Текст книги "Волчицы"

Автор книги: Вольф Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Подобно охотничьему псу, Дробышев взял след и упорно шел по нему, пытаясь распутать клубок загадочных происшествий и выстроить их в единую логическую цепочку. Пока это не удавалось, слишком уж много людей с противоречивыми интересами так или иначе оказались причастны к делу. Масса догадок практически не подкреплялась уликами и свидетельствами, к тому же имели место довольно странные события, не поддающиеся никакой логике и совсем не вписывающиеся в общую картину.

Все началось с изнасилования той девчонки, Перовой Оли. К сожалению, девочка умерла. Преступление, конечно, гнусное, но ничего из ряда вон выходящего в этом нет. Народ совсем озверел за последние пару десятков лет, вытворяют и не такое. Нынче зверствами разнообразных маньяков не изумить даже мирную домохозяйку.

Вот только преступление это было совершено двумя молодцами, один из которых оказался сыном высокопоставленного чиновника городской администрации. Тут-то и пересеклись интересы двух преступных группировок: банды отморозков Прохоренко по прозвищу Пилорама и негласного хозяина Заречья Фомы. Каждый захотел покрепче схватить отцов города за глотку и свалить соперника. Вот только доказать причастность к делу как одного, так и другого нет никакой возможности, одни домыслы. По странной прихоти судьбы в самом центре событий оказалась хрупкая беззащитная девушка Маша.

Каким-то образом здесь же оказалось замешано животное, по всей видимости, крупный волк или собака. Откуда в городе появился этот зверь и кому принадлежит, тоже установить невозможно. Первое его появление отмечено в ночном клубе «Афродита», что негласно принадлежал Фоме. В ту же ночь здание уничтожил пожар. И экспертиза, и опрос свидетелей показали, что животное появилось не с улицы, а изнутри здания, словно его держали там взаперти. Но никаких свидетельств того, что зверя привели в клуб. Фома, конечно, умеет заметать следы, но так, чтобы не осталось совсем ничего… Нашлись свидетели даже того, что именно Городецкий привез Машу в клуб в ту злополучную ночь, и вообще был хорошо знаком с девушкой вопреки собственным словам. А это повесомее какой-то псины. Тряхнуть бы хорошенько бывшего менеджера «Афродиты», но тот бесследно исчез. Зная характер Фомы, можно предположить, что парень уже упокоился на дне реки. Что же касается неизвестного хищника, то в свете разгорающегося конфликта двух группировок логичнее всего было бы предположить, что случившееся было делом рук Пилорамы. Однако, если учесть, что причиной пожара стал не умышленный поджог, а суматоха, вызванная внезапным появлением свирепого зверя, такой способ сведения счетов казался слишком уж замысловатым и изощренным, совсем не в духе Пилорамы.

Скорей бы уж эти головорезы перестреляли друг друга. Глядишь, и воздух стал бы чище и ему, старшему лейтенанту Дробышеву, работы поменьше. Давно бы уж пустил все на самотек, расписавшись в собственном бессилии, если б не Маша.

По долгу службы обязанный с головой окунаться в болото человеческих мерзостей Дробышев давно привык к особенностям своей работы, насколько вообще можно привыкнуть к крови, насилию, смерти. Профессионализм он ставил выше собственных эмоций. Но почему-то несчастья именно этой юной девушки, обрушившиеся на нее, особенно остро отозвались в сердце старшего лейтенанта. Искренне хотелось помочь несмышленой девчонке выпутаться из сложной ситуации, вернуть ее в нормальную жизнь. Ее подружка уже поплатилась жизнью. Что же ждет Машу, интерес к которой, судя по всему, не ослабевает ни у Пилорамы, ни у Фомы?

С девушкой также происходит что-то необъяснимое. Едва ее доставили в больницу, как в ту же ночь она исчезла. Причем ушла снова без одежды. Там же, возле больницы, компания ночных гуляк столкнулась с огромным зверем, к счастью, никто из них не пострадал. В ту же ночь погибли и два негодяя, изнасиловавшие подругу Маши. Там же были ранены или убиты еще два человека – остались следы крови, но сами тела исчезли. Характер ранений не оставляет никаких сомнений – смерть мерзавцы приняли от зверя, а не от человека.

