Текст книги "Омут. Книга вторая. Углы"

Автор книги: Владислава Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Ты чего застряла? – обратился Михаэль.

В это же мгновение мужчина попрощался с Сержем и вышел. Я тряхнула головой, как уставший скакун.

– Задумалась, – отстраненно молвил мой голос.

Тревожный взгляд Мередит вновь смерил меня с ног до головы, но, не обнаружив дальнейшей почвы для переживаний, утих. Кто знает, что сказал незнакомец Сержу и наоборот. Быть может, последний теперь будет пристально за мною следить, но почему за мной? Откуда он узнал мои имена – вот так задачка.

2

Наши средства подходили к концу, и пришлось обратиться за помощью. Завязалась переписка между мной и моим отцом, которая завершилась перечислением на имя Элизабет Кристенс приличной суммы денег. Все же повезло мне с отцом, даже звонить не стал и задавать лишних вопросов. Тем не менее, напряжение внутри нашего импровизированного семейства постепенно нарастало. А вылилось в полной мере после ряда событий.

Михаэль заметил, что за нами следят, и это не моя банальная паранойя, а самая настоящая правда. Он даже вычислил преследователя.

Мередит и я готовились уходить из пустующего вуза, Умник сказал, что задержится и мы решили подождать его в метро. Но вот стояли мы по обычаю на верхней ступени величественной лестницы, как вдруг позади нас послышались резкие звуки борьбы. Сиесекундно повернувшись назад, мы обнаружили, что наш друг сцепился с кем-то в драке. Дальнейшее развивалось настолько быстро, что просто неописуемо. Один сильный удар в лицо, и несколько секунд спустя противник Умника катился по мраморной величественной лестнице вниз. Надо полагать, на ходу его кости должны были превратиться в кашу. Но когда парень зашевелился у подножия лестницы, и его окровавленное лицо обратилось в нашу сторону, я с ужасом узнала в нем Джея. О, Боже. Ладонь припала к губам. Сломя голову, я понеслась к подножию лестницы. Из всех возможных щелей наплыла толпа зевак. Кто-то кричал, что нужно вызвать «скорую», а может, и сразу патологоанатома. Я рвалась оказать помощь, в которой не нуждались. Джей брезгливо чуть ли не оттолкнул меня, что вызвало еще больший шок в толпе.

– Все в порядке, – мой возлюбленный выплюнул кровь на пол.

Мередит уже бежала вниз, а Умник так и замер на месте весь ошеломленный и порядком сбитый с толку.

– Джей, ты… – парень диким взглядом стрельнул в меня.

Я знала, что все с ним в физическом плане в порядке. Но было столько вопросов, которые так и жужжали в моей голове, пока я, сидя на полу, поджав под себя ноги, наблюдала, как он, чертыхаясь, поднимался.

– Д… Лиз, – позвала Мередит, Михаэль спокойно спускался, потирая кулаки.

Джей встретился взглядом с Умником и собрался бежать, но тут он посмотрел на меня и, прямо, примерз к месту. В его глазах сменился калейдоскоп чувств, но все-таки главный вопрос смог сформироваться. А я сидела, ломая руки, и, как брошенный щенок, смотрела на него. Краска отошла от лица, зато солоноватая жидкость стремительно рвалась из специальных резервуаров в нижних веках глаз. Радость, смущение, страх – по очереди волнами загребали все мое существо. Мередит замерла в нескольких шагах от меня и жестом держала Михаэля. Пока Серж разгонял толпу зевак, что не торопились уходить.

– Представление окончено! – как резаный, кричал Серж.

Джей продолжал смотреть на меня, застыв в полуобороте. Нас осталось пятеро в огромном холле. Серж подошел ближе, убедившись, что больше никто не может слышать или подслушивать.

– Ну, я думаю, вам тут надо поговорить, – сказал по-русски, обращаясь ко мне, и было собрался уйти.

– Стой, – я с трудом оторвала глаза от Джея, – не так быстро, – продолжала говорить по-русски, что сбивало моих друзей.

– Я просто не хотел вам мешать, – дипломатично произнес русский студент.

– Мешать? – повторила я, будто пробуя слово на вкус. – В чем?

