Текст книги "Каникулы на колесах"

Автор книги: Вячеслав Тычинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Ходячая энциклопедия

Ни к кому автолюбители не обращаются за советом так охотно, как к нашему дедушке. Это я могу утверждать смело. Думаю, бросаются в глаза его почтенные седины, особенно заметные, когда сплошь молодые водители «Москвичей», «Запорожцев» и «Жигулей» собираются вместе на стоянке. А может быть, старенькая «Волга» наводит на мысль, что автолюбитель, способный содержать ее в исправности, наверняка должен обладать большим запасом технических познаний. К тому же доброжелательность прямо-таки написана на лице нашего дедушки.

Бывает частенько и так, что первый шаг делает сам дедушка, не дожидаясь, когда его попросят о помощи. И я его вполне понимаю. Легко ли безучастно стоять в сторонке, если рядом человек мучается, а ты знаешь, что иногда одного твоего слова достаточно, чтобы выручить его из беды.

Привычный триумф ожидал дедушку и на стоянке под Одессой.

…Снова и снова истошно визжит стартер. Водитель тщетно пытается оживить мотор своей комфортабельной "Волги-24" красивого голубого цвета, насилуя мощный аккумулятор, а одновременно и слух дедушки. Я вижу, как болезненно морщится он. Мотор заводится легко, но тут же глохнет.

– Что за притча? – растерянно бормочет водитель, ни к кому не обращаясь, но осторожно кося глазом в сторону дедушки, стоящего возле своей "Мышки". – Всю дорогу мотор работал Отлично, заводился с пол-оборота, и вот – на тебе! Карбюратор засорился, что ли? Или рычажок прерывателя заедает?..

Станция технического обслуживания есть только в Одессе. Но для того, чтобы добраться туда, нужно сначала завести мотор. А он не желает работать и всё тут! Что делать?

Дедушка подходит к водителю и тут же уверенно ставит диагноз:

– Перегорело добавочное сопротивление. Соедините проволочкой клеммы катушки зажигания.

Представительный водитель в отличном сером костюме недоверчиво щурит глаза, но, поколебавшись минуту, следует совету. И мотор мгновенно оживает, удовлетворенно урчит на малых оборотах, охотно принимает нагрузку, а лицо водителя расплывается в блаженной улыбке. Подумать только, как все просто!

Эпизод с "Волгой-24" не остается незамеченным. К тому же ее владелец очень активно создает популярность Великому Змею.

– Вы знаете – маг и волшебник! Маг и волшебник, уверяю вас! – повторяет осчастливленный водитель, снуя среди автотуристов. – Я уж совсем было пал духом, а он подошел и – мгновенно…

С этой минуты дедушка обречен.

Теперь он большую часть дня проводит возле чужих машин. Его зазывают к себе водители старых и совсем новеньких, с иголочки, "Жигулей" и "Москвичей", "Запорожцев" и "Волг". Консультант всюду нарасхват. Каждый автолюбитель обнаруживает в своем стальном коне если не неисправность, то хотя бы подозрительный стук, скрип, завыванье. А если даже все в полном порядке, то как упустить возможность получить на будущее квалифицированный совет? Впрок, не ожидая какого-нибудь хитроумного подвоха техники. И дедушка открывает капоты чужих автомобилей, переходит от одного к другому, ворожит над их моторами…

Впрочем, ему это вовсе не в тягость. Еще вопрос, кто получает большее удовольствие – хозяева автомобилей, у которых перестают капризничать моторы, или наш мудрый дедушка. Плавать он не любит, довольствуется тем, что окунется в море разок-другой и тут же вылезает из воды. Загорать на солнце ему в его возрасте вовсе ни к чему. А вот разгадывать кроссворды, которые ему неистощимо подбрасывают малоопытные водители, дедушка очень любит. Ему нравится такое противоборство человеческого ума с коварствами механизмов.

