Текст книги "Военная-история-Египта.-Том-1"

Автор книги: Всеволод Авдиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

[223] Униса,

живущего вечно, любимого Ра-Гором и находящегося на царском бассейне», наконец,

разнообразные предметы, вазы и статуэтки с именами фараонов Пепи I и Пепи

II.110) Ко

времени Древнего царства относится также и барельеф, найденный в Гебале, на котором

дважды изображен коленопреклоненный фараон, подносящий сосуды богине

Хатхор,

сидящей на низком троне. 111) Все эти египетские памятники архаической

эпохи и

Древнего царства, найденные при раскопках Гебала, указывают, что уже в

эти отдаленные

времена египетские товары и египетские культурные влияния проникали в

Гебал,

благодаря рано установившимся торговым связям между Финикией и Египтом.

На существование прочных торговых связей между Египтом и Гебалом

указывает и

наличие в египетском языке особого слова, служившего для обозначения

гиблитских

кораблей, которые, очевидно, в те времена славились в качестве лучших

морских

кораблей (

–kbn-t). В древнеегипетских надписях времени Древнего

царства мы найдем указания на то, что египтяне довольно часто ездили в

Гебал. Так некто

Хнум-хотеп в одной надписи в гробнице Хеви говорит:

«Я ездил со своим господином почтенным казначеем бога Чечи и Хеви в Кебен

и Пунт

одиннадцать раз».112)

Наконец, в Текстах Пирамид упоминается страна Нега, очевидно, горная

область Ливана,

прилегающая с востока к Гебалу, и местный сирийский бог Хаитау, с которым

отождествляет себя фараон «Пепи – это Хаитау, житель страны Нега».

Интересно

отметить, что при раскопках Гебала был найден фрагмент сосуда в форме

обезьяны с

надписью, содержащей имя бога Пепи и своеобразный эпитет этого фараона

–

175

«солнце горных иноземных стран».-) Весьма возможно, что эти тексты

указывают на

активную попытку фараона Пепи укрепиться в Гебале и подчинить своей

власти эту часть

финикийского побережья и прилегающих к нему областей Ливана. В эпоху

Среднего

царства, с ростом внешней торговли Египта, связи Египта с Гебалом

значительно

усиливаются. Египтяне в большом количестве вывозят из Сирии, главным

образом,

дерево, в частности, дерево «аш», которое Монтэ вслед за Лорэ

отождествляет с

киликийской елью, с морской или лесной сосной. 113) [224]

Египетские моряки, торговцы, колонисты, чиновники и воины нередко

посещают Гебал,

который подпадает под сильную зависимость как в экономическом, так и

политическом

отношении от Египта. Египетские аристократы и чиновники получают звания, должности,

а может быть, и владения, так или иначе связанные с Гебалом. Так, в

древнеегипетских

надписях 12-14-й династий встречаются титулы: «госпожа Гебала»,114) которые, весьма

возможно, связаны с новым культом богини Хатхор – «владычицы Гебала».115) Имеются

даже некоторые основания предполагать, что Гебал в эту эпоху подпадает

под власть

Египта и что правители Гебала подчиняются египетскому фараону.

Цилиндрическая

печать из лазурита, возможно, принадлежавшая одному из местных

правителей, покрыта

двумя типичными для эпохи Среднего царства надписями: одна надпись, начертанная

египетскими гиероглифами, содержит имя и титул: «царь Верхнего и Нижнего

Египта,

Аменемхет, любимый Хатхор» (покровительница Гебала. В. А.), вторая

клинописная

надпись передает имя самого владельца печати, финикийского правителя, подвластного