– Ну, вам поговорить же надо, – под моим холодным взглядом он стал превращаться в груду несуразного мяса.

– С чего ты взял, что нам есть о чем говорить? – я подумала, что сейчас было бы неплохо узнать, кто был тот незнакомый мужчина.

– Слушай, Лиз, или как там тебя, – начал он, – я не собираюсь влезать в ваши разборки. Мне заплатили, чтобы я следил за порядком в институте, пока вы здесь и все – остального я не желаю касаться.

– Кто заплатил?

– А это важно? – устало прогнусавил он, видно было, что единственно, чего он по-настоящему хотел – это смотаться… и поскорее.

– Весьма, – беспристрастно ответила я, будто зачитала вердикт, если судить по тому, какое выражение появилось на его физиономии.

– Слушай, какая тебе разница, кто мне заплатил?

– Есть разница. Кто?

– А может, я просто оговорился…

– Кто? – голос становился тверже и настойчивее, я чувствовала, что, по крайней мере, две пары глаз однозначно скакали от меня к Сержу и обратно.

– Один человек, – увертываясь от ответа, его будто «ломка» наркомана косила, притягивая к полу.

– Кто?! – громче потребовала я.

– Дора! – тревожно воскликнула Мередит, – посмотри на него, – я понимала, что она имела в виду.

Я не успела среагировать, чтобы вскочить, Мередит уже подбежала к несчастному.

– Если я скажу… – были его последние слова.

– О, Боже, – растерянно прошептала подруга, пощупав его пульс, – он… – она прижала ухо к сердцу лежащего на полу парня.

Договаривать ей не пришлось. Нас осталось четверо.

– Что с ним случилось? – подал голос Михаэль.

– Это новое контролирующее средство, – ответил Джей, нехотя переведя взгляд на Умника.

– Что же оно контролировало? – истерично вопросила Мередит.

– Человека, – просто ответил Джей, вновь обратив свой взор на меня, все еще сидящую с поджатыми под пятую точку ногами.

– А подробнее? – попросил Умник.

– Об этом просит человек, что хотел убить меня? – язвительно произнес парень, стрельнув в Михаэля взглядом.

– Тебя невозможно убить, – прошелестела я.

– Что? – удивилась Мередит.

С печальной почти улыбкой – лишь уголки губ слабо поднялись – я подтверждающее закивала.

– Совсем-совсем? – Мередит уже шла к нам, бросив труп на волю Богам.

– Совсем-совсем, – ответила я, а глаза Джея стали в два раза больше от изумления.

– Кто же ты? – обратилась к нему девушка, подошедшая к озадаченному Умнику.

Джей перевел взгляд с них на меня. Он ждал, что я отвечу. А я думала, раскрывать ли все карты или же нет. Сказать правду, в которую тяжело поверить или произнести очередную ложь, что покажется им истиной. Но в итоге, выбрала молчание.

– Меня зовут Джейсон Джонсон, – наконец представился он.

Я слегка кивнула головой, будто говоря: «Да, все верно. Не солгал» или, мол, одобряю такой ответ.

– Надо полагать, нас ты знаешь, – промолвил Михаэль.

Джей слегка высокомерно вскинул брови.

– Ведь неспроста ты следил за нами, – продолжал Умник.

– Верно, неспроста, – согласился англичанин.

– Ему нужна Шарлиз, – вдруг сказала я, сама не знаю почему, но это как-то пришло мне в голову, и я даже не успела подумать, как уже озвучила вслух.

Три пары глаз удивленно, изумленно и отчасти испуганно уставилось на меня, не думающую и вставать с пола.

– Зачем? – поинтересовалась Мередит.

– Как ты узнала? – проигнорировав ее вопрос, обратился ко мне Джей.

– Что узнала? – решила включить дурочку.

– Мое имя, – его глаза ловили и впитывали каждое мое ерзанье и движение.

– Ты сам представился, – говоря это, Умник чуть ли не у виска крутил пальцем.

– Нет, когда я скатился вниз, и она подбежала ко мне, – нетерпеливо объяснил он парню, – как ты узнала, мы ведь никогда раньше не встречались? – вновь все внимание на меня.