Опять этот зверь. Откуда же он взялся? Откуда он вообще появляется и куда исчезает? Кто направляет хищника? Каким-то необъяснимым образом он является частью всего происходящего, но при этом совершенно не вписывается в общую картину событий. Чего-то он, Дробышев, недопонимает. Чего-то ему не хватает, чтобы связать все воедино.

Голова шла кругом. Создавалось впечатление, что в образе неизвестного хищника в события вмешалась некая третья сила со своими, пока непонятными интересами.

В довершение всего неожиданно поступил приказ прекратить расследование и передать все материалы дела. Кому передать, этого Дробышев не знал. Высокий коротко стриженный седой мужчина похожий выправкой и статью на царского офицера, который принял дело, был немногословен и лишь назвал свою фамилию – Тихий. Кажется, он не имел к органам прямого отношения, по крайней мере сейчас, но по многозначительным намекам своего начальства Дробышев понял, что Тихий и его плешивый очкастый коллега сотрудничают даже не с федералами, а кое с кем посерьезнее, а приказ прекратить следствие пришел аж из самой столицы. Старшему лейтенанту достаточно ясно дали понять, что его участие в дальнейшем расследовании, равно как и участие его коллег, крайне нежелательно и даже чревато последствиями и лучше бы ему заняться другими делами.

Приказ есть приказ, деваться некуда. Да и черт с этими Фомой и Пилорамой, все равно и ежу понятно, что прижать их не удастся. Черт с этой зверюгой, кто бы ее не натравливал, в конце концов нападает хищник на мерзавцев, которые только мешают жить нормальным людям. Но как же быть с Машей? Ведь погибнет девчонка. Кто защитит ее? Неизвестно, что привело в город Тихого и какие интересы им движут, но вряд ли его очень волнует судьба девушки. Получается, что единственным ее защитником остается он, Дробышев. А кроме того, есть еще и такое понятие, как самолюбие и ущемленная гордость. Зря, что ли, он землю носом рыл, чтобы его вот так просто выставили за дверь, как мальчишку. Пусть столичные гости занимаются своими делами, а Дробышев все-таки постарается докопаться до истины.

Необходимо только скорей разыскать Машу. Лишь сегодня старшему лейтенанту стало известно, что в психиатрическую клинику попала девушка без документов в невменяемом состоянии, по описанию очень похожая на Машу. Не медля ни секунды, Дробышев сразу же направился в больницу. При этом им овладели довольно противоречивые чувства. С одной стороны он надеялся, что наконец-то отыскал девушку, а с другой всерьез опасался, что пациентка клиники действительно окажется Машей. Сердце сжималось при мысли о том, что суровые жизненные испытания, выпавшие на долю девушки, могли довести ее до состояния невменяемости.

Отыскав трехэтажное мрачное здание больницы, огороженное двухметровым забором, Дробышев увидел черный «Мерседес» с тонированными стеклами, припаркованный у самых ворот ограды. Номера автомобиля были московские. Это насторожило старшего лейтенанта. Какие такие столичные гости могли заинтересоваться пациентами желтого дома? Первым на ум приходил Тихий.

Следовало поостеречься. Ни к чему отстраненному от дела оперу светиться перед московскими гостями. Неизвестно ведь, кто и зачем направил их сюда, в провинцию. Сейчас столько всяких спецслужб развелось, сам не заметишь, как невзначай заступишь дорогу какому-нибудь крутому госведомству. Так действительно можно и погон лишиться.

Но только Дробышев решил пройти мимо, чтобы переждать за углом, как из калитки вышел Тихий в сопровождении своего коллеги, похожего на заучившегося студента. Старший лейтенант не успел даже отвернуться, Тихий сразу узнал милиционера и направился прямо к нему. Глупо было делать вид, что они незнакомы и Дробышев остановился.

– Старший лейтенант Дробышев, если не ошибаюсь, – жестко произнес Тихий, подходя ближе. – Могу я узнать, что вы здесь делаете?

– Разве я обязан отчитываться перед вами? – спросил Дробышев.