В один из дней на стоянку мимо нас проковылял запыленный мышастый "Москвич" старой марки, с волгоградским номером, распространяя вокруг специфический запах горелого. Дедушка сразу насторожился, подозрительно потянул носом. Из-под крыльев мышастого "Москвича" вился дымок. На лице водителя было явственно написано крайнее расстройство. Его жена демонстративно смотрела в сторону, отвернувшись от мужа. Даже мне было ясно без слов, что она израсходовала в пути весь свой запас шпилек в адрес мужа, который не позаботился перед выездом о машине, измучил ее постоянными ремонтами и остановками.

"Бедняга!" – сочувственно подумал я, и вопросительно взглянул на дедушку. Но тот уже шел к больному "Москвичу". Разумеется, я тут же увязался за ним. Ведь каждый такой предметный разбор автомобильной хвори служил практическим уроком не только малоопытному водителю, но и мне. Что ни говори, а повезло мне исключительно. Иметь такого дедушку! Он же ходячая энциклопедия всяческих автомобильных познаний. Мне есть у кого поучиться.

Великий Змей не стал терять время на разные наводящие вопросы, на церемонию знакомства, сразу взял быка за рога:

– Тормоза прихватывают?

Водитель "Москвича" оглянулся, но ничего не ответил, только буркнул что-то под нос и махнул рукой. Его безнадежный жест, красное, мокрое от пота лицо говорило без слов: "Еще один любопытный нашелся? Без тебя, брат, тошно". Но дедушка не обиделся.

– Свободный ход педали проверяли?

Водитель фыркнул от возмущения. И тут его прорвало:

– Свободный ход? Да я на трех техстанциях по дороге побывал! Слесаря и барабаны снимали, и главный тормозной цилиндр разбирали. Даже новую уплотнительную манжету поставили. А только еще хуже стало. И ведь не какие-нибудь шаромыги, а добросовестные ребята, хоть и молодые. Пришлось у каждого водоема останавливаться, обливать водой тормозные барабаны. Надо же ехать! Едва дотащился. А как назад поеду, ума не приложу. Если тут, в Одессе, не наладят, впору на железнодорожную платформу грузиться. Да как ее еще достать?..

– Не надо было тормоза в пути трогать, – неожиданно вставила жена волгоградца, обращаясь к телефонному столбу, возле которого приткнулся "Москвич". Она по-прежнему не удостаивала мужа даже взглядом. – И прекрасно бы доехали.

– Это она к тому, что тормозишки слабо держали, вот я и решил ими заняться, – пояснил водитель. – А потом уж семь раз свою затею проклял.

– Говорите, новую манжету поставили? – что-то обдумывая, медленно спросил дедушка. – И еще хуже стало? А не обратили внимания, кустарная манжета или заводская?

– Да кто ж ее знает…

– Вот что, – уже решительно распорядился дедушка, – чудес на свете не бывает. Тормозная жидкость у вас есть?

– Целая бутылка, – охотно ответил волгоградец. Видимо, уверенный тон дедушки вселил в него какую-то неясную надежду.

– Тогда снимайте тормозной цилиндр. Я вам помогу. Времени у нас навалом.

Когда главный тормозной цилиндр был снят и из него вынуты все детали, дедушка разогнул спину и сказал волгоградцу:

– Видите?

Но тот не замечал ничего подозрительного. Не видел и я, хотя старательно таращил глаза из-за плеча дедушки на злополучный цилиндр. Манжета, пружина, поршенек – все вроде бы налицо, все цело…

– Тормоза могут перегреваться по многим причинам, – пояснил дедушка. – А у вас все беды от того, что манжета кустарная, чуточку выше положенного. Она-то и не дает избытку тормозной жидкости возвращаться в бачок, все время держит колодки прижатыми к тормозным барабанам. Охотно верю вам, что слесаря были добросовестные, не халтурщики, ремонт вели добросовестно, но вот эту малость они просмотрели. Манжета сделана хорошо, подозрений не вызывала, вот она и подкузьмила ремонтников. Понимаете? Диву даюсь, как вы еще сюда-то доехали.

Поясняя, дедушка в то же время стриг кромку манжеты ножницами. Волгоградец внимательно следил за всем. Его лицо попеременно изображало то испуг ("Ох, угробит он вконец мои тормоза!"), то восхищение ("Но как уверенно кромсает! Неужто в такой малости и была вся причина?").

