Текст книги "Омут. Книга вторая. Углы"

Автор книги: Владислава Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Та дама в красном платье?

– Да.

– Это мисс Розенберг, она преподает в школе, – опять эта школа.

– В какой школе?

– Здесь на острове.

– Что преподает?

– Психологию. Классная тетка, кстати.

– Давно работает?

– Лет пять, наверное. Мы ее уже в старших классах застали.

– Да-а? А она все время на острове?

– Нет, – вновь это удивление на его лице, – иногда она улетает на своем личном вертолете на большую землю, – прошептал секретную информацию.

– Почему она здесь?

– Смешной вопрос, у нее сын в первом классе.

– Сын?! – громко воскликнула я.

– Тихо, – одернул он, – да, сын, что в этом такого? В школе преподают только те учителя, у которых дети или родственники учатся в ней.

– Как зовут ее сына?

– Клод, – только и успел промолвить парень, как нахлынувшая толпа впитала его и принялась поздравлять призеров.

У Маделин сын – кто бы мог подумать. Интересно, а Джонсоны знают? И еще: откуда у нее сын – родной или как? Или это сын профессора Джонсона? Когда тот умер – не помню, как назло!

Весь вечер шел праздничный пир, на котором пили неалкогольные напитки и обжирались сладостями и вкусностями. Периодически произносили тосты и речи в мою и других героев дня честь.

Легли под самое утро, но Линда все время что-нибудь вспоминала и комментировала. Больше всего болтовни с ее стороны было про Михаэля. Я, не реагируя на ее вздохи и ахи, лежала лицом к стене и думала о Джонсонах. И о том, что сказал Умник – Маделин прилетает сюда, когда хочет, на своем личном вертолете. Вот если бы его только найти.

Спустя две недели настало время турнира по фехтованию. Ни я, ни Линда не рискнули принимать в нем участия. А вот Эйвери – правая или левая рука Мередит – на фехтовании была лучше всех. Турнир, конечно, был веселым и красочным. Наш факультет занимался декорациями – они были поистине великолепны. А участники наряжены в причудливые костюмы под средневековье. Было забавно. Михаэль, я и Линда сидели в первом ряду. Когда в конце вышла Эйвери, Умник воскликнул то, что меня нереально удивило, а именно:

– Давай, сестренка! – и засвистел.

Вот так новость. Я спросила у него – реально ли Эйвери его сестра, что он с улыбкой подтвердил. Да, я сбита с ног. Мы столько времени знакомы – лично я с ним, а про сестру ничего не знала. Впрочем, могла и своими мозгами дотопать – они немного похожи внешне. И все же… Он еще спрашивал про подлости для Мередит, неужели он тоже на побегушках. Надо проверить.

– Слушай, а ты можешь раздобыть мне план замка? – попыталась прошептать ему на ухо.

– А тебе зачем? – молодой человек несказанно удивился.

– Надо, – таинственно улыбнулась я.

– Ну, мне закрыли доступ к архивам, то есть к бумагам. Я попробую поискать электронную версию. Но это займет время, – круто, значит, возможно, он не предатель.

– Отлично, договорились. Как только найдешь, сообщишь мне, идет?

– Идет, – улыбнулся он и вновь погрузился в действо.

Я попыталась сделать то же самое, но женщина в жюри, что сидело напротив нашей трибуны, зацепила мой взгляд. Она сидела прямо, надменно глядя на соревновавшихся, даже с безразличием. На ней было насыщенно-голубое платье, подчеркивающее цвет больших круглых глаз. Желто-блондинистые крашеные локоны струились вдоль лица. По обе стороны от нее сидело двое мужчин в черной одежде, наверное, охранники.

– Кто та женщина? – слишком много знакомых лиц за столь короткое время.

– Где? – Умник не желал отрываться от зрелища.

– В голубом платье в жюри, – пояснила я.

– А, это мисс Линсберг, – отмахнулся Михаэль.

Линда рядом со мной ерзала на своем месте. Ей явно не нравилось, что с ее возлюбленным беседую я, а не она. Но лишь на долю секунды это заняло мои мысли, а затем они помчались дальше.