египетскому фараону: «Иаким-иалу, слуга Аменемхета».116) Предположение о

том, что в

эпоху Среднего царства Гебал подчинялся Египту, подтверждается ценнейшими

находками, сделанными в гробницах правителей Гебала. Роскошные предметы,

выдержанные в египетском стиле, снабжены египетскими гиероглифическими

надписями,

которые содержат чисто египетский должностной титул местного финикийского

князя

Гебала, занимавшего, очевидно, по поручению фараона, должность

египетского

наместника или правителя Гебала. Так, на роскошном серповидном мече, найденном в

Гебале в гробнице № 2, мы видим египетскую гиероглифическую надпись, которая

гласит: «Князь Гебала, Ипшемуиб, воскресший, рожденный от князя Абишему, правогласного».117) Особенно характерно здесь сочетание чисто египетского

титула с

местными сиро-финикийскими именами князей Гебала. Но особенно

примечательна

гиероглифическая египетская надпись, сохранившаяся на аметистовом

скарабее,

приобретенном в Джебейле и изданном еще Ренаном. Как предполагает Монтэ, этот

скарабей происходит из гробницы № 4 в Гебале. Надпись на этом скарабее

гласит:

«наследственный князь (рпат хатиаа) Хем-ипи, сын Меджет-Табит-итефа, сильного

могуществом, прекрасного двойником (ка)».118) Особенно характерны в этом

отношении

чисто египетские имена этих князей Гебала. Близкая к этому почти

аналогичная

титулатура египетского чиновника, правившего в Египте в эпоху Среднего

царства,

сохранилась на обломке алебастровой вазы, найденной в 4-й гробнице

Гебала. В этой

египетской надписи любопытнейшим образом сочетаются чисто египетские

звания с

титулом иноземного правителя «для двойника наследственного князя (рпат

хатиаа)

правителя правителей князя Гебала... воскресшего, владыки

почтенного».119) Все эти

надписи с несомненностью указывают, что в эту эпоху в Гебале правил

египетский

чиновник, носивший египетские должностные титулы и аристократические

звания и даже

египетское имя, больше того, происходивший из египетской семьи.

Следовательно, Гебал

в период [225] Среднего царства в течение некоторого времени находился

под властью

египетского фараона. И поэтому нет ничего удивительного, что Гебал в ту

эпоху

находился под сильным экономическим и культурным влиянием Древнего

Египта.

Бытовые вещи, художественные изделия, предметы роскоши, сосуды, оружие, украшения,

скарабеи в большом количестве привозились из Египта, причем местные

мастера в своей

продукции часто подражали предметам, привезенным из Египта. Так, при

раскопках в

176

Гебале,были найдены скарабеи из золота, серебра, хрусталя, яшмы, бронзовые статуэтки

священного ибиса, павиана, младенца Гарпократа, ожерелье из бус. Гробницы

князей

Гебала были богато снабжены роскошными египетскими или

египтианизированными

изделиями, например, золотым ожерельем с головами соколов, ожерельем из

102

аметистовых бус, типично египетскими подобиями сандалий из серебра, золотыми

браслетами, золотыми кольцами со скарабеями, серповидным мечом, украшенным

изображением змеи, сделанной из золота и серебра, сосудами и ларцами из

обсидиана и

золота, на которых сохранились египетские гиероглифические надписи с

именами

фараона Аменемхета III и Аменемхета IV. Весьма возможно, что эти

египетские фараоны

послали эти роскошные и изящные ларчики в качестве подарков владельцам

гробниц в

Гебале, местным правителям или князьям этого крупного сирийского

города.119а) Все это

указывает на то, что египетская культура в эпоху Среднего царства

оказывала сильнейшее

воздействие на жизнь, быт, искусство и культуру сирийского населения

Гебала, важного

политического и культурного центра финикийского побережья того времени. И

поэтому

всякое нарушение этих торговых и культурных связей между Гебалом и

Египтом должно

было восприниматься как преступление или как тяжелое несчастье. Люди, восстававшие в

Гебале против египетского влияния и господства, считались в Египте

опасными врагами

царя. 120) А когда в конце Среднего царства в Египте подымается крупное

народное

движение, когда восстают народные массы, бедняки и рабы, что нарушает

нормальный

ход экономической жизни и влечет за собой разрыв торговых связей с

соседними

странами, автор одного поучения восклицает:

[226]

