Текст книги "Омут. Книга вторая. Углы"

Автор книги: Владислава Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– И? – она нетерпеливо подняла брови.

– Чисто, – кратко ответил он.

– Что же мне делать с вами, друзья мои, хм? – сперва она посмотрела на меня, затем на Джея.

– Отпусти его, – произнесла я, и сразу же несколько глаз уперлись в меня, в том числе и парень с подбитым глазом.

Она удивилась такому заявлению, но по какой-то своей причине велела охранникам вышвырнуть его на поверхность без возможности возвращения. Пока они выполняли ее приказание, Джей в последний раз бросил на меня изумленный взгляд, а все оставшиеся на какое-то время погрузились в молчание. Во мне был страх, но он был только за Джея, я молила богов, чтобы с ним все было в полном порядке. Что будет со мной, не важно, в конце концов, кто я по своей сути? Забредшая в чужое тело душа. Можно ли считать, что я умирала уже однажды? Возможно. И если Наталья Викторовна решила меня таки убить, то напоследок у меня всего одно желание – увидеть бабулю в последний раз. Как ни странно, но вся предыдущая краткая жизнь не мелькала перед моими глазами, скорее, было желание остановить все это. Вновь затряслись стены. В «пульте» засветились разноцветные лампочки и даже заорала сирена.

– Это опять она, Натали, – в голосе американца была реальная паника, – тебе нужно быть там. Только ты можешь ее остановить.

Во время его тирады моя мать, не моргая, смотрела мне в глаза, и если честно, я тоже глядела в ее, не отрываясь. Это как в той игре, где кто первым сдастся и отвернется. Поверьте, я лузером не собиралась становиться. Тут уже дело принципа.

– Нет, Рик, не только я, – она медленно повернула голову к нему, а значит, игру со взглядом выиграла я, но женщина тут же повернулась обратно.

Стены продолжало трясти, с потолка сыпался древний песок, известняк, возможно. Позади меня вдруг рухнул кусок камня. Но я даже не вздрогнула. А вот Марк на всякий случай отошел в сторону.

– Знаешь, кто велел Шарлиз убить старого полярника? – вдруг спросила Наталья Викторовна.

Я честно была шокирована и поражена, но тут же вспомнила про мужчину у «пульта», который некоторое время назад высказался о том, что не слышит моих мыслей. Я протянула руку вперед, указывая на него. Огромный булыжник встал в моем горле от понимания, что землетрясение здесь неспроста, как и ее вопрос про Шарлиз.

– Верно, хочу познакомить тебя с американским Профессором, – она полуобернулась к его встревоженному лицу, – Рик Рудгер, телепат.

Пожалуй, всего одно предложение объяснило многое.

– Но зачем? – спросила я.

– Мне просто хотелось узнать, кто из вас двоих смелее – ты или твоя младшая сестра. Печально, но оказалось, что она, – сие действо доставляло монстру массу удовольствия, а я абсолютно ничего не могла сделать, в наушнике уже некоторое время была гробовая тишина.

– Натали, – нетерпеливо позвал американец.

– Еще секунду, – бросила ему через плечо, – зачем ты здесь, Дора? Думаешь, можешь как-то помочь сестре? – мои худшие ожидания оправдались.

– Зачем она тебе?

– Мой отец был слабым…

– Он был великим Профессором, – перебила я ни с того, ни с сего.

– … человеком, – закончила она и остановилась, до нее дошла моя фраза и удивила ее, – вы с ним вроде бы не были знакомы.

– Вроде бы, – я стала цепляться к словам, – а ты вроде бы говорила, что семья для тебя самое важное.

– Подслушала наш разговор с Джейсоном? – вновь самодовольная усмешка растянулась на ее лице.

– Отчасти, – чуть ли не плюнула ей в лицо, – какого это – торговать своей дочерью? Делать ее призом гонки? – жестоко вопросила я.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – попыталась отмахнуться она, но я видела тени на ее лице и понимала, что иду в верном направлении.

– А твой сын, что он скажет, когда узнает, как его мать поступила со старшей сестренкой?

– Он никогда ее не видел, – не думая, выпалила она, почва под ногами начала шататься, причем во всех смыслах.

– Но он все узнает, – уверенно промолвила я.