Когда главный цилиндр был собран, а тормоза прокачены, водитель опробовал машину на шоссе. "Москвич" катился легко. Так же легко он замирал на месте. Тормоза действовали безупречно.

Сияющий волгоградец долго благодарно тряс дедушкину руку и смеялся совсем как ребенок:

– Нет, это ж надо! Такая махонькая манжетка, а всей машине запятую сделала!

Смягчилась даже жена волгоградца, вытащила из недр "Москвича" огромный арбуз. Дедушка протестующе замахал руками, но пришлось сдаться.

– И не думайте отказываться! Таких арбузов вы на всем берегу Черного моря не купите. Настоящий камышинский. Кушайте на здоровье, – с улыбкой сказала жена осчастливленного волгоградца. – Вы нам, можно сказать, весь отдых спасли. Спасибо вам!

Когда в палатке мы разрезали полосатого великана на дольки и начали смаковать поистне сахарную красную мякоть, я ехидно сказал папе:

– Помнится, аналогичный случай был в степи под Херсоном. Там полевой суд разбирал дело о винограде. А как быть с арбузом? Или судить председателя у прокурора кишка тонка?

Все дружно захохотали.

Прощальный вечер

С севера натащило свинцовых туч, заморосил дождь, напоминая, что не вечно нам блаженствовать у теплого моря, пора и честь знать.

На семейном совете решено было двигаться поближе к Москве. Если улучшится погода – сделать еще одну остановку, где-нибудь под Киевом.

– А дядя Вася тоже едет с нами? – уточнил я прежде всего.

– Хочешь сказать – Наташа? – хитро прищурился папа. – Непременно. А как же иначе?

Я оставил без внимания выпад Черного Гепарда. Пусть подтрунивает. Важно, что Наташка тоже едет с нами.

По традиции отъезд полагалось отметить шашлыком. Дедушка тут же отрядил меня и Наташку за топливом. На этот раз мы не стали собирать его на пляже по щепочке, а пошли к сельмагу, позади которого в изобилии валялась битая деревянная тара из-под фруктов. Вернулись мы с такими охапками, что хватило бы изжарить целого барана.

Словно пронюхав о нашем отъезде и спохватясь, вечером на нашу стоянку налетели несметные полчища комаров. Гнусные кровососы тоненько ныли, толклись в воздухе серыми облачками, сплошь облепляли голые руки и ноги. Мы убивали их во множестве, но они все так же остервенело жалили каждый клочок тела, не прикрытый одеждой. Никогда раньше мы не видели здесь такого количества насекомых. Наше счастье, что они появились только теперь, в канун отъезда, иначе наш отдых был бы порядком испорчен.

Пришлось поторопиться с костром. Когда в вечернем прохладном воздухе весело заплясали красно-желтые языки огня и повалил густой дым, крохотные кровопийцы отступили. С жалобным зуденьем они носились вокруг, но нападать на нас уже не смели. Зато и мы дышали не столько воздухом, сколько дымом.

Когда шашлыки хорошо подрумянились, папа снял белый поварской фартук и широким жестом пригласил всех к столу. Званые гости не заставили себя ждать. О Николаевых я не говорю. Они, все трое, давно уже стали как бы членами нашего семейства. Но на этот раз приглашены были и волгоградец с женой, и умелец из Ленинграда вместе с семьей.

Покончив с едой, расхвалив шашлыки все стали танцевать под папин аккордеон. Ленинградец склонился в любезном поклоне перед мамой, дядя Вася пригласил жену волгоградца, а тот закружил в вальсе тетю Веру.

Дедушка начал вальсировать с ленинградкой.

Танцевали и мы с Наташкой. Она сказала, что я танцую куда лучше, чем бегаю. А я ответил, что если б у меня был сейчас под ногами не песок, а паркет или линолеум, я показал бы еще и не такой класс.