– Интуиция? – я вся обратилась в камень – фигурально выражаясь.

Очередной удивленный и недоверчивый взмах бровей вверх.

– Возможно. А про Шарлиз?

– Ах, – изумилась Мередит.

Я слегка пододвинулась, взяв то, на чем сидела, и встала, отряхнув колени. Протянула ему фотографию, что выпала, когда он катился по массивным ступеням. По лицу Джея пробежала тень, я, прямо, видела его мысль о том, какой он растяпа, что выронил фотографию, на которой были наши изображения. А так как там была и Шарлиз, разумно было предположить, что именно она ему и нужна. Прозвенел звонок, и из кабинетов повалил народ. Тут же начались крики и вздохи по поводу Сержа, о котором мы уже и позабыли. В то же время Умник схватил меня и Мередит, направляясь к выходу. По пути я крепко вцепилась в руку Джея, потянув его за собой.

– Поговорим позже, – бросила ему через плечо.

Везти его домой было бы глупо, потому мы сели в противоположную сторону. В метро было время часа пика, но Умник крепко держал Мередит и меня, а я, в свою очередь, не ослабляла хватку на руке Джея. Самое странное было в вагоне метро, когда толпа нас сильно прижала к дверям, особенно меня и Джея, он так посмотрел на меня, аж внутри что-то колыхнулось. Мы вышли где-то в центре, а вернее, на станции «Пушкинской». Там позади большого кинотеатра был парк. Зима, конечно, на дворе затянулась, но этот день был теплым и неснежным. Только где-то посреди парка Михаэль отпустил меня, убедившись, что сбежать невозможно. Никто из нас не решался заговорить первым, тем временем включились уличные фонари. Вечер осознанно вступал в свои права.

– Зачем тебе нужна Шарлиз? – я решилась быть первой, а то ноги в осенних кедах стали замерзать.

– Она нужна не совсем мне, – начал Джей.

Для моих друзей оказалось новостью все, что они услышали, а для меня отчасти это было и так вполне известно. А именно то, что девушка Джея несколько месяцев назад впала в кому, и они ничего не могут поделать, а главное, не знают причину. Ему удалось выяснить, что аналогичная ситуация произошла во Франции с одним парнем – каким именно он предусмотрительно умолчал. Но, возможно, что отец этого парня заплатил Сержу, а для надежности вколол русскому студенту новое средство контроля. Когда тот, кому его вкалывают, решает идти против договора, средство начинает действовать молниеносно, только почувствовав порыв предательства. Здесь либо выполняй условия добросовестно, либо конец… А что касается Шарлиз. Не обошлось без моей мамочки. Она дала задание Джею и отцу «того француза» найти девчонку с фотографии, на которой изображены также те, с кем эта девочка может быть. Он понятия не имеет, зачем Шарлиз нужна Наталье Викторовне. Но, видимо, девочка очень важна, если ради того, чтобы она попала на большую землю, на остров был заслан помощник.

– Помощник? – повторила я.

– Да, – подтвердил Джей, собираясь продолжить, но я вновь перебила его.

– Кто? – взгляды моих друзей и мой собственный пристали к Джею так, словно от его ответа зависела наша жизнь.

– Вам нужно имя? – вопросил он, мы разом кивнули, – Антуан, фамилию, к сожалению, не помню.

Фамилия нам и не нужна была. Боги, какая я дура. Ведь что-то мне подсказывало, что все идет слишком гладко, как не могло быть на самом деле. А сейчас получается, я сама привезла сестру Доры в лапы своей матери. Для чего она ей, зачем? Ответ очевиден – Шарлиз не была бы интересным объектом, образцом, если б не обладала способностью такой мощи. Да, моя мать недалеко ушла от своего отца. И взамен на Шарлиз она посмела обещать помощь. Чем может она помочь?

– Она вам не поможет, даже если вы принесете ей на блюдечке десять таких Шарлиз, – почти загробным голосом произнесла я.

– Почему ты так думаешь? – воскликнул Джей.

– Наталья Викторовна не такой человек, чтобы даже по договору выполнить свое обещание, – Умник и Мередит тщетно пытались понять, о ком мы говорим.

– Но… – начала англичанин.