– Нет, не обязаны, – ответил Тихий, пристально глядя в глаза милиционеру, – Считайте мой вопрос простым любопытством.

– Что ж, удовлетворю ваше любопытство, – сказал Дробышев, чувствуя неприятный холодок, пробежавший по спине. Сохранять спокойствие под таким взглядом было очень нелегко. – Я просто иду мимо.

– Хорошо, если мимо, – кивнул Тихий. – В этом случае мне не придется сообщать вашему начальству, что вы мешаете моей работе.

– Разве я могу вам помешать? – неискренне удивился Дробышев.

– Один человек всегда может помешать другому, – заверил его Тихий. – Вот, что, старший лейтенант, у нас нет причин нравиться друг другу, но все же я скажу вам кое-что вполне искренне. Я верю, что вы специалист в своем деле. Подозреваю, что в глубине души вы оскорблены своим отстранением. Поверьте, это не от недоверия лично к вам. Допускаю, что вами движет не столько упрямство, сколько более высокие чувства, стремление к торжеству справедливости и тому подобное. Но поверьте на слово, в том, что происходит сейчас, вы некомпетентны. А потому вам лучше забыть о результатах своего расследования и держаться от этого дела подальше. Это уже не ваша забота. Теперь это дело будет продолжать другое ведомство в моем лице. Я доступно излагаю?

– Вполне, – Дробышев кивнул. – Только не пойму, к чему весь этот разговор. Повторяю, я просто шел мимо.

– Тогда не смею вас задерживать. Идите мимо дальше.

Попрощавшись небрежным кивком головы, Дробышев зашагал вдоль забора и свернул за угол. Проводив его взглядом, Тихий вернулся к своему спутнику.

– Проблемы? – поинтересовался Куприянов.

– Надеюсь, что нет, – ответил Тихий.

– Может быть, следует привлечь этого молодого человека, – предложил профессор. – Лишние руки не помешают. Мои ассистенты прибудут только завтра.

– Это излишне, – возразил Тихий. – Поверьте моему опыту, у нас не тот случай, когда чем больше народу, тем лучше. Мы имеем дело не с обычным существом и стандартная облава здесь не пройдет. Достаточно того, что мы будем своевременно получать оперативные сводки по городу. Большего нам от коллег из органов не требуется. Да и заказчики проекта вряд ли пойдут на это. Мне стоило немалых усилий убедить их надавить на местное начальство. Так что не будем зарываться, постараемся обойтись своими силами.

Оба сели в машину.

– В гостиницу, – приказал Тихий шоферу.

Когда автомобиль тронулся, полковник начал подводить итоги:

– Итак, что же мы имеем на сегодняшний день? Несомненно, эта девочка, Маша Медведева, и есть наш клиент. Искать мы должны именно ее.

– Вы уверены? – усомнился Куприянов. – Нет никаких доказательств, что девушка, сбежавшая отсюда сегодня ночью, и девушка, которая исчезла из областной клиники, одно и то же лицо. Документов-то нет.

– Это она, – убежденно сказал Тихий. – У меня в этом нет никаких сомнений. Это господам милиционерам трудно связать все в единую цепь, потому, что они просто не знают, что девушка ведет двойное существование. А мы с вами знаем это наверняка.

– Но тут кое-что не вяжется, – снова возразил Куприянов. – Она ведь еще не имеет детей. А вы сами утверждали, что это одно из непременных условий превращения в оборотня.

– Да, кое-какие странности есть, – вынужден был согласиться Тихий. – Меня и самого это обстоятельство смущает. В нашем случае все происходит не так, как обычно. Подозреваю, что пробуждение волчицы спровоцировало вмешательство Фомы, Зареченского хозяина. Вспомните материалы дела – девочку накачали наркотиками в «Афродите». Вполне вероятно, что организм девушки, сопротивляясь действию наркотика, пробудил в ней генетическую память и разбудил волчицу раньше срока.

– Воздержусь от комментариев, – скромно сказал Куприянов. – В этом вопросе я вынужден целиком полагаться на ваш опыт.

Тихий усмехнулся.

