Текст книги "Волчицы"

Автор книги: Вольф Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Субботин был очень недоволен появлением институтского секретаря Леночки в самой середине лекции. Приспустив на нос большие очки, он так посмотрел на секретаря, словно хотел расстрелять ее тут же, прямо у двери.

Леночка растерянно кашлянула. Суровый характер старика был известен всем, перед ним робели не только студенты, но и большинство преподавателей.

– Чего вам? – строго спросил Субботин.

– Извините, Андрей Михайлович, Медведеву срочно вызывают в ректорат.

Маша встрепенулась. Вроде бы, она не знала за собой никаких грехов перед институтским начальством. Странно, чем мог быть вызван столь срочный вызов?

– Медведева, что вы сидите?! – прикрикнул на нее Субботин. – Идите! И поторопитесь, не отнимайте мое время.

Маша быстро собралась и покинула аудиторию, спиной чувствуя испепеляющий взгляд старика – сегодня он был особенно не в духе.

– Что случилось? – спросила Маша у Леночки, оказавшись в коридоре.

– Там все узнаешь, – отмахнулась та. – Иди быстрее, там тебя человек из милиции дожидается.

Маша совсем растерялась, не зная, что и подумать. Лихорадочно перебирая в уме на ходу всевозможные варианты, она никак не находила причину, по которой могла бы заинтересовать милицию.

Между тем секретарь сопроводила девушку в кабинет, где представила молодому человеку в сером костюме.

– Вот она.

– Благодарю вас, – кивнул молодой человек. – Вы позволите?

Он многозначительно взглянул на Леночку. Та пренебрежительно пожала плечами и сказала:

– Пожалуйста, разговаривайте.

С этими словами она вышла, прикрыв за собой дверь.

– Вы кто? – робко спросила Маша.

Молодой человек раскрыл перед ее носом удостоверение и представился:

– Старший лейтенант Дробышев, уголовный розыск. Извините, что пришлось оторвать вас от занятий.

– А что вам нужно? – снова спросила Маша.

Девушка сама услышала дрожь в собственном голосе. Со стороны она, должно быть, выглядит сейчас очень испуганной. Впрочем, это так и есть. К природной застенчивости присовокуплялся еще и внушенный с детства страх перед людьми в погонах. Этот хоть и в штатском, но все же милиционер, а бабушка всегда предупреждала, что от милиции лучше держаться подальше. Очень уж бабка не любила служителей закона – ее сын Петр, отец Маши и Михаила, умер в тюрьме совсем молодым, где оказался по несправедливому обвинению.

Вихрь мыслей в Машиной голове остановили слова Дробышева.

– Я хочу поговорить с вами об Ольге Перовой, – произнес он. – Вы ведь подруги, так мне сказали.

Это заставило Машу насторожиться. Сегодня Оли не было на занятиях. Конечно, она легко могла себе позволить прогулять хоть неделю, но почему-то Маша испытывала смутное чувство тревоги за подругу, странное ощущение уже случившейся беды.

– Что-то случилось? – взволновалась Маша.

– Случилось, – кивнул Дробышев. – Этой ночью какие-то подонки зверски избили вашу подругу и изнасиловали.

У Маши сразу подкосились ноги, столь ошеломила ее страшная новость. Дробышев поддержал девушку под руку.

– С вами все в порядке? – участливо спросил он.

– Да-да, – рассеянно кивнула Маша. – То есть… Нет… Просто это так… неожиданно, так… Господи, какой кошмар! Кто это сделал?

– Вот это мы и пытаемся сейчас установить. К сожалению, потерпевшая сейчас без сознания и не может указать на преступников. Мы опрашиваем всех ее знакомых. Мне сказали, что вы близкие подруги.

Маша снова кивнула.

– Расскажите, где она бывает, с кем общается, – попросил Дробышев. – У нее есть парень?

Маша растерянно пожала плечами.

– Я не знаю.

– Не знаете? – удивился Дробышев. – Вы же подруги. Мне сказали, что вы почти всегда ходите вместе.