– Разве она не замужем? – определенно помню, что была.

– Да-а, – Умник внимательно посмотрел на меня, – откуда ты знаешь?

– Предположила, у нее кольцо на пальце, – солгала, кольца там не было, но он не стал проверять, – кто она?

– А, спонсор, – снова голова занята Эйвери.

– Разве здесь есть ее дети? – изумилась я, подсчитывая в уме, скольких она произвела на свет.

– Нет, но она уже очень давно спонсор. А когда ее сын подрастет, то она отдаст его в школу на острове.

– Это будет не скоро, – едва слышно произнесла я.

– Что? – уточнил парень.

– Ничего, здорово, говорю, – почти прокричала ему на ухо.

Совсем замечательно. Вначале Маделин, теперь мама. Куда я попала? Что происходит здесь под маской Академии и школы? Опять вопросы, как я устала от них, кто бы только знал…

Очень долго я не видела Тима. А на очередном праздничном пире приметила его макушку в толпе. Он почему-то был один. А нет, ошиблась, не сразу углядела леди и ее свиту. В этот раз в свите не хватало Эйвери, которая восседала во главе стола участников-призеров. Всеми правдами и неправдами я приблизилась к ним. Выждав удачный момент, схватила парня за руку и потянула в толпу, которая все еще не могла по-человечески усесться. Протащила его до колонны и остановилась. Каменный столб закрывал нас от всего мира, хотя камеры видеонаблюдения меня просто убивают.

– Чего тебе? – грубо спросил он, разглядев мое лицо.

– Извиниться хотела, – по ходу, только так мы с ним и общаемся.

– Ну, извиняйся, – как напомнил он мне себя.

Но вместо слов я просто прильнула к нему и поцеловала. Мне захотелось понять – будет ли искра или нет. Ничего не произошло, никакого трепета внутри или желания продолжать. Он отстранился сам.

– Зачем…? – ошеломлен так, что не смог закончить фразу.

– Я должна была проверить, – ответила я, вытирая губы, признаюсь чистосердечно – вышло как в дешевой комедии без любви.

– И?

– Аналогично, – многозначительно посмотрела на него.

– Ничего, – удивленно ответил он, – абсолютно, – почти прошептал.

– У меня так же. И вот теперь задайся вопросом: как бы мы стали встречаться, если между нами нет электричества? – он молчал, тогда я продолжила. – Односторонней любви не должно быть. То, что ты чувствовал, ты испытывал не ко мне, – понимал ли он, с чем кивком своим соглашался, – пойми: я хорошо к тебе отношусь и меня угнетает положение вещей. Но я ничего не могу изменить. Я должна была проверить, может ли быть искра, но ты сам все видел.

– Да, – будто нехотя, согласился он, – ты права. Я выдумал другую тебя и был влюблен в образ, которого не было на самом деле никогда, – это открытие словно сбросило с меня многотонную плиту, и с него, видимо, тоже. Тим вздохнул, – о, Дора, прости меня, – протянул руку.

Но в знак примирения я обняла его. Следовательно, он меня.

– Теперь-то мы можем быть друзьями? – с улыбкой вопросила я.

– Отличная идея, – согласился молодой человек.

Я проснулась посреди ночи от дикого крика во сне или это был мой собственный голос? Нет, Линда спит, как и спала. Впрочем, мою соседку и рев на космодроме не разбудит. Запустила две пятерни в волосы. Все, что происходило и происходит – будто все это не со мной, но с кем же еще тогда? В голове опять всплыли последние дни моей относительно нормальной жизни. Воспоминания так свежо и прытко окружили меня, что оставаться в комнате вместе с сонной красавицей не было мочи.

Поверх пижамы я надела халат и вышла. Посмотрела на камеры, что были натыканы в каждом углу. В моей не спящей головушке водили хороводы мысли о том, о чем Тим проболтался, но не пожелал уточнять. Итак, размышления привели мои ноги к некой комнате. Шестое чувство подсказывало, что именно сюда мне и надо. Я деликатно постучала. Молчание. Еще раз. Послышались ругательства, на кого-то наступили. Одно мгновение, и дверь отворил какой-то парень. Я, было, решила, что шестое чувство ошиблось, но тут незнакомец прохрипел:

– Входи, тебя как раз и ждали, – и исчез в сумраке комнаты.