После танцев началось настоящее веселье. Папа отложил аккордеон и, сделав свирепый вид, огляделся вокруг, медленно засучивая рукава рубашки, втягивая голову в плечи как перед дракой. Потом неожиданно подскочил, потрясая кулаками:

– У-ух! Я сын гремучей змеи и черного гепарда. У меня луженые кишки и сердце из нержавейки. Я почесываю голову молниями, прочищаю уши раскатами грома, вместо эскимо съедаю на третье блюдо Антарктиду, вместо пива вытягиваю единым духом Тихий океан! Вяжите меня, люди, параллелями и меридианами, пока я не впал в смертоносное буйство!

– Марк Твен: "Жизнь на Миссисипи", – выдал я Наташке литературную справку.

Думается, гости мало что поняли, но Николаевы уже были в курсе и наградили папу улыбками. Тем не менее импровизация Черного Гепарда имела общий успех. Стихийно возникла художественная самодеятельность. Ленинградец вооружился ложками и мастерски выбивал ими, как кастаньетами, бешеную дробь. Наташка прошлась колесом, совсем как циркачка, и тоже была вознаграждена аплодисментами. Но всех затмила мама. Она на несколько минут скрылась в палатке и появилась оттуда уже с черным пятном посреди лба, в тюрбане и наряде, который очень смахивал на индийское сари. И танец, исполненный мамой, как две капли воды был схож с танцами из популярных индийских кинофильмов.

Я смотрел, как шалят взрослые, и думал о том, что не очень-то они и отличаются от нас с Наташкой, когда оказываются на отдыхе в подходящей обстановке. Мне не раз приходилось бывать у папы в больнице, в его кабинете, и я знаю, как требовательно он отдает распоряжения персоналу, деловито разговаривает по телефону. Кто бы мог подумать в больнице, что их строгий главный врач способен так дурачиться на отдыхе, не хуже школьника! А посмотрели бы в эту минуту на маму врачи, медсестры, нянечки, как лихо она отплясывает, задрапированная простыней!

Для меня события прощального вечера на этом не закончились. Когда все уже разошлись по своим машинам и палаткам, папа уговорил-таки маму не переходить в "Волгу". Условились, что впредь они будут не только плотно застегивать на "молнию" вход в палатку, но и класть на ночь поперек входа разлохмаченную пеньковую веревку. Ведь известно, что через колючий канат ни одна змея не переползет. Бывалые путешественники в пустыне окружают себя кольцом из каната верблюжьей шерсти и после этого спокойно спят прямо на песке, хотя бы вся местность вокруг кишела кобрами, гюрзами, эфами и другими смертельно ядовитыми змеями.

Я сидел на песке рядом с нашей палаткой и выковыривал колючку, которая впилась мне в ногу. Тут-то я и услыхал голоса родителей. Разговаривали они совсем тихо, но мне показалось, что я уловил свое и Наташкино имя, и сразу же навострил уши. Подслушивать нехорошо. А уж собственных родителей и подавно. Но раз уж так получилось, не затыкать же мне было уши. И, как говорят китайцы, я "повесил ухо на гвоздь внимания".

– Наташа мне очень нравится. Очень! – подчеркнуто повторила мама. /"Еще бы!" – подумал я./ – Умная девочка, с сильным характером, волевая. Ты заметил, как изменился Алик в этой поездке? Он уже не дрыхнет как сурок, возле дедушки, много ходит, бегает, как и полагается мальчишке в его возрасте. А все Наташа, ее благотворное влияние. ("Скажите, пожалуйста, даже благотворное!") Она спортсменка, и рядом с ней наш мямля ("Еще удар!") тоже начинает шевелиться, самолюбие заедает. Нет, как хочешь, а я считаю, нам непременно нужно договориться с Николаевыми, чтобы на будущее лето заранее списаться, приурочить отпуска к одному времени и снова отправиться в путешествие вместе, двумя машинами. ("Ай, умница, мама! Прощаю и "сурка", и "мямлю"!) Очень хорошая, просто замечательная семья.

– Вполне с тобой согласен, – отозвался папа. И тихонько засмеялся. – Чур, не ревновать! В первом классе я влюбился в одну очаровательную семилетнюю блондинку из нашего подъезда. Причем учти, дорогая, моя неразделенная любовь продолжалась все зимние каникулы, больше недели. Да чего больше – я ей ириски носил! Это ли не подвиг?