– Это так, – подтвердила Маша. – Но мы знакомы всего чуть больше месяца. Она не знакомила меня со своими приятелями. Только упомянула как-то, что все ее прежние друзья и подружки уехали в Москву учиться. А ее отец не отпустил.

– Но хоть что-нибудь вы должны о ней знать.

– Но я ничего не знаю. Извините, кажется, я ничем не смогу вам помочь.

– Вчера вы были вместе? – спросил Дробышев.

– Мы расстались сразу после занятий.

– Она куда-нибудь собиралась?

– Не знаю. Оля ничего мне не говорила. Впрочем, она никогда ничего не планирует заранее и может решиться на что угодно в любое время.

– Ее отец сказал то же самое, – кивнул Дробышев. – Однако, должен заметить, у вас странная дружба. Что же вы так, ничего о подруге своей не знаете?

Маша лишь пожала плечами, покраснев от смущения.

– Ладно, если что-нибудь вспомните, позвоните мне, – Дробышев протянул девушке листок с номером мобильного телефона. – До свидания.

Он хотел было выйти, но Маша робко остановила его:

– Подождите. Скажите, пожалуйста, где сейчас Оля?

– Она в центральной клинике, – ответил Дробышев. – Там, где работает ее отец. Но сегодня вас вряд ли к ней пустят. Всего хорошего.

Попрощавшись, он вышел из кабинета. В дверь тут же заглянула Леночка.

– Ну, как? – поинтересовалась она. – Поговорили?

Маша ничего не ответила и поспешно покинула кабинет. Проводив ее взглядом, секретарь недоуменно пожала плечами и хмыкнула.

Несмотря на предупреждение Дробышева, Маша сразу же помчалась в больницу. По пути она заглянула на рынок, купила на последние деньги яблок и мандаринов. Вряд ли подруге в ее нынешнем состоянии понадобятся эти фрукты, но явиться в больницу с пустыми руками Маша не могла.

Толстая тетка в регистратуре подтвердила, что Ольга Перова лежит в этой больнице, но она сейчас в реанимации и пройти к ней никак нельзя.

– Совсем нельзя? – робко переспросила Маша.

– Совсем, – отрезала регистраторша.

– Ну, хоть передачу примите, – попросила девушка.

– А я не почтальон, чтобы посылки ваши разносить, – недружелюбно ответила тетка. – Приходите в приемное отделение с пяти до семи и передавайте все, что хотите. А вообще-то вашей подруге сейчас не до передач, жива бы осталась.

Маша совсем сникла. Она уже было собралась уйти, но вдруг в голову пришла спасительная мысль.

– А можно с Федором Степановичем поговорить? – спросила она.

– С кем? – не поняла тетка.

– С Федором Степановичем, – повторила Маша. – Перовым. Он хирург.

– Вон телефон на стене. Звоните, вызывайте.

– А номер?

– У меня тут не справочное. Там все написано.

Маша подошла к телефону внутренней связи, висевшему на стене. Над аппаратом на стене висел список абонентов, но никаких имен и фамилий, только номера отделений. Маша ничего не знала об Олином отце, кроме того, что он хирург, но снова обращаться к сердитой регистраторше не рискнула, поэтому стала набирать номера, казавшиеся ей подходящими. С третьей попытки ей повезло и вскоре к телефону вызвали Перова.

– Кто это? – послышался в трубке усталый мужской голос.

– Я подруга Оли, – поспешно сказала Маша. – Вы меня не знаете. Меня к ней не пускают. Я хотела узнать, как она?

Перов ничего не ответил, Маша слышала в трубке лишь его тяжелое дыхание.

– Вы слышите меня? – осторожно спросила девушка.

– Вы Маша? – вдруг спросил Федор Степанович.

– Да, – удивленно отозвалась девушка. – Откуда вы знаете?

– Догадался. Оля рассказывала о вас. Если кто и мог навестить ее в такую минуту, так только вы. Подождите, я сейчас.