– Сомневаюсь, – холодно произнесла Наталья Викторовна.

– Что скрывает ложь? Разумеется, правду, – продолжала я, – интересно, а Марк знает, что у него есть младший брат, который тоже тебе помогает?

– Что?! – изумился парень близ меня, – он жив? – обратился к женщине, в чьих глазах мелькнул реальных страх.

– Его зовут Тимати Криш, вы с ним одно лицо, если не считать того, что он блондин и глаза у него нормальные, – известила я.

Наталья Викторовна почти превратилась в медузу Горгону. Она подала знак охранникам. Двое громил сиюминутно подлетели ко мне, больно схватили за руки и потащили к дальней двери. Последние звуки ругани долетели до моих ушей, но затем дверь наглухо захлопнулась за моей спиной.

Возможно, в средневековье здесь была тюрьма для приговоренных сидеть пожизненно. Хотя вряд ли. В те времена все решалось быстро: нарушил закон – на виселицу, ведьма – в костер, вампир – на гильотину. А в наше гуманное время проще посадить на пожизненное, нежели отправить на тот свет. Знаю точно, что в США где-то еще отправляют на электрический стул, а Россия вообще отказалась от смертной казни. Что за бред? Если человек совершил убийство, да и не одно, то лично я предложила бы этого монстра медленно и постепенно убивать так же, как он своих жертв. Но что вы! Люди скажут, что это не гуманно. Зато по мне, вполне справедливо.

Я сидела на каком-то холодном камне, несмотря на то, что прекрасно помнила: сидеть на холодном девушке нельзя. Но стоять я устала. Да и одиночество гложет потихоньку. Где-то вдали капает вода. Знаете, в военное время в концлагерях людей сводили с ума каплей воды. Хотите узнать как? Все гениальное просто – внимание людей заострялось на капающей воде, и они начинали сходить с ума, потому что капающая вода мешала им думать и сосредоточиться на чем-то другом, например, на побеге. Вот новая проблема. Я облазила всю камеру, но никаких тайных лазеек не обнаружила. К тому же мой наушник не работал. Одна, совсем одна.

Эхо раньше донесло до меня звуки шагов, чем их владелец, шедший через лабиринт многочисленных камер. Молодой человек остановился у решетки прямо напротив меня.

– Ты сказала правду? – сосредоточенно спросил он.

– О чем? – не поняла я, голос показался знакомым, но одновременно чужим, а из-за почти кромешной тьмы я не могла видеть лица.

– О моем брате, – ответил голос.

– Да, – промолвила я.

– И где он сейчас?

– Не знаю, я не видела его с тех пор, как он переместил нас в поезд, – честно призналась я.

– Ты здесь из-за своей сестры, верно? – он подошел ближе к решетке.

– Как ты тут из-за брата, – произнесла я.

– Все эти годы я был уверен, что он мертв. Профессор сам подтверждал не раз.

– Может быть, он не знал, – предположила я.

В ответ Марк презрительно хмыкнул. Я приблизилась к решетке так, что могла смотреть прямо в глаза молодого человека. Их сталь охлаждала кровь и заставляла миллионы мурашек плясать диско на моей коже. Далеко наверху рухнуло нечто очень и очень тяжелое, потому что потолок скрипнул.

– Здесь не безопасно, – прокомментировал Марк.

– Да, но я тут заперта на веки вечные, – интересно, что творилось наверху.

Парень принялся шарить по карманам, пока из одного не выпала маленькая вещица. Он быстро нагнулся и также быстро выпрямился. В его руке был небольшой ключ, которым он открыл камеру.

– О, спасибо, – поблагодарила я.

Вместе с моим словами послышались приближающиеся мужские крики.

– Черт, совсем забыл, – самому себе сказал Марк, – тебе нужно сейчас же бежать.

– Почему? – удивилась я.

Но сама увидела силуэты бегущих и решила послушаться беспрекословно. Я бежала, куда глаза глядели. В то время как Марк спокойно стоял, а мужчины, скорей всего, то были охранники, резко остановились и ошарашено оглядывались по сторонам. Все понятно, дядя-глюк представил их сознанию диковинную галлюцинацию. Значит, у меня есть время, чтобы умчаться как можно дальше отсюда. Но стоп, а как же Шарлиз? Кто знает, что там эта сумасшедшая решила с ней сотворить.