«Люди сегодня не плывут больше на север, в Гебал. Где мы достанем дерево

аш для

наших мумий, которое служит для погребения наших жрецов и смолой которого

бальзамируют вождей вплоть до Кефтиу?».121) Это ясно указывает на то, какое крупное

место в системе внешней торговли Египта занимал вывоз из Гебала различных

видов

товара, в частности особых сортов дерева для выделки саркофагов и особой

древесной

смолы, из которой делали составы, необходимые для мумификации. Большое

экономическое и политическое значение сохранял Гебал и в эпоху Нового

царства,

являясь важнейшим торговым центром Сирии и Финикии в XV и в XIV веках до

х. э., что

ясно видно из документов амарнского дипломатического архива.

Риб-Авди, правитель Гебала, который в этих документах обычно называется

Губла, с

гордостью говорит о богатствах своего города:

«...здесь находится очень большое количество серебра (и) золота, и в доме

его богов

каждый предмет имеется в большом количестве».122) Эти богатства, накопленные со

времен предков жителями Гебала, номинально, а иногда фактически считались

принадлежащими египетскому фараону. Поэтому владение Гебалом означало для

Египта

сохранение экономического контроля над всей прилегающей страной, которая

в те

177

времена называлась Кинахни. Эта мысль отчетливо выражена в следующих

словах Риб-

Адди в его письме (№ 53), обращенном к царю Египта:

«Здесь в большом количестве имеется все возможное, принадлежащее царю: это —

имущество наших предков. Если царь будет держаться в стороне от города, все города

Кинахни будут утеряны для него».123)

Значение Гебала для Египта очень резко подчеркивается в одном амарнском

письме, автор

которого сравнивает Гебал с Мемфисом, древней столицей Египта:

«Вот Губла. Каков Хикупта (H

ṣt-k3-Pth

ṣ —Мемфис), такова и Губла для царя,

моего

господина».124)

Вряд ли, однако, из этих слов можно, следуя за Либлейном, сделать вывод, что финикияне

выселились из Пунта и сперва осели около Мемфиса, затем уже из Египта

колонизовали

финикийское побережье. Эта гипотеза Либлейна не находит подтверждения в

источниках.

Однако, финикийский город Гебал имел несомненно столь большое значение, что его без

особых преувеличений можно было сравнить с одним из крупнейших городов

Египта, с

Мемфисом.

Давние связи Египта с Гебалом должны были неминуемо привести к тому, что

египетское

влияние стало очень сильным в Гебале. Риб-Адди, правитель Гебала, всячески выражает

свою преданность фараону: «и (Губла) верный (город) царя».125)

Когда в Сирии и Финикии образуется могущественная антиегипетская

коалиция, Риб-

Аади убеждает фзраона, что он остается верным Египту и что как в прошлом

он защищал

Гебал, так и в будущем будет защищать от всех врагов царя: «когда Абди-

аширта завоевал

Сумурри, я защитил своей собственной рукой город».126) [227]

Очевидно, проегипетская группа в Гебале была довольно значительной. Риб-

Адди в одном

из своих писем говорит, что он в качестве друга Египта не одинок и что у

него много

сторонников среди городского населения: «многочисленен в городе народ, любящий меня.

Немногие в нем враждебны мне».127)

Однако враги Египта все ближе и ближе продвигаются к Гебалу. Азиру, князь

аморитского племени, и враждебные египтянам племена хабири теснят Гебал и

даже

угрожают его независимому существованию. Теснимый врагами Риб-Адди просит

помощи у фараона, указывая ему на то, что «если Губла будет взята, то уже

не будет

людей из Египта, которые сюда вступят».128) В связи с приближением врагов в Гебале разгорается ожесточенная

внутренняя борьба.

