?

– К этим – да. Их тут завались, кстати. Если не ошибаюсь – ящиков четырнадцать. Насыпью, по шесть тысяч патронов в каждом.

– Отлично. Четырнадцать ящиков – это восемьдесят четыре тысячи патронов получается. «Вальтеров» всего сколько?

– А вот этого не помню. По записям надо глянуть.

– Ладно, сколько ни есть – все наши, дома потом пересчитаем. Грузите все, а мы тут пока по гранатам прогуляемся.

– Кстати о гранатах, – свернув в соседний проход, рыжий неспешно повел Степана в сторону выхода. – Тоже новинка. Причем, заметь, неслизанная с аналогов нашего мира. Поделка чисто имперская, разрабатывалась здесь.

– И как ты ее оцениваешь?

– На четверку по пятибалльной системе. Минус – тяжеловата. Все остальное плюс. Радиус поражения осколками почти вдвое больше чем у Ф-1 – девять метров. Количество осколков тоже впечатляет – до восьмиста штук. Надежный запал, при транспортировке можно не изымать. Что еще? Да, чеки нет. К этому привыкнуть надо. Вместо нее предохранитель и кнопка активации. Активируется с характерным щелчком. Нет щелчка – нет активации. Значит, дави на кнопку сильнее. И с предохранителя не забудь снять. Все понял?

– Да.

– Кстати: снял, допустим, с предохранителя, активировал нажатием кнопки, а надобность в броске гранаты отпала. В этом случае предохранитель переводишь в обратное положение. Впрочем, сейчас покажу.

Миновав еще пару проходов, они добрались, наконец, до ящиков с броской желтой маркировкой. Один из них был уже открыт. Крышка от него стояла тут же, рядом, прислоненная к соседнему ящику. Степан заглянул внутрь первым, выудил оттуда продолговатый серый цилиндр и завертел его перед глазами, силясь понять уж не розыгрыш ли это, действительно ли в его руках именно граната, а не нечто, отдаленно смахивающее толи на жезл гаишника, толи на фаллоимитатор, а возможно на то и на другое вместе. Края цилиндра были закруглены и слегка расширялись в верхней части. Внизу же пальцы его нащупали и искомую кнопку, и рычажок предохранителя, расположенный совсем рядом. Попробовал гранату на вес. Действительно, как и говорил рыжий, за это можно законно поставить жирный минус. Бросишь такую метров на двадцать пять – тридцать, не дальше. Впрочем, судить по весу и внешнему виду – дело неблагодарное. Полевые испытания покажут, что представляет из себя эта фаллограната, как мысленно окрестил ее Степан.

– Возьму пару ящиков, места хватит.

– Две ходки максимум можете успеть сделать, если схрон недалеко. В семнадцать тридцать смена караула.

– Я на две и рассчитывал. Спасибо, – поблагодарил он рыжего. – Ну что, к нам еще не надумал?

– Погоди, не гони лошадей, – рассмеялся тот, и Степан вдруг отчетливо понял: неа, не пойдет. Была в его взгляде толи обреченность какая-то, толи нежелание жить, убивая себе подобных, толи по дому тоска. Человеческая душа потемки и разобраться в ней до конца не дано даже самому квалифицированному психоаналитику.

– Ладно, черт с тобой, думай.

Когда он вышел за ворота, погрузка уже была практически завершена. В телегу влезло четырнадцать ящиков с патронами, два ящика с «Вальтерами», ящик с запасными обоймами. Он решил было закинуть сверху еще и два ящика гранат, но, глянув на лошаденку, все-таки передумал. В другой раз, негоже переутомлять скотину.

– Авдей, повести сможешь?

– Смогу, дело нехитрое.

– Возьми тогда с собой пару человек и с Богом. Остальные со мной останутся на случай, если что не так пойдет.