Послышались гудки. Повесив трубку, Маша отошла от телефона. Через несколько минут распахнулись двери лифта и в холл вышел высокий мужчина в белом халате. Его виски серебрились сединой, а лоб прорезали глубокие морщины, но более мужчину старила усталость, она отчетливо читалась в его запавших глазах, видимо, доктор провел бессонную ночь, да и день выдался ничуть не легче.

Оглядев холл, доктор направился прямо к Маше.

– Кажется, это с вами я сейчас разговаривал, – произнес он. – Здравствуйте, Маша.

– Здравствуйте, – робко ответила девушка. – Я вот тут принесла… Это для Оли.

Она протянула Перову пакет с фруктами. Тот взял пакет и в свою очередь протянул девушке белый халат, который держал в руке.

– Наденьте это и пойдемте. Оля только что очнулась. Я думаю, она будет рада вас видеть.

В кабине лифта Маша и Федор Степанович поднялись на пятый этаж. Доктор повел девушку по коридору.

– Где же вы были раньше, Маша? – неожиданно произнес Перов.

– Я пришла сразу, как только узнала, – растерянно ответила девушка.

– Я не об этом. Знаете, наверное, я плохой отец. Слишком мало времени уделял дочери, смотрел сквозь пальцы на все ее проделки, не замечал, как она отбивается от рук. Оля ведь росла без матери, она очень рано умерла. А я практически все время отдавал работе. Спасал чужие жизни, а собственную дочь проворонил. Вот к чему все это привело. Вы первая из ее подруг, о которой она мне откровенно рассказала. До этого она водила дружбу со всякой шпаной, едва не стала наркоманкой. Оля искренне восхищается вами. Мне кажется, вы смогли бы уберечь ее от многих ошибок, повлиять на нее. Жаль, что вы появились в ее жизни так поздно.

В голосе Перова прозвучала такая печаль, что Маше вдруг стало невыносимо жаль этого усталого человека. Ее саму повергло в шок то, что случилось с Олей, каково же ему, родному отцу. Наверняка он провел бессонную тревожную ночь у постели дочери, к тому же его гложет чувство вины за все случившееся.

– Все будет хорошо, – тихо сказала Маша, тронув его за рукав.

– Надеюсь, – кивнул Федор Степанович. – Об одном только прошу вас Маша, не покидайте мою непутевую дочь. Она нуждается в вашей поддержке, даже если сама не понимает этого.

– Не покину, – пообещала девушка. – Уж теперь-то я буду за ней присматривать.

– Спасибо, – с улыбкой поблагодарил Перов. – Вот мы и пришли.

Они остановились у двери в бокс со стеклянными стенами. За стеклом Маша увидела в окружении аппаратов и капельниц забинтованного человека, в котором с великим трудом можно было узнать Олю.

– Федор Степанович! – окликнули Перова издалека. – Вас уже ждут.

– Прошу прощения, Маша, я должен быть в операционной. – извинился Федор Степанович. – Вы можете зайти ненадолго, поговорить с Олей. С этим туда нельзя, – он указал на пакет с фруктами, – но скоро Олю переведут в палату и я обязательно все ей передам. До свидания, Маша. И приходите почаще, я предупрежу, чтобы вас пропускали в любое время.

Попрощавшись, доктор быстро ушел. Маша вошла в бокс и осторожно приблизилась к постели. На Олю невозможно было смотреть без содрогания – левая сторона лица опухла и стала фиолетовой, один глаз заплыл, разбитые губы почернели, сломанный нос скрывали бинты, голова ее тоже была перебинтована.

Приоткрыв уцелевший глаз, Оля тихо прошептала:

– Привет, подружка.

– Привет, – так же тихо ответила Маша. Она с трудом сдерживала слезы, столь невыносимо было видеть подругу в таком состоянии. – Как ты, Оля?

– Ничего. Спасибо, что пришла. А куда папа ушел?

– Его на операцию вызвали. Но он скоро вернется, ты не переживай.

– Не суетись, Машка. Мне переживать уже поздно.