Часть населения во главе с некоторыми членами семьи самого правителя

восстает против

Египта, образует антиегипетскую партию и требует от правителя, чтобы он, изменив

египетскому фараону, целиком присоединился к враждебной Египту коалиции

финикийских князей, областей и городов:

«Народ Гублы, и моя жена и мой дом сказали мне: «присоединись ты сам к

сыну Абди-

аширты и пусть мы установим мир между собою». 129)

«И, действительно, теперь Азиру занял Сумурри. И народ Гублы обратил на

это внимание,

сказав: «Как долго сможем мы сопротивляться сыну Абди-аширты? Все наше

серебро

попало в руки врага». И они поднялись против меня, но я убил их».130) 178

Следующая попытка восстания жителей Гебала против Египта и против

преданного

фараону правителя Гебала Риб-Адди окончилась более удачно для восставших.

Риб-Адди

был вынужден бежать из Гебала. Его брат поднял восстание и передал

возмутившийся

город сыновьям Абд-аширты.131)

Такова была та упорная борьба, которая разыгрывалась вокруг Гебала, последнего и

важнейшего опорного пункта египетского влияния в Сирии, игравшего крупную

роль в

торговле и во внешней политике египетского государства. Целый ряд

египетских

надписей Нового царства указывает, что египтяне часто ездили в Гебал и

вывозили оттуда

различные товары. Так, один высокий чиновник по имени Сен-нофер во время

царствования Тутмоса III ездил в Гебал, чтобы выменять ценные сорта

дерева. 132)

Аналогичные рассказы о путешествиях египтян в Сирию сохранились и в

текстах эпохи

Рамессидов. 133) Наконец, чрезвычайно интересна для характеристики

взаимоотношений

между Египтом и Гебалом статуя с именем Шешонка I и с финикийской

надписью,

найденная в Гебале. Следовательно, эти отношения сохранялись и были

довольно

прочными даже в позднюю ливийскую эпоху.134) Между Сидоном и Гебалом, несколько южнее Собачьей реки на морском берегу

был

расположен Берит (или Берут, современный Бейрут), один из древнейших

городов

северной Финикии, который по древности и по торговому и экономическому

значению

порой соперничал с Гебалом. И, действительно, вся местность вокруг Берита

и [228] далее

весь район, прилегающий к Собачьей реке и к Хараджелю, были заселены со

времен

глубокой древности. Именно в этих местах были обнаружены памятники

неолитической

эпохи: кремневые пилы и наконечники стрел. Согласно финикийским

преданиям, Берит

был основан богом Элом, являясь одним из древнейших финикийских городов.

Расположенный в плодородной местности, окруженный с востока горными

террасами,

которые славились своими виноградниками, Берит уже во 2-м тыс. до х. э.

стал крупным

экономическим и культурным центром северной Финикии. Своеобразные

религиозные

культы, существовавшие в Берите, указывают на древность культурной

традиции и на

характерный для Финикии культурный синкретизм, возникший в результате

тесной связи

Финикии с целым рядом соседних стран. Особенно почитали в Берите бога

Эшмуна —

«восьмого» бога, сына Судука, культ которого близок к культу умирающего и

воскресающего бога природы Адониса. Наряду с Эшмуном, в Берите

поклонялись и

богине Астроное, которая является лишь местной формой общесирийской

богини

Астарты. Особенно характерен для Берита культ семи братьев Эшмуна,

«великих» богов

(кабиров?), гномов, вооруженных молотками, покровителей металлургии и

мореплавания,

изображения которых помещались на носу и на корме беритских кораблей. Эти

карлики и

мастера-кабиры сближались с греческим Гефестом и древнеегипетским богом

ремесленного творчества и искусного мастерства, мемфисским богом Пта и, главным

образом, с посвященными ему статуэтками карликов-уродцев, так называемых

патек (или

патайков, очевидно, представляющих, судя по их изображениям и культовым

особенностям, Пта-Эмбриона).