– Даже это гениальное средство для контроля вам не поможет, она наверняка нашла на него противоядие. Если только сама его и не создала.

– Откуда ты столько всего знаешь? – не выдержал Михаэль, привыкший считать, что только он знает все на свете и обо всех.

Чувствую себя в трагедии Шекспира с заготовленной репликой «быть или не быть?», только с небольшим изменением – «отвечать или не отвечать?». Запустила пятерню в волосы. Что же это такое творится? Все становится только хуже и хуже. Гибнут невинные люди и ради чего? Лучше бы вообще не было этих «ненормальных», а вернее, их ненормальности. Не было бы и тела Доры с жабрами и возможностью превратиться в рыбу. А я, скорее, жила бы спокойно со своей милой бабулей где-нибудь в глуши и не знала печали. Но нет же, вечно какие-нибудь проблемы. А Джей… Стоит так близко, так рядом, а я даже не могу открыться ему, обнять и поцеловать. Стоим будто чужие люди. Или нет. Мы и есть чужие люди, которые встретились в первый раз.

– Интуиция? – язвительно подсказал тот, с кем я планировала прожить остаток жизни и нарожать кучу маленьких гениев.

– Кто знает, – отстраненно молвила я.

– Дора, – настойчиво произнесла Мередит, – мы серьезно.

– Я понимаю, – все тем же тоном продолжала я, – но я не могу ответить, иначе могут пострадать другие люди.

Джей взглянул на часы.

– Тебе пора? – догадалась я.

– Да, надо встретиться кое с кем.

– С Натальей Викторовной и сдать ей нас, – предположила я.

Джей странно посмотрел на меня.

– Ты похожа на нее, – вдруг сказал он, – еще в метро показалось.

Я ничего не ответила. Лишь Михаэль попросил до поры до времени не говорить этой женщине, что Джей беседовал с нами. Последний в свою очередь пообещал выполнить просьбу при условии, что рано или поздно мы поможем и ему. Обменявшись рукопожатием в знак заключения неписаного договора, Умник пожелал англичанину удачи. С болью внутри я провожала Джея взглядом.

По дороге домой я не раз ловила на себе переживающий взгляд Мередит, но помочь успокоиться ей я не могла. Как успокоить человека, когда у самой внутри пожар, сжигающий, возможно, не последние мосты, но кто знает?

3

Мередит и я вышли из огромного книжного магазина в самом центре столицы на Тверской улице. Около полутора часов мы провели в нем, потому что договорились с Михаэлем встретиться. А он сам был на радиорынке в совершенно другой стороне. Будучи в книжном, я все время думала о Шарлиз. Мы пообещали не рассказывать ей об охоте, что устроена на нее, дабы не волновать девочку. И все же происходящее мне не нравилось, причем очень сильно. Пусть я и патологическая лгунья, но как бы парадоксально это не звучало, лгать я не люблю, и никогда не любила.

Нам нужно было перейти дорогу и для этого пришлось воспользоваться подземным переходом. Прошлой ночью были сильные заморозки и днем не теплее, потому мы ступали по обледеневшим ступенькам осторожно. Магазинчики были закрыты, возможно, из-за мороза. Мы успели дойти до середины перехода, как почувствовали сильное дуновение холода, просто ледяного, пронизывающего и проникающего под одежду, под кожу, желающего пробраться до сути костей. Инстинктивно я обернулась. Кожа стала гусиной, и я даже почувствовала, как волоски на руках под свитером и курткой поднялись дыбом. Мягко ступая из-за поворота, появилась фигура девушки в нежно-голубых одеждах. Длинное светло-ледяного цвета шелковое платье волнами спадало до самых пят. На ногах были банальные балетки или, возможно, мне показалось. Расстегнутый белый плащ раскрывал всю красоту платья. Длинные русые с белыми прядями волосы струились чуть ли не до колен. Бледная кожа, фактически белые, замерзшие в искривленной улыбке губы, холодные пронизывающие серо-голубые глаза с металлическим оттенком. Бесспорно, это была Кристин Лурсо. Весь ее вид так завораживал. То же выражение лица, только без догадки, кто эта незнакомка, я обнаружила у своей подруги.