– Мой опыт общения с этими существами ненамного богаче вашего. Я могу высказывать только личные догадки, подтвердить или опровергнуть их уже ваша задача, как ученого.

– Для этого нужно, как минимум, изловить оборотня, – заметил Куприянов.

– Чем и занимаемся. Но продолжим. Итак, девочка попадает в неволю к Зареченскому дельцу и под действием героина превращается в волчицу. Зверь вырывается на свободу, оставив за собой разгром и несколько трупов. К счастью для нас, один из посетителей успел сфотографировать оборотня и на сегодняшний день это единственное документальное свидетельство его существования. Утром девушку находят в бессознательном состоянии и привозят в больницу. Бандиты явно охотятся за ней, был анонимный сигнал, что ночью в больницу нагрянут убийцы. Возможно, что наша Маша увидела в «Афродите» что-то лишнее, а может, есть и другие причины. Только вот отношение к ней бандитов как к простому человеку, а она оборотень, волчица. И она сама выходит на охоту. Ночью наша Маша исчезает, а утром обнаруживают два растерзанных трупа ее недругов и следы еще двух человек, раненных или убитых. Убийцы в больнице так и не появились, стало быть, именно они и полегли ночью от зубов волчицы.

– Можете объяснить, как она разыскала их? – полюбопытствовал Куприянов.

– Это не так уж и важно. Но допускаю, что ее вел один лишь инстинкт. Поверьте, это очень могучее чувство и в оборотнях оно особо развито. Волчица способна отыскать кого угодно, руководствуясь одним лишь чутьем. Однако я продолжу. Девушку снова находят утром в состоянии полной прострации и определяют в клинику, где мы только что были, как умалишенную. По каким-то причинам она не проявляла себя, как волчица, несколько дней, но, в конце концов, в ней снова проснулся зверь. И она снова ушла.

– Хочу обратить ваше внимание на тот факт, что санитары не опознали животное по фотографии, – произнес Куприянов. – Как вы можете это объяснить?

– Не знаю, – задумчиво ответил Тихий. – Меня и самого несколько смущает это обстоятельство. В словах санитаров сомневаться не приходится. Они парни морально крепкие, всякого здесь повидали. Тут говорят, даже в свое время канибала держали, который освободился из смирительной рубашки и сожрал главврача. Зверь, по их словам, очень похож, но все же не тот. Да и не совсем зверь – получеловек-полуволк. Волчица. Большая. Сильная. Нет, это наш оборотень, в этом я уверен абсолютно. А вот почему вдруг изменился облик волчицы, этого я понять не могу. Мутация какая-то, что ли?

– А может быть, эволюция, – осторожно предположил профессор. – Что если генетическая память волчицы вывела ее естество на более высокий уровень развития, возможно, даже высший.

– Может быть, вы и правы, – согласился Тихий. – В таком случае я не знаю, чего нам ожидать от нее теперь. Необходимо отыскать ее и чем раньше мы это сделаем, тем лучше, пока не случилось беды.

– Но где же ее искать? И кого, волчицу или девушку?

– Искать нужно обеих. А вот где… Что-то держит ее в городе. Она давно могла покинуть город, но не сделала этого. Возможно, что и сейчас она где-то здесь. Самый худший вариант, если она собралась устроить охоту на тех, кто сам охотится на нее, как на человека. Тут такое может начаться… Было бы неплохо наведаться в Кряжи, к ее брату. В нем та же волчья кровь, но возможно, что он пока сам не знает об этом.

– Ну так поехали, – предложил Куприянов. – Вряд ли волчица проявится до темноты, успеем обернуться.

– Ехать надо, – кивнул Тихий. – Тем более, что и бандиты тоже ищут нашу Машу, а значит и брата ее могут навестить. Но сегодня нам не успеть туда и обратно, до Кряжей довольно далеко. Предпочитаю ночью находиться здесь. Если что, успеем вмешаться в события. В Кряжи поедем завтра с утра. А сегодня проведем профилактическую беседу.

– С кем? – полюбопытствовал Куприянов.

– С неким Прохоренко, в миру Пилорамой. Фома человек умный, надеюсь, что он нам поперек дороги не встанет. А вот Пилорама парень безбашенный, от него всего ожидать можно.