– Болтун!

Я услышал милый мамин смех и звук поцелуя. Тень от папиной фигуры внезапно выросла. Похоже, он встал, собираясь выйти из палатки. В два прыжка, оставаясь, как и полагалось Дикому Коту, на четвереньках, я отпрыгнул подальше, чтоб не оказаться застигнутым на месте преступления.

Обида

Одесса осталась далеко позади.

Мы легли обратным курсом, но уже не вдоль побережья Черного моря, а прямехонько на север, к Киеву. Ушли в прошлое незабываемые денечки: купанье в море, прогулки по городу, в степь, наши чудесные вечера.

Дедушка держался близко от идущей впереди "Победы", и через стекло я видел черную голову Наташки. А когда она оборачивалась назад, надев очки, я мог различить даже улыбку на ее лице. Удивительно! Месяц назад я и не подозревал о том, что существует на свете такая девчонка, а теперь мне кажется, будто знаю ее с самого детства.

Додумать эту мысль до конца я не успел. Звук мотора изменился, стал сиплым, каким-то приглушенным. Дедушка вильнул на обочину и притормозил. "Победа" начала быстро удаляться от нас. Что-то случилось. Мы все вылезли из "Волги", чтобы поразмяться. Дедушка поднял капот, бросил беглый взгляд на мотор и преспокойно закурил.

– Ничего серьезного? – спросил папа.

Дедушка усмехнулся, затянулся покрепче и повернулся ко мне:

– Даю вводную: по неизвестной причине заглох мотор. Требуется найти и устранить причину отказа. Давай, Дикий Кот, действуй.

У меня екнуло сердце. Уж этот мне Великий Змей! Нашел время обучать внука автомобильным премудростям. Хорошо, если найду неполадку. А если опозорюсь? Да ладно, если только перед родителями, беда невелика, а вот если дядя Вася заметит вынужденную остановку, вернется и Наташка подойдет ко мне, увидит, как я тут плаваю… Скандал!

Я уставился на двигатель, лихорадочно вспоминая всё, чему учил меня дедушка. Ну и делишки! Хуже, чем у классной доски, если не успел выучить урок с вечера. Так хоть, на худой конец, ребята не дадут пойти на дно. А тут кто подскажет? Мотор железный. Он молчит, от него ничего не дождешься. Вот больной, например, тот помогает врачу рассказом, жалуется, где именно у него болит, как, что съел. А мотор нем. Поди, догадайся в этом переплетении разноцветных проводов, медных трубочек, всяких тяг и рычажков, где тут собака зарыта…

– Может быть, отложим симпозиум на вечер? – вкрадчиво спросил папа. – Николаевы забеспокоятся, куда мы подевались. Да и время бежит зря, а нам ехать далеко.

Но Великий Змей в таких делах – кремень. Раз уж он решил воспользоваться неполадкой в дороге для моего обучения, его нипочем не переубедишь.

– Чему я тебя учил? – после тягостной паузы пришел все же дедушка мне на помощь. – Какие виды неполадок случаются с мотором чаще всего?

– Два вида: с подачей топлива и с системой зажигания, – уныло ответил я, ложась грудью на крыло, обшаривая взглядом двигатель.

– Правильно, – одобрил дедушка. – Вот и рассуждай по порядку. Начинай с простого, от него иди к более сложному.

– Значит, так: бензин у нас есть… – неуверенно начал я.

– А ты почем знаешь? – тут же перебил меня дедушка. – Ты проверил? А может, камень какой-нибудь, обломок рессорного листа лежал на дороге, подскочил, пробил бак, бензин вытек, вот мотор и заглох.

– Ну, такой удар мы бы услышали сразу! – возразил я, но все же повернул ключ зажигания. Стрелочка указателя уровня бензина тут же качнулась вправо. Нет, горючего в баке много. Стеклянный стаканчик бензонасоса тоже был заполнен. Карбюратор? Я нагнулся еще ниже, всунул голову под капот, вгляделся в окошечко. Нет, бензин стоял в поплавковой камере карбюратора как раз на контрольной черточке. Тютелька в тютельку.