Возражений не было. Авдей, хоть ранее и не управлявший никогда гужевым транспортом, тем не менее, оказался на высоте. Степняк прирожденный, что и говорить. С места двинулся медленно, постепенно набирая темп до тех пор, пока не достиг приемлемой скорости. Вскоре телега скрылась за поворотом, слышалось лишь удаляющееся поскрипывание, которое, впрочем, тоже вскорости прекратилось, и стало совсем тихо. Лишь легкие порывы ветра временами ерошили волосы да будоражили кукурузное поле, которое отвечало ленивым шелестом. Рыжий подошел неслышно, стал подле Степана, любуясь разворачивающейся со двора панорамой.

– Второй ходкой что брать будете? – произнес он спустя некоторое время, разрушая звуками своего голоса безмятежную идиллию, установившуюся сразу же после отъезда телеги.

– Сорок седьмые возьму. Патронов к ним, обоймы опять же, если есть запасные. Гранаты.

– Ну пойдем тогда… инвентаризацию проводить. И нюкеров своих позови – пусть сразу ящики ко входу таскают.

– Пойдем, – настроение у Степана, откровенно говоря, почему-то было ни к черту. Устал? Возможно. Слишком многое надо еще сделать. Парадокс: чем дальше в лес – тем толще партизаны. Так оно и есть, в принципе. Одно цепляет другое, второе – третье, четвертое – пятое и так без конца. И в какой-то момент начинает казаться, что жизни всей не хватит на то, чтобы осуществить задуманное. Финиш все отдаляется, и ты как взмыленная лошадь несешься вскачь, до крови закусив удила.

– Ну смотри: АК – сорок седьмых в ящике сорок штук.

– Пары ящиков хватит, пожалуй, – с видом собственника ходил Степан по складу за рыжим, тыкая пальцами во все то, что ему приглянулось. Сирти же с готовностью выносили добычу во двор. Работа спорилась, в общем. Гранат взял два ящика, как и задумывал изначально, ящик с магазинами. Остальное добрал патронами. Итого получилось шестнадцать ящиков – в аккурат столько же, сколько и в первую ходку. Или нет? А ну-ка стоп! Пересчитал на пальцах, прикидывая. Нет, семнадцать их было. Точно, семнадцать. Гранат тогда еще ящик возьмем – посмотрим на что это чудо имперской индустрии годится.

– Трупы на склад затащите, затрите кровь, – вездесущий рыжий раскомандовался вовсю.

И правильно, пусть привыкает человек. Зам из него получится дельный, если сподобится все-таки принять его заманчивое предложение. Вернулся на склад, снял с одного из трупов армейский пояс и застегнул его поверх одетой навыпуск сорочки. Видок у него теперь тот еще, аховый можно даже сказать вид. В ящике с гранатами выбрал парочку, повертел в руках. Оказывается, у них в тыльной части еще и скоба имеется с фиксатором. Удобно, черт возьми. Прицепил их к поясу и остался доволен. «Вальтером» теперь обзавестись бы, да не тем, что в заводской смазке, а уже пристрелянным и готовым к бою. Вернулся к трупам. Неа, нет «Вальтера», автоматами вооружены все как на подбор, исключая рыжего разве что. Причем новехонькими, а не абы какими, из новой партии. Взять что ли, чего его так на «Вальтере» заклинило? Сорок седьмые – они же неприхотливые, как пес дворовой: ни пыли не боятся, ни влаги. Идеальное оружие в общем.

– Бери, не пожалеешь, – рыжий уже был тут как тут. Выпрыгивал, словно черт из табакерки. Такое создавалось впечатление, что мысли все Степановы для него будто раскрытая книга.

– А что, и возьму! – «калаш» словно сам оказался у него в руках. Секунду назад лежал на полу, и вот он уже у Степана. Привыкает к новому хозяину, едва не повизгивая от удовольствия.

– Подсумок выдать?

– Неси, – только сейчас осознав, что о такой сущей безделице он и позабыл, Степан тихо выматерился в кулак. Нагнал рыжего, который, к счастью, далеко не успел уйти: – Подсумков у тебя много?

– Завались. Сколько отгружать?

– Вагон.

– Неет, столько у меня нету, – тот, похоже, понял его слова буквально.

– Да ящик возьму всего. И так перегруз будет.