– Да что ты такое говоришь, Оля? Ты обязательно поправишься и все будет хорошо. А я буду навещать тебя каждый день. Ты только не волнуйся. Все будет хорошо.

– Не тараторь, Машка, – тихо попросила Оля. – Голова болит.

– Извини, – смутилась подруга.

От волнения она действительно начала говорить слишком громко и быстро.

– Ты как меня нашла? – спросила Оля.

– Милиционер сказал, – ответила Маша. – Я сразу же сюда побежала. Я там тебе яблок принесла, мандаринов. Только говорят, что тебе пока нельзя.

– Мне бы пивка лучше, – прошептала Оля. – Или сигаретку.

Маша слегка растерялась. Взглянув на подругу одним глазом, Оля неожиданно спросила:

– Дура я, Машка, да?

– Да, – честно ответила Маша.

Из распухших губ подруги вырвался смешок, тут же сменившийся глухим стоном. Маша осторожно погладила Олю по руке и сочувственно спросила:

– Очень больно?

– Очень, – не стала бравировать Оля. – Эти ублюдки мне ребра сломали.

– Кто это был? – спросила Маша. – Кто это сделал с тобой? Ты их знаешь?

– Ты и сама их знаешь, – ответила Оля. – Помнишь тех козлов на «BMW», с которыми мы в «Попугае» познакомились? Это они.

– Как?! – ахнула Маша. – Да где же ты их снова нашла?

– Сами отыскали, сволочи. Я тогда сумочку потеряла на пустыре, а там документы были. Вот они меня и нашли. Поквитаться захотели за тот раз. Они и тебя ищут. Так что будь осторожна, Машка.

– Я сейчас же сообщу в милицию, – решительно сказала Маша. – Пусть их посадят.

– Да пусть им между ног все вырвут, – со злостью произнесла Оля сквозь зубы. – Скоты!

От волнения у девушки участилось дыхание, видимо, воспоминания о пережитом, в конце концов, прорвались из глубины сознания, где удерживались до сих пор. На глазах Оли выступили слезы.

– Сволочи! – выкрикнула она, не в силах больше сдерживать истерику. – Козлы!

Один из аппаратов тревожно запищал. Маша испугалась. Обняв подругу за плечи, девушка принялась успокаивать ее, сама заливаясь слезами:

– Оленька! Милая! Не надо! Прошу тебя! Все будет хорошо! Их накажут, я тебе обещаю! Не плачь!

В бокс вбежали две медсестры.

– Все, девушка, уходите, – решительно потребовала старшая из них и чуть ли не силой вытолкала Машу за дверь. – Завтра придете.

Маша еще некоторое время стояла у стекла, нервно наблюдая, как медики хлопочут над Олей. Прибежали еще два человека, видимо, состояние больной серьезно ухудшилось. Одна из сестер потребовала, чтобы Маша немедленно покинула отделение. Впрочем, девушка и сама уже была не в силах смотреть на страдания подруги.

Глотая слезы, Маша спустилась на первый этаж и выбежала на улицу. От расстройства и волнения она почти ничего не соображала и сама не помнила, как добралась домой.

Место в студенческом общежитии ей пообещали предоставить лишь в следующем месяце, пока же девушка жила на квартире, предоставленной ей Виктором, тем самым случайным знакомым, что встретился им с Олей ночью на шоссе. Придя домой, Маша без сил повалилась на кровать и снова разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку.

Жалость к несчастной подруге, обида за нее выплескивались потоками слез. Город жесток. Очень жесток. Как можно было сотворить такое с беззащитной хрупкой девушкой, совсем еще девчонкой? Что будет теперь с Олей? Кости срастутся, раны заживут, а как же искалеченная душа? Как будет она жить дальше после всего пережитого? Случись такое с самой Машей, она, наверное, сошла бы с ума от стыда и унижения.

Выплакавшись, Маша немного успокоилась и пришла в себя. Сейчас она просто не имеет права предаваться отчаянию, она нужна своей подруге. Отец Оли прав, кто кроме него и Маши может сейчас поддержать ее? Но прежде всего должны получить по заслугам те подонки, что посмели глумиться над девушкой, надругались над ней, избили так жестоко.