Какую-то долю секунды я поколебалась, но потом посмотрела на номер комнаты – 115М. Зачем я сюда пришла? Но отступать некуда.

– Ты уверен, что ждали? – я еле закончила фразу от удивления.

Ну, теперь-то ясно, откуда странные звуки и ругательства, и ворчанья. Комната была битком забита народом, который валялся там, где смог. На лицах отрешенность или это нирвана? У стола, не у того, на котором было много техники (то был стол Умника, за которым, как на троне, восседал он сам), а чуть левее ко второму окну. Так вот у этого стола была особая концентрация студентов.

– Дора! – воскликнул Умник и жестом позвал к себе.

Проделав определенные действия, как если бы я пробиралась в джунглях со змеями или шла по горячим углям, добралась до Михаэля. Он приподнялся, и мы дружески обменялись объятиями. Парень предложил сесть на свободный краешек его кровати, что я не без дополнительных усилий сделала, потому что в его постели лежало три или четыре человека.

– Здорово, что заглянула к нам, – промолвил он почти в самое мое ухо.

Дело в том, что из четырех огромных колоннок разносилась электронная музыка.

– У вас здесь что, типа вечеринка? – предположила я.

– Да, продолжение празднования, – кто-то сзади ударил меня по попе.

Ой, я села кому-то на хвост. Этим кем-то – вот так сюрприз! – оказалась сама правая или левая рука Мередит – Эйвери.

– Что она здесь делает? – я даже не стала пытаться скрыть презрение.

– Так она же победительница, – проверил, кто и как лежит на его кровати.

– Да, но в твоей постели, – продолжала я.

– Так она же моя младшая сестра, где ей еще лежать?

– Младшая сестра?! – почти прокричала я.

Да уж, а я и забыла совсем. Вместо ответа Умник рассмеялся, остается только представлять, что было в эти мгновения на моей физиономии. Хвала Небесам, больше поводов для стресса не было. До самого утра ребята кутили и, кстати, нюхали то ли табак, то ли травку, а, может, вообще кокаин. Не удивилась бы. Единственное, что ставило меня в тупик – это то, как им удалось организовать тусовку в общежитии. Входить в комнаты к противоположному полу после восьми вечера нельзя. Но Умник поделился секретом – он настроил запись камер предыдущей ночи, так что все было мирно и спокойно. И лишь только его личные камеры записывали действительность. Так Михаэль и проследил, что я вышла из своей комнаты и побрела к ним.

Как я уже упоминала, они кутили, время от времени кто-то прибывал, другие убывали. Но оба окна были открыты, потому что иначе дышать было нечем. Из ближайшего – правого – окна мне в лицо дул приятный ночной ветерок. Друг-вундеркинд торчал за своей аппаратурой, экспериментируя с музыкой, что большинство присутствующих одобряло.

– Но разве этот шум не слышно за стенами? – изумилась я.

– А ты когда шла, разве что-нибудь слышала? – встречный вопрос заставил меня задуматься.

– Вроде бы нет, – с сомнением ответила я.

– Правильно, потому что наши стены одни из самых толстых во всем замке.

– Почему это?

– Когда директриса узнала, как я люблю экспериментировать с музыкой, она приказала утолстить кладку, чтобы я не отвлекал других.

– Круто, – чистосердечно восхитилась я.

– Согласен, – и он вновь погрузился в экран.