Ноги несли меня на поверхность, я чувствовала это, воздух становился все свежее и свежее. Наверху в свои права вступила ночь – прекрасное время, если хочешь что-то скрыть. Сквозь небольшую нору я пролезла наверх. Аллилуйя! Воздух, свежесть, земля, трава, небо и звезды – как все прекрасно, если не считать комков мокрой земли на моем теле. Я похожа на форменного крота. Но все равно рада, что выбралась. Я не сдамся и спасу Шарлиз. Надо только определить, в какой я части острова, и пойти в направлении Академии. Там мы с Умником непременно сможем что-нибудь придумать. Просто должны.

Я обошла холм, из которого, видимо, вылезла. В момент, когда моему взору открылось то, чего я совсем не ожидала увидеть, в моем ухе появились голоса.

– Остановись! – велел голос Натальи Викторовны.

Я видела небольшую группу людей, находящихся от меня на приличном расстоянии, но так, что я могла рассмотреть их всех. На холме, примерно таком же, из которого вылезла я, стояли: Наталья Викторовна, американский Профессор, один из охранников, Шарлиз в защитном энергетическом поле, директриса и Михаэль с побитым видом. Теперь понятно, откуда я все слышу, наверное, микрофон остался у него в кармане рубашки. Я хотела подбежать к ним, но ноги будто вросли в землю, а глаза были только прикованы к ним.

– Где моя сестра? Где Дора? Где она?! – со слезами вопила напуганная Шарлиз.

– Она мертва, – ледяным тоном произнесла Наталья Викторовна.

– Но я слышала ее сегодня, она была там! – любопытно, каким образом она могла меня слышать, ведь я не кричала.

– Да, была, но сейчас она мертва, – с расстановкой промолвила женщина.

– Я тебе не верю, – пролепетала девочка с новой порцией слез.

– Спроси у Рика, он сам слышал ее последние мысли, – как дешево она лгала.

– Натали говорит правду, Шарлиз, – неубедительно подтвердил американец.

– Видишь, – самодовольно промолвила Наталья Викторовна, – так что, будь умничкой и останови их, – о чем и о ком она говорила?

Только тут я обратила внимание на крики, что доносились совсем из далекого далека. Там было две группы людей, одна из них была окружена оборонительным энергетическим полем, а из другого без перерыва летели электрические молнии. Кажется, я догадалась, кого должна была остановить Шарлиз, только зачем?

– Я не собираюсь тебе подчиняться, – неожиданно уверенным голосом молвила младшая сестра Доры.

Я видела, как ее силуэт присел на карточки. Прилагая максимум усилий, я таки смогла сдвинуться с места и приблизиться к ним, оставаясь при этом незамеченной. Ладонь правой руки Шарлиз прижала к земле, ее полный ненависти взгляд был обращен на Наталью Викторовну. Надо полагать, та тоже смотрела на девочку впритык.

– Все мы пришли из земли и когда-нибудь вернемся обратно в нее, – девочка озвучила теорию круговорота человека в природе, – но кому решать, когда нужно вернуться? – задала она риторический вопрос.

– Шарлиз, не делай этого, – холодно, но испуганно велела Наталья Викторовна.

– А то что? Ты-то ничего не можешь сделать. Я больше не желаю жить, так что… Прости меня, Михаэль, – последнюю фразу она прошептала едва слышно.

Я четко увидела, как огромные трещины пошли от ее ладони по всей земле во всевозможные стороны. Новые крики, мольбы, пустые напуганные слова. А затем появился Тим и друг за дружкой все исчезли. Остались лишь трещины на земле. Я, было, кинулась к тому месту, мой столбняк будто прошел, я бежала как стрела, пущенная из лука. Но никого из них не было видно. Зато с этого холма открылся великолепный вид на разрушенную округу. Что же здесь произошло, пока я сидела в камере?

Моментально помчалась я к двум группам людей, чьи лица постоянно освещались вспышками. Диковинные монстры пытались напасть на группу, откуда метались молнии. Естественно, монстры – дело рук Майка, а молнии – Элинор. Еще мгновение, и я почти добежала до них.