Говоря о культе мемфисского «Гефеста», о кабирах и патеках, Геродот

проводит

интереснейшее сопоставление между этими очень близкими финикийскими и

древнеегипетскими религиозными верованиями: Много еще подобных преступных деяний в неистовстве совершил Камбис против

персов

и союзников. Во время своего пребывания в Мемфисе он велел открыть

древние гробницы

царей и осматривал мумии покойников. Так он вступил и в святилище Гефеста

и

насмеялся над кумиром бога. Этот кумир Гефеста очень похож на изображения

Патеков, которые находятся на носах финикийских триер. Для тех, кто не

видал этих

179

изображений, я добавлю в пояснение, что они имеют вид карлика. Вступил

Камбис

также и в святилище Кабиров, куда не дозволено входить никому, кроме

жреца. Кумиры

этих богов после поругания он приказал сжечь. Эти кумиры похожи на

изображение

Гефеста. Они, как говорят, – сыновья Гефеста.Hdt) В горах близ Берита поклонялись Ваалу-Маркоду, владыке пляски, которого, пожалуй,

можно тоже сблизить с египетским богом пляски – карликом Бесом. Так, в

религиозных

культах Берита нашли свое отражение раннее развитие металлургии, что

объясняется

близостью металлургических районов Малой Азии и Закавказья, далее

торговое

мореходство и древние культурные связи с Египтом. Издревле тесно

связанный с

Гебалом, Египет не мог не оказать некоторого влияния на культурное

развитие соседних

северофиникийских городов.135) Во всяком случае, согласно древней

традиции, Берит

[229] выступает в качестве древнего центра финикийской культуры. Недаром

Санхуниатон, легендарный автор «финикийской истории», посвятил свой труд

Аби-Ваалу,

царю Берита уже в XI—XII веках до х. э.136) Точные документальные сведения относительно Берита находим мы в

клинописных

текстах амарнских писем XIV века до х. э., в которых название этого

города встречается в

форме alBerutaki. Судя по этим данным, морской путь из Египта шел в Берит

или вернее

через Берит, далее на север к Гебалу. Так, Аммунира, правитель Берита, пишет фараону:

«...когда корабли царя, моего господина, придут ... в Берит...», тем

самым указывая на

наличие торговых связей между Египтом и Беритом.137) Берит, будучи одним

из крупных

торговых городов финикийского побережья, принимает активное участие в той

острой

политической борьбе, которая разгорается в Сирии и в Финикии в

царствование

Аменхотепа III и Эхнатона. Чаще всего название Берита в амарнских письмах

встречается

рядом с названиями Тира и Сидона, которые ведут тонкую дипломатическую

политику,

вернее лицемерную и двойственную игру с Египтом, объединившись в целях

своего

усиления в своеобразный Союз трех крупных приморских городов Финикии.

Правитель

Берита по имени Аммунира в своих письмах к фараону выражает ему свою

преданность и

изъявляет готовность принять египетские войска:

«И, действительно – пишет он – я приготовился со своими конями и со

своими

колесницами и со всем, принадлежащим мне, что находится у слуги царя, моего

господина – для воинов царя, моего господина».138) В другом письме Аммунира обещает фараону защищать Берит и предоставить

убежище

правителю Гебала по имени Риб-Адди, который бежал в Берит, будучи тесним

врагами. 139)

Очевидно, именно поэтому Риб-Адди, доведенный до крайности, решает бежать

из своего

города и укрыться за крепкими стенами Берита, заключив даже какой-то

договор с

Аммунирой. 140) Может быть, в результате этого договора три объединенных

города —

Тир, Берит и Сидон, – к которым обратился за помощью Риб-Адди, готовы

оказать

помощь Египту и предоставить в его распоряжение некоторое количество

своих кораблей,

причем Аби-Мильки, правитель Тира, особенно старается угодить фараону. В

своем

письме он сообщает фараону:

«Человек из Берита пошел на одном корабле, человек из Сидона вышел на

двух кораблях,

а я выхожу со всеми своими кораблями и со всем своим городом. Поэтому

пусть царь

позаботится о своем слуге и защитит корабли царя в...».141) Однако по мере усиления антиегипетской коалиции финикийских и сиро-