Забавно, вокруг так громко играла бешенная, заставляющая двигаться и рваться в пляс, музыка, а внутри меня на фоне всего звучала совсем иная мелодия. Спокойная, даже душещипательная, инструментальная и пронзительный голос певца (уточню, что это был Daughtry “What about now” с 1 минуты 50 секунд до 2:52) – почему именно это песня? Не знаю, думаю, она больше всего подходила моему душевному состоянию. Да и главный вопрос в композиции все время вертелся в голове. Что же сейчас? Как быть, что делать и кто виноват? Три вопроса, никогда не имеющие на себя конкретные однозначные ответы. Жизнь, вообще, запутанная сеть рыбака с проблемами в виде застрявших водорослей, дохлых рыбешек, мелких камешков и стеклышек…

Утром мне повезло, было время выспаться – учеба начиналась с третьей пары, но опять до поздней ночи. В ланч мне удалось выцепить Тима и пригласить его на чашечку кофе в “Chocolatte”, в котором у меня был бессрочный абонемент на все содержимое в меню. Были вопросы, которые волновали сознание. После того, как официантка ушла выполнять заказ, парень вопросил:

– Для чего я тебе нужен сегодня?

– В смысле? – я аж опешила.

– Ну, не просто же так ты пригласила меня на «чашечку кофе», – удачно спародировал мой новый голос.

– А почему бы и нет? – его взгляд сказал все сам, – ладно, ты прав, – я быстро сдалась, однако, – ты тогда в своей горячке много лишнего наговорил…

– В какой горячке?

– Ну, когда мы с тобой рассорились, – не хотела затрагивать тему размолвки.

– А, – сам вспомнил, – ну, да, – стул под ним нервно заскрипел.

– Так вот, мне все не дают покоя твои слова.

– Забудь их, – отрезал парень, собираясь вновь сбежать, но я крепко схватила его за руку.

– Сидеть! – сквозь зубы велела я, – поговорим спокойно, и пойдешь, – мой тон, как и выражение лица, стал строгим и решительным.

Попытавшись что-то придумать, но ничего путного не сочинив, он сел и превратился в каменную статую с полным отсутствием ума на лице. Что ж, никто не говорил, что это будет просто. Но не думаю, что о трудностях и трусости думали русские солдаты, поджигая Москву, или воюя с фашистами. Хоть я и не на войне, а в более или менее мирном времени, все равно нужно быть начеку. Нам принесли заказ, любезно пожелав приятного аппетита – это была не Аня, а темнокожая девушка с экзотическим именем – Фарида, может, индианка?

– Во-первых, кто такая Шарлиз. Во-вторых, кто и зачем держит ее в клетке из энергетического поля. И, в-третьих, где она? – четко проговаривая каждое слово, но так, чтобы никто, кроме Тима, не слышал.

– Забавно, что ты это помнишь, – секунду помедлив, промолвил он.

– Почему это? – но снова его взгляд сказал все за него, – ты возвращался назад, – парень утвердительно кивнул, – и что же изменил?

– Просто ничего не сказал про… ты поняла.

– Но я помню, – упрямо произнесла я.

– И это странно, – с интересом вглядывался в меня, – очень странно.

– Может, твои способности неправильно работают? – высказала идею.

– Да нет, все так. Я ваш инцидент с Мередит убрал. Как и нашу ссору, – вот так новость! – а ты помнишь… все?

– Абсолютно, – он меня пугает или разыгрывает, – что за глупый розыгрыш! – крикнула ему, что аж несколько людей вокруг обернулись на нас.

– Т-с-с, – прижал палец к губам, – я серьезно, – его лицо посуровело, – это с тобой что-то не так.

Может быть, из-за того, что я не в своем теле, поэтому все помню? Высказывать мысль вслух не стала – он не поймет. Да и слишком долго придется объяснять бедняге.

– И все же ты опять ушел от ответа, – упорствовала я, как бык на красную тряпку.

– А я и не должен, – вот, блин, тряпка противная, – откуда я знаю, что ты это ты?

– Что за ересь ты несешь? – стало обидно и противно.

– А что не так? Мередит стычки не помнит, а ты почему-то да. Нашего разговора не было…

– А примирения вчера?

– Тоже, – язвительно и больно, – но ты думаешь, что было. Почему ты помнишь? – сделал особое ударение на местоимение.

Вот черт так черт. Что же придумать, как солгать покрасивее?

– Ты во всем сам виноват, – и лучше выдумать не могла, – слишком часто играл со мною и временем. Так что теперь у меня иммунитет на тебя и твои закидоны выработался! – вот так басня.