– Стойте! Остановитесь, пожалуйста! – кричала я на ходу, но как будто они все разом оглохли.

Задыхаясь, я давилась тем потоком слез, что размывал грязь по моим щекам. Я боялась за них, они не должны воевать. Во всем виновата Наталья Викторовна. Я прекрасно помню, какую гонку она устроила между французами и англичанами, но здесь-то еще и островитяне – причем тут они?

– Стоп! – нас разделяло несколько шагов.

Благо, внимание публики я обратила на себя. Но, боги, их лица, раны – для чего все это, кому это надо?

– Дора! – изумленно и радостно крикнула Мередит, но с места не тронулась, ведь энергетическое поле защищало ее.

– О, наша старая знакомая, – ледяным голосом усмехнулась Элинор, стоящая во главе группы справа.

– Посмотрите на горизонт! – я указала рукой в ту сторону, откуда прибежала, горизонт был просто кровавым.

– И что нам твой горизонт? – высокомерно вопросила Элинор, после секундного созерцания стыка неба и океана.

– Джей, – я обратилась к парню, стоящему позади всех, он задумчиво и напряженно смотрел на меня.

– Что тебе нужно? – спросила Кристин Лурсо, стоявшая по левую сторону от Элинор.

– Не обращай на нее внимания, – велела Электра и запустила новую дозу молний в ребят напротив.

Совершенно не думая о том, что делаю, я кинулась ближе и встала между ними.

– Остановитесь, прошу! – мои слова были направлены обеим группам, – я не думаю, что те, ради кого вы это делаете, хотят вашей смерти, – естественно, я говорила о своем теле, теле Франциска и Шарлиз отчасти.

– О ком ты говоришь? – вопросила Грейс.

Я тут же ответила им, и была изумлена их реакцией. Островитяне были сметены, а на лице Элинор появилась ледяная усмешка.

– Дора, эти люди хотят взорвать нашу Академию, – произнес Антуан.

– Ты на этой стороне? – искренне удивилась я.

– Ему нужна Академия, как и нам всем, – не дала ему ответить Эйвери, положив свою руку ему на правое плечо – все ясно, без ее дара убеждения не обошлось.

Тут Майк случайно одной ногой вышел из энергетического поля, и Элинор тут же пульнула в него молнию.

– Ах, – воскликнула какая-та девушка и подхватила парня. – Боже, Майк, милый.

– Взорвать Академию? – очнулась я, – но зачем?

Ответ не спешил появляться.

– Послушай, Дора… – начала Мередит.

– Я не Дора, – сказала я ей, – я – Элль, – и повернулась к Джонсонам.

– Хм, как же, – оскалилась Элинор, – мы похоронили Элли два дня назад.

– Что?! – я не поверила своим ушам, это объясняет, почему меня не пустили к телу, его просто не было, хотя, возможно, и по другой причине.

Но черт, неужели Дора из будущего не знала, что тело похоронили? В чем был смысл отправлять меня к Джонсонам, если все закончилось – умерли надежды на возвращение в свое тело. С другой стороны, понятно, почему Дора из будущего была именно Дорой из будущего, а не Элль.

– Но откуда была кровь? – ошеломленно спросила я.

– Это была моя кровь, – произнес Джей, по ходу только он понял мой вопрос.

– Почему вы захоронили тело? – земля под моими ногами превращалась в бурлящее пекло.

– Она бы всю жизнь была «овощем»? – вопросила Элинор.

Я не могла спокойно смотреть на нее. Трудно поверить, что здесь стояли люди, которых я считала своей семьей. Но здесь не было Лео, хорошо, хоть малыша не впутали. Но вместе с ним я вспомнила о его родной сестре.

– А теперь отойди, а то от тебя не останется и мокрого места, – Электра показала свой правый кулак, что переливался электрическим током.

– Ты убьешь меня так же, как Элизабет Калтрайт, – произнесла я, – зачем ты это сделала?

– Натали нужен был только мальчик, – сладко растягивая слова, отвечала убийца, – без сестры. Хотя она и чувствовала приближение опасности, но дар по сути никчемный, ведь от опасности не скрыться.