аморитских

городов и областей Берит, а также его союзники Тир и Сидон начинают

сбрасывать свою

дипломатическую маску «друзей фараона» и открыто выступают против

союзников

180

Египта, в данном случае Гебала. С горечью пишет Риб-Адди о том, что

жители Берита

начинают относиться к нему враждебно и присоединяются к Азиру. [230]

„Когда я жил в Берите, то тогда там никого не было, кто бы пришел туда от

царя, моего

господина, и город сказал: «Риб-Адди, действительно живет в Берите. Где

же здесь

человек, который пришел из стран Берита, чтобы поддержать его? И тогда

они

присоединились к Азиру»".142)

Наконец, Тир, Сидон и Берит открыто выступают против Гебала и тем самым

против

Египта. Объединенный флот трех больших финикийских городов захватывает в

местности

Вахлиа людей, посланных по приказу Риб-Адди в Симирру. 142а) Такова та

довольно

значительная политическая роль, которую играл Берит в деле организации

антиегипетской

коалиции в Финикии и в Сирии. Свое значение Берит сохранял и в более

поздние времена.

Его название упоминается наряду с другими названиями финикийских городов

в

известном «Литературном споре двух писцов».143)

К северу от Гебала была расположена целая группа финикийских городов, среди которых

ближе всего находилась к Гебалу Боцруна, упоминаемая в амарнских письмах.

Название

этого города в античные времена сохранилось в эллинизированной форме

Botrys, а в

настоящее время в современном названии Boutroun. Этот город был

расположен на

дорогах, ведших через горный кряж Фаниэль, и господствовал над подступами

к

священной области, где жители Гебала и Берита ежегодно праздновали

мистерии

Адониса.144) Этот район был заселен уже в глубокой древности, на что

указывает наличие

здесь древних и высоко почитаемых по всей Финикии святынь. Очевидно, с

древними

религиозными верованиями было связано и название расположенного здесь

горного кряжа

Фаниэль, которое ставится в связь с финикийскими словами Pnou-el, Pne-Baal,

соответствовавшими греческому Θεοδ πρόσωπον – «лицо бога».145) Севернее Боцруны между Холодной и Большой рекой, несколько отступя от

морского

берега, на горной террасе лежала Ирката, город, упоминаемый в амарнских

письмах, в

Библии, а также в ассирийских текстах.146) Этот город, расположенный

между Триполи и

Симирой, сохранил свое значение вплоть до античной эпохи, когда он

получил название

Цезареи Ливанской, на что мы находим соответствующие указания у античных

авторов. К

северо-западу от Иркаты, несколько севернее Большой реки, находился

Сумур, довольно

значительный финикийский город, название которого в различных вариантах

(alS

ṣumur,

alS

ṣu-mu-ri-(ki), alS

ṣu-mu-ur-(ki), alS

ṣu-mu-ra, al Ki S

ṣu-mu-ri, alZu-mu-ri,

alS

ṣu-mur) нередко

встречается в амарнских письмах. Сумур, по всем признакам, был довольно

значительным

хозяйственным центром богатого земледельческого района. Так, Абд-аширта, один из

аморитских князей, пишет египетскому фараону, что если фараон пришлет ему

воинов, то

он сможет собирать урожай в Сумуре.147) Сумур был настолько значительным

торговым

городом, что даже стоял во главе самостоятельного и независимого

севернофиникийского

княжества, которое, однако, временами подпадало то под власть близко

расположенного

могущественного Арада, то принуждено было [231] подчиняться аморитам, один из

князей которых, Абд-аширта, сообщает фараону, что он «охраняет Сумур и

Уллазу».148) В

амарнских письмах мы найдем указания на то, что амориты захватили Сумур и

что в

результате борьбы за Сумур город сильно пострадал. В своем письме к

фараону

аморитский князь Азиру обещает фараону отстроить Сумур в течение одного

года.149) В

качестве претендента на Сумур выступает и митаннийский царь, который

совершает

поход в северную Финикию, захватывает Сумур и предполагает даже занять

Гебал, но,

испытывая нужду в питьевой воде, принужден вернуться в свою собственную

страну.150)