– Что? Какие закидоны? – моя импровизированная тирада произвела нужное впечатление, он в полном замешательстве.

Пусть своего я не добилась, но обошла неприятную конкретно для меня тему. Тим разозлился, допил залпом кофе, положил деньги на стол и демонстративно ушел. Подведем итоги: я ни на тысячную часть мили не продвинулась к цели, а мой единственный источник вновь в ссоре со мной. Просто прекрасно.

8

Время продолжало течь, как стремительно летящий вниз водопад. Мне это было в плюс – июль-август приближался. С другой стороны, вертолет Маделин не давал мне покоя. Но чтобы добраться до школы, нужно было преодолеть главный лабиринт, что не так-то просто. Пришлось вновь обратиться к Умнику. Тут он помог легко. Дал навигатор и настроил спутник, чтобы следить за мной. В микрофон, что я вставила в ухо, он говорил, куда идти. А также, когда остановиться, дабы не столкнуться с кем-нибудь из преподавателей.

Чтобы избежать возможные проблемы с лабиринтом и не ходить долго вокруг да около, я шла по подземному ходу. Для Михаэля все это было забавной игрой, впрочем, как и вся жизнь. Прав был Шекспир – его фраза стала лозунгом эсктрималов и размножилась на вариации, на подобии: вся жизнь игра, спорт и тому подобное. Но оригинал – «весь мир театр, а люди в нем актеры» – мне нравится больше.

Спустя несколько мучительных часов я выбралась на свет. Ощущение, что побывала в средневековых комнатах пыток, не оставляло меня еще долго. Воистину, лучше один раз увидеть, чем двести раз прочитать и не верить. Пока я шла по подземелью и старалась особо не смотреть по сторонам, потому что зрелище еще то, голос Михаэля успокаивал нервы.

Итак, я выбралась непонятно где, но сразу же услышала детские голоса. Спряталась в каких-то кустах, присев на корточки. Тем временем Михаэль объяснял, что я в нужном направлении. А также, что ему удалось отыскать по спутнику вертолет Маделин – он стоял в амбаре. Но чтобы попасть в этот амбар, сперва нужно преодолеть все здание так, чтобы не «запалиться». Группка из трех девочек и двух мальчиков прошла мимо куста – моего укрытия, оживленно болтая о новой научно-фантастической книжке. Их голоса затихли. Умник подтвердил, что путь свободен, и я продолжила красться.

Добралась до амбара без происшествий. Вертолет, рассчитанный на одного человека, и вправду был тут. Некое чувство радости и гордости охватило меня на секунды. Действовать надо молниеносно. Кое-как забралась в кабину под безобидный смех Михаэля – ему, конечно, легко рассуждать, сидя в своей комнате. Дверца или как ее там называют захлопнулась, как крышка гроба – намертво. Ну, ничего, может, это мне в плюс. Как же управлять этой штуковиной?

– Михаэль? – требовательно воскликнула я.

И парень начал экстренный инструктаж. Общими усилиями я проверила наличие горючего и прочие значки перед собой. Затем взялась за штурвал, и тут началось. По словам Умника, движения и раскачивания вертолета под его руководством, но моими руками, походили на полет пьяной стрекозы. Возможно, оно так и было. Но худо-бедно мне удалось долететь до пляжа. Правда, на вылете из амбара я чуть не сшибла какую-то мадам. Теперь проблемы будут…

Не долетев до самого побережья, почти приземлила вертолет. Говорю «почти», потому что мне пришлось выпрыгивать, когда он был на ходу, из-за опасности столкновения с землей. Но потом я проследила взглядом удачную посадку вертолета без пилота. Да, без меня он поистине лучше смотрелся и двигался.

Парень в ухо известил, что на пляже нет движения, возможно, он пуст. Но палатка – из видения – была на месте. Будто кошмары стали явью. Преодолев страх и волнения, я двинулась вперед. Вошла в палатку, похожую на военный склад. На столе лежала огромная карта. При близком рассмотрении выяснила, что это подробный чертеж острова со всеми строениями. И тут я четко расслышала приближающиеся голоса. Михаэль на мгновение пропал, а потом зачертыхался и принялся извиняться – пришли соседи и отвлекли его, вот и не уследил. Шепотом велела ему говорить тише, иначе мой наушник нас сдаст. Соображая быстро, я спряталась за огромным металлическим столом. И на что надеялась? Что не заметят – как глупо с моей стороны.