– Не слишком ли опасно идти на контакт с бандитами? – опасливо спросил профессор.

– Риск есть всегда, – кивнул Тихий. – Но все же думаю, что договориться с Пилорамой труда не составит. Он парень молодой, жадный, глупый и при этом достаточно трусливый. Вся его крутизна держится только до той поры, пока ствол в руках и шкура пулей не задета. Местных ментов он не боится, а вот более высокие инстанции способны нагнать на него страху.

– Не переусердствуйте, – предостерег Куприянов. – Загнанный зверь вдвойне опасен. Как бы этот Пилорама со страху не натворил чего.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Толкнув калитку, Михаил вошел в ограду и постучал в окошко дома. В окне появилась пожилая женщина и, приветливо улыбнувшись, махнула парню рукой, приглашая зайти. Михаил вошел в дом.

– Здравствуйте, тетя Даша, – поздоровался он с хозяйкой.

– Здравствуй-здравствуй, Мишенька, – улыбнулась женщина. – Проходи. Случилось что или проведать зашел?

– По делу я, тетя Даша, – немного смущенно ответил Михаил.

Он сел к столу, обвел взглядом комнату, собираясь с мыслями.

– Что-то ты, Миша, сам не свой, – озабоченно заметила тетя Даша, садясь напротив. – Рассказывай, что стряслось?

Михаил ответил не сразу. Он попросту не знал с чего начать. Только вчера из города вернулась Маша. Всю ночь брат с сестрой не спали, проговорив до самой зари. В городе с Машей приключилась странная невероятная история. То, что она рассказала, потрясло Михаила. Он и сам также чувствовал свою отличность от других людей, он тоже видел странные сны, больше похожие на воспоминания из далекого прошлого. А потому сомневаться в словах сестры причин не было. Почему же это случилось именно с ними? Откуда взялась эта напасть? И чего теперь ожидать дальше? Сестра приняла все как должное, а вот Михаил терзался сомнениями. Он не придумал ничего лучшего, как прийти за ответами на свои вопросы к тете Даше. Эта пожилая женщина всю жизнь проработала в Кряжах фельдшером и после смерти бабушки Нюры осталась единственным человеком, который знал родителей близнецов и их самих с младенчества.

– Маша вчера приехала, – сообщил Михаил.

– На каникулы, что ли? – спросила тетя Даша. – Рановато, вроде бы.

– Она насовсем приехала, – уточнил Михаил, насупившись.

– Как так? – удивилась фельдшер. – Ты же говорил, что в институт она поступила.

– Поступила, – кивнул Михаил. – Только не сложилось у нее там, тетя Даша.

– Да что ж случилось-то? – встревожилась женщина. – Она хоть здорова? Да не молчи, Миша. Что мне все из тебя, как клещами, вытягивать приходится?

– Да здорова она, все в порядке, – успокоил ее Михаил. – У нас другая беда. То есть не беда, а… – он замялся, пытаясь подобрать нужные слова. – Спросить я хочу, тетя Даша.

– Ну, спрашивай.

– Тетя Даша, вы помните наших родителей?

– А почему ты вдруг спросил? – насторожилась женщина.

– Мы с Машей знать хотим. Какие они были?

Тетя Даша неопределенно пожала плечами и ответила:

– Обычные люди. Такие же, как и все.

Михаил насупился. Судя по всему, такой ответ его не устроил.

– Тетя Даша, я больше знать хочу, – произнес он требовательно. – Расскажите, пожалуйста. Очень надо.

Женщина внимательно посмотрела в смущенные и одновременно сердито-упрямые глаза парня и задумчиво произнесла:

– Видимо, в городе с Машей произошло что-то очень серьезное, раз ты пришел спозаранку с такими вопросами. Не хочешь рассказать, что случилось?

Михаил помотал головой.

– Не могу, тетя Даша. Извините. Это слишком личное.

– Что ж, дело твое.

Тетя Даша тяжело вздохнула.