Кристин шла, задевая кончиками пальцев правой руки стену, отчего по той расходился тонкий слой льда. При этом девушка мурлыкала некую мелодию, будто все происходящее доставляло ей удовольствие. Бежать – первая мысль. Но как только я обернулась, передо мной образовалась толстая стена изо льда, протянувшаяся от пола до потолка. Только этого не хватало. Кристин неодобрительно зацокала.

– Решили так быстро уйти? – мелодичным голосом вопросила она по-французски.

Паника. Ну, уж нет, стоп. Вдох.

– Мередит, – я выразительно посмотрела на нее.

Да, такой взгляд можно интерпретировать только в одном варианте, и моя подруга верно уловила его. В долю секунды я заткнула как можно сильнее руками уши, и тут же отвернулась, полуприсев. Почти одновременно с моими действиями Мередит применила свою способность. Боги, ее голос дошел до такой степени, что трещал лед. Сама Кристин стояла, крепко ухватившись за стену, будто пытаясь слиться с ней. Но затем она посмотрела на меня и попыталась сделать то же самое. Согнувшись в три погибели, она присела у стены. Я искоса наблюдала за ее действиями. Лед позади Мередит был толще того, что вокруг Кристин, и на него мощь голоса пока не действовала.

Я уже начала терять сознание, когда почувствовала, что все замерло. Чертов Тим, повернуть глаза на него я не могла, но красными тельцами крови, что замерли в венах, чувствовала его присутствие. К тому же, он выругался своим обычным голосом. Теплая рука коснулась моего плеча, надо полагать, как и плеча застывшей Мередит. С последующим взмахом ресниц я обнаружила, что мы уже в кухне нашей квартиры. Мередит тут же прекратила использовать свою способность. Примчалась взъерошенная Шарлиз.

– Что случилось? – воскликнула она, удивленно взирая на нас.

Мы переглянулись. Объяснять что-либо не было совершенно никакого желания. Я умолчала тот факт, что нас спас Тим. Но по взгляду, который временами бросала на меня Шарлиз, было ясно, что она догадывалась – без Тима здесь не обошлось.

– Может быть, сдаться им, – вдруг предложила она после ужина, когда мы сидели в комнате вдвоем.

– Кому? – я не сразу поняла, о чем она говорит.

– Тем, кто охотится на меня, – тихо ответила младшая сестра.

Я быстро оторвала глаза от журнала и внимательно посмотрела на девочку. Она сидела на самом краю своей кровати, теребя кончик заплетенной косы. Видно было, что изо всех сил она старалась не встречаться со мной взглядом.

– С чего ты взяла, что кто-то охотится на тебя? Кому это надо?

– Ты думала, я никогда не догадаюсь, – капризно молвила она, – не знаю, кому это надо.

– Зачем сдаваться?

– А зачем бороться? – Шарлиз впервые за время нашего разговора взглянула на меня, причем так, словно бросая вызов.

– Что значит «зачем бороться»? – ее вопрос просто вывел меня из себя, – ты свихнулась? «Зачем бороться»? – передразнила я, вскакивая на ноги.

– Ты не понимаешь, – она тоже поднялась, – просто, если мы сдадимся, то не придется больше бегать и подвергать ваши жизни опасности.

– А ты уверена, что если мы сдадимся, то вообще останемся живы? Им нужна ты, а мы, – на пороге возникли перепуганные нашей руганью Мередит и Михаэль, я демонстративно указала на них и себя рукой, – пойдем на корм рыбам в Тихом океане.

– Тогда я сдамся одна, – упрямо пролепетала она.

– Значит, мы рискуем жизнью ради тебя, – голос стал максимально спокойным и едким, припечатывая каждое слово ей в лицо, – Михаэлю чуть не свернули шею, Мередит и я чуть не замерзли заживо, а ты даже этого не ценишь! – в конце фразы я сорвалась на крик.

– Я ценю, я ценю! – истерично воскликнула Шарлиз, и с ее словами за окном послышались раскаты грома, – но для чего все это?

– Для того, чтобы ты, глупая, жила, а не была очередным экспонатом в музее этой сумасшедшей! – я тяжело дышала, будто пробежала километровый кросс.