Женский голос велел мужчинам остаться снаружи, а сама она продолжила разговаривать по телефону. Я так думаю, потому что голоса собеседника не было слышно. Не знаю, с кем беседовала Наталья Викторовна, но говорили они об Академии и Тимати Крише в том числе. О его каких-то особых заслугах, которые надо поощрить. Что за бред? Тим что, помогает моей матери? В чем и зачем? Но вдруг женский голос замолк, она тут же извинилась и попрощалась с собеседником. Вплотную подошла к карте. Черт! Наверное, я там что-то повернула или помяла. Эта дамочка всегда была невыносимым педантом, что даже миллиметровую разницу в длине кустарника могла определить. Вновь ее шаги, стук моего сердца всячески старался заглушить их, но тут она остановилась… укоризненно глядя прямо на меня.

– Ай-ай-ай, – ехидно молвила Наталья Викторовна, – не хорошо врываться в чужое жилище…

– Ты что, живешь на складе? – с презрением забылась я.

Ее глаза сузились и злобно сверкнули сталью.

– Охрана! – крикнула она.

Тут же прибежали два амбала, от которых мне ну никак не удалось сбежать. И вот результат, привязали меня, как какую-нибудь преступницу, к холодному старому деревянному стулу. Положительный момент – забыли связать ноги. А вот запястьям было невыносимо больно. Как легко я попалась, даже обидно. А мерещилось, что приключения только начинаются. Но женщина наполняла чем-то шприц, презрительно стреляя глазками в мою сторону. Какая несправедливость. И чего я полезла сюда? Могла бы на вертолете до Англии доковылять. Но нет, мне не хватало неприятностей.

– Что ты собираешься со мной сделать? – я делала акцент на своем неуважении к ней.

– То, что однажды по какой-то причине не вышло. Но ты любезно вернулась и предоставила себя, только красного атласного банта не хватает. А так, прямо, новогодний подарочек по всем правилам с доставкой на дом.

Я и не подозревала, что эта женщина настолько жестока. Может, смерть отца ее так усугубила? Хотя мне всегда казалось, что, кроме себя, она никого не способна полюбить – что было непреклонной истинной.

Голос в наушнике напряженно молчал, будто ему рот изолентой заклеили. Но я знала, что он просто напряженно наблюдает, понимая, что помочь мне не в состоянии. Да, такая вот шутка Судьбы. Как у Гоголя: «Я тебя породил, я тебя и убью». Интересно было бы увидеть реакцию Натальи Викторовны, если б я тут невзначай превратилась в саму себя… Но такого чуда не свершится – печальный факт, как аксиома.

Я не слушала ее долгие речи неизвестно о чем, а размышляла о своей грустной участи. И тем, что смирится я просто так с ней не могла и не должна. Решив, во что бы то ни стало заболтать ее хотя бы на краткое время, я завела речь о ее семье. Чем несказанно удивила женщину – откуда я знаю про ее дочь и сына? Вот тут-то я и решила нажать на мысли о дочери. Она подошла ближе настолько, что мне удалось пнуть смятенную мать. Но от моего пинка в ногу она лишь слегка согнулась. Нельзя было терять ни доли секунды, речь шла о жизнедеятельности моего нынешнего тела, которое мне было еще нужно. Я резко встала и со всей дури треснула ее стулом, к которому была привязана. Женщина упала без сознания, а у меня появилось время на то, чтобы избавиться от пут. Почти на входе стояли рыцарские доспехи, и меч был обнажен. Правильно подстроившись, я с минимальными затратами для себя разрезала веревку, что привязывала тело к дереву. Затем занялась запястьями, но тут она начала приходить в себя. Я удивилась, что охрана все еще не прибежала. Но не успела и вылететь из палатки, как гневный голос из-за моей спины прокряхтел:

– Ловите девчонку!