Отыскав номер Дробышева, Маша взялась за телефон. Женский голос вежливо сообщил, что абонент недоступен или отключен. Подождав немного, девушка снова набрала номер старшего лейтенанта, но результат был тот же.

Да где же этот Дробышев? А вдруг эти парни уже выследили ее? Вдруг они подкараулят ее у подъезда или возле института? Что тогда будет с ней самой? То же, что и с Олей?

Маше стало страшно. Снова и снова она набирала один и тот же номер, но абонент по-прежнему был недоступен. Наконец она решилась набрать «02». Но теперь номер был занят, телефон выдавал лишь короткие гудки.

Господи, да что же это такое? Неужели в этом проклятом городе никому нет дела до чужой беды? Где эта милиция, когда так нужна ее защита?

На глаза попалась визитка Виктора. Может быть, обратиться за помощью к нему? Он человек сильный и решительный. Это, конечно, не очень удобно, но, в конце концов, надо же хоть что-то предпринять, иначе так со страху и помереть можно.

Маша быстро набрала номер сотового Виктора.

– Алло! – послышался в трубке знакомый голос.

– Здравствуйте, Виктор, – сказала девушка дрожащим от волнения голосом. – То есть… здравствуй.

– А, Маша! – узнал тот. – Привет! Как дела?

– Очень плохо. Мне нужна помощь, я просто не знаю, к кому еще обратиться.

Поспешно и сбивчиво Маша объяснила Виктору суть дела. Тот внимательно выслушал девушку и сказал:

– Успокойся и ничего больше не предпринимай. Я еду.

Через двадцать минут он действительно приехал. Едва пройдя в квартиру, Виктор сразу потребовал:

– А теперь давай все то же самое, но подробнее.

Маша снова пересказала всю историю, произошедшую с подругой, и поведала ему о собственных страхах.

– Значит, это те самые парни, от которых вы сбежали в ту ночь, когда мы познакомились? – переспросил Виктор.

Маша кивнула.

– С подружкой твоей они расквитались и теперь ищут тебя? – снова уточнил Виктор.

– Да, – ответила Маша.

– Хреново дело, – задумчиво произнес Виктор.

– Я звонила милиционеру, который приходил сегодня в институт, но он почему-то не отвечает. Я не знаю, что мне делать. Мне очень страшно.

– Да, влипла ты, девочка, – хмуро заметил Виктор. – Но менты тебе не помогут, будет только хуже.

– Почему? – удивилась Маша.

– Эти парни все равно до тебя доберутся. Не они, так их дружки. Если ты или твоя подруга заявите на них, вас очень быстро заставят отказаться от своих показаний, а то и вовсе грохнут. Да и менты кругом продажные, в конце концов, все может повернуться так, что вас же и обвинят в даче ложных показаний. И окажутся на нарах не они, а вы. Поверь мне, такое у нас уже бывало и не раз.

В изнеможении Маша опустилась на кровать и сжала виски руками. Слова Виктора ошеломили ее. Она и представить себе не могла, что возможен такой извращенный поворот событий. Но не доверять Виктору у нее не было оснований. Девушка и сама не раз слышала о произволе милиционеров и безнаказанности преступников, только вот никак не ожидала, что такое коснется лично ее.

– Что же мне делать? – обреченно спросила Маша.

– Ну, все еще не так плохо, – успокаивающе произнес Виктор. – Выход есть.

Он присел рядом с Машей и обнял ее за плечи.

– Послушай меня внимательно. От ментов ты помощи не дождешься, но есть человек, который сможет тебя защитить.

– Кто он? – настороженно спросила девушка.

– Фома. Слышала о таком?

– Нет. А кто это?

– Мой босс. Он все Заречье держит.

– Бандит? – испугалась Маша.

– Деловой человек, – дипломатично поправил Виктор. – Он очень влиятельная фигура, с ним считаются все. И своих он в обиду не дает.