– Какой сумасшедшей? – спокойно вопросила девочка.

Ну, уж нет, на это я отвечать не собиралась.

– Когда попадешь, узнаешь, – я схватила недочитанный журнал и на выходе передразнивая, повторила, – «Зачем бороться»? Было бы с кем, – бросила через плечо.

Я закрылась в ванной комнате. Включила кран, вода с шумом хлынула наружу. Меня било в истерике, слова Шарлиз не шли из головы. Уверена, Мередит сейчас успокаивала девочку, чтобы не случилось никакого катаклизма. Ох, уж этот Тим – зачем он нас спас. Откуда знал, где искать – впрочем, это все глупые вопросы, глупые до ужаса. Но вот рядом со мной появился виновник моих дум и приложил указательный палец к губам.

– Дверь закрыта?

Я быстро кивнула, вместо ответа – он же сам велел молчать.

– Вам нужно убираться отсюда, – продолжал шептать, – а то они скоро будут здесь.

– Кто «они»? – тоже шепотом вопросила я.

– Те, кто гонится за вами.

– О, не беспокойся, – язвительно промолвила я, – Шарлиз решила добровольно сдаться им.

– Что?! Рехнулась что ли? Какой сдаться! Я не для этого спасал тебя и Мередит.

– Да, а для чего? Помнится, ты зарекался, что больше не будешь мне помогать.

– Да, я тоже помню, – смущенно подтвердил он, – но меня настойчиво попросили.

– Кто?

– Не могу сказать, – Боги, сколько тайн и закрытых дверей, чьи ключи затеряны ветром в пустыне зыбучих песков.

– Отлично, – больше нечего сказать, – значит, если бы тебя не попросили, ты бы с удовольствием пришел на мои похороны.

– Однажды я уже был на них, только они были не твои, – он странно посмотрел на меня.

– В смысле?

– Я знаю, кто ты.

– Я рада за тебя, – фыркнула я.

– Спасибо, Эля, – произнес имя, от которого я уже начала отвыкать.

– Мы ходим по кругу, – я обреченно села на край ванны.

– Не думаю так, – Тим встал прямо передо мной, полотенца на сушилке позади него идеально сочетались с его рубашкой – желто-оранжевая гамма – совсем не весенняя.

– Так значит, нам нужно вновь пуститься в бега?

– Куда-нибудь туда, где вас будет тяжело найти, – ответил он.

– И как же мы это сделаем?

– Я помогу вам.

– Вновь? А не надорвешься? – лицемерно съязвила я.

Парень скорчил рожицу, будто оценил шутку. Затем я выключила воду и вышла к народу. Объявила ребятам, что у нас гость, после чего Тим сконфуженно вышел из ванной комнаты и рассказал им ровно столько, сколько мне до этого. Мередит и Шарлиз не понадобилось много времени для того, чтобы собрать вещи, в отличие от Умника, которому помогала я. Все это время Тим обходил окна и нервно посматривал на часы. Наконец, когда мы были готовы, можно было отправляться в путь. Ни с кем, кроме Умника, пока помогала собирать приборы, я не перекидывалась фразами, даже мелкими репликами. Сейчас мы стояли друг против друга, а Тим в центре возле сваленных чемоданов.

Моментом позже мы оказались посреди купе в пустом вагоне. Правда, о том, что он пустой, мы узнали уже после исчезновения Тима. Кстати, он не попрощался, обиделся, что ли – было бы на что. Михаэль пошел в одну сторону, Мередит в другую, так что Шарлиз и я остались наедине. Девочка присела на полку. Все было погружено в полумрак, ни света, ни тепла. Хорошо, что мы сразу надели верхнюю одежду. Спустя некоторое время влюбленная парочка вернулась с разведки.

– Мне не нравится этот поезд, – сразу сообщила Мередит.

– Аналогично, – кивнул парень.

– Зачем Тим нас сюда переместил? – спросила Шарлиз, обращаясь больше ко мне, чем ко всем.

Я неопределенно пожала плечами. Честно говоря, мне бы самой хотелось это знать.