– Ящик бери. Вон они стоят.

Заозирался вокруг и, не найдя никого из своих подручных, покряхтывая, взвалил ящик на спину. Когда вернулся обратно, рыжий уже протягивал ему подсумок, под завязку набитый снаряженными магазинами.

– Отлично. Ну, теперь, кажется, все. Хотя нет: бинокль бы. Есть такое?

– Найдется. Семикратный подойдет?

– Давай семикратный.

Буквально через несколько минут он уже стал счастливым обладателем еще одной имперской поделки.

– Вот теперь точно все. Спасибо.

– Да не за что. Как там по времени, ваши скоро должны вернуться?

– По идее да. Если уже не вернулись.

– Пойдем значит, прощаться будем.

– Что, так и не надумал?

– Нет, не по пути мне с тобой. Очень уж цивилизацию люблю, да и стар уже по лесам таскаться. Может в другой раз когда свидимся.

– Как знаешь, – разочарование Степана было велико. Хотя и предчувствовал где-то глубоко внутри себя, что все произойдет именно так.

Во дворе вовсю кипела работа. Телега, как он и предсказывал, уже подоспела. Мало того: ее и загрузить даже успели едва ли не наполовину.

– Что делать будешь? Думаешь, удастся выкрутиться?

– А то! – рыжий рассмеялся задорно, по-юношески. Есть у меня здесь в городе одна особа – она подтвердит, что с ней, дескать, всю ночь кувыркались, да так увлеклись, что я и о работе своей напрочь забыл. Я здесь человек новый, сам понимаешь, за самоволку особо терзать не будут. А склад подорву, чтобы следов не осталось. Спишут на самовозгорание либо на преступную халатность персонала, покойного, кстати, поголовно. Так что с меня взятки гладки. Губы трое суток максимум или служебное несоответствие влепят. Как-то вот так.

– Ну ты и жук! Ладно, давай, труженик постельный, удачи тебе!

– И вам не хворать!

Видя, что телега полностью загружена, Степан махнул рукой: езжайте мол. Сам же поспешил к рыжему, обнял по-братски, зная наверняка, что никогда больше его не увидит. Чем-то приглянулся ему этот пузатый дядька, имени которого узнать он так и не удосужился. А, впрочем, надо ли?

У схрона, а точнее неглубокого глинистого оврага, полузасыпанного прошлогодней листвой, их уже ждали Улуша с Гриней. Причем оба, похоже, места себе не находили от беспокойства. В особенности Улуша: подлетела, словно на крыльях, обняла Степана так крепко, что едва не выпустила из него дух. Замерла в его объятьях, прикрыв глаза, ежесекундно опасаясь, что чары развеются, и прогонит он ее, словно нашкодившую кошку. Потому что у него, Степана, есть другая. Поглаживая шелковистые волосы Улуши свободной рукой, он и сам не знал как поступить. Так и стоял, тупо глядя в пространство до тех пор, пока его не окликнул Авдей:

– Староста, с повозкой что делать будем?

– Пускай постоит пока. Разгружайте в темпе, ящики маскируйте прошлогодними листьями, кустами, в общем всем, что найдете.

Видя нешуточное недоумение помощника пояснил:

– Маскируйте – засыпайте значит, чтобы видно не было. И пошустрее!

– Есть!

Вот это уже другое дело! Он усмехнулся, вспомнив с каким трудом удалось ему в свое время внедрить в лексикон сиртей это уставное слово. Ни один из них в упор не мог понять причем здесь еда, когда надо просто обозначить как-то свою готовность выполнить приказ начальства. Ранее ограничивались просто: «ога», ну или «надо так надо». А теперь вот, извольте пожалуйста. Новая метла по-новому метет – немудреная, но вечная славянская мудрость, справедливая во всех отношениях.

Когда все было готово, Степан получил, наконец, законную возможность оторваться от Улуши. Придирчиво проверил качественно ли выполнена работа и, не найдя ничего такого, что могло бы вызвать его праведный гнев, приказал отряду выполнить построение.