– Врасплох ты меня застал, Мишенька, не знаю, что и сказать, – произнесла она. – Когда бабушка ваша помирала, слово она с меня взяла, что никогда и никому не расскажу то, что знаю о вас с Машей. Только вам двоим, и то в случае крайней необходимости. Никак не ожидала, что случай этот настанет так скоро. Ты точно уверен, что хочешь все узнать?

– Уверен, – упрямо сказал Михаил.

– Тогда слушай, – женщина снова тяжело вздохнула. – Не родные вы бабке Нюре, приемные, – при этих словах Михаил чуть вздрогнул и насупился еще больше, но ничего не сказал. – Был у нее сын единственный, Петр, – продолжала тетя Даша. – Красавец парень, все девки в округе по нем сохли. Работали тут у нас как-то по осени студенты из города и была среди них одна девчонка. Влюбился Петька в нее без памяти, за ней и в город уехал. Эта вертихвостка его и сгубила. Подрался Петька из-за нее по пьянке, покалечил кого-то, засудили его. А эта дрянь и слова в его защиту не сказала. Так и сгинул Петруша в тюрьме во цвете лет. Осталась бабка Нюра одна-одинешенька. А спустя год понаехали к нам милиционеры из города, солдат понагнали. Все искали кого-то по лесам. Нам-то ничего не говорили. Когда, наконец, уехали, как-то поутру бабка Нюра у крыльца своего двух младенцев нашла, совсем голеньких. Вас с сестрой. Всполошилась Нюра, меня позвала. Вы оба оказались крепенькие, здоровенькие, только чумазые.

Отмыли мы вас, накормили с рожка, стали соображать, что же делать с вами. И решила бабка оставить вас у себя, выдать за детей Петькиных, своих внуков. Пыталась я отговорить ее, да куда там. Характер у вашей бабки, сам знаешь, какой был. Пообещала я Нюре тайну сохранить. Придумали мы историю, будто мать ваша от вас отказалась и оставила обоих бабушке. Дом-то ваш на отшибе стоит, в стороне от всей деревни, стало быть, могли односельчане просто не заметить, как зазноба Петькина приезжала. Все и поверили. Вот так вы и стали Медведевыми.

– Так мы подкидыши? – обескуражено переспросил Михаил. – Но откуда же мы появились? Кто нас принес?

– Медведь принес, – просто ответила женщина.

– Какой медведь? – не понял Михаил.

– Обыкновенный, какие в лесу бродят. У крыльца, где вас нашли, следы были медвежьи. И больше никаких других. Потому вам бабка и имена такие дала. Медведевы, да медведем принесенные, стало быть, сам бог велел назвать вас Мишей и Машей.

– И это все? – глухо спросил Михаил, опустив голову. – Значит, нам никогда не узнать, кто наши отец и мать?

Тетя Даша печально вздохнула и погладила парня по плечу.

– Прости, Миша. Зря я, наверное, все это рассказала.

– Не зря, – тихо возразил Михаил. – Для нас это очень важно. Только я думал…

– Знаю, что не это ты хотел услышать, – кивнула женщина. – Но мне неизвестно, кто ваши настоящие родители. Наверное, и вам этого никогда уже не узнать. Я ведь уже говорила, что военные искали кого-то в лесу. Видимо, нашли. Очень мы тогда с Нюрой боялись, что придут военные или милиция и заберут вас.

Михаил поднялся и, стараясь не смотреть на фельдшера, сказал:

– Пойду я, тетя Даша. До свидания. Спасибо вам.

– Ступай, Мишенька. А я к вам зайду потом. Хорошо?

Михаил молча кивнул и вышел.