Несколькими часами позже выяснилось, что поезд, состоящий из шести вагонов, абсолютно безлюден. Кроме того, за окном был только снег, причем не только сугробы, но и просто снегопад из огромных снежинок, что закрывал весь возможный обзор. Это нервировало. Аппаратура Михаэля отказывалась работать, даже обидно как-то.

– Без тепла, воды, еды… Мы умрем быстрее, чем нас кто-либо найдет, – задумчиво промолвила Мередит, когда мы стояли в тамбуре.

Да уж, Тим – не мог найти более теплого места. Я же не говорю о пятизвездочном отеле, но хотя бы предупредил, чтобы мы взяли какой-то еды или воды. Потому что у нас в рюкзаках было всего несколько батончиков мюслей да пара бутылок газированной воды. Согласитесь, это не еда. К тому же мы ходили все время в верхней одежде, так как легкий слой снега был даже с внутренней стороны окон. Один плюс – туалет, но опять же с такой антисанитарией, что просто глаза на затылок лезли. Тщетно исследуя поезд, пытаясь выяснить хотя бы его направление или почему он стоит неизвестно где, мы провели так пару-тройку дней. Между собой фактически не разговаривали. Лишь одним вечером, когда мы остались в вагоне вдвоем, Шарлиз заговорила со мной.

– Я думаю, ты немного нервничаешь из-за меня, – она произнесла это так тихо, что я не сразу разобрала.

– Что?

– Я имею в виду… – девочка замялась, – я хочу сказать… Прости меня. Тогда в Москве, у меня просто была паника, и я лишь предлагала возможные варианты…

– Ерунду ты предлагала! – резко перебила я.

– Возможно, – двусмысленно сказала она.

– Шарлиз, я твоя старшая сестра и я обязана охранять и защищать тебя. Просто пообещай, что никогда больше ты не подумаешь, и уж тем более не озвучишь вслух намерение сдаваться. Сдаются только слабаки, а мы сильнее их, – твердо произнесла я.

– Хорошо, – просто ответила она, не глядя мне в глаза.

Ночью мы спали парами, чтобы не замерзнуть. Я лежала у стены. Мой сон… Я, кажется, уже говорила, что мне в последнее время только кошмары и ужастики снились. А здесь, словно отдушина. Мне снилась бабуля, как мы с ней ездили целыми днями и сутками из одного города в другой. Она оберегала меня, старалась защитить. Но стоило нам приехать в Новокузнецк, где я познакомилась с целым классом «ненормальных», где для меня открылось столько тайн, что раньше были под красивой завесой лжи… Все изменилось. Луна Рашель, которую я никогда не знала лично, Франциск, который сейчас даже не подозревает, что уже был однажды на острове. Остров. И я не в своем теле. Как долго это будет продолжаться? Временами мне кажется, что я уже никогда не буду вновь в своем родном прекрасном теле. Не то, что бы тело Доры было плохим. И все же свое приятнее. Как говорится, где не ходи, а дома лучше.

Я проснулась посреди ночи. Тонкий световой посланник луны лежал на моем лице. Слегка приподнялась и посмотрела за окно. Снег больше не шел. Перед моим взором открылась поистине завораживающая картина. Белоснежное, как зубы голливудской звезды, поле и окраина леса из лысых деревьев. Я оглянулась вокруг, и морозящий ужас прошел по мне, словно электрический разряд. Я была совершенно одна и никого вокруг. Сумки и чемоданы стояли тут же. Но не было во всем вагоне и поезде людей, кроме меня. Как ошалелая, я обежала все: вагоны и справа, и слева – они были безжизненны, замороженные годами груды железа.

Самое главное, не впадать в панику. Я вернулась обратно в свой вагон, но на пути заметила, что дверь открыта. Дверь наружу, она была слегка приоткрыта. Совершенно не задумываясь о чем-либо, я кинулась в нее. Словно огромная змея выползла из этой двери и немного проползла. Либо кто-то или что-то тащил кого-то. Хоть одно я знала точно – кого именно тащили. Осторожно ступала по снегу такому чистому, что при освещении луны он переливался миллиардами крошечных алмазиков. Воздух был морозным, что свойственно зиме. В этом году она почему-то не торопится уступать весне. Да к тому же мы были чуть ли не в тайге.