Таким образом, Сумур был втянут в острую политическую борьбу. Являясь

выгодным

181

торговым центром, он представлял собою один из объектов борьбы за

господство на

северно-финикийских торговых путях. Свое значение Сумур сохранил и в

более поздние

времена. Название Сумура мы найдем в Библии (Бытия, 10, 18), а также в

ассирийских

надписях в форме Симирра. Под этим названием Сумур входил в состав

северно-

финикийской провинции ассирийского государства.151) Несколько севернее

Сумура

находился город Марат или Амор, название которого тесно связано с древним

этническим

названием страны и племени аморитов (Марту, Амурру); очевидно, именно

здесь

возникло древнее название Средиземного моря «Большое море Амурру». Это

древнее

название сохранилось в названии современной речки Амрит, близком к

классическому

Marathias. Хотя мы очень мало осведомлены о возникновении и древнейшем

периоде

существования этого финикийско-аморитского города, однако, следует

признать, что этот

город был довольно значительным. Своего расцвета он достиг в IV веке до

х. э. При

Александре Македонском это был большой и цветущий город.152) Неподалеку от Марата находился Арвад (или Арад). один из крупнейших

морских

городов северной Финикии. Арвад был расположен на морском острове, в 3 км

от берега.

Окружность острова не превышала 900 м. Поэтому дома здесь громоздились

друг над

другом, и население жило в большой тесноте. Город был прекрасно защищен

морем,

множеством рифов и, помимо того, мощными стенами циклопической кладки, отдельные

части которой, состоящие из огромных глыб до 4,5 м длиной, сохранились до

нашего

времени. Очевидно, для сооружения этих стен, прочно, но грубо сложенных, без помощи

какого-либо цемента, были использованы расположенные поблизости скалы.

Эти

массивные стены служили для защиты города не только от неприятеля, но и

от морского

прибоя, который постоянно угрожал затоплением незначительной территории

острова.

Очевидно, по той же причине жители города нередко устраивали свои жилища

в

естественных пещерах или же высекали искусственные пещеры в скалах. Арвад

часто

испытывал недостаток в питьевой воде, которую привозили с материка.

Пользовались

также дождевой водой, которую хранили в цистернах, и пресной водой

подводного

источника. 153) Благодаря своему исключительно выгодному географическому

положению, находясь на важных торговых путях, ведших по морю к берегам

северной Сирии, Малой

Азии, на острова Эгейского моря, [232] на Кипр, Крит и вдоль Финикийского

побережья в

Египет, Арвад уже в древности превратился в крупный торговый и военный

город, центр

сильного и независимого финикийского княжества.

Название Арвада (alArwada) встречается уже в письмах амарнского

дипломатического

архива. Судя по некоторым упоминаниям в этих письмах, Арвад обладал

большим

военно-торговым флотом. Опираясь на этот флот, жители Арвада вели

обширную

морскую торговлю с Египтом, а при случае вполне реально угрожали сиро-

финикийским

владениям Египта. Правитель Гебала по имени Риб-Адди в одном из своих

писем пишет

египетскому фараону:

«Чьи корабли стоят против него? Разве это не корабли Арвада? Царь должен

конфисковать корабли Арвада, которые находятся в Египте».154) Арвад не только лежал в центре скрещения важных морских магистралей, но и

господствовал над дорогами, ведшими от севернофиникийского побережья к

областям

северной и средней Сирии, в частности к богатой долине Оронта с ее

крупными городами

Кадешем, Катной и Хаматом. Широко развитая торговля способствовала

усилению

Арвада, который господствовал над всей прилегающей областью. К северу от

Арвада

находился подвластный ему Гебал, к югу от него была расположена Симира, входившая в

сферу его влияния, которая простиралась вплоть до горного кряжа Фаниэль.