– Правильно, вот с этого и надо было сразу начинать, – нравоучительно сказал дедушка. Он зорко следил за каждым моим движением. – Раз в карбюраторе бензин есть, значит, нечего грешить ни на бак, ни на бензонасос, ни на запорную иглу или поплавок карбюратора. Видишь, сколько неполадок отпало сразу!

– Засорились жиклеры? – вслух предположил я, с надеждой глядя на Великого Змея.

– Возможно. Не знаю, – невозмутимо отозвался великий инквизитор. – Будешь снимать и разбирать карбюратор?

– Вы что затеваете? – возмутилась мама. – Капитальный ремонт в дороге? Походные курсы ДОСААФ? Пока Алик разберет карбюратор, нас ночь накроет. Вон Николаевы уже возвращаются.

Я сразу вспотел. Да, голубая "Победа" катила обратно. Я умоляюще взглянул на дедушку. О, мудрый Великий Змей! Он все понял, выразительно показал мне глазами на красную крышечку распределителя зажигания. Тьфу! Центральный провод от индукционной катушки выскочил из своего гнезда и лежал на других проводах…

С досады я стукнул кулаком по крылу. Проморгать такую простую вещь! Ни на грош наблюдательности. Ведь провод лежал у меня прямо перед глазами. Но сильнее было чувство облегчения. Наташка уже подходила к нам.

– Что у вас стряслось?

– Пустяки. Мелкая дорожная неисправность, – небрежно ответил я и вставил провод в гнездо бакелитовой крышечки, залихватским движением бывалого автомобильного волка с грохотом опустил капот. – Всё в порядке. Можно заводить мотор.

– Ты и в автоделе разбираешься? – подозрительно спросила Наташка. – Или дедушка подсказал?

– А ты его сама спроси, – ловко ушел я от ответа. И краем глаза взглянул на дедушку. Но Великий Змей всем своим видом выказывал восхищение смекалистым внуком. Нет, с этой стороны мне никакая опасность не грозила. Вот разве мама… Но ведь дедушка не проронил ни слова.

– Очень мне нужно допытываться! – состроила гримасу Наташка.

Мотор завелся от первого же толчка стартера. Мы покатили дальше в том же порядке: впереди "Победа", за нею наша "Волга".

Но неприятности подстерегали нас в этот злополучный день на каждом шагу. Вот уж поистине: пришла беда – отворяй ворота.

На прямом участке шоссе, густо обсаженном с обеих сторон акациями и тополями, дедушка обогнал зеленый грузовичок, неспешно кативший на север с какими то ящиками и бочками в кузове. Аккуратно обогнал, тут же принял вправо, убрал "мигалку" и поехал дальше в своем правом ряду, все с той же умеренной крейсерской скоростью.

Но не успели мы миновать лесополосу, как из-за дерева вышел автоинспектор и подпил полосатую палочку.

– Почему нарушаете? Ваши права!

– Я – нарушаю? – искренне изумился дедушка, послушно доставая шоферскую книжечку из внутреннего кармана пиджака. Удивились и мы. – Я иду своей правой стороной, с разрешенной скоростью, машина технически исправна, чистая…

– Вы обогнали грузовик, – неумолимо сказал автоинспектор, совсем молодой, державшийся с преувеличенной суровостью.

– Ну и что же? На прямом участке широкого шоссе, при отличной видимости, при отсутствии встречного транспорта, без превышения скорости…

– На этом участке дороги обгон запрещен.

– Запрещен? С какой стати? А уж если и так, то должен стоять соответствующий дорожный знак. Где он? Я такого знака не видел.

Инспектор ГАИ спрятал дедушкину книжечку в карман своего кителя и вывел из кустов спрятанный там мотоцикл, сверкающий лаком мощный "Урал" без коляски.

– Садитесь сзади. Сейчас покажу вам знак.