Он сам не знал, чего ожидал, решившись на разговор с фельдшером, но теперь, после беседы с тетей Дашей, испытывал лишь разочарование. Нет, его нисколько не опечалил тот факт, что они с сестрой оказались подкидышами, он даже не придал этой новости особого значения. Отца с матерью они все равно никогда не видели, единственной памятью о них была только фотография молодого Петра Медведева, что висела в бабкиной комнате над комодом. А баба Нюра была близнецам самым родным человеком и неважно, что их не связывают кровные узы. Лично он, Михаил, не видит оснований для того, чтобы угасла его любовь к памяти доброй старушки, приютившей и воспитавшей близнецов. Единственным невинным грехом бабы Нюры стала ее смерть, что второй раз осиротила Михаила с Машей. Как не хватает ее сейчас, некому успокоить смятенную душу, утешить добрым словом. А Михаил так нуждается в этом теперь. Он хоть и был похож на угрюмого лесного медведя, но внешняя суровость лишь скрывала его мягкий характер. Конечно, рядом есть Маша, добрый родной человек, что поддержит в любой беде, но Михаил предпочел бы сейчас уткнуться в бабушкины колени, как в детстве, поведать ей все свои страхи и тревоги. Только ее заботливые руки дарили внукам чувство надежности и защищенности от всех невзгод.

Но бабушки Нюры уже нет. Во всем мире у Михаила осталась только сестра, а у нее только он. И к ней сейчас спешил Михаил.

Вот только нечем было утешить сестру. После откровения тети Даши все еще больше запуталось. Хотя, как раз Маша-то в утешении не нуждается. Это он, Михаил, все терзается сомнениями, а сестра уже все для себя решила. Да, права Маша, надо уходить. Здесь, среди людей, жизни не будет. Если случилось с ней, значит, случится и с ним. Неспроста он видит те же сны, что и сестра. Это не просто родство душ, это лес зовет их к себе. Там их дом. Близнецам уже никогда не узнать, кто породил их на свет, но если медведь принес их из леса, значит, туда они и должны вернуться. Лес призывает своих детей к себе.

Отягощенный тревожными думами Михаил шагал по тропинке через выпас к перелеску, за которым отдельным хуторком располагалось хозяйство покойной бабки Нюры.

Ожидая брата, Маша занималась домашними заботами. В ее отсутствие Михаил слегка запустил хозяйство, кажется, все его внимание ограничивалось лишь уходом за скотиной. Еще вчера Маша навела в доме порядок, перемыла полы, протерла окна, убрала паутину из углов, перестирала все белье. Сегодня же девушка принялась за прополку заросших грядок в огороде.

От этого занятия ее отвлек знакомый голос:

– Здравствуйте, Маша.

Подняв голову, девушка увидела молодого человека в сером костюме, стоявшего у забора. Маша без труда узнала в госте Дробышева, городского милиционера. Сердце сжала тревога, кровь сразу прилила к лицу так, что зашумело в ушах.

– Зачем вы приехали? – настороженно спросила Маша.

– Я хочу поговорить с вами, Маша, – ответил Дробышев. – Можно мне зайти?

– Ну, заходите, – нехотя разрешила девушка.

Толкнув скрипучую калитку, старший лейтенант вошел во двор.

– Может, поговорим в доме, – предложил он, видя, что девушка не спешит оставить свое занятие.

Маша молча кивнула и проводила гостя в дом. Усадив его за стол, девушка спросила:

– Хотите чаю?

Предложение было лишь простым проявлением вежливости и Дробышев отлично это понял.

– Нет, спасибо, – отказался милиционер. – Сядьте, Маша, я должен поговорить с вами.

Девушка послушно села к столу. Посмотрев ей в глаза, Дробышев тут же непроизвольно отвел взгляд. Впечатление было такое, что чуть не упал в черную бездну. Такого в глазах Маши он раньше не замечал. Тем не менее, старший лейтенант довольно жестко потребовал:

– Объясните мне, Маша, что происходит?

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросила девушка.

– Почему вами интересуется столько людей? Я еще могу понять, зачем за вами охотятся бандиты. Но зачем по вашу душу явились из столицы? Какой спецслужбе вы вдруг понадобились?

– Какой еще службе? – насторожилась девушка.

– Вот я и спрашиваю, какой? Кого вы могли заинтересовать? Что такого вы знаете? Или что-то сделали?

– Я вас совсем не понимаю. О чем вы говорите?

– А вот мне кажется, что только вы и понимаете. Только говорить не желаете. Я ведь вам не враг и пытаюсь разобраться в ситуации не ради собственного удовлетворения. Вам угрожает опасность, Маша, поймите это. Я не знаю, зачем вы понадобились гостям из Москвы, кто бы они ни были, но у бандитов цели вполне определенные. И уж поверьте, вас найдут как те, так и другие. Нашел я, найдут и они. Просто сейчас все уверены, что вы все еще в городе. И никто не сможет защитить вас.