– Значит, он сможет помочь? – спросила Маша, воспрянув духом.

– Сможет, – заверил ее Виктор. – Но есть одно препятствие. Чтобы Фома мог защитить тебя, ты должна на него работать. Таковы правила.

– Что значит «работать»? – не поняла Маша. – Я что, должна стать бандитом? Или…

Виктор рассмеялся.

– Ты, Маша, фильмов про гангстеров насмотрелась. Я ведь тебе уже сказал, Фома не бандит, он деловой человек, бизнесмен. Он держит легальный бизнес, под ним многие фирмы ходят, клубы, рестораны. Клуб «Афродита», которым я управляю, тоже он держит. Ты могла бы работать у меня. Я как раз набираю новых танцовщиц, а ты очень хорошо танцуешь.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Маша.

– Видел, – просто ответил Виктор, не вдаваясь в подробности.

– Подожди-подожди, – Маша вскочила на ноги и прошлась по комнате. – Как же я могу плясать в твоем клубе? Это просто невозможно! Я же учусь.

– Придется сделать выбор, – спокойно сказал Виктор. – В институте тебя быстро достанут, а пойдешь ко мне, тебя уже никто не посмеет тронуть. Да и деньги будешь получать такие, что докторам и не снились. Сможешь родне помочь. В деревне у тебя наверняка кто-то остался.

Маша ненадолго задумалась. Безусловно, в словах Виктора была доля истины. Брат Миша, оставшийся дома в родной убогой деревеньке, конечно же нуждается в помощи, хоть ни за что и не признается в этом. Им еще долги надо отдавать. Всю жизнь оба провели в нищете, согласись Маша сейчас на предложение Виктора, она смогла бы обеспечить и себя, и брата. Хоть Маша и жила в городе совсем недавно, она была наслышана о том, какие доходы имеют работники фирм, банков, клубов. Оля все уши прожужжала об этом, сама мечтая пристроиться на какое-нибудь теплое доходное местечко. Да и защита очень нужна, где-то рыщут двое подонков, жаждущие разделаться с ней. На милицию действительно нет никакой надежды, в этом Виктор прав. Вот Дробышев оставил номер телефона, а сам испарился и наплевать ему на все, все его расспросы лишь для галочки. Милиция ее не защитит. Как странно все перевернуто – защиты от одних бандитов надо искать у других. Но взять и вот так сразу поменять все планы, отказаться от своей мечты… Совсем не за тем Маша стремилась попасть в большой город, чтобы изгибаться на шесте в каком-то клубе. Не нужно ей это. Да и какая из нее танцовщица? Она при встрече с незнакомцами сразу краснеет, двух слов связать не может, а тут придется выступать в зале, полном народа. Нет, это не для нее. Надо искать какой-то другой выход.

– Я не могу, – тихо произнесла Маша.

Виктор встал и, снова взяв девушку за плечи, внимательно посмотрел ей в глаза.

– Не спеши с ответом, – сказал он. – Я понимаю, тебе сейчас нелегко, ты напугана, столько всего навалилось сразу. Не торопись принимать окончательное решение, обдумай все хорошенько.

– Я, наверное, домой уеду в деревню, – устало сказала Маша. – Все брошу и уеду.

– Не торопись, – повторил Виктор. – Завтра останься дома, отдохни хорошенько, подумай. Здесь безопасно, можешь ничего не бояться. Только на улицу не выходи.

– А как же занятия? – робко спросила девушка.

– Пропустишь денек, ничего страшного. А в конце дня я заеду, съездим в клуб, сама посмотришь, что к чему. Не отказывайся, я ж тебя ни к чему не принуждаю. Просто посмотришь.

– Я Олю должна навестить, – сказала Маша.

– Заедем и к Оле, – пообещал Виктор. – Все, отдыхай. Если что-то понадобится, звони мне. А я тоже пока пораскину мозгами, может, что и придумаю. Все, будь умницей и хорошей девочкой.

Маша улыбнулась.

– Постараюсь.