– Слушайте, товарищ лейтенант, – не вытерпел папа, – вы лучше возьмите с нас штраф, если уж на то пошло, если мы действительно проморгали знак, но не задерживайте в дороге. Мы и без того верим вам.

Многолетний опыт давно убедил нас, что спорить с представителями ГАИ бесполезно. Тем более пассажирам, не водителю. Но папе стало обидно за дедушку. Пятьдесят лет за рулем – и ни единой аварии! Дай бог, чтобы все ездили, как он: осторожно, с точным расчетом, свято соблюдая все правила дорожного движения. А тут его тянут, как мальчишку, на расправу за обгон еле ковыляющего грузовичка!

Однако автоинспектор не снизошел до объяснений с пассажиром. Он сел в седло, дедушка с кислой миной взгромоздился сзади, и "Урал" рванулся вперед, оглушительно стреляя затяжной очередью. Минута – и мотоциклист вместе со своим пленником исчез из виду.

– Ну и ну! – раздраженно буркнул папа. После быстрой езды вынужденная остановка "Волги" казалась особенно досадной. – Николаевы катят себе спокойно, а у нас какая-то скачка с препятствиями.

К счастью, дедушка пропадал недолго. Вскоре же мы снова услышали стрекот мотоцикла.

– Едут! – ликующе крикнул я. Меня таки грызла тревога за дедушку. Куда автоинспектор повез его?

"Урал" тормознул возле нашей "Волги". Инспектор опять скрылся вместе с ним в зеленых зарослях, а дедушка сел за руль.

– Ну, что там было? – нетерпеливо спросил папа.

Дедушка молчал, непривычно резко разгоняя "Волгу", словно это она была повинна в нашей задержке. Лишь потом, успокоившись, ответил папе:

– Привез, не поленился, показал мне знак. Действительно, стоит, весь ветками зарос, почти не виден с дороги. А я где-то в том месте обгонял грузовик, он мне и вовсе заслонил кузовом этот злополучный знак. Оказывается, у них где-то тут, в сотне метров от дороги, десяток домишек спрятан. В прошлом году одного жителя сбили. Вот для перестраховки и воткнули запрещающий знак. Как бы чего не вышло, не обвинили ГАИ в халатности.

– Оштрафовал?

– Если бы! Дырку пробил! – кипел дедушка. – Словно злостному аварийщику, за серьезное нарушение правил движения. – Двенадцать лет храню талон предупреждений, чистенький, без единого прокола, горжусь им, а тут на тебе!

Дедушка хотел еще что-то добавить, но внезапно из-за встречной автоцистерны вывернулся МАЗ с прицепом, груженный рельсами, пошел напролом, готовый протаранить нас прямо в лоб. Пришлось юркнуть на обочину, черкнуть колесами по самой бровке насыпи, чтоб разминуться с нахальным тяжеловесом.

– Вот, полюбуйтесь! – с горечью сказал дедушка. – Надо бы патрулировать на дороге, вылавливать таких лихачей, а не сидеть в засаде. Но это хлопотно, иногда даже опасно. Куда проще спрятаться в кустах, подстерегать водителей. Формально правильно, а по существу издевательство. Сколько он за день продырявит талонов? Будет чем отчитаться в ГАИ, вроде кипит на работе. А всей его деятельности – грош цена. Ему бы вынести этот знак поближе к дороге, на худой конец, хотя бы обстричь ветки, чтобы видно его было, а не прятаться, как пауку. Типичная показуха!

– Да. Такие чиновники только дискредитируют ГАИ, – согласился папа, – а не обеспечивают порядок. Счастье еще, что их единицы, В своей массе работники ГАИ славные ребята.

– Разговор не-пе-да-гогичный! – раздельно, по слогам, сказала мама, показывая на меня глазами, и папа досадливо смолк.

Еще долго дедушка сидел за рулем злой, нахохленный, рывком переключал передачи. Незаслуженная обида жгла его душу. А я сидел молча и думал. Чего добился этот инспектор-службист? Надолго отравил настроение целой семье, да еще после такого чудесного отдыха на море. Заставил нервничать дисциплинированного водителя. А за рулем так нужны спокойствие, полная собранность!