– А вы сможете? – неожиданно спросила девушка.

Голос ее прозвучал непривычно твердо, совсем утратив мягкие нотки, а гипнотический взгляд черных глаз пронзил старшего лейтенанта насквозь.

Дробышев осекся. Девушке совсем не нужен был его ответ, тон ее голоса свидетельствовал о полном неверии в силы милиции и конкретно его, Дробышева. А действительно, чем может помочь ей он, старший лейтенант Дробышев? Даже если сейчас Маша откровенно расскажет все, что знает, что такого сможет сделать он? Засадить Фому с Пилорамой? Нереально. Даже если и есть за ними серьезные грехи, подкрепленные доказательствами, очень скоро адвокаты отмажут обоих и кто-нибудь из них все равно доберется до Маши. А от Тихого вообще никто не защитит. Так и неизвестно из какого министерства он выпал и какая организация за ним стоит. Нет, ничего он сделать не сможет. Зачем приехал? Чего хотел? Только дураком себя выставил.

– Мне не нужна защита, – твердо сказала девушка. – Я лишь хочу, чтобы все оставили меня в покое.

В этот момент с улицы послышался мягкий шорох шин, затихший возле самого дома.

– Сидите здесь, – распорядился Дробышев, глянув в окно. – А еще лучше спрячьтесь где-нибудь.

– Кто это? – с тревогой спросила Маша, в свою очередь посмотрев в окно. – Вы их знаете?

Дробышев ничего не ответил. Расстегнув кобуру под пиджаком, он вышел на улицу.

За забором стояли два легковых автомобиля. Из них вышли несколько молодых крепко сбитых парней и направились к дому. Увидев Дробышева, вышедшего на крыльцо, парни остановились, один из них воскликнул:

– Ба! Старший лейтенант, если не ошибаюсь. Или тебя уже повысили?

– Здорово, Прохоренко, – хмуро произнес Дробышев. – Ты чего здесь?

– По делу я, старшой, – ответил Пилорама, подходя ближе. – Хозяина повидать хочу.

– Знаю я твои дела. Езжай своей дорогой, пока наряд не прибыл.

– Ты нарядом-то не пугай, старлей. Слыхал я, будто ты сейчас вообще не у дел. Давай по-хорошему договоримся.

Дробышев покачал головой.

– Не договоримся. Уезжай отсюда, Пилорама.

Парни подошли к самому крыльцу. Глядя в их ухмыляющиеся физиономии, Дробышев понял, что уладить дело миром не удастся. Пилорама не блатной законник, у его мордоворотов вообще никакой морали нет. Они пришли взять свое и обязательно возьмут, даже если придется устроить побоище и разорвать его, старшего лейтенанта, на части. Этих безбашенных только взвод ОМОНа остановит. Беспредельщики.

– Отойди в сторонку, старлей, – посоветовал Пилорама. – Лучше будет. Мы сюда не по твою душу явились.

В глубине дома зазвенело выбитое стекло. Дробышев на мгновение утратил бдительность и тут же поплатился за это – кто-то так приложил по черепу, что ноги сразу подкосились, а в глазах потемнело. Потеряв сознание, старший лейтенант упал на ступеньки крыльца.

Двое парней устремились в глубь дома, куда уже проник через заднее окно их товарищ. Пилорама с остальными своими бойцами остался на улице.

Через минуту парни выволокли из дома бесчувственную девушку.

– Смотри, кого нашли.

– Ух ты! – воскликнул Пилорама, склонившись над девушкой. – Да нам фарт катит, братаны! Седой эту девку в городе караулит, а мы ее ему на блюдечке. И цену свою возьмем. С Фомой, считай, покончено. А чего она вялая такая?

– Пришлось приложить, чтобы не визжала. Да не стремайся, дышит телка.

– Дуроломы вы. Покалечите девку, от Седого такая расплата будет, век не забудем. Ладно, вяжите ее, чтоб не дергалась, и в машину.