Власть

Арвада распространялась и в глубь страны на восток, вплоть до Акко. По

некоторым,

182

правда, более поздним сведениям, Арвад господствовал над всей страной до

Хамата.155) В

амарнскую эпоху Арваду удается сохранить свою независимость. Благодаря

своему

выгодному географическому положению и своему могуществу, Арвад держит

себя

независимо и самостоятельно по отношению к Египту. Заключив союз с

Сидоном и с

аморитским князем Азиру, Арвад вместе со своими союзниками выступает

против Египта

и захватывает Симиру. 156) Ассирийский завоеватель, Ашшурназирпал II, в

IX веке до х. э.

гордится тем, что он «принял на морском берегу дань царей Тира, Сидона, Библа... и

Арвада, расположенного среди самого моря». Даже в эпоху могущественного

Ашшурбанипала один из финикийских царьков Иккилу, который, повидимому, правил в

Арваде, пытался сопротивляться ассирийскому господству. Об этом сообщает

ассирийскому царю, очевидно, один из его чиновников по имени Итти-Шамаш-

Баллату в

следующих словах:

«Иккилу не отпустил корабли, дабы они могли прибыть в гавань царя моего

господина.

Каждую гавань он присваивает лично себе. Всякому, кто прибывает к нему, он помогает в

пути. У каждого, кто идет к гавани страны Ассирии, он уничтожает и

разбивает его

корабль, говоря:«Они послали его из дворца...».*) Все эти факты из позднейшей истории Сирии и Финикии ясно указывают на то, что Арвад

сохранил свое крупное торговое значение [233] и свое независимое

положение даже в

эпоху наивысшего могущества военного ассирийского государства.

Самым северным из известных в настоящее время древних торговых городов

финикийско-

сирийского побережья был главный город страны Угарит, возможно, носивший

одноименное название. Развалины этого города были тщательно обследованы и

раскопаны французской археологической экспедицией под руководством Кл.

Шеффера

близ залива Минет-эль-Бейда на возвышенности Рас-Шамра, в 50 км к югу от

устья р.

Оронта. 157)

Географическое местоположение города Угарит было чрезвычайно выгодным, ибо здесь

скрещивались наиболее важные торговые пути, соединявшие район Эгейского

моря, Крит,

Кипр, Малую Азию и Месопотамию с Сирией, Палестиной, Финикией и Египтом.

Важные

морские пути вели в Угарит из Египта вдоль финикийского побережья, а

также с острова

Кипр, который расположен ближе всего к тому месту сирийского побережья, где

находился город Угарит. С другой стороны, Угарит среди всех остальных

финикийско-

сирийских городов средиземноморского побережья занимал особо выгодное

положение

благодаря тому, что он ближе всех остальных городов находился к

Месопотамии, в

частности к западной излучине среднего течения Евфрата, и поэтому лежал

на том

кратчайшем естественном пути, который вел через Кархемыш, Нию, Халпу и

Нухашше из

Месопотамии к Средиземному морю и далее через порт Угарит к островам

восточного

Средиземноморья и Эгейского моря. Из города Угарит на северо-восток

караванные пути

вели через долину Оронта в самые северные области Сирии и далее через

Самаль и Сакче-

Гези в Малую Азию и Закавказье. На юго-восток не менее важные пути вели

на Угарит

через долину того же Оронта в богатые области средней Сирии, в Хамат, Катну, Кадеш и

далее в страну Убе и Дамаск. Это чрезвычайно выгодное географическое

местоположение

в узле крупнейших морских и караванных путей превратило Угарит в крупный

торговый,

политический и культурный центр, который становится известным уже по

памятникам 3-

го тыс. до х. э.

На глубокую древность развалин Угарита указывает то обстоятельство, что

третий, самый

нижний и глубокий археологический слой акрополя, достигающий в глубину до

7-9 м,

относится к 3-му тыс. до х. э. Очевидно, уже в эту эпоху Угарит

становится крупным

183

портом, куда из Кипра привозится медь и откуда транзитом товары

переправляются из

Сирии и Месопотамии, в Египет и на Эгейские острова.

Среди наиболее интересных находок; относящихся к этому периоду, следует

отметить

статую египетского посла Сенусерт-анх, относящуюся ко времени Среднего

царства,