Затаив дыхание, я прошла несколько метров по своеобразной тропе. Ее завершением служила прорубь. Причем, снег вокруг нее был таким, будто его растопили чем-то очень горячим. Я не знаю никого с такой способностью, значит, это сделала некая машина. Прорубь была нормального размера. И видимо, была свежей, так как вода не затягивалась пленкой. Хотя я не уверена, что она вообще должна была это делать. Легкий пар мерно порхал над поверхностью воды. В любой другой ситуации я бы просто не знала что делать, но тут… Единственная надежда на способность Доры.

В последний раз я оглянулась вокруг, где-то из-за макушек деревьев выглядывали холмы и горы. Интересно все же, где мы были. Я красиво нырнула в воду. Боги, как же темно в ней. Лишь только кроткий луч луны пробивал воду, словно волшебный меч Артура. Но любоваться не было времени. Я оглянулась по сторонам и решила плыть на запад. Как я определила, что там был запад? Не знаю, просто внутри у меня будто бы был компас, который моментально определял стороны Света. В какой-то момент я почувствовала, что меня засасывает что-то. Секундой позже я разглядела подобие трубы, уходящей далеко-далеко вниз. И именно эта труба в конечном счете меня и засосала, как бы я не сопротивлялась.

Это было словно я летела с горки в аквапарке. Так быстро, что воздух и отчасти вода, свистели в ушах. А все вокруг мелькало, превратившись в одну сплошную линю ужаса. Ведь я не знала, где всплыву и вырвусь ли вообще когда-нибудь из трубы. Но чудо свершилось быстрее, чем я о нем мечтала. Меня буквально выплюнуло на лед. Да с такой силой, что я ударилась о спрессованный снег и на время потеряла сознание. Все просто расплылось в тумане.

Веки весили несколько тонн и их было очень тяжело открыть. Но когда я все-таки это сделала, то оглянулась вокруг. Это был некий дом, жилой, но с оборудованием. Возможно, здесь жили ученые. От противоположного угла отделилась фигура и направилась ко мне.

– Выпейте, – молодой мужчина протянул мне массивную кружку, от которой шел густой пар, – это согреет.

– Спасибо, – тихо ответила по-русски, именно на этом языке говорил незнакомец.

– Меня зовут Николай, – тут же представился он, – мой друг и напарник Матвей Николаевич нашел тебя. Кстати, не против, что я так сразу на «ты».

– Нет, – я слабо покачала головой.

Вообще-то мне было весьма тяжело двигаться, так как я успела заметить – вся была укатана, как матрешка.

– Где я? – руки все еще крепко сжимали уже пустую, но еще горячую железную кружку.

– Хочешь добавки? – предложил он, и я кивнула, чай и вправду был очень вкусным.

Мужчина скрылся, так и не ответив на мой вопрос. После горячего чая мне стало тепло и изнутри. Я попыталась выпутаться как-нибудь из того материала, в котором пребывала. Выяснилось, что меня переодели в теплую одежду полярников. Причем, если штаны были еще ничего, то свитер явно был мужским. В момент, когда я с нескрываемым любопытством оглядывала свое новое одеяние, Николай вернулся с полной кружкой свежезаваренного чая.

– О, прости. Пришлось тебя переодеть, – у него было весьма добродушное лицо, – твоя одежда у камина сушится, – он указал рукой куда-то в сторону.

– Спасибо, – приняла кружку из его руки, – за все, – пояснила я.

– Да, гости у нас бывают нечасто, – молодой мужчина сел на металлический стул у стола.

– Хм, ты все же не ответил, – пытливо взглянула на него, – где я?

– Вернее, где мы, – поправил он, – в Арктике.

Хорошо что не в Антарктиде, хотя в чем различие? Ладно, плюс есть – Арктика хотя бы ближе к России. Просто замечательно. Итак, мы выяснили, куда ведет труба, точнее, куда она меня завела. Осталось выяснить, как отсюда убраться. С другой стороны, зачем убираться?

– Как долго я могу оставаться у вас? – тут же спросила я.

– Ну, следующий самолет будет через три месяца, а ледокол через два. Так что если ты торопишься, то тебе придется подождать, как минимум, пару месяцев.