Тут уже не было времени на доводы, разрывая веревку на ходу, я помчалась, куда глаза глядели – к воде. Тут же мужчины с разных сторон кинулись следом. А одному у самой кромки воды удалось схватить меня за лодыжку в прыжке в воду так, что я чуть лицом песок не пробуравила. И все же, он был тощим. Я собрала всю свою силу и потащила его за собой в воду, прекрасно зная, что там у меня больше преимуществ. Все время, дрыгая ногой, я пыталась сбросить его, но он держался крепко, как клещ энцефалитный. Я пыталась плыть ко дну, а охранник, наоборот, на поверхность. В какую-то секунду мне удалось треснуть его свободной ногой в лицо, что отрубило его на момент. Я нагнулась к ноге и попыталась расцепить его пальцы, но – вот актер! – он пришел в себя и схватил меня за руку. Черт! И все же у меня были преимущества – ведь теперь он двигал только ногами. И даже при всей своей силе не мог управлять ситуацией.

Итак, после продолжительной борьбы, при этом мы оба шли ко дну, так как никто из нас не греб, мне удалось-таки отбрыкаться от него. И он пошел на дно один. Похоже, что последние минуты его руки просто держались по инерции, потому что так долго задерживать дыхание под водой не каждый обычный человек может. Я прижалась к ближайшим скалам, прямо, как Дора в одном из эпизодов ее последних воспоминаний. Я довольно долго там просидела, с ужасом глядя на темноту, поглотившую несчастного охранника. В этот затянувшийся миг о чем я только не думала. Даже рыдала, что не по собственной воле стала убийцей.

Вода начала холодеть, я предположила, что время движется к закату. Отплыла в неизвестном направлении и всплыла, вобрав в легкие сумеречный воздух. В этой стороне пляж перетекал в мощные опасные для жизни валуны. Я выбралась на песок, ноги не сразу осознали свою должность, отчего я упала несколько раз. Кроме всего прочего, в волосах у меня был полный калапс – водоросли, смешанные с глиной и чем-то еще, плюс холодная вода, стекающая по одежде. Дрожа и стуча зубами от холода, к своему удивлению я услышала далекий голос Михаэля. Он, как истеричка, кричал в наушник, но, видимо, вода что-то там нарушила. А он говорил, что наушник водоустойчив, я, наверное, слишком долго была в воде для этого маленького прибора.

Нехотя я откликнулась на голос Умника. Выяснилось, как Наталья Викторовна догадалась обо мне – на ее столе я забыла коммуникатор. Обратную дорогу, донельзя взволнованный и не на шутку перепуганный, вундеркинд говорил мне в ухо без перерыва. Его стараниями я, все еще будучи мокрой и сильнее замерзшей, дошла до замка. У открытого хода стояла небольшая компания студентов, на которых я даже не обратила внимания. Но один ее член отсоединился и поравнялся со мной на входе.

– Что случилось? – недоумевал Тим.

Все ясно, та группа – шайка Мередит. Ну, надо же какая забота с его стороны.

– Дора? – он остановил меня за руку.

Сперва с накипающей лавой гнева и ненависти я посмотрела на его руку, сжимающую мой локоть, затем ему в лицо. Мне стало так одиноко и жалко саму себя, как никогда прежде. Помимо того, что я чуть не угробила себя в вертолете, оказалась ужасной растеряхой, и меня чуть не прищучила родная мать, сейчас я откровенно не понимаю, для чего все это было? Чтобы убедиться, что женщина, подарившая мне жизнь, последняя тварь? А любимый человек, который официально жив, пребывает за множество миль отсюда у моего еле теплого тела. И там же мой любимый кот и дорогой «братишка» Лео. Все те, кто мне дорог, не знают, что со мной приключилось. Они безуспешно разыскивают Маделин, даже не подозревая о наличии у нее сына. И все же я одна. Одна на один с этим жестоким и несправедливым, с парадоксальным названием – миром.

– Дора? – тише вопросил Тим, – что случилось?