Натали, Натали это же моя мать. Мои легкие отказались принимать воздух. Вернее, им помешал в этом Эверест внутри меня, еще чуть-чуть и лавина слез сойдет. Я не верю, я не могу поверить, что вся моя жизнь это одна сплошная ложь. Ложь, которая не забавляет, не смешит и тем более не спасает. Это тот тип лжи, который может убить человека заживо. Меня предали, предали самым гнусным способом. Или нет, меня не предали. Меня растоптали, всю мою историю, всю меня… убили и закопали в землю, как какой-то мусор, отход жизнедеятельности. Краем глаза я заметила в руке Эйвери шпагу. Быстрым движением выхватила ее и направила прямо к шее Элинор.

– У-у-у, – девочка скорчила удивленно-недоверчивую гримасу, отчего стала похожа на утку, – отомстишь мне? Жалкая русалка. Ты ничего не можешь, – пропела она.

И ведь была права. Убить человека, как мы выяснили ранее, я не могу, а тем более младшую сестру Джея, человека, которого я любила и, возможно, люблю до сих пор – мои чувства смешанны. Я медленно опустила шпагу, давясь немыми слезами. Впервые я настолько беспомощна, что вообще ничего не могу сделать. Как бы мне хотелось оказаться сейчас на необитаемом острове, в стареньком домишке, забиться в самый его угол и разрыдаться, съежившись в крохотный комочек, поджав колени к груди и обхватив их кольцом рук. Но я все еще здесь, и они тоже, они смотрели на меня. Из них только Элинор точно была уверена, что убьет их всех и добьется тем самым своего. А остальные? Чего хотели они?

– Вы не должны воевать, – как маленький капризный ребенок, промолвила я.

– Мы защищаем наш дом, – гордо произнес Антуан.

Я взглянула на него тяжелыми глазами, протянула шпагу, и в этот момент что-то сверкнуло. Ах. А затем тьма, ощущение пустоты и какой-то легкости, даже безразличия отчасти. Мне вдруг стало все равно, что было, что есть и что будет. Не мне это решать, не мне менять и устраивать чьи-то жизни. Для чего мы вообще живем? Чтобы бороться, но с кем и зачем?

7

Я стояла посреди самой высокой башни Академии. Она была своего рода смотровой площадкой, со всех ее сторон размещались огромные каменные арки, словно окна, но без стекол. Прохладный предутренний ветер проходил будто сквозь меня. На мне была черная блузка с длинными рукавами и воротником на все горло. Черные брюки и лаковые в тон остальной одежде туфли. Я была в своем родном теле. Здесь не было зеркала, чтобы убедиться в этом. Но зато шрам между большим и указательным пальцем на правой руке был на месте. Помню, как в тринадцать лет я резала яблоко, держа его в руке, но нож тяжело проходил и после моего резкого движения прошел вплоть до мяса. Была задета вена, сколько тогда было крови – ух!

Как странно, никаких звуков, такая тишина, будто все уже закончилось. Честно говоря, я даже рада. Или нет. Не знаю, как я уже говорила, мои чувства и эмоции настолько смешались, что такое ощущение, будто я вообще ничего не чувствую. Даже руки привычно не ноют от ссадин, впрочем, это больше не руки Доры, а мои собственные. Наверняка есть способ узнать, что случилось, но нужно ли это? Я скрестила руки на груди не из-за того, что холодно, я что-то вообще не чувствую ни холода, ни тепла, а потому что мне так захотелось.

Рядом появился Тим. Удивлена ли я? Понятия не имею.

– Прости меня, – мрачно произнес он.

– За что? – спокойно поинтересовалась я.

– За все… – был ответ, и он исчез, хотя я вообще ничего и не поняла.

Впрочем, разве мне так уж необходимо знать, за что он просил прощения? Не думаю. Мне вдруг стала вспоминаться вся моя жизнь чуть ли не от рождения. Были и забавные и не очень моменты, но со мной всегда была бабуля. А когда ее забрали ОНИ, все изменилось, как будто я случайно наступила на белую нитку, а дальше вокруг вновь асфальт и отборный чернозем жизни. Что дальше? Ничего. Только мрак и темнота, да ветер, чьи руки меняют все и вся, когда он этого захочет.