Смотрели фильм «С меня хватит» с Дженнифер Лопес в главной роли? Хоть Тим и говорил, что Дора ходила на каратэ, я бы не рискнула использовать ее силу. Но так бы хотелось, прямо, как Джей Ло треснуть, сбежать и начать жизнь по новой.

– А ты вернись в прошлое да узнай, – язвительно оскалилась я.

Пожалуй, я была не в тех чувствах и эмоциях, чтобы разговаривать. Тим тут же отпустил мою руку – идея явно пришлась ему не по вкусу. Ну и ладно. Мы все равно с ним в ссоре.

После я приняла горячий душ, но даже он не смог согреть меня. Будто холод и лед шли изнутри. Словно та пустота, что я старательно заполняла знаниями и учебой, превратилась в кусок айсберга, источая угрозу и смерть.

Перед самым сном к нам в комнату пришел Михаэль с банкой малинового варенья. Линда была безумна рада его визиту. Никто, кроме нас с ним да Тима, не знал о том, что произошло на пляже. По неизвестной причине ко мне не пришли разбираться на счет вертолета – впрочем, здесь Умник и фокус с камерами сработал. Но и на счет Натальи Викторовны никто не требовал разборок. Это странно. Может, Тим, вернувшись, все исправил, и теперь я должна и об этом забыть. Как жаль, что у нас нет на голове такого выступа с надписями «вкл./выкл.», чтобы, когда надо включить или выключить способность запоминать, это можно было бы сделать одним нажатием кнопки.

Отправив Линду за горячим чайником, мы обсудили случившееся и уговорились никого не посвящать в наши тайны. А теперь их становилось все больше и больше. Перед самым возвращением Линды я намекнула Михаэлю, что было бы не плохо, если б он предложил Линде встречаться. Двойная выгода: соседка счастлива и не мучает меня своими пылкими взглядами, а второе – мы в любой момент можем поговорить. Хотя… последнее и раньше свободно работало, но я не стала на этом акцентировать, главное – это влюбленная Линда. Умник обещал подумать, затем мы втроем пили чай с тостами и маслом и вареньем, болтая на отвлеченные темы. А потом парень тихо и незаметно нас покинул, и мы отошли к освежающему сну. Впрочем, мои сны больше походили на кошмары с улицы Вязов.

О том, что было на пляже, никто не знал. Я уверена, что Тим возвращался и видел все своими глазами. Но мною было принято твердое решение больше не контактировать с ним. Более того, я стала превращаться в параноика – оглядывалась по сторонам, присматривалась и наблюдала за окружающими. Все ждала, что вот-вот появится Наталья Викторовна, и начнется кошмар. Заранее осматривала возможные пути побега.

В своей группе сблизилась с двумя парнями-близнецами, позже выяснилось, что они являются соседями Умника. А один из них, Майк, даже открывал мне дверь, когда я ночью приходила к ним, а у них была вечеринка. Ребята они классные: Майк очень красиво рисует, но у него есть секрет – то, что он рисует, по его желанию, может ожить. А Тристан – будто загоняет эти рисунки обратно на бумагу. Вот так-то, друг без друга им нельзя.

У нас отменили пару по философии, и мы все полтора часа весело проболтали. Все же, несмотря ни на что, я пыталась оставаться собой. А по истечении времени Тристан и я отправились на стрельбу из лука. Как же я его не рассмотрела на занятиях? Впрочем, когда тебе кто-то не нужен, ты его не замечаешь и даже не подозреваешь о его существовании.

Около недели я все ждала и ждала, но никто за мной так и не пришел. В чем подвох? Тогда я решила поговорить с Михаэлем, но он все происшедшее помнил. Да, как-то это странно. Почему Наталья Викторовна не действует? А Маделин не высказывает претензий на счет исчезнувшего вертолета? Эти вопросы меня просто угнетали.

Несколько дней подряд Линда смотрела на меня волком, не понятно из-за чего. Я пыталась заговорить об этом с соседкой, но она отнекивалась или врала, что просто устала. Но потом, видимо, ей самой надоело держать все в себе, и как-то вечером девушка разошлась в тираде: